Раиса Борисовна Николаева
Роман (ЛитРПГ)
Дорога сквозь Лабиринт
Часть первая
Глава 1
Олимпиада Андреевна когда-то была в меру умной, но не в меру хозяйственной и экономной женщиной. Ее детство прошло в коммунальной квартире старого рушившегося дома. Ее мать одна поднимала троих детей, из чего становилось ясно, что материального достатка в семье никогда не было. Возможно, что тяжелая жизнь в детстве наложила свой отпечаток на ее сознание, возможно сказались любовные неудачи во взрослой жизни, но только хозяйственность Олимпиады Андреевны приняла угрожающие формы намекающие, что в скором времени может понадобиться помощь врачей психиатров, короче говоря все вещи, хоть раз появившись в квартире Олимпиады Андреевны больше эту квартиру не покидали. Сначала подбирая возле мусорных баков картон и стопки журналов, она говорила себе, что как только еще чуть-чуть поднимется цена на макулатуру, она их обязательно сдаст, но потом эти стопки прикрывались чем-то другим, столь же ценным и она о них благополучно забывала. Дальше больше, она тащила к себе остатки чугунных труб после замены стояков у соседей, она тащила створки окон, скоро в квартире негде было повернуться, но она все тащила и тащила. Одно хорошо, кошек Олимпиада Андреевна не заводила… они просто не поместились бы в квартире.
Спала она уже на кухне на небольшом диванчике, на балкон не выходила года три, поскольку проход к нему был завален горами… чего-то, чего она и сама уже не помнила. Олимпиада Андреевна стала обидчивой и ворчливой. Роясь в баках, которые она считала своим подсобным хозяйством, она громко возмущалась над богатеями-мажорами, бросающими в мусорку металлические банки из-под пива и соков … ну и другие не менее ценные вещи (которые можно сдать в пункте приема вторсырья). И вот однажды…
- Олимпиада Андреевна, - внезапно разбудил спящую женщину, молодой, полный здорового оптимизма, мужской голос. Олимпиада Андреевна подскочила от страха, схватила в руку первое попавшееся оружие (которым оказалась вилка), приготовившись защищать свое добро до последней капли крови. – Ой! – продолжал голос уже с виноватой интонацией. – Я вас напугал, простите.
- Хто здеся? – по-простецки спросила она, поскольку, хоть она вполне могла говорить интеллигентным языком, предпочитала косить под деревенскую неграмотную бабку по опыту зная, что так и меньше вопросов задают и не удивляются всем ее странностям.
- Э-э-э, - голос замялся, видимо не зная как себя охарактеризовать, но потом продолжил с прежним вдохновением: - Я призван сообщить вам радостную новость…
- Архангел, что ли? – перебила его Олимпиада Андреевна.
- Нет, нет, что вы! – запротестовал голос. – Я просто хочу вам сообщить что, вас выбрали в тестовую группу, потому что вы обладаете феноменальной… - мужчина хотел сказать феноменальной жадностью, но благоразумно решил изменить формулировку. – Вас выбрали, потому что вы обладаете феноменальными качествами… - голос помолчал, видимо ожидая встречных вопросов от старушки, но поскольку их не последовало, продолжил, правда, уже несколько неуверенным тоном: – Людей с похожими качествами отобрано несколько сотен по всему миру. Но отбирают людей не только с такими качествами как у вас, отбирают по нескольку сотен с самыми разными качествами и способностями… вы понимаете, о чем я говорю? – забеспокоился голос.
- А? – только и спросила старушка.
- Я хочу вам сообщить, - терпеливо начал повторять голос (но теперь поняв свою ошибку старался подбирать только те слова, которые были бы понятны женщине), – вы отобраны в такую группу… теперь у вас все изменится… теперь ваша жизнь станет другой…
- А?
- Я говорю вы отобраны…
- У кого отобраны? Ты кто такой?
- Я же говорю…
- Почему я тебя не вижу? Где ты?
- Вы не можете меня видеть, я у вас в голове и общаюсь с вашим сознанием. – Женщина схватилась руками за голову, словно надеясь кого-то поймать. – Нет, вы меня не можете схватить, правильно истолковав ее действия сказал голос. – Ведь я у вас в голове и только вы можете меня слышать.
- А?
- Что «а»? - взорвался голос. – Я говорю, что вас выбрали в тестовую группу и это большая удача! Вам крупно повезло, понимаете? Таких как вы может всего-навсего сто тысяч, а может чуть меньше отобрано и это из восьми миллиардов! Подумайте! – пафосно продолжил голос.
- А? –только и смогла сказать Олимпиада Андреевна. Голос тяжело вздохнул и начал объяснять сначала: - Во все мире отобрано сто тысяч человек обладающих разными, в том числе и очень странными особенностями. В каждой группе по сто человек с одинаковыми или очень похожими способностями… теперь вы меня понимаете? – с надеждой спросил голос.
- Понимаю, понимаю, - прошамкала успокаивающе Олимпиада Андреевна. - Я только одного понять не могу: и для чего вам это?
- О! – голос заметно обрадовался. – Это все делается для того, чтобы оценить как влияет пол, возраст, изначальное образование, уровень интеллекта и среда, в которой живет испытываемый индивидуум, на возможность решить те задачи, которые ему будут предложены.
- Чаво?! - поразилась бабка и даже ухо освободила, словно оно могло ей слышать получше, хотя куда уж получше, голос-то звучал у нее в голове. – Какой тугодум? Какие задачи? Ты чего ко мне пристал? Я щас как вызову милицию, то есть полицию! – грозно пообещала Олимпиада Андреевна.
- Ага, вызывайте, - угрюмо буркнул голос, - только они после приезда, и вашего рассказа о голосе, звучащем у вас в голове, вызовут психическую неотложку. Вы этого хотите? – Этого бабка точно не хотела, поэтому немного сбавила обороты.
- А может ты меня просто отпустишь и уйдешь к кому-нибудь другому? – чуть-чуть льстиво и заискивающе спросила она. – Вон к Аньке, например, из восьмой квартиры. Такая гадина! Если мимо меня проходит нос свой длиннющий двумя пальцами зажимает. Я ей говорю: тяни, тяни посильнее, чтоб до подбородка дотягивался, а то слишком короткий, - Олимпиада Андреевна захихикала, видимо вспоминая, какое лицо после этого стало у этой самой Аньки.
- Нет, не могу, - решительно возразил голос. – Выбрали вас и это не обсуждается.
— Вот горе-то! - запричитала бабка.
- Да вы не бойтесь! – постарался успокоить ее невидимый собеседник. – Если вы будете хорошо играть вам такие плюшки прилетят – закачаетесь!
- Плюшки? – сразу же заинтересовалась бабуля. – А может лучше пирожки? Я пирожки больше люблю!
- Плюшки – это так просто говорят, когда речь идет о наградах, которые выпадают игрокам.
- Какие награды? Ордена что ли?
- Я эту тварь задушу своими руками, - тихо прошипел голос в голове.
- Какую тварь? – сразу полюбопытствовала Олимпиада Андреевна.
- Ту тварь, которая поменялась со мной респондентами. «Старушка – божий одуванчик, - перекривил он кого-то, - быстро объяснишь ей что и, как и сразу свободен! А я вместо тебя буду с продвинутым геймером общаться, знаешь сколько у него будет вопросов? Я и за несколько часов не смогу на все их ответить! Вот же хитрожопая гадина!», - с чувством, и явно ожидая моральной поддержки пожаловался голос, но Олимпиаде Андреевне было не до его переживаний. Она просто молчала, не в силах переварить весь поток информации, что на нее обрушился, видимо ее собеседник, наконец, это понял и перешел на тон, которым говорят с маленькими детьми, стараясь подбирать наиболее простые в их понимании слова и фразы. – Вам будут даваться задания… не знаю какие – это для каждого игрока сугубо индивидуально, за выполнение этих заданий вам будет некое поощрение…
- Премия, что ли? – снова проявила заинтересованность Олимпиада Андреевна. – Деньги? Сколько?
- Нет, не деньги! Кое-что намного-намного лучше денег! – в голосе зазвучали торжественные нотки. – В отличии от всех людей, вы сможете улучшить свои физические и духовные показатели всего лишь вложив в них очки…
- Очки? Зачем мне очки?! Я очков не ношу. Я хорошо вижу…
- А-а-а-а-а! – коротко взревел голос, потом затих на какое-то время, потом снова почти спокойно продолжил. – Очки в данном случае означают не очки, которые люди носят, а баллы… ну как на соревнованиях начисляются баллы, а здесь их называют очками… Не, я сначала вылью ей на голову стаканчик кофе, - с мечтательными нотками продолжил голос, потом отключу ее голокомп, подгадав так, чтобы она не успела сохранится, потом уведу из-под ее носа аэротакси, потом…
- И зачем мне эти очки? – перебила бабулька его мечтания на самом интересном месте.
- Как зачем? – поразился голос. – Вы сможете получить то, что многие не могут получить годами, причем вы это получите мгновенно… - Догадавшись, что Олимпиада Андреевна снова ничего не поняла, голос устало сказал: - Давайте я вам лучше на практике все объясню. Для начала вы должны вызвать интерфейс…
- Кого я должна вызвать? Какого еще фэйса?
- А-а-а-а! – снова коротко возопил голос, потом (видимо, сцепив зубы) процедил: - Просто скажите вслух слово «интерфейс», потом можете произносить его мысленно, но сейчас вслух скажите!
- Антир… энтир… ентир…. – начала неуверенно говорить старушка.
- А-а-а-а! – снова короткий рев и спокойный голос начал говорить по слогам: Ин-тер-фейс, - выговорить это слово у Олимпиады Андреевны получилось только с шестого раза.
- Ой, что это? – удивилась она, увидев перед глазами множество строчек.
— Это и есть интерфейс, то есть все ваши данные. Давайте посмотрим, что тут написано, читайте!
… - Поздравляем! Вы выбраны среди миллионов и миллионов людей! Теперь ваша жизнь кардинально измениться! Для начала вы получите пять бонусных очков для распределения. Очень серьезно отнеситесь к своему выбору, это окажет влияние на всю вашу жизнь… И тут очки, - с досадой прокомментировала Олимпиада Андреевна, но голос с ней не согласился.
- Ничего, привыкните, давайте лучше подумаем, как распределить эти очки, куда их получше вложить. – Повисло молчание. Голос, поняв, что старушка не собирается принимать участие в выборе, или просто не понимает, что от нее хотят, доброжелательно предложил: - Можно вложить очки в силу и вы станете многократно сильнее…
- Я тебе что грузчик? – возмутилась женщина.
- Можно в выносливость, и вы…
- Я тебе что верблюд? – снова не согласилась она.
- Очевидно, что и ловкость, и скорость вам тоже не нужны? – осторожно спросил голос, Олимпиада Андреевна согласно кивнула. – А что, если повысить интеллект? У вас он восемьдесят восемь, но может…
- А для чего он нужен? – неуверенно спросила женщина.
- Ну, интеллект состоит вкупе из многих показателей это и память, и логическое мышление…
- Память? – встрепенулась Олимпиада Андреевна. – Память мне надо улучшить. Я уже стала забывать, где, что лежит.
— Вот и хорошо, - обрадовался голос. – Значит одно очко повышает уровень интеллекта на пять процентов, теперь у вас интеллект будет девяносто два и четыре десятых процента. Тут написано, что вы можете вкладывать в интеллект всего одно очко, за исключением бонусных… понимаете, к основному очку вы можете добавить еще одно бонусное! Но тут есть ограничение, ваш интеллект не может превышать изначальное значение более, чем на сто процентов. То есть ваш интеллект не может быть выше ста семидесяти шести.
- А где эти бонусные очки брать? – перебила его женщина, которую не очень сильно интересовала эта цифра.
- Вам для выполнения каждого задания будет даваться определенное время, - уверенно стал объяснять голос. – Если вы с заданием справитесь на треть раньше отведенного времени, получите одно бонусное очко, на две трети раньше – два бонусных очка. Три бонусных очка получить невозможно, поскольку первая секунда после включения таймера уже подразумевает треть времени, хоть это и не так.
- Зачем такие сложности? – начала ныть Олимпиада Андреевна (втайне надеясь, что вызовет жалость своими словами и персонально для нее что-то будет изменено).
- Что вы? Никаких сложностей. Как только начнете играть все сразу станет понятно. Давайте подумаем куда еще можно вложить очки… например в здоровье! Вы хотите что-то изменить в себе, улучшить?
- Да, - ехидно буркнула женщина, - хочу снова стать молодухой.
- Так это возможно! Вот вкладываем очко в омоложение и читаем: Возраст семьдесят два года и четыре месяца, одно очко омоложения дает уменьшение возраста на пять процентов. Значит теперь вам будет шестьдесят восемь лет и десять месяцев. И ваше здоровье, и ваш внешний вид будут соответствовать этой дате. Тут еще написано, что вы можете вложить в омоложение только одно очко, но можно будет добавить бонусное очко. Тут тоже ограничение. Ваш возраст не может быть моложе двадцати одного года, поскольку у нас именно этот возраст считается совершеннолетием.
- Я буду выглядеть на двадцать один год? – не поверила Олимпиада Андреевна.
– Захотите выглядеть – будете выглядеть, захотите скрыть – скроете, но физически вы будете ощущать себя именно так.
- А что еще я могу улучшить?
- Ну, например… интуицию.
- Чуйку, что ли? Чуйка – это хорошо. Пусть улучшается, - милостиво разрешила женщина.
- Так теперь перейдем к умениям. Вы можете выбрать одно уникальное умение… из ста пятидесяти, - голос стал совершенно убитым, очевидно его хозяин осознал весь ужас предстоящего обсуждения. – И так, - голос стал звучать как голос настоящего мученика, - вам предлагают выбрать умение создавать огненные шары и бросать их на большое расстояние.
- И зачем? – искренне поразилась женщина.
- Ну-у-у, например, чтобы убивать врагов…
- Соседей, что ли? А мне за это ничего не будет? Меня в тюрьму не посадят? – засыпала она вопросами.
- Каких соседей? – ужаснулся голос. – Никого из людей убивать нельзя… и вообще нельзя совершать никаких противоправных действий.
- А где же я врагов возьму? – начала сокрушаться Олимпиада Андреевна.
- Ну не хотите огненный шар, можно взять ледяную стрелу – быстро сориентировался голос.
- И зачем мне такая стрела?
- Ну не хотите стрелу, можно взять способность прыгнуть очень высоко, примерно на крышу пятиэтажного дома, разумеется, после прокачки этого умения, - быстро добавил он.
- И зачем мне прыгать на крышу? – все сильнее и сильнее поражалась Олимпиада Андреевна.
- Можно взять умение создавать водоворот…
- Водоворот? И где я его буду создавать? До речки двадцать километров!
- Ну не хотите водоворот, вот умение мгновенно прорастить любое семечко, - голос замолк, и Олимпиада Андреевна каким-то чутьем поняла, что он шарит глазами по подоконнику, в надежде увидеть цветы и заинтересовать ее таким вот умением. Не тут-то было. Цветов Олимпиада Андреевна никогда не выращивала, не до этого ей было. – Я подкрадусь к этой гадине, - зловещим голосом и совершенно меняя тему беседы сказал голос, - так толкну спинку сиденья кресла, что кресло упадет на пол, а эта мразь треснется башкой об пол, - уже с мечтательными нотками закончил голос, а потом бодро продолжил: - Так что там у нас следующее? Умение делать одну руку настолько длинной, что она может достать предмет, находящийся на расстоянии нескольких метров. Подходит?
- И зачем мне до него дотягиваться, мне что трудно подойти и взять? Я не ленивая рохля.
- Хорошо, вот еще. Смерч. Вы сможете создавать смерч.
- И зачем мне его создавать?
- Ну-у-у… О, придумал! – оживился голос, - например, чтобы пыль под кроватью убирать. Вжик, три секунды и все чисто - красота. – Олимпиада Андреевна оглядела забитый коридор, потом бросила взгляд под диванчик, под которым уже и соломинку было не впихнуть и отрицательно покачала головой.
- Что там еще? – требовательно спросила она.
- Да вы и сами можете почитать, – робко предложил голос, но она снова отрицательно качнула головой, с незримым собеседником ей было намного спокойнее. – Вот еще умение: рука может проходить сквозь земляную преграду. Очень удобно. Под землей что-то лежит, а вы хвать и себе в карман.
- А в сейф можно руку засунуть и забрать содержимое? – глаза Олимпиады Андреевны хищно блеснули.
- Нет, огорчил ее голос, - сквозь металл нельзя, можно только сквозь земляную преграду… Хотя кто знает? Если в это умение вкладывать очки, то возможно, или изменение материала, сквозь которые будет проходить рука, например, сначала сквозь камень или дерево, но может будет просто увеличиваться толщина пласта земли… тут не угадаешь, может быть и так, и так.
- Нет, такое умение мне точно не нужно, если что, то есть в конце концов лопата.
- А вы не могли бы выбирать побыстрее?
- А куда мне спешить? – удивилась женщина. – Суп сварен, хлеб, молоко есть, нет, спешить мне некуда, поэтому давай по порядку, что там дальше? – стали слышны какие-то глухие звуки, словно кто-то закрыл рот подушкой и воет, словно оборотень, потом все стихло. – Эй! Ты где там? Чего ты молчишь, - забеспокоилась Олимпиада Андреевна.
- Я здесь, - тут же отозвался голос и был он подозрительно веселый. – Олимпиада Андреевна, - как-то робко обратился к ней невидимый мужчина. – Я вот о чем хотел вас попросить. Никому не говорите, что я вместе с вами выбирал вам уникальное умение и таким образом буду знать то какое вы выберете.
— Это еще почему? – сразу забеспокоилась старушка.
- Как почему? Я могу разболтать всем об этом умении, все о нем узнают, начнут просить вас сделать то да се…
- Бандиты! – ахнула бабка. – бандиты могут узнать и заставить меня что-нибудь делать для них! – Голос словно подавился. Он лишь хотел напугать бабку, чтобы она сама занялась своими умениями, оставив его в покое, но в этот раз она попала в самую точку. Об умениях нельзя было знать никому, слишком лакомый кусочек могли получить плохие люди.
- Вы никому-никому-никому не должны рассказывать о том, что с вами случилось! – голос старался быть максимально убедительным, поэтому будет лучше, если вы сами выберете, что вам понравится и вложите в умение одно или два оставшихся очка. Ну все, я ухожу. Хорошей игры! – Теперь Олимпиада Андреевна не возразила ни слова и была очень рада, что этот любопытный и хитрый, ушлый (по ее мнению) жулик, оставил ее в одиночестве. Как ни странно в глубинах ее сознания очень быстро прижилась такая по сути сумасшедшая мысль, что она будет учавствовать в какой-то Игре или Эксперименте, за это она получит волшебную силу (слово магия было для Олимпиады Андреевны совершенно чужеродным, волшебство – совсем другое дело), и если ее не обдурят, то и молодость.
Она поудобнее расположилась на диванчике и стала вдумчиво изучать каждое из предлагаемых умений, для верности зачитывая вслух, всплывающую информацию. За этим увлекательным занятием она провела полчаса, прежде чем наткнулась на что-то, что ее по-настоящему заинтересовало. Ткнув в эту строку пальцем, она развернула обширную справку и в этот момент в голове раздался все тот же голос:
- Олимпиада Андреевна…
- Опять ты?! - грозно рыкнула женщина, попытавшись руками прикрыть висящие в воздухе строки.
-Я не смотрю, я не смотрю, - быстро стал уверять ее голос. Я просто хотел уточнить на всякий случай, вы знаете, как сохранить выбранные вами параметры?
- А? – было ему единственным ответом. Голос тяжко вздохнул, но потом от мысли что с ним бы сделали, если бы он не вернулся все проверить, голос взбодрился и спокойно, и терпеливо стал объяснять:
- Когда вы все выберете, то внизу нажмете на кнопку «окэй»
- А?
- Ну такая кнопка с двумя большими буквами О и К. Вы же за квартиру или еще за что-то платили по приложениям или терминалам?
- Не-е, - протянула женщина. – Я плачу только на почте.
- Вы все равно в самом низу увидите эти буквы. Нажмете на них, выскочит надпись: Вы подтверждаете свой выбор! И вы нажмете еще раз. Поняли?
- На кого нажать? – голос молчал, молчал долго, потом чуть дрогнул, но достаточно спокойно сказал:
- Прокрутите интерфейс до самого низа. – старушка послушно, хоть и неспешно выполнила просьбу. – Видите буквы? Нажмите на них. – Женщина послушно нажала. – Видите спрашивают, уверены вы или нет? Нужно будет нажать снова… Что вы делаете?! Зачем вы нажала сейчас?! Вы же еще не выбрали.
- Ой! А я думала это для проверки.
- Ничего, ничего, - попытался успокоить ее голос. Вы же еще не выбрали умение и два очка не распределены, сейчас снова вызовите интерфейс.
- Как вызвать?
- Как я вас учил. Скажите вслух или мысленно «интерфейс». – некоторое время ничего не происходило и голос догадавшись в чем дело, заставил Олимпиаду Андреевну не только повторить каверзное слово, но еще и записать его на бумажке большими буквами. Наконец появились буквы.
- Желаете вложить оставшиеся очки в выбранное умение? – прочитала она вслух.
- Вы выбрали уже умение? – с надеждой, в которой, однако зарождался тихий ужас, спросил голос.
- Нет, я ничего не выбирала. Я еще и трети списка не посмотрела…
- Когда я стал с вами разговаривать вы рассматривали что-то из списка, надавив на эту строку, правильно?
- Да! А что?
- Ничего, ничего, все хорошо, - фальшивым, излишне бодрым тоном, каким говорят с неизлечимо больными, сказал голос. – На пятом уровне вам снова предложат выбрать себе уникальное умение, потом еще на десятом. Выберете себе по вкусу. Ну все, до свиданья. Желаю хорошей Игры…. – голос помолчал, потом посоветовал: - Первые уровни самые легкие и только на них можно получить бонусные очки, постарайтесь не потерять этот шанс. – После этого голос исчез. Олимпиада Андреевна хотела что-то сказать, но в этот момент у нее закружилась голова, и она благоразумно прилегла на диванчик, на секунду в глазах потемнело, но это состояние мгновенно прошло, и когда она открыла глаза, то почувствовала такой прилив сил, какого не ощущала уже давно. Казалось, она может своротить горы! Захотелось куда-то пойти, захотелось надеть самое лучшее платье, а потом, хоть в гости, хоть просто погулять, захотелось вырваться из квартиры на свободу, захотелось…
- Да что это со мной такой? – немного испуганно пробормотала она. – Неужели этот лиходей мне какие-то наркотики подсунул? Может опоил чем меня? – она посмотрела на стол и вспомнила, что после пробуждения у нее во рту не было и маковой росинки, это ее немного успокоило, она захотела встать с диванчика, но перед глазами стояла какая-то надпись, мешая и раздражая женщину.
- У вас имеются два нераспределенных очка, - с запинкой прочла она первую строку и надолго задумалась, пытаясь вспомнить, что с этими очками надо сделать. Ничего не придумав, она со вздохом стала читать следующую строку: - Внимание! Ваше участие в Игре активировано, вы получаете первое задание… ох, ты ж лишенько! – простонала она, но потом, собравшись с силами продолжила: - Вы должны вещи, предметы, выброшенные другими людьми превратить в деньги и потратить эти деньги на предметы, или вещи, что вам необходимы. Вы должны заработать таким образом и потратить пятьсот рублей. На выполнение задания вам дается три дня. Если за это время задание не будет выполнено, то все заработанные деньги не будут засчитаны и задание нужно будет выполнять с нуля, - убитым голосом закончила она чтение и в этот раз зависла надолго, поскольку вообще ничего не поняла. – Эй, ты, где ты там?! – закричала она в пустоту, надеясь, что голос ей поможет во всем разобраться, но в ответ только тишина. – Ой! Что же делать? Что же делать? – запричитала она, впервые в жизни столкнувшись с чем-то настолько пугающим и непонятным. Ее взгляд упал на стол, и она увидела бумажку с крупно написанными буквами. – Интерфейс, - прочитала она вслух и перед ее глазами появились уже знакомые строчки и ей чуть-чуть стало легче. Она снова стала читать их, но теперь вдумываясь в каждое слово:
Игрок – Олимпиада Андреевна Хорцева.
Возраст – 69, 4/21
Интеллект – 92,4/176
Интуиция – 5/10
Сила – 5/10
Скорость - 5/10
Выносливость – 6/10
Ловкость – 5/10
Умения:
Активировано умение: Создание тайного Хранилища. Размеры хранилища 0,5Х0,5Х0,5м
Нераспределенные очки -2
Обратиться за помощью…
Увидев эту кнопку, Олимпиада Андреевна стала жать на нее, давя пальцем на воздух, но результата не было, тем не менее ее старания не были напрасными, поскольку появилась скупая надпись: «Кнопка будет активирована после получения десятого уровня».
Глава 2
Поняв, что помощи ждать неоткуда, Олимпиада Андреевна осторожно нажала на строчку, в которой говорилось об активации умения. К ее удивлению, сразу же открылся достаточно большой текст, и она стала читать его, медленно шевеля губами:
- Чтобы создать Тайное Хранилище, нужно вслух произнести эту фразу… - она задумалась, потом неуверенно сказала: - Тайное Хранилище! – и перед ее глазами возник куб с почти прозрачными стенками. – Поздравляем! – появилась надпись, - Тайное хранилище создано. Вы можете увеличить его размеры, вложив в это свободные очки. Одно очко прибавляет пять процентов размера. Два очка увеличат размер на десять процентов. Вы желаете вложить очки в это умение? Увеличить длину? – Появилась кнопка с большими буквами «О» и «К», Олимпиада Андреевна робко на нее нажала, потом нажала еще раз, как учил ее голос, и тут же на ее глазах полупрозрачный куб вытянулся по длине. – Кроме вас никто это хранилище не увидит, также, как и вещи, лежащие в нем. Кроме вас никто не сможет взять ни одной вещи. Между всеми предметами будет расстояние в пять миллиметров, что позволит хранить предметы разной температуры, - продолжила она чтение. – Чтобы сэкономить объем рекомендуем предметы, что могут хранится плотно прижатыми друг к другу, сложить в отдельные емкости, а уже эти емкости держать в тайном хранилище. Верхняя часть хранилища открыта, через нее можно как класть, так и доставать вещи. – Олимпиада Андреевна посмотрела на свое хранилище, строчки о том, что до вещей в нем хранящихся никто и никогда не сможет добраться, всплыла в ее сознании, одновременно со счастливой улыбкой, а после этого она лихорадочно стала заполнять хранилище самыми важными предметами: сумка со всеми документами. Там были не только паспорт и другие важные бумаги, там было все. Старые сберкнижки, документы по квартире, само-собой паспорт, деньги, пенсионная книжка, банковская пенсионная карточка (которой сама не умела пользоваться, ей помогали кассиры в банке), медицинская страховка, трудовая книжка и все документы по оформлению пенсии, все документы по квартире, включая все квитанции об оплате за все годы проживания, все справки, анализы из поликлиники за долгие годы – хранилище оказалось заполненным на девяносто пять процентов, о чем ее любезно уведомили. Удовлетворенная таким результатом Олимпиада Андреевна снова стала вчитываться в задание. «Вы должны вещи, предметы, выброшенные другими людьми превратить в деньги… - присмотревшись она заметила, что после этих слов стоит сноска под номером один, Олимпиада Андреевна провела пальцем вниз и нашла подробное описание этой сноски. «Вещи нельзя украсть, нельзя отобрать силой или обманом. Использовать можно только те предметы и вещи, что были выброшены, отданы добровольно или потеряны», смысл задания ускользал от ее сознания, и даже то, что, когда она в растерянности переводила взгляд на эти самые найденные вещи, никак ей не помогало.
- Кто же мне что подарит? – наконец возмутилась она. – Дураков сейчас нет! – и снова она задумалась: - Где же мне их взять? – не понимала она. Со вздохом подошла к окну как раз в тот момент, когда богатей (как она презрительно называла соседа с пятого этажа) потащил к мусорным бакам два огромных баула, да еще и на плече у него лежал не то ковер, не то палас. В газах Олимпиады Андреевны мгновенно загорелся охотничий азарт. Было забыто все: и Игра, и проблемы, что были с ней связаны. Дождавшись, когда сосед ушел, она быстро оделась и тихой сапой выскользнула в коридор. Олимпиада Андреевна торопилась. Дворничиха (ее постоянная конкурентка и соперница, уже, несомненно, заметила бесхозно лежащую добычу и как коршун устремилась к ней). Она не ошиблась. С одной стороны Олимпиада Андреевна летела к мусорным бакам, как птица, с другой стороны, такой птицей летела дворничиха. Женщины встретились у граничной черты. Глаза в глаза, улыбка-оскал – в улыбку-оскал, дело в том, что конфронтация между ними никогда не вступала в стадию открытой войны, наоборот, лицемерные улыбки и лицемерные расспросы о здоровье и делах, постоянно сопровождали каждую их встречу. Ох, Олимпочка, ох Катюшенька, только и слышалось во время их бесед. Вот и сейчас:
- Катюшенька, а ты разве не должна работать в той части двора? - Олимпиада Андреевна неопределенно махнула в неведомую даль, до которой не добраться и на самолете. Катюшенька приготовилась ответить, что-то едкое и ядовитое, имеющее смысл – а тебе какое дело, где я должна убирать, но вместо этого женщина как-то стала присматриваться в своей оппонентке, а потом удивленно спросила.
- А что это с тобой, Олимпочка?
- Ничего, - удивленно ответила Олимпиада Андреевна.
- Что-то ты вроде как помолодела? Уж не влюбилась ли ты часом в кого-нибудь? Что-то ты уж больно похорошела. – Только в эту самую секунду, услышав от своего злейшего врага эти слова Олимпиада Андреевна окончательно поверила и в Игру, и в то, что она вправду может помолодеть, в то что она действительно слышала тот голос, но главное она поняла, что вещи и предметы, которые ей нужно превратить в деньги находятся у нее под носом. Более того, вся ее квартира забита именно такими вещами. Она словно слепая ощупала свое лицо, ничего (разумеется) особого не нащупала, с досадой подумала, что даже не удосужилась посмотреть на себя в зеркало, и совсем растерялась поняв, что если она сейчас силой или хитростью отберет эти баулы с вещами у Катерины, то эти деньги не будут ей засчитаны. Она потопталась, потопталась, потом безнадежно махнула рукой и пошла домой, но на полдороги остановилась и спросила у дворничихи:
- Не знаешь сколько стоит макулатура?
- Знаю, недавно сдавала. Картон по шесть рублей, остальное по пять. Если захочешь сдавать – иди быстрее. К обеду машина придет все забирать, а потом Иваныч свалит в неизвестном направлении и ищи свисти его. – Олимпиада Андреевна догадалась, что Иванычем зовут приемщика.
- А почем металлом не знаешь? – Катерина знала все. Олимпиада Андреевна заспешила домой. Дома ее энтузиазм несколько поутих, мысль, а вдруг она сейчас все сдаст, а цены на вторсырье резко поднимутся – охладила ее пыл. И то ей жалко было сдавать и это, так продолжалось до тех пор, пока она случайно не глянула в зеркало. Глянула и остолбенела – она действительно стала выглядеть моложе! Вот тогда-то она решительно и стала думать, что же такое сдать, чтобы как можно быстрее получить пятьсот рублей. И тут Игра снова подбросила ей сюрприз.
- Что же мне сдать? – пробормотала она и тут же часть предметом словно подсветились искорками света. Олимпиада Андреевна ахнула, и вдруг (не иначе интуиция сработала), громко спросила: - А какие вещи мне могут самой пригодится? – она огляделась по сторонам, сначала ей показалось, что никаких искорок нет, но она ошиблась, то там, то тут по углам, что-то подсвечивалось. Предметов было мало, но они тем не менее были. Теперь она выбирала вещи для сдачи в пункт приема, опасаясь, чтобы случайно не схватить те из них, которые Игра посчитала достойными внимания, их Олимпиада Андреевна решила рассмотреть попозже.
Подсчитав, что на пятьсот рублей ей надо сдать сто килограмм бумаги, она решила сначала сдать черный лом. Его нужно было гораздо меньше, примерно двадцать пять килограмм. Металл у нее был, но вот оттащить такое количество за раз было очень проблематично. Трубы, какие-то вентиля, чугунный тройник. В сумку, прикрученную к двухколесной тележке, поместилось много, но далеко не все. Олимпиада Андреевна сгоряча все, что не поместилось в тележку, уложила в сумку и хотела даже нести сумку в руке, но тащить одной рукой тележку, в другой нести сумку, оказалось непосильной задачей даже для нее. «Вот бы эта сумка сама плыла за мной по воздуху!», - размечталась она и в голове тотчас возник образ ее Тайного Хранилища, она даже присела от неожиданности.
- Тайное Хранилище! – негромко произнесла она и сразу увидела полупрозрачный короб с плотно уложенными в нем бумажными сокровищами. Возможно, наконец, стал себя проявлять повысившейся уровень интеллекта, или сказалась ее решительная настроенность сдать этот несчастный металлолом, только Олимпиада Андреевна критически осмотрев, это схороненное добро, вдруг спокойно сказала: - Ничего, столько лет эти документы просто лежали в квартире и никто не украл их, значит, еще немного полежат, пока я выполню это задание. Быстро освободив короб, она уложила все предметы из сумки, прихватив на запас еще немножко. Вдруг у приемщика… вернее не вдруг, а наверняка, у приемщика подкрученные весы и ее металлолома может не хватить до нужной цифры. Потом она двинулась в сторону пункта приема, лишь немного скосив глаза в сторону мусорки, завистливо посмотрев на радостную дворничиху. Сто процентов, что в выброшенных сумках было что-то интересное!
- Четыреста восемьдесят семь рублей! – торжественно озвучил сумму приемщик Иваныч. Олимпиада Андреевна минуту сверлила его глазами, надеясь просверлить дырку из которой выглянула бы совесть, и он повысил бы сумму до пятисот. Но он смотрел на нее такими честными непонимающими глазами, что она, скрепя сердце, добавила еще несколько железок, которые хотела припрятать. – Пятьсот четыре! – объявил Иванович, и хоть Олимпиада Андреевна надеялась, что он даст ей пятьсот пять (ввиду отсутствия мелочи), но этому не суждено было случиться. Тот заплатил копейка в копейку. Недовольно вздохнув (копейка рубль бережет), она направилась к магазину. Потратить эти деньги не составляло никакого труда. Сначала коробка конфет для Ирочки-медсестры, что зимой делала ей уколы, а вот отблагодарить соседку Олимпиаде Андреевне все было как-то недосуг, на оставшуюся сумму она купила, как всегда, хлеб, молоко и коробку Геркулеса. Вышло даже больше, чем пятьсот.
«Поздравляем!, - сообщение выскочило перед глазами так резко и так неожиданно, что Олимпиада Андреевна отшатнулась от прилавка, чуть не упав. – Задание успешно завершено! Вы получаете второй уровень, пять очков плюс два бонусных за то, что задание выполнено на двое суток раньше срока. (Советуем при вложении очков находится в спокойной, безопасной обстановке: возможно головокружение, временная потеря ориентации или сознания).
- Спасибо, вам в шляпу, - ворчливо буркнула она, припомнив темноту перед глазами после активирования вложенных очков. Но это было еще не все. – Для второго задания вам необходимо заработать и потратить тысячу рублей в течении трех дней. Отсчет начался! Если вы не выполните это задание за положенный срок, то отсчет заработанных и потраченных денег начнется с нуля…. – Вот я дура! – с сердцем сказала она. - Ведь я могла потратить деньги завтра рано утром. Так у меня был бы день в запасе, а теперь получается, что я потеряла один день. То есть завтра я должна истратить тысячу к полвторого дня… а я ведь могу не успеть. - Такие размышления ей не понравились, и даже напугали ее, поэтому выйдя из магазина она снова отправилась в пункт приема и успела как раз в тот момент, когда Иванович закрыл двери на огромный замок, собираясь исчезнуть.
- Ты куда это собрался?! – ласково-ласково спросила Олимпиада Андреевна, так ласково, Что Иваныч сразу же понял, что домой ему придется прорываться с боем. – На дверях написано, что ты должен работать до пяти, вот и работай! – продолжала увещевать его женщина.
- Тебе какое дело? - попытался отбиться приемщик, но сразу же понял, что такими методами он не отобьется. – Мне надо съездить к начальнику, - как можно более уверенны голосом попытался сказал он.
- Какой у него номер? – сразу поняв, что Иваныч лжет, ехидно поинтересовалась Олимпиада Андреевна. – Я ему позвоню и скажу, что думаю о таком нерадивом работнике, что сбегает домой пополудни.
- Слышь, выдра хвостатая, что тебе нужно? – Если Иваныч надеялся, что оскорблениями он сможет заставить ее замолчать, то он очень крупно ошибся. На оскорбления Олимпиада Андреевна обижалась только тогда, когда ей это было выгодно, в этот раз это было не выгодно, она и не обиделась, тем более что оскорбление было даже милое, мог бы сказать, что и похуже.
- Мне нужно еще сдать металлолом и макулатуру. Я сейчас схожу домой, соберу все и через час принесу.
- А чего тебе так приспичило? – почти по-человечески спросил Иванович. - Если срочно нужны деньги там на хлеб или еду, то сто рублей я тебе сейчас дам, а ты завтра вернешь. – Олимпиада Андреевна так удивилась, что вся ее агрессия куда-то испарилась, поэтому уточнив во сколько реально открывается этот пункт, она пошла домой, успокаивая себя по дороге, что это даже хорошо, что не нужно никуда бежать сломя голову, у нее есть время перебрать и подготовить все, что можно будет сдать. Перед уходом она дотошно переписала все, что принимается э этом пункте и по какой цене, стараясь припомнить, где она сложила эти вещи. Вспомнить так и не смогла, значит оставалось одно – разгребать и перебирать все свои залежи в поисках необходимого. Работа предстояла огромная.
Глава 3
Чтобы потом не отвлекаться, она плотно пообедала. То ли еда так на нее подействовала, то ли еще что-то, но усталости, как ни бывало, энергия просто бурлила, даже пришлось отказаться от послеобеденного сна, поскольку спать совершенно не хотелось. «С чего же начать? – подумала она и для начала решила увязать книги, журналы, картон и другую бумагу в стопки по пять килограмм. Кантор у нее был, осталось только выгрести эту самую бумагу из-под завалов. И Олимпиада Андреевна приступила. Теперь вся ее квартира напоминала разворошенный муравейник, не то, что присесть, ступнуть было некуда, зато она теперь воочию увидела, чем же она владеет.
Она спокойно сортировала и книги, и журналы и картон по размерам, взвешивала, увязывала, радуясь, что запаслась таким количеством веревок, в которые превратились непарные капроновые чулки и пояса от халатов. Олимпиада Андреевна работала с энтузиазмом, спокойно упаковывая вещи, чтобы сдать их в пункт приема. Она не анализировала свои чувства, а если бы вдумалась в то, что с ней происходит, то очень бы удивилась своим психологическим метаморфозам, поскольку все накопленные и натасканные в квартиру вещи внезапно стали ей безразличны и она почти с радостью готовилась избавиться от них. А вся ее страсть к собирательству теперь устремилась на совершенно другой объект, всю свою тягу к накопительству она перенесли на эти самые проклятые очки. Их она теперь копила и собирала, не желая тратить и вкладывать ни один из них. Напрасно перед глазами периодически выскакивало сообщение напоминая о семи нераспределенных очках, сообщение Олимпиада Андреевна игнорировала, с очками расставаться не собираясь, бормоча про себя, что она потом их вложит во что-то особое ценное.
Олимпиада Андреевна не просто разбирала груды вещей, она их сортировала, какие вещи, когда сдать, поскольку догадалась, что на следующем уровне ей предложат заработать и потратить либо тысячу пятьсот (если на каждом уровне сумма вырастает на пятьсот рублей), либо две тысячи, если, соответственно сумма увеличивалась в два раза. Стопки книг, журналов и картона росли. Но Олимпиада Андреевна передумала сейчас их сдавать. Ведь если правда, ей придется зарабатывать две тысячи рублей, а то и больше, то гораздо проще вызвать машину, что забирает макулатуру из квартир, если вес макулатуры более ста килограмм.
Монотонная однообразная работа, позволила ей продумать стратегию, чтобы как можно проще получить желаемые результаты. Это было очень непростое с точки зрения логистики задание, поскольку Олимпиада Андреевна решительно собиралась тратить на прохождение уровня не больше одного дня, чтобы получить бонусные очки. С чем ей только не пришлось столкнуться, чтобы выполнить это условие! И с постоянно опаздывающим приемщиком, и с его весами, что безбожно врали, и с отказом принимать то одно, то другое. Но Олимпиада Андреевна двигалась, как танк, сметая на пути все препятствия. Самое тяжелое и дорогое она оттаскивала к пункту самостоятельно, и только в последний день перед получением пятого уровня она вызвала грузовик, который вывез от нее двести килограмм бумаги, но главное вывезли пять матросов, которые обнаружились свернутыми в тугие рулоны. Вместе с ними ушло несколько фуфаек, несколько ватных подушек, ну и еще кое-что по мелочи. Ох и нанервничалась она в этот день. Когда ей вручили заветные две тысячи пятьсот, до момента, когда таймер начнет отсчитывать вторые сутки прохождения уровня, оставалось сорок минут. В супермаркет бежать было далеко, к счастью, на пути находился небольшой вещевой рынок. Она с тоской оглядела ряды и с еще большей тоской сказала: — Вот бы увидеть вещи, которые могут мне по-настоящему пригодиться! – И тут же, то там, то там она увидела неяркое свечение. Первой вещью, которую она схватила был спортивный костюм ее размера из водоотталкивающей ткани. Она заплатила не торгуясь. Денег оставалось совсем чуть-чуть, так же, как и времени. Взгляд упал на хлопчатобумажную плотную футболку, что также слегка подсвечивалась. Стоила она копейка в копейку от нужной суммы. Только продавщица забрала деньги, а Олимпиада Андреевна сверток, как сразу же появилось вожделенное сообщение:
«Поздравляем! Вы достигли пятого уровня и можете выбрать дополнительное умение из списка. Вы получаете пять очков за прохождение уровня, кроме этого, два бонусных очка за досрочное выполнение задания, кроме этого, поскольку прохождение пяти уровней рассчитано на пять дней, а вы прошли их за пять, вы получаете еще два дополнительных бонусных очка. Итого у вас тридцать девять нераспределенных очков!». Олимпиада Андреевна счастливо улыбнулась, ожидая, когда появится новое задание… но оно не появилось.
Это отсутствие следующего задания просто выбило Олимпиаду Андреевну из колеи. Интуитивно она понимала, что это неправильно, что так не должно быть, но что с этим всем делать просто не представляла. В полной растерянности она вернулась домой, машинально отметив, что так спешила на рынок, что после того, как стащила последний мешок с утильсырьем к машине, даже не вернулась, чтобы закрыть дверь на замок – сразу помчалась тратить деньги. Она отметила это обстоятельство совершенно равнодушно, поскольку все ее переживания в данный момент были брошены на поиски ответа только на один вопрос; почему ей больше не дали никакого задания?
Олимпиада Андреевна неспешно стала расталкивать по углам то, что валялось под ногами, когда она в спешке таскала вниз к машине стопки книг и журналов, матрасы и фуфайки, картон и рулоны старых ободранных обоев… да, да, такое у нее тоже нашлось. Она взяла веник и совок, смела оставшийся мусор, наконец, заметив, как просторно стало в комнате, но в этот момент ее ничего не радовало. Она помыла руки, разогрела суп, поела, достала разные вкусности, которыми в данный момент был забит холодильник… тратить деньги, заработанные от сдачи вторсырья, нужно было как можно быстрее, вот и появились у нее в холодильнике разные дорогие деликатесы, которые она покупала почти с купеческим размахом. Задумчиво разжевывая бутерброд, она мучительно думала, что делать, поскольку до сих пор плохо понимала происходящее. Эти ежедневные задания стали уже привычными и без них было как-то не так, к тому же она понимала, что еще Игра не окончена… тогда почему нет заданий? Мысли ходили по кругу хороводом, и вдруг…
- Олимпиада Андреевна, - раздался в ее голове немного виноватый, знакомый голос.
- Ты?! – радостно закричала женщина. – Ты куда делся? Я звала, звала!
- Я… я боялся, - честно признался парень.
- Кого?
- Ну я боялся, что подвел вас, когда вы случайно выбрали умение, хорошо не обдумав этот выбор. Я же понимаю, как важно.
- Умение? – удивилась Олимпиада Андреевна, плохо понявшая, о чем он лепечет, но знакомое слово она узнала. – А что с моим умением не так? Хорошее умение.
- Вы не расстроены?! – голос даже немного взвизгнул от радости. – У вас все хорошо.
- Нет, нет, у меня не хорошо! Мне больше не дают заданий! – быстро, боясь, что голос исчезнет, закричала Олимпиада Андреевна.
- Как это не дают заданий? – не поверил голос.
- А вот так. Не дают и все. Поздравили с пятым уровнем и тишина.
- У вас уже пятый уровень? За пять дней? Да вы просто молодец! – искренне похвалил ее голос. – Откройте интерфейс, я посмотрю в чем проблема.
- Но ты же увидишь мое умение? – неуверенно напомнила Олимпиада Андреевна (которой в данный момент, это, в сущности, было безразлично).
- А вы скажите: «Скрыть строку умений!», - подсказал голос, и эту строчку я не увижу.
- Интерфейс, - громко и торжественно сказала Олимпиада Андреевна, - скрыть строку умений! – И тут же перед глазами появились темные строчки на полупрозрачном фоне.
- Нераспределенно тридцать девять очков, - первое, что прочитал голос. – Вы что никуда не вкладывали полученные очки? А нет, вкладывали, - исправился он. – Интеллект поднялся, теперь он девяносто шесть.
- Ничего я и никуда не вкладывала! – возмутилась Олимпиада Андреевна. – Все очки за пять уровней в целости и сохранности.
- Так вы интеллект сами прокачали?! – восхитился голос. – Вот это да! Это очень сложно. – Олимпиада Андреевна нахмурилась, пытаясь припомнить, как она что-то там качала, ничего не припомнив, она все же предпочла промолчать, поскольку эти похвалы ей были очень приятны. – Выберете себе новое умение из списка, - продолжал читать голос. – Вы себе уже выбрали еще одно умение?
- Нет, я испугалась, что нет задания…
- Так потому его и нет! – развеселился парень. – Пока вы не выберете умение, задание вам не дадут, поскольку теперь задания будут связаны именно с тем новым умением!
- Да?! – обрадовано спросила женщина, у которой просто камень упал с души. – Спасибо! – искренне поблагодарила она.
- Олимпиада Андреевна, - вдруг серьезно сказал голос. – Вы обязательно должны куда-то вложить заработанные очки. Эти очки… - он задумался, подбирая сравнение. — Это воздух, это мыльный пузырь. Случится какой сбой, и они могут бесследно исчезнуть. А вот то куда вы их вложите уже не исчезнет и останется с вами постоянно. Интеллект, молодость, умения – этого у вас уже никто не отнимет.
- Ох ты ж, батюшки, - по-настоящему испугалась Олимпиада Андреевна ненавидящая что-либо терять, тем более так глупо.
- Хотите я вам помогу? – спросил парень.
- Да, да! – с радостью ухватилась за это предложение женщина.
- Пять уровней – значит, как минимум пять очков в интеллект, это прибавка к интеллекту двадцать пять процентов, - подсказал он ей.
- Не, - не согласилась она, - я потом как-нибудь в интеллект очки добавлю…
- Олимпиада Андреевна, - голос стал каким-то вкрадчивым. – А вы внимательно интерфейс изучали?
- Нет, - честно призналась она. – Я его как-то… боюсь.
- Нажмите на строчку «Интеллект» - предложил парень, Она послушно выполнила команду. – Что тут написано?
- Это строка будет активной только до достижения десятого уровня, после этого поднять интеллект с помощью очков будет невозможно…
- Понимаете, сейчас вы самостоятельно подняли интеллект на несколько единиц, потому что он был невысокий. Высокий интеллект вы поднять так уже не сможете. А высокий интеллект очень нужен, поверьте мне. Вкладывайте очки сейчас! – почти приказал, Олимпиада Андреевна послушно сделала это. Строчка интеллекта, которая была девяносто шесть, стала сто двадцать на сто семьдесят шесть. – Отлично! – порадовался за нее парень. – Теперь интуиция. Вложим пять очков. Ух-ты восхитился он. После того как вы достигли максимального значения в интуиции, вам предложили развивать ясновидение.
- Нет, - неожиданно коротко и решительно сказала Олимпиада Андреевна. – Ясновидение мне не нужно. – Поняв, что собеседник ждет от нее объяснения этого поступка, она немного устала сказала: - Понимаешь, интуиция бывает и говорит, что ничего не получится, или что ожидается какая-то неприятность, но всегда в душе живет надежда, что это ошибка, что мне это просто так, кажется, из-за усталости или еще чего-то. Но ясно видеть беду, что ожидает тебя или еще кого-то – это совсем другое. Нет, я не хочу. Я не хочу точно что-то знать, особенно если это невозможно избежать. Максимальная интуиция – для меня этого достаточно.
- Хорошо, - тихо сказал парень и Олимпиада Андреевна почувствовала, что он ее понял. – Теперь омоложение. Если вы вложите десять очков, то возраст уменьшиться на пятьдесят процентов. Сейчас вам шестьдесят девять лет и четыре месяца, значит вам будет тридцать четыре года и четыре месяца.
- Да как же я буду тогда жить? – ужаснулась Олимпиада Андреевна. – Что я скажу соседям, что я скажу мили… полиции? Никто же мне не поверит, что это я.
- Так вы можете скрыть ваш возраст, приняв облик себя самой, например, такой какая вы сейчас или шестидесятилетней. Если вам нужно будет вернуть молодость, вы сможете это сделать, только это займет некоторое время, все-таки это будет не иллюзия, а настоящее изменение.
- Тогда может ну ее эту молодость, - робко сказала женщина.
- Вы что?! Если есть такая возможность, вы обязательно должны ею воспользоваться. Ведь вместе с омоложением к вам вернется хорошее зрение и слух… О! У вас зубы снова вырастут… правда вам придется удалить импланты…
- Какие импланты?! У меня верхняя челюсть на ночь снимается…
- Хорошо, что мы об этом заговорили, - оживился парень. – Нажмите на строку здоровье… теперь на строку омоложение… теперь вот на этот схематический рисунок женского тела… теперь на голову… теперь на рот… теперь на зубы. У вас всего десять собственных зубов?! – поразился он. – Олимпиаде Андреевне стало неудобно за свое такое плачевное положение относительно зубов, и она начала оправдываться.
- В моей молодости стоматология была такой, что просто ужас. Пломбы цементные, от них зубы пропадали еще быстрее, раз-два и уже удаляют.
- Тогда почему вы сомневаетесь нужно или нет омоложение? Поставьте галочки над всеми зубами верхней челюсти – они будут восстанавливаться в первую очередь, потом подумаете, как поступить с зубами, что прикрыты коронками, коронки придется удалить, чтобы зубы восстановились. – Олимпиада Андреевна послушно поставила галочки и тут же выскочило предупреждение, что для восстановления зубов ей дополнительно необходимо принимать препараты, содержащие кальций. – Ну это не сложно, - успокоил ее парень. – Купите что-нибудь в аптеке…
- А потом у меня камни в почках будут, - запереживала женщина. – Я слышала, что у тех, кто пьет такие препараты…
- Никаких камней у вас не будет. Вы вообще ничем больше болеть не будете, - перебил ее парень. – Ну разве травма какая.
- Ну хорошо, со вздохом согласилась Олимпиада Андреевна, вложив десять очков в омоложение.
- Ого, - порадовался голос. – У вас сила, выносливость и скорость выросли на единичку.
- Ничего удивительно, - засмеялась женщина. - Знал бы ты как я носилась эти пять дней.
- У вас осталось девятнадцать нераспределенных очков. – Советую часть вложить в умение, что у вас уже есть, а часть оставить и вложить в новое умение, которые вы должны выбрать. Ну все, до свиданья. Я через неделю или дней через пять-шесть снова загляну. Чаще, к сожалению, нельзя. – С этими словами голос исчез.
Олимпиада Андреевна поступила также, как и тот первый раз, когда она случайно нажала кнопку «ОК» раньше времени, не выбрав умение и не распределив часть очков. Она решила сделать это когда у нее поднимется уровень интеллекта и тогда быть сможет она сможет выбрать нечто по-настоящему ценное. В этот раз она сразу легла на диван, чтобы не упасть, когда у нее закружится голова, и она очень правильно поступила. В этот раз не только потемнело в глазах, но еще и заломило виски, а потом по всему телу прошла волна, неся с собой ощущение, словно внутри нее ворочаются крохотные червячки, но хуже всего было с зумами. Верхняя челюсть заболела вся одновременно. Десны припухли и остановились в таком вот состоянии. Боль прошла, но припухлость осталась. Олимпиада Андреевна догадалась, что не хватает кальция, чтобы зубы стали формироваться. Ее догадку подтвердило выскочившее сообщение. «Формирование зубной ткани приостановлено из-за нехватки необходимых микроэлементов. Советуем вам принять: следовал список препаратов, как Олимпиада Андреевна догадалась содержащих кальций, но это было еще е все, далее сообщение гласило: - В случае невозможности приобретения препаратов, следует заменить их измельченными в порошок костями животных или рыб, либо измельченной яичной скорлупой». – Олимпиада Андреевна рассмеялась, представив как она в ступке растирает кости… хотя измельчить яичную скорлупу вполне возможно.
Она сладко потянулась, с удовольствием ощущая как похрустывают косточки, потом осторожно встала и подошла к зеркалу. Взглянула на себя и отшатнулась. Неужели эта молодая женщина – она. Женщина в зеркале была если не красивой, то симпатичной точно. Единственно ее портив запавший, из-за отсутствия зубов рот, но это было дело поправимое. Вволю налюбовавшись на себя, она со вздохом вернулась на диванчик, понимая, что в таком виде нельзя показаться на глаза соседям. Вызвав интерфейс, Олимпиада Андреевна стала вспоминать указания парня (надо бы не забыть спросить, как его зовут, напомнила она самой себе), как изменить свою внешность. «Желаете выглядеть сорок лет, сорок пять, пятьдесят, пятьдесят пять, шестьдесят, шестьдесят пять, семьдесят?» – любезно спросили у нее. Нажав на строку шестьдесят, Олимпиада Андреевна прилегла, закрыв глаза, но в этот раз пронесшаяся сквозь нее волна коснулась только кожи. Второй раз бежать к зеркалу она не стала, вместо этого, развернув интерфейс она стала вдумчиво изучать каждую строчку, раскрывая по максимуму всю доступную информацию и к своему удивлению узнала столько интересного. «Не иначе стал проявлять себя возросший уровень интеллекта?», - с удовольствием отметила она про себя.
Игрок -Олимпиада Андреевна Хорцева
Возраст – 34, 5/21, 0
Интеллект – 120/176
Интуиция – 10/10, возможно дальнейшее развитие этой способности.
Ясновидение - 0/10
- Ага, - догадалась Олимпиада Андреевна, - мне предлагают вложить часть очков в эту способность. Извините, но нет, - самой себе сказала она. - Что там дальше?
Сила – 6/10
Она навела палец на строчку и прочитала: «При достижении уровня силы 10/10, откроется возможность развития ветки: Рыцарь-Защитник. Его доспехи, щит и меч, которые он носит, тяжелы и неподъемны для обычного человека, зато их почти невозможно пробить, и другие воины за его спиной будут в безопасности…», - Олимпиада Андреевна в молчании зависла на некоторое время, осмысливая прочитанное. Рыцарь, о котором она прочитала вызвал мгновенную ассоциацию с тевтонским рыцарем, закованным в доспехи от макушки до пят. Но не это ее удивило. Она не могла понять зачем об этом вообще здесь упоминается? Ничего не придумав, она стала читать дальше.
Скорость – 6/10
И снова, задержавшись на этой строке она прочитала нечто странное: «При достижении уровня скорости 10/10, вам будет дана возможность развития ветки: Меткий Лучник. Его стрелы всегда бьют в цель, скорость с которой он стреляет недосягаема для обычного человека…», - в воображении Олимпиады Андреевны мгновенно возник Робин Гуд, и она даже заулыбалась, представив себя в его облике. Но это была шутка. Робин Гудом она становиться не собиралась.
Выносливость – 7/10
«При достижении уровня выносливости 10/10, вам будет дана возможность развития ветки: Неутомимый Боец. Убивая врагов, он не знает усталости, его меч беспощаден к врагам и защищает слабых и обездоленных. Перед глазами Олимпиады Андреевны возник образ, явно связанный с королем Артуром и его волшебным мечом (хотя образ Арагорна был бы явно предпочтительнее, но Олимпиада Андреевна не подозревала о его существовании). Нет, неутомимым бойцом она быть также не хотела.
Ловкость 5/10
Это был единственный показатель, который остался на прежнем уровне. Тем с большим интересом Олимпиада Андреевна стала читать описание этой характеристики
«При достижении уровня ловкости 10/10, вам будет дана возможность развития ветки: Ходящий в Тени. Он быстр и ловок, он может красться бесшумно и налетать, как ураган. Он выслеживает врагов, всегда находя их след. Его кинжал, словно ядовитая змея, жалит, всегда принося смерть…
- Жуть какая, - искренне сказала Олимпиада Андреевна, явственно представив ниндзю-убийцу, одетого во все черное. – Хорошо, что я не тратила очки на эти показатели, - порадовалась она сама за себя. Можно было переходить к выбору нового умения, но женщина сначала решила все сначала разобраться с Тайным Хранилищем. Она быстро высчитала в уме, прикинув и так и этак, и вынесла окончательное решение. – Восемь очков в увеличение длины и по четыре очка в увеличение ширины и высоты. – Она видела, как вытягивалась в длину, ширину и высоту ее коробка, приняв размеры: по шестьдесят сантиметров ширина и высота и семьдесят семь сантиметров длина.
Осталось всего три очка, но что поделать? Тайное Хранилище было для нее дороже всего.
Вот теперь она принялась за выбор нового умения. Женщина не торопилась, она точно знала, что она хочет и теперь подыскивала, то, что более всего подойдет под ее желание. А проблема, что у нее появилась за последние пять дней была очень серьезной. Вернее, эта проблема была у нее уже несколько лет, но как-то не очень она, Олимпиаду Андреевну, волновала, но теперь проблема стала настолько насущной, что мысль о ней преследовала женщину чуть ли не ежеминутно. А дело заключалась в следующем: когда сорок два года назад Олимпиада Андреевна вселялась в этот дом, то в ванной, в качестве нагревателя для воды стоял дровяной титан. Годы шли, и вот несколько лет назад это чудо тогдашней техники (титан) потек. Олимпиада Андреевна пригласила знакомого сантехника, которые титан разобрал, воду в ванной отключил… и все это так и стояло в том самом виде до настоящего времени. Ванная, как и вся квартира, вскоре превратилась в склад каких-то вещей, самой ванной для купания пользоваться было бессмысленно учитывая, что воду нужно было таскать из кухни, поэтому использовалась теперь не по прямому значению, а как очередная удобная ниша для сохранения чего-то там. Воду для стирки и купания она грела на газе, посуду мыла холодной, так и жила… ужасно жила, Олимпиада Андреевна только-только стала осознавать какую кошмарную жизнь она сама себе устроила. Теперь потребность в большом количестве горячей воде стала невыносимой, горячая вода нужна была для всего. И тогда она вдруг подумала, а что, если ей постараться выбрать такой умение, что позволяло бы ей нагревать окружающее пространство (в частности емкости с водой), это же сразу решило бы множество проблем. И вот теперь она перебирала предлагаемые умения одно за другим, стараясь найти что-то подходящее.
В прошлый раз она и трети списка не успела прочитать, сейчас же решила дойти до самой последней строчки. Что ей только не предлагали! Огненные шары и ледяные стрелы, она хорошо запомнила, также, как и мгновенное проращивание семян, и водоворот. На самом деле умений предлагалось намного меньше, чем сто пятьдесят, поскольку каждое из умений имело по две-три разновидности. Например, ледяная стрела. Можно было выбрать стрелу, можно было выбрать множество ледяных дротиков, а можно было выбрать тяжелую ледяную глыбу, которая оглушала противника, падая с неба.
Наконец, Олимпиада Андреевна добралась до строчки, в которой стояло слово нагрев. Вариантов тут также было три, первым стояло умение нагрева, вторым… охлаждение. Она некоторое время раздумывала над этой странностью, пытаясь понять логику того, кто эти умения объединил как схожие варианты, и тут в ее голове всплыли давно забытые сведения из физики (училась она когда-то очень хорошо), что нагрев и охлаждение это в сущности один процесс - ускорения или замедления движения атомов и молекул. Она подумала, что охлаждение ей тоже бы пригодилось. Тот же суп, не нужно ждать, пока он остынет, чтобы спрятать его в холодильник, а о холодце вообще говорить не приходится, и тут словно услышав ее желания, следующая строка предлагала умение и нагрева, и охлаждения одновременно. Чуть не вскрикнув от радости, она сразу же нажала на нее, и быстро подтвердила свое решение, только потом подумав, что нужно было бы сначала внимательно прочитать все три описания прежде, чем принимать решение. Но что сделано – то сделано, тем более что список умений, после сделанного выбора сразу исчез.
— Вот же я, дура! – подосадовала она на себя, не ко времени припомнив, что и при выборе Тайного Хранилища, она также не посмотрела другие возможные варианты, а они, судя по всему, тоже были. – Ладно, - одернула она саму себя, - нечего теперь жалеть! – Она развернула описание своего нового умения и сначала громко засмеялась – это было то, что нужно, но потом присмотревшись, приуныла. «Вами получено умение нагревать и охлаждать все, что вас окружает»
Радиус действия – 0, 15м
Начальная температура – 36* по Цельсию.
Максимальное значение +76*,
Минимальное -4*. На данный момент: -4/36-36-36/76. При вложении одного очка - возможность повышать/снижать температуру изменяется на 1* и радиус действия увеличивается на 1 см.
— Это что же, - задумчиво сказала она, - чтобы добиться максимальных показателей мне нужно вложить сорок очков?! – Цифра показалась просто огромной, а ведь если этого не сделать, то зачем вообще нужно такое умение? Она пока не стала вкладывать три своих единственных очка, решив еще раз потом подумать. Может бросить это умение к чертям собачьим и все очки вложить в увеличение объема Хранилища? Еще раз посмотрев на интерфейс, Олимпиада Андреевна только сейчас заметила свое новое задание.
Шестое задание предполагало три варианта выполнения: во-первых, предлагалось двадцать использовать новое умение, либо заработать и потратить три тысячи рублей, либо десять раз использовать новое умение с одновременным зарабатыванием и тратой полутора тысяч рублей. Других вариантов не было.
Сначала Олимпиада Андреевна обрадовалась, она не только двадцать, она сто двадцать раз могла бы использовать новую способность, да только радость ее была преждевременной. Оказалось, что это новое умение жрет просто немыслимое количество энергии, во всяком случае после каждого десятисекундного его использования, предполагалось тратить целый час на отдых, чтобы энергия восстановилась. Энергию можно было восстановить и пищей (количество восстановленной энергии зависело от количества пищи и ее калорийности), энергию можно было восстановить с помощью медитации и даже с помощью использования альтернативной энергии. Прочитав последнюю фразу, Олимпиада Андреевна замерла не в силах понять, что она означает. Ей что предлагают сунуть пальцы в розетку и подпитаться электричеством, как роботу? Поскольку ответа не было, она решила спросить об этом у того парня (и снова она себе напомнила, не забыть спросить, как его зовут).
Олимпиада Андреевна приуныла. Она никак не могла успеть выполнить задание за один день, простой подсчет времени показал, что ей потребуется сорок часов и то с учетом того, что она ночью каждый час будет просыпаться, чтобы использовать свое умение. И заработать три тысячи она тоже не успевала. Кое-что можно было еще сдать, даже возможно и на три тысячи, но надо было все запаковать, подготовить, оттащить, а уже приближался вечер.
Раздосадованная она пошла в комнату… и словно увидела свою квартиру другими глазами. Неужели она живет в этой мусорной помойке? Как она могла довести себя до такого состояния, что уже не видела этой грязи, этого мусора, не слышала этих запахов и не ощущала никаких неудобств спя на диванчике в кухне?! Немедленно захотелось искупаться. Решив устроить себе выходной день, она по старинке вскипятила воду в огромной выварке, потом достала большое жестяное корыто и набрав в него воды с блаженством погрузилась в теплую воду.
