ЗНАЮ, ЧТО ТЫ ВСЁ МОЖЕШЬ… КНИГА ИОВА
Не по своей воле принимая жизнь, человек берёт на себя ответственность за выбор пути, которым идёт по жизни.
Но издревле человек полагал, что есть внешняя Сила, оценивающая правильность его пути и воздающая должное за все дела жизни.
Эту силу человек называл Богом.
Бог – это создатель мира, человека и средоточие всего самого лучшего, что может представить себе человек. Сам же Бог не представим.
Не всё в мире хорошо. И человек пытался понять, объяснить и даже оправдать существование Зла на Земле.
Об этом и Книга Иова.
Кроме того, она - о границах условий, в которых человек остаётся самим собой – не отрекается от своих убеждений.
«И сказал Господь сатане: обратил ли ты внимание твоё на раба Моего Иова? ибо нет такого, как он, на земле: человек непорочный, справедливый, богобоязненный и удаляющийся от зла.
И отвечал сатана Господу, и сказал: разве даром богобоязнен Иов?
Не Ты ли кругом оградил его, и дом его, и всё, что у него? Дело рук его Ты благословил, и стада его распространяются по земле.
Но простри руку Твою, и коснись всего, что у него, - благословит ли он тебя?
И сказал Господь сатане: вот, всё, что у него, в руке твоей…»
И, не колеблясь, осуществил сатана свой сатанинский умысел: в одночасье лишился Иов всего имущества, погибли его дети…
«Тогда Иов встал, и разодрал верхнюю одежду свою, остриг голову свою, и пал на землю, и поклонился,
И сказал: наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь. Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно!
Во всём этом не согрешил Иов, и не произнёс ничего неразумного о Боге».
Но сатана уверен в том, что «бытие определяет сознание», и упорен в совершении зла. И говорит Господу:
«…за жизнь свою отдаст человек всё, что есть у него,
Но простри руку Твою, и коснись кости его и плоти его, - благословит ли он тебя?
И сказал Господь сатане: вот, он в руке твоей, только душу его сбереги.
И отошёл сатана от лица Господня, и поразил Иова проказою лютою от подошвы ноги его по самое темя его.
И взял он (Иов) себе черепицу, чтобы скоблить себя ею, и сел в пепел.
И сказала ему жена его: ты всё ещё твёрд в непорочности твоей! похули Бога и умри.
Но он сказал ей: ты говоришь как одна из безумных; неужели доброе мы будем принимать от Бога, а злого не будем принимать? Во всём этом не согрешил Иов устами своими».
Приходят трое друзей Иова, услышавших о его несчастиях.
«И, подняв глаза свои издали, они не узнали его; и возвысили голос свой, и зарыдали…
И сидели с ним на земле семь дней и семь ночей; и никто не говорил ему ни слова, ибо видели, что страдание его весьма велико».
И тут Иов, словно, осознал тщетность прожитой жизни, которая оканчивается такой катастрофой.
«И начал Иов, и сказал:
Погибни день, в который я родился…
Да омрачит его тьма и тень смертная…
На что дан страдальцу свет и жизнь огорчённым душою…
Нет мне мира, нет покоя, нет отрады: постигло несчастие».
Утешает Иова друг Елифаз:
«Богобоязненность твоя не должна ли быть твоею надеждою, и непорочность путей твоих – упованием твоим?..
Человек праведнее ли Бога?...
Блажен человек, которого вразумляет Бог, и потому наказания Вседержителя не отвергай…»
Но страдание продолжает уничтожать Иова, и он обращается к Богу:
«О, если бы благоволил Бог сокрушить меня, простёр руку свою,
и сразил меня!
Это было бы ещё отрадою мне…»
И, словно, не слышит он друзей:
«Так и вы теперь ничто; увидели страшное, и испугались».
И опять обращается к Богу:
«Если я согрешил, то что я сделаю Тебе, страж человеков! Зачем Ты поставил меня противником Себе, так что я стал самому себе в тягость?»
Друг Вилдад ужасается и пытается вернуть надежду Иову:
«Долго ли ты будешь говорить так? – слова уст твоих бурный ветер!..
