Случай с соседом

               
      По городу разнесся слух: группа подростков избивает шахтеров, возвращающихся с работы. Били обычно на речке Голготайке, по льду которой неминуемо шли шахтеры. Идти одному часто значило быть избитым.
Шел как-то раз сосед Толя в поздний час по льду Голготайки. Нужда заставила подняться из шахты по ходкам. Было морозно, тихо, как часто бывает в Забайкалье. Луна в полный диск освещала знакомую натоптанную тропинку. Навстречу Толе, убыстряя шаги, шло четверо. Молодые люди были из тех, у которых силушка по жилушкам уже играет и тянет неудержимо на «подвиги», а мозги еще не достигли нужной консистенции. Поравнявшись с Толей, парни остановились.
«Это они. Придется, наверное, молодость вспомнить», – подумал Толя, слышавший об избитых шахтерах.
– Эй, мужик, у тебя закурить не найдется? – вплотную к Толе подошел среднего роста коренастый подросток лет шестнадцати.
– Найдется. Вот, – как можно спокойнее сказал Толя и достал из кармана помятую пачку папирос «Север».
– Я возьму на всех. Не возражаешь?
– Бери, – Толя сам помог вытащить четыре папиросы из пачки.
– Ну а денег у тебя нет?! – смакуя каждое слово, спросил подошедший кореш зачинщика.
– Какие деньги? Я же с работы иду, не с гульбы. Вот осталась мелочь какая-то от ужина, – Толя, все еще надеясь на благоразумие парней, достал несколько монет из пистона брюк и протянул подростку. – Все, что есть.
Со словом «мало» коренастый сильно ударил снизу по протянутой ладони. Не успели монеты долететь до верхней точки траектории, как ударивший получил сильнейший удар с правой руки без замаха снизу по подбородку. Подбородок лязгнул, парень на какое-то время завис в воздухе и грохнулся на свежевыпавший снег. Удар Толи снизу без замаха кулаком с зажатым спичечным коробком был просто сногсшибательным. Таким ударом еще по молодости Толя через низкий штакетник-ограждение танцплощадки перебросил зарвавшегося здорового детину. Следующим ударом в челюсть и пинком кирзового сапога в причинное место были повержены и двое других, кинувшихся в драку. Четвертый подросток, смекнув, что трое сотоварищей драться уже не способны, бросился убегать. Решив наказать всех, Толя погнался за ним. Парень бежал недолго. Поскользнувшись на чистом льду, он упал. Толя, перевернул беглеца и, взгромоздившись на него, стал доставать рабочий перочинный нож, которым, ведя взрывные работы, зачищал бикфордов шнур. Толя нарочито медленно отстегнул карабин от гужика брюк, намотал сыромятный ремешок на руку и раскрыл нож. С искаженным от ужаса лицом пацан ждал своей участи.
– Сейчас, охламон, я отрежу тебе уши, принесешь их своим друзьям-подельникам и скажешь, что и с ними будет то же самое, если разбоем заниматься будут, – Толя сделал движение вперед.
И тут среди морозной ночи раздался крик отчаянья: «Мама!».
– Маму, мерзавец, вспомнил, – с горечью сказал Толя.
Толя встал, поднял подростка, ударил в плечо несильно, но так, что тот опять оказался на снегу.
– Еще попадетесь, если не убью, то в милицию сдам, – сказал Толя и пошел к месту, где остались побитые парни.
На месте побоища никого не было. Лишь большое пятно да плевки крови на искрящемся снегу выдавали разыгравшуюся тут недавно драму.
«Хорошо, что ускреблись своим ходом, – подумал Толя и вслух добавил: Негодяи».
Шел Толя и думал: «Все это от безделья и безнаказанности. Попадись они мне при первой разбойной выходке, наверное, не было бы и избитых шахтеров».
Сосед Толя был человеком незаурядным. Любил жизнь и проживал ее на полную катушку. В хорошем значении этого слова. Был прозрачен, как окно с выбитыми стеклами.
– Что не жить, – говорил Толя. – Вон солнышко светит, птички поют…