Июль месяц выдался довольно жаркий. Дождей не было больше трёх недель. Ночи стояли тёплые. А с самого раннего утра солнце от всех щедрот золотой солнечной души, одаривало абатскую землю своей горячей благодатью. Село просыпалось рано. Доярки и скотники с первыми петухами уходил на утреннюю дойку. Чуть позже торопились на поприще трудовой славы - работяги разных специальностей. Последними поутру, покидала родной кров – сельская интеллигенция. В домах оставались старики или старушки. А коли не было таких, то ребятишки развлекались сами. Сами себе находили занятие и уж скучать - то себе точно не давали.
На улице - Вторая Советская, уже три дня, с самого раннего утра работала страшно интересная техника. Вроде мотор, как у трактора и кабина есть, а на спине машины большие ковши в ряд. Да много их. Бегут по стальным полозьям на огромной цепи. Зубастые шестерни их весело крутят. Грохот, лязг от железа раздаётся вокруг жуткий. Даже голосов ребятишек не слышно, если близко подойти. Дым вонючий от солярки из трубы трактора, как из пушки вылетает. Но летит чаще не в небо, а в нос, так его ловко ветер закручивает.
Роет это чудище траншею глубиной, почти три метра, а шириной в половину метра. Земля и красная глина по транспортёру с дугой стороны трактора ровной горкой насыпается. Все мужики называют это страшилище – землеройным экскаватором. Ребятишек гоняют рабочие от этой машины и даже по глине лазить не дают. В яме другие дядьки варят электросваркой железную трубу. Заранее обмотанную, какой – то чёрной блестящей лентой. Укладывают её на очень ровное глиняное дно в траншее. А потом, другим трактором глину сваливают обратно в траншею, засыпая красивую трубу. По которой, будет бежать во все колонки села, очень чистая вода из речки Ишим. Воду мы всегда из реки пьём, когда купаемся. Вода чистая и вкусная.
Сегодня землеройная машина с утра не грохотала. Это что – то интересное. Наскоро перекусив дома с младшей сестрой, молоком и хлебом, схватил её за ручонку и поволок к Витьке Портнягину. Закадычному дружку, что жил через два дома. Вежливо, как учили в школе, поздоровались с бабушкой Натальей. Чтобы она видела, какие мы хорошие дети. И отпустила Виктора поиграть с нами, у нас дома в «школу». Бабушка Наталья дала нам всем по прянику и строго настрого наказала не выходить из дома, пока она не прополет грядки и не наносит воды в баню. Потом придёт к нам за внуком Виктором. И даст нам ещё по одному прянику.
Хлопнув калиткой Витькиной ограды, мы припустили бегом, к совхозной конторе, только пятки голые засверкали. Наталья – сестра, была младше на два года и не успевала за нами, опять отстала. Землеройное чудище стояло молча. Не подавая никаких признаков жизни. Но, зато у забора совхозной конторы мужики в спецовках засыпали какие - то зелёно синие, местами с белёсыми сколами небольшие камни. В чудную железную бочку с разными вентилями и крышкой. Наглухо завинтили крышку. Налили воды в горловину. Опять закрутили и пошатали бочечку из стороны в сторону. Открутили вентиль, шлаг, как тонкая змея, дёрнулся и застыл.
Главным начальником был толстый дядька, звали его Лёха. Он всё время заставлял что – то делать худощавого мужичка с усами, которого он называл – Витёк.
-Витёк открой, принеси, подай. Кислород дай. Витёк бежал к узкому высокому синему стальному баллону, который стоял у заднего борта тракторной тележки.
У Лёхи в руках была странная штукенция. Какая - то медная трубка с наконечником, далее труба была толще. Они её называли горелкой. С боков трубы были два вентиля.
