Ганимед принёс документы на подпись и сразу же перешёл не толерантно любопытными словами к делу:
- Подозреваю, что у вас вчера было, несмотря на твоё яростное сопротивление. Есть ситуации, когда судьба так или иначе поставит тебя раком, делая козлом, хочешь ты этого или нет.
- Ты напоминаешь мне синоптика со своим прогнозом погоды: временами дождь, временами секс…
- Удачная шутка! – рассмеялся Ганимед и добавил, что начальник, в ответ, напоминает ему влюблённого парня, в то время как раньше был независимым и стильным Дон Жуаном.
- Любовь-то всё меняет, приятель, не картошка, не выбросишь в окошко… А на вопрос ты так и не ответил…
- С чего это я должен перед тобой отчитываться?
- Раньше мы были гораздо ближе друг к другу, - вкрадчиво усмехнулся Ганимед, отчего у Морфея складывалось впечатление, что он ведёт диалог с годами компостирующей мозг супругой.
Арфа же, что удивительно, избрала совсем другую тактику, чтобы свести забитого и горемычного мужа с ума.
- Обстоятельства изменились, - спокойно ответил Морфей.
- Ну, раз Базилика не произвела на тебя того впечатления, что и на меня, может быть, ты поделишься её телефоном? Конечно, она положила глаз на тебя…
- Не глаз, а зуб, и телефона её ты не получишь, у меня его нет.
- Что-то мне подсказывает, что ты мне врёшь…
- Богатая фантазия, скорее всего… Хотя, нет, безумная страсть к женщине, которая увлекается Бог знает чем, сама не зная чего хочет, но не успокаиваясь, пока это не получит. Мужчины, посему, не забывают таких Базилик никогда.
- Не понимаю я твоего поведения, друг, вследствие того, что телефон ты не даёшь, исключая возможность нашей встречи, любыми путями отпихивая меня от самой прекрасной женщины, которая была добра со мной, шутила и смеялась.
- Всему виной не она, а её кружевная попа в трусиках пониженного поручительства за своё поведение. Эта женщина не была с тобой искренна, её зарисовка пыталась подцепить меня…
- … а ты на такое не покупаешься, ведь у тебя есть любимая жена, так? Кремень ты, мне кажется, а не мужчина! Против Базилики устоять невозможно!
- Реально избежать всего того, что делает тебя похожим на элементарную свинью, хрюкающую от счастья при любом побуждении грешить… Я забочусь о своих сотрудниках даже эффективнее, чем это видишь ты, к тому же срабатывает элементарная мужская солидарность.
- Никакой солидарности в природе-то нет, так что мозги мне не пудри… Тебя что-то связывает с Базиликой, и это что-то гораздо серьёзнее, чем ты пытаешься состряпать на скорую руку.
- Плохой из тебя следователь, - рассердился уже Морфей, ещё больше нагнетая на себя подозрение в сокрытии фактов.
Арфа пришла в день рождения Морфея в полицейский участок, потому что проспала, а муж будить её не стал, жалел, ибо она постоянно проводила время на репетициях в театре, а поспать удавалось редко. На ней было то кумачовое платье, с открытым плечом, даже родинку она подрисовала и глаза насурьмила и тушь выбрала зелёную, а в глаза вставила дьявольские красные линзы, но волосы распустила, не скрывая их озаряющего помещение света.
Первым делом она нашла мужа в кабинете, а с ним же тусовался и Ганимед.
- Ух, вы снова здесь, Базилика! Какой цвет волос! Крашеные?
- Нет, свои, - обернулась на его голос Арфа.
- А! – Ганимед даже сообразил, что то был парик, но больше не нашёлся, что сказать.
- Пришла разбавить ваш мужской коллектив, не помешаю?
- Разве может помешать солнце в небе? – пафосно откликнулся Ганимед.
Но Арфа, увидев, как Морфей скрипнул зубами, рассмеялась.
- Вообще-то, я пришла к этому молодому человеку, чья серьёзность превышает все допустимые рамки.
