Луиза накинула на голову шарф из тонкого шёлка, он блестел золотыми нитями и стразами. Ей было не привыкать ходить с покрытой головой, ведь брат и вовсе не разрешал ей ходить без платка, даже в школу. А она всегда была послушной сестрой и дочерью. Часто, вспоминая свою жизнь до отъезда в Ташкент, она плакала от тоски. Очень скучала по матери и брату, да и по отцу, лицо которого со временем как-то стало забываться, тоже, сожалея, что второпях она не захватила и его фотографию. Тогда она и правда очень торопилась, не до того было, хотя фотографию матери, где она сидела вместе с ней и фотографию брата, где он стоял, широко раставив ноги и сложив руки на груди, улыбаясь, такой крепкий, здоровый и красивый, она всё же захватила. Но и эти фотографии остались там, в Ташкенте, в шкафу, сумке под вещами, вместе с паспортом.
Луиза вышла следом за Осман беем из дома и села в роскошный автомобиль, в марках она не разбиралась, но на таких дорогих машинах, она никогда не ездила. Осман бей, к её удивлению, сел рядом с ней, на заднее сидение, впереди сел водитель и пультом открыв ворота, выехал со двора. Ворота тут же вновь закрылись за ними. Айше осталась дома и Луиза чувствовала себя неуютно в обществе такого мужчины. Несмотря на возраст, выглядел он, конечно, безупречно, хотя и одевался проще, чем должен был по статусу. Осман бей любил носить джинсы и футболки, поверх которых надевал пиджак или куртку, в зависимости от погоды.
Вечер был тёплым, после солнечного дня, город был очень красив. Вдали, красным, зелёным и синим цветом сверкал мост, за ним второй, симметричный первому - знаменитые мосты через залив Босфор. Вокруг всё было освещено яркими огнями, людей на улицах было много. Машина плавно подъехала к причалу, где они и остановилась. Водитель, выскочив из машины, открыл заднюю дверцу, Осман бей вышел и подал руку Луизе. Её словно током пронизывало от его нежной, тёплой руки, крепко державшей её руку. Он подавлял её волю своей силой, красотой и величием, так как и держался, по крайней мере, как султан, гордо вскинув красивую голову, с длинными, вьющимися волосами. Аккуратно подстриженная бородка и густые усы придавали ему ещё больший шик.
- Там, наверху, крепость, её построили шесть веков назад, для обороны города от внешних врагов. Если захочешь, я когда-нибудь покажу тебе её. Это старинное сооружение имеет историческую ценность, наш народ умеет хранить и ценить свою историю. Ведь мы, турки, выходцы из Хорезма, Самарканда и Бухары. Воевали с потомками Чингиз Хана и с Византией, отвоевав их плодородные земли. Тюркский народ, потомки великих сельджуков, был смелым и веками шёл к независимости и созданию своего государства. Турки, как бы смесь узбеков и туркменов, быть может, зов крови и позволил мне найти тебя? Ведь это просто чудо, что ты так похожа на Лелизар, я полгода искал девушку, хотя бы немного похожую на неё, а тут... я когда увидел твою фотографию, сначала и не понял, думал, что это фото Лелизар. Но ты сейчас здесь, рядом со мной и это действительно чудо от Аллаха. Я столько дней и ночей молился, чтобы это случилось и это случилось, МашаАллах! - с восхищением глядя на Луизу, говорил Осман бей.
И его голос завораживал её, бархатистый, низкий, властный голос мужчины, просто притягивал. Но Луиза молчала, не зная, что ему ответить. Они шли по берегу Босфора, там стояли прилавки с лукумом и пахлавой, в красочных коробочках и отдельно, в контейнерах, видимо, для пробы. А пробовать можно было бесконечно, что многие и делали. Осман бей кивнул своей красивой головой водителю, кажется, тот одновременно и прислуживал ему. Мужчина, лет сорока, быстро подошёл к прилавку и не торгуясь, купил и лукум разных сортов, а он был и с разными орехами, и с сущёными фруктами, и с кишмишом. Так же купил и пахлаву в коробке и тут же поднёс хозяину, тот кивнул на Луизу. Открыв коробку с лукумом, мужчина поднёс её Луизе, ей пришлось взять кусочек, весь в сахарной пудре и надкусить вязкую смесь, которую она доселе никогда не пробовала. Но ей вкус понравился, правда, нуга обволакивала её белоснежные зубки и даже нёбо. Водитель Осман бея подал ей в пластиковом стакане кофе, которое купил там же. Затем, Луизе подали и пахлаву, она ей понравилась больше, чем лукум, но была слишком сладкая, в меду.