Снизу этого интересного устройства прикреплены чёрные, длинные шланги. Главный начальник надел чёрные круглые очки, крутнул барашек вентиля. Поднёс зажжённую спичку. Раздался хлопок и, красное длинное пламя выскочило из медного наконечника, чадя смрадным чёрным дымом. Оно закручивалось к верху, слегка трепеща, как маленький флажок. Лёха открыл другой вентиль. Резкий свист ударил по нашим ушам. Наташка вздрогнула. Пламя сжалось сантиметров до пяти. Огонь стал сине – белым, очень яростным и страшным. Толстый начальник держал горелку в правой руке. Подошёл к стальной трубе. Взял согнутую пополам проволоку и тут началось....
Свирепое пламя неистово вгрызалось своими огненными зубами в толстую железную трубу. Палило нещадно и безжалостно. Бок трубы сначала задымился, стал красным. Потом кругляш с пяти копеечную монету раскалился добела, прогнулся и вроде, как стал жидким, словно вода. Просто стёк или провалился внутрь трубы. Оставив круглую дырку. Мы все трое, заворожённо, раскрыв рты, не отрывая глаз, смотрели метров с трёх на это чудо.
- «Витёк, патрубок!» - крикнул Лёха.
Почти мгновенно напарник приставил на место прожжённой дыры кусок стальной трубы, толщиной, с тонкий конец, толстой ручки от нашей лопаты. На верхнем конце трубы блестели нитки нарезанной резьбы. Он держал патрубок клещами, а Лёха опять колдовал свистящим пламенем. Толстый начальник рисовал огнём маленькие круги, во время сварки, тыкая в огонь проволоку. Обойдя патрубок со всех сторон, газосварщик кашлянул, крякнул откашливаясь. Погасил горелку. Снял чёрные очки. Достал папиросу, раскурил от покрасневшего уже сваренного шва патрубка и сказал: - «Ну вот едрёныч, подходяща».
Мы все трое приблизились к мужикам и с неподдельным восхищением, выразили им свой восторг от увиденного чуда.
-Эй, конопатый, тя как кличут то.
-Вовкой.
-А дом то у тебя где. Я показал ему пальцем. – Рядом совсем, это хорошо.
-Васькин сын значит. Дома то кто есть, нет?
-Никого, все на работе. Меня с Наташкой оставили дом сторожить, пока бабушка не пришла.
- Это хорошо, хорошо мужичёк. Сторож значит?
– Лет то сколько?
-Осенью десять уже будет. Я в третий класс перешёл ударником.
-Ты беги домой ударник, сорви пяток огурцов, сунь за пазуху, да по ударному, обратно дуй сюда. Стакан прихвати, потом унесёшь. А Витёк пока за четвертинкой сбегает.
-Вот огурцы, - запыхавшись от быстрого бега говорил я мужикам, вот ещё соль в пузырьке от витаминов. Я и нам, Витьке и Наташке, всем по огурцу сорвал. У нас огурцов много. Они на навозе хорошо растут. Мы с папкой его зимой на санках возим за баню и в гряду сваливаем. Корова у нас хорошая, «Красоткой» звать. От неё и молока много и навоза много.
Помощник сварщика, тем временем уже отбил белый сургуч от пробки. Вылил половину водки из чекушки, с к красивым названием - «Особая московская» в стакан и подал Алексею.
- «Витёк, ну да будем толстенькими», - сказал, улыбаясь, начальник и, вылил содержимое стакана в рот не глотая. Лихо крякнул, понюхал зачем - то рукав сварочной куртки и смачно захрустел огурцом, растекаясь в широкой улыбке.
– «Ох, мать её так, хороша зараза. Как Боженька босичком пробежал», - передавая стакан напарнику.
- Дяденька, а что это вы за камушки в бочку вон ту насыпали?
-Это Вовка, очень волшебные камушки. Карбид называется. В них дух огня живёт. Витёк, дай карбидину. Смотри парнишка.