Она лежала, наслаждаясь теплом и как-то само-собой она стала раздумывать о своем новом умении. Вот вода. Она была холодной, потом огонь нагрел поверхность металла… она словно воочию представила, как суматошно стали метаться крохотные частички воды, заряжаясь энергией… нет, стоп. Движение атомов и молекул возможно только в газообразной среде, а в жидкости – только колебание. Олимпиада Андреевна представила крохотных матрешек-неваляшек, которые качались из стороны в сторону, то и дело стукаясь головами, и стукались они все быстрее и быстрее, отчего=то стало их жалко, захотелось, чтобы они успокоились, перестали дергаться и биться. Она послала волну успокоения и умиротворения и крошечные матрешки услышали ее, их движения стали замедленными и плавными. Захотелось смотреть на них, подложив руку под голову, она машинально дернулась и заорала от страшной боли.
Очнувшись, она с ужасом увидела, что ее кисти рук, и часть ноги, к которым ее руки прикасались, вмерзли в лед. Но не это было самым страшным, в конце концов морозы даже под тридцать она вполне прекрасно переносила. Ужасным было другое ее ноги и кисти рук промерзли НАСКВОЗЬ! Она чувствовала, что кровоток в них остановился полностью. Она попыталась выбраться из корыта, но вовремя одумалась, все чего она смогла бы добиться – это разлитая по всей кухне вода и она скрюченная под корытом. Стараясь не паниковать, она осмотрела ледяной панцирь и сразу вспомнила, что радиус действия пятнадцать сантиметров, значит в диаметре – тридцать. Она стала дергаться из стороны в сторону, стараясь подогнать с краев теплую воду. Освободив руки, она не могла ими действовать – пальцы не шевелились, она опустила их на секунду в горячую воду и быстро вытащила, и так сделала множество раз, пока не почувствовала, как закололо пальцы и ладони. Потом принялась за ноги. Она растирала себя и мазала согревающими мазями и спиртовыми настойками, обложилась горячими бутылками и выпила немного водки с красным перцем, и только тогда ощутила жар во всем теле. Как она боялась, что суставы воспаляться и она не сможет ходить, как она боялась, что из-за остановки кровотока могут появиться тромб и тогда конец, но все обошлось, через некоторое время ей стало легче и она только сейчас обратила внимание на какие-то надписи, что давным-давно висели перед глазами.
«Задание выполнено! Поздравляем!
Вы получаете пять очков для распределения и два бонусных очка за досрочное выполнения задания.
Вы самостоятельно смогли развить свое умение, понизив температуру на сорок градусов, доведя ее до минимального доступного вам значения -4* и за это получаете еще одно бонусное очко.
Вам доступна ветка развития: Ледяной Скульптор – Его способности уникальны, коснувшись живого существа руками, он может сделать его бессмертным навеки превратив его в ледяную скульптуру.
-4/... - Каждое очко, вложенное в это умение, позволяет понижать температуру на один градус.
— Вот еще, страсть-то какая, - в неподдельном ужасе прошептала она, на себе ощутив, последствия своего умения, и это еще температура была всего минус четыре. Нет, нет, нет, такого умения нам не нужно. Она продолжила читать дальше.
Вы смогли противостоять холоду, что сковывал ваше тело, Вам доступна ветка умения: «Не боящийся холода». Каждое очко, вложенное в это умение, позволит вам на пять градусов понижать температуру, при которой вы не будете ощущать никакого холода, начиная от двадцати градусов по Цельсию
0/10
- Не нужно мне никакое умение! – в пустоту закричала Олимпиада Андреевна, но никто ее не слышал. Повздыхал, она продолжила чтение:
- Поскольку вы достигли максимального значения минимальной температуры (она хмыкнула, прочитав такую противоречивую формулировку), вкладывая очки в умения нагрева вы будете увеличивать температуру на два градуса. – Вот это другое дело! – радостно сказала она.
Ваши показатели -4/36/36-76". – Все. На этом сообщение закончилось. Олимпиада Андреевна прилегла на подушку, в полном отупении и оцепенении. Нет, она не устала, просто весь этот калейдоскоп сообщений, поздравлений, двигался на нее непрекращающимся потоком, мешая осмыслить и принять то, что с ней происходит. Наверно, пора было сделать паузу, и устроить себе хотя бы один выходной.
Глава 4
Она полежала, поворочалась, ощущая во всем теле какой-то дискомфорт, и вдруг осознала, что она зверски хочет есть, даже не есть, а просто-напросто ЖРАТЬ, причем неважно что, лишь бы это было съедобным. Она резво подскочила к холодильнику, достала кастрюльку с супом, хотела поставить ее на плиту разогреваться, и вдруг вместо этого стала жадно есть прямо из кастрюли холодный суп с застывшим жиром, плавающим по поверхности, но ей было все равно.
Прикончив суп, она не почувствовала облегчения, и снова открыла холодильник. Картошка в мундире, вареная свекла и морковь (она собиралась делать винегрет), улетели за секунду, кусок колбасы, кусок сыра – Олимпиада Андреевна жевала не переставая, легче ей стало только когда она добралась до банки сгущенки и полив сгущенкой хлеб, съела два больших куска. Насыщение наступило так внезапно, что она даже удивилась. Только что был не останавливаемый жор, бац и жора как ни бывало, зато перед газами появилось несколько разноцветных полосок (видимо для разнообразия, поскольку до этого момента текст разноцветием не баловал).
— Это еще что такое?! – всполошилась она. Осторожно прикоснулась пальцем к зеленой полоске, что была немного короче желтой, но явно длиннее оранжевой, и сразу же появилось развернутое описание.
- «Показатель уровня здоровья», - громко прочитала она, – на данный момент составляет - 65/100, ну это понятно почему не сто, - прокомментировала она, после такого-то стресса могло быть еще меньше, и на этом спасибо. Что там дальше? В случае болезни, травмы физического, магического истощения этот показатель снижается. На него также влияет уровень насыщения организма полезными, питательными веществами… вот закрутили, ничего не поймешь, - осуждающе покачала она головой, и нажала на желтую полоску.
- «Физическое состояние организма» - в данный момент 70/100… Что ж совсем не плохо, - довольно сказала она. - Физическое состояние улучшается после полноценного отдыха, и полноценного питания… кто бы сомневался, это и дураку понятно - иронично хмыкнула Олимпиада Андреевна, - также на физическое состояние влияет эмоциональное состояние. Всплеск эмоциональной энергии может на некоторое время вызвать многократное улучшение физического состояния, - она задумалась, потом что-то припомнив засмеялась. – А, это как тогда в лесу. Иду, ноги от усталости не чувствую, и вдруг показалось, что змея, как я тогда отпрыгнула? На две метра не меньше, а как я потом помчалась к дороге? Никакой усталости! Что там дальше? – спросила она и нажала на оранжевую полоску, оранжевая полоска означала… уровень магической энергии. – Какой?! – поразилась она.
- «Показатель уровня магической энергии» - данный момент 10/100, время восполнения один час, эта величина является постоянной из-за отсутствия источников магической энергии на планете, сократить это время можно только вкладывая очки в это умение. В мире с присутствием магических источников, восстановление уровня магической энергии зависит от способности человека поглощать и накапливать эту энергию, - чуть не по слогам закончила она чтение. – Э-э-э, - только и смогла сказать женщина, растеряно, осматриваясь по сторонам в поисках того, кто мог бы объяснить ей прочитанное. Олимпиада Андреевна никогда не смотрела фильмов фэнтези, никогда не читала книг фэнтези, даже слово маг было для нее чуждым. Волшебник, волшебница, но эти слова отзывались доброй детской сказкой и совсем не вязались с тем, что с нею сейчас происходило. – Магия – это типа волшебство? – сама у себя спросила она и само-собой никакого ответа не получила. Тяжело вздохнув, решила дочитать все до конца.
- «Уровень насыщенности организма питательными веществами», - прочитала она название голубой полоски и скривилась от таких слов, про себя подумав, какой же занудный дурак придумывал все эти формулировки. – В данный момент 100/100, - прочитала она. – А, это поэтому жор прекратился! Удобно. Лишнего не съешь, только сколько нужно. Что там еще? – Следующая полоска была разноцветной и странной формы. С одной стороны, чисто белой, постепенно меняющей цвет сначала на бледно фиолетовый, который постепенно становился насыщенным, и в той точке, где цвет был наиболее ярким в разные стороны, отходили два луча, один – ярко красный цвета, другой темно-синий. Олимпиада Андреевна с интересом развернула описание, поскольку не понимала, что же это все означает. Все оказалось очень просто.
- «Уровень эмоционального состояния», - прочитала она. Белый цвет означал умиротворенность на грани транса, потом был покой, переходящий во взволнованность, а дальше эмоции нарастали, переходя в гнев и ярость, что отмечалось лучом синего цвета, либо… в любовный порыв. Это что еще за любовный порыв? – с подозрением спросила она, поскольку эта часть жизни ее уже давно не интересовала. Но больше в описании не было ничего. – Так на сегодня хватит, - с раздражением сказала Олимпиада Андреевна, но вспомнив, что она не распределила десять очков (три остались не распределенными после прохождения пятого уровня), решила заняться именно этим. Но и тут Игра не давала ей покоя, подсовывая варианты, куда еще можно вложить драгоценные очки. Снова замелькали «Ходящий в тени», «Неутомимый боец», «Ясновидящая», «Ледяной Скульптор». – Как же вы все мне надоели, - бурчала она, не зная как избавиться от этих предложений. Распределила очки быстро. Одно – в интеллект, одно – в молодость, четыре очка – в увеличение Тайного Хранилища, она решила продолжать увеличивать его в длину, и оставшиеся четыре очка - в новое умение. С удовольствием посмотрела на результат:
Возраст – 32,8/21,0
Интеллект – 126/176
Тайное Хранилище – 60Х60Х92,4см
Нагрев-охлаждение - -4/+44/76, радиус воздействия 0,19м
Время восстановления энергии 52 мин.
Сорок четыре градуса – это было просто отлично! Теперь можно было изучить и новое задание: «Для получения следующего уровня вам необходимо использовать новое умение Нагрева-Охлаждения тридцать раз, - тихо прочитала она. Олимпиада Андреевна быстро прикинула, что с учетом того, что после использования умения надо было ждать почти час, то на выполнение всего задания нужно было минимум двадцать шесть часов, и это, не считая времени сна. Значит, получалось, что за день она выполнить задание не сможет. Вторым вариантом выполнения задания предполагалось заработать и потратить три с половиной тысячи рублей, что на этот момент тоже не представлялось возможным. «Да и хрен с ним! – Олимпиада Андреевна равнодушно махнула она рукой и огляделась вокруг. У нее просто руки чесались взяться за уборку в своей квартире. – Вот и хорошо, - еще радостнее сказала она, - хоть, наконец, чуть-чуть приведу квартиру в порядок!», - она, конечно, немного преувеличивала. Чтобы квартиру привести хоть в самый-самый маленький порядок, нужно было содрать старые выцветшие обои и поклеить новые, покрасить, а лучше заменить окна, покрасить батареи, двери, побелить потолки. Сейчас все это она сделать просто не могла, единственное, что было ей доступно — это мытье. Мытье окон, мытье всех поверхностей в квартире, мытье раковин, ванны, унитаза. Она с такой радостью принялась за работу, что поразилась самой себе.
Начала она с балкона. Вытаскивая «остатки роскоши», она обнаружила ящики, о которых давно забыла. Соседи переезжали в другой город и все, что не смогли с собой взять отдали ей. Это был настоящий Клондайк. И тарелки, и чашки, и блюдца, и какие-то фарфоровые уточки, рыбки, поросята, и снова Олимпиада Андреевна тяжело вздохнула, поскольку возможность заработать нужную сумму, стала реальной, только сейчас все эти предметы нужно было тащить не во вторсырье, а на барахолку.
Олимпиада Андреевна притащила коробки в кухню, потом сделала себе большой бутерброд со сладким чаем, съела все это, решив поосновательнее подкрепиться, и тогда уже, опустив руки в тазик с водой… просто постояла, поскольку ничего не произошло, и как запускать функцию нагрева, она не представляла. Немного подумав, она неуверенно скомандовала: «Нагрев», но результат был тем же самым. Она совершенно растерялась, не зная, что делать, и тут на самом крае обзора она увидела цифры, быстро сменяющие друг друга. «Возможность использовать умение Нагрева появится через семнадцать минут, двадцать секунд» - прочитала она. – Ну, конечно! Час то еще не прошел. Какая же я кулема! – успокоившись, она деловито, стала освобождать балкон, для генеральной уборки. – Нагрев! – скомандовала она двадцать минут спустя, и ее руки окутало теплом, мгновенно перешедшим в воду с тазом. – Вот это я молодец! – искренне восхитилась она сама собой, радуясь, что сделала такой удачный выбор. Она уже не могла дождаться, когда будет возможность выбрать новое умение. Прочитав в этот раз список до конца, Олимпиада Андреевна точно знала, что ей еще нужно. Воздушный смерч – вот что! С помощью смерча и небольшого количества воды, она сможет и пыль с потолка и стен убирать, и мусор на полу подметать, причем в самых недоступных для швабры и тряпки местах. Воздушный смерч – незаменимая вещь в хозяйстве! Разложив посуду на полу, Олимпиада Андреевна громко сказала: «Хочу знать, что мне самой может пригодиться из этих вещей!». - И тут же некоторые предметы стали подсвечиваться мерцающим неярким светом. Она обвела глазами комнату и вдруг ее что-то насторожило. Раньше подсвеченные предметы терялись в хаосе множества вещей и мусора. Обычно она, машинально, откладывала их в сторону и продолжая выбирать то, что можно было сдать в пункте приема. И постепенно, предметы, которые по какой-то причине Игра посчитала нужными ей стали накапливаться и накапливаться, Олимпиада Андреевна не обращала на них внимание, поскольку ей они такими уж особенными не казались. И вот именно сейчас она обратила на них внимание и ее сердце сжало нехорошее предчувствие.
Нужными ей Игра считала все колющие и режущие предметы: топор, пилу, несколько ножей разного размера, металлические пруты, кроме колюще-режущих предметов Игра советовала оставить себе все горючие материалы, начиная со спичей, свечей, керосиновой лампы (и бутылки керосина в придачу), а также все, что могло идентифицироваться, как дрова: ножки и каркасы стульев, деревянную швабру, веники и древко от лопаты. Игре приглянулся кусок брезента и рыбацкие резиновые сапоги. В детстве Олимпиада Андреевна несколько раз ходила в походы, и она смогла осознать, что выбор вещей, который ей рекомендовался оставить себе очень уж напоминал туристическое снаряжение. На секунду ей стало не по себе, ни в какие путешествия она отправляться не собиралась, поэтому Олимпиада Андреевна торжественно поклялась себе, что, когда тот парень, который с ней разговаривал снова появится, она выбьет из него правду, чего бы ей это не стоило. А пока она отбросила эти мысли подальше и снова принялась за сборы на рынок.
Керамическая посуда и другие предметы из керамики были тяжелы, занимали много места, поскольку каждую рыбку, каждую чашку, каждое блюдце и тарелочку пришлось тщательно запаковывать, чтобы они не пострадали. Олимпиада Андреевна вновь похвалила себя – Тайное Хранилище было лучше любой тележки, любой сумки, любого чемодана на колесиках. С огромным удовольствием отправив в хранилище два плотно набитых баула, она кое-какие вещи уложила в сумку на колесиках, чтобы не вызвать подозрений у будущих соседок по торговому ряду. У тех старушек, ох какие зоркие глаза были и это несмотря на плохое зрение (она это хорошо знала… по себе самой).
Пока отмывала и упаковывала посуду три раза использовала свое новое умение. Один раз разогрела чай, второй раз остудила кастрюлю с супом (прежде чем отправлять ее в холодильник), ну и само собой нагревала воду, чтобы мыть посуду. Выходя рано утром на рынок (нужно было занимать места пораньше), она в своем активе уже имела одиннадцать использований нагрева-охлаждения. Оставалось еще четыре. Она крепко задумалась, что же ей делать, но потом легко решила этот вопрос. Она взяла с собой пластиковую двухлитровую бутылку с водой, решив время от времени нагревать ее и охлаждать.
На рынке, торговля пошла просто замечательно, правда только после нескольких локальных конфликтов:
— Это всегда было мое место!
- Ты его что купила? Вон рядом место становись туда.
- Я буду стоять только на своем. Убирай свои шмотки.
- Только тронь, я тебе на голову кастрюлю надену, - и Олимпиада Андреевна и правда схватила трехлитровую алюминиевую кастрюлю, готовясь выполнить обещанное. Ее противница, оценив физическое превосходство соперницы, примирительно указала на действительно пустующее место (поскольку она была старожилом в этих торговых рядах и хорошо знала, что и как) и женщины мирно разошлись к обоюдному удовольствию. Эта небольшая перепалка страшно понравилась Олимпиаде Андреевне, вызвав в ней уже засыпающий боевой задор, которым она всегда печально славилась среди своих соседей по дому.
Посуду разбирали на ура, некоторых покупателей почему-то просто умилял штамп «Общепит», идущий по краю тарелок (чередуясь с цветочками) вместо украшений, разбирали и чашки с блюдцами. Олимпиада Андреевна четко отсчитывала момент, когда наберется необходимая сумма. Она чувствовала, что завтра снова придется торговать и хотела оставить себе возможность пройти и следующий уровень.
Время использования нового умения почти точно совпало со временем, когда тысяча семьсот пятьдесят рублей оказались в ее руках. Денег было немного больше, но с этим приходилось мириться, точную сумму до рубля получить было невозможно (хотя она очень старалась, ведь завтра ей может не хватить этого рубля до нужной суммы). Посмотрев на часы, Олимпиада Андреевна довольно улыбнулась у нее в запасе было больше четырех часов, и она могла выбрать покупки спокойно и с расстановкой, так как она любила. Все же не желая растрачивать свое внимание на пустяки, она в который раз загадала. «Хочу увидеть те вещи, которые могут мне пригодиться», огляделась вокруг выискивая глазами то там, то тут вспыхивающие огоньки.
Один огонек привлек ее особенное внимание, ей издалека было не рассмотреть, чем торговали на прилавке, и она с интересом протиснулась поближе. Товар ее разочаровал. Им оказалась капроновая тонкая, но очень прочная пятидесятиметровая веревка. Продавец, заметив ее интерес, вовсю начал расхваливать свой товар.
- Вам веревка нужна чтобы привязывать козу или овцу на выпасе? Берите веревку не пожалеете. Она не путается и такая прочная, что могла бы выдержать и быка. Но для коров и быков я советую брать веревку потолще, чтобы животные не поранились, если случайно запутаются. – Заливался соловьем мужчина, не давая ей вставить ни слова. Олимпиада Андреевна слушала продавца и недоумевала, зачем Игра ей советует приобрести эту вещь. Дома она ей точно не понадобиться. У нее для сушки белья протянута проволока, а больше веревка ей ни для чего не нужна. Она круто развернулась и молча пошла прочь от прилавка, оставив разочарованного продавца за спиной, но пройдя с десяток метров, она вернулась назад, сунула деньги мужчине в руке и при этом у нее было такое лицо, что он завернул покупку в кулек, отсчитал сдачу, не издав ни единого звука.
- Хорошо, - с нескрываемым раздражением, понимая, что по-глупому потратила деньги, спросила она в пустоту. – Веревку я купила, что дальше? – А дальше Игра советовала купить ей огромный толстостенный казанок, крышка на котором одновременно являлась сковородой. Игра советовала ей купить дорогущий комплект керамических ножей (они тоже были подсвечены особенно ярко также как и веревка), подсвечены были спички, свечи, мыло, резиновые сапоги и столько всего, что никаких денег на все эти покупки у нее точно не было, поэтому Олимпиада Андреевна решительно направилась в корпус, где торговали мясом, молоком и многими другими продуктами. Она захотела купить большой шмат свежего сала с прорезью и засолить его, пересыпав солью перцем и чесноком. Выбирала долго, выбирала с удовольствием доведя продавцов до белого каления и выторговав себе немалую скидку. Потом купила большой кочан капусты (как хорошо, что его не нужно было тащить в руках), купила моркови, то, се, и так увлеклась покупками, что чуть не подпрыгнула, когда перед глазами выскочила надпись:
- Поздравляем! Задание выполнено. Вы получаете пять очков для распределения плюс два бонусных очка за досрочное выполнение задания».
- Ну, наконец, - довольно сказала она, решив, что очками займется дома.
Глава 5
По пути домой зашла в аптеку и купила все препараты с кальцием, что ей только могли предложить. Разложив все купленные товары по местам (веревку немного покрутила в руках и со вздохом положила на полку кладовке), Олимпиада Андреевна с комфортом устроилась на диванчике и вызвала Интерфейс.
- Так, - громко и неспешно комментировала она свои действия, - одно очко в интеллект, - она надавила кнопку, совершенно не обратив внимание, что исходная цифра интеллекта должна была бы быть сто двадцать шесть, а была она сто тридцать. - Итого у меня будет сто тридцать два и пять десятых. По-моему, хорошо. – Следующие характеристики для вложения очков заставили ее надолго задуматься. Возраст. Она чувствовала прилив и сил, и энергии, и теперь особой разницы между тридцати одним годом или двадцатью девятью с половиной лет не видела, а одно очко могло многое добавить в новое умение. С другой стороны, после десятого уровня очки в омоложение вложить будет невозможно… да, дилемма. Пока она решилась вложить одно очко и с удовольствием увидела цифру тридцать один год и один месяц. Осталось пять очков. Два без сомнений в Тайное Хранилище. Итого шестьдесят на шестьдесят и на один метр один сантиметр. Красота! Повздыхав (потому что жаба жадности душила ее реально), три оставшиеся очка она вложила в новое умение. Увеличив радиус воздействия до двадцати двух сантиметром, уменьшив время восстановления магической энергии до сорока шести минут и увеличив температуру нагрева до пятидесяти градусов. Все!
Задание для получения следующего уровня оригинальностью не блистало. Ей предлагалось заработать и истратить четыре тысячи рублей либо сорок раз использовать новое умение, либо того и другого пополам.
Олимпиада Андреевна мгновенно активировала умение, ведь на счету была каждая минута. Она продолжила заниматься домашними делами, то и дело любуясь на чистые окна. Окна и балкон давно нуждались в свежей покраске, но пока и то, чего она добилась ее очень радовало. Комната была еще захламлена и с этим пока ничего нельзя было поделать, свет в конце тоннеля уже появился, но до него (то есть до идеальной чистоты и порядка в квартире), было еще далеко.
Она занималась домашними делами: засолила сало, пошинковала и заквасила капусту, сварила маленькую кастрюльку борща (и капуста и сало были как нельзя более кстати), и все это время она думала о том, как же ей повезло самостоятельно овладеть способностью замораживать. Теперь благодаря этому она может осваивать умение нагрева в два раза быстрее. И тут она стала думать о том, а что, если ей еще попробовать освоить что-нибудь самостоятельно? Она помнила, что это произошло, когда она лежала в теплой воде полностью расслабившись, впав в некое подобие транса. Ей стало страшновато, поскольку она не забыла и последствий своей медитации. А вдруг у нее в этот раз остановится сердце, или произойдет спазм сосудов? Умирать Олимпиаде Андреевне совсем не хотелось, тем более сейчас, когда жизнь стала такой интересной. К тому же надо было придумать что же ей попытаться освоить? Пока лучше всего ей удавалось охлаждать и замораживать.
Мысли работали, как часы перебирая один вариант за другим. Она помнила весь список, предлагаемых ей умений, словно изучала его не один день. Олимпиада Андреевна на секунду удивилась этому обстоятельству, но потом догадалась, что именно так проявляет себя возросший интеллект. «Что же придумать? – мучительно думала она. В голове самым назойливым было воспоминание об умении, связанное с целительством, также постоянно крутилось предложение Игры прокачивать ветку «Скульптора Ледяных фигур». - «А что, если попробовать объединить эти два умения? – думала Олимпиада Андреевна. - Например, заморозить муху или паука, превратив их в скульптуру, а потом мгновенно разморозить, чтобы они ожили и очнулись». – Она быстро поймала пару мух, закрыла их в пластиковой баночке, потом набрала в ванну воды (пришлось греть на газе целую выварку), и уже приготовившись шагнуть в воду, она быстро вышла на балкон (предварительно накинув халат), и сорвала зеленую ветку винограда, который плелся по ее балкону, взбираясь на следующие этажи. Она вдруг подумала, что прежде, чем проводить эксперименты с живыми организмами (даже теми же мухами и пауками), надо сначала попробовать на растениях.
Она легла в теплую воду, постаравшись вызвать у себя состояние полного умиротворения и расслабленности. Мысли текли медленно и как-то невесомо, но потом она сама все испортила. Она сначала представила муху, летящую в воздухе с трепещущими крылышками, представила как она каменеет от холода, но тут Олимпиада Андреевна вспомнила, что сначала хотела попробовать заморозить листья винограда, потом она подумала о хлорофилле листьев, что это своего рода кровь растений, потом она вспомнила, что не знает какая кровь у насекомых, точнее мух. «Зачем я захотела попробовать оживление? – стала ругать она саму себя. – Нужно было выбрать регенерацию! Разрезала бы палец, а потом представила бы, как волокна срастаются! Вообще-то можно было попробовать умение: видеть состав вещества или видеть свойства предмета. Взяла бы какой-нибудь сплав, заранее зная из чего он состоит и попыталась представить эти два вещества и их связь друг с другом свойства! - мысли теснились в голове, мешая одна другой, не давая остановиться на чем-то конкретном. Вода остыла, нагреть она ее не могла, поскольку еще не прошло положенное количество времени, поэтому она с досадой выбралась из воду, ругая себя на чем свет стоит.
Олимпиада Андреевна не унывала, простой подсчет показывал, что ей нужно для выполнения задания чуть больше пятнадцати часов и заработать всего-то две тысячи рублей… с рублями как раз и могла возникнуть проблема. Товаров на продажу осталось не так много, к тому же не факт, что именно их и купят. Но у Олимпиады Андреевны была еще одна «сокровищница». Раньше в доме в квартирах вода для помывки грелась дровяными водяными титанами, поэтому в подвале дома для жильцов были предусмотрены небольшие сараюшки, в которых они могли хранить дрова. Был такой сарайчик и у Олимпиады Андреевны. Сколько лет она в него не заглядывала – вспомнить было невозможно, поскольку именно этот сарайчик и пал первым, когда Олимпиаду Андреевну обуяла жажда собирательства. Чем он был забит, она не смогла бы сказать даже под пытками, но теперь этот сарайчик очень ее интересовал, и как ни противно было спускаться в полутемный подвал, как ни тяжело было открывать заржавевший замок, ей пришлось это сделать, поскольку мысль о том, что там может быть что-то ценное и достойное продажи, подогревала ее желание очистить сарай и посмотреть что же там есть. А было там столько всего, что ее глаза заблестели радостным блеском.
Во-первых, там был приемник. Такой большой массивный, еще послевоенный. Это приемник достался ей от родителей вместе со стопкой старых пластинок. Найденные пластинки особенно обрадовали Олимпиаду Андреевну, ведь сверху в приемник был встроен проигрыватель, настолько старинный, что там был еще переключатель, который менял скорость вращения пластинок.
Как же Олимпиада Андреевна пожалела, что в данный момент у нее нет такого умения, как воздушный смерч. Он сейчас очень бы пригодился, чтобы очистить все механизмы от пыли и вычистить тканевую панель на самом приемнике. Ей пришлось все это делать руками. Она рассмотрела пластинки. Одна песня занимала целую сторону диска. То есть на одной пластинке помещалось всего две песни. Но она помнила, что и это было большой радостью в их семье, с каким удовольствием и по огромному количеству раз родители прослушивали их (сама Олимпиада Андреевна, будучи подростком, громко пренебрежительно фыркала, считая что вкусы родителей безнадежно устарели). Теперь она с такой нежностью и ностальгией смотрела на пластинки и только страх, что, включив вилку приемника в сеть, она тем самым испортит приемник (кто его знает, что там внутри, может мыши провода погрызли, может еще что-то), мешала ей тотчас запустить проигрыватель и послушать эти мелодии.
Во-вторых, там был круглый аквариум, абсолютно целый с неповрежденной подставкой, в-третьих, там были столик и этажерка, которые отец привез из деревни, после смерти своей матери (они кочевали с ними из одной квартиры в другую и всегда были не в почете). В тот момент в моде была полированная мебель с ровными и четкими линиями, поэтому воздушная этажерка вся, состоящая из вырезанных причудливых витых загогулин, покрытая только воском, не вызвала никакого интереса, и в конце концов была отправлена вместе с таким же столиком в сарайчик. Сейчас же Олимпиада Андреевна с восторгом смотрела на это чудо (вновь жалея о том, что у нее нет умения воздушный смерч, ведь так было бы хорошо пройтись по изогнутым поверхностям каким-нибудь абразивным порошком, тем же мелким песком, например), не понимая, как такая красота не могла не нравиться. В-четвертых, она нашла велосипед отца, на котором тот ездил на дачу, надежный тех еще времен, практически неубиваемый, разве что поменять покрышки и камеры в колесах. В-пятых, она нашла старую зингеровскую швейную машинку на узорной чугунной станине. Олимпиада Андреевна помнила, что машинка была поломана давным-давно, но хуже всего то, что потерялся уникальный челнок, из-за чего, собственно, машинка и была отправлена в сарай, в надежде на то, что где-то такой челнок удастся достать. Большую же часть сарая занимали дрова.
- Что же мне с ними делать? – вслух спросила Олимпиада Андреевна. – Отдать кому-нибудь, что ли? – она на секунду задумалась, а потом спросила на всякий случай: - Что из этих вещей может пригодиться лично мне? – и пораженная замерла. Именно дрова, все до единой деревяшки замерцали переливчатым светом. Олимпиада Андреевна негромко выругалась, такую уймищу дров она не могла поместить в Тайное Хранилище, при всем своем желании, но и сам выбор Игры того, что может ей пригодиться, наводил на нехорошие подозрения. – Да что же это такое? – громко сказала она, и на всякий случай добавила еще громче: - Не знаю, что вы там придумали, но я никуда ни с этими дровами, ни с топором, и ножами отправляться на собираюсь. Так и знайте! – Немного успокоившись она стала дальше перебирать вещи и тут услышала:
- Олимпочка, это ты? – раздался до невозможности сахарный и слащавый голос Алевтины Юрьевны (соседки по подъезду и по совместительству, самой большой сплетницы и самой злейшей врагини Олимпиады Андреевны). Олимпиада Андреевна так относилась к ней в основном из-за того, что Алевтина Юрьевна, словно угорь всегда уходила от открытых конфликтов и ссор (в которых Олимпиада Андреевна, несомненно, вышла бы победительницей), вынуждая Олимпиаду Андреевну с одной стороны оставаться с ней в добрососедских отношениях, но с другой стороны серьезно опасаться злого языка соседки. Та умела милейшим, доброжелательнейшим голосом сказать такую гадость, что била не в бровь, а в глаз, но сказать таким образом, что ответить-то (кроме матов и оскорблений, разумеется), было нечем, поскольку соседка была всегда права. Например: притащила как-то раз Олимпиада Андреевна с помойки совсем новый полушубок, правда мокрый и чем-то облитый (явно не фиалковой благоухающей водой), подумав про себя: «Ничего, на батарее высушу, и он может быть, когда-нибудь, зачем-нибудь мне и пригодится». Полушубок вонял так противно, что Олимпиада Андреевна решила, что пока он высыхает побродить по городу в поисках чего-нибудь интересного. Так вот когда она вернулась около подъезда стояла скорая помощь, полицейская машина, а у входа в подъезд толпилась кучка зевак. Олимпиада Андреевна и подумать не могла, что это все представление касается лично ее… вернее ее квартиры. Она поднялась на свой этаж, увидела выбитую дверь и кучу народа.
- Олимпочка! Ты жива! – всплеснула рука соседка. – А мы уж подумали… - Она замолчала, но и так было понятно, кто и что подумал. Олимпиада Андреевна прищурилась, исходя от ненависти ядом. Все дело в том, что, уходя из дома три часа назад она видела в окне соседку и ни секунды не сомневалась, что Алевтина Юрьевна видела ее тоже. Значит, весь этот цирк был устроен с одной единственной целью, привлечь внимание правоохранительных органов к квартире Олимпиаде Андреевны, показав им, что в этой квартире творится. Ну вот что ей можно было сказать в отместку – правильно, ничего! Поскольку ругаться в присутствии представителей властей было себе дороже. Тогда Олимпиаде Андреевне пришлось заплатить штраф, выбросить источник вони, немного привести квартиру в порядок, заплатить за установку двери и смену замка. Все это Олимпиада Андреевна проделала со стиснутыми зубами, строя планы чудовищной мести, а но другой день… - Олимпочка! Мой зять хочет выбросить остатки досок. Тебе не нужно? – и глаза у Алевтины Юрьевны такие доброжелательные, такие участливые. Ни в голосе, ни в глазах ни насмешки, ни сарказма… короче говоря Олимпиада Андреевна забрала доски, но как теперь ругаться с соседкой? Правильно – никак. И вот именно эта Алевтина Юрьевна не поленилась спуститься в темный пыльный подвал, чтобы выяснить чем же там занимается ее «любимая» соседка. – Ты порядок в сарае наводишь? – не скрывая удивления сказала Алевтина.
- Я не порядок навожу, - сквозь зубы ответила Олимпиада, - я полностью освобождаю сарай.
- Ты хочешь его продать? – встрепенулась Алевтина. Олимпиада зорко глянула на нее за секунду поняв, что сарай очень нужен Алевтине, что она его точно купит, и что самой, Олимпиаде Андреевне этот сарай даром не нужен, поскольку она в него не заглядывала огромное количество лет и еще столько же заглядывать не собирается, но самое главное, Олимпиада Андреевна твердо решила больше никаких свалок вещей и мусорных сборников не устраивать ни в квартире, ни где бы то ни было. – За сколько? – быстро спросила Алевтина и запнулась, поняв, что слишком явно, и слишком рано показала свой интерес. Олимпиада Андреевна задумалась. Решать нужно было быстро и главное не прогадать с суммой. Она отстала в этом вопросе от жизни, не зная сколько может стоить эта конура два на два с половиной метра. Разумеется, никаких документов на это помещение у нее не было (как и ни у кого из жильцов), просто в момент заселения дома, по устной договоренности подвал был поделен на клетушки и те, кто могли быстро возвели перегородки, вставили двери с замками, закрепив за собой таким образом свое право собственности. Поэтому о большой сумме речи не могло быть, и Олимпиада Андреевна брякнула больше наугад:
- За десять тысяч!
- Десять тысяч? – всплеснула руками Алевтина. – Да кто же тебе столько даст? Учти. Мы чужаков в свой дом не пустим. А из наших никто у тебя за такие деньги не купит. Хотя… - она сделала вид что о чем-то вспомнила. – мой зять как-то упоминал, что тысячи за полторы-две он купил бы сарайчик в нашем подвале.
- За сколько?! – За секунду Олимпиада Андреевна забыла и о том, что этот сарай ей не нужен, и о том, что сейчас ей вообще не до сарая, когда такие перемены грядут в ее жизни. Сама мысль о том, что ей предложили столь ничтожную сумму, привела ее в негодование. Полторы тысячи – это же надо додуматься! – Десять и ни копейки меньше! – твердо сказала Олимпиада Андреевна, решив стоять на этой цифре до конца, но она не учла ум и изворотливость своей противницы.
- Десять? Ха-ха-ха, - ехидно рассмеялась соседка. – Знаешь, что я сейчас сделаю? Позвоню в пожарную инспекцию и сообщу и том, что в подвале пахнет дымом. А когда сюда приедет пожарка, то все эти халабуды снесут, тебе выпишут штраф, и ты вместо десяти тысяч заплатишь столько, что тебе этот сарай будет снится в кошмарах! – Олимпиада с ненавистью посмотрела на Алевтину, понимая, что снова проиграла ей, проиграла уже в который раз, но она решила не отчаиваться и быстро что-то просчитав решительно сказала:
- Четыре тысячи и ни копейкой меньше. Если ты через час не принесешь деньги, то завтра этот сарай будет стоить четыре с половиной, а послезавтра – пять. И учти, пока приедет пожарка, я все успею убрать и с меня никто не получит ни копейки, а тебя, моя дорогая, другие владельцы сараев без соли сожрут. – Женщины несколько секунд сверлили друг друга глазами.
- Хорошо, - первой сдалась Алевтина. – Четыре, так четыре. Давай ключи, мы сами тут все вынесем.
- Еще чего! – Олимпиада аж подпрыгнула. – Сначала деньги, потом ключи, и я сама все вынесу.
- Деньги я буду отдавать при свидетелях, - предупредила Алевтина и снова Олимпиада с ней не согласилась.
- Деньги один на один, а вот ключи и свое согласие я дам при свидетелях! – они снова посверлили друг друга глазами, и снова Алевтине пришлось уступить.
- Через час я вернусь, - только и сказала она. Этот час Олимпиада Андреевна запомнила надолго. Она, как заведенный муравей таскала все без разбору, что лежало в сарае к себе на третий этаж. Если бы не Тайное Хранилище, она ни за что бы не успела, а так она еще и пол подмела пол. Торжественно получив деньги, а потом столь же торжественно вручив ключи, в присутствии четырех соседок, Олимпиада Андреевна, не теряя времени отправилась их тратить. За этот час она хорошо подумала, что купить. В этот раз она отправилась в специализированный магазин для охотников и рыболовов. Хотелось проверить какие из этих товаров Игра посчитает необходимыми для приобретения. Олимпиада Андреевна прошла к полка с товарами, ради пущего эффекта закрыла глаза и мысленно попросила указать товары, которые могут пригодится лично ей. Она резко открыла глаза и грустно усмехнулась: магазин сиял и переливался, как перед новогодними праздниками. То есть, ей нужно было практически ВСЕ!
Глава 6
Олимпиада Андреевна медленно вела глазами по полкам с товарами не зная купить что-то из этих вещей или плюнуть на подобные подсказки и тратить деньги так как она сама считает нужным. Она обратила внимание, что хоть она уже купила веревку, веревка, лежащая на полке магазина, все равно подсвечивалась. И топор, который у нее уже был, тоже светился, светились и керосиновая лампа, под кодовым названием «летучая мышь» и походный котелок (это потом она догадалась, что свечение предметов исчезало только когда она прятала их в Тайном Хранилище, вещи, находящиеся просто в квартире, Игра не считала приобретенными.
- А какие предметы могут мне быть особенно необходимыми? – вполголоса, вслух спросила Олимпиада Андреевна.
- Вы что-то хотите? – тут же материализовался рядом с ней продавец, очевидно, посчитав, что она обратилась к нему.
- Да вот мне нужно… - неуверенно начала женщина, снова обводя глазами полки. Теперь некоторые предметы сияли ярче, некоторые тусклее. – О! Спиртовка, - обрадованно ткнула она пальцем в знакомую конструкцию. Насколько Олимпиада Андреевна помнила, спиртовка – чудеснейшая вещь. На ней можно нагреть кружку воды, разогреть в миске суп или консервы. Ею можно пользоваться внутри палатки, поскольку дыма от нее нет. – Она мне нужна, решительно сказала она и еще сухой спирт. – Она снова стала смотреть на ярко подсвеченные товары. Спальный мешок… ей очень не хотелось его покупать, зачем он ей? Продавец, проследив за ее взглядом, мгновенно догадался о терзающих ее сомнениях.
- У нас есть спальные мешки по разным ценам! Посмотрите. Вот, вот, - он жестом фокусника доставал разные рулончики, что-то расстегивал, что-то дергал, превращая их в полноценные одеяла.
- А какой вы посоветуете? – неуверенно спросила она.
— Вот! – и она вытащил еще откуда-то рулончик другого цвета. – Легкий, непромокаемый, теплый. Защитит и от ветра, и от дождя. – Олимпиада Андреевна посмотрела на цену и отчаянно затрясла головой.
- Нет, нет, мне такой дорогой не нужен. – Продавец недовольно глянул на нее, но отпускать так просто не собирался.
— Вот, точно такой же, но намного дешевле, тут немного краской измазано, - чуть смущенно начал объяснять продавец. Действительно, спальный мешок перечеркивала полоса серебристого цвета.
- Как же вы так умудрились испачкать товар? – искренне поразилась она.
— Это не мы, - стиснув зубы, ответил продавец. – Это из лиги Защиты животных. Заскочили и люминесцентной краской из баллончиков по товарам…
- Люминесцентной? – переспросила Олимпиада Андреевна, уже точно зная, что купит этот спальный мешок. – Значит от в темноте будет светиться? – продавец кивнул и обреченно начал скручивать мешок. – А насколько дешевле? – спросила она, удерживая его руку.
- Вполовину.
- Беру! – Еще она купила спиртовку и… палатку трехместную, которая тоже оказалась испорченной. Денег еще хватило на супермаркет, Олимпиада Андреевна прикупила снова сахар, круп, масла, бедрышек куриных (куда же без них), кофе растворимый, шоколад, как-то незаметно для себя она стала запасаться продуктами, которые могли долго хранится и очень быстро восстанавливать запас энергии.
Еще стоя около кассы, она получила поздравления с успешным выполнением задания, получила семь положенных очков и новое задание. Довольная она шла пешком домой, не замечая усталости. Молодость… это молодость. Она стала с интересом смотреть по сторонам. Сколько лет она ходила, не поднимая головы, а сейчас ей было интересно все: и новая стройка, и новая детская площадка, даже новые рекламные щиты и те были ей интересны. Она смотрела на проходящих людей и думала: «Вот бы узнать, может из них тоже кто-то участвует в этой Игре? - Олимпиада Андреевна оглянулась по сторонам, но чуда не произошло ни у кого из окружающих ее никакого значка или подсветки, или какого другого указания, что это такие же игроки, как и она не было. – Размечталась», - невесело хмыкнула она. Невесело - потому что одиночество и невозможность ни с кем поделиться или посоветоваться, уже начало угнетать ее. Не было ни одной живой души, которой можно бы было рассказать обо всем. И вдруг…
На перекрестке стояла девушка, совсем молодая. На вид лет семнадцати-восемнадцати. Тусклые волосы, стянутые в небрежный пучок, сутулая спина, блеклая кожа нездорового сероватого цвета, но не это поразило Олимпиаду Андреевну, а неяркая светящаяся табличка у нее над головой. Табличка представляла их себя матовую панель, на которой стояло несколько вопросительных знаков. Почувствовав чужой испытывающий взгляд, девушка испуганно и беспокойно оглянулась, и натолкнулась на взгляд Олимпиады Андреевны. Девушка сначала недоуменно вздернула брови и вдруг зрачки ее глаз расширились, Олимпиада Андреевна ни секунды не сомневалась, что девушка увидела точно такую же табличку (Олимпиада Андреевна сразу же решила, что в первую очередь спросит у девушки, что написано на табличке у нее над головой, неужели тоже вопросительные знаки?). Секундное замешательство и два игрока бросились друг к другу.
Олимпиада Андреевна погладила худые плечики, вздрагивающие от рыдания. Девушка уткнулась ей в плечо и безудержно плакала.
- Ну, успокойся, успокойся, ласково сказала Олимпиада Андреевна. Своих детей у нее никогда не было, не было и племянников, поэтому какое-то родное тепло, что она сейчас испытывала к незнакомой девушке, ощущать было как-то непривычно. – Ты кто? Как тебя зовут?
- Я Юля.
— Вот и познакомились, - засмеялась женщина.
- Ты давно в Игре?
- Восьмой день.
- Я тоже восемь дней, - быстро подсчитала Олимпиада Андреевна и эта цифра ее поразила. Всего восемь дней назад она жила в каком-то мусорном аду не осознавая этого, не понимая этого и ничего не желая менять. Теперь же она ясно понимала, что это была не жизнь, а существование без цели, без смысла, хотя нет цель была – натаскать побольше всего. – Слушай, а пойдем ко мне. Я тут недалеко живу. Там обо всем и поговорим… только не пугайся, у меня квартира немного похожа на свалку, тем более что я еще и дрова из сарая в нее перетащила, - но девушка безразлично махнула рукой.
Вдвоем они быстро дошли до дома Олимпиады, расположились на кухне. Олимпиада Андреевна захлопотала у плиты, а Юля забилась в угол дивана и сидела молча, не произнося ни звука, но казалось это ее совершенно устраивало. Выпили кофе с бутербродами, потом еще печенье и только тогда Олимпиада Андреевна «дала отмашку».
- Ну, рассказывай, за какие необыкновенные качества тебя взяли в эту Игру? – видя замешательство Юли, Олимпиада Андреевна призналась первая: - Я это… скряга, одним словом. Все к себе, что нужно, что не нужно, все равно хапала. А ты?
- А я интроверт, - как самую страшную тайну на земле, одними губами выдохнула Юля. Но это слово ни о чем не сказало Олимпиаде Андреевне, она, конечно, немного отсела подальше от Юли на всякий случай, мало ли, вдруг эта штука заразная, но особого страха не испытывала.
- Э-э-э-э, - неуверенно протянула Олимпиада, не зная, что сказать.
- Вы не знаете кто такие интроверты? – догадалась Юля.
- Так вас много!? – теперь Олимпиада Андреевна испугалась не на шутку, решив, что это какая-то воинственная секта.
- Нет, нет. я одна, - постаралась успокоить ее Юля. – Интроверты – это люди, сосредоточенные только на своем внутреннем мире, - произнесла Юля заученную фразу, - а потом добавила с тоской: - Я тяжело выношу присутствие других людей, я только в одиночестве чувствую себя спокойно и комфортно. Отец это принял и понял. Я живу одна в крошечной квартирке, никуда не выхожу, папа с мачехой раз в три-четыре дня приносят мне еду. Только так я могу жить.
- А, понятно, - успокоилась Олимпиада, - а то я черти что придумала. И чем же ты занимаешься?
- Как чем? Думаю. Смотрю телевизор, играю, общаюсь в соцсетях. В соцсетях я могу недолго общаться, только чтобы не разговаривать, а переписываться. И чтобы не видеть собеседника, - поспешно добавила Юля, - мне достаточно видеть фотографию… - она замолчала, и, судя по всему, надолго, но с Олимпиадой Андреевной такой номер не проходил.
- А что же ты тогда делала на улице? – снова спросила она.
- Так это все Игра, - Юля чуть не заплакала. - Мне дают задания отходить от дома на определенное расстояние и там… разговаривать с людьми! – с гримасой ужаса на лице закончила она.
- Понятно, - спокойно сказала Олимпиада. Она и правда понимала. Игра, видимо ищет в человеке самые большие страхи или недостатки и заставляет именно их исправлять или преодолевать. «Так с этим разобрались», - подумала Олимпиада и приступила к следующему вопросу, который ее волновал:
- А почему ты тоже видишь мою табличку? Я, например, загадала, что хочу видеть и других игроков…
- Так я тоже это загадала! – обрадованно закричала Юля. – Я это загадала с первого же дня, как оказалась в Игре, но до сегодняшнего дня ни одного игрока не видела.
- Понятно, - успокоилась Олимпиада и тут же спросила: - А что написано на моей табличке? Я не вижу. - Юля посмотрела вверх и громко прочитала:
- Игрок – Олимпиада Андреевна Хорцева. Восьмой уровень?! – поразилась она. Как?!
- Потом расскажу, - махнула рукой Олимпиада.
- Семь нераспределенных очков… А почему вы их не распределяете? – снова спросила Юля.
- Потом распределю, - успокоила ее женщина.
- Возраст, - Юля запнулась, потом неуверенно сказала: - Тридцать один год и месяц, - она вопросительно взглянула на Олимпиаду Андреевну поскольку внешний вид женщины никак не соответствовал тому, что Юля только что прочитала, и снова Олимпиаде Андреевне пришлось сказать:
- Потом объясню.
- Интеллект сто тридцать два с половиной… ого! - - восхитилась Юля. – У меня ниже. Интуиция десять из десяти… ничего себе! – в ее голосе снова послышался восторг. – Сила, скорость, выносливость, ловкость… А почему нет ни одного умения? – удивилась она. Олимпиада Андреевна успокоено вздохнула. Парень ее не обманул.
- Лучше ты мне скажи, - перебила она девушку, не отвечая на вопрос, почему у тебя на табличке стоят одни вопросительные знаки?
- Так я скрыла о себе информацию!
- А что так можно? – поразилась Олимпиада Андреевна сразу же захотевшая поступить точно также. – Интерфейс, - громко сказала она, поскольку это слово все еще ее пугало. – Скрыть всю информацию обо мне! А что сейчас написано? – спросила она у Юли.
- Ничего, одни вопросительные знаки.
- Фу-у-у, - облегченно вздохнула Олимпиада, а сама быстро думала, что ей делать. Какое-то внутреннее чутье говорило ей, что о Тайном Хранилище лучше не говорить, но ведь Юля понимает, что у Олимпиады Андреевны должно быть два умения. И тогда Олимпиада Андреевна придумала. – Я сейчас покажу тебе мои умения, - уверенно сказала она и слегка нагрела воду в кружке Юли. – Это первое умение, а вот и второе, - Олимпиада Андреевна тут же заморозила воду.
- Ух-ты! – восхитилась Юля. – А мне такие умения даже не предлагали. Список был совсем короткий, не из чего было выбирать, - со вздохом сказала она. Олимпиаде Андреевне хватило ума ничем не выдать своего удивления, ее-то список был длиннющим. Получается каждому игроку предлагались разные умения, вероятно, в зависимости от его характера.
- И что же ты выбрала? – с интересом спросила она.
- Прыжок через Пространство. Мне это показалось наилучшим. Могу быстро сбежать, если станет невмоготу, - объяснила Юля. - Только я пока могу перемещаться на пятьсот метров. Каждое очко увеличивает это расстояние на сто метров. Изначально было всего сто, но за четыре уровня я увеличила это расстояние до пятисот, - честно сказала она.
Олимпиада Андреевна внимательно посмотрела на Юлю, поскольку никак не могла понять, почему у нее только четвертый уровень. Прокрутив в голове эту мысль и так, и этак и не придя ни к какому решению она просто спросила в упор:
- Юль, а почему у тебя только четвертый уровень? Ты же легко уже могла бы получить и пятый, и шестой… - Юля как-то истерично рассмеялась:
- Да я же сначала не поверила, что все это взаправду, думала мерещится. Я же как раз зачитывалась лит РПГ… мечтая оказаться в такой игре, и тут бам! Голос в голове, сообщивший, что я теперь в Игре, потом строчки интерфейса перед глазами… Интерфейс я убрала, голос больше не появлялся, а я два дня пролежала в постели, пичкая себя успокоительными и снотворными, чтобы выспаться как следует и успокоиться.
- А голос был мужской? – с интересом спросила Олимпиада Андреевна.
- Нет, женский. Такой холодный, спокойный. Поздравил меня с тем, что меня выбрали, потом предложил выбрать одно умение, и после этого у меня будут появляться задания, которые я должна буду выполнять, и все. – Олимпиада Андреевна мысленно от души поблагодарила парня, который не отделался такими короткими сухими фразами, который, уделил ей столько времени, который ей так помог! Если бы не он, то она так бы и жила, не понимая и не осознавая, что она уже и не живет фактически… «Нужно его имя узнать, - в который раз сказала она себе, - буду мысленно его благодарить за такое внимание», - вслух же она сказала:
- И как ты начала тогда играть?
- Ну, я решила проверить, пропал этот глюк окончательно или нет. Вызвала интерфейс, а он тут как тут, никуда не делся. Когда я выбрала умение, появилось задание. Нужно было выйти из квартиры отойти от нее на изрядное расстояние, там поговорить с незнакомым человеком три минуты, потом увеличивалось и расстояние, и количество людей, с которыми я должна поговорить и время длительности разговора. Я, конечно, схитрила. Проще всего разговаривать с продавцами в маленьких магазинчиках, одно плохо, эти магазинчики нужно было найти, и до них нужно было дойти… Ой! – вдруг ойкнула она. – Я только что получила пятый уровень!
- А что тут удивляться? – рассудительно сказала Олимпиада. – До моего дома мы дошли, я незнакомый человек, мы проговорили уже почти час, вот и уровень.
- Да, правильно, я до того, как вас встретить уже разговаривала по пятнадцать минут с тремя продавщицами. Ура!
- Сколько бонусных очков тебе начислили? – с интересом спросила Олимпиада.
- Пять за уровень, одно бонусное за досрочное прохождение и одно бонусное за досрочное прохождение пяти уровней, вот это да! – восхитилась она.
- И чему ты радуешься? – укорила ее Олимпиада. – Если бы ты быстрее проходила уровни, то могла бы получать за каждый уровень два дополнительных очка и еще два, пройдя пять уровней! – Юля пораженно посмотрела на женщину, и быстро что-то сопоставив с восхищением посмотрела на нее.
— Вот я дура! Даже не подумала об этом. Тряслась, переживала, оттягивала неприятный момент выхода из дома, а надо было мчаться сломя голову! – засмеялась она.
- Какое умение ты себе выберешь? – спросила Олимпиада, чтобы перевести разговор с самобичевания девушки на другую тему.
- Исцеление! – коротко и решительно ответила та. – Я сразу хотела его выбрать, но страх от общества людей перевесил. Теперь точно Исцеление. Я всегда хотела этого. Моя мама умерла, она тяжело болела, - быстро и как-то сбивчиво сказала она. – Я… если бы я могла… короче говоря это не обсуждается, - резким, даже злым голосом сказала Юля, словно Олимпиада хотела с ней спорить или отговаривать от этого решения.
- Отлично! – одобрила та выбор Юли. Олимпиада Андреевна и правда посчитала, что Юля выбрала хорошее умение. Во-первых, его легко использовать, вокруг столько больных людей, так что от желающих исцелиться не будет отбоя, значит, Юля быстро поднимет новые уровни. Во-вторых, знакомый целитель никогда не помешает, мало ли что может случиться в жизни.
- Вы правду так думаете? – с надеждой спросила Юля, но ответить Олимпиаде Андреевне помешал стук в дверь (звонок она отрезала давным-давно, уж очень он ее раздражал). Открыв дверь, она увидела разъяренную Алевтину Юрьевну.
Глава 7
- Ты зачем в сарае выкрутила лампочку?! – прямо с порога рявкнула Алевтина на хозяйку. Отпираться было бессмысленно, да Олимпиада Андреевна и не собиралась. Она, действительно, выкрутила лампочку в своей бывшей сараюшке, решив, что пенсионеру каждая лампочка может пригодиться, а богатые буржуи, покупающие сараи направо и налево могут себе сами лампочки купить. Олимпиада было открыла рот, чтобы ответить как следует, но так и замерла с открытым ртом, поскольку в эту секунду увидела светящуюся табличку над головой Алевтины:
Игрок Алевтина Юрьевна Новакова
Уровень - 0
Очков для распределения - 5
Возраст - 71,4 года
- Тиночка, - дрожащим голосом произнесла Олимпиада. - Ты тоже игрок? – Алевтина сначала хотела сделать вид, что не понимает, о чем ей говорят, но задрожавшие губы и искривившийся в подступающих рыданиях рот, выдали ее с головой. – Тина, скажи: «Хочу увидеть других игроков!», - приказала Олимпиада безапелляционным тоном. Словно марионетка Алевтина повторила вслух эти слова. – А теперь посмотри над моей головой, - подсказала Олимпиада. – У тебя точно такое же! - Алевтина подняла глаза вверх, с каким-то бессмысленным выражением на лице несколько секунд изучала таблицу с одними вопросительными знаками, а потом тихо сползла по стенке на пол, потеряв сознание. – Юля! – закричала Олимпиада. – Ты уже активировала свое новое умение?
- Нет еще, - пискнула Юля, до смерти напуганная и криками, и рухнувшей женщиной.
- Если не передумала брать умение «Исцеление», то срочно его активируй и вложи в него хотя бы одно очко.
- Сделала! – отчиталась Юля.
- Исцели ее, - попросила Олимпиада.
- А если я не смогу? – Юля стала белая, как полотно.
- Сможешь! – рявкнула Олимпиада Андреевна. – Только приложи руки ей к сердцу, у нее скорее всего сердечный приступ. – Юля встала на колени перед женщиной, положила руки на область сердца и громко сказала:
- Исцеление! – Ее руки охватило зеленоватое свечение, оформившееся в виде сгустка энергии. Этот сгусток бесследно растворился в груди Алевтины. Через секунду женщина глубоко вздохнула и открыла глаза. – Получилось! – счастливым голосом прошептала Юля. – У меня все получилось.
- Тиночка, как ты? – спросила Олимпиада. – Может скорую вызвать? – Алевтина покрутила головой, прислушалась к своим ощущениям и отрицательно покачала головой. – Ну вот и хорошо, - успокоилась Олимпиада. – Давай-ка, Юленька поможем ей подняться и заведем ее в квартиру, там и поговорим. - Они помогли Алевтине встать, потом довели ее до дивана на кухне, потом все трое замолчали, не зная с чего начать разговор.
— Значит, вы тоже… игроки? – со всхлипом спросила Алевтина. – Значит, мне это не мерещится? Значит, я не сошла с ума? – начиная тихонько плакать, спросила она. – А я ведь решила, что того. Что у меня крыша поехала, - дрожащим голосом продолжила она. - Хотела дождаться пенсии, поделать все дела, дочери и зятю помочь и в дурку… - Было заметно, что эта мысль была для нее невыносима, она так боялась, что ее родные пострадают, когда все узнают, что она сошла с ума и это пугало ее больше всего на свете, но и жить с постоянными черными строчками перед глазами она тоже уже не могла (Юля убрала интерфейс с глаз, а Алевтина не знала как это сделать), к тому же страх, что она в приступе безумия может причинить вред своей семье, все более и более склонял ее к мысли, что без помощи врачей она не обойдется.
- Так, - Олимпиада Андреевна взяла ситуацию под свой контроль. – Прекрати плакать, а то еще второй сердечный приступ случится, тогда уж точно в больницу придется ехать, а у нас мало времени, тем более у тебя. Скажи пожалуйста, почему у тебя нулевой уровень? Ты уже сколько дней в Игре?
- Не… не знаю, - успокаиваясь ответила Алевтина.
- Когда у вас эти буквы перед глазами появились? – включилась в разговор и Юля.
- Дней восемь назад, - чуть подумав сказала Алевтина. – Но сначала я услышала голос. Такой холодный, такой страшный. Я так испугалась…
- А что этот голос тебе сказал? – затормошила Олимпиада соседку.
- Понятия не имею, - чистосердечно призналась Алевтина. – Я все время думала только о том, как сделать, чтобы никто не догадался, что у меня в голове звучит чужой голос. Я же знаю, что так бывает с душевнобольными, которых такие же голоса заставляли делать что-то страшное. Но этот голос несколько раз переспросил: «Вы все поняли?», я сказала «да» и голос исчез и больше не появлялся. Я сначала обрадовалась, но потом появились эти буквы. Они менялись, иногда появлялись красные строчки, это меня сводило с ума. И некому было рассказать и спросить, - она заплакала, вспоминая свое состояние безысходности.
- Успокойся, ты теперь с нами, - сурово хлопнула ее по плечу Олимпиада, сказав это таким тоном, каким воин-ветеран разговаривает с новобранцем-салагой. – Знаешь, что, мне кажется? Будет намного проще если мы сейчас вместе прочитаем твой интерфейс и сразу на практике покажем тебе что и как. Это будет намного быстрее, чем все объяснять с самого начала. Хорошо? – Алевтина кивнула. – Читай! – приказала Олимпиада.
- Игрок Алевтина Юрьевна Новакова. Возраст семьдесят один год и четыре месяца… откуда они знают? – вдруг с ужасом спросила она. – Мне же в детском доме… - она замолчала испугавшись, что сболтнула лишнее, но возраст Алевтины никого из присутствующих не интересовал. – Пять очков к распределению…
— Вот с этого и начнем, - сказала Олимпиада, перебивая женщину. – Одно очко нужно вложить в интеллект, одно в интуицию…
- У меня нет интуиции, - виновато сказала Алевтина.
- А что у тебя есть? – безмерно удивилась Олимпиада.
- Наблюдательность, сила, скорость, ловкость, выносливость, - послушно прочитала Алевтина.
- Странно. А у тебя, Юля есть интуиция или наблюдательность? – догадавшись, что Юлин ответ расставит все точки над «и», обратилась Олимпиада к девушке.
- У меня эмпатия… способность сопереживать чужие эмоции, - быстро объяснила она, правильно поняв, повисшее молчание. Олимпиада Андреевна с сочувствием посмотрела на Юлю, теперь стал понятен ее страх перед общением с людьми. Не так много сейчас тех, кто излучает добро, радость, позитив, гораздо больше тех, кто кипит злобой и ненавистью.
- Юля не нужно развивать эту способность! – искренне от души посоветовала Олимпиада. – Ну ее! Развивай что-нибудь другое, что поможет стать тебе увереннее и спокойнее. – Юля грустно кивнула.
- Ладно, - обратилась Олимпиада к Алевтине, пока разберемся с омоложением. Ты же хочешь стать моложе?
- Моложе? А так можно? – Глаза Алевтины заблестели.
- Дотронься пальцем до строки «здоровье» - скомандовала Олимпиада. – Теперь выбери омоложение. Каждое очко уменьшит твой возраст на пять процентов, то есть на три с половиной года. Два очка уже уменьшит на семь лет. Мне уже тридцать один, - похвасталась она, - но я же не могу выглядеть на тридцатник, приходится скрывать это. Но физически… Смотри! - Она показала ряд растущих белоснежных зубов, а потом быстро и легко присела десять раз.
- Ах! – ахнула от зависти Алевтина. – Я вложу два очка, - тут же решила она. — Значит одно очко в интеллект, два в омоложение…
- Знаешь, что вложи-ка в свою наблюдательность одно очко. Раз это твое отличительное качество, то значит его нужно поддержать, тем более что мне кажется, что наблюдательность очень важна. Осталось одно очко. Вложишь его в Умение. Давай читай, что там тебе предлагают? – Список умений Алевтины отличался и от списка Олимпиады, и от списка Юли.
- «Неслышная поступь», «Бег из тени в тень», «Смертельный удар» … это что за такие Умения? – в полном замешательстве спросила Алевтина.
- Дальше читай, - буркнула Олимпиада, - что-нибудь хорошее обязательно попадется.
- «Невидимость»
- То, что нужно! – обрадовалась Олимпиада.
- Тут три похожих умения, - сказала Алевтина. – Просто «Невидимость», втрое – «Невидимость и неосязаемость» и третье - «Невидимость, неслышимость и неосязаемость». Брать третье?
- Нет, бери второе. Будешь невидимой и неосязаемой, а вдруг коснутся рукой и сразу тебя обнаружат. А неслышимость вполне можно и самой у себя потренировать. Меньше пыхтеть при ходьбе и беге, меньше топать. К тому же тут такая фишка (поделилась Олимпиада Андреевна горьким опытом), чем больше всяких наворотов в Умении, тем меньше получаешь, вкладывая очки, нужно столько очков вложить, чтобы был хоть какой-то результат.
- Хорошо беру второй вариант. Теперь что?
- Теперь подтверди свой выбор. Нажала? Нажми еще раз, так нужно, чтобы этот выбор не был случайным. Все. У тебя появилось задание?
- Да. Вот тут написано:
«Поздравляем со вступлением в Игру. Первое задание: Вы должны используя свои способности и умения помочь шестерым людям… - В смысле? – удивилась Алевтина.
- Дальше читай, потом поговорим, - поторопила ее Олимпиада.
— Это все, - растерялась Алевтина, - а, нет тут новая запись появилась: «Вам доступны две ветки развития: Невидимый Убийца или Невидимый Защитник». Ничего себе, - она помолчала, раздумывая над этими словами: - Нет, убийцей я быть точно не хочу, пусть будет защитник! – решительно сказала она. – Где здесь поставить галочку? - обратилась она к Юле.
- Пока нигде. Игра по вашим поступкам поймет какую из веток вы выбрали.
- То есть Игра ждет, что я кого-то кокну?
- Нет, нет, - вмешалась Олимпиада. – Мне сказали, что нельзя совершать никаких противоправных действий… и говорить о своих умениях и способностях тоже нельзя, - чуть помолчав добавила она. – Никто не должен знать о том, что с нами происходит. Мне это голос сказал, - добавила она для убедительности.
- Вы с ним разговаривали? – быстро спросила Юля. – Что голос вам еще рассказал?
- Ну, - Олимпиада Андреевна замолчала, припоминая долгий первый разговор. – Голос сказал, что по всей Земле отобрано около ста тысяч игроков, что многие игроки обладают похожими психологическими чертам, - с трудом сформулировала она (слегка перефразировав), слова парня.
- А зачем это сделали? – не отставала от нее Юля. – Для какой цели?
- Он не уточнил, сказал лишь, что все достижения, что мы получим, останутся с нами и молодость, и интеллект в том числе.
- А кто они? – снова спросила Юля. Кто эти люди? Они инопланетяне или из другого измерения, а может они из будущего?
- Не знаю, - с досадой ответила Олимпиада, вправду досадуя на себя за то, что не задала эти простые вопросы.
- А мне что делать? – прервала ее самобичевание Алевтина. Олимпиада посмотрела на нее и засмеялась:
- Сначала посмотри на себя в зеркало, - посоветовала она. Алевтина помолодела и похорошела (Олимпиаде даже стало завидно на ее собственной внешности омоложение на семь лет, настолько сильно не отразилось).