- Что же ты всё время молчишь, красавица? - спросил Осман бей, вновь кивая своему водителю.
На улице, на берегу Босфора, продавали жаренные колобки, которые тут же ловко опускали в сироп и продавали, а покупателей было достаточно. Мужчина подал Луизе маленькие, горячие, сладкие колобки, которые можно было есть пластмассовыми вилочками. Всё, что происходило вокруг, удивительным образом завораживало девушку, восхищало и умиляло, такого она никогда не видела, да и где?
- Мы находимся у знаменитой мечети Сулеймания. Её построил в середине шестнадцатого века Султан Сулейман Великолепный. Десятый султан династии турецких султанов. Здесь же, он и захоронен, но первой захоронена его супруга, Хюррем султан. Только турки её не любят, - с безразличием добавил Осман бей.
- Почему? - вырвалось у Луизы.
Осман бей улыбнулся и подошёл к ней ближе.
- Она не была турчанкой, из-за этой женщины, Султан Сулейман нарушил традиции и уставы предков, настолько она его околдовала. Видишь ли, девочка, власть не терпит конкуренции, поэтому за власть и трон наши предки не жалели даже собственных братьев, что братьев... сыновей не жалели, кстати, турки справедливо считают, что казнь шехзаде Мустафы, косвенно, дело рук Хюррем султан, правда, историки другого мнения, считая, что есть документы, подтверждающие вину молодого шезаде в измене, якобы, было письмо к иранскому шаху о том, что он готов идти против отца в борьбе за трон. Но это не меняет отношения турков к Хюррем султан. Много шахзаде пали жертвами в борьбе за трон. Отец мог казнить сына, брат мог казнить брата, вместе с его детьми. Но это в прошлом, хотя, такова наша история, - говорил Осман бей, проходя в огромные ворота мечети, двор которой был, кажется, нескончаемым и весь в цвету и зелени деревьев.
- Неужели, власть и трон были важнее жизни близких? - с испугом воскликнула Луиза, оторопело глядя на Осман бея своими серо-голубыми глазами.
Он на секунду застыл, глядя в её глубокие глаза, потом загадочно улыбнулся.
- Ооо... власть и трон были настолько сладкими, что жизнь обесценилась. Ты знаешь, что когда трон занял Султан Ахмет, внук Софии Султан, супруги Султана Мурада, сына Султана Селима, из дворца Топ-Капе вынесли девятнадцать гробов, мал мала меньше? Девятнадцать его братьев и племянников были похоронены в один день, - ответил Осман бей, остановившись перед мечетью, которая грозно и величественно возвышалась перед ними.
Луиза едва не плакала, такого она понять не могла, как же трон мог стоить жизни детей? Раздался голос муэдзина, он созывал верующих на вечерний хуптон намаз. Его голос раздавался на четыре стороны вокруг, этот напев так завораживал, что Луиза заплакала, не сдерживая слёз.
- Здесь азан звучит по-особенному. Эту мечеть строил самый знаменитый и известный в те годы архитектор Сеннан. Он строил эту мечеть по приказу Султана Сулеймана, потратив много лет и труда. Внутри мечети покрытие, созданное по особому рецепту, чтобы голос азана звучал так, чтобы его было слышно далеко за пределами мечети, ведь в те годы микрофонов не было, - задрав голову и слушая напевный и звонкий голос азана, говорил Осман бей.
- Кажется, он знакомит меня с историей Турции и не только... и кажется, я отсюда не вырвусь... - тяжело вздыхая, подумала Луиза.