Он бросил кусок карбида в мелкую лужу. Карбид страшно зашипел, пузырясь и отбрасывая пену. Чиркнул спичкой ... и о чудо! На воде над карбидом заплясало красное пламя. Горела вода, а в воздухе поплыл неприятный запах. Глаза у всех троих были величиной с чайное блюдце.
-Дядя Лёха, а почему вода горит. В ней спички даже гасятся. Головёшки отец в бане водой заливает в печке. А когда в заготзерно сарай горел, его тоже струёй воды из пожарной машины тушили. Мы сами видели.
- Эх вы желторотики, не вода это горит, а газ, который получается при взаимодействии карбида с водой. Вроде как дерутся они меж собой. Если из школы вас до седьмого класса не выгонят. На уроках химии узнаете, что такое химическая реакция.
-А если мы сейчас с Витькой в банку из - под консервов карбида наложим. А потом воды нальём и запалим спичкой?
-Ладно, салажата, я сейчас добрый, пробуйте. Раз до седьмого класса ждать нет желания.
Костерок над банкой ещё телепался, догорал, когда оба сварщика пошли в совхозную столовую обедать.
-«Эй, шпана, ничего тут не трогайте. А то уши надеру», сказал Витёк, прихватив два огурца в карман.
Оставшись одни, мы бросили догорать затухающий газ в банке. В старую рукавицу нагребли камушков помельче и рванули к дому. Понимая, что скоро придёт бабушка Наталья проведать нас и узнать, как мы играем в «школу».
Около нашего дома, на лавочке сидел дядя Андрей. Наш сосед через дом. Он работал кузнецом и был заядлым рыбаком. Отец наш с Натальей, прошлый год нам рассказал, что дядя Андрей Зеленков на войне был танкистом. Два раза горел в танке. В госпиталях лежал. Осколки и пули из него вытаскивали, как занозы. Я сам на его пиджаке видел много медалей и два ордена. На танке он и в Берлин въехал, чтобы последних фашистов победить. Рядом с соседом на лавочке стояло ведро с чебаками, окунями, ершами. Ещё красовались среди рыб два больших подъязка. Сверху рыбу накрывала трава.
-Володька, якорилоть - тя в шаньги, не лезь к рыбёшке, мать её так. Ишь она уснула, раскудриттвою в коромысло. Матерёшка те ваша где. На работе ли чё ли? Рыбы просила на уху.
-Где это вы варнаки карбиду - то цельну верхонку спёрли, в МТСе ли чё ли, мать их в селезёнку. Карбид – рыбаку добытчику, это дело доброё. Ежали его в крепку бутылку - те из толстого стекла, из - под вермуту к придмеру, сыпануть пальца на четыре етого карбиду. Пробку покрепче, да в омут. Шарахнет, едрёна в темя, шибче пороху, что твоя граната. Мать её в крендель. Ведришко – те с рыбой на кухню снеси. Матерёшке скажи, мол, дядя Андрей приходил. Пушай мне за рыбу четушку водки припасёт. Я ближе к вечеру зайду. Пристал шибко. Я пойду домой часик подремлю. Сморило, мать её в грызло. Сосед подался домой, слегка пошатываясь, видно от усталости.
А мы с Витькой подхватили ведро и потащили в избу, на кухню.
-Наталья шла за нами и просила ей показать окуня.
Мы стояли все на коленях у ведра, разглядывая, трогая и переворачивая рыбу. Ерши ещё шевелили плавниками и таращили свои иглы.
-Робятишки, где вы окаянные? Чё опять бедокурите сорванцы? Услышали мы голос бабушки Натальи. Она уже вошла на кухню, так, как дверь была не заперта. А вместо двери висела, как занавеска, старая тюль от мух.
-Рыбы то где наловили варнаки?
Мы всё подробно изложили в три голоса, бабушке Наталье, но только про д. Андрея и рыбу.
-Пропадёт рыбёшка в таку жару. Толку из вас пока нету вовсе.