Если же ты взыщешь Бога и помолишься Вседержителю,
И если ты чист и прав, то Он ныне же встанет над тобою и умиротворит жилище правды твоей…
Он ещё наполнит смехом уста твои, и губы твои радостным восклицанием…»
Но страдания не позволяют Иову остановиться. Тяжелы его слова, наполненные отчаянием.
«И отвечал Иов, и сказал:
Правда! Знаю, что так; но как оправдается человек пред Богом?..
Премудр сердцем и могущ силою; кто восставал против Него и оставался в покое?..
Тем более могу ли я отвечать Ему и приискивать себе слова пред Ним?..
Если я буду оправдываться, то мои же уста обвинят меня; если я невинен, то Он признАет меня виновным.
Невинен я; не хочу знать души моей, презираю жизнь мою.
Всё одно; поэтому я сказал, что Он губит и непорочного и виновного…
Земля отдана в руки нечестивых; лица судей её Он закрывает. Если не Он, то кто же?..
Опротивела душе моей жизнь моя; предамся печали моей; буду говорить в горести души моей.
Скажу Богу: не обвиняй меня; объяви мне, за что Ты со мною борешься?..
Что Ты ищешь порока во мне и допытываешься греха во мне,
Хотя знаешь, что я не беззаконник, и что некому избавить меня от руки Твоей?
Твои руки трудились надо мною, и образовали всего меня кругом, - и Ты губишь меня?..
Жизнь и милость даровал мне, и попечение Твоё хранило дух мой?..
Если я виновен, горе мне! если я прав, то не осмелюсь поднять головы моей. Я пресыщен унижением; взгляни на бедствие моё;
Оно увеличивается. Ты гонишься за мною, как лев, и снова нападаешь на меня…
Не малы ли дни мои? Оставь, отступи от меня, чтобы я немного ободрился,
Прежде нежели отойду, - и уже не возвращусь, - в страну тьмы и сени смертной…"
Не утешает Иова друг Софар.
«И отвечал Софар…:
Разве на множество слов нельзя дать ответа, и разве человек многоречивый прав?..
Ты сказал: «суждение моё верно, и я чист в очах Твоих».
Но, если бы Бог возглаголал и отверз уста Свои к тебе,
И открыл тебе тайны премудрости, что тебе вдвое больше следовало бы понести! Итак знай, что Бог для тебя некоторые из беззаконий твоих предал забвению.
Можешь ли ты исследованием найти Бога? Можешь ли совершенно постигнуть Вседержителя?
Он превыше небес, - что можешь сделать? глубже преисподней, - что можешь узнать?..
Если ты управишь сердце твоё, и простришь к Нему руки твои,
И если есть порок в руке твоей, а ты удалишь его, и не дашь беззаконию обитать в шатрах твоих…
Тогда забудешь горе…
И яснее полдня пойдёт жизнь твоя; просветлеешь, как утро…»
Отвергает Иов обвинения и утешения своих друзей: нет на них его страданий, легко давать им советы, он сам был таким до бед, обрушившихся на него.
И вновь просит Иов Бога предъявить ему вины его.
В неведении человека «…плоть его на нём болит, и душа его в нём страдает».
Повторяются друзья Иова, повторяется Иов. Всё тяжелее становятся слова.
Превозносит Иов величие Божье и скорбит о ничтожестве своём, оглядывает свою жизнь, ищет и не находит причин гнева Божия.
Молчат друзья Иова.
И тут появляется Елиуй, и, с убеждённостью молодости, усвоившей несколько прописных истин, принимается поучать ими.
«Ты говорил…, и я слышал звук слов:
«Чист я, без порока, невинен я, и нет во мне неправды…»
Вот в этом ты неправ, отвечаю тебе; потому что Бог выше человека.
Для чего тебе состязаться с Ним? Он не даёт отчёта ни в каких делах Своих…
Внимай, Иов…
и я научу тебя мудрости…
Не может быть у Бога неправда и у Вседержителя неправосудие.
Ибо по делам человека Он поступает с ним, и по путям мужа воздаёт ему…
И можешь ли ты обвинить Всеправедного?..
