Поставить на вид!

Унылая пора! Очей очарованье! Приятна мне твоя прощальная пора – люблю я пышное природы увяданье, в багрянец и в золото одетые леса …
Как вы уже, наверное, догадались, это стих Пушкина, Александра нашего Сергеевича. Тоже часто природой любовался, прогуливаясь походя, наблюдая и находя правильные слова, берущие за душу. Или вот:
Что такое осень – это небо, плачущее небо под ногами. В лужах разлетаются птицы с облаками. Осень, я давно с тобою не был.
Это уже другой поэт. Юрий Шевчук. И слова у него не менее красивые, чем у Пушкина. Пусть это и песня. Я сам её частенько напеваю, себе под нос, чтобы не раздражать художественного вкуса окружающих. Только вот эти слова: «я давно с тобою не был». Мне так кажется, что осень с нами – постоянно. Осень и зима. Листья и снег. Называется – с завидным постоянством. Про удачного финансиста говорят – деньги лопатой гребёт. Мы, дворники, лопатой гребём другое, чаще – снег, а что касается листьев, то их – метлой, а если мокрые, то здесь лучше применить грабли. И не так уж много романтики, хотя иногда душа песни требует. Метёшь тогда и под ном бормочешь:
Что такое осень – это листья, постоянно месят их ногами. Только уберёшь, не успеешь отвернуться, снова они здесь и даже те же. Вечное движение, движение природы – это всё про падающие листья.
Вместе с тем хочется признать, что листья на пешеходное дорожке смотрятся красиво, но, когда они только что упали и ещё пешеходами не затоптаны. Я даже собирался табличку повесить – «ногами не ходить», но передумал: а где им ещё ходить, по проезжей части? И тут вдруг мне пришла в голову замечательная мысль, про какие говорят – озарение. Вспомнил я про одного человека, можно сказать – друга, хотя он говорит, что мы – приятели, а приятель, чтобы вы знали, это человек, с которым приятно общаться.
Сейчас я вас про него расскажу.
Приятель мой – художник. Самый настоящий. Вот только художественный стиль, который он для себя выбрал, что-то вроде примитивизма. Себя он величает «митьком». Говорит, что их – целое сообщество. Не знаю про других, которые сообщество, но он больше один сидит с альбомом и что-то там рисует, вдохновлённо так, от всех абстрагируясь, то есть не замечает никого. В молодости у него трагедия была – несчастная любовь. Но вы, наверное, слышали песню:
Жил-был художник один. Домик имел и холсты. Но он актрису любил, ту, что любила цветы. Он тогда продал свой дом, продал картины и кров. И на все деньги купил – целое море цветов …
Жалостливая очень песня. Я, когда слышу её, ощущаю, как внутри всё опрокидывается и душа скручивается. Может оттого, что я этого художника знаю. Он мне сам признался. Это – Богомазов. Он действительно полюбил. Она сама потом в песне той всё рассказала. И почти всё – правда. Не совсем правда то, что Богомазов дом свой продал. Была-то у него крошечная комната в коммунальной квартире. Но он действительно продал всю обстановку, купил на вырученные деньги  розы – тысячу штук. И ещё купил краски. И тот миллион роз, про которые сказано в песне, он нарисовал на площади, прямо на асфальте, напротив окон, где жил предмет его страсти. И на нарисованные цветы положил, сверху, – настоящие. Я представляю себе это зрелище. Но он был молод и беден и потому дальше ничего не было. Он мне сам вздыхал и рассказывал. Но песня получилась трогательная. Сейчас он – просто Митрич, художник, что рисует … что захочет, то и рисует.
Пора перейти к тому, что пришло мне в голову. А то, что я придумал, мне понравилось. Осень, это самая красивая пора, и хотелось бы продлить это очарование (не мои слова, но – Пушкина). И вот пришло мне в голову соединить эти две разницы – Пушкина и Митрича, то есть – Богомазова. А придумал я нарисовать на пешеходной дорожке выпавшие листья – дубовые, кленовые, рябиновые, ну, всякие там разные, чтобы красиво получилось. Осень ведь закончиться, рано или поздно, листья все пропадут, а тут они останутся, как бы только что упавшие. Для воплощения этой моей задумки я пригласил Митрича. Пусть он сам и постарается сделать то, что один раз совершил.
Есть один британский художник, которого называют Бэнкси, рисующий и – очень талантливо – граффити. Его работы ценятся довольно высоко, но художник сохраняет анонимность и тем провоцирует других на творчество, пусть даже и не признанное. Ведь каждый из художников считает себя гением, пусть и не признанным, пусть признанным посмертно, но выдающимся.
Объяснил я Митричу задачу, и она ему понравилась. Взяли мы краски, кисточки и, ночью, отправились на «мой» участок. Я делал наброски, для увеличения скорости, а доводку делал Митрич, как художник. И ведь – получилось – как настоящие. Я ему за работу поставил ящик (!) портвейна. Он только портвейн и признавал. Ему ведь в жизни мало было нужно – только вдохновение для работы, и портвейн для этого, то есть для Митрича, приходился в самый раз.
Это своё начинание я решил отметить особым образом – пошёл и привился вакциной от коронавируса. А что? Решил сделать такой вот поступок, чтобы соответствовать Митричу. После вакцины почувствовал слабость, лихорадку и решил несколько дней пересидеть дома, а когда на работе появился, то оказалось …
Я лично ожидал, что народ к моей затее (и работе Митрича) отнесётся примерно так же, как к работам того самого Бэнкси, но не учёл малого, что листья слишком походили на настоящие. Человек, которого поставили заменить меня, с остервенением пытался смести нарисованные на асфальте листочки, но у него, по понятным причинам, этого не получилось. Завхоз, выругав его, сам взял метлу в руки, чтобы показать «как делать надо». Не надо вам объяснять, что и у него не вышло. Стали разбираться и решили, что имеют дело с ловко выполненной махинацией, которую можно считать провокацией и саботажем, а это уже почти подсудное дело.
От добра добра не ищут. Именно это я и сказал, когда прочитал, что мне поставлено на вид. Зато нарисованные листья до сих пор остались ещё на асфальте. Даже после зимы. Люди оценили работу и стараются не ступать на рисунки, тем их сохраняя. А мы что? Пока что работаем, глядя на сезон.