- Ничего себе! – восхищенно сказала Юля. – Вот это я понимаю бонус в Игре. За такой бонус стоит и постараться. – Пока Юля с Олимпиадой обсуждали Алевтину, та словно статуя, стояла у зеркала и молча смотрела на себя.
- Алевтина! – не на шутку перепугалась Олимпиада. – Что с тобой?
- Я… я… так это правда? – наконец отмерла Алевтина. – Я вам вроде бы верила, но внутри сомневалась, - тихо призналась женщина. – Думала, может какая-то заразная форма сумасшествия и мы все втроем свихнулись… особенно Олимпиада. Она последнее время куда-то все время бегала, ни на кого не смотрела, ни с кем не здоровалась, Танечка (выдра с носом, которая зажимала его, проходя мимо Олимпиады) даже один раз посмотрела ей вслед и покрутила пальцем у виска.
- Знаешь, что, моя милая… - глаза Олимпиады сузились от гнева и обиды. Она не любила, когда сомневались в ее умственных способностях, не любила, когда ее обсуждали за спиной, не любила когда за ней следили, а тут оказывается, целый заговор, оказывается, она находилась под прицелом многих глаз и эти глаза смотрели за ней отнюдь недоброжелательно. Ярость всколыхнулась в ее душе, она уже собралась этой неблагодарной негодяйке Алевтине указать на дверь, когда Юля (видимо почувствовав назревающий скандал) быстро спросила:
- Алевтина Юрьевна, а как вы должны помогать людям, Игра не уточнила?
- Нет. Не уточнено. Просто сказано в задании, что я должна помочь шестерым людям.
- Как все прекрасно сложилось, - ехидно встряла Олимпиада. – Наблюдательность, невидимость – красота! Ходи подслушивай, кто и что натворил, а потом доноси на них – вот и помощь… полиции.
- Олимпиада, ну зачем ты так говоришь? – укоризненно спросила Алевтина, но увидев поджатые губы женщины, искренне сказала: - Если я тебя обидела или задела, прости меня. Я так ошарашена всем, никак не могу прийти в себя. – Ее слова успокоили Олимпиаду, она вздохнула, помолчала, обдумывая задание Алевтины и вдруг с радостью сказала:
- Да все же просто! Юле нужно три раза применить новое умение «исцеление», но применить его так, чтобы никто не догадался, что именно от нее исходит выздоровление… нам только журналистов и телекамер здесь не хватало, объяснила она. – Ты, Алевтина знаешь всех и можешь помочь Юле найти тех, к кому она могла бы незаметно применить новое умение. Скажешь, что она твоя двоюродная племянница или еще что-нибудь такое. – Алевтина кивнула, уловив главное. – Кроме этого, - продолжала Олимпиада, - я не рассказывала, но мои задания заключались в том, чтобы продать весь хлам из квартиры и потратить эти деньги на что-то действительно нужное. Вот сейчас мне нужно продать вещей на три тысячи пятьсот. Посмотри Алевтина, может кому-то из соседей нужны какие-то из этих вещей? – Олимпиада обвела пространство рукой. – Вот аквариум, вот удочки, вот приемник, вот пластинки, вот велосипед и швейная старая машинка с ножным управлением. Поможешь Юле использовать Исцеление, а мне продать какие-то вещи, и тебе это Игра засчитает, как помощь людям! – Алевтина внимательно слушала Олимпиаду, вникая в каждое слово, но когда Олимпиада упомянула о своих вещах, глаза Алевтины наполнились гневом, и она совсем другим, жестким и твердым голосом сказала:
- Кстати о продажах. Когда ты мне передавала ключи от сарая, и мы вместе осматривали его - лампочка была на месте и прекрасно светила. Мы договорились, что я покупаю сарай в том виде, в каком он был в тот момент, значит, я купила сарай с целой лампочкой! – Алевтина выделила интонацией слово «целой», намекая на то, что Олимпиаде не удастся всучить ей перегоревшую. - Однако, продолжала Алевтина, - когда я снова спустилась в сарай, лампочки уже не было. Это ты выкрутила ее, - ткнула она пальцем в Олимпиаду. – Когда только успела непонятно, - с досадой добавила она.
- И что? – как можно простодушнее спросила Олимпиада, сделав возможно удивленное и непонимающее лицо.
- А то, что ты должна вернуть лампочку! – безапелляционно сказала Алевтина.
- С какой стати? – поразилась Олимпиада от всего сердца. Выкручивание лампочки было продуманной заранее спланированной, и очень сложной в исполнении, операцией, результаты которой Олимпиада совершенно не желала терять.
…Она сразу решила забрать лампочку, но сарай нужно было показать покупателю, а с фонариком это было сделать сложно, тогда Олимпиада и решила по-тихому выкрутить лампочку, после того как осмотр будет закончен. Появлялось небольшое окно, когда Алевтина направлялась к выходу из подвала, а она, Олимпиада закрывала замок на двери. Вот в этот самый момент она и прошмыгнула в сарай. Лампочка висела на длинном проводе и подняв руки до нее можно было дотянуться, так что с тем, чтобы достать до лампочки, проблем не было. Проблема заключалась в другом – лампочка была раскаленной и голыми руками до нее было не дотронуться. Поэтому Олимпиаде пришлось запастись толстым шерстяным носком и только так она смогла осуществить задуманное, засунув лампочку (все еще закутанную в носок), в Тайное Хранилище (поэтому-то Алевтина, увидев, что у Олимпиады ничего нет в руках, не заподозрила подлого обмана). И что теперь эту с таким трудом добытую лампочку вот так просто отдать?! Да ни за что!
- Ты продала мне сарай вместе с лампочкой, так что будь добра, верни ее на место, - слегка повысив голос, сказала Алевтина.
- Там не только лампочка была, - ехидно оскалилась Олимпиада, - там было еще много засушенных скелетов мышей, тараканов и пауков, если тебе так нужно, я не поленюсь из мусорки достать пакет, в который я их смела и могу тебе даже за пазуху их засунуть! – в полный голос, со всем раздольем разливающегося и набирающего силу скандала, предложила Олимпиада.
- Мышей можешь засунуть за пазуху себе, мне же просто отдай мою лампочку!
- Пожалуйста! – вдруг отчаянно пискнула Юля, находящаяся от криков женщин в полуобморочном состоянии. – Я вам за две, нет за три или четыре лампочки заплачу, я вам пять лампочек куплю, только не ругайтесь! – Женщины одновременно посмотрели на Юлю, но увы, столь щедрое предложение оставило их совершенно равнодушными. Секунду помолчав они начали ругаться с удвоенной силой, в ход пошли воспоминания начиная с годичной и заканчивая много годичной давностью. – Алевтина Юрьевна! – сложив руки в молящем жесте сказала Юля. – Олимпиада Андреевна спасла вас, когда вам стало плохо, это она быстро сориентировалась и попросила меня принять новое умение, потом вложить в него очки и исцелить вас. Если бы не она…
- А причем здесь это? – удивилась Алевтина. – Если бы такое было в моих силах, я бы ей тоже жизнь спасла. Пойми, Юля, сейчас в этом споре речь идет о ПРИНЦИПАХ! Вот смотри, —неожиданно спокойным голосом продолжила Алевтина. – Олимпиада хочет, чтобы я помогла ей найти людей, которые купят ее вещи, а теперь представь ситуацию, нашла я покупателей, допустим на приемник. Люди купили его, открывают, а Олимпиада выдрала все внутренности, чтобы и их еще кому-то продать. В каком я тогда окажусь положении? Понимаешь, Юля, в данный момент я говорю о ДОВЕРИИ! – произнося все эти слова Алевтина смотрела только на Юлю, и поэтому не видела, как сначала Олимпиада побелела от гнева, а потом... покраснела, поскольку отрицать, что в словах Алевтины есть доля правды, было глупо.
— Вот же гадина, - громко с чувством, в пустоту, сказала Олимпиада, понимая, что проиграла в споре. Она хотела достать лампочку и швырнуть его этой въедливой карге, но… лампочка была завернута в носок и оставалась такой же раскаленной, как в тот момент, когда Олимпиада ее выкрутила. Так что пришлось идти в другую комнату, охлаждать лампочку (хорошо, что как раз время подоспело), и тогда уже с гордым видом вручать лампочку этой зануде. Алевтина спокойно положила лампочку в сумку, сказав между прочим, что, если лампочка окажется перегоревшей, она снова придет за целой. Олимпиада скрипнула зубами, но промолчала и тут Алевтина удивленно сказала:
- Мне предлагают открыть ветку развития «Голос Совести», и что мне делать? – Олимпиада, которой ничуть не улыбалось, чтобы Алевтина становилась голосом совести, быстро сказала:
- А у тебя есть свободные очки?
- Нет.
- Ну так и говорить не о чем! – довольным голосом ответила Олимпиада.
Глава 8
- Я… я, наверно, пойду, - тихо, едва слышно прошептала Юля. – Мне что-то нехорошо.
- Никуда ты не пойдешь, - отрезала Олимпиада. Она поняла, что Юле стало не по себе, после того как она поругалась с Алевтиной. Олимпиада вспомнила, как Юля рассказывала, что она сидит одна в полной тишине днями и ночами и только так чувствует себя спокойно и защищенно. Вспомнила Олимпиада и о том, как Юля дрожащим голосом, с нотками ужаса перечисляла условия своего задания, которое заключалось в том, что Юля должна отойти как можно дальше от своего дома и вступить в беседу с некоторым количеством незнакомых людей.
Понятно, что ссора двух крикливых женщин привела ее не просто в замешательство, а в настоящий панический ужас, от которого Юля мечтала избавиться вырвавшись из этого дома и закопавшись в своей маленькой и тихой квартирке.
- Никуда ты не пойдешь, - снова твердо повторила Олимпиада, а потом спокойно, словно пять минут назад не собиралась сживать со свету Алевтину, выдравшую у нее лампочку прямо из горла (надо прямо сказать за долгую жизнь Олимпиады подобное удавалось немногим), объяснила:
- Юль, вот ты живешь в крошечном, уютном маленьком мирке. Тебе хорошо и спокойно только в нем. А вот представь… мало ли что, вдруг тебе придется покинуть его и выйти в большой мир. Что ты будешь делать? Умрешь от страха? Так нельзя. Ты должна заставить себя хотя бы по капельки привыкать жить в обществе. Понимаешь, о чем я говорю? – поскольку Юля подавленно молчала Олимпиада продолжила: -Некоторые страхи нужно обязательно побороть, чтобы они не отравляли жизнь, только это надо делать осознанно. Постараться выработать душевный иммунитет. Мы с Алевтиной и будем этим самым твоим душевным иммунитетом. Мы тебя не обидим, всегда поддержим и защитим, а ты должна привыкнуть и к нашему обществу, и к нашим громким голосам и спорам… куда уж без них, ты же видишь какой у нее отвратительный занудливый характер, - не удержалась Олимпиада от колкой шпильки.
— Это у меня отвратительный характер? – юлой взвилась Алевтина над диваном, до глубины души оскорбленная таким несправедливым обвинением.
- Пожалуйста, - взмолилась Юля, схватив обоих женщин за руки.
- Ты посмотри до чего ты ребенка довела! – прорычала Алевтина, но дальнейшие выяснения отношений прекратила. Вместо этого она подошла к окну посмотрела вдоль улицы сначала в одну, потом в другую сторону и вдруг быстро развернулась.
- Юля иди сюда. - Ничего не понимающая Юля встала за ее спиной. – Вон видишь женщину в синей кофте? – спросила Алевтина. Юля кивнула. – У нее бронхит с астматическим компонентом, ей очень тяжело подниматься по лестнице, поэтому перед тем, как зайти в подъезд она некоторое время сидит на скамейке и отдыхает. Мы сейчас к ней подойдем, я ее отвлеку, а ты используешь свое умение Исцеления. Постарайся коснуться к ее спине в районе бронхов, скорее всего именно там находится причина ее заболевания. – Олимпиада тоже подошла и увидела, что Алевтина говорила о Галине, соседке с пятого этажа. Олимпиада удивилась, она и не подозревала, что Галя настолько больна, а ведь она была младше ее лет на восемь не меньше. «Ну откуда Алевтина все знает?» - с раздражением подумала Олимпиада. Она терпеть не могла признавать чье-то превосходство, а тут Алевтина обходила ее раз за разом.
- Я не могу, - убитым голосом призналась Юля. – Свое умения я могу использовать один раз в шестьдесят минут, мне еще нужно шесть минут.
- Ничего страшного, - успокоила ее Алевтина. – За эти шесть минут Галина Ивановна едва-едва успеет дойти до подъезда. - Пошли. Заодно погорю с ней, спрошу, что да как, - и Алевтина, не дожидаясь ответа Юли пошла ко входной двери.
Только оставшись в одиночестве Олимпиада осознала, что за последние два часа ее жизнь закрутилась так, что она даже забыла распределить очки от получения уровня. Но прежде, чем это сделать, она, не удержавшись подошла к окну, чтобы посмотреть, как Юля использует свое умение на Галине. Рассмотрев сидящих женщин, Олимпиада одобрительно кивнула головой в полной мере оценив стратегический талант Алевтины (а в том, что именно она всех рассадила в нужном порядке, Олимпиада не сомневалась). Юля и Алевтина сидели с двух сторон от Галины, поэтому, когда Алевтина стала что-то показывать в палисаднике, при этом увлеченно махая руками, Галине пришлось повернуться к Юле спиной, открывая ей доступ к своим больным бронхам. Секунда и руки Юли укрыло зеленоватое свечение, еще секунда и это свечение растворилось между лопаток Галины. Женщина, несомненно, что-то почувствовала, она беспокойно оглянулась, но Юля сидела абсолютно ровно и смотрела куда-то вдаль. Галина неожиданно для себя глубоко вздохнула и не закашлялась как обычно. Она вздохнула еще раз и с удивленной радостью сказала:
- Какой хороший препарат для ингалятора мне в этот раз прописали. Обязательно поблагодарю врача, уже сто лет так легко мне не дышалось. – Она бодро вскочила и быстрым шагом пошла в подъезд, а Юля и Алевтина встали и куда-то пошли, вернее Алевтина потащила куда-то Юлю.
- Ну и хорошо, - с деланной радостью сказала Олимпиада, но ревность сердце кольнула. Поскольку она первая нашла Юлю, то в некоторой степени считала ее своей подопечной, а значит, только она может командовать ею, а не никакая-то там Алевтина! Но делать было нечего Юля и Алевтина ушли, и Олимпиада занялась распределением очков. Одно в интеллект, теперь он стал сто тридцать девять и одна десятая. Одно в омоложение… губы Олимпиада сжались, нет она не одно, а два очка вложит в омоложение, теперь возраст Олимпиады стал двадцать восемь лет, и пусть Алевтина попробует с ней сравняться! Три очка в увеличение Тайного Хранилища теперь его размеры были шестьдесят на шестьдесят и на метр шестнадцать, и последнее очко в свое второе умение. Теперь температура могла повышаться до пятидесяти двух, время восстановления энергии сорок четыре минуты и радиус действия двадцать три сантиметра… а могло бы быть и больше, но Олимпиада не жалела о потраченном очке, что-то ей подсказывало, что она поступает правильно. Не успела Олимпиада порадоваться увеличению параметров, как прибежала запыхавшаяся Юля.
- Алевтина Юрьевна идет к вам с какой-то женщиной, чтобы та купила у вас аквариум. – Хорошо, что Олимпиада еще вчера успела его вымыть, теперь не стыдно было его показать. Торг прошел молниеносно, запрошенная Олимпиадой цена в восемьсот рублей, было снижена совсем немного, зато никуда не пришлось ходить. Потом Алевтина привела мужчину-соседа, он купил удочки, но там цена была совсем смешная, о чем Олимпиада не жалела ни капельки – лишь бы продать, а потом… А потом Алевтина остановилась в полном недоумении:
- Мне сообщили, что задание выполнено, - растеряно сказала она, - а ведь по заданию мне надо было помочь шести человекам, а я помогла только трем.
- Ничего не трем! – возразила Юля. – Вот считайте сами. Мне помогли с использованием умения, но ведь вы помогли и этой Галине. Также и в других случаях, вы помогали одновременно двум людям.
— Это что же так легко выполнять задания? – поразилась Алевтина. – О! Мне кроме пяти очков начислили еще два бонусных. Как мне все распределить?
- Как и в первый раз, - быстро сказала Олимпиада. – Одно в интеллект, одно в омоложение, одно в наблюдательность, а остальные в Невидимость.
- Правильно, - согласилась Алевтина, - только в омоложение я вложу два очка. – Олимпиада недовольно дернула плечом, поскольку, быстро подсчитав, она поняла, что если Алевтина и дальше будет вкладывать по два очка в омоложение, то станет моложе ее, а Олимпиаде этого, ой как, не хотелось.
Алевтина помолодела так сильно, что не заметить этого было невозможно. Олимпиада объяснила ей, как скрыть этот факт от окружающих, и Алевтина снова куда-то умчалась, предупредив Юлю, что через сорок минут она за ней зайдет, чтобы та снова использовала свое умение.
— Вот же… шило в заднице, - раздраженно пробурчала Олимпиада, вспоминая, что у нее и половины такого энтузиазма не было, когда она проходила первые уровни. Но не благодарить Алевтину она не могла, поскольку через полчаса она пришла с каким-то мужичком, который забрав недвижимый велосипед и кое-что из инструмента, оставил Олимпиаде сумму, с которой она фактически получила девятый уровень (осталось только их истратить), даже не пришлось использовать умение, денег и так хватило. Но Алевтина не унималась.
- Сейчас позвоню приятельнице, она как раз искала такую хрустальную вазочку под крошечный букетик цветов, как у тебя стоит в серванте, - сообщила она деловым голосом.
- Так, стоп! – решительно скомандовала Олимпиада. Во-первых, она поразилась как Алевтина могла заметить ту вазочку (она стояла у самой стенки серванта в уголке, плотно заставленная другими предметами, во-вторых, сегодня ей уже ничего нельзя было продавать, во всяком случае, пока она не получит уровень. Но идти и покупать всякую дрянь на семь тысяч тоже не хотелось… короче говоря Алевтинину активность стоило немного притормозить. - Никому звонить пока не надо. Я еще не получила новый уровень, а получить я его смогу, только когда потрачу деньги и…
- Так в чем дело? – перебила ее Алевтина. – Иди и трать! – И тут Олимпиада поняла, что она должна рассказать Юле и Алевтине о подсвеченных предметах. О Тайном Хранилище она решила пока молчать, но о странном подборе предметов, которые ей предлагала купить игра им знать стоило, поскольку, судя по всему, это могло коснуться и их.
- Я вам кое-что не рассказала, - медленно начала Олимпиада. – Я думала, что это касается только меня, но сейчас мне кажется, что и вам это нужно знать. – Внимательные глаза Алевтины и немного испуганные Юли не отрываясь смотрели на Олимпиаду, и она продолжила: - Я не знаю почему, но у меня есть такая… не то особенность, не то умение, но когда я, например, говорю: «Какие вещи или предметы я могу продать или сдать в пункт приема?», то вокруг меня предметы начинают подсвечиваться. Некоторые ярче, некоторые тусклее, так вот на вопрос «Какие предметы нужны лично мне?», подсветились вот эти, - Олимпиада указала за сумку, в которой находилось то, что она купила в магазине для охотников и рыболовов, и то, что купила чуть раньше. – Показать? – Юля и Алевтина синхронно кивнули. Олимпиада расстегнула молнию и достала из сумки палатку, спальный мешок, спиртовку. – Это я купила сегодня, а вчера веревку, чуть раньше свечи, фонарь «летучая мышь», непромокаемую куртку, спортивный костюм, футболку, ботинки…
- И… и что это значит? – со страхом спросила Юля.
- Понятие не имею, - пожала плечами Олимпиада. – Кстати, кроме вещей, подсвечиваются почти все продукты, особенно длительного хранения и даже вода.
- Нужно собрать сумку с самыми необходимыми и нужными вещами, - задумчиво и совершенно спокойно, сказала Алевтина. – Ну там запас еды и воды на три дня, сменное белье и обувь, теплые вещи…
- Фонарики! – подсказала Юля. – Аккумуляторные, чтобы их можно было заряжать!
- От чего заряжать? – возразила Алевтина. – Для зарядки нужно электричество.
- А как же планшет, ноутбук и телефон? – пришла в ужас Юля. – Как их заряжать? – Олимпиада и Алевтина засмеялись одновременно. Ни ту, ни другую такие вопросы не интересовали. Если Алевтина хотя бы прикасалась к ноутбуку (дочь и внук пытались ее научить), то Олимпиада ни ноутбук, ни планшет даже вблизи не видела.
- Придумала! – хлопнула Юля в ладоши. – Есть такие фонари, в которых встроены солнечные батареи и их можно зарядить от солнца.
- Они, наверно, столько стоят, что никаких денег не хватит, - предположила Олимпиада.
- Я у папы спрошу, - уверенно сказала Юля и еще спрошу, что можно такое придумать, чтобы зарядить телефон, если нет возможности подключится к электропитанию. Может он что-то подскажет.
- А он не перепугается от твоих вопросов? Ты же из дома носа не высовываешь, а тут вдруг спрашиваешь о таких вещах? – забеспокоилась Алевтина. Ее слова заставили Юлю призадуматься, поскольку именно так бы и произошло.
- А я скажу, что читаю книгу и там нужно пройти тест, ответив на вопрос, как можно обойтись без электричества, при этом пользуясь некоторыми электрическими приборами, быстро придумала она. Олимпиада вообще ничего не поняла из того, что сказала Юля, но ее уверенность в том, что она поступает правильно, успокоили ее и она попросила дополнительно спросить у отца, чтобы он еще посоветовал (с мужской точки зрения), взять с собой в поход или длительное путешествие, проходящее вдали от цивилизации. И тут Олимпиада задумалась: а вообще, почему они решили, что им предстоит какое-то путешествие? Вот с этим вопросом она и обратилась к своим подругам по несчастью (поскольку точно знала, что счастьем происходящее никак нельзя назвать).
- Ни ты ни я, никто из нас не знает, что будет дальше, - рассудительно сказала Алевтина. – А как советуют психологи? Готовься к худшему, но надейся на лучшее. Мы соберем на всякий случай по сумке со всем необходимым, а там будь что будет! – Олимпиада с удивлением посмотрела на Алевтину, поражаясь ее спокойствию. Олимпиаде практически нечего было терять – она жила одна, семьи у нее не было, но у Алевтины была дочь, зять и взрослый внук – ей было что терять. Почему же она так равнодушно говорит о возможном не то путешествии, не то испытании. Так бывает только в одном случае – когда дома не все благополучно и дом не является твоим убежищем и крепостью. Олимпиада думала, что у Алевтины все прекрасно, но кажется это не так. Она пытливо посмотрела на Алевтину, а та… отвела глаза, невольно подтверждая подозрения Олимпиады, но при этом не сказала ни слова, не желая делиться своими проблемами. «Не хочет, так не хочет», - равнодушно подумала Олимпиада, поскольку никогда не любила влезать ни в чьи дела. Собственно, поэтому она так мало знала о соседях, ей это было не интересно.
- Папа сказал, что в специализированном магазине на проспекте есть такие фонари, причем разных размеров от самых маленьких, до уличных фонарей, - возвестила Юля. – Там еще есть устройства тоже на солнечных батареях, от которых можно зарядить батарейки, а уже батарейки вставить в любой прибор, хоть в часы, хоть в будильник, хоть в плейер, - увидев непонимающие глаза женщин, - Юля быстро добавила, - чтобы музыку слушать через наушники, но самое главное, там можно купить повербанк, заряжающийся от солнечной батареи! – Юлиному восторгу не было предела. – Я могу с собой взять и телефон, и планшет, и ноутбук! Можно фильмы смотреть, музыку слушать – ура! Поедемте скорее в тот магазин. Вы купите, что вы хотите, а я куплю фонарь и повербанк, мне папа на карточку бросил денег, должно хватить.
Юля и Олимпиада поехали в магазин и по дороге Олимпиада неуверенно спросила:
- Юля, а это тяжело научиться… ну на этом ноутбуке или как там его… ну управлять им?
- Вы не умеете работать на компьютере? – расширенными от ужаса глазами спросила Юля, как о чем-то из ряда вон выходящем.
- Даже руками не прикасалась, даже рядом не видела, - честно ответила Олимпиада. – Да что там говорить, у меня телевизор поломан лет десять уже… и вообще я уже наверно лет десять как не живу. Вообще не помню эти годы. Куда-то хожу, что-то делаю, в чем-то роюсь, но как-то неосознанно, бессмысленно… теперь понимаю, что это страшно, а десять дней назад не понимала, считала, что все хорошо.
- Я научу вас, - с нотками сочувствия в голосе сказала Юля. – Я вам отдам свой старый ноутбук… вы не думайте, он хороший и в рабочем состоянии, - затараторила Юля явно устыдившись того, что предлагает свою старую вещь, - просто мне папа подарил новый… - виноватым голосом продолжила она, но Олимпиада ее перебила:
- Старый мне подойдет! Очень хорошо подойдет. Спасибо!
- У вас есть интернет? – сразу взяла «быка за рога» Юля.
- Я не знаю, что такое интернет, но скорее всего нет, - развела руки в стороны Олимпиада.
- Ничего. Учиться можно сначала и без интернета, ну там мышкой пользоваться, учиться наводить курсором на интересующие, а потом найдет кафе с вай-фаем и продолжим уже с интернетом.
- А у меня получится? – боязливо спросила Олимпиада.
- Конечно! – Юлиной уверенностью можно было заполнить целый океан.
В магазине электроники деньги у Олимпиады испарились точно по волшебству. По совету Юли она купила предметы, пользоваться которыми не могла и даже представления не имела для чего они предназначены (ну кроме фонарей, конечно). Еще зашли в продуктовый и тут Игра поздравила ее с получением девятого уровня, семи очков (включая два бонусных), и новым заданием. Нужно было заработать и истратить семь с половиной тысяч рублей, либо использовать умение пятьдесят раз, либо поровну то и другое. Пока ехали назад Олимпиада быстро вложила одно очко в интеллект и теперь он был сто сорок шесть и одна десятая, а вот с возрастом Олимпиада спешить не стала. Очень хотелось бросить два очка, чтоб помолодеть до двадцати пяти, ведь у нее остается только один уровень на котором можно изменить возраст, потом эта строчка станет неактивной, но в тоже время надо было вложить два очка и в умение, иначе она просто не успеет использовать свое умение нужное количество раз. Сейчас сорок четыре минуты требовалось для восстановления, нужно было довести эту цифру хотя бы до сорока… или может фиг с ним с дополнительным очком? Ну потеряет, так потеряет, что с того? И Олимпиада вложила два очка в омоложение. Возраст стал двадцать пять лет с небольшим хвостиком. Одно очко в нагрев-охлаждение – теперь температура поднялась до пятидесяти четырех, радиус увеличился до двадцати четырех сантиметров, а время уменьшилось до сорока двух минут. Все остальные очки – в Тайное Хранилище. Его размер стал шестьдесят на шестьдесят и на метр тридцать два и четыре десятых.
Глава 9
Они еще были в дороге, когда позвонила Алевтина и сказала, чтобы Олимпиада шла домой как можно быстрее. Соседка, что хотела купить хрустальную вазочку страшно суеверная и после захода солнца денег никому не дает, ни в долг, ни за покупки, так что если Олимпиада хочет сегодня продать эти вещи (завтра соседка уйдет на работу и вернется только вечером), то ей нужно поторопиться.
Олимпиада стрелой полетела домой, шагая чуть ли не вприпрыжку. Ей так непривычно было идти настолько быстро, что она наслаждалась этим движением… в отличие от Юли, которая привыкла сиднем сидеть с ноутбуком и любая физическая активность давалась ей очень тяжело.
- В правом боку закололо, - жалобно сказала она, выискивая глазами, где бы присесть.
— Это ничего, - Олимпиада прихватила Юлю за плечо и пошла прежним шагом ничуть не сбавляя темпа. – Ходить – это полезно, - нравоучительным тоном сказала она, - а быстро ходить полезнее вдвойне! – Юля тяжело запыхтела, и в перерывах ее тяжелого дыхания Олимпиаде вроде показалось, как она пробурчала: «Вот же угораздило меня связаться с такими бешеными бабками!»
Как бы то ни было, но домой Олимпиада пришла вовремя, но тут ее снова взбесила Алевтина. У этой женщины была просто какая-то врожденная способность доводить людей до белого каления. Сначала было все хорошо, вазочка женщине понравилась, цена подошла, но в этот момент Алевтина сказала:
- А покажи еще и конфетницу, может Алла и конфетницу купит?
- Какая конфетница? – сразу спросила покупательница. Олимпиада скрипнула зубами. Конфетницу она продавать не собиралась, это была одна из любимейших ее вазочек (которой она не пользовалась ни одного раза за все сорок лет с момента покупки).
- Я конфетницу не продам, - упрямо сказала она. Алевтина глазами показала, чтобы Олимпиада вышла на кухню.
- На хрена тебе эта конфетница?! – как ястреб налетела Алевтина на Олимпиаду.
— Это… это память, - гордо с достоинством (быстро сориентировавшись), ответила Олимпиада.
- Память чего? – презрительно спросила Алевтина. – Той пыли, что она собирала все эти годы? Зачем она тебе? – снова спросила Алевтина и Олимпиада задумалась. Конфетница была сколь красива, столько же и неудобна. Хрустальная витая ручка выглядела так, что Олимпиада боялась лишний раз к вазе притронуться, надо ли говорить, что именно из-за этого конфеты никогда в ней не лежали, так стояла себе, как украшение. Слова Алевтины имели смысл, но, как же не хотелось с ними соглашаться… однако, пришлось, и две вазочки дружно покинули квартиру Олимпиады. – Утром придет человек, посмотрит эту швейную машину, - продолжала между тем Алевтина. – Я сказала, что машинка в нерабочем состоянии, но его это не волнует. Он посмотрит какое-то клеймо что ли и если машинка окажется такой какая ему нужна, он ее купит.
- За сколько? – сразу спросила Олимпиада. Услышав цену, она поняла, что умение можно не задействовать. Хотя, на всякий случай, она использовала его каждые сорок минут, мало ли что может случится. Олимпиада должна была получить десятый уровень и ей уже не терпелось получить новое умение – Смерч. Пока она раздумывала об этом, Алевтина куда-то утащила упирающуюся Юлю. Девушка что-то пыталась сказать об отваливающихся ногах, но Алевтина была неумолима, так ласковенько -ласковенько что-то приговаривая, подталкивала Юлю в спину, повела ее к кому-то из соседей.
Юля вернулась через полчаса. Она без сил шлепнулась на диван и еле слышно прошептала:
- Шестой уровень. Вот это денек! Ни разу в жизни я столько не бегала.
- Умничка! – обрадовалась Олимпиада. – Получается, что, когда ты днем пришла ко мне у тебя был четвертый уровень, а к концу дня ты уже получила шестой?! - Юля устало кивнула. – Ничего себе! – поразилась Олимпиада.
— Это все благодаря Алевтине… ну и вам, конечно! – быстро исправилась Юля.
- Да чего уж там, - махнула рукой Олимпиада. – Я и сама понимаю, что без Алевтины я не смогла бы тебе помочь и в половину. И мне Алевтина помогла, много помогла… но как же это все-таки бесит! – едва слышно добавила она, но Юля услышала и засмеялась.
- Как же мне с вами спокойно и весело! – неожиданно сказала она. – Вы такие классные, как будто вы мои бабушки, - сказав это она тут же смутилась, вспомнив, что быть может женщинам неприятно вспоминать о своем возрасте, чтобы прикрыть свою оплошность, она быстро сказала: – Мне пора домой. Скоро совсем стемнеет, - и она боязливо поежилась.
- Я тебя провожу, - непререкаемым тоном сказала Олимпиада, ожидая, что Юля начнет отказываться от помощи, но Юля с благодарностью посмотрела на женщину и беспокойно сказала:
- А как же вы сама потом дойдете?
- Я?! – искренне поразилась Олимпиада, которая частенько по ночам бродила не просто по улицам, а прогуливалась в самых что ни на есть злачных местах, в ожидании выброшенных бутылок. Теперь припомнив все это, Олимпиада, в который раз содрогнулась от ужаса, а ведь это все происходило каких-нибудь десять дней назад. – За меня не беспокойся. Лучше подумай о том, куда ты будешь вкладывать очки.
- Знаете, - серьезно сказала Юля. – Хоть вы мне и не советуете развивать эмпатию, я думаю, что мне все же необходимо усиливать и развивать это качество. Я же хочу быть целителем. Я должна чувствовать, где находится рана, или что болит, особенно, если раненный находится без сознания и не может говорить!
- А как-нибудь отключать эту способность можно? Чтобы пользоваться ею только тогда, когда это необходимо, а то ведь из-за постоянного ощущения чужой боли и сойти с ума недолго. Хотя я вот не понимаю ты говоришь о душевной боли или физической? Эмпаты (с твоих слов), чувствуют эмоциональную боль, а какие эмоции могут быть у человека, находящегося без сознания? Или ты хочешь быть Целителем Душ? Разве такое возможно? – Юля надолго задумалась над словами Олимпиады. Ее вопросы были правильными и задала она их вовремя, еще до того, как Юля бездумно распределила бы драгоценные очки поддавшись порыву (будь они не ладны) эмоций.
- Что же делать? – растерялась она. – Просто поровну разделить очки между Исцелением и Прыжком через Пространство?
- Так, наверно будет лучше всего, - поддержала ее Олимпиада. - Знаешь, когда я вкладывала очки в любую характеристику, Игра предлагала мне какие-то другие ветки развития. Ледяного Скульптора предлагали и ветку Прорицателя, а тебе ничего такого не предлагали? – Юля быстро открыла интерфейс и пробежалась глазами по строчкам.
- Миролюбец, - прочитала она. – Это, наверно, когда я уговаривала вас и Алевтину Юрьевну не ссорится, - прокомментировала она предложение Игры. – Нет, миролюбцем я быть не хочу. Это же нужно будет разговаривать с людьми, общаться с обеими спорящими сторонами, вникать в проблемы и конфликты… нет, только не это, - уверенно сказала Юля. – Исцелять – это одно, а разговаривать, общаться – это совсем другое. Ну вот и все – не густо, - со вздохом сказала она.
- Почему же у меня столько разных предложений и все непохожи одно на другое? – удивилась Олимпиада.
- Наверное вы очень разносторонний человек, - предположила Юля, - можете прокачивать все предложенные ветки развития. Другого объяснения нет. – Олимпиада с ней согласилась, правда недовольно посетовав про себя на все эти странные непонятные словечки «прокачивать, гаджеты, смартфоны», к которым тем не менее ей нужно было привыкнуть и правильно употреблять.
Домой она шла в размышлениях, куда же ей вложить очки, которые она скорее всего завтра получит, а это не много не мало, а целых девять штук. Умение она возьмет Смерч, уж очень ей хотелось иметь возможность ветерком проскочить по грязным, пыльным поверхностям, очищая их до зеркального блеска. Так что с Умением было все ясно. Что делать с омоложением – вот в чем заключался самый главный вопрос. Ей сейчас двадцать пять лет, вложив два очка она помолодеет до двадцати трех с половиной, а вложив три очка, она помолодеет до двадцати одного года и нескольких месяцев. Надо ли ей это делать? Вроде бы надо (дают бери – бьют беги), но за те несколько дней, что Олимпиада провела в более молодом возрасте, она психологически ни на грамм не ощутила, того, что она снова молодая. Возможно, нужно было больше времени, возможно нужно было сменить внешность, чтобы она соответствовала возрасту и, при этом, постоянно смотреть на себя, привыкая видеть молодое отражение и внутренне перестраиваясь на этот возраст. Как бы то ни было, но в данный момент Олимпиаде было все равно: тридцать ей лет или сорок, главное, что физически она чувствовала себя очень хорошо, а ей только это и было нужно, так что вопрос: тратить на молодость очки или нет, для нее был вовсе не праздным. Решив отложить выбор до того момента, как уровень будет в ее руках, Олимпиада добралась до дома, успела еще два раза использовать свое умение нагрева и охлаждения… а потом благополучно проспала до самого утра, вымотанная такой беготней по городу. Проснувшись, она не знала как себя ругать, время было потеряно и если Алевтина не приведет обещанного покупателя, то времени выполнить задание в срок и получить два бонусных очка у нее уже не хватит. Но Алевтина не подвела и в десять утра у Олимпиады была уже вся необходимая сумма, осталось только ее потратить.
Они втроем сидели на кухне у Олимпиады. Отчаянно зевающая Юля (Алевтина разбудила ее и вытащила из постели не в двенадцать дня, как Юля привыкла всегда вставать, а в девять с хвостиком), бодрая и полная энергии Алевтина и задумчивая, и растерянная Олимпиада.
- На что же мне потратить эти семь с половиной тысяч? Что мне на них купить? – спрашивала она у Юли и Алевтины.
- Потратить такие деньги не проблема, - тут же отозвалась Алевтина. – Проблема в том, что купить на них такого, что пригодилось бы и дома, и в походе, и в… ну в том месте куда нас, возможно, отправят. И чтоб вещь была легкой, на себе же тащить придется, не ломалась, не портилась, починить-то мы ее не сможем… н-да, вопрос.
- Юля, - встрепенулась Олимпиада, - а ты у папы спрашивала, что бы он взял с собой в поездку или в поход.
- Спрашивала, - в десятый раз зевнула Юля, - он столько всего наговорил…
- Ты хоть что-то запомнила? – Юля кивнула.
- Ну он сказал, что если отдыхать в палатках у озера, или залива, где нет течения, то он бы купил тканевый прорезиненный надувной матрас хорошего качества. На нем и поплавать можно, и позагорать и спать на нем можно ночью в палатке, только подложить одеяло. Еще он сказал, что купил бы термобелье, ночью у воды всегда холодно, а спать, натянув на себя сто одежек некомфортно…
- А где такое белье продается? – сразу ухватилась за дельную мысль Олимпиада.
- Да, везде, - махнула Юля рукой. – Еще папа сказал, что если много будет мошки, купить шляпу с противомоскитной сеткой, разборной столик, стулья… ну если с машиной. Маленький таганок с газовым небольшим баллоном – на нем очень удобно готовить, не то, что на костре, еще жаровню для шашлыков или чтобы на решетке жарить мясо, ящик водки, - засмеявшись добавила она, а отсмеявшись продолжила. – Папа говорит, что очень важно взять компас, неплохо также иметь шагомер…
- Шагомер? – удивилась Олимпиада, никогда до этого не слышавшая об этом приборе.
- Ну да, шагомер. Он похож на часы… в сущности это часы и есть, только он одновременно показывает время, количество пройденных шагов и пульс.
- А где его купить? – быстро спросила Олимпиада.
- Там же где мы были вчера, - ответила Юля. – Чуть не забыла. Папа очень советует иметь бинокль. Говорит смотреть с высоченной скалы в бинокль – такие невероятные ощущения!
- Ну вот список необходимых вещей и составлен, - довольно сказала Олимпиада. За покупками она отправилась в одиночестве. Алевтина потащила Юлю знакомится и беседовать с новыми людьми, время от времени применяя к некоторым из них Исцеление. Олимпиада была даже рада, что осталась одна. Теперь она могла, не торопясь выбрать то, что ей нужно, могла подробно побеседовать с продавцами (подозревая, что им это не очень понравится. Олимпиада была дотошна, но при этом не разбиралась в технике от слова вообще, а начинать кому-то с азов объяснять принцип работы того или иного прибора, то еще удовольствие). Как бы то ни было, но спустя два часа покупки были сделаны. Олимпиада купила и белье, и бинокль, и надувной матрас, и компас (целых две штуки, один очень навороченный, а второй простенький для школьников младших классов, но это был компас, к тому же стоивший совсем не дорого), купила и шагомер, денег осталось совсем немного, только на сахар, молоко, хлеб и пары банок сгущенки. Когда на кассе ей выбили чек, одновременно с этим появилось долгожданное сообщение:
Поздравляем! Вы выполнили задание. Вы получаете десятый уровень, пять очков за выполнение задания, два бонусных очка, за его досрочное завершение и еще два бонусных очка за досрочное прохождение десяти уровней!
Выберете себе новое Умение, - и перед глазами Олимпиады развернулся знакомый список. Олимпиада вышла из магазина, нашла в тихом скверике лавочку и удобно расположившись приготовилась распределять очки. Она не хотела заниматься этим дома, боясь, что неугомонная Алевтина не даст ей этого сделать в тишине и покое. И так: Олимпиада приготовилась вложить, как всегда, одно очко в интеллект, но не тут-то было. Строка «Интеллект» стала серой и была едва заметна, зато цифры интеллекта теперь светились красным, намекая, что теперь это их неизменное значение. Серыми стали строчки: здоровье, возраст, сила, скорость, ловкость, выносливость…
- Подождите! – непонятно кому закричала Олимпиада. – Как же так? Я должна вложить очки, заработанные на прохождении десятого уровня, вот тогда и отключайте! – Разумеется ее никто не услышал. Олимпиада пальцем прикоснулась к серым строчкам, и шепотом прочитала появившееся сообщение: - После достижения десятого уровня это показатель становится неактивен. – Она тихо застонала, кто же ей мешал вдумчиво прочитать информацию, что постоянно была перед глазами. Тот парень ее предупреждал, чтобы она внимательно все изучила. Олимпиада грустно вздохнула, но делать нечего, что случилось, то случилось. Без всякой радости она нашла в Умениях строку «Смерч» и только хотела ее нажать, как вдруг вспомнила, что почти каждое Умение предлагалось в трех вариантах, со Смерчем было тоже самое. Олимпиада вчиталась в описание первого:
- «Смерч – воздушный водоворот. Вращение по часовой стрелке. При уменьшении диаметра воронки, возможно ввинчивание (погружение в поверхность (препятствие) с последующим расширением диаметра отверстия, возможно создание колодцев, полостей, как в грунте, так и в твердых материалах». – Это мне не нужно, - тихо сказала Олимпиада и стала читать описание второго варианта:
- «Смерч – воздушный водоворот. Вращение против часовой стрелки. Возможно подхватывание предметов с поверхности и перенос их на некоторое расстояние». – То, что нужно! – повеселела Олимпиада, но на всякий случай прочитала описание и третьего варианта:
- «Смерч – воздушный водоворот. Вращение по часовой стрелке с ввинчиванием (погружением в поверхность), и вращение против часовой стрелки с подхватыванием с поверхности и переносом вещей и предметов». – Она ненадолго задумалась. Хотелось, разумеется, выбрать третий вариант, но на своем горьком опыте она убедилась, что, погнавшись за двумя зайцами, она получит «два зайца» только очень слабеньких. Нужно было слишком много очков, чтобы качественно прокачивать два вида смерча одновременно. Поскольку Олимпиада лишь мечтала иметь возможность убрать пыль и грязь с потолка и стен, она выбрала Смерч, вращающийся против часовой стрелки.
Олимпиада быстро распределила девять очков, три вложила в умение Нагрев – охлаждение, а остальные шесть, в увеличение Тайного Хранилища, Смерчем она решила заняться попозже, потом очень внимательно рассмотрела свои новые данные. Часть цифр была выделена красным, но часть все еще оставались черными.
Игрок – Олимпиада Андреевна Хорцева
Возраст – 25,2 года
Интеллект – 146, 1
Интуиция – 10/10, доступна ветка развития:
Ясновидящая – 0/10
Сила – 6/10
Ловкость- 6/10
Выносливость – 7/10
Скорость – 7/10, - «Ух-ты, - подумала она про себя, - у меня выросли выносливость, ловкость и скорость на одну единицу. А что удивляться? - возразила она самой себе. – Я столько побегала за эти дни, даже удивительно, что показатели выросли всего на единицу!».
Умения:
Тайное Хранилище, размер: 60Х60Х172 см
Нагрев-Охлаждение: радиус действия – 27 см; температура: -4/+60 градусов, время восстановления после применения умения – 36 минут. Доступна ветка развития:
Ледяной Скульптор: -4/-100
Смерч: Вращение против часовой стрелки, радиус действия 15 см, скорость – 12м/с, время действия – 15 секунд, время восстановления – 60 мин
Также доступны ветки развития:
Предприимчивый Торговец – 0/10, - (Это, наверно мне дали за то, что я на рынке торговала, - подумала Олимпиада, - представляю сколько веток развития получит Алевтина с ее-то энтузиазмом.)
Собираю Игроков Вокруг Себя – 2/???? – (А это за то, что я встретила Юлю и Алевтину, - догадалась Олимпиада… и что же, если я вложу очки в это умение, то с каждым очком буду находить нового игрока? – со страхом подумала она, вспомнив об Алевтине. – Нет уж, нет уж, мне такого счастья не нужно.
Заботливый наставник – 0/10 – (А это еще что? А, - вспомнила Олимпиада, — это когда я убеждала Юлю учится превозмогать свой страх).
Лидер Команды – 0/10, - Олимпиада от удивления даже онемела. Пальцем прикоснулась к этой строке и прочитала описание: «Вы переживаете за каждого члена своей команды, вы идете наперекор себе, чтобы помочь остальным, поскольку понимаете, только сильная, сплоченная команда может добиться успеха», - прочитав написанное Олимпиада удивилась еще больше, особенно ее напугали строчке об успехе команды, поскольку это предполагало какое-то состязание – это раз, и что у кого-то обязательно будет поражение – это два.
Она так задумалась над этими строками, что, когда у нее в ушах прозвучал знакомый голос парня, Олимпиада подпрыгнула на скамейке, вскрикнув от неожиданности (хорошо, что рядом никого не было).
- Поздравляю! – весело сказал парень. – Уже десятый уровень – вот это да!
- Как хорошо, что ты появился! - радостно закричала Олимпиада Андреевна вслух и беспокойно оглянулась, поскольку громко разговаривающая сама с собой старушка наводила на нехорошее подозрение.
- Хочу поблагодарить тебя за все, - быстро начала она, не давая ему вставить ни слова. – Если бы не ты, у меня бы ничего не получилось. Спасибо! Я даже представить не могла, насколько мне повезло, что со мной связался именно ты. Как тебя, кстати зовут? – она, наконец, замолчала.
- Э-э-э, - в голосе парня чувствовалась растерянность. Он явно не ожидал такого всплеска чувств от женщины. – Меня зовут Дэн, - отмер парень. – У вас что-то случилось? – осторожно спросил он, догадавшись, что с таким взрывом эмоций не все так просто.
- Случилось, - жалостливо всхлипнула Олимпиада. Я решила уменьшить возраст, когда получу бонусные очки за десятый уровень, а кнопка-то уже неактивна. Получается я не успела. Как же так?
- А какой у вас возраст, - сочувствующе спросил парень.
- Двадцать пять лет….
- Да это очень хороший возраст! – обрадовался Дэн, явно ожидающий чего-то намного хуже. – Это же самое лучшее время! – попытался он приободрить женщину.
- Так-то оно так, - уныло согласилась Олимпиада, - только эта зараза Алевтинка, наверняка, омолодится до двадцати одного… Ой! – ахнула Олимпиада, наконец, вспомнившая об Юле и Алевтине. – Я же нашла еще двух игроков! – похвасталась она.
- Еще двух игроков? – не поверил Дэн. – Но по теории вероятности… - он стал быстро бормотать что-то подсчитывая: - Семь миллиардов, убираем треть, не достигших двадцати одного года, потом убирает еще треть, живущих на островах или в других изолированных от цивилизации местах, убирает тех, у кого интеллект намного ниже среднего, убираем всех с алкогольной, наркотической или лекарственной зависимостью и получается, что один игрок на пятнадцать- семнадцать тысяч населения, то есть в городе со ста семьюдесятью тысячами людей десять игроков. Удивительно только как вы встретились?
- Да с одним игроком я живу в одном доме. Она моя соседка! – засмеялась Алевтина.
— Вот это да! – только и смог сказать Дэн. – Слушайте, - встрепенулся он. – Вам нужно создать команду.
— Это еще зачем? – недовольно спросила Олимпиада, совсем недавно прочитавшая о том, что Игра предлагает ей такую ветку развития.
- Ну как же? – начал убеждать ее Дэн. – Во-первых, когда общее количество уровней, полученных командой, станет равным пяти, все члены команды получат по дополнительному бонусному очку для распределения. – Во-вторых, члены команды могут общаться между собой, на каком бы расстоянии они не были – это очень удобно, согласитесь. В-третьих, лидер команды будет получать какое-то поощрение от Игры, за каждого нового члена, и это поощрение останется, даже если кто-то покинет команду.
- Ух-ты, ж! – услышав о поощрении сразу изменила свое мнение Олимпиада. – А как эту команду создать?
- В самом низу есть строка: создать клан, команду, временную команду, пригласить в друзья. Нажмете на строчку – пригласить в команду и введете имя игрока…
- А как его вводить? – перебила Дэна Олимпиада, которая уже столкнулась с необходимостью набрать какой-то текст и не смогла этого сделать. – Было слышно, как Дэн тяжко вздохнул.
- Смотрите интерфейс, там есть такая строка: набрать текст. Нажимаете на нее появится панель с буквами, цифрами и символами, как в компьютере, - постарался, как можно доходчивее, объяснить Дэн, но компьютера (на данный момент), Олимпиада Андреевна еще не видела.
- У Юли спрошу, - успокоила она его, и задала вопрос, который волновал ее больше всего. – Скажи, только честно, что с нами дальше будет?!
- Но мы же уже обговаривали этот вопрос, - осторожно сказал Дэн.
– Я не знаю, что мы там раньше обговаривали, - резко ответила Олимпиада, - я очень плохо понимала, что происходит, но сейчас я не могу не спросить: для чего все это нужно, Дэн? Для чего уровни, для чего прокачивание Умений, зачем эти Умения вообще нужны? Зачем все это, Дэн? – повисло молчание.
- Я спрошу у старшего куратора, тихо начал Дэн, - можно или нет вам что-то рассказывать. Прямого запрета нам не давали, но… а почему вы так испугались? Вы разговаривали с другими игроками, и они вам что-то необычное рассказали? – Олимпиада засмеялась.
- Дэн, скажу по секрету – ты единственный, кто так помогал игроку, ты единственный, кто поинтересовался, как идут дела и не нужна ли помощь. Другим игрокам повезло намного меньше. Одна женщина за семь дней так и осталась на нулевом уровне, она моего возраста и вообще ничего не поняла из того, что говорила ей девушка. А второму игроку повезло, Юля понимала, о чем идет речь, но кроме самого первого раза больше с ней никто не общался. Так что спасибо тебе за помощь! – искренне снова поблагодарила Олимпиада Дэна. – А переживать я начала из-за того, что уж очень интересный набор вещей и предметов Игра рекомендует мне приобрести.
- В каком смысле «Игра рекомендует»? – поразился Дэн.
- Ну я спрашиваю, как бы в пустоту: «Какие вещи могут мне пригодится?» и тут же часть предметов начинает подсвечиваться. Тебе рассказать, что это были за предметы? – спросила Олимпиада.
- Нет, нет, не нужно! – в каком-то страхе сказал Дэн, - и никому-никому об этом не говорите. Пусть лучше никто не знает, какие предметы у вас есть. Сложите все в сумку – пусть стоит наготове, - неожиданно посоветовал он. – Что же у вас за Умение такое, - в раздумье спросил он, - которое дает такую необычную способность?
- Какую способность? - удивилась Олимпиада.
- Кроме прокачивания и усиления Умения Игра дает еще и скрытую способность. Она будет у всех разной, даже если игроки выберут одинаковое Умение, - добавил он.
- А к каждому Умению будет даваться скрытая способность? – спросила Олимпиада.
- К каждому! Только как узнать в чем способность заключается – вот это неизвестно. Можно даже не подозревать, что способность есть, а можно, как вы, сразу ее обнаружить.
- У меня случайно это получилось, - словно оправдываясь сказала Олимпиада.
— Вот и хорошо! – После этого голос исчез, а успокоенная Олимпиада стала думать, как ей дальше поступать.
Глава 10
«Эта гадина обязательно захочет быть главной! – с глухим раздражением думала про себя Олимпиада. – А я ей скажу, что я первая нашла Юлю! А она скажет: - Зато я в десять раз больше сделала и для нее, и для тебя! - Олимпиада досадливо вздохнула, поскольку это была чистая правда. – А я скажу, что если я не буду командиром, то ничего не расскажу, из того, что я узнала от Дэна! А она скажет: - Ты способна утаить информацию, способна навредить молчанием мне и Юле? – Олимпиада еще раз вздохнула, поскольку понимала, что утаивать информацию это подло, но быть под началом Алевтины вообще не выносимо, а рассказать ей все и остаться не у дел, просто глупо. – А если она предложит, чтобы Юля создала команду? Скажет, мол, ни вашим, ни нашим. – Олимпиада задумалась. Юля, девочка, конечно, хорошая, но какая-то неуверенная в себе, то туда ее качнет, то туда, но главное ее можно напугать, а лидеру бояться никак нельзя. Нет, Юля для этой роли не подходит. Ладно была не была, предложу создать команду, а там посмотрим!».
Все произошло, примерно так, как Олимпиада и предполагала. Придя домой, она позвонила Юле и Алевтине и попросила их срочно прийти к ней, предупредив, что у нее есть важная информация. Поскольку Алевтина снова таскала Юлю по соседям, они пришли вместе и очень быстро. Когда они уселись на диванчике в кухне, Олимпиада похвасталась:
- Я получила десятый уровень! – Юля захлопала в ладоши, а Алевтина раздраженно буркнула:
— Это еще вчера стало понятно, когда я помогла тебе заработать деньги, их оставалось только потратить, что же здесь удивительного?
- А после получения уровня я разговаривала с парнем, который сообщил мне об Игре (имя Дэна Олимпиада решила не называть, мало ли что).
- Та ты что?! – вот теперь удивилась и Алевтина.
- Но… - Олимпиада сделала театральную паузу, - то, что он мне рассказал, я смогу сообщить только членам моей команды и больше никому.
- Какой еще команды? – подозрительно спросила Алевтина.
- Я предлагаю вам вступить в мою команду! – как можно торжественней сказала Олимпиада, краем глаза поглядывая на Алевтину, ожидая от нее возмущения и протеста. Но Алевтина сидела спокойно, и у Олимпиады появилась надежда, что все обойдется тихо и гладко, но все испортила Юля.
- Точно! – закричала она. – Три человека или даже два человека – это уже команда. А если мы найдем еще двух игроков, то сможем создать пати.
- Какие еще пати? – не поняла Олимпиада.
- Ну так называется команда из пяти человек по зачистке данжей! – терпеливо стала объяснять Юля.
- Каких еще данжей? – снова не поняли обе женщины. – И с какой стати мы что-то там должны чистить. У нас и дома есть что отмывать.
- Да нет же, - в голосе Юли проскользнуло настоящее отчаяние. – Данжи – это такие локации, ну территории, на которых находятся монстры. Убийство монстров – это и есть зачистка. Зачищать лучше командой из пяти человек. Первым идет самый сильный в тяжелой броне, максимально защищенный от любого воздействия, таких игроков называют танки. Он прикрывает собой весь отряд. За его спиной лучник и мечник. Они быстры и мобильны. За ними идут маг и целитель. Целитель обязан мгновенно всех исцелять, ну а маг, блокирует магическое воздействие, и где невозможно что-то сделать оружием, он делает заклинаниями. Вот я и говорю, если мы найдет еще двух игроков, то сможет создать пати.
- Пати, мати, - проворчала Олимпиада, которое не понравились незнакомые слова. – Сейчас речь идет о создании команды.
- Юль, - встряла в разговор Алевтина, - а команду любой игрок может создать?
- Конечно!
- То есть и я, и ты мы обе тоже можем создать команды.
- Теоретически можем, - честно сказала Юля. – Только мне совершенно не хочется ее создавать.
- А если я создам команду, ты ко мне в команду пойдешь? – Юля растерялась, только сейчас догадавшись в какой ловушке она оказалась.
- Алевтина Юрьевна, - жалобно сказала она. – Меня же первой нашла Олимпиада Андреевна. Если бы вы меня первой нашли, я бы обязательно вступила в вашу команду, а так, простите, но я не могу…
- Да, ладно, - подмигнула ей Алевтина. – Я и не собираюсь создавать никакой команды. У меня пока для этого знаний не хватает. Я лишь хочу, чтобы она, - Алевтина кивнула в сторону Олимпиады, - знала, что за ней присматривают и никаких наполеоновских замашек не потерпят, тем более командирского самодурства.
- Сама дура, - едва слышно (чтобы избежать дальнейшей перепалки, но в тоже время выплеснуть раздражение на эту заразу), сказала Олимпиада. Алевтина ее, к счастью, не услышала и новой ссоры не произошло.
- Так что тебе рассказал куратор? – невинным голосом поинтересовалась Алевтина.
- Сначала в команду вступи! – твердо напомнила Олимпиада, про себя поразившись ушлости соседки. А она ведь могла по простоте душевной сразу все начать рассказывать. Да, с Алевтиной нужно держать ухо остро.
- Говори, что нужно делать, - сдалась Алевтина. Олимпиада развернула интерфейс (как учил ее Дэн), нашла строку «Создать команду», нажала ее. Выскочило предложение ввести имя предполагаемого члена команды. Она открыла строчку текст и сразу стала набирать Новакова Алевтина Юрьевна. Алевтину Олимпиада набрала первой, чтобы та не вздумала улизнуть. – Ой, - сказала Алевтина, - конвертик, мигающий появился.
- Нажмите на него, - подсказала Юля. Алевтина нажала, а потом с помощью Юли закончила процедуру вступления в команду. С самой Юлей все произошло еще быстрее. Свое полное имя она продиктовала почти по слогам: - Юлия Анатольевна Ситкина.
- Игра предлагает дать команде название, чтобы стать уникальными и отличающимися от других команд, - прочитала Олимпиада. – Нам надо придумать название. – Все трое сразу задумались.
- Знаете, - воодушевленно сказала Юля, - обычно название складывается из аббревиатуры имен участников. Может и нам так поступить? Как начинаются наши имена? Ол-Ал-Юл, - убитым голосом закончила она, поскольку ничего путного из получившихся слогов, создать было невозможно. – Вот это да, как наши имена подобрались. Может из фамилий что-то получится? Хо-Но-Си, Си-Хо-Но, Но-Си-Хо… н-да, - только и сказала она, перебрав несколько вариантов. – А может назовем команду… Защитники, например? – Олимпиада медленно ввела это слово.
- Занято, - с сожалением сказала она.
— Значит, еще где-то игроки объединились в команды, - сделала Юля правильный вывод. – И объединились еще раньше, чем мы. Давайте попробуем название «Стражи». – Но слово стражи тоже уже было занято. – А давайте попробуем подобрать название, исходя из имени Олимпиады Андреевны? – вдруг предложила Юля. – Олимп – гора в Греции, где, согласно мифам жили боги.
- «Сошедшие с Олимпа», - мигом предложила Алевтина. – Или, наоборот, «Живущие на Олимпе»? – но эти названия звучали слишком пафосно.
- А давайте назовем просто Олимп! – предложила Юля. – Коротко, просто и неизбито. – На том и поладили. Олимпиада стала вводить название и только она хотела закончить операцию, как Юля закричала: - Стойте! Вы вместо «л» ввели «д», эти буквы находятся на клавиатуре рядом.
- Еще и слепая, - язвительно бросила Алевтина.
- Сама дура, - вновь повторила Олимпиада, уже достаточно громко, не меняя сосредоточенного выражения на лице.
- Пожалуйста! – жалобно закричала Юля. Женщины умолкли.
- Ну, рассказывай, что ты там узнала, - повелительно сказала Алевтина, когда формирование команды было закончено. Олимпиада сначала дернулась, чтобы осадить Алевтину за такой тон, но потом махнула рукой, решив не обращать внимание на подобные мелочи, тем более ей самой хотелось поделится полученными сведениями, кроме того, она увидела выскочившее сообщение от Игры, но вчитываться в него и вдумываться было некогда. Поэтому, налив себе кружку чая, она села рядом с Юлей и Алевтиной и начала обстоятельно рассказывать, стараясь ничего не забыть:
- Во-первых, как только я получила десятый уровень, стоки: интеллект, здоровье, сила, ловкость, выносливость – стали неактивны, и я не смогла в эти показатели вложить очки, заработанные за десятый уровень, - голос Олимпиады дрогнул, ей до сих пор было обидно, что она не смогла изменить свой возраст до минимума.
- И что, больше ничего нельзя сделать? – с ужасом прошептала Юля.
- Ну вроде интеллект можно поднять, решая сверхсложные головоломки, задачи, нагружая память… только это очень трудно, - добавила она. – Силу, выносливость, ловкость – тоже можно увеличить с помощью нагрузок на пределе сил. – Олимпиада чуть помолчала, потом сказала со вздохом: - А вот возраст уже не уменьшить, как ни старайся. – Она посмотрела на Алевтину, и та ей чуть заметно кивнула… благодаря за подсказку, благодаря искренне, по-настоящему. Алевтина понимала, насколько Олимпиаде не хотелось об этом рассказывать, но она рассказала.
- И какой у тебя возраст? – не выдержав спросила она.
- Двадцать пять, - уныло ответила Олимпиада.
- Двадцать пять?! – обрадованно воскликнула Алевтина. – Так это отлично! Я уж думала, что ты остановилась на пятидесяти.
- Можно было уменьшить до двадцати одного, - ворчливо возразила Олимпиада.
- Тогда вы были бы моложе меня! – вмешалась в разговор и Юля мне двадцать один год и четыре месяца. – Слова Юли вдруг успокоили Олимпиаду, и она стала рассказывать дальше:
- Ты, Юля обязательно подними, пока можно силу, выносливость, скорость и ловкость, - убеждающе сказала она. – Как бы тебе не было жалко очков, ты все равно должна их потратить на улучшение этих характеристик. Когда мы с тобой вчера шли, мне приходилось останавливаться, чтобы ты хоть немного перевела дыхание. Какие у тебя показатели? – спросила она у Юли.
- Ловкость, сила, выносливость по тройке, а вот скорость поднялась за вчерашний день до четверки, - виновато ответила девушка.
— Вот видишь. Так нельзя. Конечно, можно попытаться это сделать тренировками…
- Я вложу очки, - быстро сказала Юля, не в силах представить весь тот ад, который ее ждал, если бы она согласилась на условия Олимпиады.
- Так, об этом я рассказала, - Олимпиада загнула один палец. – Теперь о другом. Вы знаете, что после того, как мы создали команду, теперь за каждых общих полученных пять уровней мы получаем по дополнительному бонусному очку…
- А ты раньше не могла создать команду? – тут же возмутилась Алевтина. – Мы уже набрали в общем уровней девять, а то и десять. Я – четыре, Юля – три, ты – три… Ну вот точно десять. Мы потеряли по два очка! – Несправедливые слова Алевтины возмутили Олимпиаду до глубины души.
- Я сам об этом узнала меньше часа назад! – Алевтина отвернулась, понимая, что сказала чушь, но так было обидно терять очки, ведь каждое из них было на вес золота. – Теперь дальше, - немного успокоившись после вспышки гнева, продолжила Олимпиада. – Мне сказали, что мы теперь можем общаться между собой, на каком бы расстоянии не были. Можем и сообщения посылать и разговаривать… только я не знаю, как это все сделать, - призналась Олимпиада и вопросительно посмотрела на Юлю. Та понятливо кивнула и углубилась в интерфейс.
- Есть! – радостно сказала она. Откройте интерфейсы и посмотрите в правый верхний угол. Видите кружочки? Один кружочек ярки и светится. Надавите на него. - Олимпиада пальцем надавила на кружок, сначала появилась строчка: Юлия Анатольевна Ситкина, а потом Олимпиада в голове услышала голос Юли. – Слышите меня?
- Да, да, - одновременно сказали женщины.
- Ничего не говорите вслух, попросила Юля, - Говорите мысленно. – У них все получилось.
- А как отключать связь? – забеспокоилась Алевтина. Олимпиада ехидно поджала губы: «Чует кошка чье мясо съела, никак Алевтина боится, что мы можем подслушать ее мысли?», в эту секунду и Юля, и Алевтина удивленно взглянули на Олимпиаду, и до той только в эту секунду дошло, что Юля и Алевтина слышали ее мысли.
- Не рой другому яму – сам в нее попадешь! - ни к кому конкретно не обращаясь, процитировала Алевтина. Олимпиада покраснела.
- Прости, - тихо сказала она. И снова Алевтина оказалась права, в том, что заблаговременно побеспокоилась о том, чтобы случайно не сболтнуть чего лишнего, а вот Олимпиада не была настолько предусмотрительной. – То есть, если я захочу с кем-то поговорить, то мне нужно нажать… а какой из кружков кого означает? – не понимающе спросила она.