К Богу должно говорить: «я потерпел, больше не буду грешить.
А чего я не знаю, Ты научи меня; и если я сделал беззаконие, больше не буду».
Во время речи Елиуя начинается буря с грозой, и из бури Бог обращается к Иову.
«Кто сей, омрачающий Провидение словами без смысла?»
Далее Всеправедный, повествуя, как Он создавал мир, демонстрирует Своё бесконечное превосходством над несчастным человеком, страдающим физически и духовно.
«Будет ли состязующийся со Вседержителем ещё учить? Обличающий Бога пусть отвечает Ему.
И отвечал Иов Господу и сказал:
Вот, я ничтожен; что буду я отвечать Тебе? Руку мою полагаю на уста мои…
И отвечал Господь из бури и сказал:
…Ты хочешь ниспровергнуть суд Мой, обвинить Меня, чтобы оправдать себя?
Такая ли у тебя мышца, как у Бога? И можешь ли возгреметь голосом, как Он?»
В дальнейших речениях звучит главная мысль не окончившегося каменного века: кто сильнее, тот и прав.
И в каменном веке, и много позже, с этим не поспоришь.
Иов и не спорит.
«И отвечал Иов Господу и сказал:
Знаю, что Ты всё можешь, и что намерение Твоё не может быть остановлено.
Кто сей, помрачающий Провидение, ничего не разумея? – Так, я говорил о том, чего не разумел, о делах чудных для меня, которых я не знал.
Выслушай, взывал я, и я буду говорить, и что буду спрашивать у Тебя, объясни мне.
Я слышал о Тебе слухом уха; теперь же мои глаза видят Тебя;
Поэтому я отрекаюсь и раскаиваюсь в прахе и пепле».
И Всеправедный удовлетворён словами окончательно сломленного человека.
«…сказал Господь Елифазу Феманитянину: горит гнев Мой на тебя и на двух друзей твоих за то, что вы говорили о Мне не так верно, как раб Мой Иов…»
«И возвратил Господь потерю Иова, когда он помолился за друзей своих; и дал Господь Иову вдвое больше того, что он имел прежде…
И было у него (Иова) семь сыновей и три дочери…
И не было на всей земле таких прекрасных женщин, как дочери Иова…
После того Иов жил сто сорок лет, и видел сыновей своих и сыновей сыновних до четвёртого рода.
И умер Иов в старости, насыщенный днями».
Книга Иова – поэма, написанная замечательным языком, сила которого ощущается и в переводе.
Ясно, проникновенно и сильно звучат вопрошания Иова к Богу.
Когда человек верит в то, что говорит, он не ищет слов, и речь его свободна, искренна и убедительна. Таковы слова Иова, полные физической и душевной болью.
Если есть в мире Божьем несправедливость, значит, Бог не на стороне справедливости.
Человек должен отвечать по Закону, а Бог не отвечает ни перед кем.
Он наделяет людей судьбами, невзирая на их праведность и неправедность.
Его нигде не найти и не спросить, почему Он так делает.
Слабее звучат слова друзей Иова, испуганных его речами, обращёнными к Богу. Они пытаются возражать усвоенными догмами и благочестивыми предположениями.
Но и они, не подвергая сомнению справедливость решений Бога, говорят о Нём, как о всемогущем правителе, не ответственном ни перед кем.
Из бури звучит речь Бога, обращённая к Иову.
Но звучащее не может быть словами Бога, это – понимание Бога древним человеком, который видит в Нём только несокрушимую силу. Принимать такое понимание сегодня, по меньшей мере, неловко.
Все вопрошания Иова остаются без ответа. Они тонут в громогласии с позиции безмерной силы, которой Иов сломлен, раскаивается и умолкает.
Словно это и было нужно Всеправедному.
И, наконец, happy end древней истории, такой же надуманный, как всякий happy end в неблагополучном мире.
В сознании читателя тенью могут мелькнуть воспоминания о погибших детях Иова, которых тоже было семь сыновей и три дочери…
Пройдут пятнадцать веков, и в Апокалипсисе привидится Армагеддон, в котором, для всего человечества, happy end уже не будет.