Ганимед улыбнулся, а Морфей хлопнул дверцей письменного стола, а потом сморщился, потому что ударил палец. Жена подошла к нему ближе и, без стеснения, взяв его руку в свою, залечила палец своим дыханием.
- Смотри, Ганимед… Мы же на ты? Вот как работает мой фокус с непримиримыми людьми, - и она стала приближать своё лицо к лицу Морфея, но он не знал, что будет дальше, - инстинкт охотника, однако, сработал и он потянулся поцеловать плутовку, она рассмеялась и так и ответила на романтичный жест, смеясь и целуя мужа.
Когда поцелуй она скоропостижно прекратила, то сказала с энтузиазмом, будто в экзальтации:
- Вот этого человека я так люблю! Да – да, горячо и нежно обожаю, люблю! Морфей, Морфей, ты такой приторный Морфий!.. Как тебе свежее прозвище, а? – она затанцевала на каблуках, обнимая за шею любимого и целуя его лицо отрывисто и часто.
Морфей прямо остолбенел от её признания и только и мог спросить тупо и обидно:
- С чего это ты меня любишь? Ни разу не говорила, да и нет тебе веры ни в чём после кружевного платья…
- Я так и знал, что у вас что-то было! - укоризненно отчитался о своём впечатлении Ганимед.
- Да не изменяю я жене, слышишь ты меня или нет?! – сердито оправдался Морфей, замечая, что Арфа задрожала всем телом, а красные линзы стали в тон покрасневшим от слёз белкам.
- По-видимому, мне глазам не верить и уши заткнуть в тот момент, когда вы встречаетесь и целуетесь…
Почти сразу жена сослалась на резкую занятость и исчезла. Ганимед не понял в чём дело, но сделал Морфею замечание:
- Ты в буквальном смысле идиот, дорогой мой. Женщина приходит поздравить тебя с днём рождения, первая сообщает о любви, а ты торчишь тут колом, да ещё и притесняешь Базилику, ущемляя в женских правах. Вот если бы я был на твоём месте - я люблю её, - то не стал бы так постно себя вести.
- Любил бы ты какую-нибудь другую женщину… - не совсем впрямую, но где-то около того отозвался Морфей.
- А не ту, на которую нацелился ты, следователь по особо тёмным обломам?
- Поехал я к жене, Ганимед, - поразил Морфей сменой декораций коллегу.
- Да, мужчины всегда мечтают переспать с красоткой, а довольствуются жёнами…
Морфей раз пять попытался позвонить жене, когда поехал домой, но она сбрасывала его звонки. И дома её, что предсказуемо даже для такого неумного мужчины, как её муж, не оказалось. Морфей размышлял, какой есть выход из этой ситуации, но тут ему позвонил Эврит.
- Добрый вечер, зять. Не хотите с женой пообщаться на сон грядущий? Учтите, я всё это делаю исключительно ради дочери, а на вас мне не то чтобы плевать, но так ошибиться мог только муж третьего сорта.
- Я и так уже всё понял и не нуждаюсь в дополнительных нотациях. Арфа у вас?
- Да, приезжай.
Приехавший феноменально быстро Морфей с порога пожаловался тестю:
- Что за женщина у меня? Я люблю её, как какой-то деревянный султан, слово против боюсь сказать, а она или плачет, или устраивает мне представления, после которых ваш покорный слуга занимает очередь в пустынном краю или хвосте. Не могу же я всё время вклиниваться в расписание её театральных драм, там куда более важные и исключительные воздыхатели.
- Эх, какой же ты дурак, прости, Господи! – поражённо уставился на зятя Эврит.
- Арфа всегда была обидчива и тонко чувствовала, такую и профессию выбрала…
- Так я знаю и что? – снова не уловил сути Морфей.
- Твоя жена беременна. И она тебя любит, потому и вышла за тебя замуж. По-твоему, если любишь, то нужно постоянно раздавать на публике воздушные поцелуи, одеваясь в нерадостные сиреневые тона?