- Точно! - воскликнула Юля. – Мы забыли создать аватарки, - ответом ей были две пары непонимающих глаз. – Ну это как фотография, чтобы сразу видеть кто есть кто, - объяснила она и снова стала рыться в интерфейсе. – Есть! – обрадовалась она, и объяснила женщинам, как найти нужную строчку.
- Нет, такой старой я быть на фотографии не хочу! – решительно отмела предложение Игры Олимпиада. – Я хочу быть двадцатипятилетней!
- И что для этого нужно? – спросила Алевтина.
- Я могу изменить внешность, но для этого мне нужно двадцать-тридцать минут… ну а потом снова изменить на ту, что сейчас… - Олимпиаду прервал звонок, звонили Алевтине.
- Пошли, - кивнула она Юле, вставая с дивана. – Дело прежде всего, а аватарками займемся, когда освободимся. - Олимпиада довольно улыбнулась и пока их не было, спокойно изменила внешность, зафиксировав ее на аватарке, а потом вернула себе все назад. Олимпиада не могла на себя налюбоваться на этой фотографии, она казалась себе такой симпатичной, и почему она с такой внешностью так и не вышла замуж? Ей же предлагали, и не один раз, впрочем, все это ерунда. Олимпиада улыбнулась и вдруг с ужасом осознала, что она не успела восстановить себе зубы на нижней челюсти. Она помнила, как она решила, что пусть сначала вырастут новые зубы, а потом она займется нижними (тем более, что с двух зубов нужно было снимать коронки).
— Вот же я дура! – горестно запричитала Олимпиада, но тут же обрадованно подпрыгнула. – Юля! Можно же попросить, чтобы она мне исцеляла зубы один за другим… а вдруг у нее не получится? – с сомнением продолжила она, но желание иметь хорошие зубы восторжествовало. – Получится! – решительно сказала Олимпиада. – Еще как получится!
Вскоре вернулись Юля и Алевтина. Когда они устроились на диване, Олимпиада с торжествующими нотками в голосе сказала:
- Вы не знаете самого главного! Оказывается, что с каждым выбранным Умением Игра наделяет игрока какой-нибудь скрытой способностью, узнать о которой можно лишь случайно. У меня такой способностью является видение предметов и вещей, которые мне необходимы, или которые я могу продать… ой! – до Олимпиады вдруг дошло, что, выбрав второе Умение, нет даже третье Умение она получила уже три скрытых способности! А она о них не подозревает. – То есть у нас есть скрытые способности, - торопливо сказала она, и мы о них не знаем… — Вот черт! – выругалась она от мысли, что владеет чем-то очень-очень ценным, но не знает чем.
- У нас есть скрытые способности?! – закричали одновременно Юля и Алевтина, до этого мгновения, не осознающие до конца, что им говорила Олимпиада. – А какие?
- Ну откуда я знаю? – тоскливо ответила им женщина.
- А как узнать?
- Ну это вы должны обратить внимание на то, чего у вас раньше не было и вдруг появилось, - туманно стала объяснять Олимпиада, но потом вдруг надолго задумалась. Ни Юля, ни Алевтина не знали о Тайном Хранилище, поэтому не могли сопоставить способность Олимпиады видеть необходимые вещи с этим Умением (первым, между прочим), которое она выбрала, а вот Олимпиада, то ли благодаря максимальному значению интуиции, может благодаря жгучему желанию, узнать о своих новых способностях, смогла догадаться, что каждая скрытая способность напрямую связана с выбранным Умением. Она внимательно посмотрела на Юлю и Алевтину, примеряясь, у кого из них будет легче эту способность выявить. – Юля, - она ткнула пальцем в ее сторону. – Что ты делаешь, когда перемещаешься в своем Прыжке через Пространство? – Юля, если и удивилась вопросу, виду не подала и спокойно ответила:
- Я стараюсь как можно ярче представить место, куда мне надо переместиться и говорю: «Активирую Умение: Прыжок!», и все, я перемещаюсь. – Когда Олимпиада слушала рассказ Юли, в тот момент, когда она говорила о том, что старается как можно ярче представить конечную точку перемещения, у нее в груди что-то кольнуло, так, бывало, когда интуиция сообщала ей о чем-то важном.
- Так, - медленно сказала Олимпиада. – Иди в комнату, и по моей команде переместишься точно в центр кухни. Поняла? – Юля кивнула и послушно ушла.
- Что ты придумала? – с интересом спросила Алевтина, догадавшись, что Олимпиада это все делает не просто так. Олимпиада приложила палец к губам, и быстро, неслышно, посреди кухни поставила мусорное ведро. Потом она пошла в комнату к Юле, и попросила:
- Ну-ка, перемещайся! – Юля прикрыла глаза и вдруг с удивлением сказала:
- Я не могу переместиться в центр, там стоит мусорное ведро!
- Фу-у-у! – облегченно выдохнула Олимпиада, вот мы и узнали о твоей скрытой способности. Ты можешь реально видеть точку конечного перемещения, другими словами, ты сможешь видеть то, что находится за пятьсот метров от тебя, хоть за стенами, хоть в подвале. К сожалению, только точечные фрагменты, но и это – просто невероятно чудесно. Давай еще раз попробуем. Например, представь детскую площадку перед окном… горку. Что ты видишь?
- Мальчик в синей футболке катится вниз, - дрожащим голосом сказала Юля.
- Алевтина! – гаркнула Олимпиада.
- Уже смотрю, - не дожидаясь просьбы, ответила Алевтина. – Так и есть, мальчик в синей футболке.
- Ах! – счастливо всплеснула руками Юля. – Вот это да! Я о таком и мечтать не могла. То есть я могу видеть все что происходит от меня на расстоянии пятисот метров…
- Кстати, почему только пятисот? – перебила ее Олимпиада. – Ты что в это Умение совсем очков не вкладываешь?
- Нет, я все вкладываю в Умение Исцеления…
- Не правильно! Видишь какая у тебя нужная способность, ты же сможешь видеть все не на сотни метров, а на тысячи?!
- Обязательно вложи в него несколько очков.
- А как же выносливость, сила? - Олимпиада схватилась за голову. Нужно было все.
- А у меня какая способность? – подала голос Алевтина из кухни. Юля и Олимпиада подошли к ней, и Олимпиада задумалась. Несомненно, новая способность Алевтины связана с Невидимостью, но как?
- Слушай, - обратилась Олимпиада к Алевтине, - а ну-ка, примени свое Умение и стань невидимой. – Секунда, и Алевтина исчезла. Олимпиада помахала руками, в том месте, где только что стояла женщина, физически она не ощущалась, но звуки дыхание услышать было можно. «Какая же у этой заразы может быть способность?», - с некоторым раздражением подумала Олимпиада, поскольку ей страшно не хотелось, чтобы способность Алевтины была лучше, чем у нее самой. В ту же минуту, Алевтина стала видимой и набросилась с упреками на Олимпиаду:
- Я тебя никогда не обзываю! – громко с обидой сказала она. – Тем более в присутствии Юли, а ты…
- Алевтина! – закричала Олимпиада, перебивая женщину. – Я это не сказала, я это ПОДУМАЛА! А ну-ка, что я сейчас мысленно повторяю? – И Олимпиада стала повторять про себя детскую считалочку: - Эники, беники, ели вареники… - Алевтина сосредоточилась, но ничего не услышала. – Твоя способность, - радостно начала Олимпиада, - заключается в том, что, когда ты находишься в невидимом состоянии ты можешь слышать мысли людей! Ну это, в принципе логично, - с чуть заметной ехидной интонацией в голосе, продолжила она. – Невидимость нужна, чтобы незаметно подсматривать и подслушивать, а если человек стоит один и ему не с кем разговаривать, то на помощь придет способность слышать его мысли. – Алевтина на секунду обижено поджала губы, приготовившись дать отпор, но потом мысль о том, какая у нее теперь чудесная новая способность, заставила ее губы растянуться в счастливой улыбке, и она почти доброжелательно посмотрела на Олимпиаду. А вот та с досадой вздохнула, ее собственная способность видеть необходимые вещи, не шла ни в какое сравнение, ни со способностью Юли, ни со способностью Алевтины. Хотя… у нее же еще есть два Умения! Надо только узнать, какие способности у нее теперь появились, да и Юлину вторую способность тоже было бы неплохо узнать.
Глава 11
Алевтина радовалась, радовалась новой способности и вдруг вся ее радость мгновенно улетучилась.
- Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, - медленно сказала она, напомнив всем троим старую житейскую мудрость. – Это же куда нас собираются отправить, если при этом дают такие Умения и такие способности к ним в придачу? – Все трое замерли, стало так страшно, что не передать. – Может попытаться у кого-нибудь купить охотничье ружье с патронами? – неуверенно предложила Алевтина.
- А ты сможешь выстрелить из ружья в человека? – задала Олимпиада резонный вопрос. Сама бы она такого сделать точно не смогла.
- А почему в человека? – вдруг вмешалась в разговор Юля. – Вдруг это будет монстр. Чудовище мерзкое, страшное и огромное? Допустим, он бросится на нас. Я уйду в Прыжке, Алевтина Юрьевна станет невидимой, и тогда получается…
— Вот я идиотка! – в сердцах сказала Олимпиада. – Я взяла Умение – Смерч, а может было бы лучше выбрать Ледяную Стрелу или Огненный Шар? – она замолчала в досаде на себя, потом зло сказала: - Если смогу получить пятнадцатый уровень, то точно возьму что-то, чем можно было бы защититься. Напугала ты меня, Юля этим монстром. Как только ты о нем сказала, сердце, словно иголкой кольнуло.
- И что это значит? – удивилась Юля.
— Это значит, что моя интуиция с тобой солидарна! – От этих слов всем стало не по себе, первой успокоилась Алевтина.
- Ты собираешься выполнять задания Игры? Что там у тебя на сегодня? – спросила она Олимпиаду.
- Либо заработать и истратить восемь тысяч, либо сорок раз использовать нагрев и охлаждение, либо пятнадцать раз использовать Умение Смерч. После каждого использования час восстановления… либо по одной третьей от всех заданий.
- Что ты выбираешь?
- Смерч – проще всего выполнить. За сутки я как раз успею. Да мне и самой интересно.
- Ну, ладно, мы пошли. – Юля и Алевтина вышли из квартиры, а Олимпиада смогла, наконец спокойно распределить очки и посмотреть какие бонусы Игра начислила ей за создание команды. Ничего сверхъестественного. Два очка за вступление в команду двух человек. И это все?! Олимпиада подумала-подумала и решила эти два очка никуда не вкладывать, а сначала протестировать свое новое Умение. Все оказалось так, как когда-то Олимпиада мечтала. Воздушная спираль прошлась по потолку и медленно растаяла, оставив у ног Олимпиады кучку пыли и грязи. Казалось бы, используй и радуйся, но Олимпиада была совсем не рада. Слова Юли, а особенно предчувствие, кольнувшее сердце сильно напугали ее, и теперь она не знала как ругать себя за неправильно выбранный вид Смерча. Она прям представила, как формирует воздушную стрелу, потом добавляет в воздух немного воды, и основательно заморозив воду направляет смерч- ледяную стрелу в чудовища. Хотя какая Ледяная стрела сравнится с этим сформированным ввинчивающимся ледяным сверлом? А сейчас? Нападет на нее монстр, Олимпиада поднимет пыль, осыплет ею морду и нос чудовища, словно пудрой – получай супостат-лиходей! Она горько засмеялась от представленной картинки и решила это Умение не развивать, не нужно оно ей, а вот если удастся получить пятнадцатый уровень… Олимпиада осадила свои мечтания сурово напомнив себе: «Сначала получи, потом будешь мечтать, а то уже один раз намечталась!». Со злости на себя два свободных очка Олимпиада вложила… в Тайное Хранилище, куда же еще. Это Умение было самым ее любимым. Она решила увеличит длину и теперь она составляла сто восемьдесят девять и две десятых сантиметра.
Вернулись Юля с Алевтиной. Увидев злое лицо Олимпиады, Алевтина с деланным равнодушием спросила:
- Что-то случилось?
- Идиотка одна старая случилась – больше ничего! – честно ответила Олимпиада. – Если бы вы знали какую глупость я совершила! Я хотела выбрать Смерч и мне предложили три варианта. В одном случай смерч все собирает с поверхности, а в другом врезается, вернее ввинчивается в поверхность. Отгадайте с трех раз, - с сарказмом сказала она. – Что я выбрала? – Поскольку Юля и Алевтина молчали, Олимпиада сама ответила: - Я выбрала тот вариант, что собирает с поверхности, как пылесос, а могла бы выбрать сверло! А если в смерч добавила бы воду и заморозила это все, то получилось бы ледяное сверло. Чем не оружие? – Вот что теперь делать?
- А ты еще не узнала, какая способность тебе выпала вместе с этим Умением? – задала очень правильный вопрос Алевтина, сразу же изменив направление мыслей Олимпиады.
- Нет, - медленно сказала она, - я об этом совершенно забыла.
- Так думай об этом! – рявкнула на нее Алевтина, - что толку страдать о том, что изменить уже невозможно? - Алевтина была совершенно права. Олимпиада взяла себя в руки и спросила у Юли:
- Ты не замечала за собой ничего особенного?
- Какого особенного? – спросила Юля.
- Никаких новых способностей не замечала? – уточнила Олимпиада.
- Да, вроде бы нет… - немного подумав, ответила Юля.
- Может во время использования своего умения Исцеление ты замечала, например, что видишь внутренние органы у человека, или ощущала как какие-то органы светятся?
- Не знаю, вроде бы ничего такого я не видела.
- Теперь, в момент использования Исцеления, смотри как можно внимательнее, мне кажется, что способность может проявиться именно в этот момент. – Но ждать так долго не пришлось, способность Юли проявилась внезапно и самым удивительным образом.
Олимпиада слишком сильно наклонила закипевший чайник, наливая воду в кружку, крышка с чайника слетела и паром ей обожгло руку,
- Ай! – зашипела Олимпиада, сморщившись от боли.
- Ух-ты! - Закричала Юля, всматриваясь в интерфейс. – Олимпиада Андреевна ваша аватарка мигнула красным, над ней появилась зеленая полоса, означающая ваше здоровье, и эта полоска стала короче… тут написано на один процент! Это что же получается? Я могу видеть состояние вашего здоровья, и в момент получения вами травм или какого другого вреда здоровью, у меня это все будет отражаться в интерфейсе? Хотя, чему я удивляюсь? – спросила Юля у самой себя. – Я же целитель и должна исцелять игроков команды во время боя. Но я же не могу видеть всех одновременно, вот мне Игра и будет сообщать, кто нуждается в моей помощи.
- А может ты ошибаешься? – спросила Олимпиада и зачем-то взяла в руки скалку бросив в сторону Алевтины кровожадный взгляд. – Может тебе пришло сообщение только потому, что я возглавляю команду? Это надо точно проверить…
- Только попробуй, - улыбнулась ей в ответ Алевтина улыбкой гиены, и зачем-то взяла в руки сковородку. – Олимпиада засмеялась, но все равно с укоризной добавила. – Ты помешала следственному эксперименту! Ты стоишь на пути развития команды!
- На себе экспериментируй, - огрызнулась Алевтина - и так все понятно. Хотя… - она вдруг задумалась: - А как ты будешь делить Исцеление между игроками, если они одновременно получат травмы? – обратилась она к Юле. - Или, например, кто-то поранит руку и ногу, но ему нужно бежать, значит исцеление ноги намного важнее, ты сможешь направить свое Умение только туда, куда это нужно и важно? Кстати, а насколько ты смогла развить это Умение, очков-то у тебя не так и много.
- Я сразу вложила два очка, потом еще два очка и потом одно. Всего пять. Одно очко усиливает способность на пять процентов и уменьшает время восстановления на две минуты. Значит сейчас Исцеление - двадцать пять процентов и пятьдесят минут время восстановления.
- Двадцать пять процентов это много или мало? – вдруг заинтересовалась Олимпиада. – С этими двадцатью пятью процентами какие травмы или какие болезни ты можешь излечить или исцелить?
- Не знаю, - растерялась Юля. – Приступ астмы я сняла, а вот у одного дедушки…
- У Михалыча из тридцать пятой квартиры, - вставила Алевтина.
- Только боль немного смогла облегчить, отек убрала, а само колено так и не разгибается.
- Плохо, - подытожила Олимпиада, Алевтина была с ней полностью согласна. Но в этой ситуации ничего сделать было невозможно. Юле необходимо было увеличить выносливость и силу, и ловкость, и дальность перемещения… а очки-то не резиновые.
- Когда же я получу пятый?! – с раздражением сказала Алевтина.
- А сколько тебе осталось?
- Помочь всего одному человеку! Как назло, никому помощь не нужна, а Исцеление у Юли восстановится только через полчаса.
- Мне нужна помощь! – обрадовалась Олимпиада. – У меня старый раритетный приемник с проигрывателем, может предложишь кому? Еще пластинки старые есть.
— Это только завтра. Сейчас с Юлей сходим к Тамаре, я получу пятый уровень, тогда с приемником буду разбираться. – Через полчаса они ушли, а когда вернулись у Юли был восьмой, а у Алевтина пятый. Юля уже успела распределить полученные очки, а вот Алевтина не решалась самостоятельно выбрать новое Умение, предпочла обсудить это в команде.
- Что там тебе предлагают? – с заметным раздражением спросила Олимпиада, понимая, что из них троих с выбором Умений, она протупила сильнее всего.
- Так, – обстоятельно расположившись на диване, сказала Алевтина. – Значит первое -«Неслышная поступь», «Бег из тени в тень», «Смертельный удар» - уже второй раз прочитала Алевтина список предлагаемых Умений, но в этот раз она так быстро не стала их отметать, поскольку мысль о том, что им, возможно придется сражаться с монстрами – меняла все.
- Неслышную поступь, по-моему, брать глупо, - первой высказалась Олимпиада. – Бег из тени в тень – тоже. У Алевтины для этого есть Невидимость. А вот «Смертельный удар»… а чем он наносится? Рукой?
- Не знаю, - ответила Алевтина. – Подробное описание откроется только когда возьмешь это Умение. А сейчас написано: Смертельный удар, позволяет повергнуть врага с одного удара… и понимай как хочешь, - недовольно закончила она.
- Удар пока отложим на потом, что там дальше?
- Невидимость - два оставшихся варианта.
- Ну их мы еще в прошлый раз обсудили. Дальше, - попросила Олимпиада.
- «Путающийся След» … а это еще что такое? – удивилась Алевтина.
- Скорее всего, - предположила Юля, - если за вами будет погоня, то какими бы умелыми следопытами не были преследователи, они не смогут найти вас по вашим следам.
- Преследователи? – с некоторым испугом спросила Олимпиада, но потом немного успокоившись уточнила: - А монстры смогут найти по следам? – но Юля в ответ только пожала плечами, ну откуда она могла это знать?
- Что еще? – поторопила Олимпиада.
- Еще «Путающий след», - прочитала Алевтина, - только в этом Следе меня невозможно найти по запаху… А! – догадалась она, - значит в первом Путающем следе - нельзя найти самих следов, во втором Путающем следе - нельзя найти по запаху, ну а в третьем, скорее всего, нельзя найти ни по следу, ни по запаху. Брать? – Алевтина вопросительно посмотрела на Юлю и Олимпиаду.
- Невидимость, Смертельный Удар, Уходящий по Теням, Путающий след… тебя что в диверсанты готовят? – подозрительно спросила Олимпиада.
- Скорее в ассасины, - поправила ее Юля.
- Какие еще сасины?
- Ну так в Играх называют тайных убийц-шпионов. Правда они чаще бывают одиночками, но возможны и исключения.
- Ничего себя! – потрясенно сказала Олимпиада, а потом так ехидненько добавила. – За какие же такие заслуги Игра посчитала тебя достойной таких Умений?
- На себя посмотри! – недовольно сказала Алевтина, которая и сама изрядно удивилась такому подбору предполагаемых Умений. – Ты же говорила, что тебе предлагали и Огненный Шар, и Ледяную Стрелу, вон Юле ничего подобного не предлагали! – Алевтина была права, и Олимпиада была вынуждена согласится с ее словами.
- Что там еще? – спросила она.
- Не скажу, - обиженно ответила Алевтина, действительно обидевшись на Олимпиаду, а потом встала и пошла в другую комнату, холодно бросив на ходу: - Посмотрю, что за приемник. – Олимпиаде стало так стыдно за свое ехидство. Ну зачем она обидела Алевтину? Она виновато посмотрела на стену комнаты и ворчливо крикнула: - Ты же хотела посмотреть приемник, а он стоит около дивана, что ты в серванте-то высматриваешь?
- Ничего я в твоем серванте не высматриваю, - тут же отозвалась Алевтина из другого конца комнаты.
- Будешь мне сказки рассказывать! – развеселилась Олимпиада. – Я же тебя ви… жу! – сдавленным голосом закончила она. – Алевтина! – закричала она чуть ли не во весь голос. – Я вижу тебя! Вернее, твой силуэт, но тебя можно узнать. Такой бледно-бордовый… Это моя вторая способность. Я могу видеть сквозь препятствие людей!
— Это, наверное, как в тепловизоре, - догадалась Юля. – Вы видите тепло, излучаемое телом человека. Сейчас проверим, меня вы тоже увидите? – она быстро шмыгнула в комнату.
- Вижу! И тебя Юля, и Алевтину. Алевтина стоит у дивана, а ты… присела на пол, - засмеялась Олимпиада, догадавшись, что Юля хотела ее проверить. Когда Юля и Алевтина снова вернулись на кухню, Олимпиада неловко тронула Алевтину за локоть. – Ты не обижайся на меня, я на себя злюсь за свою глупость… а выплескивается все на других, - виновато сказала она. Алевтина коротко кивнула, принимая ее извинения, но тут Юля радостно сказала:
- А может у вас, Олимпиада Андреевна не такое уж и плохое Умение. Вот представьте: поднимаете вы столб пыли, или пепла, или еще сего-то непроницаемого. За этой стеной вас никто не видит, а вот вы, благодаря своей способности, видите всех… - Юля замолчала.
- А дальше? – печально спросила Олимпиада. – Ну посмотрела я на врагов, посмотрела… и что? Оружия-то у меня нет. Был бы ввинчивающийся Смерч, я бы его или заморозила, или раскалила – вот это было бы дело! Мне нужен ввинчивающийся Смерч. – непреклонным голосом сказала она. - А, значит, мне нужен пятнадцатый уровень, и он мне нужен, как можно быстрее! Легче всего использовать Смерч, - уже во второй раз повторила она. – Один раз я его использовала, осталось четырнадцать. За двадцать часов, это было вполне реально осуществить, еще время поспать останется, поэтому Олимпиада начала подготовку к следующему заданию. Поскольку в этот вариант Смерча она вкладывать очки не собиралась, значит, время восстановления так и останется час, а количество использований Смерча увеличиться на десять (если не в двое), так что одним Смерчем она завтра точно не обойдется.
- Так какое Умение мне взять? – снова спросила Алевтина.
- А какие еще остались? – нехотя спросила Олимпиада.
- Шепот Ужаса…
- Что?! – безмерно удивилась Олимпиада.
- Вызывает безотчетное чувство страха, - прочитала Алевтина, но может использоваться только во мраке или в темноте. Еще вариант – Страшный Сон, вызывает кошмар в сновидении, но может использоваться только по отношению к спящему человеку, ну и Шепот Ужаса во сне – этот вариант может не только напугать, но и внушать какие-то мысли. Что-то мне не хочется ни того, ни другого, ни третьего, - с неподдельным отвращением сказала Алевтина. – Мне бы чего-то такого, типа сковородкой по башке, просто и эффективно. – Все дружно засмеялись. – Вот еще, - продолжила Алевтина. - Дар Убеждения… ну вот не хочется мне никого ни в чем убеждать… Ах! – восторженно ахнула Алевтина. – То, что нужно! Слышащий Свозь Стены, - не скрывая радости от того, что нашла нечто по своему вкусу, продолжила Алевтина. – Тут еще есть Чувствующий сквозь Стену и Чувствующий и Слышащий одновременно, - она быстро пробежала глазами оставшиеся строчки. – видящего Сквозь Стену – нет, - с сожалением сказала она. – Я возьму… - она задумалась: - А что значит Чувствующий? – спросила Алевтина.
- Мне кажется, - вмешалась в разговор Юля, - что чувствующий, ощущает пустоты, например, или, наоборот, ощущает присутствие металла в каменной стене…
- Чувствующий может находить клады?! – одновременно догадались Алевтина и Олимпиадой.
- Беру Чувствующего! – тоном, отметающим любые сомнения или попытки переубеждения, сказала Алевтина. Олимпиада была с нею солидарна, она и сама хотела иметь возможность отыскивать клады. Это шло еще с детства, когда она взахлеб зачитывалась книгами, в которых искали и находили клады и сокровища.
Юля и Алевтина снова ушли, а Олимпиада достала из ванной старое эмалированное ведро, прикрытое не только крышкой, но еще и целлофаном (чтобы в него не попали грязь и пыль, ведь там с незапамятных времен хранилась не использованная известь), быстро развела раствор до нужной консистенции и прошлась белоснежным известковым смерчем по потолку кухни и коридора. Что сказать? Эффект был потрясающий. Не только потолок, но и верхняя часть стен оказалась закрашенной. Стало понятно, что хорошо управлять Смерчем еще нужно учиться и учиться. Решив, что через час она смоет испачканный верх стен (где-то же нужно еще тринадцать раз использовать умение), Олимпиада, с чистой совестью стала искать, что еще можно продать. Взгляд остановился на колбе от титана. А ведь точно! Ее же можно сдать, к тому же она столько занимала места в ванной, что шагу ступнуть было некуда. Раньше сдать титан было невозможно, поскольку оттащить колбу к пункту приема она самостоятельно не могла, а если кого-то нанять - то какой смысл тогда сдавать? А сейчас – милое дело. Отправил колбу в Тайное Хранилище и в пункте приема достал – красота! Но кроме колбы была еще и чугунная печка, на которую титан устанавливался, и ведро из-под извести освободилось, и эмалированная кухонная побитая раковина нашлась. Олимпиада довольно потерла руки, а потом по постепенно укореняющейся привычке, сказала:
- Какие из этих предметов могут быть мне полезны? – Замерцала печка от титана. – Да чтоб тебя! – выругалась Олимпиада, поскольку на печку у нее были особые надежды в виду ее немалого веса. Сдавать или нет? Вот в чем вопрос. С одной стороны, хорошо бы оставить на всякий случай. Но с другой? В Тайное Хранилище едва поместятся три коробки размером шестьдесят на шестьдесят и на шестьдесят. В одной одежда, в другой еда, в третьей палатка, спальный мешок и прочие мелочи, а еще хорошо бы взять хоть немного воды, мало ли что, молока, и запас круп, дров, и… много-много еще чего, печка никак не помещалась. Но вдруг Тайное Хранилище еще увеличится? Нет, лучше приобрести мангал, печка занимает слишком много места. Успокоившись, Олимпиада второй ходкой решила сдать и печку.
К утру следующего дня квартиру Олимпиады было не узнать. Сверкали на солнце чистейшие окна, стены и потолок были вымыты не только в квартире, но и в подъезде вплоть до первого этажа, на полу ни пылинки. Задание она выполнила еще до обеда, а вот с распределением очков… Два очка она вложила в Умение Нагрев-Охлаждение, а пять очков в свое любимое Тайное Хранилище увеличив длину до двух метров и тридцати шести с половиной сантиметров. Печка теперь тоже помещалась. «Значит – судьба! - философски подумала Олимпиада, с облегчением оставляя печку дома. – Ничего, - успокаивала она саму себя, - Нагрев-Охлаждение уже восстановление всего тридцать две минуты, а мне нужно-то всего пятнадцать раз, да десять раз Смерч – так что успею. Только надо побольше кушать, чтобы не лишиться сил!».
Глава 12
Двенадцатый уровень был получен в срок. И снова, вложив два очка в Нагрев-Охлаждение, Олимпиада пять очков вложила в Хранилище, решив немного увеличить его в ширину. Ширина теперь составляла семьдесят сантиметров, она могла нагревать предметы и воздух до шестидесяти восьми градусов, восстанавливая Умение всего за двадцать восемь минут. Радиус составлял тридцать один сантиметр, то есть она могла нагревать и замораживать шар диаметром шестьдесят сантиметров, это было конечно неплохо, но она теперь хотела другого. Пятнадцатый уровень и Смерч, вращающийся по часовой стрелке – вот что было ее целью. Этот смерч стал уже ей сниться, хорошо, что спала она урывками (чтобы не пропустить время для использования Умений). Для получения тринадцатого уровня пришлось спуститься в подвал, и теперь он сверкал чистыми стенами и полом, а Олимпиада уже выгрызла себе все мозги ругая свою бестолковую голову за такой выбор. Неужели ради того, чтобы смахнуть пыль с потолка и стен, она выбрала такое дурацкое Умение? Она что веником не могла эту пыль смахнуть? Есть дураки в полоску – а она - сплошная дура!
Единственной реальной пользой от смерча было то, что с его помощью задания выполнялись намного быстрее. Конечно, ночью лазить в подвале, то еще удовольствие, но выбора у Олимпиады не было. Умение нужно было использовать и использовать так, чтобы никто этого не видел. И вот, наконец заветный пятнадцатый уровень. Снова активизировалась Алевтина, приведя ей покупателя на приемник. Приемник блестел и сверкал, поскольку на нем Олимпиада наиболее часто использовала свое умение, когда нельзя было выйти ни на улицу, ни в коридор, ни в подвал.
Приемник был в нерабочем состоянии, поэтому Олимпиада сказала одну единственную сумму – семь с половиной тысяч, отказавшись уступить даже копейку. Деньги были получены, и снова встал вопрос, что же такого важного и нужного ей купить, чтобы не истратить их по-глупому. Купила на рынке у мужиков жаровню, шампуры, Олимпиада подумала: «Пусть будут, в конце концов можно заточить наконечник – вот и оружие. Купила шило, точило (мало ли что-то нужно будет заточить), рыболовные крючки, леску, купила еще иголок, ниток, в том числе капроновых, иногда Олимпиаду посещала мысль:«А может напрасно она тратит деньги на все эти странные вещи. Может нужно купить… например, бойлер, или красивые обои, и диван не помешало бы сменить», но потом немного подумав, она говорила себе: «Сначала узнаю, чем закончится эта гонка за уровнями, а потом я все куплю!». Поэтому Олимпиада обзавелась толстым арматурным двухметровым прутом, который и места занимал очень мало, но при случае, на нем и котелок можно было подвесить, и опереться при случае, и достать что-то с высоты, например с дерева, и… во врага ткнуть, что тому мало не покажется, и снова спички, зажигалки (у нее просто страх какой-то жил в душе: остаться без возможности разжечь костер), крупы, сахар, соль, консервы. Деньги закончились очень быстро, однако получив желанный пятнадцатый уровень, Олимпиада по примеру Алевтины, решила посоветоваться с ней и Юлей, поскольку уже обожглась и теперь постоянно напоминала себе известную поговорку о том, что одна голова хорошо, а две лучше. Девять полученных очков она распределила очень быстро. Умение Нагрев-Охлаждение достигло своего потолка, так что вложения очков больше не требовало, очки в Воздушный Смерч Олимпиада не желала вкладывать принципиально, поэтому оставив два очка, чтобы вложить их в другой вид Смерча, семь очков Олимпиада вложила в увеличение Тайного Хранилища, доведя его размеры до двух метров шестидесяти сантиметров в длину, почти метр тринадцати в ширину и шестидесяти девяти сантиметров в высоту.
Олимпиада была в очень плохом настроении, целая череда мелких неприятностей сопровождала ее, Алевтину и Юлю, на протяжении этих последних дней, огорчая до невозможности. Во-первых, она не смогла узнать какая способность появилась у нее, после активации умения Смерч. Что она только не делала, чтобы выявить свою способность – ничего не получилось. Во-вторых, у Юли, при выборе Умения после получения десятого уровня, оказалось очень мало вариантов. Ну что за такое Умение «Утешение»? Понятно, что она сможет стать хорошим психологом, только что это дает команде?
Юля поначалу собиралась выбрать именно Утешение, но Алевтина смогла ее убедить этого не делать, сделала она это очень легко, просто-напросто попросив Юлю представить бесконечную очередь людей, которым будет требоваться психологическая помощь, и с каждым человеком Юля должна будет разговаривать помногу часов, слушая о его боли, обидах, несправедливостях, о несчастной любви и просто о самых разных странностях психики и характера людей, которые мешают им жить. От представленной картины Юля пришла в ужас, и поскольку больше выбирать было не из чего, ей пришлось остановиться на Пологе Тишины. Но и тут все было не так просто. При одном варианте Полог Тишины, куполом накрывал Юлю и людей, находящихся рядом с ней, и никто вне купола не мог слышать ни звука. Второй вариант купола, наоборот, словно отрезал Юлю от внешнего мира, и она оказывалась в полной тишине, не только звуковой, но и эмоциональной. Этот купол не позволял ничьим эмоциям пробиться через свой заслон. Третий вариант позволял Юле использовать и первый, и второй варианты.
Они тогда втроем крепко задумались. Юле хотелось выбрать второй вариант, у нее периодически возникала потребность спрятаться ото всех в некоем коконе и ничего не видеть и не слышать. Команде был выгоднее первый вариант, мало ли им придется о чем-то посекретничать? Третий вариант, казалось бы, был самый выгодный, но каждое вложенное очко ровно в два раза уменьшало возможность развития каждого из вариантов. На Юлю было жалко смотреть, так ей хотелось иметь кокон для восстановления сил, пришлось остановиться на третьем варианте. И, конечно, разочарование было неизбежным.
Купол, который могла создавать Юля, охватывал расстояние вокруг нее, аж на двадцать сантиметров, увеличиваясь на пять сантиметров при каждом вложенном очке. Время действия купола шесть минут, и это время увеличивалось всего на две минуты. Не было сомнения, что возьми Юля первый вариант, расширение купола составляло бы десять сантиметров от каждого очка, а возьми она второй вариант, время бы увеличивалось на четыре минуты, а так ни то, ни другое. Третьим огорчительным фактором являлось то, что они не смогли понять какая способность появилась у Юли после того, как она взяла умение Полог Тишины. Ну и последним огорчением (этакой вишенкой на торте) являлось то, что после получения пятнадцатого уровня Дэн не подавал никаких признаков жизни. Это было, пожалуй, самое плохое.
- Может случилось что? – предположила Алевтина, когда Олимпиада расстроенным голосом сказала об этом.
- Может и случилось, - угрюмо подтвердила она. – Понимаете, я попросила его рассказать побольше, рассказать, как можно откровеннее, о том, что происходит. Он пообещал спросить у начальника можно или нет это сделать. И вот я боюсь, что после своих вопросов ему влетело на полную катушку, потому что начальство очень не любит таких инициативных. – Все трое грустно замолчали. Честно говоря, без поддержки этого парня стало как-то страшновато. – Ладно, - излишне бодрым голосом начала Олимпиада. – Я поучила пятнадцатый уровень и хочу с вами посоветоваться какое Умение мне выбрать.
- Ты же хотела взять этот… ну Смерч ввинчивающийся! – сразу сказала Алевтина.
- Хотела, теперь вот сомневаюсь. Может мне что-то другое выбрать, более полезное? – с этими словами Олимпиада открыла интерфейс и обомлела. Списка Умений больше не было вместо него красовался список: Защитная одежда, Доспехи. – А где список Умений? – с ужасом у себя самой спросила Олимпиада, уже начиная догадываться, что три выбранные Умения – это все.
- Что ты там видишь? – с беспокойством спросила Алевтина, не совсем понимая, что происходит с Олимпиадой.
- При достижении пятнадцатого уровня, - глухим голосом сказала она. – Список Умений исчезает, а вместо него появляется список, в котором предлагают выбрать Защитную одежду и Доспехи.
- Ах! – одновременно ахнули Юля и Алевтина. Все они так надеялись… а на что они, собственно, надеялись? Понятно же было и так, что все Умения никто им забрать не позволит.
- Хоть бы предупредили заранее, - жалобно сказала Юля. – Хоть бы намекнули…
— Вот козлы! – Алевтина выразилась жестче, и ее слова, намного лучше подходили к ситуации, чем жалобные Юлины.
— Вот я дура, - подвела итог всей беседе Олимпиада, поскольку и это утверждение тоже имело место. – Чего я вцепилась… А, ладно, - она решительно махнула рукой. – Уже ничего не исправить, и тебе, Юля, кстати тоже, - грустно кивнула она в сторону девушки. – Возможность выбрать новое Умение теперь осталась только у Алевтины.
- Я возьму Смертельный Удар, - твердо и решительно сказала Алевтина. – Раз речь пошла о доспехах, Смертельный Удар – самое то. – В этот раз с нею все сразу согласились.
- И что за одежду и доспехи вам предлагают? – заинтересовалась Юля. Олимпиада всмотрелась в строчки текста.
- Весь список разбит на несколько групп, в каждой из которых пять предметов, - начала она.
- Читай все в подряд! - распорядилась Алевтина.
- Комплект Путешественника, - громко прочила Олимпиада. – Дает прибавку к скорости и выносливости десять процентов. В комплект входят сапоги, куртка, шапка и перчатки.
- Дальше, - скомандовала Алевтина, которую не впечатлил этот перечень.
- Комплект лазутчика… это прям для тебя, Алевтина, - не удержавшись добавила Олимпиада, и тут же примиряюще зачастила: - Прости, прости, - поскольку у Алевтины грозно изогнулись брови. – Добавляет десять процентов к незаметности и ловкости. Я же говорю, что для тебя, - уже совсем другим тоном сказала она. Алевтина кивнула соглашаясь. - Комплект одежды Лучника, арбалетчика – дает прибавку десять процентов к меткости и ловкости. Неужели нужно учиться стрелять из лука? – поразилась Олимпиада. – Тетиву очень тяжело натягивать, этому нужно учиться годами…
- Лучше бы ружье предложили, - поддержала ее Алевтина. – Это уровняло бы шансы мужчин и женщин. А так…
- Что еще предлагают? – поторопила Олимпиаду Юля, которой не нравилось стрельба ни из лука, ни из ружей.
- Легкий доспех бойца ближнего боя, - почти с ужасом прочитала Олимпиада. – Дает прибавку десять процентов к скорости и ловкости. Это… это имеется в виду бой на мечах? – дрогнувшим голосом спросила она. Поскольку Юля и Алевтина подавлено молчали, она продолжила. - Среднетяжелый доспех бойца ближнего боя, дает прибавку десять процентов к ловкости и выносливости. Тяжелый доспех ближнего боя – дает прибавку десять процентов к силе и выносливости. Какой кошмар! – со вздохом сказала она. Юля и Алевтина были с ней полностью согласны. – Легкий доспех Всадника… - А это еще что такое? На лошадей нас что ли посадят?
- Читай! – оборвала ее Алевтина, поскольку нескончаемый список предлагаемых доспехов начинал всех не только пугать, но и раздражать. – Среднетяжелый доспех всадника, - просто стала читать заголовки Олимпиада. - Тяжелый доспех всадника.
- Бедная лошадь, - резюмировала Алевтина.
- А может и не лошадь? – задумчиво возразила Юля. – Может ящер какой летающий, или еще что-то, ну как в фильме «Аватар», - ответом ей была тишина, поскольку ни Олимпиада, ни Алевтина этот фильм не только не смотрели, а вообще о нем даже не слышали.
- Что там еще? – со вздохом перевела разговор на предыдущую тему Юля, подумав про себя о пропасти, разделяющей поколения.
- Змей Горынычей (по-своему переиначив слова Юли), - решительно сказала Олимпиада, - нам не надо! Значит все, что связано со всадниками отметаем в первую очередь. Дальше у меня идет «Одежда Мага», сюда входит мантия, сапоги, шляпа, перчатки, штаны. Каждый комплект дает прибавку к интеллекту и выносливости десять процентов.
- А мы маги? – вдруг спросила Юля. – Магические Умения у нас есть, но означает ли это, что мы стали магами? – Алевтина и Олимпиада так посмотрели на нее, что Юля поняла, что вообще не понимают, о чем она им говорит, и в чем заключается проблема. Вместо этого она сказала: - Скорее всего следующий выбор, который предложит Игра, будет выбором оружия, и вот от того, какие доспехи или какую одежду мы выберем будет зависеть выбор оружия, который нам, без сомнения, предложат.
- Да как же мне выбрать одежду? – в панике запричитала Олимпиада. – Откуда я знаю, что мне может… пригодиться, - медленно, почти по слогам, произнесла она последнее слово. – А что, если и правда, мне задать такой вопрос? – задумчиво спросила Олимпиада.
- Так задай! – воодушевилась Алевтина. – Спрос не бьет в нос! От тебя что убудет, если ты это спросишь? – Олимпиада ни одной минуты, ни одной секунды не верила, что у нее получится, но попробовать стоило, поэтому она несколько пафосно и громко сказала:
- Я хочу видеть вещи и доспехи, которые могут мне пригодиться.
- Ну что там? – нетерпеливо спросила Алевтина. – У тебя получилось? – Олимпиада утвердительно кивнула, молчаливо, вглядываясь в строчки. – И что тебе может пригодиться? – снова поторопила ее с ответом Алевтина.
- Одежда Путешественника, Легкий Доспех бойца ближнего боя и Одежда Мага, - не скрывая удивления ответила Олимпиада.
- Какой странный выбор, - озвучила Юля мысль, посетившую всех троих одновременно. Главное было непонятно, чем руководствовалась Игра, выбирая для Олимпиады именно эти вещи. – И что же вы выберете? – с интересом спросила Юля. Олимпиада не знала.
— Вот же гадство! – с досадой сказала она. – Ну почему Игра не предложила один единственный вариант? Как я буду выбирать даже из этих трех.
- Еще раз прочтите, какие бонусы дает каждый из комплектов, - попросила Юля.
- Одежда Путешественника – скорость и выносливость, Бойца ближнего боя – скорость и ловкость, Одежда мага – интеллект и выносливость… н-да не густо, - заключила она. Олимпиада представила себя в развивающейся мантии и поняла, что одежду мага она точно не хочет выбирать. Одежда Путешественника вызывала подозрение тем, что возможно из-за этого вместо оружия, ей, например, предложат выбрать посох или того хуже какую-нибудь клюку. Доспех бойца ближнего боя понравился Олимпиаде больше всего. Вряд ли он будет тяжелым или сковывающим движение, опять же удобная куртка намного лучше мантии, ну и штаны лучше юбки, к тому же была надежда, что и оружие она получит настоящее, поскольку страх перед неизвестностью вызывал в ней желание либо спрятаться, либо вооружиться до зубов. – Ну что нажимать на Доспех? – с сомнениями в голосе спросила она. – Если я не выберу Одежду Игра не даст мне новое задание, и значит, я не смогу заработать очки, - убеждая саму себя сказала она. – Или может еще подождать, может тот парень появится, тогда я с ним посоветуюсь? – не зная, на что решиться вопрошала Олимпиада. Палец тянулся к кнопке, но воспоминания об ошибках, что она уже сделала, не давала сил нажать на нее. И вдруг…
Глава 13
- Олимпиада Андреевна, - прозвучал в голове вежливый голос.
– Ты появился! – вне себя от радости закричала Олимпиада и быстро ушла в другую комнату. Юля и Алевтина понимающе переглянулись, они обе поступили точно также. - Дэн! - мысленно завопила Олимпиада (она когда помнила о том, что можно разговаривать мысленно, разговаривала мысленно, но обычно ее хватала на две-три минуты, потом она начинала разговаривать во весь голос. Так было, в частности, и в предыдущий раз, на скамейке в сквере, когда она своими разговорами с пустотой и яростной жестикуляцией напугала нескольких молодых мамочек с колясками, а одна старушка с внуком, бежала от нее так, что только пятки сверкали). - Как хорошо, что ты появился. Мне Умений больше не предлагают, - горько пожаловалась он. - Вместо этого требуют, чтобы я выбрала Защитную Одежду или Доспехи, я не знаю, что выбрать. Ты знал, что можно выбрать всего три Умения? - быстро боясь, что он исчезнет, затараторила Олимпиада, перескакивая с одного на другое. – Я не успела выбрать то Умение, что хотела, - страдающим от такой несправедливости голосом, продолжила она, перечислять свои проблемы.
- Ой! – это был первый звук, что издал Дэн в ответ на ее тираду. Очевидно, что он был ошарашен таким напором и пытался как-то осмыслить слова и претензии Олимпиады. – Э-э-э-э, - неуверенно протянул он. - В самом конце списка Умений есть же приписка, что список Умений станет неактивным при достижении пятнадцатого уровня, - как можно мягче сказал он. – Вы что не читали этой приписки?
- Нет, - покаянно призналась Олимпиада. – Я видела последние Умения, а еще ниже я не читала, и Юля не читала, - грустно добавила она, - и Алевтина не читала… вот же три кулемы! – в ее голосе прорезалась досада и гнев на собственную бестолковость. – Хорошо, что я сразу не выбрала Доспех, - немного успокоившись похвалила она саму себя. – Ты мне поможешь выбрать? – Дэн кашлянул, потом осторожно сказал:
- Вообще-то было бы лучше, мне этого не делать. Понимаете, - торопливо добавил он, боясь, что женщина обидится, - если я узнаю какую Защитную одежду или Доспехи вы выбираете, то я косвенным образом смогу догадаться какие Умения вы выбрали…
- Догадывайся, - великодушно махнула рукой Олимпиада, - ты, главное, помоги. Значит, я могу выбрать Одежду Путешественника, Легкий доспех бойца ближнего боя и Одежду мага… - Дэн то ли икнул, то ли подавился.
- Какой странный подбор! – искренне поразился он. – Во-первых обычно предлагается огромный список…
- Был список, - перебила его Олимпиада, - а потом я попросила подсказать, какие вещи нужны лично мне и вот осталось три этих набора.
- Вы попросили?
- У меня есть такая способность, - скромно объяснила Олимпиада.
— Вот это да! – восхитился Дэн. – Никогда о такой способности не слышал. Что же за Умение вы выбрали, что дает такую способность? – задал он риторический вопрос, не ожидая ответа. Олимпиада промолчала. – Одежду Путешественника я бы брать не стал, - задумчиво начал рассуждать Дэн. – К этому комплекту потом не подобрать оружия, разве только шест с металлическим наконечником. Что там еще предложили? Доспех бойца ближнего боя и Одежда мага… Мага?! – ахнул Дэн. - А почему вам предложили Одежду Мага? – начал он допрашивать Олимпиаду.
- А я почем знаю? – поразилась женщина его вопросу. – Наверно из-за Умений, которые я выбрала? - немного подумав предположила она.
- Нет, - Дэн решительно отмел ее догадки. – Это совсем другое. Это… ну как бы вам объяснить? – он немного помолчал. – Вот, например, сила или ловкость. Сейчас невозможно увеличить значение этих характеристик с помощью очков, но если очень-очень постараться, то с помощью физических, многократно повторенных упражнений эти характеристики можно будет и увеличить. А вот с Умениями так не получится. Вы не сможете увеличить их больше тех значений, которые указаны изначально, а если не вкладывать очки, то тем более, останутся минимальные значенияи ничего с этим нельзя будет поделать… но только если ты не маг, - чуть помедлив добавил Дэн. – Энергию мышц можно увеличить хорошо отдохнув, плотно поев, а вот магическую энергию можно увеличить только с помощью духовной энергии, одной из составляющих которой является интеллект. Среди магов нет людей с низким интеллектом.
- А как они усиливают свою магическую энергию? – спросила Олимпиада, страшно заинтересованная этим разговором.
- Ну, насколько я знаю, существует два основных способа. В первом случае маг, в спокойной обстановке каким-то образом концентрируется, а потом всю накопленную энергию вкладывает в заклинание, закрепляя его на каком-нибудь предмете, либо просто сливает энергию в накопитель. При втором способе, маг учиться с помощью медитативных слов, или каких-либо особых жестов, мгновенно генерировать и концентрировать энергию. Второй способ наиболее трудный, но в тоже время и наиболее эффективный, ведь накопитель энергии могут украсть, его можно потерять… да мало ли что может случится? Вообще-то я о магах мало чего знаю. Наш мир не магический и о их существовании…
- Расскажи, расскажи о своем мире! – перебив его взмолилась Олимпиада. – Расскажи об этой дурацкой Игре, расскажи зачем и к чему нас готовят, расскажи, что нас ждет? - повисло тяжелое молчание. – Дэн! – испугалась Олимпиада, - не уходи. Если ты не имеешь права рассказывать, то и не рассказывай… ну может хоть чуточку расскажи, - стала просить она.
- Я сейчас ничего не имею права рассказывать, - тихо ответил Дэн. – Но когда… то я расскажу.
- Что «когда»?! – всполошилась Олимпиада. – И когда это «когда» будет?
- Я не могу, - с мукой в голосе сказал Дэн и Олимпиада поняла, что если продолжит настаивать, то он просто сбежит.
- Так какую Одежду мне брать? – снова вернулась она к своему вопросу. – Мантию Мага?
- Я бы не советовал, - медленно ответил Дэн. – Маги редки и очень опасны, именно поэтому… их стараются уничтожить в первую очередь, - быстро на выдохе, произнес он. – Олимпиада тихо ахнула. - А мантия Мага, - продолжал Дэн выделяет его среди других воинов так сильно, что его видно на большом расстоянии. Все Маги стараются ходить в обычной военной форме.
- Ну ее, эту мантию, - решительно сказала Олимпиада. – Возьму Доспехи, как я раньше и хотела. – У нее точно камень с души упал, она уже столько раз делала неправильные выборы, что теперь чужая моральная поддержка порадовала ее и подняла настроение, однако Олимпиада Андреевна не успокоилась, вспомнились слова Дэна о том, что магов уничтожают первыми, и снова холодок страха пополз между ее лопаток. – Дэн, - неуверенно и очень осторожно сказала она (боясь насторожить и испугать парня), - ты говорил, что магов стараются уничтожить первыми. А кто старается? Кто хочет уничтожить магов? – как можно непринужденнее, словно от ответа на этот вопрос не зависит ее жизнь, спросила она. Дэн молчал. – Дэн, - уже немного настойчивее протянула Олимпиада.
- Я не могу… пока не могу вам сказать, - ответил Дэн, намеренно подчеркнув слово «пока». – Но Олимпиаду его ответ не устроил.
- Дэн, - стараясь придать своему голосу как можно больше убежденности сказала женщина. – Если ты все равно собираешься мне это рассказать, так почему это не сделать сейчас? Что от этого может измениться?
- Очень-очень многое. Во-первых, больше всего можете пострадать вы сами.
— Это еще почему? – не поверила ему Олимпиада.
- Существует большая вероятность того, что когда вы узнаете все, то вам это может не понравиться и вызвать гнев, неприятие и ярость. Вы попробуете что-то изменить, скорее всего использовав ваши новые Умения и способности, но этого никто не допустит! – с жаром сказал Дэн. - Поэтому вас либо изолирую на время, либо сразу заберут. В любом случае вы лишитесь возможности продолжать зарабатывать очки и развивать ваши Умения, а это ни в коем случае нельзя делать. Вам дали шанс, очень большой шанс и вы должны воспользоваться им по максимуму, - убежденно закончил он, но Олимпиада не сдавалась.
- Дэн, ты плохо меня знаешь, - снова пытаясь говорить как можно убедительнее, сказала Олимпиада. – Ты сейчас мне намекнул, что впереди меня ждет что-то либо страшное, либо неприятное, избежать которое невозможно, но теперь представь, что передо мной два пути, ведущие к одной цели, первый путь - это когда меня носом поставят перед фактом, и второй путь – узнать обо всем заранее, но сохранить спокойствие, не впадать в панику, и предпринять все от меня зависящее, чтобы тяжелых последствий было как можно меньше. Как ты думаешь, какой путь выберет человек, находящийся в трезвом уме, и твердой памяти, а я нахожусь, именно в таком состоянии, - добавила Олимпиада. — Вот то-то, - снисходительно сказала она, поскольку Дэн молчал. – Давай, рассказывай. Обещаю, что не буду предпринимать ничего такого, способного сообщить миру о моих способностях и умениях.
- Хорошо, - сдался Дэн, - я расскажу, но только не сейчас, а когда вы получите двадцатый уровень.
- Но… - попыталась возразить Олимпиада.
- Не переживайте, - успокоил ее Дэн, - времени у вас и тогда будет достаточно.
- Ты не понимаешь! – вскипела Олимпиада. – Если бы я заранее знала, что меня ожидает, то совсем по-другому подошла к выбору Умений и распределению очков…
- И получили бы огромную фору по отношению к другим игрокам, - ловко ввернул Дэн. – А этого тоже никто не допустит.
- Так и другим игрокам тоже это скажите! – с энтузиазмом предложила Олимпиада. Дэн засмеялся.
- Олимпиада Андреевна, если бы я две недели назад рассказал вам при нашей первой и возможно единственной встрече все что вы сейчас знаете и все, что вы хотите узнать, знаете, что с вами бы было?
- Знаю, - засмеялась Олимпиада в ответ. – Психушка.
- Правильно! И вы не смогли бы получить ни десятый, ни пятый, ни вообще какой-либо уровень. Но это вы, другие бы игроки воспользовались бы открывшимися возможностями и получили то, чего вы бы лишились. Понимаете, о чем я говорю?
- Понимаю, - вздохнула Олимпиада, вспомнив об Алевтине, которая до сих пор не могла догнать их с Юлей по уровням. – Ну хоть что-нибудь расскажи! – взмолилась она. – Расскажи еще раз, почему выбрали именно нас? Нас немного странных и особенных людей? – Дэн снова замолчал, но потом неохотно продолжил:
- Лет триста-триста пятьдесят назад, наши ученые-социологи выдвинули гипотезу, что в гибели всех цивилизаций, существовавших на Земле… я потом объясню почему речь идет о Земле, - торопливо добавил Дэн. – Так вот гибель всех цивилизаций, гибели всех империй даже самых могущественных виновато чувство… собственности, очень-очень сильно присущее всем людям.
Это чувство собственности рождает какую-то неуемную жажду хапать себе все больше и больше, превращаясь в ненасытность. У чувства собственности – миллион оттенков и каждый оттенок отвратительнее предыдущего. Чувство собственности людей по отношению друг у другу рождает ревность и желание властвовать над другим. Чувство собственности у коллекционера нередко толкает на преступления, ради получения какого-то предмета, который не идет ни в какое сравнение с человеческой жизнью и человеческими страданиями.
- А как насчет любви? – с ухмылкой спросила Олимпиада.
- Любовь – это зависимость, когда один человек испытывает чувство желания помогать, защищать бывает совершенно никчемного и плохого человека. Это неправильно, но любящий человек видит в объекте своей любви только хорошее и тратит все свои духовные силы впустую, не в силах побороть своей тяги. Это неправильно, - безапелляционно с полной убежденностью в своих словах, сказал Дэн. Видеть, что тебя топчут ногами, но снова и снова умолять… а сделать ничего невозможно, поскольку именно этот человек цепляет какие-то особые струны в твоей душе… Это ужасно, - честно казал он. – Так вот я о чувстве собственности, - вернулся он к началу объяснений. – Когда эта гипотеза получила одобрение, все силы наше общество бросило на борьбу с искоренением этого недостатка в сознании людей. Вырвать это чувство с корнем – такая была основная задача. Это было очень глобальное переформирование сознание, которое коснулось одновременно множества самых разных аспектов нашей жизни, но в первую очередь это коснулось детей, причем младенческого возраста. Решили сразу растить новое поколение, лишенное этого страшного недостатка. – Олимпиада неожиданно засмеялась, а отсмеявшись понимающе сказала:
- Но, как всегда, бывает, все пошло не так, как хотелось бы.
- Началась борьба с чувством собственности, изгоняя его из сознания, из самой подкорки и самых-самых глубин. Детям не разрешалось иметь личные игрушки, не разрешалось привязываться к какой-то игрушке или предмету, не разрешалось дружить, только доброжелательные отношения со всем коллективом и никаких близких ни с кем. Меняя квартиру или место работы с собой можно было брать только документы, даже ноутбук нельзя было брать. Никакой личной собственности, все принадлежит всем. Конечно, и одежда, и окружающие предметы были выполнены из самых качественных, самых лучших материалов, чтобы ни у кого не возникало зависти, что кто-то живет лучше или имеет что-то лучшее, чем ты. Сначала на волне, на гребне этой борьбы шли одни плюсы. Никаких взяток чиновникам, никаких подкупов, никакой коррупции. Нельзя спрятать и утаить ни одну кредитку, ни одну вещь, а вот через сто начало происходить нечто странное. Все больше и больше людей добровольно уходили из жизни. Объяснение было почти одинаковым: скучно жить, надоело жить, неинтересно жить. И снова на помощь пришли ученые… с медицинскими препаратами, - горько сказал Дэн.
- Посадили население на антидепрессанты?! – догадалась Олимпиада Андреевна.
- Что-то типа этого, - не стал уточнять Дэн. – Тогда и появилась наша главная беда – равнодушие. Полное и совершенное равнодушие к чему бы то ни было. Вы говорили, что другим игрокам много не рассказали? Так вот это произошло потому, что тем, кто рассказывал, было все равно. Безразлично, понимаете?
- А ты? – не удержалась от вопроса Олимпиада.
- А мне… мне было вас жалко, - тихо-тихо сказал Дэн. У Олимпиады аж сердце защемило. Почему-то жалость этого совсем чужого ей парня, растрогала ее чуть ли не до слез, но поскольку плакать она ненавидела, то Олимпиада спросила излишне бодро:
- Что было дальше?
- А дальше случилась беда, - на грани слышимости сказал Дэн. – Но я об этом пока не буду говорить. Я скажу лучше о том, что наши знаменитые ученые, вдруг кардинально изменили свою точку зрения. У них возникла гипотеза, что быть может чувство собственности и рождает желание бороться, но не только за свою собственность, а за все… за свою семью, за свою Родину, за свой Мир, - едва он сказал слово «Мир», как в голове Олимпиады словно что-то щелкнуло. Благодаря Юле (дай, Бог ей доброго здоровья), Олимпиада за эти две недели узнала столько всего! Юля рассказывала об компьютерных играх, рассказывала о Фильмах-фэнтези, показала им с Алевтиной несколько фильмов из фэнтезийной и фантастической классики, но, главное, именно Юля высказала предположение, что судя по тому какие Умения и Способности им предложили, их, похоже, готовят не то к какому-то турниру, не то к настоящему сражению.
- Уж не для того ли вы выбрали нас, чтобы мы сражались за ваш Мир вместо вас? – прямо в упор спросила Олимпиада. Дэн молчал и его молчание было красноречивее тысячи слов. – Та-а-ак! – с нажимом сказала Олимпиада. – С этого места попрошу поподробнее. Значит вы, аристократы проклятые, сами не желаете подставлять свои жо… головы под удар, и ищете чернь, чтобы они бились вместо вас?! – гневно спросила Олимпиада.
- Ну, вот, - обиженно буркнул Дэн, - а говорили, что не будете злиться и воспримете все спокойно. Верь после этого… Все совсем не так! – громко и пытаясь быть убедительным сказал он. – Сначала ученые решили выяснить, сможет ли человек, у которого чувство собственности переходит границы здравого смысла, под влиянием обстоятельств, победить самого себя, побороть собственную ненасытную потребность в чем-либо. Речь идет не только о вещах, но и о чувствах, отношениях, о многом другом. Оказалось, могут! Ваш пример тому подтверждение. Но поборов собственные нездоровые инстинкты ни вы, ни другие не утратили вкус к жизни, продолжая с азартом и интересом жить дальше, и вот тогда все и подумали…
- Что ты врешь! – с яростью перебила его Олимпиада. – Если бы все было так как ты говоришь, то зачем нам давать такие Умения, которые помогают выжить в битве? Нет, мой милый, все было наоборот. Вы решили пустить нас на пушечное мясо, но, чтобы мы бились, сражались эффективнее, нам и интеллект помогли повысить и эти Умения, словно кости собаке подбросить.
- Нет, нет, нет! – закричал Дэн. – Мне все объяснили совсем не так, как вы говорите, наш старший группы…
- Дэн, замолчи, - устало сказала Олимпиада, наконец, догадавшись, что Дэн глупый, не видевший жизни мальчишка, искренне верящий всему, что говорят ему наставники… или кто-там у них старший по должности. Спорить с ним (тем более, не видя его глаз). Просто глупо. – Дэн, - снова обратилась она к нему. – Ну раз уж я обо всем догадалась, может расскажешь, чего мне… чего нам ждать, исправилась Олимпиада.
- Они… они очень страшные, - дрогнувшим голосом сказал Дэн. – НО если вы постараетесь умереть как можно быстрее, то все быстрее и закончится, - торопливо добавил он. – А после этого будете жить, как и жили. И интеллект, и силы, и здоровье и возможность менять внешний вид, все останется с вами. А если вы как-то себя проявите, то в качестве бонусов вам могут оставить и некоторые Умения, если они, конечно, не слишком опасные для людей. Но вопрос с Умениями решаем не мы а…
- А кто? – вкрадчиво спросила Олимпиада.
- Я расскажу, честно расскажу, но только потом. Сейчас нельзя, сейчас вы получите слишком большую фору, которой непременно воспользуетесь и это обязательно заметят… - виноватым, умоляющим голосом, сказал Дэн.
— Вот же, напасть! – сердито сказала Олимпиада, но больше настаивать не стала. Вместо этого она спросила: - К Доспеху мне скорее всего предложат меч. Но я ведь ни разу меч в руках не держала, как же я научусь им пользоваться.
- За это не переживайте, - сразу же повеселел Дэн. – Основные стойки и основные удары, у вас сразу зафиксируются в памяти, вам нужно будет только немного поупражняться, чтобы мышцы и все тело запомнили эти движения. Жаль, что нельзя больше вкладывать очки ни в силу, ни в ловкость, эти показатели вам очень бы пригодились. – С этими словами Дэн исчез, а растерянная и взволнованная Олимпиада быстро пошла на кухню.
- Девочки, нам пи…ц! – первое, что сказала она, сев на диван рядом с Юлей.
Глава 14
Две пары глаз с ужасом уставились на нее, ожидая пояснений. Вместо ответа, Олимпиада Андреевна почти слово в слово передала им диалог с Дэном, предлагая сделать свои собственные выводы.
- А почему ты хотя бы не спросила, где это будет происходить? Ну там в открытом поле или в пещере, а может на арене? От этого очень многое зависит, ты же понимаешь? – первое что спросила Алевтина. Олимпиада с нескрываемым раздражением посмотрела на нее, но сдержалась, лишь мысленно подумав: «Вот же… ассасинка чертова!», - но раздражалась Олимпиада больше на себя, поскольку Алевтина была права, можно было расспросить Дэна и поподробнее.
- Растерялась я, - угрюмо объяснила она. – Хоть так немного удалось его разговорить, он ведь сначала даже этого не хотел рассказывать.
- Нас что должны убить? – вдруг со страхом спросила Юля.
- Ну Дэн сказал, что уйти от того, что нас ожидает, можно будет только, умерев, - со вздохом подтвердила Олимпиада.
- А если я не хочу умирать? Если я боюсь умирать? – с начинающейся истерикой в голосе, снова спросила Юля.
- Так, - Алевтина стукнула ладонью о столешницу. – Никаких истерик, никакой паники! Мы должны мыслить спокойно и конструктивно. Будем решать проблемы по мере их поступления, - добавила она очень мудрое изречение, как никогда более подходящее им именно в этот момент. – Сейчас наша задача вооружиться до зубов Умениями, Способностями, Защитной одеждой и Оружием. Потом, будем думать, что делать дальше.
- Ни я, ни Юля до сих пор не знаем, какие способности мы получили за третьи Умения, - тихо напомнила Олимпиада.
- Плохо, это нужно обязательно выяснить, - огорчено сказала Алевтина, а потом добавила: - Возможно, и я, получив третье Умение, не смогу сразу выяснить, какая у меня появилась способность. Может так сделали специально, чтобы служба медом не казалась? От них, похоже, можно ожидать чего угодно.
- Давайте еще раз все обсудим, - предложила Олимпиада, - возможно мы что-то недопоняли, или поняли не так как нужно. Юля, ты говори, у тебя лучше получается рассказывать о чем-то немыслимом и страшном. Ты же в своих играх, наверняка с чем-то подобным сталкивалась? Какие у тебя мысли и предположения обо всем об этом? – Обратилась Олимпиада к девушке. Юля судорожно вздохнула, словно только приходя в сознание. Она взяла себя в руки, немного подумала, и почти спокойно сказала.
- Я представляю происходящее примерно так: жила-была одна высокоразвитая цивилизация, которая захотела создать абсолютно идеальное общество. Что-то пошло немного не так, и люди начали массово добровольно уходить из жизни, но руководство, не слишком этим опечалившись, быстренько создало лекарство, притупляющее сознание. Теперь все жили и работали, как роботы, ничем особо не интересуясь, и ни о чем особо е печалясь. Так могло бы продолжаться много-много лет, но тут эта цивилизация столкнулась с другой цивилизацией, назовем их условно звездные варвары, или лучше звездные викинги, которые, очевидно, помешаны на боях и сражениях. И тут-то и выплыла голая правда об о созданном идеальном обществе. Никто не хотел сражаться, никто не хотел защищать свой Мир, поскольку всем было все равно, что с ними произойдет…
- Какой ужас! – искренне поразилась Олимпиада, совсем забыв, что Юля рассказывает только СВОЕ видение и строит свои предположения.
