Представьте (образно) такой расклад. На десять человек есть одна буханка хлеба при каждой раздаче. Получается, каждому буквально по одному кусочку. Люди голодают, но правовая система в обществе так устроена, что делёж происходит очень ровно. Предельно точно буханка разрезается на равные кусочки, и каждому чётко даётся по одной доле. Теперь допустим, на десять человек становится две буханки. Но только правовая система здесь уже так устроена, что кому-то одному целая буханка и ещё один кусочек, а остальным девятерым то же самое, что и при прошлом раскладе. Люди равны в правах, достоинстве, и в заслугах перед обществом, но её порядки диктуют такой режим. А теперь допустим, что на десять человек становится десять буханок хлеба. Но только одному восемь с чем-то (зачем ему столько – ну не знаю, может, крошки из него скатывать будет и кидаться ими в мух), а на остальных полторы, и каждому выходит по кусочку с чем-то, что чуть больше получается, чем раньше, но только чуть-чуть.
Возникает вопрос: какая система распределения больше всего ущемляет права людей: первая, вторая, или третья? Как по мне, так градация однозначно вниз: вторая хуже первой, но самая худшая третья. Пусть вторая система дополнительно ничего дополнительного не отнимает у человека из того, что у него есть в первой, но первая ничего не забирает Она просто распределяет то, что есть, самым справедливым образом. Она не ущемляет человека в праве на равенство; она его даёт вместе с тем куском хлеба, который он в неё получает. А голодать людей заставляют не её правила, а обстоятельства, от неё не зависящие. Вторая ущемляет людей в праве на равенство. Она несёт несправедливость, которой нет в первой. И её правила отнимают у людей то, что без них им бы могло принадлежать. Она зло, при котором люди голодают именно из-за неё. Что же касается третьего варианта, то он даёт чуть больше: каждому по кусочку с прибавкой – вроде сытнее, чем по одному, но если сопоставить общую несправедливость, которую он несёт, хотя бы со второй то её уровень получается ещё несравнимо выше. И если общество переходит в третий режим из второго, то это означает, что вместо того, чтобы остаться на прежнем уровне несправедливости, оно шагнуло вперёд, увеличив её. И если установленные порядки не позволяют что-либо исправить (а несправедливые порядки обычно так устроены, чтобы просто так свои позиции не уступать), то общество вышло в минус относительно того уровня, который был на предыдущем этапе.
К сожалению люди, которые такого понимания упорно не приемлют. Они рассуждают так: что было, и что стало. Всё. Если было по одному кусочку, а стало чуть больше, значит, тот, кто это организовал – спаситель общества. Значит, ему надо кланяться в ноги, и всем несогласным говорить, что если бы не он, у тебя было бы ещё меньше. Это такая порода людей есть: им подачку дай – и они уже готовы петь дифирамбы, тому, кто об них ноги вытирать готов. А ещё в людях бывает и такая особенность: дай людям самый минимум чтобы с голоду не умереть, и им вроде всё остальное уже и не так актуально, и они больше не за что бороться уже и не готовы.
В реальности всё сложнее, чем с простой буханкой хлеба, но общий принцип тот же. Просто есть вещи, которые трудно поделить, а есть, которые вполне реально. И понятное дело, что жилья в центре города на всех не хватит, потому, что центр не резиновый, и кого в центр не помести, кому-то другому придётся на окраине ютиться. Но вот место на окраине поделить можно, если его достаточно, чтобы построить столько домов, сколько нужно на всех желающих. И если ресурсы и технологии общества позволяют, то можно качество жилья можно предоставить на точно таком же уровне, что и в центре (при желании, конечно). Всё можно сделать так же качественно; единственное – тем, кто на окраине, придётся добираться до работы и на всякие мероприятия дольше, если они находятся в центре. Но это то, что не поделишь, а вот всё остальное можно предоставить в таком же объёме.
И если с прогрессом технологического уровня дом можно построить с в несколько раз меньшим задействованным человеческим персоналом (начиная с производства материалов, и заканчивая отделкой под ключ), то жильё должно соответствующим образом подешеветь. И если все остальные производства, в силу постепенной автоматизации позволяют производить гораздо больше при меньших усилиях, то цены на все продукты этих отраслей тоже должны соответствующим образом понизиться. И сама необходимость ездить постоянно куда-то на работу должна соответствующим образом сократиться (с соответствующим отражением этого в необходимости ездить на работу из дальше всех расположенного дома).
. И если, допустим, дорогих марочных вин столетней выдержки на всех не поделить (их сколько есть бутылок – столько есть), а вот другие продукты можно произвести в достатке вполне кондиционного качества, то в меру того, насколько каждый товар и услуга становится дешевле в связи с автоматизацией всего быта, на них должно распространяться эта амортизация.
Но если так получится, что уже почти всё за людей делают роботы, и места для расширения города хоть отбавляй, и весь цикл строительства от и до делают почти полностью машины, а люди сидят без работы, и не могут себе позволить жильё (потому, что работы нет) и жильё это стоит по-прежнему так же дорого (потому, что есть люди, которым может быть хорошо только когда другим плохо, и надо же, контроль за ситуации именно у них в руках), и все остальные товары стоят точно так же дорого, то в меру того, насколько цены не соответствуют тому уровню, который при таком развитии должен быть, можно предполагать, что идёт строительство империи зла и несправедливости. И стены этой несправедливости выстроены из того неравенства и несоответствия, которого раньше не было. И с увеличением технологии они продолжают расти всё выше и выше, в то время, как достаток остаётся на том же уровне. И если порядки такого общества окажутся устроены так, чтобы поддерживать это строительство, и ни в коем случае не позволять исправить его на что-то более справедливое, то служение этим порядкам и есть служение тому, чтобы хозяева положения становились всё злее и циничнее.