Баба – Яга и хэллоуин
Погожим осенним денечком явилась Кикимора к Яге в гости. Перед приближающимися холодами вдосталь наговориться. Усадила Яга подругу за стол, да по чашкам разлила брусничный чай. А про что говорить? Все новости уже сто раз обсудили. А новостей в их Сказочном лесу мало. Туристов поругали, урожай мухоморов похвалили. Сорочьи сплетни пересказали.
Вздохнула Яга:
- Скучно живем, подружка. Вот ты сейчас с сестрицами в спячку заляжешь, да в тину болотную поглубже закопаешься. А мне все холода одной куковать.
- Дык у тебя же твой волшебный тырнет имеется: яблочко по тарелочке. Али все шахматные партии с Хотабычем сыграла?
Махнула Яга сухоньким кулачком:
- Надоел этот тырнет. А от яблочка по тарелочке голова кружится. И вообще, говорят от этого тырнета одни проблемы: то косоглазие, то запор.
- Кто говорит-то?
Тут Яга достала с печи глянцевый журнал и сунула под нос Кикиморе:
- Да вон туристы опять свою срамную книжку с картинками в лесу оставили. Гляди-ка, какая у них новая забава появилась: хэллоуин.
- А это что такое?- Кикимора с интересом глянула в разворот журнала.
- Праздник это, гулянье по-нашему. Обряжаются людишки в нечисть всякую, и давай веселиться. Фонарики мастерят из тыкв, да сладостями друг друга угощают. В общем, веселятся.
Кикимора пренебрежительно фыркнула и пожала костлявым плечиком:
- Что-то не пойму я, в чем тут интерес?
Но Яга вдруг воодушевилась:
- А что, если нам свой хэллоуин устроить? Погуляем перед холодами? Обрядимся в людей. Вместо тыкв в паутину болотных огней наловим, да гирляндой развесим. Каждый угощение принесет. Костер на поляне разведем, будем песни петь, да хороводы водить!
Разлетелись сороки вестуньи по лесу. Заволновались, зашумели лесные обитатели: чего опять Яга выдумщица приготовила? Какую потеху?
Одна лишь Лешачиха недовольно скривилась: она уже и перину новую из охапки сухих листьев приготовила, какие гулянья? Однако подумав, достала из недр берлоги старую замурзанную фуфайку. Встряхнула её и повесила сушиться на солнышке, чтобы плесень и мох на рукавах винтажным узором сложились. А сама к празднику стала желуди тушить с молодым мхом.
Чертовки из омута, как и велела им Яга, наловили болотных огоньков, да опутали их паутиной, и развесили вокруг полянки на ветвях. А сами всё, что оставили когда-то в лесу нерадивые туристы, на себя напялили. Кто-то косуху, кто-то потрепанный комбинезон. А кому-то шлем мотоциклетный достался.
Поспешили вечером к костру и кикиморы. Зеленые волосы в тонкие косички заплели, платочками головы повязали, да из ряски сарафанчики связали. И у каждой в руках корзинка с жирными пиявками.
Яга тоже готовилась. В седую косу ленту атласную вплела, да игривым бантиком завязала. Платье в сундуке отыскала манерное, подарок Василисы Прекрасной. Напекла оладушек из поганок, да прихватила бутылочку настойки из отборных мухоморов. Гулять так гулять! И поспешила к костру.
А на поляне уже потеха началась! Горыныч нацепил на бок вывеску: «Трехголовое такси «Ветерок». Оплата – три раза почесать брюшко». К нему уже и очередь из желающих прокатиться выстроилась. Чертовки через костер сигают, кикиморы хороводы водят, Русалка с Лешим в бадминтон играют. Лешачиха с Болотницей в резиночки прыгают. А Болотник, напялив на голову бесформенное нечто, что когда-то было треуголкой и, залепив один глаз болотной грязью, изображает пирата. Оглядела всё это безобразие Яга и довольно улыбнулась. Хорошо-то как, душевно! Будет, что вспоминать долгими зимними вечерами, греясь возле печки.