- Мне, кажется, - продолжала, между тем, Юля. – Что две цивилизации заключили некий договор. Наверно более мирной цивилизации было чем пригрозить возможным захватчикам, но в тоже время дать окончательный отпор они тоже по какой-то причине не могли. И вот тогда была и предложена эта не то Игра, не то Турнир, в котором речь шла не просто о соревнованиях, а о реальном сражении, заканчивающейся смертью…
- Но этот парень сказал, что нас вернут домой! Нас что после смерти будут оживлять? Мы, что в упырей превратимся?! – с ужасом закричала Олимпиада, в молодости зачитывающаяся мистическими произведениями Гоголя, Жуковского, и имеющая об упырях самое ужасное мнение.
- Я, думаю, нет. - медленно сказала Юля. – Возможно с нашего сознания снимут матрицу, то есть создадут нашего некоего двойника, имеющего на момент сознания все те мысли, весь тот багаж знаний, что мы имеем сейчас, и именно этот двойник и будет учавствовать в Турнире или где там еще. А мы останемся в своих телах и продолжим жить дальше, как и жили. – Юля посмотрела на женщин и заметила, как они обе судорожно глотнули. Неприкрытый ужас явственно читался на их лицах. Как ни странно, но они обе поняли, о чем им говорила Юля.
— Это получается, меня фактически размножат, как на ксероксе, а потом будут издеваться и убивать? – с дрожью в голосе спросила Олимпиада. – А моя копия будет все чувствовать? Будет чувствовать боль и страдания? – Теперь и Юля с ужасом смотрела на Олимпиаду, поскольку… об этом просто нельзя было думать без ужаса. – Я так не хочу, - решительно сказала Олимпиада. – Я… я… - она запнулась, потому что не знала, что в этой ситуации можно предпринять, к тому же она хорошо помнила и слова Дэна о том, что им ничего не позволят изменить, а если кто-то воспротивится, то его заберут досрочно, но хуже будет только этому человеку, поскольку он больше не сможет повышать уровни и усиливать свои Умения.
- А если все будет, наоборот, - почти шепотом сказала Юля. – Если нас настоящих заберут, а копии оставят вместо нас?
- Но ты же говорила, что копия – это точный слепок на самих, - неуверенно возразила Алевтина, Юля кивнула, но тут же с жаром продолжила:
- А вы разве не сталкивались с таким обстоятельством, что копия… ну, например, сделанная на ксероксе, отличается не только от оригинала, но и от других копий? Даже сотая доля процента изменений – и уже совсем другой человек. Но мне это, в принципе, безразлично, меня интересует только одно, что будет со мной настоящей!
- А я вот снова задумалась? – тихим голосом, в котором тем не менее слышалась настоящая злость, сказала Алевтина: - Почему выбрали именно нас? С одной стороны, глядя на Олимпиаду… на ту Олимпиаду, какой ты была три недели назад, - извиняющимся голосом, объяснила Алевтина. – Можно было бы подумать, что отбирали тех, у кого нет семьи, кто стар… и никому не нужен, - с трудом закончила она.
- Но Юля молода и никак не попадает в эту категорию, - ничуть не обидевшись, подхватила рассуждения Алевтины, Олимпиада.
- Похоже, вы ошибаетесь, - вдруг казала Юля. – Я тоже попадаю в категорию никому не нужных. У отца, ну то есть у мачехи, скоро родится ребенок, - она глубоко вздохнула. – Отец уже намекнул, что им предстоят очень большие расходы, и что он, хоть и будет мне продолжать помогать, но я сама должна понять, что такой щедрой его помощь больше не будет… вот как-то так.
- А ты, Алевтина? – Олимпиада внимательно посмотрела на женщину. – Ты-то нужна своей семье. И внук, и дочка с зятем постоянно приходят в гости, и приходят не с пустыми руками. Или как? – провокационно вкрадчивым голосом спросила Олимпиада, не спуская с Алевтины глаз.
- Да, приходят и подарки приносят, - с вызовом ответила Алевтина, и вдруг, словно в ней что-то надломилось, и она глухо и с болью добавила: - А потом вдруг слышишь, как зять кому-то говорит по телефону: «Ну когда-то она же сдохнет!». – Повисло тяжелое молчание, и Юля, и Олимпиада ощутили то, что чувствовала Алевтина, услышав такие слова. Как ей было больно.
- А может зять говорил не о тебе? – предположила Олимпиада.
- Обо мне, обо мне, не сомневайся. Тут такая ситуация сложилась. Мой внук поступил в Университет, и влюбился в одну девочку, но не в простую девочку, а в такую, которая сразу же стала ставить ему условия. Сначала сказала, что прежде, чем жениться, нужно пожить, чтобы посмотреть хорошо ли мы сможем уживаться. Тут я с нею была полностью солидарна. Но тут-то и возникла проблема. Квартиру снимать им не за что, а жить она хочет только в хороших условиях. Вот мой зять и придумал, забрать меня к себе, чтобы в моей квартире жили внук и эта девочка.
- И что же тут плохого? – искренне удивилась Олимпиада. Алевтина посмотрела в окно, потом на стену, и только потом взглянула на Олимпиаду.
- Что тут плохого? – переспросила она. – А если бы тебе пришлось жить рядом с человеком, которого ты не просто ненавидишь, но еще и глубоко презираешь? Да не просто жить, а еще и подчиняться этому человеку, поскольку это его дом, а ты в нем… приживалка.
- Ты говоришь о зяте? – догадалась Олимпиада. Алевтина кивнула.
- А за что ты его так ненавидишь, - стала допытываться Олимпиада. – Ведь не за эти же неосторожные слова? Мало ли кто и когда что-то может брякнуть под настроение. Это же не причина…
- Он изменяет Кристине, - перебила ее Алевтина. – Изменяет давно.
- Ох! – Олимпиада сочувственно посмотрела… на подругу. Да, да на подругу. Олимпиада и сама не заметила, как стала воспринимать Алевтину близким и почти родным человеком. Она еще по привычке злилась, что-то бубнила изредка недовольно, но это все были мелочи. Олимпиада ощущала Алевтину сестрой, другом, товарищем… и очень-очень хорошим человеком. Вот так. – А Кристина об этом не знает? – обеспокоенно продолжила она допрос. – Ты ей не сказала о своих подозрениях?
- Какие там подозрения?! – горько усмехнулась Алевтина. – Кристина… Кристина ничего не хочет видеть, поскольку если бы хотела… - не договорив она тяжело вздохнула. – В общем после того, как я заподозрила измену, мне понадобился всего один день, чтобы вычислить любовницу, сфотографировать их обнимашки, - она брезгливо сплюнула в сторону, - и узнать о любовнице все, что только можно. Кристина не дура, и, если она этого не сделала… я не буду вмешиваться и рассказывать ей об этом. – Она сидела, покачивая головой, а потом засмеялась резким неприятным смехом. – Однажды смотрю у любовницы новые золотые сережки и цепочка с кулончиком, - увидев вопросительный взгляд Олимпиады, мол как ты догадалась, что эти украшения новые, а не старые, Алевтина со смущенной ухмылкой объяснила. – Так она соседке хвасталась… а я сидела на скамейке рядом… спиной к ним. – Призналась она в своем шпионаже. – А мы перед этим с мужем дачу продали, чтобы ему хватило выплатить долю за квартиру других наследникам, и чтобы квартира, в которой они живут была полностью в их собственности. Ну как мне с ним жить?! – с горечью воскликнула она. – Я же его сковородой по башке…
- Слушай, - перебила ее Олимпиада, - а зачем ты тогда мой сарайчик в подвале выкупила? – Алевтина улыбнулась и вдруг по-хулигански подмигнула Олимпиаде.
- Я им сказала: - Зачем я пойду жить к вам в квартиру? Давайте лучше вы ко мне. У меня квартира лучше и у меня есть два сарая в подвале! – А сарай моему зятю очень нужен, - продолжала рассказывать Алевтина.
- И что ты выгадала? – удивилась Олимпиада. – Ты сменила шило на мыло, в чем разница?
- Ты что не понимаешь? – Алевтина искренне поразилась такой наивности. – Теперь зять будет на МОЕЙ территории, а это будет совсе-е-е-ем другая история, - со зловещей улыбкой протянула Алевтина.
- Ну ты и… - Олимпиада запнулась, она хотела сначала сказать «змея», но потом поняла, что это слово совершенно не отражает поступка Алевтины. Ведь, в сущности, та всего лишь хочет, хоть немного обезопасить свое личное пространство, исходя из тех условий, в какие ее поставила семья. – Стратег! – с явным восхищением закончила Олимпиада. – Тебе бы быть этаким серым кардиналом, этаким комиссаром, - с легким налетом ехидцы, продолжила она. Но Алевтина не обиделась.
- Не всем же махать шашками наголо и скакать впереди отряда. Кому-то нужно направлять отряд в нужную сторону…
- И этот «кому-то», по всей видимости ты? – мгновенно ощерилась Олимпиада.
- Не злись, - примиряюще сказала Алевтина. – Но согласись, в некоторых вопросах я разбираюсь лучше тебя.
- Ага, - успокаиваясь, но все еще недовольно бурча, сказала Олимпиада: - Особенно в вопросах, кому и какую гадость сделать.
- Но только в отместку за обиду! – не согласилась Алевтина. - Первой я никогда не нападаю! – Олимпиада промолчала, поскольку возразить было нечего, Алевтина не врала.
- Ладно, - вернула разговор Олимпиада к прежней теме. – Что будем делать? - За то время, пока они между собой спорили первый гнев, первая растерянность от услышанного от Дэна, постепенно схлынула, и теперь, действительно, можно было спокойно, а главное, конструктивно все обсудить.
- А что тут сделаешь? – убитым голосом сказала Юля. – Ничего.
- Нет, я не согласна! – решительно возразила Олимпиада.
- Но вы же сами рассказывали, что тот мужчина говорил вам, что ничего невозможно изменить. Нас все равно… убьют, - она всхлипнула от ужаса. – Но почему именно нас?
- Потому что они козлы и твари, - с яростью прошипела Алевтина. – Потому что…
… - нас не жалко, - вдруг с неожиданным спокойствием, закончила вместо нее Олимпиада. – Но это спокойствие было спокойствием перед бурей, перед взрывом. – Нас не жалко. Мы никому не нужны – вот поэтому нас и выбрали. О нас никто не вспомнит, о нас никто не будет горевать, наша смерть никого не заставит выяснять…
- Но Юля сказала, что мы вроде бы останемся жить, - неуверенно возразила Алевтина.
- Останется жить копия, - Олимпиада вдруг со всей пронзительностью ощутила, что она этого не хочет. Она не хочет, чтобы вместо нее жила ее тень, а по-другому быть просто не могло. – Я откажусь, - тихо сказала она. – Я откажусь от… сканирования или что там они будут делать. Я буду только я, и если я умру, то хочу умереть собой целиком и полностью. – Повисло тяжелое молчание. И Юля, и Алевтина всей душой понимали, о чем говорит Олимпиада, но в тоже время было так страшно осознавать, что вот так просто исчезнуть…
— Значит, они выбрали нас, потому что нас не жалко? – каким-то (вот теперь точно змеиным) тоном произнесла Алевтина. – А давайте, девочки сделаем так, чтобы эти уроды тысячу раз пожалели, что с нами связались! – ее глаза засветились такой ненавистью, что Олимпиада почувствовала странную уверенность в том, что так именно и будет.
- И как мы это сделаем? – со вздохом спросила она.
- Давайте еще раз все проанализируем, - отозвалась Алевтина. – Какие преимущества у нас есть? – задала она вопрос самой себе. – Ну, во-первых, мы уже примерно представляем к чему нам нужно приготовиться. Во-вторых, нас трое…
- И мы в тельняшках, - с грустной иронией произнесла Олимпиада давешнюю шутку своей молодости.
- Ну если ты такая умная, - рассердилась Алевтина, - то мы с радостью послушаем, что ты нам скажешь.
- А что тут говорить? Кругом одни минусы, - с безнадежностью в голосе, ответила Олимпиада. – Мы до сих пор не знаем какие способности появились у меня и у Юли, после того как мы получили по третьему Умению. Я вот тут немного подумала. Способности у Юли так или иначе касаются Полога Тишины. Какие способности можно приобрести одновременно с таким Умением… - Олимпиада замолчала, потом неуверенно продолжила: - Я придумала только одну, быть может у Юли получится в этот кокон Тишины прятать кого она захочет? Например, во время боя она накинет кокон на командира врагов, и он и сам ничего не сможет никому сказать, и ничего не услышит, что ему говорят…
- А как это узнать? – чуть не подпрыгнула Юля от обрисованных Олимпиадой перспектив, открывающих такие возможности.
- Как, как? – проворчала Олимпиада. – Пробовать надо – вот как! Попробуй накинуть свой Полог Тишины. Стоп! – резко остановила она Юлю. – Давай я уйду в другую комнату, ты представишь, что хочешь сделать Прыжок и увидишь конечную точку, то есть меня в другой комнате, вот тогда ты попробуешь набросить на меня Полог Тишины.
- Зачем так сложно? – возмутилась Алевтина. – Мы еще не знаем умеет ли Юля набрасывать Полог на кого-то постороннего…
- Ей потом надо ждать восстановления Умения целый час! Это сколько времени. А вдруг и так все получится? Ты только представь: смотрит на вражескую территорию за километр от нас, видит военачальника… нет, лучше так: подкрадывается она к его палатке…
- Не надо к палатке, - в ужасе закричала Юля. – Я лучше издалека за километр буду воздействовать.
- Хорошо, - покладисто согласилась Олимпиада, - но сейчас мы все равно попробуем через стену, - с этими словами она направилась к выходу из кухни.
- Ну ты и авантюристка, - покачала головой Алевтина, глядя ей в спину, но спорить перестала.
- А как кидать этот Полог? – жалобно спросила Юля.
- А ты представь, - тихо и ехидно шепнула ей на ухо Алевтина, - что в комнате не Олимпиада, а анаконда двадцатиметровая с ядовитым…
- Я все слышу! – перебил ее голос Олимпиады.
- Представь конок в виде невесомой ваты, или облака, - как ни в чем ни бывало продолжала Алевтина, - и ты этим облаком окутываешь, эту змеюку, - беззвучно одними губами сказала последнюю фразу Алевтина.
- Я попробую. – Юля сосредоточилась и, хотя она смотрела на стену, но видела Олимпиаду, словно она стояла рядом с ней. Юля представила как на укутывает ее белым толстым пушистым ковром. – Полог Тишины, - громко сказала Юля и замерла. За стеной не доносилось ни звука. – Юля и Алевтина бросились в соседнюю комнату. Олимпиада лежала на полу, корчилась и билась, словно в агонии, но ни один звук не долетал до ушей Юли и Алевтины. Они подбежали к Олимпиаде, но как помочь не знали. К счастью, действие полога составляло всего тридцать секунд, как только они пролетели, Олимпиада жадно вздохнула, а потом кашляла еще несколько минут.
— Вот это да! – чуть ли не с восторгом сказала она. – Чуть не задохнулась. Показалось, что меня укутало белым ковром, настолько плотным, что даже воздух не проходил сквозь него, не говоря уже о звуках. Хорошая способность, - одобрительно добавила она.
- Какая же она хорошая?! Вы же чуть не умерли. А я целитель. Я должна…
- Ты должна выжить, - веско ответила Алевтина. – А потом… суп с котом! В любом случае со способностью Юли мы разобрались. А вот с твоей способностью что делать?
- Я думала, думала, - начала со вздохом Олимпиада. – В голову ничего не приходит. Скорее всего способность должна быть связана со вращающимся воздухом, но как?
Глава 15
- Я вот не пойму, - задумчиво сказала Алевтина. – А почему ты решила, что способности обязательно каким-то образом связаны с Умениями? Например, твоя способность видеть вещи, которые тебе необходимы, ну никак не связаны с твоим Умением Нагрева-Охлаждения. Может то, что в других случаях Умения и способности взаимосвязаны всего лишь случайность? – Олимпиада посмотрела на Алевтину с какой-то веселой злостью и сказала беззлобно нечто странное:
— Вот же, зараза, все-таки догадалась!
- О чем догадалась? – сразу же насторожилась Алевтина.
- О том, что я вам не все рассказала, - покаянно ответила Олимпиада. – На самом деле мое первое выбранное Умение было не Нагрев, а Тайное Хранилище! Я могу в нем переместить некоторое количество предметов. Я не хотела говорит, поскольку сначала не доверяла, но теперь время пришло.
- И какой размер этого Хранилища? – с загоревшимися глазами, спросила Алевтина.
- Был пятьдесят на пятьдесят и на пятьдесят сантиметров, но я вкладывала почти все очки в его увеличение и теперь Хранилище два шестьдесят на метр десять и на шестьдесят девять сантиметров. – Алевтина быстро встала и руками отмерила примерные размеры.
— Вот это да! – не смогла не восхититься она.
- Я предлагаю разделить Хранилище на четыре части, - твердо сказала Олимпиада. — Это получается отсек размером метр десять на шестьдесят девять и чуть больше, чем на шестьдесят сантиметров. Каждая из нас сможет в такой короб сложить свои личные вещи, включая еду и немного воды, - поспешно прибавила Олимпиада. – В четвертый отсек сложим вещи, которые пригодятся нам всем троим: палатку, мангал, инструменты, дрова, ну и то, что вместе решим забрать.
- Так, девочки! – Алевтина хлопнула себя ладонями п коленям. – Уровни сами собою не вырастут, а мы тут что-то заболтались, а драгоценное время уходит. Выбирай быстрее доспех, посмотрим, какое задание Игра после этого тебе придумает. – Олимпиада быстро надавила на нужные кнопки.
«Хотите примерить доспех?» - выскочило вежливое предложение. Олимпиада нажала «Да», и в ту же секунду, выбранные вещи оказались надетыми на нее.
- Ничего себе! – сдавленно ахнула Юля, восхищенно рассматривая женщину. Доспех, мало того, что сидел на Олимпиаде, словно влитой, он еще был очень красив. Растерянная Олимпиада подошла к зеркалу, и ахнула точно также, как минуту назад ахнула Юля. Из зеркала на нее смотрела амазонка (во всяком случае Олимпиада именно так и представляла дев-воинов) - грозная и прекрасная.
- Я тоже хочу так выглядеть, - несмело пискнула Юля. – Я тоже выберу себе боевой доспех.
- Если тебе его предложат, - разумно возразила Алевтина. – Ты же целитель. Кто знает какое обмундирование положено целителям? Впрочем, чем скорее ты получишь пятнадцатый уровень, тем скорее об этом узнаешь.
- А как этот доспех снять? – запаниковала Олимпиада.
- А вы скажите: «Переместить доспех в инвентарь!» - подсказала Юля. Олимпиада послушно повторила, доспех исчез в тоже мгновение. – Ничего себе! – восхитилась Олимпиада. – Никаких крючков, молний, пуговиц и застежек. Р-раз! И доспех на тебе. Два – и доспеха нет. Вот это технологии!
- А задание какое? – не успокаивалась Алевтина. Олимпиада вчиталась в текст.
- Все тоже самое, - успокоено ответила она. – Продать-купить, нагреть-охладить, повертеть.
- Ну все, - заторопилась Алевтина. – Мы с Юлей по соседям, а ты… сама знаешь, что делать, - не придумав занятие для Олимпиады, сказала Алевтина. – Но главное ты должна догадаться какая у тебя третья способность, ну, заодно, какая вторая способность у меня, - засмеявшись добавила она. А ведь и правда, они совсем забыли, что после второго умения Алевтины Чувствующая Сквозь Стену, должна была появиться и способность, связанная с этим умением.
«Вот же гадство! – мысленно ругалась Олимпиада, выходя из подъезда. - Как все сложно! Специально, наверное, все запутали, - с яростью и злостью думала она, раздраженная тем, что никак не может понять, какая же у нее третья способность. Наверно, они хотят, чтобы мы были как можно слабее. Слабее?! – ее глаза сверкнули бешенством. - А вот, дудки, вы еще с—и кровью умоетесь и тысячу раз пожалеете, что с нами связались!», - успокоив себя подобным образом, она быстро пошла в сторону приемного пункта, не подозревая, что тайна, которая скрывала ее третью способность, вот-вот рассеется, и что помощь придет оттуда, откуда она и не подозревает.
Началось все с того, что ее, спокойно ожидающую своей очереди, чтобы сдать макулатуру и медь, кто-то крепко и, причем, пребольно, ущипнул за задницу.
- Ай! – вскрикнула от неожиданности Олимпиада и резко развернулась, оказавшись лицом к лицу, с ухмыляющимся мужиком. Несколько секунд она рассматривала его, не понимая, что происходит. Сначала она подумала, что тот ущипнул ее по ошибке, и теперь, извинившись за свое поведение, свалит по-доброму. Но не тут-то было. Ошибки никакой не было, именно она и была объектом этого флирта (о том, что это флирт, она догадалась намного попозже).
- Что, красавица, хочешь замутить со мной? – улыбнувшись неполнозубым ртом, фамильярно и развязно спросил мужик, ничуть не сомневаясь в положительном ответе, поскольку был запредельного мнения о своих внешних и мужских достоинствах.
- А? – только и могла сказать Олимпиада, оторопело глядя на этого мужика.
- Что, а? – перекривил он. – Я спрашиваю к кому пойдем? К тебе или ко мне? Только у меня не очень, - честно предупредил он. Поскольку Олимпиада молчала, хлопая глазами, в совершеннейшем непонимании, что от нее хотят, мужик самодовольно добавил: - Я давно заметил, что ты на меня запала. Приходишь только когда я загружаю машину, стараешься не пропустить ни дня. Ты мне сначала такой страшной показалась, - доверительно сказал он, - Но потом вижу, ты ничего. И задница неплохая, - он протянул руку и ухватил Олимпиаду за ягодицу. - Она с воплем оттолкнула мужика, а потом взяв себя в руки, сказала шипящим от злости голосом:
- Слушай сюда, мурло недоделанное, - начала Олимпиада. – Скажу тебе по секрету, по большому секрету, - с нажимом добавила она, – я Ведьма, злая и страшная, и если ты сию секунду не свалишь отсюда, то будешь… - она замолчала, не зная, чем пригрозить, - то будешь бедный. – Она приблизила свое лицо к лицу мужика и посмотрела ему прямо в глаза, вложив в этот взгляд такую ярость и злость, какие только могла. Мужчина растерялся, его неуверенность была видна даже невооруженным глазом. С одной стороны он не очень поверил ее словам, но с другой… с другой стороны ему стало не по себе. Было ясно, что ее слова нуждались в подтверждении. Олимпиада на секунду задумалась. Сначала она захотела поднять пыль, смешать ее с брызгами воды и все это месиво растереть на голове этого придурка, превратив его волосенки в стоящие дыбов патлы, но смерч, увы, был слишком слабенький и ей срочно пришлось придумывать что-то другое. В руках у мужичонки была банка с пивом (как символ несомненной роскоши, не какая-то пластиковая бутылка, а банка!), Олимпиада коснулась рукой металлической оболочки и нагрела ее до максимально доступных ей в данный момент, семидесяти шести градусов. Пиво вспенилось и, вырвавшись из банки, мощной струей ударило в лицо мужчине. Он заорал, отбрасывая от себя пиво, а потом… побежал. Олимпиада смеялась ему в след и настроение взлетело до небес. Во-первых, враг позорно бежал, а во-вторых… за Олимпиадой никто не ухаживал, даже таким вот пещерным способом, уже лет этак сорок, и это оказалось очень весело и… приятно.Не удержавшись, она позвонила Алевтине, со смехом рассказывая об этом эпизоде, в их разговор ворвался испуганный голос Юли (очевидно, Алевтина включила телефон на громкую связь).
- А этот человек сильно испугался? – с волнением в голосе спросила Юля. – А что, если у него случиться сердечный приступ? – пугаясь собственных слов, продолжала она. – Ведь если он пьет, то его организм ослаблен частым приемом алкоголя. А вдруг его сердце или сосуды головного мозга не выдержат и у него случится инфаркт или инсульт? – с ужасом сказала она. Олимпиада хотела отмахнуться от ее слов, но потом тоже забеспокоилась. Она посмотрела в ту сторону, куда побежал мужик, но увидела только кусты сирени, находящиеся на расстоянии ста метров не меньше.
- Да где же этот мужик? – негромко спросила она, явственно представляя себе несбывшегося ухажера. И тут же ветер донес до нее слабый запах уже отцветшей сирени, а вслед за ним запах… нет вонь, причем самую ужасную вонь скор опорожнившегося кишечника. – Он что там (литературным языком совершает большую нужду, но Олимпиада выразилась коротко и ёмко) ср—т?! – потрясенно воскликнула она, и тут же в подтверждении ее слов кусты раздвинулись, выпуская весьма довольного мужика, застегивающего штаны. – Девочки, убитым голосом сказала Олимпиада, - я знаю какая у меня третья способность…
- Какая? – чуть не хором закричали в трубку Алевтина и Юля.
- Я могу, представив какого-нибудь человека, ощутить запахи, которые его в этот момент окружают. – Девочки, - с надрывом продолжила Олимпиада, - гоните меня от себя поганой метлой! Я неудачница, я идиотка, я выбрала самое тупое Умение, какое только возможно, получив к нему в придачу самую тупую и ненужную способность! – они тихо всхлипнула. Юля, поняв, что Олимпиада Андреевна сейчас заплачет, кинулась ее утешать.
- Олимпиада Андреевна! Ваше Умение и Способность очень важные и полезные!
- Интересно, чем же? – с легкой иронией спросила Олимпиада.
- Ну… ну, - мямлила Юля не в силах ничего придумать, но тут на помощь пришла Алевтина.
- Допустим кого-то похитят, и ты по запаху сможешь сказать, где находятся похищенные и какие запахи их окружают.
- Ага! Прям мечта, - ядовито буркнула Олимпиада. – Работать собакой-ищейкой – мечта всей моей жизни.
- Тебе не угодишь, - раздраженно ответила Алевтина, а Олимпиада задумалась, потом ясно представила Юлю и тут же услышала запах борща.
- Борщ? – удивленно спросила она. – А где это вы находитесь, что вокруг вас витает запах борща?
- У Галины Петровны, - снова вмешалась в разговор Юля. – Она нас хочет угостить борщом.
- Счастливые, - беззлобно фыркнула Олимпиада. – Кто-то нюхает запах борща, а я вот нанюхалась вони от поноса.
- А не нужно было до усрачки пугать своего воздыхателя! – ехидно бросила Алевтина и быстро отключила телефон, чтобы последнее слово оставалось за ней.
Этот эпизод с таким смешным и неудачным ухаживанием, словно придал Олимпиаде сил, как будто открыв вторе дыхание, хандра, апатия и злость на себя за такой неудачный выбор Умения, куда-то исчезли, и она понеслась к получению двадцатого уровня.
Олимпиада уже несколько раз примеряла доспехи и каждый раз это доставляло ей ни с чем не сравнимое удовольствие, тем более что надеть доспехи было совсем не сложно, вызвать интерфейс ми сказать слово: доспехи. Едва доспехи оказывались на ней, как облик Олимпиады становился двадцатипятилетним, и в этот момент изменить его было невозможно. Но едва доспехи оказывались в инвентаре, ее внешность, которую она сама себе выбрала, снова возвращалась к ней.
Юля получила пятнадцатый уровень, но ее Игра выбором вещей не побаловала. Ей предложили выбрать Одежду Целительницы, состоящую из серого платья с длинными рукавами, с белым воротником под самое горло, также к комплекту прилагалась косынка, ботинки, темно-серый фартук… и сумка. Этот комплект усиливал целительские способности владельца. Второй комплект назывался Одежда Сестры-Милосердия и состоял из куртки, штанов, сапожек, шапочки и также сумки, но этот комплект усиливал выносливость, ловкость и силу.
- И что мне выбрать? – растеряно спрашивала Юля.
- Бери со штанами, - искренне посоветовала Алевтина. – Со штанами как-то спокойнее, может и оружие какое предложат, а если возьмешь платье, то оружия точно не видать.
- Одежда Сестры-Милосердия, - громко сказала Юля, после того как сделала выбор. Тотчас на ней оказалась одежда, делающая ее похожей на охотника, какими их рисовали на картинах средних веков. – А ничего так, красиво, - удовлетворенно сказала Юля, рассматривая себя в зеркало.
- А в сумке, что-то лежит? – первой заинтересовалась Олимпиада (вот не оставляло ее проклятое прошлое, меркантильность, очевидно, была у нее уже в крови). Юля заглянула в сумку и восторженно ахнула:
- В сумке семь ячеек. В каждую я могу положить или один, или несколько предметов, весом не более двухсот грамм и объемом чуть больше куска мыла.
- А сейчас что в них лежит? – не унималась Олимпиада.
- Ничего, - разочаровано ответила Юля.
- Олимпиада! – всполошилась Алевтина, - А ты лекарствами и медикаментами запаслась?
- Да как-то не подумала, - немного виновато ответила женщина, мысленно ругая себя, за то, что не подумала о таких важных вещах. – А что купить?
- Что, что, - перекривила ее Алевтина. – Антибиотики, обезболивающее, лейкопластырь, бинты, шприцы, капельницы, физраствор, противовоспалительное, от кашля, от температуры, от почек, от сердца, от печени, короче – все! Ты Юля тоже всего прикупи и в сумку свою сложи, начала поучать Алевтина Юлю, а потом в сердцах выругалась: - Да когда же я этот проклятый десятый уровень получу?! Когда же и я смогу выбирать одежду?! Я тоже хочу, - раздраженная на саму себя она пошла к двери, обиженно заметив:
- Я не знаю какая у меня вторая способность, а ты, Олимпиада даже не думаешь об этом.
- Сама думай, - сразу же огрызнулась Олимпиада, н это так, для острастки, она всерьез задумалась, какая способность может сопровождает Умение Чувствующий Сквозь Стену. Ну что это может быть?!
Глава 16
Этим же вечером Алевтина получила десятый уровень и сразу же взяла Умение: Смертельный Удар. Она позвонила (ну никак ни Алевтина, ни Олимпиада не могли привыкнуть общаться между собой нажимая на аватарки, по телефону было намного проще и привычнее).
- Оля (Алевтина терпеть не могла имя Олимпиада, используя его только когда злилась или хотела уколоть поехиднее, в хорошем настроении, из всех укороченных вариантов имени Олимпиада предпочитала Оля), я взяла Умение Смертельный Удар, - чуть не со слезами жаловалась Алевтина, - представляешь это оказалось всего-навсего умением видеть точки на теле противника, удар по которым может оказаться для него смертельным. Я-то думала, что у меня когти, как у Фредди Крюгера вырастут, или будут выдвигаться лезвия, как у Росомахи…
- У какого Крюгера, у какой росомахи? – удивилась Олимпиада.
- А-а-а, ты же не знаешь! – Алевтина помолчала в трубку. – Я думала, что мои руки превратятся в оружие, - как можно более доходчиво сказала она. – Но ничего подобного! Мне просто будут даваться знания кого и как можно убить! Ну зачем мне это нужно?! Мало того, чтобы иметь возможность наносить такие удары мне в это Умение еще и целую кучу очков нужно вкладывать, поскольку сейчас я могу эти смертельные точки видеть только у насекомых, рыб и беспозвоночных!
- Какой ужас. – Честно призналась Олимпиада солидарно с подругой, ощущая все бессмысленность и никчемность этого Умения.
— Вот козлы! – разорялась Алевтина. – Хоть бы намекнули, что это Умение фактически является только знанием, и ничуточку не умением. – Но как бы она не возмущалась, как бы не кричала – дело было сделано, больше никаких Умений на горизонте не предвиделось. – Что делать, Оль? – почти жалобно спросила она.
- Ничего. Будем выяснять какие способности у тебя открылись. Быть может хоть они порадуют.– Немного успокоила Олимпиаду и Алевтину, Юля. Услышав о том, что собой представляет это умение, и то, что использовать его можно пока только на насекомых, она рассудительно сказала.
— Вот и хорошо. Судя по компьютерным играм, монстры чаще всего именно насекомыми и бывают. Гигантский богомол, гигантский слизняк, гигантская многоножка – это все насекомые только очень большого размера. Как их убить никто не знает, поэтому ваше Умение не такое уж и плохое. А если вы его прокачаете, то и монстров в образе птиц, драконов и тому подобных чудовищ, тоже будете знать как уничтожить, - попыталась успокоить она женщину.
- Знать как уничтожить и уничтожить в действительности совершенно разные вещи, - не согласилась с ней Алевтина.
- Я хотела помочь, - тут же стушевалась Юля. – Я не хотела, чтобы вы расстраивались. – Алевтина грустно погладила Юлю по голове, подумав про себя, что она расстроилась, потому что ей страшно от мысли, что она не сможет защитить от монстров ту же Юлю, например.
- Юль. - Олимпиада вспомнила, что давно не спрашивала Юлю о ее показателях. – Какие Умения ты прокачиваешь в первую очередь?
- В силу, выносливость и ловкость я вложила по одному очку, в интеллект вкладывала по одному очку за каждый уровень. Все остальные очки я поровну вкладывала в Прыжок и Исцеление. Восстановление после Исцеления составляет всего шестнадцать минут, я вложила в это Умение двадцать два очка, а расстояние, на которое я могу переместится составляет километр.
- Ничего себе! – восхитились одновременно Алевтина и Олимпиада. – Тебе повезло, что в омоложение очков не нужно вкладывать, иначе ты так свои Умения не улучшила бы, - не преминула заметить Алевтина.
- Все равно этого недостаточно, - грустно сказала Юля. Теперь мне Полог Тишины надо еще прокачивать, а я хотела добиться, чтобы время после использования Исцеления не занимало больше нескольких секунд. Где столько очков взять? Хочу еще сказать, что в описании этого Умения есть приписка, что усилить воздействие Исцеления можно, используя ману, но она у меня очень медленно восстанавливается. Я смотрю на шкалу, показывающую запасы маны, она даже наполовину не заполнена, - пожаловалась Юля женщинам.
- Какая мана? – не поняла Алевтина, но Олимпиада уже знала о чем речь и смогла объяснить это Алевтине на понятном для нее языке.
- Мана – это волшебная, вернее магическая энергия, - со знанием дела пояснила она. – У меня она тоже есть, в интерфейсе эту самую ману показывает полоска оранжевого цвета.
- И у меня есть! – обрадовалась Алевтина. – Но заполнена совсем чуть-чуть, даже трети на наберется, - огорченно сказала она.
- Я вот сейчас вдруг вспомнила, - задумчиво сказала Юля. – Вроде бы запас маны можно увеличить с помощью медитации.
- И ты знаешь как это сделать? – обрадовалась Алевтина.
- Ну… надо как бы отрешиться от окружающего пространства, - неуверенно начала она. – Полностью погрузиться в себя, нужно очистить свое сознание…
- А как, как это все сделать? – перебила ее Алевтина.
- Понятия не имею, - вынуждена была признаться Юля.
- А я, кажется знаю, - вмешалась в разговор Олимпиада, вспомнившая свое состояние перед тем, как она саму себя заморозила в корыте. – По-моему у меня даже один раз получилось, ну это… помедитировать. И я тогда Умение замораживать прокачала сразу до максимального уровня! – не удержавшись похвасталась она.
- И как ты это сделала? – голос Алевтины за километр отдавал скептицизмом, Юле она верила, а вот Олимпиаде сомнительно.
- Я набрала в жестяную ванну теплой воды, - медленно, стараясь припомнить все до мельчайших подробностей, начала рассказывать Олимпиада. – В ванне я то ли задремала, то ли впала в какое-то спокойное, умиротворенное состояние и стала представлять… атомы и молекулы из которых состояла вода. Стала представлять как они колеблются, с каждой секундой снижая амплитуду колебания. А когда очнулась, то оказалось, что мои руки вмерзли в воду. Вот страху я тогда натерпелась пока выбиралась из корыта и разогревала руки…
- А мне что представлять? – достаточно грубо перебила ее Алевтина, которой не понравилось, что Олимпиада оказалась намного умнее, намного находчивее, намного круче не только ее самой, но и многих-многих людей. Вот так живешь долгие годы рядом с соседкой, которую и в грош не ставишь, а она оказывается… Чем для нее оказалась Олимпиада, Алевтина додумывать решительно не захотела, вместо этого уставилась на подругу, требовательно ожидая ответа, ведь в отличии от нее, курс школьной физики полностью исчез из памяти Алевтины, лишь только стоило ей выйти за порог школы с аттестатом в руках.
- Ну… ну… - задумчиво начала Олимпиада, мысленно перебирая варианты. – Знаешь, - внезапно оживилась она, - а представь, что твое тело становится прозрачным! Но представляй не все сразу, а по очереди. Представь, что прозрачной стала сначала кожа и ты видишь мышцы, сосуды, внутренние органы...
- Брр, - поежилась Алевтина, и передернулась, словно отряхиваясь. – Какая гадость! Боюсь моего воображения не хватит представить весь этот ужас.
- Алевтина! – строго прикрикнула на нее Олимпиада. – Не капризничай. Не хочешь представлять тело, тогда начни, хотя бы с руки. Представь прозрачной одну только руку, но представляй постепенно, сначала представь прозрачной кожу, потом мышцы и сухожилия, потом кровеносные сосуды, а потом уже и кости. – Алевтина тяжело вздохнула и встала с дивана.
- Пойду к себе. Если у тебя получилось медитировать в какой-то лохани, то надеюсь в моей ванне у меня тем более получится. – Олимпиада дернулась, чтобы сказать гадость на это завуалированное оскорбление, но потом махнула рукой, решив не дразнить Алевтину, ведь той нужен был полный покой и душевная гармония.
- Вы можете добавить в воду какое-нибудь ароматическое масло, - подсказала Юля. – Алевтина благодарно кивнула, и тут же сказала самой себе:
- Нужно Кристине позвонить, она, наверняка скажет какое масло добавить, она мне их целую кучу притащила, когда работала на какую-то косметическую фирму. – Алевтина ушла, и Юля тоже засобиралась, а вот у Олимпиады откуда ни возьмись появилось дурное предчувствие, которое стало нарастать с каждой секундой.
- Юль, - обратилась Олимпиада к девушке, - ты пока не уходи. Что-то мне на душе очень плохо, как бы не случилось чего. – Юля послушно опустилась на диванчик и с беспокойством стала смотреть на Олимпиаду. Полчаса ничего не происходило, а потом раздался звонок и голос Алевтины, полный непередаваемого ужаса завопил:
- Олимпиада, быстро беги ко мне! Я не знаю, что мне делать, я не знаю как это исправить!
- Не ори, - коротко и спокойно ответила Олимпиада. – Мы уже идем. – Не прошло и пяти минут, как они оказались в квартире Алевтины.
- Смотрите, - Алевтина потянула вперед левую руку, при этом сама зажмурилась, чтобы ничего не видеть.
- Ах! – ахнули Юля и Олимпиада (Юля так еще и покачнулась, поскольку несмотря на свой благородный выбор, позволяющий исцелять людей, она, как потом выяснилось, не выносила ни вида крови, ни вида открытых ран, сразу впадая в полуобморочное состояние, именно в этот момент, как раз это и выяснилось, поскольку Юля такое зрелище раньше могла видеть только в фильмах и не разу воочую). Когда первый шок прошел, Олимпиада (как самая стрессоустойчивая), внимательно рассмотрела руку Алевтины. В принципе ничего особо жуткого не было. Ну прозрачная кожа, позволяющая видеть мышцы, жилы, кровеносные сосуды, ну накрашенные ногти (которые почему-то не стали прозрачными и нависали немного странно над кончиками пальцев), ну кости, проглядывающие то тут, то там… и что?
- Ты чего нас с Юлей переполошила? – с грозным осуждением двинулась на Алевтину Олимпиада.
- А ты не видишь? – Алевтина ткнула ей руку чуть не под нос.
- Так ты же и хотела попробовать стать невидимой, то есть абсолютно прозрачной, - возразила Олимпиада. – Поздравляю, у тебя получается. Ты на верном пути. Чего орала-то? – Алевтина несколько смутилась, и почти спокойно объяснила:
- Кожа обратно не восстанавливается. Не становится видимой, - поправилась она. – А мне надо через час на встречу… вот не знаю, что делать? – уже совсем спокойно закончила она.
- Ты что дура? – возмутилась Олимпиада. – Если тебе нужно на встречу зачем ты сейчас все это затевала? Нужно было вечером, когда никто не потревожит. – В ответ Алевтина только вздохнула, мол, виновата, но что теперь делать? – Так что все-таки случилось? Ты можешь спокойно рассказать? – потребовала Олимпиада. Алевтина кивнула.
- Я все сделала так как ты объяснила, - начала Алевтина. – Стала представлять как моя кожа на руке светлеет-светлее, становиться все прозрачнее и прозрачнее, и тут я взглянула на свою руку и так испугалась, что заорала. От ужаса я даже смотреть не могла на руку, в панике пыталась вернуть ей прежний вид, что я только не делала – ничего не получалось, тогда я позвонила вам, - Алевтина тяжело вздохнула.
- Мне кажется, - сказала Юля, - что у вас ничего не получается из-за того, что вы находитесь во взвинченном, взволнованном состоянии. Вспомните, ведь для того, чтобы сделать руку невидимой, вы, наоборот, полностью успокаивались и расслаблялись. Возможно, когда вы снова вернете себе это состояние, то и рука восстановится. – Олимпиада согласно кивнула, подтверждая слова Юли и вопросительно посмотрела на Алевтину.
- Ну может быть, - нехотя согласилась она. – А сейчас мне что делать? До встречи я уже точно не смогу восстановить руку.
- Надень непрозрачную блузку с рукавами, а на кисть надень перчатку! – быстро подсказала Олимпиада.
- Среди лета ходить в перчатках?! Ты в своем уме?
- Скажешь, что у тебя… - Олимпиада задумалась. – Дерматит или псориаз!
- Сама ты дерматит! – вызверилась Алевтина.
- Вы знаете, - снова вмешалась Юля. – У моего папы есть такие… как бы нарукавники, их надеваешь и кажется, что на руке татуировка, он для какой-то тематической вечеринки их покупал, - объяснила она. - На одном рукаве дракон, на другом…
- Юлечка, - Алевтина машинально закрыла лицо руками, и тут же и Юля, и Олимпиада, а вслед за ними и Алевтина, дружно вскрикнули от вида этой страшной руки. – Ну какая татуировка?
- Я просто предлагаю варианты, - стала оправдываться девушка.
- Придется надевать блузку с рукавами и перчатки, - сдалась под напором обстоятельств Алевтина.
- Ты руку в перчатке держи в кармане, - подсказала Олимпиада. – Так никто ничего не заметит, а даже если по забывчивости вытащишь руку, то ничего не объясняй, вежливые люди не спросят, а ты делай вид, что все в порядке. – Алевтина кивнула и со злостью пробурчала:
- Как только восстановлю руку – больше никакой медитации!
- Ты что с ума сошла?! – возмутилась Олимпиада. – Ты же стольких преимуществ лишишься.
- Каких-таких преимуществ? – удивилась Алевтина.
- Ну, во-первых, на невидимость больше не нужно будет тратить очки, если что, то только в неосязаемость. Во-вторых, ты больше не будешь зависеть от времени и сможешь быть невидимой столько, сколько захочешь, и все это время будешь слышать мысли окружающих, и…
- Нет, - вмешалась Юля, внимательно слушающая Олимпиаду. – Время невидимости, скорее всего будет зависеть от количества маны.
- Хорошо, пусть так, - согласилась Олимпиада, - но количество маны можно пополнить, а вот если невидимость зависит только от времени, то нужно только ждать. Так что лучше иметь возможность самой контролировать свое Умение. Правильно? – Юля закивала головой, Алевтина тоже кивнула. – Одна проблема, - продолжила Олимпиада. – Суля по твоим накрашенным ногтям на вещи и предметы твоя невидимость не распространяется…
- Мне что же голой бегать? – в ужасе закричала Алевтина. Олимпиада, злорадно улыбнувшись, с притворной грустью кивнула головой. – Ни за что! – отрезала Алевтина.
- Подожди нервничать, быть может твоя невидимость будет распространяться на одежду, которую выберет Игра? – попыталась успокоить она подругу. – В любом случае этим Умением ты должна овладеть, хочешь ты этого или нет! – И снова Алевтина кивнула, соглашаясь с доводами Олимпиады. Олимпиада вдруг надолго задумалась.
- Что опять не так? – с беспокойством спросила Алевтина, уже зная по опыту, что Олимпиада просто так не задумывается.
- Слушай, - оживилась Олимпиада, - а может невидимость, которую дает Игра и невидимость, которую ты пытаешься тренировать имеют совсем разную основу?
- Какую основу? – удивилась Алевтина.
- Ну не основу, а как бы сказать… Ну, природу что ли, или…
- Разные способы воплощения, - подсказала Юля.
- Вот-вот, - обрадовалась Олимпиада подсказке. – Мне кажется, что Игра создает вокруг тебя некоторое пространство невидимости, именно поэтому невидимыми становятся все предметы одежды, обуви, и любые предметы. Что у тебя в руках и карманах. Стоит убрать этот полог – и все, ты видима. А невидимость, которая теперь на твоей руке – это самая настоящая невидимость! И самое замечательное то, что только ты можешь ею управлять, как я тебе уже говорила, - торжественным голосом закончила Олимпиада. – ее слова очень сильно понравились Алевтине и теперь на свою руку она смотрела уже не со страхом, а с уважением.
- Так, мне нужно одеваться. Еще блузку искать и юбку с карманами, и перчатку. – Олимпиада и Юля понятливо направились к двери. – Так ты догадалась какие у меня открылись способности? – крикнул Алевтина им вслед.
- Я ее когда-нибудь прибью, - тихо сквозь зубы пообещала себе Олимпиада. – Вот же наглая зараза!
- Я все слышу, - нараспев, с легким смешком крикнула Алевтина, роясь в шкафу.
— Вот же… сова ушастая, - но это Олимпиада, сказала уже за дверью. В чем-то Алевтина была права. Только Олимпиаде удавалось определять способности, которые прилагались к каждому Умению, а, значит, назвался груздем – полезай в кузов. И Олимпиада всерьез задумалась, какая еще способность может быть у Чувствующего Сквозь Препятствие и у способного знать смертельные точки на теле любого существа.
Глава 17
- Какая это может быть способность? Какая это может быть способность? - тихо шептала Олимпиада, раздумывая об Умении Алевтины чувствовать сквозь препятствие или стену. – Юля воочую видит точку, в которую хочет переместиться, я ощущаю запах… - Олимпиада против воли тяжко вздохнула, поскольку ее способность ощущать запахи было весьма сомнительным удовольствием, тем не менее в ее сознании забрезжила догадка. – Юля – видит картинку, я – слышу запах, а Алевтина… Ну, конечно! – она хлопнула себя ладонью по лбу. – Алевтина, скорее всего способна сквозь препятствие слышать звуки! – Она сразу же позвонила Алевтина, и та через несколько минут радостным голосом подтвердила, что догадка Олимпиады была верной.
- А какая треть моя способность? – требовательным тоном спросила Алевтина.
- Какая же ты все-таки свинья неблагодарная! – сердцах ответила Олимпиада, ожидавшая вместо новых требований слова благодарности.
- Кому много дано, с того многого и требуют, - философским голосом вместо извинений, сказала Алевтина.
- Ты имеешь в виду: кто везет на том и едут? Или еще лучше – кто везет, того и погоняют? – Алевтина засмеялась, признавая правоту слов Олимпиады, но потом напомнила:
- Мы не знаем, сколько времени нам осталось, лучше быть во все оружии.
— Вот и я о том же, - сазу же ухватилась Олимпиада за последние слова подруги. – Что, если мы узнаем о твоей третьей способности только после того, как ты выберешь доспех, но самое главное оружие? Может все дело будет именно в оружии? Ведь не голыми же руками бы будешь биться с монстрами?!
- Скорее бы получить пятнадцатый уровень! – уже вполне серьезно ответила Алевтина. – Я потеряла столько дней! Могла бы идти с вами вровень. Ну, что теперь говорить. Я хочу успеть получить хотя бы доспех и оружие.
- Знаешь, я еще вот о чем подумала, - снова вспомнив о медитации, сказала Олимпиада. – Что если ты купишь какой-нибудь медицинский атлас, хорошо рассмотришь его, почитаешь, на теле людей тоже есть уязвимые точки, я вот знаю о височной кости, о солнечном сплетении, наверняка и другие подобные точки существуют, и вот в момент медитации, ты думай о них, вдруг тебе какое-то дополнительное Умение или дополнительная способность откроется?
- Да когда же мне медитировать? – чуть не плача запричитала Алевтина. – Мне уровни поднимать нужно, мне руку в нормальное состояние вернуть тоже нужно, мне с дочерью и зятем поговорить нужно, мне ужин приготовить нужно, мне… у меня голова кругом идет! Они что в этой Игре специально издеваются? Специально все делают так, чтобы ничего не успеть? Ни уровни поднять, ни Умения развить? Они не хотят, чтобы мы стали сильными? – в голосе Алевтины зазвучали надрывные нотки.
- Не думай об этом, - только и смогла ответить Олимпиада, поскольку ответов на вопросы у нее не было.
Пятнадцать уровней Олимпиада двигалась, выполняя трехдневные задания в суточный срок и получая за это дополнительные два очка. Первый сбой случился на пути к шестнадцатому уровню. Она не успевала уложится в одни сутки! Впрочем, ничего удивительного в этом не было. Вещей, которые можно было бы продать совсем не осталось, Умение Смерч можно было использовать только один раз в час, поскольку Олимпиада не считала нужным вкладывать в него очки, а Умение Нагрев -Охлаждение использовать не могла, поскольку так случилось, что она все время находилась среди людей.
- Ничего, - пыталась утешить она саму себя. – Потеряю одно очко – тоже мне проблема, - она старалась говорить убедительно, чтобы не расстраивать не только себя, но и Юлю с Алевтиной.
- Нет, это как раз проблема, - не согласилась с ней Алевтина. – Нужно как можно быстрее получить двадцатый уровень, чтобы ты смогла выбрать оружие.
- Ну получу уровень на день позже? Что изменится?
- А вдруг каждый день имеет значение? Нет, нет, нет – так не пойдет, - покачала Алевтина головой. – Ты говорила, что можешь продавать вещи, которые либо выброшены, либо тебе подарены… вот! – Она решительно вытащила из ушей достаточно массивные золотые серьги. – Возьми и сдай их немедленно.
- Ты что?! – ахнула Олимпиада. – Я не возьму. К тому же ты говорила, что серьги тебе подарила дочь с зятем на семидесятилетие!
- Говорила, говорила, я много чего говорила, - с тоскливыми нотками в голосе ответила Алевтина. – На семидесятилетие зять с дочерью подарили мне… велотренажер, - со вздохом призналась она. – Но поскольку я сказала, что мне некуда его ставить, поскольку собиралась делать небольшой ремонт – зять тут же забрал его, сказав, что до окончания ремонта велотренажер пока постоит у него. А эти серьги я купила себе сама. Дочери не показывала, чтобы она не решила, что я будто бы упрекаю ее за плохой подарок, намекая, чего бы мне в действительности хотелось…
- Как все у тебя сложно! –с возмущением перебила ее Олимпиада. – А в лицо дочери сказать правду – слабо?
- Она расстроится…
- Зато не будет денег, выброшенных на ветер, - снова перебила ее Олимпиада. – Ладно, давай серьги. Я, конечно, постараюсь их не продавать, но, если другого выхода не будет… - она не договорила, поскольку Юля тоже решила внести свой посильный вклад.
- И мое колечко возьмите! – сказала она, быстро стягивая кольцо с пальца. – Серег я ношу, потому что боюсь прокалывать уши…
— Вот это настоящий целитель! – со смехом сказала Олимпиада, не скрывая иронии. – Крови боится, вида открытых ран боится, уши прокалывать боится.
- Я… я… - растерялась Юля от такой неожиданной нападки.
- Юлечка, - прижала ее к себе Олимпиада. – Я же любя. Просто таких людей как ты мне никогда не попадалось, все больше такие как Алевтина, а с нею, как ты понимаешь, надо держать ухо востро.
— Это еще почему? – хотела взмутиться Алевтина, но потом махнула рукой, признавая правоту Олимпиады и все трое засмеялись.
- Смех смехом, но с уровнями что-то нужно было делать. И тут Олимпиада подумала, а почему она больше ни разу не пыталась медитировать? Почему она решила, что больше никаких умений или способностей ей не дадут? Ничего не сказав подругам, Олимпиада, как и прошлый раз нагрела побольше воды, задернула шторы и погрузилась в теплую воду. Она не пыталась управлять своим сознанием, позволяя мыслями бежать так как им вздумается. Возможная битва или турнир – вот что страшило ее больше всего, поэтому не удивительно, что все ее сознание устремилось именно к этому грядущему и пугающему событию. Олимпиада не заметила, как все случилось. Только она лежит в теплой воде и вот уже все ее существо охвачено страхом и яростью одновременно. Она вскидывает вверх руки, и стена из песка и мелкой пыли вырастает перед ней, в плечо вонзается стрела, потом другая стрела вонзается в ногу. «Алевтина!», - кричит Олимпиада из последних сил, и тут словно из небытия появляется стройная гибкая фигура, одетая во все черное. Двумя руками схватив рукоятку меча, она вонзает его в стену из песка и пыли, слышится рев… и тут видение исчезает. «Ах!» – ахает Олимпиада, одновременно делая глубокий вздох, оказалось, что она не дышала все то время пока перед глазами стояла картина боя.
«Поздравляем! – выскочило неожиданное поздравление от Игры. – Вы самостоятельно освоили ветку развития «Ясновидение», сразу подняв значение показателей до 5/10. Сейчас видение длится пять секунд, время необходимое для восстановления энергии тридцать минут. Каждое вложенное очко добавляет одну секунду видения, и уменьшает время восстановление энергии на шесть минут. Это умение не магическое и не требует траты маны.»
- Ух-ты! – громко крикнула она, выбираясь из корыта. Олимпиада пока не хотела анализировать то, что видела, решив сначала успокоиться, выполнить задание уровня, а уж тогда… Вот только картина постоянно крутилась в голове, мешая думать о чем-то другом. «Хорошо, - сдаваясь самой себе, со вздохом мысленно сказала она, закрывая глаза, - сейчас, так сейчас, - и снова она увидела стену из песка и пыли…
- Стоп! – на этот раз вслух произнесла она. – Эту стену из песка подняла я? То есть мне кровь из носа нужно прокачивать Умение Смерч? – вопросительным тоном, обращаясь неизвестно к кому спросила Олимпиада. Поскольку ей, естественно, никто не ответил, она задумчиво продолжила: — Это же сколько очков нужно вложить в это проклятое Умение, чтобы поднять столько песка и пыли, да еще на такую высоту? - задав этот риторический вопрос, она развернула интерфейс и стала вчитываться в строчки описания Смерча:
Скорость – 12м/с
Радиус – 0,5 м
Время действия - 15 секунд
Время восстановления энергии - 60 минут
Каждое вложенное очко усиливает скорость на десять процентов, увеличивает радиус на десять процентов, увеличивает время действия на десять процентов, уменьшает время восстановления энергии на шесть минут. Вложение одного очка можно заменить, используя Умение Смерч пятьдесят раз…
- А я этого не знала! – поразилась Олимпиада, которая несмотря на то, что уже несколько раз жестоко просчиталась, не изучив как следует интерфейс, снова и снова наступала на одни и те же грабли. – И какие сейчас у меня показатели? – заинтересовалась она, поскольку, откровенно пренебрегая этим Умением ни разу не посмотрела на свои показатели (она думала, что они не меняются).
На данный момент ваши показатели:
Скорость - 14,4 м/с
Радиус действия – 0,6 м
Время действия – 18 секунд
Время восстановления – 48 минут.
— Значит, я сто раз использовала Смерч! – порадовалась за себя Олимпиада. – Радиус шестьдесят сантиметров, значит, диаметр метр двадцать! Уже неплохо, - похвалила она саму себя. – Так, со стеной из песка я разобралась, что там дальше? – и снова картина боя встала перед глазами. «Алевтина!» - истошно кричала Олимпиада из видения. – Стоп! – олимпиада словно остановила прокручивание пленки. – Алевтинки, заразы такой, - недовольно буркнула она, - не было видно, - начала рассуждать Олимпиада. — Значит, она была невидимой. Правильно? Правильно! Но поскольку появилась она одетой, да еще с оружием, значит, она использовала Умение. Что из этого следует? – спросила она воздух. – Да то, что Невидимость ей нужно прокачивать изо всех сил. Что дальше? – и Олимпиада стала смотреть, как появившаяся из неоткуда Алевтина, вонзает короткий меч в стену песка, и сразу слышится вопль, который не оставляет ни малейшего сомнения в том, что она попала. – Так, так, так, - быстро сказала Олимпиада. – Рассмотрим для начала во что одета Алевтина. – На подруге был обтягивающий черный костюм, закрывающий не только тело, но и лицо. – Вот его она и должна выбрать! – с удовлетворением сказала Олимпиада, поскольку одним выбором стало меньше. – С оружием тоже понятно. Короткий меч – что же еще? – довольно прокомментировала она. — Значит, Алевтине нужно прокачивать Невидимость и… - Олимпиада задумалась, но вспомнив точный удар, добавила: - И Смертельный Удар. Похоже это Умение тоже ей необходимо.
Первое, что услышала Олимпиада, когда рассказала Юле и Алевтине о своем видении, это жалобный вопрос Юли.
- А меня вы в видении не видели? А я что в это время делала?
- Извини, Юлечка, - Олимпиада даже расстроилась, - н тебя я не видела. Возможно, ты стояла чуть дальше. Ты же не боец, а целитель, значит, тебя не должно быть в первой линии. А вот мы с Алевтиной, похоже будем находится именно в первой, - и Олимпиада тяжело вздохнула, поскольку боль от стрел, пронзающих ее плечо и ногу, была отнюдь не игровой, а самой, что ни на есть настоящей.
- А кто это рычал за стеной из песка и пыли? – спросила Алевтина. – Ну в кого я ткнула мечем? – уточнила она.
- А я почем знаю? – огрызнулась Олимпиада. – Видение началось в тот момент, когда стена уже стояла.
- Интересно кто это мог быть? – не унималась Алевтина. – Может зверь какой?
- Да какая тебе разница?! Главное, что ты смогла его убить… ну попала в него точно. Я к тому, что тебе надо вкладывать очки в первую очередь в Невидимость и в Смертельный Удар, Смертельный Удар…
- А вот я думаю, - не согласилась с ней Алевтина, - что Умение Чувствующего Сквозь Стену или препятствие намного важнее! Представь я невидимая и хорошо знаю точки на теле, по которым нужно наносить удар, но не вижу никого сквозь стену из песка, куда я должна тогда бить?!
- Точно! – ахнула Олимпиада. – Ты же должна чувствовать, где противник, значит, тебе нужно вкладывать очки во все три Умения… тогда не надо вкладывать очки в омоложение! – с энтузиазмом предложила она.
— Вот уж дудки! – с яростью окрысилась Алевтина. – На омоложении я экономить не собираюсь!
- Ну как знаешь, - постаралась скрыть разочарование Олимпиада, совершенно не желающая, чтобы Алевтина стала моложе, чем она.
- А Игра вам как-то засчитала то, что вы сами развили ветку Ясновидения? – Юля постаралась перевести разговор на другую тему.
- Да! – обрадовалась Олимпиада, поскольку за всеми этими волнениями, совершенно забыла о такой потрясающей новости. - Мне дали шестнадцатый уровень! Я два очка вложила в Смерч, четыре – в Хранилище, и одно в Ясновидение, буду его понемногу прокачивать.
- Какое следующее задание? – спросила Алевтина. Олимпиада скривилась, поскольку цифры в задании стали просто пугающими. Одно немного утешало, можно было деньги заменить нагревом, нагрев смерчем, смерч ясновидением. Нужно было время и силы. Но теперь, когда время восстановления уменьшилось, снова появилась надежда, что она все успеет. Подумать только Олимпиада играла всего шестнадцать дней, а при этом было полное ощущение, что прошли недели и месяцы.
Глава 18
На пути к получению двадцатого уровня Олимпиаде пришлось пожертвовать и сережками Алевтины, и колечком Юли, иногда Олимпиаду терзали сомнения: а вдруг они ошибаются, а вдруг нет никакой необходимости так нестись вперед, стараясь получить все новые и новые уровни, а вместе с ними очки для распределения, вдруг эта Игра все лишь… игра и не стоит к ней так серьезно относится. Вдруг их никуда забирать не будут, вдруг ничего такого страшного, что она видела в своем видении не произойдет, и она напрасно сдала сережки Алевтины. В такие моменты Олимпиада себя утешала тем, что если ничего не произойдет, то она продаст и палатку, и спальник, и все другие купленные вещи, пусть даже за полцены и обязательно вернет сережки и колечко. От таких мыслей она успокаивалась, а главное, успокаивала своего внутреннего хомяка, который до сих пор не мог оправиться от зрелища прощания с золотом. Олимпиада тогда едва смогла справиться с собою, весь ее жизненный опыт (и жадность) кричали, что с золотом нельзя расставаться, но уровень, уровень никак не проходился и без этих денег, она бы его точно не получила.
Зато на вырученные деньги Олимпиада предложила купить… солнечную батарею со всеми прибамбасами. Юля смогла убедить ее в необходимости смартфона, телефона и компьютера, однако все эти полезные приборы были совершенно бесполезны без подзарядки. Единственной возможностью их заряжать была солнечная батарея с аккумулятором и еще кучей сопутствующих приборов и проводов.
- Юль, а ты сможешь понять, как эту батарею собрать и подключить? – неуверенно спросила Олимпиада. Юля в ответ столь же неуверенно пожала плечами. Но все решилось само-собой. Когда Олимпиада, вкупе с Алевтиной, крепко-накрепко приперли к стенке продавца-консультанта, и тот испугавшись такого напора вызвал на помощь настоящего специалиста, Олимпиада, прослушав небольшую лекцию с несколькими уточняющими вопросами, сама занялась изучением сборки солнечной батареи. У нее это прекрасно получилось, поэтому получив уровень, она увеличила площадь Хранилища так, что солнечная панель в него помещалась без проблем.
Еще одно усилие и она одновременно с Юлей получили двадцатый уровень, Алевтина, наконец, добралась до пятнадцатого. Открывая список, предлагаемого оружия, Олимпиада ощущала себя ребенком, открывающим коробку с подарками, это было смешно, но по лицам Юли и Алевтины, она поняла, что они ощущают тоже самое.
- Тина, что тебе предлагают? – спросила Олимпиада у подруги.
- Я не буду все рассматривать, - резонно ответила Алевтина. – выберу то, в чем ты меня видела в видении. Форма Теневого Охотника, - с некоторым удивлением прочитала она название защитной одежды.
- Может там есть еще что-нибудь?
- Ты же сказала, что мое лицо было закрыто, так вот это единственный комплект, скрывающий лицо, так что выбирать не из чего. А что у тебя с оружием? – в свою очередь спросила она. В ответ на ее вопрос Олимпиада лишь почесала макушку, все дело было в том, что, как ни странно, своего оружия она в видении не видела. Вот не видела и все тут. Как она не старалась вспомнить, хоть какую-то детальку, чтобы получить хоть самый маленький намек – ничего.
- Мне предлагают несколько вариантом, - начала рассказывать Олимпиада. Меч средней длинны, со щитом среднего размера, меч средней длины с кинжалом вместо щита. Предлагают короткий меч с небольшим щитом, или короткий меч с кинжалом.
- И все?! – удивилась Алевтина.
- Нет! Тут еще какой-то страшный серп вкупе с металлической сеткой, еще рогатина или что-то на нее похожее и к нему булава с шипами… страх какой, - с дрожью в голосе сказала на, представив на секунду, что ее враг вооружен всем этим кошмаром. – Что мне выбрать? – помертвевшим от переживаний голосом беспомощно спросила она. Ответом ей была тишина. Ни Юля, ни Алевтина понятия не имели, что выбрать.
- Слушай, - встрепенулась Алевтина. – Что, если ты снова спросишь того парня, ну куратора? – Лицо Олимпиады посветлело. Возможность переложить тяготы выбора на кого-то другого радовала.
- Что-то он не появляется, - забеспокоилась она. – Раньше, как только я получала пятый, десятый или пятнадцатый уровень, он сразу появлялся, тут что-то задерживается, - она чуть подумала: - Хорошо, я пока выбирать не буду, сначала поговорю с ним. А пока… Юль, а что тебе предлагают? – обратилась Олимпиада к девушке, только сейчас обратив внимание на то, что та все время молчала. Как оказалось, Юля изучала свой список оружия. – Юль, - снова окликнула ее Олимпиада, - что там у тебя интересного? – Юля вздохнула, словно очнувшись, и стала читать вслух.