Старая бабуля взяла ведро с холодной водой. Залила рыбу и бросила горсть соли в воду. Сверху оставила речную траву, как она сказала: - «От мухоты».
-Робятишки, Фешка ужо скоро будет. Домовничайте. Играйте в ету свою школу, будь она не ладна. Витенька, побегу, три гряды я прополола, мне ишо надо четыре коромысла воды принести. А то мамка твоя сёдни сено мечут. Шибко уставшые с отцом придут. Нате вам "саранча", пряники - те. Обещала уж. Она скоренько ушла носить воду. Мы же, прихватив брезентовую рукавицу с карбидом, рванули за дом, ближе к бане, проводить химические опыты.
Великое дело – наука. Вот мне, моя первая учительница - Евдокия Лаврентьевна Никитина, рассказывала на уроке.
- Только тот, кто хорошо учится, станет учёным Профессором. Будет всякие космические ракеты и межпланетные станции придумывать. Летать будем в гости на Луну и на Марс. А может и к самым дальним планетам. Которые даже дальше нашего солнца находятся.
Пока я размышлял о великом будущем науки, Витька уже нашёл бутылку от шампанского вина. Я принёс ножовку. Выдернул из забора тынину. Это засохшая толстая ветка или стволик тальника. Она была с трещиной до середины ствола. Я отпилил сантиметров десять кусочек. Наталья принесла из дома кухонный нож. Выстрогал под размер горлышка бутылки пробку. Трещина проходила с боку. Всё складывалось удачно.
Мы насыпали карбида в бутылку на ширину нашей ладони. Помня про четыре пальца из рассказа дяди Андрея. Залили водой половину бутылки. Карбид свирепо зашипел и забулькал. Никто его уже не боялся. Вдвоём затолкали деревянную пробку с трещиной и подстукали для плотности поленом. Виктор чиркнул спичкой. Вспыхнуло красное пламя не хуже, чем у сварщиков. Только оно было толще и длиннее. Дым вообще кудрявился, как от полоски автомобильной резины. Вот оно счастье положительного факта научных экспериментов. Не факел, а краса ненаглядная. Браво науке!
Пламя стало длиннее, злее и больше. Оно уже вырывалось из трещины с тихим шипением. Я схватил свинцовую решётку из разломанного аккумулятора и поднёс к огню. Пламя быстро плавило перегородки и вообще, свинец таял почти мгновенно. Ура!!! Как автоген режет! Виктор плавил вторую перегородку. Глаза его сияли счастьем. Наташка лезла между нами со своим куском свинца. Надо сделать струю огня тоньше, решили мы. В наших научных экспериментах всё просто. Схватил я полено и не очень сильно ударил по пробке. Пробка плотнее залезла в горлышко бутылки и пламя погасло. Вот незадача. Что – то в науке пошло не так. На всякий случай, чтобы обсудить не горящую газовую, но горящую научную проблему. Весь учёный коллектив немедленно отскочил подальше в разные стороны, активно выкрикивая веские доводы друг другу.
Бутылка с карбидом рванула и правда, как граната. Вся наша незамысловатая одежонка, голые руки, ноги, глаза и волосы были в серой карбидной пене. Мы бросились все к бочке с дождевой водой. Глаза сильно щипало этой пеной. Воды хватило, чтобы промыть глаза и уши. Кое - как отмыть одежду. На виске у Виктора кровоточила небольшая царапина. От осколка бутылочного стекла. Стёкла впились глубоко в доски сарая. На месте нашего опытного образца была приличная яма. Примерно с футбольный мяч.
Как могли, мы скрыли следы химического эксперимента и поклялись никому из взрослых не говорить. Учёные секреты надо беречь. Наука вещь серьёзная. Иначе родители не так поймут, как правильно надо играть в школу. Можно ещё запросто и приключение и на пятую точку заиметь.
Дед Владимир 2. 11. 10. 2021.