Но она и сама себе боялась признаться, что Осман бей не только подавлял её волю своей красотой и властным видом, но ей всё это нравилось. И если бы не эта предательская тоска по родной земле, по Умиде, Венере, Бабуру и особенно, по матери и брату, она без сомнения была бы рада, что по воле случая, оказалась здесь. К ней и относились так, чтобы она привыкала к новой обстановке, чтобы ей всё здесь нравилось. О том, что ей предстоит встретиться с сыном Осман бея, Баязидом, Луиза старалась не думать, ведь она его никогда не видела, ей не показали даже его фотографию, словно она заранее была предназначена для него, была согласна на это и непременно смирится со своей участью. А может так и было?
Бабур, проснувшись ранним утром, выехал из дома, не дожидаясь ни мать, ни отца, которые ещё оставались в доме. Видимо, Садык Каюмович и Дильбар Икрамовна решили поехать в больницу к сыну Бахрому. О том, что под утро, незадолго до того, как Бабур проснулся и умывшись уехал, Дильбар Икрамовне позвонили из больницы и сказали, что парню стало хуже, Бабур знать не мог. Да и мужу она сказала об этом только тогда, когда он проснулся в туалет, почти через час после звонка из больницы.
А Бабур должен был встретиться с Умидой и пойти с ней в отделение милиции, написать заявление. О чём? Парень пока и сам не знал, что стало с Луизой. Похитили ли её, а может она и правда поехала в Карши, ведь она часто говорила, что скучает по матери и брату, которых не видела больше года. Умида ждала его у ворот общежития и увидев серебристого цвета Нексию Бабура, пошла навстречу. Он остановился и она села рядом с ним.
- Привет! Ну что, не появилась она? - спросил Бабур, взглянув на мрачное лицо Умиды.
Девушка покачала головой.
- Боюсь, мы её больше не увидим, Бабур, - опустив голову, произнесла Умида.
- Что ты такое говоришь, Умида? Ты в своём уме? Мы сейчас поедем в отделение милиции и напишем заявление о... - Бабур запнулся, не зная, что сказать дальше.
- Вот и я об этом. Её похитили или она сама уехала? Мы же наверняка этого не знаем, - ответила Умида.
- Послушай меня... Луиза не уехала бы, не сказав нам, тебе, во всяком случае, хотя я с ней не ссорился, ты ведь знаешь, как я к ней отношусь. А значит, её похитили... но кто? С какой целью? - помрачнев, спросил Бабур, беспомощно посмотрев на Умиду, словно она могла знать ответы на эти вопросы.
- А знаешь, такие случаи были, ну... с похищением. Луиза очень красивая, у неё внешность необыкновенная, неординарная, она не похожа на других, таких ценят, понимаешь? Боюсь даже думать об этом, но мне сон приснился... мне снилась Луиза. Она улыбалась и была счастлива, стояла далеко и помахала мне рукой, крикнув:
- Не ищите меня, я счастлива!
- Что скажешь? А? Она не может быть счастлива вдали от нас, Бабур, я знаю, нет... о любви мы с ней не говорили. Уж не знаю, любила она тебя или нет, но когда речь заходила о тебе, она радостно улыбалась, - произнесла Умида.
- Правда? А я ведь и матери о ней сказал, что кроме неё мне никто не нужен. Видите ли, она мне девушку нашла, невесту... дочь своей подруги. Но мне кроме Луизы никто не нужен, - ответил Бабур.
- Чего стоим? Поехали-поехали! - махнув руками, воскликнула Умида.
В отделении милиции, заявление у Умиды приняли, Луиза пропала три дня назад, но так и не появилась.
- Может Вы видели что-то подозрительное? Ну, может Ваша подруга с кем-то говорила, может быть разговаривала, а может ей угрожали? Ну хоть что-нибудь? - спросил капитан, который принял у Умиды заявление.
Умида напряжённо вспоминала, но Луиза училась на другом факультете и они в институте почти не виделись, правда, часто встречались в столовой, потом уже и в комнате... Умида сосредоточенно потёрла лоб и вдруг подняла голову, её лицо озарилось догадкой. Бабур тоже с надеждой смотрел на неё.
- Что? Умида? Что ты вспомнила? - воскликнул Бабур, положив руку на её плечо.
Умида обернулась на него, затем взглянула на капитана. Она и правда кое-что вспомнила...