- Сундук Боевого Лекаря, - торжественно начала она. – В него входят: игла, нить, мазь, зелье восстановления, зелье регенерации, зелье исцеления повязка…
- Фигня! – авторитетно заявила Олимпиада. – Читай дальше. – Судя по всему Юля была с ней полностью согласна, потому что, не став спорить, прочитала следующую строку:
- Посох Целителя, позволяет накапливать магическую энергию пользоваться которой может только целитель, а вот вливать в посох энергию может любой маг.
— Вот это то, что нужно! – одобрительно сказала Олимпиада, но на всякий случай спросила: - А еще есть что-то интересное? – Юля едва заметно кивнула.
- Стилет Сборщика Душ…
- Что?! – ахнули одновременно Олимпиада и Алевтина.
- Стилет Сборщика Душ может принадлежать только конкретному Целители и больше никто не может воспользоваться им в своих целях, - быстро стала читать Юля. – Он служит для того, чтобы уберечь душу от пленения. Используется Целителем на поле боя, когда смертельно раненного бойца нельзя вынести в безопасное место. Целитель, убивая его быстрым ударом, перемещает душу в Стилет, чтобы потом ее освободить. В случае крайней необходимости душу можно временно переместить в любое друге тело недавно умершего человека… - Юля замолчала, молчали и Олимпиада с Алевтиной, не зная, как понять написанное. – В Стилет можно поместить только две души, - дочитала, наконец, Юля описание оружия.
— Это получается, что Юля, может воскрешать мертвых, перемещая в их тела чужие души? – с некоторым ужасом уточнила Олимпиада. – Это же… как Юлечка ты говорила называются те, кто мертвых воскрешает?
- Некроманты, - подсказала Юля. – Только это совсем другое, тут речь идет о том, чтобы не допустить пленения души… а-а-а! – догадалась она. – Некроманты занимаются пленением душ, а моя задача этого не допустить!
- Да что же это такое?! – чуть не плача запричитала Алевтина. – Что это за мир-то такой, где могут еще и душу пленить?!
- А что тут удивительного? – пожала плечами Юля. – Если они могут создать копию личности, то, что им стоит эту копию переместить туда, куда им вздумается?
- А не хочу! – быстр сказала Олимпиада.
- Никто не хочет, - вздохнула Юля, — вот поэтому такой Стилет и существует, и бывает он только у целителей, так, во всяком случае, тут написано, - словно оправдываясь сказала она.
- А еще что тебе предлагают? - не успокаивалась Олимпиада.
- Больше ничего, только три варианта. Что мне выбрать? – и снова все трое беспомощно посмотрели руг на друга.
- Скорее бы Дэн появился! – простонала Олимпиада. Ее молитва была услышана только через два часа, когда она уже и сама вконец извелась, и извела Юлю и Алевтину своим нытьем и причитанием. – Дэн! – счастливо простонала на, услышав знакомый голос. – Я уже вся испереживалась…
- Олимпиада Андреевна, - почти невежливо перебил ее парень. – У нас мало времени. Сразу хочу предупредить, что больше я не появлюсь. Игреков курируют… если курируют вообще, - уточнил он, - только до двадцатого уровня. Можете мне поверить, не так уж много людей, которые смогли до него добраться. Вы счастливое исключение!
- Да как же так, да как же так?! – всполошилась Олимпиада.
- Просто поверьте, те кто получают уровни больше двадцатого, одновременно с этим получают некоторое преимущество перед другими игроками, мой вам совет: если сможете, то постарайтесь добраться до тридцатого. Тогда вы получите в качестве вознаграждения сильнейший артефакт, какой – неизвестно, но уверяю вас, что любой предмет будет бесценным.
- Поняла, - кивнула головой Олимпиада и быстро спросила, боясь, что он исчезнет. – Дэн, какое оружие мне выбрать? Средний меч, или короткий (о булаве и серпе она даже не заикалась, точно зная, что они ей не нужны), щит или кинжал? Что посоветуешь?
- У вас сила не прокачала до максимального значения, - задумчиво начал Дэн, - хотя, с другой стороны, ловкость тоже не максимальная…
- Ладно, - решительно прервала его Олимпиада, поняв, наконец, по каким критериям нужно выбирать оружие. – Оружие я сама потом выберу, ты мне лучше скажи, что выбрать нашей девочке Целительнице. У нее есть возможность выбирать между посохом, накапливающим магическую энергию…
-Ух ты! – не сдержался Дэн.
- … и Стилетом, способным забирать души…
- Что?! – заорал Дэн.
- Этот Стилет… это один из артефактов, которые почти невозможно получить! Как, как ей предложили его на выбор?!
- А я откуда знаю? – совершенно спокойно ответила Олимпиада, радуясь, что и Юлин выбор сделан.
— Это же такое доверие, это же… - он помолчал, потом уже спокойно пояснил: — Это значит, что у этой девушки чистая, светлая аура без единого темного пятнышка, это значит, что она…
— Это значит, что она очень хороший человек, - перебила его Олимпиада. – Мы с Алевтиной это сразу почувствовали. Значит. Нужно выбрать Стилет? – на всякий случай уточнила Олимпиада.
- Конечно! Такие посохи или другие предметы для накопления магической энергии попадаются часто, а вот такой Стилет, получить невозможно, к тому, скорее всего он будет именной, то есть его нельзя будет ни украсть, ни передать… нет, эта девушка нечто невероятное! – с восторгом в голосе сказал он.
- Дэн, а до какого уровня можно вообще добраться? – резко меняя тему разговора, спросила Олимпиада, и поскольку Дэн не отвечал, он догадалась сама: - Тридцатый уровень максимальный? Значит уровни можно повышать всего тридцать дней? Значит, через на тридцатый день… все закончится? – Дэн молчал и Олимпиаде стало страшно. – Дэн, - дрогнувшим голосом сказала она. – Я не хочу, чтобы меня копировали. Я хочу быть единым целым и если умру, то пусть я умру сразу и окончательно…
— Это… это не зависит ни от меня, ни от моего руководства… это ни от кого из нас не зависит, - глухо сказал он. – Это мы не может изменить и исправить, у нас нет таких возможностей.
- Дэн, а мы тебя увидим вживую? – неожиданно спросила Олимпиада.
- Все может быть… и это тоже от нас не зависит.
Когда Олимпиада передала Юле и Алевтине разговор с Дэном, уныние, беспросветное уныние накрыло всех троих мрачным покрывалом. Ну хоть выбор был сделан. Юля выбрала Стилет, а Олимпиада… а Олимпиада выбрала меч средних размеров со щитом. Она рассуждала просто: раз у Алевтины будет короткий меч и кинжал, значит, для разнообразия ей следует взять меч средних размеров и щит средних размеров, тем более, что Дэн намекнул, что из-за плохо прокаченной ловкости большой пользы от короткого меча не будет, а так хоть можно тыкать во врагов на некотором расстоянии не приближаться к противнику вплотную, что несомненно потребовалось бы, выбери она короткий меч. Щит же она выбрала потому, что за ним можно спрятаться, а Юля и Алевтина смогут спрятаться уже ней.
Когда первый шок прошел и к ним всем вернулось чувство самообладания Олимпиада сказала со смехом, обращаясь к Юле.
- Теперь у тебя появился фанат и зовут его Дэн! – Олимпиада ждала, что Юля рассмеется и пренебрежительно махнет рукой, но та вместо этого… мило покраснела и отчаянно смутилась. – Юлька, ты что влюбилась в Дэна?! – поразилась Олимпиада. – Ты же его не то, что не видела, но даже не слышала и не разговаривала с ним.
- Ну и что? – запальчиво ответила Юля. – Я и так знаю, что он добрый, честный и благородный. Вы же помните, как поступили наши с Алевтиной Юрьевной кураторы? Они ни разу, ни одного разу не поинтересовались как у нас дела, ни разу не помогли ни делом, ни советом, а Дэн… Он же сказал однажды, что вообще не надеялся, что вы сможете пройти хоть несколько уровней и все равно помогал вам, не бросал вас, это говорит о нем больше, чем если бы сто человек в один голос твердили о его доброте и чувстве ответственности…
- Юль, - перебила ее Олимпиада, - а если Дэн некрасивый или вообще страшный, как Квазимодо?
- Так мне все равно какая у него внешность! – с еще большим жаром вскричала Юля. – Мне и Квазимодо было так жалко, что… - В этот момент Олимпиада вдруг схватила Юлю за руку, а потом прижалась лбом к ее лбу.
- Юль, - тихим и даже немного восторженным голосом сказала Олимпиада, - а ведь вы встретитесь. Встретитесь в первую очередь потому, что он будет тебя отчаянно искать. Да, именно так. Он будет искать девушку Целителя, потому что… он в тебя тоже влюбился.
- Юль, - неожиданно резко вклинилась в разговор Алевтина. – Пока не поздно выброси этого Дэна из головы! – и в ответ на молчаливый вопрос девушки неохотно объяснила. – Понимаешь, в семье кто-то должен быть… как бы это попроще сформулировать? – наморщила лоб Алевтина. – Кто-то должен быть воином, то есть уметь принимать неприятные решения, уметь защитить семью в случае необходимости, ну и выполнять неприятную работу…
- Какую, например? – заинтересованно, но с налетом ехидства спросила Олимпиада.
- Например поймать мышь или крысу, которая грызет продукты в шкафу и выбросить ее, или паука здоровущего выкинуть или…
- Все, все, достаточно, я поняла, - замахала руками Олимпиада, - ты права, в семье кто-то должен быть воином, - со вздохом взглянув на Юлю, сказала Олимпиада.
- Не нужен мне никакой воин! – сжав губы в тонкую линию и упрямо вздернув подбородок сказала Юля. – Да если на меня будут кричать, что-то требовать, давить на меня, я… я… я умру, - шепотом закончила Юля. И Алевтина, и Олимпиада ни на секунду не усомнились, что все именно так бы и было. Женщины не учли психику Юли.
- Надеюсь твой папа потянет еще одного ребенка – Дэна, - засмеялась Алевтина. – К тому же скорее всего он ест совсем немного.
— Это еще почему? – не согласилась Олимпиада. – Я уверена, что Дэн очень умный, он сможет работу найти, а Юля будет лечить понемногу – вполне обеспеченная, прекрасная жизнь. - Слушайте! – словно очнувшись, возмутилась Олимпиада, - Нам что больше не о чем поговорить? Мы еще тысячу раз успеем обсудить личную жизнь Юли, а сейчас надо думать о том, как получить побыстрее новые уровни.
Но в эти сутки Дэн еще раз о себе напомнил и случилось это глубокой ночью. Олимпиада не спала, вернее спала, что называется в полглаза, поскольку каждые восемнадцать минут ей было нужно использовать одно из своих Умений, то Нагрев-Охлаждение, то Смерч. Вот как раз в том момент, когда она восстанавливала силы и энергию, Олимпиада и услышала голос Дэна.
- Олимпиада, Андреевна, олимпиада Андреевна! – тормошил он ее.
- Что случилось? – в ужасе закричала Олимпиада, испугавшись, что ее заберут в другой мир в эту самую минуту, а она ни одной нужной вещи до сих пор не положила в Тайное Хранилище.
- Олимпиада Андреевна, - снова повторил Дэн и быстро затараторил: – И вы, и ваша, подруга и я должны принести магическую клятву, что никому, ни при каких обстоятельствах не скажем о Стилете, что достался девушке Целителю…. Не говорите мне ее имя! - предупредительно закричал Дэн, - во всяком случае до того времени, пока я не принесу клятву. – Услышав слова Дэна, Олимпиада для начала зевнула, а потом спокойно-спокойно сказала:
- Да никто и не собирается ничего рассказывать. Ты чего так всполошился?
- Ее уже ищут! Уже как-то узнали, что Стилет Сборщика Душ кому-то достался и теперь все хотят найти этого игрока. Конечно, ищут пока свои, но вдруг об этом узнают и враги? Эта девушка в опасности, ее может защитить только если об этом никто не узнает…
- Дэн, повторяю тебе второй раз, - уже начиная раздражаться сказала Олимпиада, - мы никому об этом не скажем, завтра я еще раз предупрежу об этом Ю…
— Вот видите! – торжествующе закричал Дэн. – Вы чуть не назвали мне ее имя, хотя я просил этого не делать. И это с учетом того, что я не применял против вас никаких способов помогающих узнать хранимые секреты. – Олимпиада и сама поразилась, как легко можно выболтать что-то важное, поэтому прониклась важностью момента и приготовилась слушать (и запоминать) слова магической клятвы. – Клянусь никогда, ни при каких обстоятельствах не говорить, не упоминать о Стилете Сборщика Душ и имени того, кому он принадлежит, - начал он. Олимпиада по простоте душевной думала, что это и вся клятва, да не тут-то было. – Клянусь, - продолжал Дэн, - не говорить об этом, ни под действием заклятий, ни под действием любых чар, ни под действием любовных зелий, ни под действием зелий правды…. – У Олимпиады от этого монотонного перечисления стали слипаться глаза и голова стала клонится к подушке, но Дэн неумолимо продолжал перечислять: - Ни под действием наркотических средств, ни под действием алкоголя, ни в бреду во время жара, ни под воздействием мага, который может видеть воспоминания, ни… - Олимпиада трясла головой, прикусывала щеку, боясь уснуть от такого просто кошмарного перечисления возможных способов добычи информации. Наконец он торжественно сказал: - Магическая клятва нерушима! – Олимпиада не видела, что происходит с Дэном, но очевидно, что-то происходило, поскольку он ненадолго затих, а только немного времени спустя снова подал голос:
- Все моя клятва принята! – радостно сказал он, а потом добавил: - Я вот что подумал. Пусть и эта девушка принесет клятву никому не говорить о Стилете. Она ведь тоже может случайно проболтаться?
- Хорошо, - покладисто сказала Олимпиада и с тяжелым вздохом спросила: - А покороче никакой клятвы нет? Я и половины не запомнила.
- Вообще-то (Олимпиада по его голосу поняла, что он смутился), достаточно сказать: «Никогда и ни при каких обстоятельствах». Но я подумал, что для надежности лучше все же перечислить…
- Какой же ты, Дэн зануда! – совершенно искренне сказала Олимпиада. Но Дэн ничуть не обиделся, и несмело спросил:
- Как ту девушку Целителя зовут?
- Юля. Ее зовут Юля, - весело ответила олимпиада. Утром она рассказала о клятве и не удержалась чтобы не позлорадствовать над вариантом, что произнес Дэн. Вот только Юля с ней не согласилась.
— Это просто перестраховка, - с глазами, сияющими от счастья, объяснила она. – Дэн так за меня боится, боится, что может остаться лазейка и этим промахом может кто-то воспользоваться. Как жалко, что вы не помните всех тех слов, что сказал он, - голос Юли дрогнул. – Как бы мне хотелось произнести вслух именно их.
- Ну все приехали, - недовольно ворвалась в разговор Алевтина. – Юля не сходи с ума, не делай глупости! Знаешь, — это Алевтина обратилась уже к Олимпиаде. – Дэн, просто умница. В своей клятве он упомянул, что даже находясь в любовном экстазе нельзя упоминать о Стилете. Юля в таком состоянии, что не только бы все рассказала о Стилете, но и отдала бы его добровольно, только бы увидеться с Дэном. Давай быстрее принесем клятву, - Олимпиада кивнула, - но только знаешь, мне кажется, в этой клятве надо говорить не только о Стилете, но добавить несколько слов и твоем Тайном Хранилище, - вдруг сказала Алевтина. – Мне почему-то кажется, что это такой же артефакт, что и Юлин Стилет. - Через десять минут клятвы были принесены.
Глава 19
— Значит, осталось всего десять дней. – Эти слова Олимпиада произнесла таким заупокойным голосом, что Юля и Алевтина вздрогнули.
- Не пугай ребенка! – возмутилась Алевтина и осеклась. На Юлином лице вместо страха расцвела мечтательная улыбка. Алевтина воздела глаза к небу и только покачала головой, мол, ух уж эта молодежь со своими первыми влюбленностями, Олимпиада поняла ее, и засмеялась, вспомнив свою первую любовь - мальчика помощника феи из сказки «Золушка». Как на его любила! Правда это было в первом классе. Тем не менее столько лет прошло, забылись все последующие увлечения, а вот об этом чувстве она помнила до сих пор. Юле, конечно, не семь лет… хотя кто ее знает. Чтобы уйти от этой щекотливой и деликатной темы, Олимпиада с воодушевлением предложила:
- А давайте подведем итоги! Вдруг мы что-то упустили или о чем-то забыли, за эти десять дней еще можно наверстать упущенное. С кого начнем? – она по очереди посмотрела на Юлю и Алевтину. Давай, Юля начнем с тебя.
- У меня Прыжок на тысячу сто метров, Исцеление - восстановление десять минут, мана восполняется в два раза быстрее. Полог тишины распространяется вокруг меня на сорок сантиметров и держится пятнадцать минут. Повысилась скорость… приходится бегать от пациента к пациенту почти бегом, иначе не успеваю, словно оправдываясь сказала Юля.
- Ты вещи уже собрала? – спросила Олимпиада.
- Нет еще, вещей не много, вот только с едой…
- А что с едой? – удивилась Олимпиада. – Хлеб, колбаса…
- Я не ем колбасу! – с отчаянием в голосе призналась Юля. – И мясо не ем, и рыбу не ем, и яйца не ем…
- А что ты тогда вообще ешь? – с ужасом спросила Олимпиада.
- Ну… ну… - Юля задумалась.
- Кашу, отваренные овощи? – подсказала Алевтина.
- Нет, - Юля помотала головой. – Каши я не люблю, отваренные овощи тоже.
- Ну что-то же ты ешь?!
- Заказываю пиццу, две штуки мне хватает на три дня. Пирожные, печенье…
- Какой ужас! – только и смогла вымолвить Алевтина. – Была бы ты моей дочкой… - она недоговорила, поскольку Олимпиада предусмотрительно сжала ее руку.
- В небольших кафе, где продают выпечку часто бывают пирожки с капустой, картошкой, творогом и повидлом. Накупи таких пирожков побольше, с молоком…
- Молоко я тоже не люблю, - тихо пискнула Юля. – Можно я куплю напитки разные? С ними тоже будет вкусно.
- Покупай, что хочешь, - сдаваясь махнула рукой Олимпиада. – Только не затягивай. Чтобы каждый день приносила пакет с едой, водой и с чем хочешь, я начну все упаковывать, а то мало ли чего. Так… - посмотрев на Алевтину, - продолжила Олимпиада. – С Юлей все более-менее ясно, теперь с тобой Алевтина. – Как твоя рука? – Вопрос Олимпиады был совсем не праздный. С того дня, когда кожа на части руки Алевтины стала прозрачной, эта рука причиняла одни только хлопоты. Сначала казалось, что все хорошо. Алевтина вернулась из гостей домой, смогла успокоиться, и снова впасть в то самое состояние, во время которого кожа на руке стала прозрачной, теперь же Алевтина постаралась вернуть ей видимость. У нее получилось, вот только радость была не долгой. Кожа на руке стала молочно-белого цвета, и хоть цвет сам по себе был очень красивый, отличие цвета рук друг от друга сразу бросалось в глаза. Что только Алевтина не делала, пытаясь сделать цвет рук одинаковым. Наносила крем для загара и специально подставляла руки под солнечные лучи – результат ноль. Стоило помыть руку мылом и потереть мочалкой, белоснежный цвет снова возвращался. Она втирала в кожу вещества, обладающие красящим пигментом – результат был таким же. В отчаянии она пыталась использовать и красящие шампуни, и хну и даже йод – все напрасно, рука не желала пигментироваться. Алевтина отказалась продолжать попутки стать невидимой по-настоящему, настолько ее напугала эта ничему не поддающаяся рука, поэтому она только вкладывала очки в свое Умение Невидимости, доведя время нахождения в этом состоянии, до трех минут, это было очень-очень много. Несомненно, Алевтине пришлось чем-то пожертвовать, и Олимпиада даже знала чем.
- И на каком возрасте ты остановилась? – не скрывая своего интереса спросила она.
- Да уж поменьше, чем у тебя! – хотела сначала съязвить Алевтина, но потом спокойно сказала: - Двадцать четыре года и три месяца.
- Всего на год меньше, чем у меня?
- Да тут не знаешь как эти несчастные очки разделить! – пожаловалась на жизнь Алевтина. – Решила, что Невидимость важнее. – соизволила объяснить она свой выбор, а потом запричитала перечисляя свои проблемы: - Третья моя способность неизвестна, Умение Чувствовать сквозь препятствие я не развивала, и только после того как ты рассказала о своем видении стала вкладывать в него очки, но время-то упущено! Как прокачивать Смертельный Удар я толком не поняла, пока просто вкладываю в это Умение очки – все! – выдохнула она, но потом еще добавила: - Ах, да. Вещи собрала, только продукты докупить, и можно укладываться. Теперь ты рассказывай, - немного успокоившись потребовала Алевтина от Олимпиады.
- У меня хуже всех, - честно призналась Олимпиада.
— Это еще почему? – не на шутку перепугалась Алевтина, поскольку как бы она внешне не пыжилась, в глубине души она ясно осознавала, что Олимпиада лидер, который ведет их вперед. – Ты же получала очки, вкладывала их, значит, ничего слишком плохого быть просто не может!
- Да вкладывала, да увеличила Хранилище и силу Смерча, у меня даже сила увеличилась, но это все само-собой разумеющиеся достижения… - она сделала театральную паузу, а потом обвела рукой кухню. – Вы ничего не замечаете? – Только сейчас Юля и Алевтина заметили, что с кухней что-то не так, вернее много чего не так. На потолке и стенах выщербленный бетон (Олимпиада замазала эти места известью, поэтому в глаза они не бросались), на потолке отсутствовала люстра и лишь кончик провода сообщал внимательным зрителям, что именно здесь висел осветительный прибор. Двери на кухню вообще не было, также, как и стекла в окошке между кухней и ванной.
- Что здесь случилось? – в ужасе спросила Юля, и Олимпиада сказала уже во второй раз, с диким раздражением на саму себя:
- Старая дура случилась, вот что! – Потом она тяжело вздохнула и стала спокойно рассказывать: - Два часа назад я решила опробовать меч и щит, захотелось хотя бы подержать их в руках, ощутить, насколько эти предметы тяжелы и понять, смогу ли я с ними управляться. Но только я взяла в руки меч и щит, как тут же выскочило сообщение от Игры с предложением освоить два упражнения, а именно атаку и защиту. Я этому так обрадовалась, поскольку, как вы понимаете, я не только никогда не держала меч, но даже не видела, вживую, как его используют. Ну вот я нажала, для начала, на упражнение, которое помогает освоить атакующие движения. Вы не представляете, что произошло дальше! Моя правая рука стиснула рукоятку меча, поднимая его перед собой, левая рука прижала щит к груди, закрывая нижнюю часть лица, а потом правая рука взмахнула (без моей команды и участия), мечем и стала громить кухню, нападая не невидимого противника. Люстра улетела первой. Я так испугалась, что смогу нечаянно перебить газовую или водопроводную трубу, что все свои усилия направила на дверь кухни. Я потом вам ее покажу… в смысле покажу обломки, - поправила себя Олимпиада. Юля и Алевтина захохотали, привалившись друг к дружке, а Олимпиада, укоризненно посмотрев на них, продолжила: - Если вы думаете, что на этом все закончилось, то вы крупно ошибаетесь. Хотя нет, через тридцать секунд все действительно закончилось, вот только я не подозревала, что это всего лишь двадцатисекундная передышка после первого из десяти повторов!
- Что?! – уже без всякого смеха ахнула Алевтина.
- То! – резко ответила Олимпиада и продолжила. – Когда наступил первый перерыв, я идиотка даже не подумала уйти с кухни, охала, ахала, и вдруг моя рука снова подхватила меч, другая рука щит, и все повторилось. Я потом поняла, что каждое движение, каждый жест повторялись в точности все десять раз, очевидно для того, чтобы выработать мышечную память, вот только моей кухне от этого было не легче. Я выбила стекла на двери и окошке, искромсала дерево на двери и когда снова наступил перерыв бросилась в комнату. А куда мне было бежать? На улицу выскочить я не могла добежать до какого-то безлюдного места тоже. Пришлось отрабатывать атаки на шкафе для одежды… я вам потом и его покажу, чтобы вы увидели, что от него осталось. Сервант я трогать боялась, там много стекла, так что прощай шкаф, ты был очень хорошим и удобным. – Юля и Алевтина, не сговариваясь бросились в другую комнату. Олимпиада забыла рассказать, что люстра также пала в неравной борьбе, как и люстра из кухни, еще на двери было несколько проколов и вмятин, ну и, конечно, изрубленный шкаф. Его протыкали мечем, били щитом, рубили наотмашь.
- Так ты теперь умеешь атаковать? – с явным уважением спросила Алевтина.
- Написали, что навык освоен, но предложили повторять упражнения несколько раз в день, - уныло объяснила Олимпиада. – Кстати тогда и сила возросла до семерки. А вот правая рука вообще не поднимается. Юль подлечи, - попросила Олимпиада. Теплое зеленое марево окутало руку и боль сразу же отступила.
- Так ты из-за этого сказала, что у тебя хуже всех? – спросила Алевтина, приготовившись возмутиться.
- Если бы, - еще более унылым голосом ответила Олимпиада. – Самое плохое заключается в том, что я не знаю как поднимать стену из песка и пыли, ну такую, как я видела в своем видении. У меня получается просто завихрение большого диаметра, я вложила очки в Умение, но добилась только увеличения диаметра и скорости вращения, а мне нужна стена! Как, как мне сделать стену?! У меня выходит круг и больше ничего. – Олимпиада расстроенно замолчала, но тут на помощь ей пришла Юля.
- Олимпиада Андреевна! – убежденно сказала она. – Если в вашем видении вы смогли создать стену, значит, так это и будет! Просто нужно немного подумать, как такую стену создать. – Юля умолкла, но заметив, что Алевтина и Олимпиада смотрят на нее в ожидании решения этой проблемы, виновато развела руками. - Я не знаю, - расстроенно добавила она. – Слова Юли приободрили Олимпиаду.
- Пойду в озеру, - решительно сказала она. – Сейчас озеро почти высохло, людей там не бывает, постараюсь войти в состояние покоя и хорошо все обдумать, может удастся найти способ как преобразовать круг в прямую линию. В ванной, в теплой воде, конечно, было бы лучше, - со вздохом продолжила она, - но учитывая, какие последствия бывают от применения моих способностей и умений, все-таки лучше быть где-нибудь подальше от домовых коммуникаций. – Так Олимпиада и сделала. Выбрала на бережке, недалеко от воды, уединенное место. Села поудобнее и задумалась. В голову ничего не приходило. Чтобы не терять напрасно время, она периодически запускала Смерч по поверхности воды, поднимая со дна ил и баламутя воду. От скуки, она уменьшила диаметр Смерча, что привело к тому, что вода взмыла вверх на огромную высоту. Это напомнило Олимпиаде каскад фонтанов, который она однажды видела, и тут же в ее голове забрезжила какая-то мысль. Олимпиада, словно наяву увидела ряд трубок, из которых под давлением вырывается вода, струи поднимаясь вверх смешиваются и выглядят… стеной, стеной из брызг воды!
- Нужно создавать не один большой Смерч, а множество маленьких, выстроенных вдоль прямой линии! – громко закричала она, не в силах сдержать свой восторг от этой догадки. Олимпиада быстр создала крошечный Смерчик, но, когда стала создавать следующий первый растворился, едва Олимпиада ослабила концентрацию внимания, но она не расстроилась. Путь был найден, оставалось упорно по нему идти до конца. К вечеру уже пять смерчей весело кружились на поверхности воды, правда они вели себя, словно пьяные вместо того, чтобы ровно стоять одной линией, они шатались, выбиваясь из строя то вперед, то назад, то сливались друг с другом.
- Олимпиада! – раздался громкий голос Алевтины. – Где ты? Мы тебе кушать принесли.
- Я здесь! – отозвалась она и помахала рукой. Когда Юля и Алевтина подошли к ней, Олимпиада не удержалась от хвастовства: - Смотрите, что у меня уже получается, - с этими словами она запустила сразу пять смерчей, и они послушно встали почти в прямую линию.
- Ух-ты! – восхитилась Юля.
- Ничего себе! – одобрительно сказала и Алевтина. – Как ты до этого додумалась только?
- Ну Юля же сказала, что раз я видела стену, значит, ее можно создать, вот я думала-думала, но придумала только этот вариант.
- А на песке или пыли ты уже пробовала?
- Пока нет. Песок тяжелее я хотела сначала понять, как удерживать одновременно столько смерчей, потом начну пробовать с песком. Я не только Смерчем занималась. Во время восстановления энергии, я отрабатывала атакующие движения. И правда, мышцы помнят каждый взмах, каждый рывок, каждый выпад, так что ствол сухого дерева полностью превращен в дрова. Теперь начну осваивать защиту, а потом буду чередовать. Я тут останусь до утра… ну и потом, как получится. Спасибо за еду, не придется тратить время, чтобы добраться до магазина. Юля и Алевтина ушли, а Олимпиада продолжила свои тренировки.
Ее усилия не прошли бесследно, она быстро получила и двадцать первый и двадцать второй и двадцать третий уровни. Почти все время она провела у озера и очень жалела, что не поступила так еще раньше. Вокруг было неисчислимое количество возможностей для приложения своих Умений и способностей. А размах… красота, что и говорить. Олимпиада теперь половину очков вкладывала в Смерч, половину в Хранилище, догнав его размеры до вполне солидных: два шестьдесят длина метр восемьдесят ширина и метр высота, Смерч тоже усилился и теперь она могла подхватывать камешки размером с горошину, в любом количестве. Это радовало, но что-то беспокоило Олимпиаду, она долго не понимала, что именно, пока однажды, раздумывая куда вложить два оставшихся очка, она еще раз пересматривая свои Умения, способности и другие достижения, не уткнулась глазами в строку – Ясновидение. И тут она осознала, что не может пренебрегать таким подарком Игры, и как бы ей не хотелось оставаться в неведении будущего, так поступать она просто не имеет права, и Олимпиада сразу, чтобы не передумать два очка вложила в развитие этой способности, увеличив ее значение до восьми из десяти возможных. Сразу же захотелось испробовать это улучшение. Олимпиада облокотилась о ствол дерева, закрыла глаза и позволила своим мыслям бродить так, как им вздумается. Сначала ей показалось, что ничего не происходит, и вдруг…
- Олимпиада оказалась в богато украшенной комнате, посреди которой стоял мужчина с кинжалом в руке. Он медленно поворачивал голову, прислушиваясь к чему-то.
- Если ты сейчас не появишься, - грозно сказал он, обращаясь неизвестно к кому, то я сожгу эту комнату, и ты сгоришь живьем. Только учти огонь этот будет магическим, нельзя будет не задохнуться, потеряв сознание, ни умереть быстро и безболезненно, так что решай, я считаю до трех: раз, два… - и тут неоткуда в комнате появилась… Алевтина. Юная, красивая до невозможности… и абсолютно голая. Олимпиада догадалась, что Алевтина использовала не Умение Невидимости, а свои способности и еще она поняла, что Алевтина появилась не потому, что испугалась угрозы, а потому что время невидимости у нее было ограничено, и скорее всего она уже давно находилась в ловушке. – Ух-ты! – только и сказал мужик, в ту же мгновение подхватывая Алевтину на руки, прижимая ее к стене и жадно сжимая ее попку, и все это за секунду!
Алевтина была скрыта за спиной мужчины, поэтому было непонятно, что она сделала, были видны только последствия. Мужчина выпустил ее из объятий, слегка согнувшись на несколько мгновений, которых Алевтине вполне хватило, чтоб добраться до окна, вспрыгнуть сначала на подоконник, а потом выпрыгнуть наружу. Мужчина рванулся к окну, глянул вниз, выскочил из комнаты с криком: «Стража ко мне! Оцепить парк! Искать голую девушку!», - у Олимпиады от страха сжалось сердце и тут… Как ни в чем ни бывало Алевтина, подтянувшись на руках, снова забралась в комнату.
- Как у ребенка конфетку отобрать! – пренебрежительно сказала она, а потом скомандовала: - Одежда Теневого Охотника. – Через секунду она стояла во всем черном, потом осторожно открыла дверь, выглянула в коридор и исчезла. «А! – подумала Олимпиада. – Значит, когда она выпрыгнула из окна, то использовала не способность, а Умение невидимости. Оно же дает еще и неосязаемость, вот поэтому мужчина и не ощутил ее присутствия… нужно срочно бежать к Алевтине и все ей рассказать. Пусть снова пытается стать невидимой – эта способность ей нужна».
Когда Олимпиада рассказала о своем новом ведении в глазах Юли заплескался ужас, а вот Алевтина, наоборот, была спокойна, как танк, с интересом выспрашивая мельчайшие подробности, чтобы как можно ярче и самой увидеть то, что видела Олимпиада. Та уже в десятый раз повторяла одно и то же, что мужчина высок, отлично слажен, до пояса был раздет (очевидно готовился ко сну), большего Олимпиада сказать не могла, но Алевтина все наседала и наседала, пока терпение Олимпиады лопнуло, и она добавила с ехидным сарказмом:
- Мне кажется, что он чемпион Мира, своего Мира, разумеется, - с притворной поспешностью добавила она.
- Какой еще чемпион Мира? - удивилась Алевтина. – Это по какому же виду спорта он чемпион?
- Не по спорту, - поспешила успокоить ее Олимпиада, - а по скорости приведения… гхм, - кашлянув замялась она, опасливо взглянув на Юлю, потом решив, что та уже большая девочка, более уверенно продолжила: - По скорости приведения кое-чего в боевую готовность. Только он махал кинжалом, оп, и уже к стенке кое-чем пришпиливает кое-кого. Там не секунды прошли, а доли секунд…
- Ой! – вскрикнула Юля, в ужасе зажав себе рот. – Алевтина Юрьевна как же вы жить дальше будете, зная, что вас ожидает этот ужас?
- Как, как, - ответила вместо Алевтины Олимпиада, - сожрет половинку лимона, чтобы морда такой довольной не была… - Алевтина расхохоталась так, что птицы взлетели с ближайших кустов, вслед за ней засмеялась и Олимпиада, и только одна Юля не понимала причины их веселья.
- Ах, Юлечка, - с грустной нежностью сказала Алевтина, - если бы ты знала сколько лет я уже не приводила мужчин… гхм, - кашлянула и она, - скажем так в боевую готовность. Совсем забытое чувство. Ох, - она вдруг встрепенулась, - а какой он на лицо? Красивый хоть? – Олимпиада попыталась вспомнить лицо мужчины, но у нее ничего не получилось, лицо было прикрыто серой полупрозрачной пеленой. Олимпиада могла описать комнату, могла описать вид из окна, могла описать фигуру мужчины, оружие, и ту одежду, что была на нем, но лица она так и не увидела.
- А почему, - начала Юля, обращаясь к Олимпиаде, - вы видите только Алевтину Юрьевну? А я? Меня почему вы не видите?
- Не знаю, Юленька, - Олимпиада виновато развела руками.
-- А вы не можете постараться и все-таки увидеть меня в будущем? – просящим голосом продолжила Юля.
- И как я это сделаю? – удивилась Олимпиада. – Я представления не имею в какие моменты меня посетят видения, и тем более понятия не имею как их контролировать, чтобы видеть то, что мне хочется.
- Вы же не пробовали? – настаивала Юля. Подобная настойчивость была ей совсем не свойственна, но видимо желание увидеть, что с нею дальше произойдет смогло перевесить замкнутость и застенчивость.
- Хорошо, - покорно согласилась Олимпиада, села поудобнее, чтобы была возможность опереться спиной о камень и закрыла глаза, представляя образ Юли и изо всех сил пытаясь хоть что-то увидеть.
«Осознанные видения доступны только по достижению уровня развития «Ясновидения» 10/10» - выскочило сообщение от Игры. Олимпиада зачитала его Юле и сразу же услышала ее вопрос, почему Олимпиада не вкладывает очки в эту ветку, доведя ее до максимального значения.
- Юль, я не хочу видеть будущее, - твердо сказала Олимпиада. – Мне почему-то кажется, что от таких видений мне жить дальше не захочется. Я изменить ничего не смогу, ты представляешь как страшно увидеть что-то ужасное и знать, что это обязательно случится. Понимаешь, о чем я? – Юля кивнула и сникла. Все трое замолкли, думая каждая о своем. Олимпиада в раздражении прокручивала интерфейс (раз уж он появился перед глазами), мелькающие строчки ничуть ее не радовали, также как не радовали и разноцветные полосы, отражающие целый спектр характеристик ее организма. Здоровье, усталость, голод, эмоции, мана… Олимпиада, так и не привычная ко всем этим словам и не ощущающая пользы от этих полосок равнодушно прокрутила их, решив дойти до самого-самого конца, в самый конец она заглядывала всего пару раз, да и то на начальных уровнях. – Помощь, - громко прочитала она, остолбенело вглядываясь в буквы. Следом пришло воспоминание. Когда она нажимала эту кнопку в последний раз, ей сообщили, что помощь будет доступна только после десятого уровня. – Вот мы идиотки! – закричала Олимпиада. – Здесь есть кнопка помощи, а мы ею еще ни разу не воспользовались, хотя могли это сделать уже несколько дней назад! – Юля и Алевтина торопливо полезли в свои интерфейсы.
- Точно, - расстроенно подтвердила Юля. – Я точно идиотка. Вам хоть простительно, вы не играли в компьютерные игры, а я играла, и в играх всегда была кнопка помощи для общения с администрацией.
- И что нам эта кнопка дает? – осторожно спросила Алевтина.
- А вот сейчас и узнаем! – решительно сказала Олимпиада, нажимая на эту кнопку. – Кнопка «Помощь», начиная с двадцатого уровня не активна, - почти по слогам прочитала она. – Они что издеваются? – заорала она во весь голос. – То не активна до десятого уровня, то не активна после двадцатого.
- Кто же нам мешал воспользоваться ею между десятым и двадцатым уровнем? – тихо напомнила Юля. Олимпиада выругалась, потом она и Юля посмотрели на Алевтину, которой, единственной, в этот момент, была доступна эта функция. Алевтина без вопросов поняла их и нажала на кнопку.
«Вы можете задать только три вопроса, - вежливо уведомила Игра. – Даже в том случае, если ответ на вопрос не возможен, этот вопрос все равно будет засчитан, - предупреждение от Игры было весьма своевременным, теперь все трое задумались над тем, чтобы такое спросить.
- Какие вещи я могу забрать с собою из этого мира? – задала Алевтина первый вопрос.
- Только те, что будут надеты и которые выбудете держать в руках в момент переноса. – Ответ был кратким и исчерпывающим.
- Что еще спросить? – обратилась Алевтина к Юле и Олимпиаде.
- Хорошо было бы выяснить можно ли брать огнестрельное оружие? - предложила Юля.
— Вот я идиотка, - всплеснула руками Олимпиада, - я же могла задать этот вопрос Дэну! Ну почему, ну почему я его об этом не спросила?! Хотя, чего его спрашивать? Конечно, можно, а почему нет? – предположила она, но тут же засомневалась: - Хотя с другой стороны…
- Так спрашивать или нет? - поторопила ее Алевтина.
- Спрашивай! – махнула Олимпиада рукой.
- Ответ Игры был категоричен: «Нет, огнестрельное оружие брать запрещено из-за угрозы нарушения игрового баланса».
- Как это нет? – поразилась такой несправедливости Олимпиада. – Значит они будут нас магией шарашить, а мы в ответ должны глазками хлопать?!
- А какой третий вопрос задать? – не унималась Алевтина.
- Никакой! Подумать нужно… и об огнестрельном оружии тоже.
Глава 20
-А что об огнестреле думать? – уже в который раз удивилась Алевтина. – Сказали же – огнестрел нельзя и точка! У них может произойти нарушение баланса…
- Вот, веришь, Алевтина, - ласково перебила ее Олимпиада, проникновенно посмотрев подруге в глаза, - мне глубок нас… - Олимпиада взглянула на Юлю, - глубоко безразлично, - немного изменила она формулировку, что собиралась выдать сначала, но это изменение явно не отражало ее душевного порыва, поэтому она скривилась, хотя вполне спокойно закончила6 – Будет у них нарушения баланса, не буде у них нарушения баланса. Я не просилась в эту Игру, так что и соблюдать установленные ими правила я не обязана. – Алевтина кивнула, соглашаясь и ее глаза полыхнули огнем, который, впрочем, мгновенно погас.
- Что спорить? – задумчиво сказала она. – Огнестрельного оружия у нас все равно нет.
— Это да. – Не менее печально согласилась с ней Олимпиада. – Законным способом можно купить лишь охотничье ружье, - принялась размышлять она вслух. – Но для оформления документов понадобятся месяцы, так что этот вариант отпадает. Можно петард купить, - встрепенулась она, но это так, попугать монстров немного. Помню около меня взорвали дети петарду, я чуть концы не отдала от страха.
— Это мысль, - подержала ее Юля. – Петарды я куплю, я знаю где, попрошу самые громкие. – Юля, почувствовав себя нужной, повеселела, а вот Олимпиада, наоборот, помрачнела. Она молча сидела какое-то время, глядя в пустоту, а потом вдруг выдала:
- Знаете что? Нам нужен мужик!
- А?! – синхронно акнули Юля и Алевтина.
- Да, мужик, – твердо повторила Олимпиада, и для усиления эффекта своих слов, добавила: - И как можно скорее.
- И зачем тебе этот мужик нужен? – подозрительно спросила Алевтина.
- Затем! – огрызнулась на нее подруга, а потом милостиво пояснила: - Я тут подумала, что может вокруг нас есть предметы, или вещи, которые в умных руках могут превратиться в грозное оружие, а мы смотрим н эти предметы и ничего не видим…
- Так ты говоришь не просто о мужике, ты говоришь о специалисте, который разбирается во всех этих вещах, - с некоторым раздражением ответила Алевтина. – А таких, как говорится, днем с огнем. Ну откуда у обычного хоть офисного, хоть какого-нибудь другого работника возьмутся такие знания и умения? Нам нужен бывший военный, например, или кто-то вроде этого. И с какой стати он будет нам помогать? – Олимпиада приуныла, поскольку доводы Алевтины были весьма убедительными.
- А если поискать мужчину-игрока? – не сдаваясь спросила она. - Дэн говорил, что в нашем городе по приблизительной статистике должно быть не меньше двадцати игроков, а то и больше. Может попытаться поискать их?
- Раньше нужно было это делать, - угрюмо сказала Алевтина. – Сейчас уже поздно.
- Ничего не поздно. Главное найти и поговорить! – эта мысль настолько овладела Олимпиадой, что она тут же собралась и отправилась на рынок в центр города. Почему-то ей показалось, что игроки должны прохаживаться взад-вперед именно там. Алевтина насмешливо посмотрела ей вслед. Каково же было удивление Алевтины, когда Олимпиада через три часа притащила с собою трех человек. Двух мужчин в возрасте за семьдесят и одну даму свою и Алевтинину ровесницу. Снова сработала невероятная Олимпиадина интуиция. – Прошу любить и жаловать! – широким жестом обведя троих визитеров, Олимпиада представила каждого по отдельности. – Ирина Витальевна Щеглова, - указала она на худенькую сутулую, изможденную женщину. – Сергей Леонидович Миткин и Олег Игоревич Бахеев! – оба мужчины выглядели, как с большого бодуна, впрочем, через минуту выяснилось, что именно так это и было. История всех троих была очень грустной. Мужчины, получив «любезное уведомление» от кураторов, что их выбрали для участие в игре, ушли в глубокий запой, в котором находились на протяжении всех этих трех недель (и как только здоровье выдержало, такой алкогольный марафон), поскольку постоянно мигающее сообщение пугало и заставляло снова и снова пытаться забыться в пивном угаре. Ирина Витальевна просто решила, что сошла с ума и отправилась в путешествие, которое планировала совершить много-много лет. Пройти пешком по всем святым местам. Все трое были друг с другом не знакомы и на рынке одновременно оказались совершенно случайно, очень удачно попавшись на глаза Олимпиаде. - Ну, кто будет им открывать глаза? – обратилась Олимпиада к Юле и Алевтине.
- Ты их нашла, ты и открывай, - быстро сориентировавшись в ситуации, сказала Алевтина, - мы, если что поможем. – Олимпиада вздохнула и начала:
- Нам всем шестерым очень и очень не повезло, - сказала Олимпиада, ожидая в ответ услышать ахи, охи, но ей ответом было молчание. Взглянув в полупустые глаза мужчин, Олимпиада скомандовала: - Юль, подлечи их, похоже они ничего не соображают. – Юля беспрекословно подошла к каждому из трех, и после ее легкого прикосновения, все трое немного ожили. – Повторяю, - усилила Олимпиада нажим, - все что вам рассказали три недели назад – правда. Нас выбрали против нашей воли, для участия в сражении или турнире, мы еще точно не знаем, - честно добавила она. – Чтобы дать нам хоть небольшой шанс победить, мы получили некоторые магические способности. Смотрите, - и Олимпиада запустила небольшой смерч по поверхности воды, потом она кивнула Алевтине, и Алевтина исчезла, а потом Юля переместилась на такое расстояние, что ее было почти не видно. Однако, увиденное всех троих не заставило поверить в то, что происходящее реальность, и они все также продолжали задумчиво молчать, и тут Алевтина (вот же хитрая лиса) предложила всем троим произнести вслух слово «интерфейс». Не с первой попытки, но слово было выговорено и вот тут-то, наконец, и пришло к ним осознание. Они завертели, задергались, как-то бестолково засуетились.
- Э-э-э, - подал голос один из мужчин. Под устремленными на него пять пар глаз он немного стушевался, но все же выдавил: – У нас тоже есть такие же способности? – Олимпиада кивнула, постаравшись сделать это как можно увереннее. – И какие же? – продолжал спрашивать он.
— Это мы сейчас выясним. Я буду отходить в сторону с каждым из вас и задавать вопросы. Вы будете отвечать как можно правдивее и подробнее. Ирина Витальевна подойдите пожалуйста ко мне, - предельно вежливо, обратилась Олимпиада к женщине, вызвав в той просто панический испуг, видимо, так к ней добрые люди не обращались. – Не бойся! – перейдя на свойский язык, попыталась успокоить ее Олимпиада. – Я помочь хочу. Не бойся! Прочитай, что ты видишь перед собой, - попросила она ее.
- Игрок Ирина Витальевна Щеглова
Возраст семьдесят лет и шесть месяцев, интеллект восемьдесят пять, сила четыре из десяти, скорость шесть из десяти, выносливость семь из десяти, - услышав это Олимпиада присвистнула, - ловкость пять из десяти. Выбрать Умение, - читала все строки по очереди женщина.
— Это самое важное и интересное! – предупредила ее Олимпиада. – Читайте медленно и вдумчиво.
- Пробуждение Совести, исцеляющее душу, Пробуждение Совести, выжигающее душу, Пробуждение Совести, выжигающее и исцеляющее душу. Пробуждение Памяти человека, Пробуждение Памяти рода, Пробуждение Памяти рода и человек, Плакальщица не дающая забыть, Плакальщица, дарящая забытье, Плакальщица, дарящая забытье и не дающая забыть, - женщина замолчала. Олимпиада, которую не впечатлили перечисленные Умения поторопила ее.
- Дальше, дальше читайте!
- Все. Больше ничего нет.
- Как все?! – поразилась Олимпиада, у которой список был из ста пятидесяти строк.
Женщина виновато развела руками словно извиняясь за проблему, которую она создала. Олимпиада недовольно нахмурилась, еще раз перебрала в уме предложенные умения и громко позвала:
- Юля, Алевтина, подойдите сюда, мне нужно с вами посоветоваться. – Когда ее подруги приблизились Олимпиада быстро перечислила девять возможных вариантов выбора Умения и вопросительно посмотрела на них, безмолвно спрашивая, что выбрать?
- Совесть и две другие ее модификации, я думаю, надо отбросить сразу, - решительно сказала Алевтина. – Мелкие или крупные решки и не до конца кристально чистая совесть, есть у всех, и постоянно ворошить в душе свои ошибки, постоянно переживать – это… это страшно, - тихо закончила она. Олимпиада была с ней полностью согласна.
— Значит, Плакальщица или Память, - задумчиво продолжила Олимпиада. – Плакальщица… название какое-то противное, - скривившись сказала она. – Остановимся лучше на Пробуждении Памяти. Вроде не плохое Умение. Можно вспомнить текст, который давно забыл, или сведения какие-то важные и нужные… А какой вариант из трех выбрать? – снова посмотрела она на Алевтину и Юлю, но лишь пожали плечами. – Зачем нам память рода? – сама с собой рассуждала Олимпиада. – Ну вспомним мы крестьянскую избу, ну, хорошо, не крестьянскую избу, а барскую усадьбу, - с насмешкой добавила она, заметив, как дернулась Алевтина (несомненно, в глубине души, считающая себя потомков аристократов). – И что? – равнодушно сказала Олимпиада. – Какая теперь разница? Наверно следует взять Умение Пробуждение памяти человека? – немного неуверенно спросила она. Никто ничего ей не ответил. – Найдите строку Пробуждение Памяти человека и нажмите ее, - скомандовала Олимпиада Ирине. Женщина безропотно, но ка-то неуклюже и дергано стала тыкать пальцем куда-то в пространство. – Сейчас вас попросят подтвердить свой выбор, - поучала Олимпиада. – У некоторых появляются варианты, написанные по-русски «да» или «нет», у некоторых, например, у меня по-английски, что было бы для меня катастрофой, если бы мне не помогли. У вас что написано?
- Да или нет, - словно механическая кукла ответила Ирина.
- Нажимайте «да».
- Все нажала.
- Читайте, что теперь написано. Вам должны дать задание, успокоившись попросила Олимпиада.
- «Поздравляем! – мертвым голосом прочитала Ирина. – Вы выбрали Умение Память Рода и Память Человека. Вы должны использовать это Умение шесть раз. Если в течении трех дней…
- Какая Память Рода?! – раздраженно прервала ее Олимпиада. – Я же говорила об Умении Память Человека! – в ответ Ирина, не отвечая просто смотрела на нее. Олимпиада поняла, что говорить ей что-то, а тем более обвинять – совершенно бессмысленно. Она глубоко вздохнула, постаравшись побыстрее взять себя в руки, потом успокоено пробормотала: - Хорошо хоть и Память Рода, и Память человека, было бы хуже, если бы только была одна Память Рода. Читайте дальше, - попросила она, совсем успокоившись.
- Начислено пять очков к распределению, - продолжила чтение Ирина.
- Стоп! Это сейчас самое важное, - остановила ее Олимпиада. – Значит так. Ищите строчку интеллект и вкладываете одно очко…
- А как? – тихо спросила Ирина. Олимпиада тяжело вздохнула, она как никогда понимала Дэна, в момент самого первого их общения.
- Найдите строку, в которой указано количество очков, - мягко и спокойно (хотя внутри бушевал нетерпеливый огонь), сказала она. Нашли?
- Да.
- Нажмите на нее, что вы видите?
- Появилась надпись: «Вы хотите распределить очки?», и два варианта ответа «да» и «нет».
- Нажмите на «да»… - Олимпиада думала, что разговор и общение с каждым из новичков займет не более получаса… в крайнем случае часа. Как бы не так! С Ириной Витальевной Щегловой она билась уже два часа, и только-только смогла помочь ей распределить эти несчастные пять очков, включить ее в свою команду, рассказать, как убрать надпись над головой, и объяснить в чем заключается смысл задания, как важно выполнить его максимально быстро. – Ну, наконец! – довольно выдохнула она. – Юля, Алевтина, нужно помочь Ирине как можно быстрее начать использовать свое Умение. Есть ли у вас что-то, что вы хотите очень-очень сильно вспомнить, но не можете? Именно очень-очень сильно, - еще раз подчеркнула Олимпиада. – На всякой ерунде ее Умение не работает. – Олимпиада обратилась за помощью к Юле и Алевтине не просто так. Сначала она хотела первой предложить себя в качестве испытуемой, но как она ни старалась, ничего не смогла придумать, что из забытого ей бы хотелось вспомнить.
- Я хочу! – первой отозвалась… Юля. Олимпиада страшно удивилась. Честно говоря, она думала, что Юля еще молода и у нее не может быть чего-то настолько забытого, в отличии от Алевтины. Поэтому она с интересом наблюдала за девушкой и Ириной. Юля подошла к женщине и тихо сказала: - Я хочу вспомнить день, когда я с мамой и папой была на параде и мне они купили желтого медведя. Я помню только медведя, а я хочу вспомнить маму. – У Олимпиады сжалось сердце. Мысленно она обозвала себя старой дурой. Ведь она совсем забыла о том, что мама Юли умерла и умерла уже давно.
Ирина как-то неуверенно и робко прикоснулась к вискам Юли руками и тихо сказала:
- Вспоминай! – ее руки охватило свечение, только не зеленоватого цвета, какое охватывало руки Юли в тот момент, когда она использовала Исцеление, свечение, исходящее от Ирины, было нежно фиолетового цвета. «Эмоции, - неожиданно вспомнила Олимпиада. – Цветная полоса, означающая эмоции именно такого цвета». – Между тем Юля рухнула на землю судорожно рыдая. Олимпиада хотела броситься утешать ее, но Алевтина не позволила:
- Пусть проплачется. Ей это нужно, - тихо шепнула она. Олимпиада послушалась и перевела взгляд на мужчину, что стоял к ней ближе всего. Поскольку Умение Ирины можно было использовать всего один раз в час, пришло время заняться мужчинами.
К ее счастью, Юля и Алевтина времени зря не теряли и пока Олимпиада занималась с Ириной, они вполне толково и доходчиво объяснили Сергею Леонидовичу и Олегу Игоревичу во что они вляпались. Мужчины достойно восприняли такой «подарок» судьбы, во всяком случае никто из них не попытался ни упасть в обморок, ни убежать с воплями, ни кинуться в драку с криками и оскорблениями, так что психика у них была, несомненно, крепкой. В этот раз Олимпиада работала с двумя мужчинами одновременно:
- Читайте, что написано! – приказала она. – Слова поздравления можете опустить, зачитывайте сразу список, - сказав эти слова Олимпиада немного стушевалась. Ведь это было неправильно. Она помнила, как Дэн ей говорил, что никто не должен знать какие Умения есть у человека, но от одной только мысли что она еще четыре часа, вместо того, чтобы заниматься выполнением своего задания (а она между прочим, приближалась к двадцать четвертому уровню), будет снова и снова объяснять одно и тоже каждому из новичков, впала в такую ярость, что плюнула на все и заставила мужчин открыто выбирать свои Умения. Первые же слова Олега Юрьевича повергли ее в шок.
- Зеркало, копирующее чужое Умение, - начал он. – Зеркало, копирующее чужую внешность. Зеркало, копирующее внешность и Умение…
- Ну, ничего себе! – только и смогла произнести она, а мужчина между тем продолжал: - Умение создавать иллюзию пустоты на месте вещи или предмета, Умение создавать иллюзию вещи или предмета на месте пустоты, Умения создавать иллюзии вещей и пустоты…
- А какая у вас профессия? - перебивая Олега Игоревича, - не удержавшись спросила Олимпиада.
- Когда-то был фокусником-иллюзионистом, - тихим бесцветным голосом сказал мужчина и Олимпиада в его голосе ощутила отзвуки какой-то трагедии. Она внимательно осмотрела его, задержавшись взглядом на его руках. Пальцы были безобразно искривленными, словно их сломали, а потом места переломов неправильно срослись. Какая-то мысль, какая-то догадка забрезжила в ее сознании, но она пока отбросила лишние мысли подальше, понимая, что думать о посторонних вещах сейчас не время.
- Какие еще Умения вам предлагают? – вместо этого спросила она.
- Усыпляющее дыхание, Умертвляющее дыхание, Дыхание пламенем…
- Япона мать! – не сдержался Сергей Леонидович, внимательно слушающий беседу Олимпиады и Олега Игоревича. – Это что ж, ты, как дракон, пламенем будешь палить? – Оба мужчины выжидательно уставились на Олимпиаду, ожидая ее объяснений.
- Похоже, что так, - хмуро подтвердила она (удивившись про себя, что, судя по логике Игры третьим Умением мужчине должно было быть предложено Умение одновременного и усыпления, и умерщвления, но это был бы уже маразм, видимо, поэтому третье Умение отличалось от двух других). Она периодически пыталась вспомнить какие еще два Умения ей предлагались одновременно с Тайным Хранилищем, но в тот момент, она была в таком шоке, такой панике, что совершенно этого не помнила. – Что еще? – коротко спросила она.
- Умение держать равновесие на любой высоте, даже если точка опоры равна по размеру монете. Умение держать равновесие на любой высоте и идти по канату толщиной в нить…
- Ну это нам не надо, - сразу отмела Олимпиада. - Что еще?
- Умение воздействовать на животных при помощи взгляда. Умение воздействовать на животных при помощи слова. Умение воздействовать на животных при помощи слова и взгляда.
- Да что же это такое?! – всплеснула руками Олимпиада. - Каждое новое Умение лучше предыдущего. Как же здесь выбрать?!
- Вы заметили, что все причисленные Умения так или иначе связаны с цирком? – вмешался в разговор Сергей. Это наблюдение, как говорится било не в бровь, а в глаз, и Олег Игоревич тут же это подтвердил.
- Да, я много лет выступал в цирке, был фокусником-иллюзионистом, а потом… - он в каком-то отчаянии махнул рукой, - кем я только не был! И клоуном был, выступал с репризой, в которой я ходил по канату в огромных башмаках. Люди смеялись, - глухо продолжал он. – Но потом пришлось быть помощником дрессировщика, я отвлекал на себя хищных зверей, когда они переставали слушаться и были готовы набросится на дрессировщика.
- А какое из всех Умений, о которых вы прочитали, вам ближе всего по душе? – неуверенно спросила Олимпиада, втайне надеясь переложить выбор на плечи самого Олега.
- Не знаю – пожал он плечами. – Все зависит оттого, для чего мне могут потребоваться Умения. Если деньги зарабатывать, то оно, если защищаться – другое, если просто для жизни, то третье. – Олимпиада тяжело вздохнула. Ее план не сработал.
- Умения нужны для защиты, для атаки, в общем, для победы в бою, - перечислила она. Хорошо, давайте вместе подумаем. Мне кажется, что равновесие и дыхание нужно сразу отбросить, - рассуждала она вслух. Равновесие как бы не особенно нужно, а вот дыхание, как я себе представляю, требует близкого контакта. Нужно быть от врага на расстоянии вытянутой руки, что, по моему мнению, прямой путь к гибели. У него может быть маска на лице, или иммунитет к ядам, и тогда это Умение ничем не сможет помочь. Так что сразу начнем думать об Зеркале, об Иллюзии, и о Воздействии на животных.
- Мне кажется, что Зеркло, копирующее чужое Умение – это что-то невероятное, - тихо сказала ля. Олимпиада даже не заметила, когда она подошла и стала слушать их разговор.
- тоже так сначала подумала, призналась Олимпиада, - но меня смущает то, что это Умение поставили рядом с Умением принимать чужой облик. По сути копирование Умений приравнено к простой иллюзии…
- А если не иллюзии, - не согласилась Юля. – Если Олег Игоревич по-настоящему сможет стать свирепым тигром или волком?
- Тогда одной внешности мало нужно копировать и силы, и Умения. А так тигр, только внешне сильный и грозной, а на самом деле силы нет ни в клыках, ни в когтях, парировала ее слова Олимпиада. Юля стушевалась, поскольку аргументы Олимпиады были намного весомее ее слов.
- А что говорит ваша интуиция? – на всякий случай спросила она. Олимпиада призадумалась, по очереди представляя работу каждого Умения и стараясь почувствовать при этом, нужно их команде такое Умение или нет.
- Воздействие на животных голосом и взглядом, - медленно произнесла она. – Но я не уверена, я только на секунду почувствовала что-то такое… - она подергала губами, силясь описать свои ощущения.
=- Воздействие на животных, так Воздействие на животных! – решительно подвела итог, затянувшимся обсуждениям Алевтина. Все вздохнули с облегчение.
- Теперь вы, Сергей Леонидович. Прочитайте ваш список Умений.
Глава 21
- У меня всего шесть, - виновато улыбнулся мужчина. – Умение создать Стену, непробиваемую для магической атаки, Умение создать Стену, непробиваемую для физической атаки, и Умение создать Стену непробиваемую для Магической и Физической атаки. Следующие три Умения, - продолжал он, — это возможность долго находиться под водой, воздавая вокруг тела воздушный пузырь (но нырять на глубину невозможно), Умение нырять на большую глубину и Умение плыть с большой скоростью, - Олимпиада задумчиво посмотрела на мужчину.
- Спорим, вы были моряком?
– Точно, улыбнулся Сергей Леонидович. – Был мичманом, служил на небольшом катере, а потом списали по ранению… - он не стал уточнять, что с ним произошло, но теперь Олимпиада поняла, что видимо с этим ранением связано то, что он ходит с палочкой, и в случае, если нужно посмотреть в сторону, вместо того чтобы повернуть голову, разворачивается всем корпусом.
- Я считаю, что создание Стены, защищающей от магических и физических атак, это, то, что нужно! – уверенно сказала она, и Сергей Леонидович, послушно нажал на эту строку.
- Уже прошел час и возможность применения Умения Ириной Витальевной восстановилась, - тихо напомнила Юля. Поскольку Олимпиада так и не придумала, что же такого ей хочется вспомнить больше всего на свете (и не удивительно, ее голова в последний час была забита совсем другими мыслями), поэтому к Ирине Витальевне подошла Алевтина. Она как-то слишком осторожно посмотрела, где в этот момент находится Олимпиада. Олимпиада мгновенно просекла этот взгляд и сразу догадалась, что Алевтина не хочет, чтобы хоть кто-то слышал, какое забытое событие мучает ее. Разумеется, любопытство Олимпиады тут же прыгнуло до потолка, и она, дождавшись, когда Алевтина отвернется, так осторожненько, бочком-бочком, неслышным, крадущимся шагом, приблизилась к женщинам почти вплотную, навострив, при этом, уши.
- Я хочу вспомнить день, - тихо говорила Алевтина, - похорон моей мамы, - она замолчала, потом продолжила. – Я хочу вспомнить куда я положила свое обручальное кольцо. – Олимпиада была потрясена. Потеря обручального кольца мучила Алевтину столько лет? Это же всего лишь колечко! Сколько оно могло стоить? В любом случае не столько, чтобы помнить о нем долгие годы. А Алевтина между тем продолжала: - Я была в положении, у меня был сильный токсикоз, я похудела так сильно, что кольцо постоянно соскальзывало с пальца, я боюсь, - почти шепотом закончила она, - что это кольцо попало в гроб и его похоронили вместе с мамой. Эта мысль не дает мне покоя все годы. Я гоню ее гоню, но она снова и снова возвращается. Я хочу вспомнить момент, когда видела это кольцо в последний раз. – У Олимпиады от жалости к Алевтине, и от стыда за свои мысли сжалось сердце, и она осторожненько отошла подальше, чтобы Алевтина не догадалась, что Олимпиада подслушала ее тайну. Ирина ладонями сжала виски Алевтины, потом приказала:
- Вспоминай! – Несколько секунд ничего не происходило, потом лицо Алевтины нахмурилось, потом успокоилась, и легкая презрительная улыбка мелькнула на ее губах. Как же Олимпиаде хотелось узнать, что такого вспомнила Алевтина, на смотрела на нее таким вопрошающим взглядом, что та не выдержала.
- Я хотела знать, что случилось с моим первым обручальным кольцом, - почти весело сказала она. – Оказывается я его положила на подоконник, когда резала салат, и его заметила одна женщина, далекая родственница, скорее всего она его забрала. Она так на него тогда посмотрела. Надеюсь, оно ей пригодилось, - просто и спокойно сказала Алевтина, было видно, что она счастлива, словно тяжелый камень упал с ее души.
Следующим захотел вернут себе воспоминание лег Игоревич. Олимпиада хотела провернуть с ним тот же маневр, который она опробовала на Алевтине, то есть дождавшись, когда внимание мужчины будет полностью сконцентрировано на Ирине Витальевне, тихонько подобраться поближе и послушать что же такого сокровенного запамятовал Олег Игоревич? Но Олимпиаду ждал полный облом. Едва она тихохонько, маленькими шажочками стала подбираться ближе (свою совесть, которая намекнула на неэтичность такого поступка, она быстро переубедила аргументом, что поскольку Олег новый человек, она, Олимпиада как командир должна знать все о его темных глубинах памяти, чтобы не подвергать опасности остальных членов команды). Так вот, едва Олимпиада подобралась до пределов слышимости, Олег Игоревич вдруг повернул голову, посмотрев Олимпиаде прямо в глаза. Он не укорял, не пытался ее пристыдить (поскольку мгновенно догадался, что она рядом с ним делает, вместо этого он… улыбнулся, но улыбнулся так, что Олимпиада покраснела до корней волос и убралась восвояси, бубня про себя:
- Ничего, ничего, будет и на тебя управа, я вот Алевтину на тебя напущу и будете следить друг за другом, замечая все проступки и промахи. - Мысль натравить Алевтину (вернее намекнуть ей, что не плохо было бы прощупать Олега, что-то он слишком уж наблюдательный и умный) на Олега Игоревича так ей понравилась, что от плохого настроения, вызванного тем, что ее поймали «на горячем» не осталось и следа.