Сказать, что Морфей очумел - означало не сказать ничего. Он далее промолчал и пошёл в родительскую спальню жены.
Арфа, увидев его, отвернулась и традиционно расплакалась.
- Сейчас я должен сделать ответное признание в любви: я люблю тебя, я – идиот, и пусть не на свадьбе, но пару дней назад ты довела меня до того, что я узнал, кто ты, вспомнил всё, что натворил и готов нести ответственность за Бог знает что. И это не оттого, что пытаюсь увильнуть от наказания, а просто потому, что не знаю ничего о женской силе метать молнии и рождать бурю… Прости, я тоже хочу этого ребёнка… Кого хочешь, того и родим, дочку так дочку, мне всё равно, слышишь?! – Морфей попытался обнять супругу за плечо.
Арфа, не поворачиваясь, швырнула в него какую-то деревянную коробочку размерами 10*3см. Морфей рассмотрел подношение: коробка напоминала футляр для ожерелья, была не окрашена, даже не залакирована, но перевязана голубой лентой с одной стороны и оранжевой – с другого конца. Морфей открыл её, обнаружив там тест на беременность.
- Две полоски… - задумчиво посмотрел он на любимую.
- Ты так богат, у тебя есть всё, о чем и мечтать нельзя, и я не знала, что тебе подарить, а тут такое… Сейчас это всё уже не имеет смысла… Я хотела вручить подарок в ресторане, чтобы все восхищались, и я могла обнять тебя и снова показать фокус, который, конечно же, не утаивая, срабатывает, если мужчина в тебя влюблён…
- Ну да, Ганимед в тебя влюблён, и ты этого добивалась…
- Пень ты сосновый, вот что! В своей жизни я добивалась только такого глупца, как мой муж… Вот, сижу и думаю, прощать мне тебя или нет, в связи с вновь открывшимися новостями и фактами…
Морфей посмотрел на неё так серьёзно, что она поёжилась. И он тут же воспользовался её ознобом и замешательством и прижал к себе, целуя.
- Кто это тебе позволил так надругаться над своей душой и унизить собственное сердце? Можешь шлёпать меня и дальше, можешь выступать на сцене хоть голой, - Ганимед попросит не только телефон, а Тиффани бросит свои приват – танцы, удаляясь в тайгу и воя на луну об одиночестве, - а я тебе никогда не позволю ничего подобного, я же следователь и такие полномочия у меня есть. Мне не нужно твоё прощение, более того, я запрещаю тебе о нём даже думать… Не совершил я ничего выдающегося, разве что родился с физиономией, негаданно оказавшейся для тебя привлекательной.
- А вертолёты? – уже переставая плакать, затихая в его объятиях, подсказала Арфа.
- Что, я их ради тебя начал делать?
- Когда ты в меня влюбился, было же, - улыбнулась жена.
- Но до этого нет же, так что вопрос исчерпан. Обычный я человек, во мне нет ничего фантастического, это же ты видишь во мне, - кстати, почему? - наркомана какого-то…
Арфа рассмеялась, а Морфей снова её затискал в объятиях.
- Отчего все мужчины так напрягаются по поводу своих прозвищ? Ерунда прямо какая-то… Морфий – очень сексуальный наркотик и всё… Да, и Морфей, и Морфий – меняется только одна буква, а какой эффект!.. Знаешь, есть такая игра детская?
- Видимо, уже не детская… - расслабился слегка возмущённый непонятными женскими радостями то ли сон, то ли сонный наркотик.
- Так мы сами скоро станем родителями… Как назовём дочь, любовь моя? Звучит странно, но я всегда хотела посоветоваться с мужем об имени ребёнка, но выбрать, ясно же, только свой вариант.
Морфей покачал головой в знак согласия женских заморочек и ответил:
- Лишь бы она не вышла замуж за йоркширского терьера по прозвищу Тиффани, не показывала встречным и поперечным мужикам возбуждающие эго фокусы, в любом другом случае мне всё равно.
Морфей был очень серьёзен, а Арфа так хихикала, что ему снова пришлось зажать ей рот поцелуем.