Олег, Алевтина и Юля были свободны, сразу же встал вопрос, как прокачивать Умение Олега, где брать животных, на которых он должен был отрабатывать свои навыки. Алевтина и тут придумала, что делать.
- Так, идемте со мной, я вас познакомлю с одной замечательной, но очень несчастной женщиной. Она была счастливой вплоть до недавнего времени, но потом на нее свалилось ЭТО. История Алевтиной знакомой была очень поучительной. Жила она себе в двухкомнатной квартире в полном уюте и комфорте. Ее взрослый сын с семьей жили отдельно, и решил сын завести себе собачку, но не простого мопсика или что-то ему подобное, они решили завести бойцовскую собаку. Сказано-сделано и миленький маленький щенок был куплен, но тут ему представилась возможность уехать работать в другую страну. Новое необжитое место, много проблем, короче говоря собачку решили оставить маме. А что? Гулять пожилым людям на воздухе очень полезно. Сначала все было просто прекрасно. Старушка обожала своего питомца и баловала чем только могла. Щенок рос, рос и вот тут-то начались проблемы. К тому моменту, когда Алевтина привела к ней Олега, у старушки уже и рука была прокусана и ее зашивали в травмпункте, и в зале на большом диване располагалась не она, а ее собачка. Причем собачка жестоко пресекала любые попытки бабули исправить такое положение дел. Бабушка с ужасом думала о будущем, например о встрече ее собаки с другим псом, драка же будет неизбежной и обязательно кто-то пострадает, что ей тогда делать? Пока она выводила собаку гулять глубокой ночью. Пес тащил ее за собой с такой скоростью, что она едва успела передвигать ноги, а что будет потом? Но и избавиться от собаки она тоже не могла, поэтому тихо страдала, не зная, что делать. И вот тут-то на ее пороге и появился Олег Игоревич.
В первую минуту мужчину больше всего поразило то, что собака не выбежала из комнаты, чтобы посмотреть на гостей, обнюхать их и даже облаять, как нередко бывало в подобных случаях. Олег Игоревич зашел в комнату и встретился глазами с лежащем на диване псом, а потом… начал хохотать.
- Простите меня, - изо всех сил сдерживая рвущийся смех, сказал он. – Я пришел в недоумение, почему пес не выскочил встречать гостей, так вот ответ прост… - и он с неодобрением посмотрел на женщину. – Эта собака считает себя вожаком, а вот вас, - он чуть поклонился женщине, - она считает младшим членом стаи, как раз в обязанности, которого и входит все выяснить и разведать, и подать сигнал тревоги вожаку в случае опасности.
- Я младший член его стаи?! – поразилась женщина.
- Вы построили с ним именно такие отношения, - развел руками мужчина. - Зато он готов защищать вас, - немного успокоил он ее. – А вообще, - Олег с затаенным гневом взглянул на женщину. – У этого пса такой невероятный интеллект, столько неизрасходованной жизненной энергии, что две двадцатиминутные прогулки в день неспешным шагом, это просо издевательство над такой собакой.
- Но что же мне делать? – растерялась женщина от таких нападок. – Я и так стараюсь изо всех сил! – Олег Игоревич немного подумал.
- У меня есть знакомый дрессировщик и я слышал, что он ищет умную собаку, чтобы выступать с ней в каком-то новом виде… - он пощелкал пальцами. – Забыл как называется, - с раздражением на себя сказал он. – Если хотите я ему позвоню, и если собака ему подойдет, он ее купит…
- Не надо денег! – замахала руками женщина. – Мне главное, чтобы Артюше было хорошо, - увидев вопросительные взгляды, на кивнула на пса: — Это его так зовут. А я смогу видеть его?
- Конечно! – успокоил ее мужчина. - Можете хоть ежедневно приезжать и наблюдать за тренировками. Там такой огромный полигон, и кроме… Артюши, - с нескрываемой иронической улыбкой сказал Олег, - будет еще несколько собак, разумеется, со своими хозяевами, - поспешно добавил он, увидев, как дернулась женщина. - Не волнуйтесь, никто не допустит, чтобы ваша или какая другая собака пострадали. Хотите, мы прямо сейчас и поедем? – женщина закивала, а Олег Игоревич достал телефон и начал быстро кому-то звонить. Полигон, о котором говорил Олег Игоревич, оказался, для него просто каким-то золотым дном…
Олимпиада, как командир группы имела возможность видеть, когда кто-то из членов команды получал новый уровень. Так вот через три часа после ухода Олега и Алевтины, Олег получил первый уровень. Олимпиада довольно улыбнулась, но когда через час он получил второй уровень, то ее удивлению просто не было предела. Олег побил все рекорды, получив пятый уровень и возможность выбрать новое Умение всего за два с половиной дня. При первой же встрече Олимпиада попросила его рассказать, как ему это удалось.
- Все получилось само-собой, немного смущаясь восторженных поздравлений от Олимпиады, Алевтины и Юли, - начал Олег. – На полигоне, где занимались владельцы со своими собаками, собралась группа, состоящая из одних новичков. Они старательно, но очень неумело выполняли команды инструктора, дергая своих собак когда нужно и когда не нужно, совершенно сбивая бедных животных с толка. Одна из собак крупная и сильная, настолько устала от всей этой суматохи, что отказалась выполнять команды хозяйки. Ситуация была совершенно недопустимая, и тогда в дело вмешался я. Присев около пса, я погладил его по голове, пес взглянул на меня, а в глазах стояла боль. Одна из заклепок ошейника, плотно охватывающего шею, больно колола, резала и терла ему кожу. Рана беспокоила собаку, но владелец этого не замечал.
Когда я посмотрел на хозяина собаки, в моем взгляде, судя по всему, было что-то такое, что все владельцы животных сгрудились вокруг нас, ожидая, что же я ему скажу. Но в эту секунду со мной случилось что-то странное. Я не сказал, а показал. И картину раны, а потом ту боль, что ощущал пес. Вы не поверите, но все двенадцать человек, что стояли вокруг меня одновременно увидели эту картинку! Вот в ту секунду я и получил второй уровень. А первый уровень я получил чуть раньше, когда смотрел в глаза той собаке. А потом ко мне стали тащить животных со всех сторон, - засмеялся Олег. – Иногда я мог ответить на вопросы хозяев, иногда нет. Через два дня я получил пятый уровень и хочу посоветоваться с вами, какое Умение мне теперь взять?
- А какая у вас способность вы выяснили? – спросила Олимпиада, которая еще в первый день рассказала, что вместе с Умением появляется и какая-то способность, но какая именно неизвестно, нужно это выяснять самому.
- Выяснил, - с мгновенно испортившимся настроение ответил Олег. Было по всему заметно, что от своей способности он не в восторге. Мужчина умолк, явно не желая делится информацией, но с Олимпиадой такой фокус не прокатил.
- И какая же ваша способность? – въедливым голосом, не оставляя ни малейшего сомнения, что она добьется ответа любой ценой, спросила Олимпиада.
- Я могу… я могу… в общем я могу видеть несколько секунд то, что видит собака, которой я перед этим смотрел в глаза.
- Так это же здорово! – в восторге закричала Олимпиада, уже мысленно прикидывая, сколько разведчиков они теперь смогут создать.
- Здорово?! – возмутился Олег. – Одна из псин не отрываясь наблюдает за вороной, а вторая… спит. И что же здесь здоровского? И на фига мне видеть то, что видит в этот момент собака?!
- А ваши способности работают только с собаками? – вмешалась в разговор Юля.
- Не знаю, - вынужден был признаться Олег.
- Завтра поймаем голубя, - решительно сказала Олимпиада, - попробуете на голубе. И если получится… - Олег повеселел, он прекрасно понимал, какая откроется перспектива, если он сможет видеть глазами птиц и других животных.
- Так какое Умение мне брать? – снова спросил он.
- Берите Зеркало, копирующее и внешность, и Умения, - посоветовала Олимпиада. – хотя… я вот на секунду представила, что копирование внешности заключается в полном изменении вашей внешности, - обеспокоенно сказала она. – Вдруг это Умение одноразовое и приняв чью-то внешность, вы так легко не сможете ее поменять. Это ведь не иллюзия, а изменение внешности… с Умениями также непонятно, - задумчиво продолжила она рассуждать. Откуда вы узнаете какое Умение нужно скопировать? Ведь у нас их по три. Может вы должны копировать только то Умение, которое в данный момент видите, а если вы увидите несколько Умений одновременно? И опять же неизвестно насколько скопированные Умения будут соответствовать образцу… может вам все-таки взять не Зеркало, а Иллюзию? – неуверенно предложила она. Олег подумал секунду и кивнул, потом он сосредоточился, вглядываясь куда-то в пустоту и радостно сказал:
- Готово!
- А ну-ка покажите нам что-нибудь, - попросила Олимпиада. И в тот же момент перед ней появилась вторая она. Олимпиада ойкнула, и ее близняшка пропала.
- Всего пять секунд, - виновато сказал Олег. – Сейчас вложу в это Умение пару очков, тогда результат будет получше.
Олег Игоревич удивительно быстро понял, как поступать с очками, как улучшать свои показатели, а главное он без подсказки Олимпиады внимательно и вдумчиво изучил свой интерфейс, как потом выяснилось он одно время очень сильно увлекался компьютерными играми, аж до тех пор, пока с его руками на случилось несчастье. Что произошло на самом деле, он никому не говорил, но, судя по всему, эта травма была рукотворной, и Олимпиада даже догадывалась кто ему ее нанес, учитывая ловкие пальцы Олега. Олег был умен, но скрытен, впрочем, это качество не отталкивало. Олимпиада была наблюдательна (не говоря уже об Алевтине) и то, как Олег любил животных очень много говорило в его пользу.
Сергей Леонидович был совсем другим. Честный, открытый, прямой и великодушный. ОН сразу всем понравился, хотя его дела не были так успешны, как у Олега. Свое Умение – Создание стены мог опробовать только с Олимпиадой. Она создавала Смерч из камней и пыли, а он создавал Стену, о которую Смерч разбивался, и огибал ее с двух сторон. Пока размер Стены был небольшим, но и сейчас было понятно, что это Умение может спасти им жизни не раз и не два, позволяя выгадать время для передышки, чтобы набраться сил и восстановить энергию. У Олимпиады в планах было изучение возможностей этой Стены со всех сторон. Она хотела знать, может ли эта Стена вместо прозрачной, становиться темной, можно ли за этой Стеной услышать голоса, будет ли она за стеной видеть тепловые силуэты. Но все это в будущем, сейчас главное поднять как можно выше уровни.
И Олег, и Сергей по совету женщин очки за полученные уровни распределяли также, как до этого делали они. Одно очко в интеллект, одно в омоложение, одно в здоровье и остальные очки в Умения. Олегу Игоревичу на момент знакомства был пятьдесят один год, так что не так уж много было нужно очков, чтобы значительно уменьшить возраст, Сергею Леонидовичу был пятьдесят семь, что тоже было не критично. С Ириной Витальевной дела обстояли не так прекрасно. И возраст был выше, и Умение было не так просто прокачивать.
После Олега, воспоминание восстанавливал Сергей. Он хотел вспомнить полное имя друга, с которым служил, но к которому обращался по прозвищу. Полное имя он слышал всего только раз, и оно полностью выветрилось из памяти. И вот наконец, кроме Олимпиады не осталось больше ни одной кандидатуры, которой требовалась бы помощь Ирины.
- Ну я все помню! – жалобно восклицала она. – А то, что не помню, значит, и не нужно вспоминать.
- А ты постарайся придумать, - напирала на нее Алевтина. – Из-за тебя Ирина не может получить первый уровень! – Олимпиада с тоской посмотрела на Ирину, и с еще большей тоской сказала:
- А может мне попробовать пробудить память рода? А что? Это даже интересно, - пробормотала она. – Может правда вспомню своих предков, узнаю… а что я могу узнать? – заинтересованно спросила она.
- А это мы сейчас посмотрим, - и Алевтина легонько толкнула Олимпиаду в сторону Ирины. Олимпиада послушно закрыла глаза, чувствуя, как сухие старушечьи ладони прикоснулись к ее вискам… «Нужно будет предложить ей крем для рук», - только и успела подумать Олимпиада, проваливаясь в темноту. В себя она пришла от ощущения чужого взгляда. Не злого, не страшного или грозного, а… безмерно удивленного. Олимпиада открыла глаза и увидела лицо женщины. Женщина выглядела величественно, если она и не была королевой, то внутренне ощущала себя именно ею. У женщины была аура повелительницы, рядом с ней хотелось сжаться в комок, стать незаметной, как мышка. Женщина долго безмолвно смотрела на Олимпиаду, а потом произнесла с каким-то страхом:
- Ты что осталась последней из рода?! – Олимпиада молчала, не зная, что сказать, поскольку ни о каком роде и слыхом не слыхивала. – Последняя из рода, - снова повторила женщина, но теперь ее голос был наполнен отчаянием. Но я всего лишь хотела… - что-то пыталась объяснить она, - то заклятие… стало Проклятием, - глухим бесцветным голосом закончила она свою бессвязную речь. – Какая ирония, какая страшная насмешка судьбы. Я же всего лишь хотела, чтобы женщины нашего рода не шли за первым попавшим кто их позовет. Я же ведь только хотела, чтобы они выбирали самых достойных… и вот… последняя в роду. Никого не осталось, некому передать силу… - Олимпиада всем своим существом прочувствовала горе и отчаяние женщины, что своими неуемными амбициями вместо того, чтобы возвысить свой род погубила его до самого корня.
Глава 22
… Очнулась Олимпиада от того, что ей на голову вылили ведро воды, и били по щекам хлесткими пощечинами.
- Очнись, очнись! – кричала во весь голос Алевтина. – Юля, попробуй еще раз! – обернулась Алевтина к рядом стоящей и плачущей девушке, и Олимпиада поняла, что Юля уже применяла свое Умение Исцеления, пытаясь вернуть Олимпиаду из небытия.
… - Ну, рассказывай, что ты там увидела в воспоминаниях рода? – повелительным голосом приказала Алевтина, едва Олимпиада пришла в себя и немного отдохнула. Олимпиада хотела было отказаться отвечать на этот вопрос, все-таки память рода… но потом махнула рукой, память памятью, род родом, а ближе Алевтины и Юли у нее в мире вообще никого не было. Олимпиада не стала что-то придумывать, как-то интерпретировать слова своей прародительницы. Вместо этого она передала разговор слово в слово, стараясь сохранить даже и интонацию своей прапрапрабабки.
- Что вы об этом думаете? – осторожно спросила она.
- А что тут думать? – удивилась Алевтина. - Не хотела твоя прародительница, чтобы ее внучки и правнучки спали абы с кем, хотела она, чтобы искали себе только прЫнцев да потолще, да пожирнее! – съехидничала Алевтина.
- Что? –ничего не поняла из ее ядовитых слов Олимпиада.
- То! – резко ответила Алевтина, но потом все же объяснила: - Наложила твоя прабабка какое-то заклятие на весь свой род, чтобы девушки рода не таскались по сеновалам с кем не попадя, а выбирали только лучших из лучших И вот: перебирали твои бабки и прабабки харчами, перебирали, перебирали и до перебирались. Род сгинул. Осталась ты одна.
- Нет! – вдруг страстно и пылко вмешалась в разговор Юля. – Эта женщина наложила наговор, чтобы внучки и правнучки могли продолжить свой род только со своим Истинным! – Алевтина (да что там скрывать и Олимпиада) весьма скептически посмотрели на Юлю (поскольку никогда не читали фэнтези-романов, и даже не подозревали о существовании этих самых истинных).
- Ох, Юленька, - вдруг без всякого сарказма и иронии произнесла Алевтина. – Все истинные полегли в войнах: сначала в Первой Мировой, потом в Отечественной. О каких истинных может идти речь если столько мужчин осталось лежать на полях сражений? Тут нужно было за любого хвататься, если не хочешь остаться одной, а если не можешь переступить через себя… - она замолчала, но потом тихо добавила с искренним сочувствием: — Вот Олимпиада и осталась одна.
- Вы не встретили такого мужчину, которого полюбили бы всем сердцем? - с теми же восторженными нотками в голосе, обратилась Юля к Олимпиаде. Женщина немного смутилась от таких прямых вопросов, но потом что-то припомнив, с неожиданным (для самой себя), удивлением, сказала:
- Несколько раз за мной ухаживали мужчины. И некоторые даже мне нравились, но все менялось после первого поцелуя. Стоило мужчине прикоснуться губами к моим губам, как в голове словно что-то щелкало: «Не он», после этого накатывало такое лютое отвращение, что я не могла не то что целоваться, я не могла даже стоять рядом с этим мужчиной… - Олимпиада внезапно замолчала, и по ее окаменевшему взгляду и Алевтина, и Юля догадались, что она вспомнила нечто совершенно невероятное.
- Давай уже рассказывай! – снова дернула ее Алевтина, - А то стоит как столб, а глаза того и гляди на лоб вылезут. Что ты там вспомнила?
Вы знаете, - медленно начала рассказывать Олимпиада. - Один раз с мной случилось нечто очень странное. Тогда я решила, что на меня наговорили, но сейчас я вдруг подумала, что это вполне могло быть правдой.
- Так что с тобой случилось? – поторопила ее Олимпиада
- Как-то раз я отдыхала в санатории. Мне тогда было что-то около тридцати лет. Мужчин было не очень много, и ни один из них мне не понравился, а вот я одному понравилась. Такой невзрачный, ничем не примечательный… женатый, - с нажимом добавила Олимпиада, - но об этом я узнала чуть позже. Так вот этот ловелас решил меня охмурить во что бы то ни стало, хотя я ему уже при первой попытке ухаживаний сказала твердое и категоричное - нет! Я уже не помню под каким предлогом, но он заманил меня в свой номер. Я его не боялась, знала, что, если он поведет себя недопустимо, я так заору, что сбежится весь санаторий. Тот мужик… кажется его свали Владислав, - чуть подумав добавила Олимпиада, - предложил мне выпить вина. Я отказалась. Я вообще ненавижу алкоголь в любых вариантах, а тут еще в такой компании. Владислав вроде расстроился, но потом повеселел и предложил выпить сока. Сок выпить я согласилась. Он что-то наливал переливал за другим столиком, повернувшись ко мне спиной, а потом протянул мне стакан. Я выпила и это было последнее, что я помнила. Очнулась я в этой же комнате, но в каком, эта комната, была состоянии! Казалось, что по ней пронесся смерч, или стая обезьян прыгала и бесилась здесь всю ночь. Вещи раскиданы, стаканы побиты, стулья сломаны, подушки, матрасы (комната был двухместной) валялись на полу.
Я, словно пьяная с трудом встала на ноги. Голова раскалывалась, и тут дверь открылась и в нее бочком втиснулся мой недавний ухажер. В руках, между прочим, он держал швабру, которую недвусмысленно направил в мою сторону.
- Ты что, дурак? – пораженно спросила я его.
— Это я-то дурак?! – с истеричными, визгливыми нотками в голосе завопил Владислав. — Это ты… - он запнулся, видимо, не сумев подобрать подходящего определения. – Это ты – монстр! – гордо добавил он новое слово, которое только-только тогда входило в повседневный лексикон. Я вытаращила на него глаза, поскольку чувствовала, что он не шутит. Он замолчал, ожидая от меня каких-то слов и объяснений, а я молчала, поскольку мне нечего было ему сказать. Кавардак в номере снова обратил на себя мое внимание:
- А что тут случилось? Почему здесь все разбросано? – спросила я, оглядываясь по сторонам.
- Так это же ты все расшвыряла, - голос Владислава стал плаксивым и явно призывающим к сочувствию.
- Я?! – только и смогла произнести я. Дальше шел рассказ Владислава… в его собственной версии и звучал он примерно так:
- Ты выпила сок и тебе вдруг стало плохо, - начал рассказывать он. – Я перенес тебя на кровать, чтобы оказать помощь… (Хотя кажется здравый смысл должен был бы ему подсказать вызвать фельдшера из медпункта, - ворчливо добавила Олимпиада). Чтобы тебе легче дышалось, - торопливо продолжил Владислав, стараясь побыстрее проскочить в рассказе щекотливые моменты, - я расстегнул тебе пуговички на блузке… - при этих словах он покраснел и задергался, увидев мой ошарашенный взгляд, но тем не менее продолжил: - Я слышал, то при оказании первой помощи нужно сначала убрать все предметы стягивающее грудь, и вот поэтому я хотел расстегнуть… расстегнуть, - он замялся, не решаясь сказать, что начал снимать с меня бюстгальтер, и это было хорошо, поскольку, клянусь девочки, что если бы он это все-таки вслух сказал, что снял с меня лифчик, то я бы прибила его на месте, такая ярость поднялась в моей груди. – Едва я попытался освободить тебя от одежды, чтобы тебе легче дышалось, - поспешно добавил Владислав из последних сил пытаясь представить себя ангелом милосердия, - ты вдруг оттолкнула мои руки, села на кровати, широко распахнула глаза, - уже совсем другим тоном, продолжил Владислав, точно описывая происходящее, которое он видел. – Ты сидела совершенно неподвижно, глядя перед собой, а глаза… - его голос снова сорвался на визг, - глаза были белыми! В них не было ни радужки, ни зрачка. Я испугался и начал звать: «Олимпиада, Олимпиада!», но ты не слышала. Спустя короткое время ты словно очнулась, и начала водить головою из стороны в сторону, как будто хотела кого-то найти. И тут я понял: ты искала меня! Я страшно испугался, и хотел выбежать из комнаты, но ты как кошка прыгнула вперед, и отрезала мне дорогу к двери. А потом начался кошмар. Ты стала искать меня по всей комнате, не видя меня, обшаривая каждый угол, все сметая со своего пути. Ты была похожа на панночку из «Вия», когда та вставала из гроба, - с откровенным страхом добавил он. – Ты смахнула со стола все, что на нем стояло, ты сбросила с кроватей постельные принадлежности и оттащила кровати от стены, в поисках меня, ты была неутомима. Я не знал, что мне делать. Спасения не было. Кричать я боялся, - жалобно добавил он. – Если бы кто-то услышал мой крик и пришел в эту комнату, - попытался найти себе оправдание Владислав, - то увидев тебя в таком виде никто не стал бы разбираться в причинах происходящего, а вместо этого легко бы отправили кляузу на твое предприятие за аморальное поведение. Поэтому я не кричал, а выбежал на балкон, перелез через перила и присел на карнизе, держась руками за металлические подпоры.
Ты вышла вслед за мной на балкон и медленно прошлась по его периметру. Меня ты не нашла, но ты все равно не успокоилась. Сначала ты долго стояла у перил поворачивая голову то в одну, то в другую сторону, как тогда в комнате, а потом… - Владислав всхлипнул, - ты встала на четвереньки и стала обнюхивать металлические подпоры, за которые я держался. Мое сердце сжалось от ужаса, но это еще не было самым страшным! – патетически воскликнул он. – Ты то ли по запаху, то ли еще как, но только ты нашла мои руки и стала их… грызть! Не кусать, не царапать, а, именно, грызть, с явным намерением отгрызть пальцы напрочь. От боли и непередаваемого ужаса я разжал руки и упал со второго этажа на кусты, что росли под балконом. Это меня и спасло. Потом я рубашкой замотал окровавленные пальцы и сидел, спрятавшись, до утра, не зная, что мне делать. Я хотел пойти в милицию, - Владислав испытывающе осмотрел на меня, наблюдая за моей реакцией. Он видимо думал, что я испугаюсь, но не тут-то то было. В его бред я нисколько не поверила и поэтому милиции тоже не боялась. Он разочарованно отвернулся, но поскольку ему все равно нужно было как-то объяснить, почему он вернулся назад без представителя правоохранительных органов, вынужден был сказать: - В милицию я не обратился лишь потому, что боялся, что моя жена может все неправильно понять…
- Так ты, мразь еще и женатый?! – ахнула я, поражаясь такой подлости. – Ты не пошел в милицию, ну так я пойду! – с яростью и гневом пригрозила я ему. Я действительно в первый момент так и хотела сделать, но потом подумала… Пойти в милицию я решительно не могла, поскольку имелось одно «но» … нет даже не так - одно НО! Дело в том, что мне уже исполнилось в тот момент тридцать лет и в коллективе меня просто задолбали вопросом, когда я выйду замуж, и отправляя в санаторий все недвусмысленно желали мне найти там супруга. И вот представив, что, когда все услышат рассказ, как я гонялась за мужиком по комнате... разумеется без мистической составляющей, - добавила Олимпиада. – А он потом сиганул о второго этажа, только бы мне не отдаться, я поняла, что мне придется увольняться с работы после такого рассказа. Поэтому я гордо выплыла из комнаты, на ходу поправляя одежду, пригрозив, чтобы этот урод больше не попадался у меня на пути. Не знаю, как он наводил порядок, как и с кем договаривался, но в санатории о происшедшем никто ничего не узнал. Я изредка встречала Владислава на процедурах или прогулках, он всегда смотрел на меня затравленными глазами. Мне это не нравилось и очень сильно раздражало. Это я должна была на него смотреть так. Это он меня оболгал и втянул в эту подозрительную историю. Когда мое раздражение достигло точки кипения я решила его напугать. Однажды я спряталась за куст и когда он проходил мимо выпрыгнула ему наперерез вытянул вперед руки и тихонько рыча. Такой реакции, если честно, я не ожидала. Он заорал, нет он завизжал совершенно по-девчачьи. Больше я его не трогала.
- Ничего себе ты, подруга даешь! – с уважительными нотками в голосе, протянула Алевтина. – Чуть мужика живьем не сожрала, за то, что он покусился на твою честь.
- Прямо там живьем, - недовольно скривилась Олимпиада, которой воспоминание о зрелище окровавленной руки не доставило никакой радости, а уж от мысли, что руки (вероятнее всего) были не совсем чистые, ее вообще затошнило. Но факт оставался фактом, скорее всего Олимпиада в бессознательном состоянии, действительно, жаждала крови негодяя, посмевшего прикоснуться к ней. – Ну и прабабуля, - покачала головой Олимпиада. – Ну и удружила, нечего сказать.
- Ты лучше подумай, как эту свою особенность использовать, - вполне серьезно посоветовала Алевтина. – Ты же можешь быть настоящим оружием поражения. Спровоцировала какого-нибудь врага, хлебнула сонное зелье, он к тебе с объятиями, а ты ему зубами в горло.
— Вот же ты, зараза, - беззлобно выругалась Олимпиада. – Сделала из меня прям какого-то… э-э-э… бер-сер-ка, - едва выговорила по слогам малознакомое слово Олимпиада, но она уже знала, что это слово означает и считала такие знания своим личным достижением, вставляя это слово и еще несколько других новых слов время от времени в свою речь. Но слова Алевтины имели смысл, над ними стоило подумать… когда-нибудь, а сейчас от первоочередных дел у нее просто пухла голова.
Во-первых, не известна способность Олега, связанная с Иллюзией, во-вторых, не известна способность Сергея, связанная с Защитной Стеной, в-третьих, неизвестна способность Ирины, связанная с Воспоминаниями и что-то Олимпиаде подсказывало, что эти способности могли бы быть очень интересными и значимыми. Еще Олимпиаду очень удручало, что Олег, Сергей и Ирина так поздно нашлись, и если Олег, скорее всего, успеет получить десятый уровень (а может и выше), то Сергей и Ирина вряд ли поднимутся выше седьмого-восьмого. Но все же самая главная проблема Олимпиады заключалась в то, что она должна сегодня (кров из носа) получить двадцать пятый уровень! А как его получить? День уже кончается, а она и двух третий задания не сделала. Олимпиада сосредоточилась и вверх взвились водяные смерчи. Через час позвонила Юля, она уже получил двадцать пятый!
- И что тебе предлагают?! – это вопрос всех интересовал больше всего.
- Я сейчас к вам подойду, и мы поговорим. – Было понятно, что Юле не хотелось обсуждать этот вопрос по телефону. Вместе с Юлей подошли и остальные. Всем было интересно узнать, что же такого Игра предлагала на двадцать пятом уровне. - Мне предлагают выбрать один из предметов, - начала рассказывать Юля.
- Читай список! – попросила Олимпиада.
- Фляга с родниковой водой. Вода пополняется три раза в день
- Ничего себе! - восхитилась Олимпиада. – Что там еще?
- Коробка с едой. Пополняется один раз в сутки.
- А какая еда? А сколько? Она будет разнообразной или одинаковой? – сразу засыпали Юлю вопросами.
- Не знаю, - пожала Юля плечами, - тут не указано.
— Это все? – спросила Олимпиада.
- Нет. Еще есть теплый длинный плащ, который всегда остается сухим. Сапоги, которые не изнашиваются…
- Понятно. Сапоги-скороходы, скатерть-самобранка, плащ… - Олимпиада запнулась, не зная какой определение добавить к плащу. – Плащ-спальный мешок. Что-то есть еще? – посмотрела она на Юлю.
- Нет. Это все.
- Н-да, - выбор трудный, - не могла не согласится Олимпиада. – Хотя с другой стороны… И куртка непромокаемая у тебя есть, и обувь хорошая тоже, значит, сапоги и плащ сразу отпадают. Если выбирать между едой и водой, то я бы выбрала воду, - серьезно сказала она. Юля кивнула и тут же нажала на соответствующую строку.
- У-ты! – удивленно сказала она. – Вода во фляге не простая, - и она зачитала вслух. – Объем воды фляги составляет пять глотков. Один глоток утоляет жажду, восстанавливает энергию, силу и ману на двадцать процентов… вот это водичка! – восхищенно сказала она. – Кроме этого, флягу нельзя потерять, уничтожить, продать и подарить…
- А можно из этой фляги сливать воду в другую емкость, так сказать, про запас? – вмешалась в разговор практичная и прагматичная Алевтина. – А, что? Фляга пополняется три раза в день, недельку можно попить и водопроводную воду, а эту водичку будем сливать в стеклянные банки ил бутылки, думаю, пластик для этой волшебной воды не подойдет. Как вам мое предложение? – Предложение, действительно, было замечательным, оставалось лишь выяснить, будет ли эта вода сохранять свои свойства в любой таре или для этого нужна только фляга.
- Интересно, - задумчиво сказала Олимпиада - А еда тоже дает такие же бонусы? Наверно и сапоги, и плащ тоже как-то помогают восстановиться… вот бы все эти предметы захапать! – с алчным вздохом сожаления от невозможности получить все и сразу, сказала она.
- Конечно, невозможно, - с сарказмом уколола ее Алевтина. – Ты тут сидишь, а время идет, так ты двадцать пятый уровень и за месяц не получишь! – Олимпиада дернулась, чтобы нагрубить, мол это не твое дело, ты на себя посмотри, но потом снова села на диван и виновато сказала:
- На озеро идти не могу, там компания какая-то устроилась, пикник у них что ли? Сергей Леонидович предложил перейти в бывший карьер, где до революции добывали известняк, но этот известняк был плохого качества слишком рыхлый и карьер забросили давным-давно. Я там никогда не бывала, но Сергей утверждает, что в карьере груды мелкой породы, и я смогу продолжить тренировки. Он обещал прийти к шести вечера, - Олимпиада посмотрела на часы, было без одной минуты шесть, - да от что-то… - Она хотел сказать задерживается, но эту секунду раздался стук в дверь. Сергей Леонидович был точен, как швейцарские часы.
Олимпиада с Сергеем отправились к карьеру, оттачивать свои Умения, не подозревая, какое «веселое» приключение их там ожидает. Нет, сначала все было хорошо. Каждые сорок минут Олимпиада запускала смерч, состоящий из крошева известняка в сторону Сергея. Он выставлял щит, стараясь удержать воздушный напор. Потом, пока у него восстанавливалась энергия, Олимпиада каждые шесть минут (ей уже требовалось всего шесть минут для восстановления энергии), запускала несколько небольших смерчей, которые гуляя по карьеру, поднимали вверх столбики крошечных камешков. Все было хорошо, даже просто отлично, вот только они находились на самом дне карьера, а вокруг высились отвесные насыпи, казавшиеся очень прочными и надежными, вот только проблема была в том, что они такими только казались.
Олимпиада, то и дело закручивающая несколько смерчей одновременно, и сама не заметила, как она вычистила основание этих отвесных стен, и вот в какой-то момент стены карьера дрогнули, и огромная масса крошева двинулась вниз, грозя похоронить под собой и Олимпиаду и Сергея. Они бросились прочь, но мгновенно поняли, что убежать не успеют.
- Бегите! – закричал Сергей, выставляя щит. – Я постараюсь немного задержать обрушение. – Олимпиада бросилась что есть сил, но она не собиралась убегать, бросая Сергея в беде, она всего лишь искала небольшое возвышение. Вскарабкавшись на ближайший камень, Олимпиада сосредоточилась и закричала уже Сергею:
- Как только почувствуешь, что давление на щит ослабло, беги как можно дальше! – А потом Олимпиада, создала огромный смерч, подняла в воздух всю эту массу камней и отбросила ее как можно дальше от Сергея, а потом… а потом она потеряла сознание.
Какое время Олимпиада лежала без чувств, она затруднялась сказать, но в себя она пришла без чьей-либо помощи. Сергея рядом не было и у нее сердце тревожно кольнуло, от плохого предчувствия. Олимпиада вскочила на ноги и бросилась к тому месту, где по ее предположению должен был находится Сергей. Его не было видно, потому что он оказался засыпанным землей. Олимпиада в ужасе закричала, не зная, что делать. И тут она вспомнила о своей способности видеть тепловой силуэт. Олимпиада глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, сосредоточилась, и медленным взглядом обвела все пространство вокруг себя. Сергей лежал совсем недалеко, и она бросилась к нему, вытаскивая его из-под укрывших его мелких камней песка. Он был жив, но находился без сознания. Олимпиада приложила ухо к его груди. Сердце билось, но дыхания не было Олимпиада (как когда-то очень-очень давно, когда их класс участвовал в игре «Зарница», а она возглавляла санпост и училась оказывать первую помощь пострадавшим), запрокинула немного голову Сергея назад, зажала ему нос, вдохнула всей грудью… после третьего вдоха, Сергей закашлялся и начал дергаться, пытаясь сесть. Олимпиада ему помогла, о чем тут же пожалела. Сергей снова потерял сознание. Олимпиада схватила телефон.
- Юля! – срывающимся голосом закричала она в трубку. - Срочно бери такси и вместе с Алевтиной приезжайте к карьеру. Нужна твоя помощь. Сергей без сознания. Я вас встречу. Быстрее! Такси не отпускайте! – вспомнив об этом важном уточнении, добавила она. Юля что-то пискнула в ответ, но Олимпиада не слушала, продолжая хлопотать вокруг Сергея. У того, вероятно шла кровь их ушей и носа, потому что грязные полоски прилипшей пыли расчертили его лицо во всех направлениях. Олимпиада хлопнула себя по лбу, поскольку только сейчас вспомнила о запасе воды, находящемся в ее Тайном Хранилище. Вытащив просто из воздуха, бутылку воды, она стала смачивать носовой платок, отмывая лицо Сергея от грязи. Потом осторожно уложила его на землю и поднялась на небольшую возвышенность, чтобы увидеть, когда приедет такси и показать Юле и Алевтине куда им нужно идти. Через пятнадцать минут обе были рядом с ними.
- Что случилось? – с тревогой спросила Алевтина.
- Стена песка обрушилась, мы едва спаслись, - угрюмо объяснила Олимпиада.
- Доигралась со своими смерчами! – сразу же вынесла приговор Алевтина. – А я тебе говорила: будь осторожнее!
- Когда это ты мне такое говорила?! – возмутилась Олимпиада такой откровенной лжи.
- Ну не говорила, так думала! – раздраженно гыркнула Алевтина и побыстрее отошла от Олимпиады подальше, чтобы, как всегда, последнее слово было за ней.
С помощью Юли Сергей быстро восстановился, и они все четверо сели в ожидающую машину, Сергей рядом с водителем, а Юля, Олимпиада и Алевтина на заднем сидении. Олимпиада подробно, вполголоса, рассказала, что произошло. Она думала, что Алевтина начнет расспрашивать о размерах смерча, который она создала, или о времени, в течении которого Сергей смог удерживать всю массу песка, вместо этого Алевтина, (многозначительно хмыкнув), сказала:
— Значит, искусственное дыхание… - и еще более многозначительно замолчала. Олимпиада мгновенно поняла на что намекает подруга.
- Не он. – Коротко ответила она на вопрос, который даже не прозвучал.
- Жаль, - со вздохом резюмировала Алевтина. – Хороший мужик, надежный.
Глава 23
Поскольку у Олимпиады условий для купания не было, можно сказать никаких, все, дружной компанией, отправились в квартиру к Алевтине. У нее нашлась и чистая одежда для Сергея, и чистая одежда для Олимпиады. И вот через час чистые и переодетые они пили чай и рассказывали о «плюшках» на какие расщедрилась Игра. Олимпиада получила двадцать пятый уровень и сразу же выбрала коробку с едой. Еда оказалась (как она и надеялась) очень непростая. Каждый составляющий элемент характеризовался разными параметрами. Каша – на сто процентов восстанавливала энергию. Котлета (о всяком случае нечто очень на не похожее) на десять процентов на один час давала прибавку к силе, а салат (какая-то тертая зеленоватая масса) давала прибавление скорости на десять процентов на один час. Кусок хлеба поднимал на десять процентов выносливость. Нои это было еще не все. Обед съеденный целиком утолял чувство голода на двенадцать часов!
- Ничего себе! – только и смогла сказать Олимпиада, поймав завистливые взгляды всех сидящих. – А давайте попробуем! – весело предложила она и честно поделила обед на четверых. Еда была не только полезной, но еще и безумно вкусной.
- Если получу двадцать пятый уровень, - с неясной угрозой в голосе сказала Алевтина, - то тоже возьму такую коробку. Никаких плащей и сапог! – С ней никто не стал спорить, все ее прекрасно понимали.
- А, вот еще! – встрепенулась Олимпиада. – Мне предложил развивать новую ветку «Мастер Смерчей» и как раз предлагают начать осваивать ввинчивающийся смерч. Я уже два очка в эту ветку вложила, - похвасталась она.
- Ну вот чего мы раньше не встретились?! – с тоскливым отчаянием в голосе задал Сергей риторический вопрос ни к кому конкретно не обращаясь. Своими словами он привлек к себе внимание женщин.
- А тебя чем Игра наградила? – с интересом спросила Олимпиада.
- Я получил пятый уровень и мне предлагают необычное Умение - Модификация Защитной Стены.
- И в чем будет заключаться Умение? – спросила Алевтин.
- Я смогу преобразовывать эту стену в купол, я смогу вытягивать стену настолько, что она превратится в проволоку, обладающую крепостью стены, я смогу уменьшить размеры стены до размеров щита, и использовать этот щит в бою.
— Вот это да! – восхитилась Олимпиада. – А способности? А свои способности ты так и не выяснил? – Сергей отрицательно качнул головой. – Это все? – Не унималась Олимпиада.
- Еще предложили развивать ветку: «Потомок Атланта». Это, наверное, за то, что я слой грунта удерживал, - чуть стеснительно пояснил он.
- Странно, - вмешалась в разговор Алевтина. – Атлант вроде бы небесный свод удерживал, а не слой земли…
- Ты чего к нему цепляешься?! – налетела на подругу Олимпиада.
- Да я не цепляюсь, - тут же пошла Алевтина на попятную. – Я просто удивилась…
— Вот про себя и удивляйся! – сказала, как отрезала Олимпиада, потом она посмотрела на Сергея. – Вкладывай очки в интеллект, здоровье и омоложение, еще неплохо было бы развивать силу и выносливость, это как раз то, что тебе нужно!
- Ну зачем мне молодость? – с какими-то непонятными нотками в голосе, спросил Сергей. Этот его вопрос, а особенно тон, которым он бы задан на секунду приоткрыли перед женщинами какую-то затаенную его боль, а Олимпиада к тому же ясно ощутила не зажившую рану от какого-то давнего предательства, а Сергей между тем продолжал: – Может не стоит тратить очки на омоложение? Может все вложить в выносливость или силу?
- Нет, - кротко и решительно ответила Олимпиада. – В Игру или в бой, или куда там еще, мы все пойдем молодым и это не обсуждается. А выглядеть ты можешь, как захочешь. Хочешь на тридцать лет, хочешь на семьдесят. – Сергей молча кивнул, соглашаясь, а Олимпиада между тем продолжила: - Я вот что хотела тебя спросить, - перевела она разговор на другую тему. – Ты говоришь, что можешь преобразовывать свою Защитную Стену в сферу и в проволоку, а можешь ты преобразовать ее в мост? Например, нам понадобиться перейти через ущелье, сможешь ли ты стену уложить нам под ноги и удерживать ее пока мы будем по ней идти…
— Вот ты голова! – не сдержавшись восхитилась Алевтина. – У тебя мозги работают каким-то просто непостижимым образом! – польщенная Олимпиада чуть улыбнулась, продолжая смотреть на Сергея и ожидая его ответа.
- Даже не знаю, - честно сказал он. – Я не додумался это проверить, мне даже в голову мысль о мосте не пришла. Хотя… - он задумался, что-то прикидывая в голове. – Сейчас Стена размером полтора на два метра, если допустил растянуть ее на четыре метра, уменьшив ширину вполовину, то вполне приличный мост получается. Но вот я сомневаюсь… - неуверенно протянул он.
- А что там гадать? – решил за всех Алевтина. - Впереди целая ночь вот и попробуй этот мост создать, а Олимпиада пусть по нем ходит… проверяет на прочность, - с чуть заметной ехидцей добавила она, словно только что и не восхищалась подругой.
— Вот же зараза, - тихо побурчала Олимпиада. – И зачем только я ее угощала обедом из своей коробочки?
- Кстати о коробочке, - спохватилась Алевтина, прекрасно услышавшая последние слова Олимпиады, но ей такие упреки были, как с гуся вода. – Мы проверили воду из фляги. К сожалению, магические свойства воды сохраняются только в течении тридцати минут, потом вода становится обычной. Наверно тоже самое произойдет и обедом, так что запасать его на будущее, не имеет никакого смысла, - с сожалением сказала она.
- Ты когда получишь двадцатый? – спросила у Алевтины Олимпиада.
- Примерно через час. Мне осталось последнее задание выполнить, а клиентка придет через час. Я и сама на нервах, - честно призналась она, - так хочется поскорее заполучить какое-нибудь оружие… как у Юли, например, Стилет сборщика душ… мечта, а не оружие, - засмеялась она с доброй завистью посмотрев на девушку.
- Мечтай, мечтай, мечтать не вредно, - отплатила Олимпиада, вернув подруге ехидную подколку, но потом вздохнув, серьезно сказала. - Ладно, мы с Сергеем пойдем тренироваться, если будут какие-то сомнения - звони. – Она сделала шаг ко входной двери и вдруг остановилась. – А где Ирина? – спросила она у Юли и Алевтины. – Вы оставили ее где-то одну? А она не растеряется? Мне кажется, что она еще не готова что-то делать самостоятельно. - В ответ на ее вопрос Юля тихонько засмеялась.
- С Ириной такая история вышла, - начала рассказывать она. - В общем случилось все так. Позавчера мы с Алевтиной с ног сбились, выискивая людей, которые могли бы помочь Ирине прокачать ее Умение. вся проблема заключалась в том, то нельзя было обращаться к одному и тому же человеку чтобы на Ирин никто не обратил излишнего внимания. Скоро мы зашли в тупик. Но не станешь же посреди улицы или посреди магазина предлагая всем желающим новую услугу по восстановлению памяти? И тут я подумала об отце и мачехи. Коротко рассказала им, что есть некая женщина, в которую… попала молния, - с запинкой сказала Юля и виновато взглянула на Олимпиаду. – Мне нужно было как-то объяснить способность Ирины, - умоляющим голосом сказала она. – А моя мачеха просто обожает все паранормальное… - Юля замолчала ожидая, что скажет Олимпиада.
- Ты все правильно сделала, - ободряюще ответила та. - И все правильно сказала. Молния – это то, что нужно! – Юля сразу успокоилась и продолжила:
- Разумеется мачеха мне не поверила, но поскольку не хотела со мной ругаться и портить отношения, все же приехала, чтобы взглянуть на Ирину и убедиться, в том, что мои слова правда. Они закрылись в комнате, через пять минут мачеха вылетела оттуда с вытаращенными глазами, сразу стала звонить подругам, а потом забрала с собой Ирину с собой в офис отца. Два-три раза в день я звоню Ирине и расспрашиваю о том, что происходит. Она, несомненно, находится в стрессовой ситуации, но держится стойко, выполняя свою работу стараясь поднять уровни и прокачать Умение. Скажу, что идея отправить Ирину в офис, была для нее просто Клондайком, - засмеялась Юля. – Там нашлось столько желающих что-либо вспомнить! В основном пароли утерянным страницам, электронным почтам, и все такое прочее. Поскольку Ирина может возвращать только одно воспоминание раз в сорок пять минут – очередь из желающих расписана на три дня вперед.
- А что она ест? Забеспокоилась Олимпиада. – У нее есть деньги?
- За это не волнуйтесь! Поскольку за работу Ирина не берет денег, то ей за услуги отплатил другим способом. Сейчас вы Ирину не узнаете! У нее стильная стрижка, красивые каштановые волосы, обедает в хорошем кафе, а уж о одежде можно и не говорить. Ей столько вещей надарили. У меня в комнате стоит большая сумка. Она во-вот возьмет пятый уровень. Какое Умение посоветовать ей выбрать? – на всякий случай спросила Юля.
- Только не Плакальщицу! – с каким-то суеверным ужасом, в один голос закричали Олимпиада с Алевтиной.
— Значит – Пробужденная Совесть, - спокойно сказала Юля.
— Значит – Совесть, - со вздохом смирения с неизбежным, согласилась Олимпиада, поскольку муки пробужденной совести, это было не то, о чем можно мечтать. – Но пусть хотя бы выберет Пробуждение Совести – исцеляющее душу, у нее есть еще Пробуждение Совести, выжигающее душу, так вот, скажи Ирине, чтобы не вздумала его выбрать. Нам еще только душевных трагедий для полного счастья не хватает, - раздраженно проворчала она.
События снова пошли своим чередом, вот только душа Олимпиады была не на месте, Олимпиада чувствовала, что как только наступит тридцатый день с того момента, как Дэн сообщил ей об Ире, что-то произойдет. А еще она точно знала, что во что бы тони стало они с Юлей должны получить тридцатый уровень. Дэн говорил, что за тридцатый Игра одарит игроков чем-то очень значимым. И началась гонка, гонка за уровнями. Настроение Олимпиады предалось всем и теперь все пятеро (исключая Ирину), шли к своим целям, сцепив зубы. Алевтина хотела успеть получить двадцать пятый, Олег – пятнадцатый, Сергей десятый, а Юля и Олимпиада – тридцатые.
Алевтина получила двадцатый, но никакого сверхоружия Игра ей не предложила. Обычный перечень для бойца ближнего боя. Встретились, правда, и странные названия, например, глефа. Хорошо, что и Олег, и Сергей знали, что это означает. Алевтина выбрала короткий меч (именно с этим оружием ее видела Олимпиада в своем видении). Как раз в этот день Олимпиада сказала Ирине, Олегу и Сергею, что каждый из них может взять большую сумку с личными вещами, прихватив в том числе, немного еды и воды. Олимпиада понимала, что будет вынуждена сказать им о Тайном Хранилище, и она даже некоторое время колебалась говорить или нет, но потом чувство товарищества победило. Олимпиада поделилась с ними своим секретом, потому что по-другому нельзя. Они - команда, она – командир, и если она не последняя дрянь, то все члены команды должны быть для нее равны, никаких исключений. Двадцать девятый день больше всего запомнился Олимпиаде. Она была на взводе. Час утекал за часом, но задание, выданное Игрой, было просто невыполнимым. За последние четыре дня она измоталась так, что если бы не постоянная поддержка Алевтины, то Олимпиада плюнула бы на все, решив, что как будет, так и будет, но Алевтина не позволяла ей сдаться.
Количество смерчей, которые ей было необходимо создавать было таково, что времени не оставалось даже на еду. Иногда, когда силы покидали Олимпиаду, она впадала в какое-то странное состояние не сна и не бодрствование и только встряска, устраиваемая Алевтиной, приводила ее в чувство. В двенадцать часов ночи перед глазами всех шестерых появился таймер, отсчитывающий обратный отсчет времени. Судя по этому счетчику в десять часов утра, должно было что-то произойти.
- Я не успею, - простонал Олимпиада. Алевтина, получившая свой заветный двадцать пятый, а вместе с ним коробку с едой, спокойно возразила:
- Успеешь.
- Сама посчитай. Я не успею столько раз использовать Умения! Я сдаюсь, - но Алевтина упорно твердила:
- Успеешь. - В девять часов утра, она отвела Олимпиаду к скупке и сунула ей в руки свое украшение. Быть может в нормальном состоянии Олимпиада и воспротивилась бы, но сейчас, она была, как зомби и выполняла команды подруги, почти не вдумываясь в то, что она делает. Потом был магазин, Алевтина что-то загружала в тележку, потом была очередь у кассы, поэтому, когда Олимпиаду поздравили с получением тридцатого уровня, на таймере оставалась ровно одна минута.
«Вы можете выбрать один из предметов», - любезно предложила Игра и перед глазами Олимпиады развернулся список из десяти-двенадцати предметов, но времени не то, чтобы выбрать, даже просто прочитать этот список, уже не было. Олимпиада набрала в грудь воздуха и ткнула на строчку в середине списка. Она едва успела подтвердить свой выбор, как оказалась в полной темноте.
24.02.2022
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ
Раиса Борисовна Николаева
Они не знали с кем связались -2
Роман
Часть 1
Глава 1
Чернота стала понемногу светлеть, пока не превратилась в белесое марево молочного цвета, потом стали проступать какие-то контуры, очень скоро превратившиеся в непрозрачные силуэты людей, и только потом зрение вернулось полностью, и Олимпиада обнаружила себя стоявшей в окружении множества людей. Она беспокойно оглянулась и сразу же увидела, что все люди вокруг оглядываются с точно таким же беспокойством. Не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что рядом с ней находятся такие же игроки, как и она, и что они все одновременно перенесены в какое-то место, и что никто из них не понимает, что сейчас происходит.
Олимпиада судорожно вздохнула и только в этот момент увидела перед глазами сообщение:
«У вас остались нераспределенными одиннадцать очков. Пять - за прохождение уровня, два бонусных - за досрочное прохождение, два бонусных за досрочное прохождение тридцати уровней и два командных очка за прохождение десяти уровней всеми членами команды. К сожалению, использовать заработанные очки уже невозможно, - Олимпиада прикусила губу, чтобы не застонать от разочарования, ведь пока она читала сообщение в ее душе теплилась надежда сграбастать эти бесценные одиннадцать очков и использовать их по полной. – За неиспользованные очки вы получите соответствующий бонус, после прохождения трех проверочных этапов. Какие еще проверочные этапы? – только и успела подумать Олимпиада, как над головами всех игроков появилась светящаяся надпись.
«Первый проверочный этап.
Задача: добраться, как можно быстрее, до жилья», - померцав, примерно, минуту надпись погасла, вместо нее, словно мыльный пузырь на солнце засверкал прозрачный купол сферы, который неожиданно лопнул с негромким хлопком, и игроки оказались в окружении высоких деревьев в самом настоящем густом и непроходимом лесу. И снова все стали оглядываться друг на друга в поисках подсказки, Олимпиада тоже огляделась, только в отличии от других он пыталась найти своих, но увы, ни одного знакомого лица рядом не оказалась. А еще Олимпиада поняла, что рядом с ней находилось хоть и много игроков, но никак не сто тысяч, о которых говорил когда-то Дэн. На взгляд Олимпиады рядом с ней было не более ста игроков, а может даже меньше, однако ее размышления были прерваны тем, что все игроки устремились… куда-то. В каком направлении бежать не знал никто и все просто побежали вперед, но поскольку часть игроков стояли спиной или боком друг к другу, то получилось, что все побежали в разные стороны… а вот Олимпиада не побежала. . Она решила сначала попробовать вскарабкаться на дерево и посмотреть на лес с высоты… как говорится мечтать не вредно. Походив-походив между гладкими стволами, не имевшими даже самых малюсеньких сучков, Олимпиада отказалась от своего плана и бездумно двинулась вперед, осторожно посматривая по сторонам. Она шла в полном одиночестве, куда запропастилась сотня игроков было неизвестно. Страшно захотелось пить. Олимпиада, довольно ухмыльнувшись, поскольку вспомнила сколько припасов припрятано в Тайном хранилище, попыталась его открыть, не тут-то было. «К сожалению, все Умения игроков временно заблокированы», - любезно уведомила ее Игра.
- Да чтоб, тебя! – громко и с досадой выругалась Олимпиада. Она шла без цели, не выбирая направления, пока не наткнулась на поваленное дерево, рядом с которым валялась отломанная большая ветка. Олимпиада остановилась в раздумьях. Дерево было повалено давным-давно, поскольку уже почернело и наполовину сгнило, а вот ветка выглядела так, словно только что была отломана. Подозрительно. (Ну вот не играла Олимпиада в компьютерные игры! Да она даже об их существовании не знала, иначе вместо того, чтобы подозрительно рассматривать ветку, она бы мгновенно вцепилась в нее, понимая, что это плюшка от Игры), тем не менее, хоть и с опаской, но ветку она подобрала и оборвав листья, обломив маленькие сучки, превратила ее в удобную и крепкую дубину, о чем ее тут же уведомили:
Дубина из дерева омрэ. Прочность 10/10, дальше шло описание.
Древесина омрэ отличается невероятной твердостью. Отличительной особенностью этой древесины является наличие редчайшей смолы, позволяющее древесине долго гореть, ярким почти бездымным огнем.
- Ух-ты! – восторженно протянула Олимпиада, крепко прижимая дубину к себе. И тут же ей в голову пришла мысль набрать побольше таких дубинок. Она снова бросилась к упавшему стволу, но все остальные ветки, едва она к ним прикасалась – рассыпались в труху. Пришлось довольствоваться одной дубиной. Через пару десятков метров Олимпиада наткнулась на валун. Такой удобненький, чистенький… словно только положенный… посреди леса. И снова: если бы Олимпиада играла в компьютерные игры она бы сразу бросилась рассматривать этот валун, а так, она посмотрела, удивилась и пошла дальше, но тут взбунтовалась ее интуиция, которая просто-таки завопила: «Этот валун подозрительный. С ним что-то не так!», Олимпиада снова подошла к валуну и надолго задумалась, глядя на него. Мысль ее была простой и ясной и заключалась в одном вопросе: «Для чего этот валун мог бы пригодиться?».
Ответов на этот вопрос она придумала несколько. Во-первых, его можно было бы использовать в качестве ступени или подпорки, чтобы с ее помощью, куда-то залезть. Во-вторых, этот валун можно было бы бросить, например, в ручей или речушку, чтобы он служил неким мостиком. Олимпиада с сомнением посмотрела на валун, оценивая его размеры и вес. Поднять она его не смогла бы ни при каких обстоятельствах, а вот перекатить куда-нибудь, пожалуй, смогла бы. Олимпиада огляделась вокруг. Все деревья были высоки и первые ветки, и сучья начинали расти настолько высоко, что даже с этим валуном она бы до них не достала. Покрутившись еще пару минут у валуна, она решительно углубилась в чащу. Ее внимание привлек куст с какими-то незнакомыми ягодами синего цвета. Ягоды были крупные и пахли вкусно, но страх, что они ядовитые, останавливал от их дегустации.
- Как же я хочу знать, что мне может пригодиться в этом лесу, а что нет? – громко вслух почти прокричала Олимпиада, и тут пораженно замерла, поскольку то там, то тут, она заметила знакомое мерцание. Так подсвечивались предметы и вещи, которые были ей нужна. – Ура! – закричала она, в полном восторге. - Игра заблокировала только Умения, а вот Способности остались! – она снова огляделась, обведя окружающее пространство совсем другим взглядом. Вдали светился валун, в ее руках светилась дубина (куст, заинтересовавших ее ягод не светился), в глубине чащи, в листве дерева тоже что-то поблескивало, Олимпиада бросилась к этому месту.
Деревья в лесу были высокие и стройные, дерево же, в кроне которого что-то подсвечивалось, было кряжистым и узловатым. Ветки были расположены достаточно низко, поэтому, споро подкатив к дереву валун, Олимпиада смогла вскарабкаться вверх. Если бы не подсвечивание, она ни за что бы в жизни не нашла предмет, который Игра посчитала для нее важным, поскольку он находился в старом, наполовину разоренном гнезде, и был прикрыт перьями и травой. Олимпиада жадно схватила находку, но рассматривать ее стала только когда спустилась. Ее разочарованию не было предела, поскольку Олимпиада нашла всего лишь спичечный коробок с двумя, хранившимися в нем спичками.
- И это все?! – возмутилась она, обращаясь непонятно к кому. Ответом ей была тишина. Олимпиада повертела коробок в руках, прикидывая, для чего он может пригодится. Ну, развести костер – это само-собой, но какая-то мысль мучала ее и не давала покоя. Взгляд Олимпиады упал на дубину, сердце громко стукнуло, подтверждая правильность хода ее мысли. Олимпиада еще раз прочитала описание своего оружия «Отличительной особенностью этой древесины является наличие редчайшей смолы, позволяющее древесине долго гореть, ярким почти бездымным огнем». – Факел! – громко закричала она. – Эта дубина может стать факелом, освещая дорогу. – И сразу воображение нарисовало мрачную, темную пещеру, по которой без света невозможно передвигаться. И снова сердце гулко ударило, словно подтверждая, что именно это и ждет ее впереди.
Сунув коробок спичек за пазуху Олимпиада двинулась вперед. Через несколько десятков метров она услышала шум воды и дальше шла, ориентируясь на этот звук. Лес внезапно расступился, и олимпиада оказалась на высоком, крутом обрыве. Внизу протекала река, даже не река, а речушка. Ширина потока была небольшая, а вот насчет глубины было непонятно. Олимпиада чувствовала, что ее путь лежит на другой берег реки, поэтому стала внимательно ее осматривать, надеясь обнаружить брод или другое какое неглубокое место, через которое можно перебраться. Переправляться через речку в глубоком месте она не хотела, поскольку боялась намочить свои драгоценные две спички.
Олимпиада внимательно осматривала воду и вдруг заметила, что в воде что-то поблескивает. Она мгновенно догадалась, что в воде находится предмет, который может ей пригодится. Постаравшись запомнить как можно точнее это место, Олимпиада стала искать пологий спуск, поскольку ей совсем не улыбалась перспектива, скатиться с обрыва кувырком. Оказавшись на берегу, она ненадолго задумалась, перед ней возникла дилемма: раздеться ли догола и в таком виде добывать свое сокровище или все-таки соблюсти приличия и нырнуть в воду в платье? В первом случае она сбережет одежду сухой, но возможно ранит этическое восприятие случайного зрителя, во-втором – ей придется ходить в мокрой одежде, ожидая пока та высохнет. Был еще третий вариант – нырнуть за предметом в неглиже, но и в этом случае, предстояло потом ходить по лесу в мокром белье, либо без белья, но носить в руке мокрые вещи.
Олимпиада покрутила головой. Почесала нос, потом плюнула и разделась догола, замотала спички и дубину в одежду, придавила все камнем и бесстрашно вошла в воду. Вода была холодная и в том месте, где находился предмет доходила ей до груди. Нырять пришлось четыре раза. Она уже совсем закоченела, когда ее рука, наконец, нащупала что-то круглое и гладкое. Олимпиада опрометью бросилась на берег, чтобы согреться.
- И что ты там нашла? – раздался с берега заинтересованный мужской голос. Олимпиада застыла от неожиданности, внимательно разглядывая мужчину, пытаясь оценить обстановку и решить, что ей делать. С вещью, которую она достала из воды, Олимпиада не желала расставаться ни при каких обстоятельствах.
И так перед ней стоял молодой парень. Стоял как раз между Олимпиадой и ее одеждой (в которую, между прочим, были завернуты спички и дубина). Олимпиада медленно переложила предмет из правой руки в левую (она освободила правую руку, поскольку была правшой и правая рука была немного сильнее), потом наклонилась и из воды достала увесистый булыжник. Она подкинула его в руке, посмотрела в глаза парню и коротко приказала:
- Прочь с дороги. - Все, проделанные ею манипуляции, страшно удивили парня. Олимпиада это ясно видела. На его лице появилось растерянное выражение, Олимпиада, в свою очередь не понимая его реакции, на всякий случай добавила: - Отойди от моей одежды на четыре шага влево и отвернись! – Парень моргнул глазами раз, моргнул второй раз, вдруг его глаза расширились, словно он только сейчас заметил, что женщина, стоявшая перед ним (Олимпиада не видела своего отражения, не видела на какой возраст выглядит, она могла лишь косвенно судить об этом по гладкой коже рук и ног) совершенно голая. И тогда он покраснел, так покраснел, что красными стали не только щеки, но и лоб и уши. Он, как ошпаренный отскочил от олимпиады метров на шесть и замер, повернувшись к ней спиной. – И что это было? – тихонько пробормотала она себе под нос. – Он что правда не увидел, что я голая?! Это же каким надо обладать любопытством, с каким интересом наблюдать за моими действиями, думать только о том, что я нашла, чтобы не заметить, что я ГОЛАЯ?! Куда катится мир? – Быстро натянув на себя одежду, спрятав за пазуху и спички, и найденный предмет, взяв в руки свою любимую дубину, Олимпиада успокоилась. – Можешь поворачиваться, - милостиво разрешила она.
Он повернулся и начал сбивчиво извиняться, но она махнула рукой, мол, все это лишнее, извинения не нужны, но парень не успокаивался.
- Я шел по берегу вниз по течению, мне кажется, что поселение, скорее всего будет расположено в месте слияния этой реки и озера или куда там эта река вливается, - дотошно продолжал объяснять он. – Вдруг я увидел вас в воде (Олимпиада с удовлетворением заметила, что он стал обращаться к ней не на «ты», как перед этим, а на «вы»), я решил, что вы тонете и хотел бросится вас спасать, но потом заметил, что вы что-то держите в руке, довольно улыбаетесь и я понял, что вы в воде что-то нашли… у меня наблюдательность прокачана до максимума, - Словно извиняясь за свою способность, виновато добавил он. – Вот я и спросил… - Олимпиада, которая уже совершенно его не боялась, тем не менее откровениями делится не спешила.
Она еще раз внимательно его оглядела, отметив про себя, что у него молодежные кроссовки, футболка с каким-то странным принтом, отметила также, что он постоянно проводит указательным пальцем по переносице, словно поправляет очки, которых уже не было, но это движение закреплялось годами, так что от этой привычки избавиться теперь не так-то легко. Все эти мелочи Олимпиада заметила мгновенно, и они сразу же сложились во вполне определенную картину. Перед ней молодой парень, примерно, Юлиного возраста, проводящий всю свою жизнь у монитора. Компьютер – был его жизнью, больше ничего его не интересовало… такой спутник мог быть полезен! Именно этот вывод она и сделала. Но даже после этого Олимпиада не стала доставать свои сокровища, для обозрения, вместо этого она вдруг подумала, а не потому ли он так быстро догадался, что она что-то нашла, потому что и сам нашел тоже что-то? Сердце глухо стукнуло, как всегда, подтверждая, что ее догадка верна. Сначала она хотела улыбнуться ему (как она всегда улыбалась соседкам, от которых ей что-то было нужно, и она старалась расположить к себе собеседниц), но потом решила, что много чести и сказала прямо в лоб:
- Я покажу тебе, что я нашла, но только после того, как ты первый покажешь мне, что нашел ты. – Лицо у парня вытянулось, и Олимпиада поняла, что попала в самую точку.
- А откуда вы знаете, что я что-то нашел? Я ничего не находил, попытался соврать он, но Олимпиада видела его на сквозь.
- Как я узнала? – переспросила она. – Открою тебе страшную тайну, - заговорщицки ухмыльнулась Олимпиада. – У тебя до максимума прокачена наблюдательность, а вот у меня до максимума прокачена интуиция! – у парня в глазах засветилось восхищение, но Олимпиаду таким взглядами было не пронять. – Давай, показывай! – приказала она. – А если боишься меня, то отойди подальше и показывай в своих руках. – Парень явно смутился, но потом мужественно сказал:
- Да ничего я такого особенного не нашел. Вот флакон с оранжевой жидкостью и каменную стрелу, - он достал из-за ворота рубашки флакон, потом показал стрелу, которую привязал к спине ремнем, чтобы не поломать. Он спокойно протянул эти предметы олимпиаде и едва она взяла их в руки, как тут же выскочило описание.
«Вытяжка из корня растения «мышиный глаз», защищает от нападения летучих мышей-вампиров» …
— Значит, все-таки придется идти в пещеру, - резюмировала олимпиада, прочитав эти строки.
- Почему вы так решили? – удивился парень. – Из-за этой настойки? – Олимпиада кивнула, не желая пока вдаваться в подробности., и вчиталась в описание стрелы. «Стрела, которую держит правой рукой верхней пары рук бог-охотник Заинджи, статуя которого находится в подземном Храме главной пещеры.
- Ну вот и подтверждение, - удовлетворенно сказала Олимпиада. – Подземный Храм. Я так понимаю, судя по всему, мы должны собрать части статуи и вернуть их в Храм.
- Точно! – хлопнул себя по лбу парень и с еще большим восхищением посмотрел на Олимпиаду, потом его взгляд стал ожидающим, и она поняла, что пора рассказать о том, что она нашла и, наконец, рассмотреть предмет, который она достала со дна. Но Олимпиада не пожелала отдавать в чужие руки свои сокровища, поэтому зачитала описание вслух, добавив свои комментарии:
- Особо подчеркивается, что эта древесина горит очень ярко и почти бездымно, по-моему, это открытый намек на то, что эту дубину необходимо использовать в качестве факела. А где нужен факел? – спросила Олимпиада и не дожидаясь ответа сказала: - Либо ночью в лесу, но это очень опасно, поскольку может привлечь ночных хищников, либо… - она замолчала, но поскольку и парень молчал, она ответила вместо него: - Либо в пещере.
- Согласен, - парень задумчиво кивнул головой. – Но как зажечь этот факел? – немного помолчал задал он очень правильный вопрос.
- А вот в этом поможет моя вторая находка, - с гордостью ответила Олимпиада, показывая коробок спичек.
- Ух-ты! – парень был явно впечатлен, но поскольку рассказ о находках был явно не закончен (даже полный идиот догадался бы, что из воды Олимпиада вытащила точно не спички), парень продолжал ожидающе смотреть на Олимпиаду.
- Я сама не знаю, что я выловила из воды, - вынуждена была признаться Олимпиада, и отвернувшись от парня, достала припрятанный круглый предмет. Она и сама не знала, что она хотела бы увидеть, но описание находки ее страшно разочаровало. «Шар для пращи, который левой нижней рукой держит бог-охотник Заинджи, статуя которого находится в поземном Храме главной пещеры», - Олимпиада и парень посмотрели друг на друга. – А как тебя зовут? – резко меняя тему разговора, спросила Олимпиада.
- Юрген…
- Понятно, горячий скандинавский парень, - ухмыльнулась Олимпиада собственной шутке.
- Что? – не понял Юрген.
- Ничего, - махнула рукой Олимпиада. – Это я так… похоже нам нужно объединяться, - решительно предложила она. – Поскольку у этого бога минимум четыре руки, то собирать необходимые предметы лучше компанией.
- Четыре руки… - задумчиво повторил Юрген.
— Это еще в лучшем случае, - голосом полном оптимизма подтвердила Олимпиада. - Но мне, кажется, лучше сразу настраиваться на шесть или восемь рук. Лучше перебдеть, чем… - она не договорила, в надежде, что Юрген знает окончание фразы. Но он не знал, хотя и уловил общий смысл.
- Восемь рук это восемь предметов, у нас уже есть два, значит, осталось найти еще шесть, - подвел Юрген итог разговора. Его голос к концу речи стал настолько унылым, что не оставалось ни малейшего сомнения в том, что он вообще не надеется найти хоть что-то. Олимпиада была с ним почти согласна, но только «почти». Ее способность видеть нужные предметы никуда не исчезла, вот только, как оказалось, предметы могут находиться друг от друга на огромном расстоянии и все их увидеть она не сможет даже при самом большом желании…. это раз, а во-вторых, нет ни малейшего сомнения, что часть предметов уже нашли другие игроки, и теперь, получается, нужно искать этих игроков? А где гарантия, что они согласятся отдать эти предметы? Вопросы, вопросы, Олимпиада приуныла, но потом в голову пришла светла, а главное продуктивная мысль и она сразу успокоилась и повеселела.
- Юрген, - начала Олимпиада, дружески хлопнув парня по плечу. – Мы с тобой ни с того конца начали решать, стоящие перед нами задачи. Вспомни, в чем заключается наше главное задание? – увидев, что глаза парня понимающе блеснули, она удовлетворенно сказала: - То-то! Наше задание заключается в том, чтобы найти селение. Что-то мне подсказывает, что в ближайшей округе селений очень мало, а может быть и вообще одно. То есть через какое-то время, все игроки, что сейчас бродят по лесу, соберутся в одном месте… вот тогда мы с ними со всеми, одновременно, и поговорим о предметах, которые держит эта статуя. Я только одного боюсь, - продолжила Олимпиада, - вдруг этих предметов столько же сколько и игроков. Вдруг эта статуя разбита на куски и нам надо искать и ее голову, и руки, и ноги. Даже не представляю сколько должно быть кусков… - страдающе-ворчливым голосом начала причитать Олимпиада, но Юрген ее перебил:
- Сто двадцать.
- Что «сто двадцать»? – не поняла Олимпиада.
- Сто двадцать игроков. Я всех пересчитал, когда мы находились все вместе. – Олимпиада, не скрывая потрясения посмотрела на Юргена, а он снова напомнил ей, что его наблюдательность прокачана да максимума.
Казалось бы, все вопросы решены, надо идти вперед и искать поселение, но Олимпиада не хотела тратить драгоценное время, понимая, что по пути к деревне или селу, можно найти много чего интересного. Поэтому они решили так: Олимпиада взберется наверх и будет идти по краю обрыва обозревая окрестности, изредка делая небольшой крюк, углубляясь в лес, Юрген же будет идти строго по берегу, осматривая склон обрыва, который был бы не виден Олимпиаде. План был прекрасный, просто-таки замечательный, если бы не несколько «но». Во-первых, Олимпиада была в легком плетнем платье и босоножках, поэтому бродить среди высоких колючих кустов, царапая ноги и руки, вырывая кочки ткани из одежды - было еще то удовольствие. Во-вторых, ей было элементарно страшно, вдруг по лесу бегает какой-нибудь хищник. Встречаться с волком, медведем, рысью или кабаном, совершенно не входило в ее планы. С другой стороны, отправив Юргена в лес она точно лишится возможности что-нибудь там найти, а в том, что там что-то есть, она нисколько не сомневалась. Проблема…
- Нужны еще люди, - со вздохом сказала она.
Глава 2
Услышав ее слова Юрген повел себя немного странно. Он вскарабкался на утес, приложил руки ко рту и окружающее пространство огласили звуки какого-то сигнала. Протрубив таким образом три раза, Юрген снова спустился к воде и немного смущаясь объяснил:
— Это сигнал общего сбора. Я в детстве был скаутом, и нас учили подавать разные сигналы, если под рукой не окажется свистка или горна. Я подумал, может кто-то из игроков тоже был скаутом… - Олимпиада услышав это, едва не сказала, что она была пионеркой и участвовала в игре «Зарница», но она промолчала, решив, что потом нужно будет слишком много чего объяснять и рассказывать этому мальчику, именно мальчику, Олимпиада воспринимала его почти подростком, едва переступившим порог взрослой жизни. Милый домашний мальчик, вот даже скаутом был, а Юрген между тем продолжал: - Надеюсь, что кто-то хотя бы из любопытства к нам подойдет… - не успел он договорить эту фразу, как над обрывом склонилась чья-то фигура и молодой, слегка запыхавшийся голос спросил:
- Кто здесь подавал сигнал общего сбора? – У Олимпиады от изумления открылся рот. Она, честно говоря, ни секунды не верила, что на сигнал кто-то откликнется, а вот поди ж ты. Парни взглянули друг на друга и у Олимпиады появилось устойчивое ощущение, что они похожи друг на друга, словно братья-близнецы. Только эта похожесть проявлялась не во внешности, а в манере поведения, не успела Олимпиада об этом подумать, как тут же получила подтверждение своим мыслям. Юрген сделал какой-то жест рукой, и парень что стоял на обрыве, почти кубарем скатился вниз, видимо, не желая искать пологий и удобный спуск. Олимпиада с ужасом смотрела на него, ожидая услышать стоны от боли в переломанных конечностях (Она бы точно не встала после такого кувыркания). А парень хоть бы хны. Быстренько вскочил на ноги и вопрошающим взглядом посмотрел на Олимпиаду и Юргена. Юрген, в свою очередь, столь же вопрошающим взглядом посмотрел на Олимпиаду, как бы спрашивая, кто из них начнет рассказ он или Олимпиада? Олимпиада решила, что она справится с этим делом гораздо лучше, поэтому выдвинулась вперед и сразу, беря быка за рога, приказала командным тоном:
- Показывай, что нашел. – От такого напора парень несколько подрастерялся и даже посмотрел направо и налево, скорее всего прикидывая пути отступления и побега.
- Подождите! – в отчаянии крикнул Юрген и встал между Олимпиадой и парнем. – Меня зовут Юрген, - доброжелательно произнес он, протягивая руку. – Шесть лет в скаутах, - зачем-то добавил он, и только Олимпиада хотела презрительно фыркнуть (тоже мне, нашел, чем гордиться), как на лице незнакомого парня расцвела улыбка, взгляд утратил подозрительность и он, столь же доброжелательно протянул в ответ свою руку:
- Андрес, - представился он. Потом он вопросительно посмотрел на Олимпиаду, ожидая, когда Юрген представит их друг другу, тут-то и произошла заминка. Олимпиада спросила имя Юргена, а он ее имя не спросил. Теперь оба парня вопросительно смотрели на нее, но Олимпиада не собиралась делать тайны из своего имени:
- Олимпиада, - представилась она, протягивая руку.
- Олимпиада? – чуть не хором переспросили парни, очевидно еще ни разу не слышавшие это имя. – Это же такие игры… международные… А! - «догадался» Юрген. - Вы не хотите говорить свое настоящее имя и поэтому назвали свой игровой ник!
— Это мое настоящее имя, - чуть не по слогам ответила Олимпиада. – И ни в какие дурацкие компьютерные игры я не играю, поэтому никакого ника у меня нет. Ясно? (она еще хотела добавить, что месяц назад даже не знала о существовании таких игр, но благоразумно промолчала, чтобы не шокировать этих детей). Когда все трое познакомились, Юрген быстро и очень толково изложил новому знакомому все, что они с Олимпиадой успели узнать к этому времени.
- По некоторым признакам, - рассказывал Юрген, - мы догадались, что следующее задание проверочного этапа будет являться квестом общим для всех игроков. Нужно будет собрать огромное количество предметом, что не под силу ни одному человеку. Часть предметов нам уже встретилась, и, мы надеемся, что и другим игрокам повезло что-то найти. Вот и получается, что без совместного объединения усилий ни у кого ничего не получится. – Юрген вопросительно посмотрел на Андреса, чтобы убедиться, что тот следит за его мыслью и соглашается с его выводами. Андрес кивнул и Юрген продолжил: - Сейчас мы покажет тебе, что нашли, а ты покажешь нам, что нашел ты… идет? – миролюбиво и дружелюбно спросил он. Глаза Андреса блеснули интересом, и он снова кивнул, одновременно и давая согласие, и подтверждая, что и он что-то нашел. – Вот смотри и Юрген показал все пять найденных предметов, а также рассказал о выводах, что они с Олимпиадой сделали, сопоставив все факты. Андрес был впечатлен, но потом его пыл несколько угас, и он почти виноватым голосом сказал.
- Я нашел всего один предмет, вот этот, - и он протянул серебристый шар, в котором явственно находилась какая-то тягучая жидкость. Шарик был запаян со всех сторон, но поскольку жидкость не заполнила в нем все пространство, то можно было наблюдать, как она лениво перекатывается с одной стенки на другую.
- И что это такое? – поразилась Олимпиада.
- Тут написано, что в этом запаянном флаконе находится слеза камня…
- Что?! – еще больше поразилась Олимпиада. – Какая еще слеза камня?
- Возможно это всего лишь метафора? – предположил Юрген. – Просто красивое название. А что написано в характеристиках? – с интересом спросил он.
- Тут написано, что слеза гор может заставить окаменеть любой движущийся предмет.
- Это типа медузы Горгоны? – уточнила Олимпиада.
- Вообще-то здесь нет уточнения, что может окаменеть только живое существо из плоти и крови, тут написано, что любой движущийся предмет. И насколько я понимаю принципы Игры, сейчас нам дали некоторый намек, что двигаться будет неживой объект.
- Ага, ехидно сказала Олимпиада. Допустим, будет на нас падать камень с обрыва. А что? Камень движется, значит, все условия соблюдены. Ты метнешь в этот камень свою бомбочку, ну окаменеет он, но от этого падать не перестанет?
- Ну зачем брать в качестве примера камень, падающий с обрыва? – вступил в спор Юрген, можно, например, представить… зомби, или скелета. В играх в подземельях часто встречаются зомби, скелеты, гули. Они все неживые, но вместе с тем движутся. – Олимпиада хотела что-то возразить (поскольку не меньше Алевтины любила, чтобы последнее слово было за ней), как вдруг ее сознание озарила вспышка яркого видения: темная мрачная пещера с потолком такой высоты, что не видно границы пещеры, она держит факел, горящий чистым, почти белым светом, а прямо на нее мчится каменное многорукое чудовище и в каждой руке зажато какое-то оружие. Но больше всего Олимпиаду потрясло лицо, но не жестокостью и беспощадностью, что была на нем написана, ее потряс лоб каменного истукана, весь усеянный глазами, смотрящими одновременно в разные стороны.
- А-а-а-а! – дико закричала она, очнувшись от собственного крика. Она испугано оглянулась по сторонам, только сейчас заметив, что лежит на песке, а Андрес и Юрген, поливают ее водой из реки, пытаясь привести в чувство.
- Вы упали, - отчитался Юрген, - упали так неожиданно, что мы не успели вас подхватить, а потом вы замерли и не шевелились, мы испугались, решили, что вы упали в обморок, ну там от солнечного удара или еще от чего-то, мы попытались водой привести вас в чувство…
- Спасибо, - не дослушав, перебила его Олимпиада. Потом она судорожно глотнула и тихо сказала:
Я видела того, кого мы должны заставить окаменеть. – Голос Олимпиады был таким безрадостным и унылым, что парни сразу поняли, что грядущая встреча (а в том, что она состоится никто не сомневался), ничего хорошего не сулит. – Я думаю, что видела ожившую статую этого самого бога-охотника… как там его… кажется Зуинжи?
- Заинджи, - поправил ее Юрген.
- Один хрен, - буркнула себе под нос Олимпиада. – Так вот эта статуя хотела напасть на нас. Во всяком случае он мчался к нам с такой злобной и противной мордой, что просто жуть! – с чувством сказала Олимпиада, но не удовлетворившись произведенным впечатлением, поделилась еще некоторыми, дополнительными подробностями. Роста он высокого, мне кажется, что явно выше двух метром. У него восемь рук, и все руки длиннее обычных человеческих рук, и он очень напоминает паука, когда шевелит всеми руками одновременно. У него восемь глаз, но расположены они очень странно. Верхний ряд состоит из четырех глаз, еще два глаза находятся чуть ниже у висков, и два глаза находятся там же, где и у всех людей.
- А оружие? Какое у него оружие? – перебил ее Андрес. Видимо этот вопрос интересовал его больше всего.
- В одной руке стрела, в другой лук, потом меч и топор, потом кинжал и щит, и еще шарик и праща.
- Ничего себе арсенальчик, - присвистнул Юрген. Было заметно, что ему не по себе, но он старался казаться спокойным и уверенным. А вот Олимпиаду интересовало больше другое. По самым скромным подсчетам им необходимо было найти еще минимум шесть предметов (это только из тех, что держала статуя в руке), а ведь скорее всего, кроме частей статуи по всей округе были разбросаны и другие важные и нужные вещи, такие как спички, факел, и зелья. «Сколько же всего нам еще нужно найти?!», - чуть ли не вслух застонала Олимпиада, обводя безнадежным взглядом окружающее пространство и вдруг (уже в какой раз), Олимпиада заметила, что насыпь под обрывом подсвечивается. Мгновенно охотничий азарт прогнал все другие чувства.
- Копайте там! – приказала она парням, пальцем указывая нужное место. Юрген, без единого вопроса, присел возле насыпи и руками стал отгребать грунт…
- И-и-и-и! – взвизгнул он, подпрыгивая сначала вверх, а потом в сторону. Точь-в-точь, как котик из видеоблогов, которого внезапно чем-то сильно напугали. – Там, там… - дрожащим и испуганным голосом попытался он что-то объяснить, указывая на насыпь. Олимпиада взглянула в эту сторону и похолодела. Из рыхлой земли выглядывали пальцы руки.
- Ой! – подал голос Андрес, подальше отбегая от этого места, а вот Олимпиада, наоборот, подошла поближе, чтобы получше рассмотреть находку. Рассмотрела и рассмеялась.
— Это же мраморная рука! – закричала она парням, рывком вытаскивая находку из земли. Действительно, едва предмет оказался в руках Олимпиады, как Игра выдала его описание:
- Левая кисть нижней пары рук бога-охотника Заинджи, - прочитала она вслух, потом подумав немного, Олимпиада достала шар для пращи и вложила его в каменную руку. Она хотела проверить, подходит шар для этой ладони, но того, что произошло, она никак не ожидала увидеть. Едва шар коснулся каменной ладони, как каменные пальцы сжались, поудобнее захватывая шар и снова замерли. Теперь пришла очередь Олимпиады визжать так, что ее было слышно за километр. С диким криком она отбросила руку от себя как можно дальше, резво отбегая в противоположную сторону. Но никто и не вздумал смеяться над ней. Белые, как полотно, парни ее хорошо понимали, они тоже видели это шевеление пальцев. – Ч-ч-что это было такое? – заикаясь спросила Олимпиада. – Почему эти пальцы шевелились, рука же каменная?!
- Может это магия? – предположил Юрген.
- Нет, это скорее какие-то игровые допуски, - авторитетно возразил Андрес, но увидев, что Юрген с ним не согласен и собирается что-то возразить, быстро добавил: - А вам ничего не кажется странным?
– Страннее, чем шевелящаяся каменная рука? – ехидно уточнила Олимпиада.
- Намного, намного страннее, - кивнул головой Андрес.
- И что, например, тебе кажется таким странным? - уже вполне серьезно, даже обеспокоенно спросила Олимпиада, почувствовав, что в словах Андреса кроется что-то очень-очень важное.
- Ну, например, то, что мы гуляем по лесу и по берегу реки уже несколько часов, а солнце как замерло в одной точке, так и стоит, и никуда не движется. – Олимпиада посмотрела в небо, только сейчас с удивлением заметив, что это действительно так, солнце находилось на одном и том же месте, но тут снова в спор вступил Юрген.
- А откуда ты знаешь, как движется солнце в этом мире? А что, если световой день длится не двенадцать часов, а допустим три месяца, мы же не знаем какой размер у этой планеты! – Юрген в чем-то был прав, но как-то не хотелось верить, что этот мир настолько отличается от их родного мира. Андрес на секунду задумался и торжествующе сказал:
- А как ты объяснишь тот факт, что нам вообще не хочется ни есть, ни пить? – Олимпиада прислушалась к своим ощущениям и вправду ни есть, ни пить не хотелось, да она даже забыла об этих потребностях организма.
- А ты как объясняешь происходящее? – обратилась она к Андресу. – У тебя есть хоть какая-то версия?
- Есть! – утверждающе кивнул парень. – Мне кажется вывод можно сделать только один – мы находимся в Матрице! – он с триумфом посмотрел на Олимпиаду и Юргена и если Юрген, хоть и несколько задумчиво кивнув, принимая эту версию, то в глазах Олимпиады Андрес не увидел ни одной искры понимания.
- Ну, как фильме «Матрица», - попытался донести он свою мысль до Олимпиады. – Тела людей находятся в коконах или капсулах, а все что мы сейчас видим, это только игра нашего сознания, проекция нашего воображения… - увидев все такой же непонимающий взгляд, Андрес спросил, теряя последнее терпение: - Надеюсь вы смотрели фильм «Матрица» с Киану Ривзом?
- Нет, - помотала головой Олимпиада. И Андрес и Юрген застыли с ужасом глядя на нее, словно она была каким-то неандертальцем.
- Как бы вам объяснить? – Андрес подергал себя за нос. – В общем, скорее всего мы все находимся в каком-нибудь центре и подключены к капсулам, а здесь на самом деле не мы, а только наше сознание… это вам понятно? – Олимпиада кивнула. – Мне кажется, продолжал Андрес, что для проверки, которую нам тут устроили гораздо проще и быстрее работать только с нашим сознанием, не подключая наши тела. Это удобно еще и с той точки, что можно отслеживать и контролировать наши действия, направляя в нужную сторону… - В эту секунду в сознании Олимпиады вспыхнула догадка, она с уважением посмотрела на Андреса, и уверенно сказала:
- Ты прав. За нами следят, наши действия координируют, направляя в нужную сторону, я кое-что вспомнила. На этот обрыв, и на то место, где мы только что нашли кисть, я смотрела до этого раз двадцать, и никакой каменной руки там не было, и вдруг, оп, и она появилась. Вывод один – нам ее специально подбросили!
- А зачем? – удивился Юрген.
- Чтобы мы ее побыстрее нашли, что тут непонятного? – с некоторым раздражением ответила Олимпиада.
- Нет, непонятно, - упрямо не согласился Юрген. – Если они нам сами подбрасывают необходимые предметы, тогда какой смысл в этих проверочных этапах? Сразу бы вывалили все предметы в одну кучу, и вся проверка была бы закончена!
Слушай сюда, умник, - уже по-настоящему закипая от возмущения начала Олимпиада. – Ты эту кисть нашел только потому, что я… - Олимпиада едва не сказала «увидела свечение», но она вовремя сообразила, что не стоит открывать все карты перед малознакомыми людьми, поэтому быстро исправилась, - … почувствовала, что там может что-то быть. Если бы не эта моя способность, ты бы прекрасно потопал вперед с одной стрелой и зельем, не подозревая, что в двух шагах от тебя зарыт кусок каменной статуи.
- У вас есть такая способность?! – в полном восторге от услышанного, переспросил Андрес, Олимпиада кивнула. – Авы можете еще что-нибудь почувствовать?
- Могу, - с некоторым унынием в голосе сказала Олимпиада, - но понимаешь тут возникла проблема, мне страшно одной бродить по лесу, а Юрген не может меня сопровождать, поскольку должен прочесывать берег. Вот поэтому мы и стали знать на помощь. Теперь мыс тобой будем идти по лесу, а Юрген по кромке воды, тогда, надеюсь мы ничего не упустим. – Через пять минут они разделились, Олимпиада с Андресом вскарабкались на обрыв и углубились в лес. Олимпиада с удовольствием вдохнула полной грудью прохладный лесной воздух, напитанный ароматом сотни растений. Хорошо! Однако, дело есть дело, она сконцентрировалась и посмотрела по сторонам. На земле ничего в пределах видимости не было, на уровне глаз тоже, тогда Олимпиада стала смотреть вверх, оглядывая кроны высоких деревьев. Есть! В высоте что-то светилось. – Там что-то есть, - указала она пальцем в высоту. Они подошли вплотную к дереву и совершенно растерялись. Ровный ствол без единого сучка тянулся в высоту и при всем желании даже до первой ветки достать было невозможно.
- Что будем делать? – Андрес вопросительно посмотрел на Олимпиаду, а она, в свою очередь, столь же вопросительно посмотрела на желанную добычу, скрытую в ветвях.
- Иди зови Юргена, - приказала она. – Будем строить пирамиду.
- Пирамиду? – поразился Андрес.
- Я не знаю как это называется у вас, у нас это называется пирамидой, когда один человек стоит в основании, ему на плечи взбирается второй, а третий взбирается на плечи второго. Думаю, что только так мы сможет забраться на дерево. – Андрес хотел что-то сказать, но вместо этого развернулся и побежал за Юргеном. По дороге он просветил его о планах Олимпиады, так что, когда они прибежали к ней и у того, и у другого была уже заготовлена куча аргументов, согласно котороым этот прекрасный план не должен был ни за что претворяться в жизнь. – Это еще почему? – искренне поразилась она, ничего не понимая из неясного бормотания парней. – Юрген! – потеряв остатки терпения гаркнула Олимпиада. – В чем дело?! – И тут Олимпиада услышала нечто потрясающее. Оказывается, единственным препятствием для парней, являлась… она. Вернее, не она, а ее платье, и даже не платье, а нижнее белье Олимпиады. Пока она, хватала ртом воздух, словно рыба, вытащенная из воды, красно-пунцовый Юрген объяснил ей, что ей скорее всего придется лезь на самую вершину пирамиды, и если бы она была в брюках, штанах или шортах, то никаких вопросов не было бы, но Олимпиада была в юбке, и, значит, парни могли бы увидеть то, что для взоров не было предусмотрено. Олимпиада хохотала так, что взлетели птицы с ближайших кустов и деревьев, потом она дружески хлопнула Юргена по плечу и спокойно сказала.
- Юрген, учитывая, что ты не заметил, что я была голая, когда вышла из воды, за свою нравственность я могу не опасаться… хотя… - Олимпиада призадумалась, своим, отнюдь не брендовым бельем светить не хотелось. – О! – придумала она. – Закроете глаза, пока я буду взбираться. – На том и порешили.
Однако, сравнив комплекции, пришлось внести изменения. Андрес оказался самым мелким и легким, ему и выпала честь стать, так называемой, вишенкой на торте, такое решение оказалось правильным еще и потому, что ему пришлось подтягиваться на руках чтобы взобраться на ближайшую ветку, Олимпиада вряд ли смогла бы это сделать.
Ну как они карабкались друг на друга, это была отдельная история. Это было настолько сложно, что уже и речи не было о том, видно нижнее белье Олимпиады, или не видно. Потом Олимпиада и Юрген стояли, прижавшись к стволу, ожидая, пока Андрес достанет предмет и спуститься с дерева, также, как и поднимался. Но этим планам не суждено было осуществиться. Сначала ветка, на которой был спрятан предмет оказалась слишком тонкой и едва Андрес вступил на нее как она затрещала, обламываясь.
- А-а-а! – заорал Андрес. Юрген вскинул голову и заметил летящий вниз шарик. Он бросился его ловить, тем самым выбив опору из-под ног Олимпиады.
- А-а-а-а! – теперь заорала и она, медленно съезжая по стволу, обдирая до крови руки, ноги, колени о шершавый ствол, поскольку цеплялась в него изо всех сил, пытаясь удержаться. Юрген промахнулся, предмет не поймал, упал на землю, больно ударившись плечом о камень, через секунду ему на голову рухнул Андрес. Парни, оглушенные падением, лежали не шевелясь, Олимпиада, прихрамывая бросилась им на помощь. Она оттащила Андреса и стала по очереди хлопать их по щекам, после третьего удара, сначала Андрес, потом и Юрген открыли глаза. – Ничего себе сходили за хлебушком, - устало привалившись к стволу дерева спиной, сказала Олимпиада.
- Каким еще хлебушком? – не понял Юрген.
— Это анекдот такой, - махнула рукой Олимпиада. – Ты его не знаешь. В общем хорошо мы слазили на дерево, ничего не скажешь, - но тут она, наконец, вспомнила, для чего, собственно, они совершили этот акробатический этюд, и стала быстро оглядываться по сторонам в поисках предмета, который они достали из кроны дерева. Олимпиада испугалась, что он разбился или разломался, но ничего подобного, яркий желтый клубок… клубок?! Она схватила мягкий шарик и сразу же перед глазами появилось его описание: «Нить Ариадны», магическая нить, светящаяся в темноте, может помочь найти обратную дорогу в лабиринте или пещере». Олимпиада смачно выругалась и с размаху отправила клубок в далекий полет к отдельно стоящей группе деревьев.
- Вы чего?! - и Андрес, и Юрген с возмущением посмотрели на Олимпиаду. Она же смотрела вверх на небо и говорила нечто странное:
- Бред! Это какой-то бред!
- что вам кажется бредом? – не понял Юрген.
- Да все! – рявкнула на него Олимпиада. – Это же… это же какой-то детский сад. Ходим, ищем какие-то клубочки, какие-то баночки-скляночки, запчасти вот от какого-то му… дурака собираем… - Олимпиада замолчала, поскольку хотела сказать, что в этот мир она шла, чтобы драться, драться отчаянно, и вдруг вместо этого ей подсунули какой-то суррогат. У нее на душе стало так противно, словно ее обманули и обманули жестоко.
- Почему детский сад? – продолжал удивляться Юрген. – Мы в игре и проходим обычный квест, смысл которого нужно разгадать…
- Да что тут разгадывать?! – вызверилась Олимпиада. – Мы попадем в пещеру, привяжем ко входу ниточку, чтобы не заблудится. Пойдем вперед, встретим летучих мышей-вампиров, ты на них используешь свое зелье. Двинемся дальше, найдем храм. Соберем этого охотника-недоумка. Он на нас бросится, ты используешь зелье окаменения, он окаменеет, мы его либо разобьем, либо оставим как есть. Вс. Квест окончен. – Все замолчали. Но молчание было разным. Парни обдумывали слова Олимпиады, и уже в голове выстраивали планы как пройти этот квест возможно быстрее. А Олимпиада молчала, поскольку ей невыразимо противно было бродить по округе, собирая разную мелочь, но в то же время никакой возможности избежать этого задания не было.
- А может этот квест не на догадливость, а на скорость? – предположил Юрген. – Ну кто быстрее доберется до деревни, кто больше соберет предметов… может победителям и приз какой дадут? – слова о призе заинтересовали Олимпиаду (ну любила она призы и любые другие дармовщинки). Уже почти успокоенная, она попросила Андреса найти клубок и решительно двинулась вперед. И снова их всех троих ждала неожиданность, не прошли они и ста метров, как оказались на опушке леса, которая почти упиралась в высокий забор, которым было огорожено большое селение. Олимпиада презрительно фыркнула, но решила пока помолчать и посмотреть какие еще плюшки и преподнесет игра.
Они пошли вдоль забора и очень скоро наткнулись на распахнутых ворота. Ни стражников, ни какой-либо другой охраны около ворот не было. Они осторожно вошли внутрь и поразились тишине, которая их окружила. Деревня была пуста, пуста абсолютно. Ни людей, ни животных. Они пошли по главной, самой широкой улице, которая вывела их к центру деревни. Они догадались, что это цент, поскольку посередине стоял алтарь, вокруг него земля была укрыта каменными плитами, составляющими круг метров десять в диаметре. Едва Олимпиада и парни вошли внутрь этого круга, как перед их глазами выскочило сообщение:
«Поздравляем! Первый проверочный этап успешно пройден!», - не успела Олимпиада съязвить по поводу этого поздравления, как следом за ним выскочили еще два:
«По совокупности количества найденный предметов и высказанных предположений по дальнейшему прохождению испытаний, второй и третий проверочные этапы считаются выполненными. Поздравляем!
- Что? – только и успела сказать Олимпиада, как снова провалилась в темноту. «Да, чтоб тебя!» - это было последнее о чем она подумала.
Глава 3
Олимпиада открыла глаза и увидела над собой стеклянную крышку капсулы. Не успела она испугаться (поскольку в голове мгновенно всплыли строки о хрустальном гробе из знаменитой сказки), как крышка беззвучно открылась, позволяя Олимпиаде выбраться наружу. Она шустро перебросила ноги через бортик, отметив про себя, что капсула очень похожа на эмалированную ванну, это сравнение ее немного насмешило и успокоило.
Олимпиада посмотрела по сторонам. Капсулы, капсулы, капсулы. Достаточно вместительный зал был заполнен ровными рядами капсул. Олимпиаде даже на секунду пришла в голову мысль пересчитать их, но какой-то внутренний голос подсказал ей, что капсул будет сто двадцать, столько сколько и игроков, с которыми она исследовала локацию. Олимпиада шагнула к ближайшей капсуле, желая посмотреть на того, который находился внутри, и только сейчас заметила, что она полностью обнажена.
Громко выматюкавшись она снова беспомощно огляделась по сторонам, но уже в поисках какой-либо одежды, или любой другой тряпки. Неожиданно в стене ангара образовался проем, в который вошли три девушки. Олимпиада облегченно вздохнула, особенно когда поняла, что они шли именно к ней. Олимпиада (честно говоря) ожидала дружелюбных приветственных слов, или хотя бы дружелюбных улыбок – ничего подобного. Спокойные, равнодушные лица. Две девушки занялись капсулой, а третья, протянув Олимпиаде халат, холодно попросила следовать за ней.
Они вышли из зала с капсулами и двинулись по коридору, девушка впереди, Олимпиада на шаг, отставая. На девушке были мягкие туфли, Олимпиада шлепала босыми ногами. Полы были нехолодными, стерильной чистоты, но почему-то идти по ним было противно. Материал, из которого они были изготовлены, был каким-то… каким-то… противным. Это определение было единственным пришедшим в голову Олимпиаде, зато наиболее точно передающее и ощущение, и настроение, которое сейчас всецело завладело ею.
- Сюда, - соизволила сказать девушка, показывая на открытую дверь. Олимпиада беспрекословно подчинилась. – Пройдите в душ, а я пока подготовлю для вас форму. – Фраза, сказанная девушкой, была настолько длинной, что Олимпиада удивленно посмотрела на нее, только сейчас хорошо рассмотрев лицо своей провожатой. Лицо, как лицо. Наверно оно где-то считалось бы и красивым, поскольку правильность черт была просто идеальной, но… но… по мнению Олимпиады, более унылого и неинтересного 9красивого) лица, она еще не встречала. Удивительно, но в это самое мгновение и девушка рассматривала Олимпиаду и этот осмотр ей тоже радости не принес, поскольку уголки ее губ, искривились презрительной гримасой, почти незаметной, но олимпиада ее заметила, а вернее почувствовала. – Сюда, - еще раз напомнила девушка, показывая на дверь. Олимпиада прошла в небольшую комнатку и недоуменно стала оглядывать. Ничего похожего на вентили с горячей или холодной водой, здесь не наблюдалось.
- А как открыть воду? – громко спросила она. Презрительная гримаска появилась в дверном проеме, и девушка нажала на какую-то кнопку, на которые Олимпиада и внимания не обратила. Тут же приятный и влажный ветер закружился вокруг ее тела. Олимпиада стала искать глазами мыло и шампунь, но не нашла ни того, ни другого. – А где здесь мыло? - снова громко и с некоторым раздражением в голосе, спросила она, поскольку ее уже понемножку стала бесить и место, где она оказалась, и этот душ, а особенно, эта стерва. В том что эта девушка, самая настоящая злобная стерва, Олимпиада не сомневалась уже ни секунды.
- Ваша форма. – Олимпиада с интересом стала перебирать вещь за вещью. Нижнее белье, приятное для тела и очень комфортное, никаких кружавчиков, вставочек, все просто и удобно. Комбинезон. Вот с ним пришлось немного повозится. Но как-то интуитивно Олимпиада догадалась все правильно застегнуть, ни разу не обратившись к этой выдре за помощью. Потом носки и полуботиночки-полусапожки на липучках. Легкие и точно по ноге. Олимпиада оглянулась по сторонам в поисках зеркала, хотелось увидеть себя во всей красе. Зеркало было прикреплено к стене рядом с дверью. Олимпиада покрутилась так и этак, только сейчас заметив, что и у нее, и у девушки форма одинакового цвета и даже по воротнику-стойке идет одинаковый ряд геометрических украшений. Олимпиада приблизилась к зеркалу желая рассмотреть узор и зеркале увидела каким ненавистным взглядом эта девица взглянула именно на это рисунок. В голове Олимпиады все кусочки мозаики мгновенно сложились в ясную картину.
Этот узор был не просто украшением, он что-то символизировал, быть может должность, быть может звание, и именно это страшно бесило и раздражало девушку. А вот Олимпиада, наоборот мгновенно воспряла духом.
- Учитывая одинаковый цвет формы, мы с вами будем в одной команде? – вежливо предположила она, с глубочайшим наслаждением наблюдая, как у девушки пару раз дернулся левый глаз. Ничего не ответив Олимпиаде (вот же невежливая хамка, и где ее только учили?!), девушка вышла из раздевалки и направилась по коридору, Олимпиада поспешила за ней. Они остановились около двери, девушка толкнула ее.
- Ваша комната. – Олимпиада зашла внутрь и стала с интересом осматриваться, видимо, именно поэтому она не услышала, как в коридоре появились новые люди.
- Эсла, - услышала она за дверью молодой мужской голос. – Показывала ночкам комнату? И как они тебе? – продолжал расспрашивать тот же голос. Олимпиада замерла, чтобы услышать ответ девушки (которую, судя по всему, звали Эсла), впрочем, Олимпиада зря тратила на это усилия. Эсла не собиралась скрывать своих чувств и свое мнение выразила в полный голос
- Набрали каких-то неандертальцев, - с грубым презрением сказала она. – Во всяком случае эта (она скорее всего кивнула головой в сторону комнаты, в которой находилась Олимпиада), точно из каменного века… и такая же тупая, - чуть помедлив и значительно понизив голос добавила Эсла, но Олимпиада ее хорошо услышала. «Сама ты… австралопитечка!», - с яростью подумала Олимпиада, сделав себе зарубку на память.
Голоса и шаги в коридоре стихли, и Олимпиада смогла осмотреть свое новое жилье. Стерильно чисто, аскетично (а какой еще можно назвать обстановку из одной кровати, одной тумбочки и одного стола с одним креслом). Если бы Олимпиада бывала в офисах, то подобные кресла она видела бы многократно, а так…
- Ух-ты! – громко восхитилась Олимпиада. Она удобно расположилась в кресле, покрутилась вокруг своей оси, потом покаталась взад-вперед по комнатке, решив про себя, что пока ей все нравится, вот только… где здесь туалет? Олимпиада понимала, что удобства рядом, надо только до них добраться. Эта с---а Эсла не удосужилась показать, как это сделать. Олимпиада и стучала по стенам и гладила их и хлопала в ладоши и пыталась голосом подать команду – все было напрасно, а тут еще мягкий приятный голос из динамика, находящегося над дверью сообщил, что столовая откроется через пять минут и всех просят подойти и занять места за столами. – Вот же, гадина! – с чувством выругалась Олимпиада все на ту же Эслу, и вышла в коридор. В коридоре не было ни единого человека, Олимпиада растерялась, поскольку вообще не представляла куда идти, даже хотя бы в какую сторону. – И куда мне идти? – громко прокричала она, надеясь, что на каком-нибудь следящем устройстве дежурные ее заметят и помогут, но ее волнения были напрасными. За поворотом раздались быстрые шаги и молодой, очень-очень приятной внешности мужчина, возник перед глазами Олимпиады.
- Я вам могу чем-то помочь? – учтиво спросил он. Наверно это чисто женская способность, а может личная способность Олимпиады, только она за доли секунды заметила множество самых разных деталей, потом еще с большей скоростью сделала целую кучу умозаключений и выводов, решив, что говорить и о чем, и все это за почти незаметную паузу в разговоре. Если все мысли, пронесшиеся в голове Олимпиады выстроить в одну цепочку, то они звучали бы, примерно, так: «Ух-ты, какой красавчик! И форма ему так идет. Ну понятно, она же насыщенного синего цвета с черно-серебристыми вставками, не то, что моя серая… стоп! А почему него форма другого цвета? Потому что он мужчина, а я женщина? Нет. нет, тет такого бы просто не могло быть! Вероятнее всего у него либо другая специальность или как там, другой вид войск, либо… другое звание, - в эту секунду она посмотрела на его узор на воротнике, и увидела, что он сильно отличается от узоров, что были у нее и у Эслы. У них на черной планке был один закрученный геометрический узел серебряного цвета, а у него таких узлов было три, к тому же они были заключены в серебряную окантовку. – Это кто-то старший по званию!», – молнией сверкнула мысль и сразу же возникло желание пожаловаться на Элсу. Только Олимпиада приготовилась к гневной тираде, как интуиция строго-настрого запретила ей это делать. Нельзя жаловаться, нельзя не выглядеть слабой! И тогда Олимпиада произнесла нечто совсем противоположное:
- Мне помогала и меня опекала очень милая и очень доброжелательная девушка Эсла, - Олимпиада изо всех сил старалась, чтобы в ее голосе не то, что нотки, даже тени сарказма не было. Однако сказать подобное, да еще нужным тоном, оказалось не просто. Чтобы не выдать себя Олимпиада быстро опустила глаза, успев, при этом, заметить, как удивленно взметнулись вверх брови ее собеседника, очевидно, склочный характер Эслы был известен не только ей. – Но как все милые и поэтому легкомысленные девушки, - с тяжелым вздохом, явно сокрушаясь от подобной несправедливости, продолжила она, - Эсла забыла рассказать мне как найти столовую, и как… открыть санблок, - глаза Олимпиады помимо ее воли так гневно сверкнули, что все сразу встало на свои места. Молодой мужчина широко улыбнулся, и слегка поклонившись сказал:
- Я с радостью покажу вам дорогу в столовую, и покажу как открыть… необходимую вам дверь, - небольшой запинкой сказал он и продолжил: - Вы разрешите? – Олимпиада кивнула и сделала шаг в сторону, открывая дверь в комнату. – А, понятно, - сказал мужчина, бегло осмотрев пространство. – Вы не активировали свои данные. Приложите руки к этой панели. – Олимпиада послушно коснулась ладонями прямоугольника. Из серебристого тот стал матовым и сразу же на стене проступило несколько кнопок разного цвета. – Синяя открывает шкаф, - начал перечислять он, зеленая – санблок, черная включает экран телевизора. Панель управления телевизором вмонтирована в кресло, вот посмотрите, - и Олимпиада увидела только сейчас обратила внимание на два ряда прямоугольничков. - Первая пара - включение, выключение, вторая пара регулирует звук, третья - яркость, четвертая - программы, пятая - замедление-ускорение.
- А как включается свет в комнате? – решилась уточнить Олимпиада.
- Очень просто: «Свет!», - приказал парень и комната осветилась приятным светом.
- Спасибо, - искренне сказала Олимпиада и они вышли в коридор. – А могу я спросить, что означает узор на воротнике? – задала она вопрос, который мучил ее больше всего.
- Ваш узор, - с улыбкой сказал мужчина, - означает, что вы имеете право командовать группой людей до ста человек.
- Ого! – не удержалась Олимпиада.
- Что у нас соответствует званию капитана, - словно не слыша ее продолжил мужчина. Олимпиада посмотрела на его узор, немного поколебалась, но потом упрямо сжав губы, все же спросила:
- А что означает ваш узор? – И снова улыбка заплясала на губах мужчины.
- То, что я тоже имею право командовать сотней… - он замолчал, не желая уточнять, но вместо него это сделала Олимпиада, озаренная, в который раз, вспышкой интуиции.
- … Вы можете командовать сотней тех, кто может в свою очередь командовать сотней. То есть под вашим командованием может находится до десяти тысяч человек. – Мужчина резко остановился и внимательно посмотрел на Олимпиаду, в его глазах не было ни грамма веселости.
- Эсла не права, - медленно со значением сказал он, - вы полностью заслуживаете звание, которое вам присвоили и эти петлицы можете носить по праву. – От такой неожиданной похвалы, в груди у Олимпиады разлилось приятное тепло, настроение взлетело до небес, в глазах запрыгали кокетливые зайчики, а на губах расцвела не менее кокетливая улыбка. Ничего не отвечая, она чуть склонила голову, поблагодарив за такую неожиданную похвалу, а все еще с глупо-счастливо-кокетливым выражением на лице сделала несколько шагов по коридору. Однако, такого ее настроение хватило не надолго, и у же на пятом шаге, вся ее кокетливая восторженность схлынула, или даже стекла, как стекают акварельные краски под напором воды, а на шестом шаге, она достаточно громко и абсолютно неожиданно для мужчины фыркнула и, остановившись, почти с яростью посмотрела ему в глаза. По его офигевшему взгляду, она догадалась, что он был готов увидеть что угодно, но только не ярость.
- Ваши психологи просто чудеса творят, - с сарказмом начала Олимпиада, не дожидаясь вопроса. – Передайте им, что в отношении меня они не учли единственный совсем крохотный нюансик, - Олимпиада замолчала, не закончив свою мысль, с интересом ожидая, что же ей скажут в ответ. Мужчина тоже молчал внимательно всматриваясь ей в лицо, и это его молчание подсказало, что она попала в самую точку, ведь в противном случае, он должен был бы вытаращить глаза, поскольку ее слова не имели ни малейшей связи ни с предыдущим разговором… ни вообще ни с чем. Но мужчина молчал. – Как это умно сыграть на контрасте, - продолжила свою речь Олимпиада. – Высокомерная… снобка (она хотела сказать выдра, но вовремя себя остановила), и благородный-благородный, великодушный привеликодушный… начальник, за которым сразу хочется идти в огонь и воду, за которым хочется следовать хоть на край света… - Мужчина молчал, но в его глазах заплясали какие-то огоньки и Олимпиада уверилась, что все говорит правильно. – Подчиненные должны восхищаться своим начальником, - уже несколько устало продолжила Олимпиада, - только так от них можно добиться наиболее эффективного выполнения задания… я права?
- Почему вы решили, что я не искренен? Почему выдумаете, что я лгу или претворяюсь? – вместо ответа спросил мужчина.
- Да потому что вы применили на мне какие-то психологические приемы! – с раздражением сказала она. – Пока вы смотрели мне в глаза, я чувствовала только радость, гордость и какую-то эйфорию, но как только зрительный контакт был прерван, я сразу поняла, что вы на меня как-то воздействовали! Я никогда, понимаете, никогда так себя не вела с первым встречным-поперечным. Я осторожна, недоверчива, особенно к словам. А тут… Расплылась, растеклась лужицей, хорошо хоть быстро очнулась… ненавижу, когда так поступают, - едва слышно, сквозь зубы сказала она, но мужчина услышал.
- Я это учту, - только и сказал он, открывая незаметную дверь. – Столовая здесь. Хорошего вам дня, мы еще увидимся, - и он быстро пошел по коридору. Олимпиада шагнула внутрь помещения и неуверенно остановилась. Пустой зал. Столов немного, и они только еще больше подчеркивали пустоту помещения и никого, совсем никого. Олимпиада стала внимательно осматриваться и заметила нишу, видимо, именно там выдавалась еда… либо туда отправлялась грязная посуда. Она подошла к нише и увидела ряд вмонтированных кнопок, под каждой из которых было краткое описание. «Стандартная», «Низкокалорийная», «Бессолевая», «Высококалорийная» и так далее. Олимпиада выбрала стандартный обед и осторожно нажала кнопку. Некоторое время ничего не происходило, потом открылась длинная крышка и перед глазами Олимпиады возникла витрина, в которой находилось не менее пяти вариантов выбора блюд и первого, и второго, и третьего. Подносы, ложки, вилки, ножи все находилось рядом. «Какая красота!», - мысленно восхитилась Олимпиада и не торопясь стала рассматривать вкусности, не спеша делать свой выбор. Все выглядело незнакомым… и очень подозрительным. Ну как может не насторожить ярко-зеленый суп-пюре, на котором виднелись малиновые разводы… бе-е-е-е, такой суп Олимпиаде не понравился, не понравился ей суп и следующей тарелке. Те же малиновые разводы, но уже на темно-желтом месиве, и только суп в четвертой тарелке, ей показался более-менее съедобным. Кусочки овощей, вполне возможно даже картофеля, кабачков, тыквы и вроде бы грибов были залиты бульоном.
Второе расстроило ее еще больше. Так хотелось пюрешечки с котлеткой и огурчиком, ну или хоть бы плова… да даже макароны по-флотски подошли бы, но тут на тарелках лежало что-то невкусное. Олимпиада, даже не пробуя, уже знала, что ей ничего не понравится! Но есть все равно надо, и она выбрала тарелку с какой-то разваренной крупой (совершенно незнакомой на вид), рядом лежали куски… не мяса это точно, это все было полито соусом. Ну ладно. Выбор салатов ее порадовал, она узнала огурцы и сразу же выбрала их. Компот, или напиток в стакане она взяла первый попавший. Хлеба не было, что страшно ее огорчило, поскольку с детства она привыкла есть с хлебом все, даже пельмени… но увы, выбора. Не было. Олимпиада села за стол и приступила к трапезе. Съедобно – вот это слово лучше всего характеризовало этот обед. За добавкой она бы точно не побежала. Мясо не было ни в супе, ни во втором, было что-то близкое по вкусу, но не то. Запив все соком, Олимпиада собрала грязную посуду на понос и снова застыла в задумчивости: что ей теперь делать? Относить самой, но куда? Раздалось едва заметное шуршание, Олимпиада резко развернулась и едва не взвизгнула. Серебристая махина двигалась прямо на нее. Хорошо, что Олимпиада хоть и не знала о современных технологических новинках, но ее молодость совпала с эрой космических достижений, когда писатели-фантасты предвосхитили многое из того, что стало обыденностью.
— Это же просто робот! - тихо сказала Олимпиада, но на всякий случай отошла подальше и стала наблюдать что будет происходить. Да ничего особенного. Машина забрала поднос с грязной посудой, протерла и продезинфицировала стол и стул и мирно себе поехала куда-то в угол, а Олимпиада пошла искать свою комнату. Эта задача оказалась не из легких. Присмотревшись, она поняла, что вся стена коридора состоит из едва заметных очертаний дверей. Очевидно, это были чьи-то комнаты. Понятно, что Олимпиада понятия не имела, какая из них ее. Психанув, она стала толкать все двери подряд, и, как ни странно, одна из дверей открылась. Это и была дверь в ее комнату. – Как же мне все здесь осточертело! – громко простонала она, плюхаясь на кровать. Олимпиаду не впечатлила ни продвинутая техника, ни продвинутые технологии, она хотела только одного – вернуться домой.
Но на этом ее проверка нервов еще не была закончена. Спустя совсем короткое время в дверь ее комнаты постучали. Олимпиада подпрыгнула от неожиданности, поскольку приближающихся шагов, она не слышала.
- Войдите, - чуть помедлив сказала она. Дверь открылась и в комнату вошла… Эсла. Вот кого меньше всего на свете хотелось бы увидеть Олимпиаде, но гость, есть гость, поэтому, (постаравшись спрятать свое изумление, как можно дальше), она внимательно посмотрела на девушку, взглядом спрашивая о цели ее визита. Эсла смотрела прямо, холодно и… враждебно. От этого взгляда Олимпиада вся подобралась, словно перед врагом, готовясь дать отпор, но первые же слова девушки показали, что здесь она находится совсем с другими намерениями.
- Я хотела попросить прощения, - высокомерным, мерзким и противным голосом начала она. Олимпиада мгновенно поняла всю подоплеку того, что происходит и едва не расхохоталась. Этой выдре (это слово просто-таки липло к девице), видимо, сделали хорошую взбучку, за ее «гостеприимство» и прочие «щедроты души», приказав извиниться перед Олимпиадой. Приказать-то приказали, вот только нисколько не переубедили эту стерву в ее правоте и не убедили в том, что так себя вести недопустимо. Вот на словах она вроде бы извинялась, но всем своим видом показывала, сколь ничтожна Олимпиада, и сколь недостойна она здесь находится, и еще Эсла всем своим видом обещала ей, что изо всех сил постарается сделать жизнь Олимпиады как можно менее комфортной. Олимпиада тяжело вздохнула, ну не хотелось ей сейчас ни с кем ни ссорится, ни ругаться, но… Она вызывающе уперла в бок руку, и отставила ногу, готовясь к скандалу в лучших традициях базарных торговок, но в этот момент ей в голову пришла совсем другая мысль.
- Я не буду ни оскорблять тебя, ни ругаться с тобою, - тихим угрожающим голосом начала она. – Я просто, от всей души пожелаю тебе оказаться в такой же ситуации, в которой оказалась я, но только чтобы тебя там ждали ни технические сверхсовершенства, а дикий, неизведанный мир, чтобы каждый шаг влево или вправо грозил укусом ядовитой змеи или какого-то насекомого, чтобы ты в растерянности и страхе не знала куда бежать… - Олимпиада внезапно умолкла, поскольку яркой вспышкой перед ее глазами возникла картинка…
… Мрачный темный тоннель, сложенный из грубых камней и по этому каменному лабиринту, мчится девушка, это Эсла. Вот она подбегает к развилке несколько секунд раздумывает и сворачивает в левый коридор, и Олимпиада точно знает, что там ее ждет смерть, Олимпиада отчаянно кричит, пытаясь остановить девушку… и приходит в себя от холодной воды, которой поливала ее испуганная Эсла. Олимпиада схватила ее за руки и стала бормотать сбивчивым голосом: - Ты будешь бежать по каменному коридору, добежишь до развилки и захочешь повернуть налево – не делай этого! Там смерть, поворачивай направо.
- Что вы там бормочите? – испуганно спросила Эсла, отодвигаясь от Олимпиады подальше.
- Я говорю, - четко и с раздражением повторила Олимпиада, - что ты, тупая овца, будешь от кого-то убегать по темному и мрачному коридору, сложенному из грубых камней. На развилке захочешь свернуть влево, так вот это буде большой твоей ошибкой. Ты должна бежать вправо!
- А вы откуда знаете? – со снисходительной иронической недоверчивостью, спросила Эсла.
- Откуда знаю, откуда знаю, - все больше и больше раздражаясь проворчала Олимпиада. – Видела я это. Вот только что!
- Ах, вы о своих ново выявленных способностях, - успокоено и пренебрежительно махнула рукой Эсла. – Могу вам сказать по секрету, что в данный момент, пока мы находимся под куполом этого здания, все способности, которыми вас недавно наградили – заблокированы. – Она с тихим торжеством в глазах посмотрела на Олимпиаду.
- Милая моя, - ласково, но с ядовитым огоньком в глазах, почти пропела Олимпиада. – Эти способности родились вместе со мной, за-а-а-долго до того, как я вообще что-либо узнала обо всем об этом.
- Вы… мы… ты, - попыталась что-то быстро придумать Эсла (которая, судя по всему, опять же следуя лучшим традициям всех подружек Олимпиады, любила оставлять последнее слово за собой). – Я предупреждаю тебя, чтобы ты даже не смотрела в сторону Даргера!
- А! – поразилась ее словам Олимпиада. – Какого еще Даргер?!
- Ты знаешь какого! – злобно прошипела Эсла. Олимпиада на секунду задумалась. Единственные, кого она видела на данный момент в этом здании были Эсла и незнакомый мужчина, который проводил ее в столовую. Это, наверно и был, тот самый загадочный Даргер?
Глава 4
- Даргер, это тот мужчина, что показал мне как активировать во-о-он ту панель? - Олимпиада кивком головы указала на серебристый прямоугольник, при этом, внимательно наблюдая за Эслой. Заметив, как ту, буквально, перекосило от, в сущности, совсем простенького вопроса, Олимпиада воспряла духом и мысленно злорадно ухмыльнувшись, продолжила выводить из себя эту высокомерную особу. – Какой приятный мужчина! – Олимпиада закатила глаза, показывая степень экстаза, в который ее привел этот самый Даргер. – Как он мило мне все объяснял, как подробно рассказывал о каждой кнопке и каждом приспособлении, что могло бы мне понадобиться. Мы так увлеклись этим процессом, - Олимпиада противно (настолько противно, что аж самой стало противно) и жеманно захихикала, намекая на нечто большее. Она ждала от Эслы соответствующей реакции и Эсла не обманула ее ожиданий.
- Никакой для тебя он не Даргер, - прошипела эта змеюка. – Для тебя он – Заместитель командира особого корпуса…
- Фу, как длинно, - все тем же противным голосом перебила ее Олимпиада, - насколько проще и приятнее говорить Даргер. Я у него спрошу могу ли я так его называть… - Увидев, как перекосилось лицо Эслы, Олимпиада сообразила, что кажется она перегибает палку, поэтому быстро переменила тему разговора: - Ты вроде бы хотела за что-то извиниться, - любезно улыбнулась она. – Я тебя внимательно слушаю, - и Олимпиада улыбнулась еще любезнее, если это было вообще возможно. Ответом ей была раскрывшаяся и тут же закрывшаяся дверь. – Тебе Эслачка нервишки подлечить надо, вдогонку девушке заботливо бросила Олимпиада. – Это же никуда не годится иметь такой мерзопакостный характер и такие слабые нервы! – но Эсла, к счастью. Ее не слышала. Довольная выигранным сражением, Олимпиада устроилась на кровати и сладко потянулась. Кровать была очень удобной, сразу пришло расслабление, и Олимпиада вяло стала перебирать в памяти события сегодняшнего дня. Последней мыслью было воспоминание о Дарагере, после чего она провалилась в сон. Что ей снилось, она потом вспомнить не могла, куда-то бежала, что-то искала, и только последний эпизод запечалился в ее памяти, да и как бы он мог не запечатлеться? Какой-то пригорок, поросший мягкой зеленой травой. На этом пригорке на этой самой изумрудной и шелковистой травке лежит Даргер (в одежде). Его руки закинуты за голову, а на его груди сидит Олимпиада (также в одежде) и крепко держит мужчину за кисти, прижимая их к земле. Было ощущение, что они боролись, и она победила и теперь держит его, гордясь собой. Возможно все именно так и было, если бы не глаза мужчины. Он смотрит на нее, поощряя продолжить. Олимпиада колеблется ровно одну секунду, а потом наклоняется к мужчине и начинает его целовать. Это был такой поцелуй, какого она не испытывала никогда в жизни. Голова закружилась, все мысли мигов выветрились из головы, и тут… ее губы обожгло, словно огнем. «Не он!», - прошелестел в голове безжизненный равнодушный голос. Олимпиада закричала и проснулась от собственного крика. Она резко села на кровати все еще находясь под впечатлением сна. Потом реальность мало-помалу разогнала остатки того волнения и возбуждения, что она только что испытала.
- Не он, - тихо повторила она, и тут волна возмущения и ярости окатила ее с головой. – Не он?! – в бешенстве повторила она. – А какого же «его», вам еще нужно, если такой мужик «не он»? Каким таким он должен быть, если и этот вам не устраивает?! – орала она неизвестно кому. – Понятно почему наш род вымер, - с мстительным негодованием бормотала она: - Если от таких вот мужиков отказываться, то где лучше искать? – Ответом, понятное дело Олимпиада не получила, но сдаваться не собиралась. Если случиться возможность замутить с Даргером, то она замутит и никакие ведьмы ей не указ! Должен же быть в ее жизни хоть какой-то праздник!
Олимпиада с раздражением снова бухнулась на кровать. Чтобы не расстраиваться из-за Даргера, она усилием воли направила свои мысли совсем в другом направлении.
«Я кажется догадываюсь, почему здесь я оказалась одна без Юли и Алевтины, - думала Олимпиада, - скорее всего тут собирают игроков не только достигших максимального уровня, но тех, кто еще собрал людей в свою команду, иначе Юля тоже была бы рядом. – Выстроив логическую цепочку и почувствовав, что это правильные выводы, Олимпиада удовлетворенно улыбнулась, и продолжила свой мыслительный марафон: - Тот квест, в котором я встретилась с Юргеном и Андресом, был скорее всего просто тестом, на профнепригодность, когда отсеивали тех, кто явно слабее и явно не сможет быть настоящим командиром… - губы Олимпиады расплылись в самодовольной улыбке, поскольку этот тест она явно прошла. Все ее мысли затормозили, о чем еще думать она не знала, вернее знала, но гнала их от себя, поскольку образ Даргера, просто стоял перед глазами, закрывая собою все остальное пространство. – Закручу с ним роман и будь что будет! – снова с угрозой обратилась она к с своим покровителям рода, но тут совершенно трезвая мысль охладила ее пыл: - А Даргер-то согласен? Она-то согласна, о он? Тем более, что такая красивая змеюка Эсла, судя по всему, любит его без памяти и так просто его не отдаст и от него не откажется. – И тут Олимпиада приуныла. Она себя видела в новом молодом облике только в раздевалке после ионизированного душа, и хоть она себе понравилась, разглядеть себя во всех подробностях она не успела. – Ой! – внезапно спохватилась Олимпиада. – У меня же новые зубы еще полностью не выросли! – Она хорошо помнила вылезшие всего лишь до половины свои новые белоснежные зубы. Олимпиада провела языком по зубам и похолодела. Ее зубы были полностью восстановленными. – Да, что же это такое?! – Олимпиада вскочила с кровати и заметалась по комнатке. Какая-то очень-очень важная мысль забрезжила на самом краю сознания, что-то о том, что смерти как таковой не будет, поскольку всегда можно будет последнюю копию личности поместить в… новое тело. – А что, если я уже здесь была? Что если я умерла и живу второй раз… а может и не второй, а третий или четвертый? Как, как мне в этом убедиться? Надо оставить себе… письмо!», – Олимпиада резко остановилась, поскольку эта мысль была такой правильной, такой логичной. Она растеряно огляделась, в поисках того, на чем можно было бы оставить послание. Ни листика бумаги, ни ручки или карандаша не было и в помине. И тут же воспоминание о том, что все это в изобилии находится в ее Тайном хранилище, вызвало страшное сожаление о недосягаемости ее сокровищницы.
- Эх, - с горечью сказала она, - где же мое Тайное хранилище? – только она это произнесла, как увидела прозрачные стены своего короба сохранившие все те вещи и предметы, что она с девочками с такой любовью в него сложила. – Тайное Хранилище, - простонала Олимпиада счастливым голосом. – Стоп! – остановила она саму себя, боясь, что все это только ей кажется. – Я же помню тот противный голос, сообщивший, что все способности заблокированы… а может они были заблокированы только на время прохождения того квеста? А поскольку я досрочно прошла квест, то и способности мне вернули… нет, нет, нет, мне же и Эсла, и Даргер говорили, что в этом здании все способности и умения, полученные в Игре, не действуют… - Олимпиада задумалась. - А! – радостно предположила она. – Это, наверно, заблокированы активные, боевые умения и способности, и мое Хранилище к ним не относится! – Для очистки совести она попыталась вызвать смерч, и очень обрадовалась, что у нее ничего не получилось. И только тогда она занялась своим бесценным хранилищем, вспоминая в какую коробку она запаковала ручки и листы.
Олимпиада стала всматриваться в предметы, и только теперь заметила лист бумаги формата А четыре, что лежал сверху всех вещей. – Письмо! – мгновенно догадалась Олимпиада. Она схватила мелко исписанный ее собственным почерком лист бумаги. Так и есть, она не ошиблась, это было письмо, написанное себе самой. Олимпиада с волнением стала вчитываться в написанные строки, и ее изумление росло с каждым прочитанным словом.
«Я решила записать свои воспоминания, которые сейчас у меня есть, - писала Олимпиада себе самой, - по причине того, что у меня возникло очень сильное подозрение, что моя предыдущая память стерта. Это заключение я сделала на основе двух фактов. Во-первых, у меня восстановились зубы (а им до восстановления, насколько я помню, учитывая скорость восстановления, было необходимо еще не менее двух недель). Во-вторых, со мной в столовой заговорил парень. Заговорил так, словно мы хорошо знакомы, и он, к тому же называл меня по имени. Так вот этого парня я совершенно не помнила, ну вот совершенно, а такого не могло быть. Единственный вывод, который пришел мне в голову, говорил о стертой памяти. Чтобы это проверить, я решила оставить себе письмо с подробным перечислением всего, что со мной происходит, чтобы потом сравнить. И так.
- Я здесь уже четыре дня. Мое последнее воспоминание, о том, как в середине квеста, мне засчитали еще два этапа проверочных заданий, и я оказалась в капсуле. Вернее, крышка капсулы открылась, и я выбралась из нее совершенно голая. Девушку, которая меня сопровождала и все мне показывала и объясняла, зовут Эсла (я потом еще к ней вернусь). Не скажу, что она самый приятный человек, но она проводила меня в очень необычный душ, показала мне комнату, объяснила, как с помощью браслета на руке связаться с дежурными, если у меня возникнут вопросы.
Еда в столовой просто отвратительная, к концу второго дня я уже просто не могла смотреть на эту разноцветную жижу, которая, что на цвет, что на вкус была отвратительной. И все же благодаря именно еде, я узнала, что мое Тайное Хранилище находится со мной. Перед ужином, в конце второго дня, я уныло представляла, что ждет меня в столовой и невольно, разносолы, что мы наготовили и упаковали в коробки уложив их в Тайное Хранилище, всплыли в моей памяти, вызывая зверский аппетит.
- Где же мое дорогое тайное Хранилище? – простонала я и увидела все свои упакованные припасы. – Ура! – тихонько прокричала я, и тут услышала, что всех созывают на ужин. Времени было в обрез, и его хватило только на то, чтобы достать из коробки румяную котлетку и прихватив кусок хлеба, торопливо начать есть. Я готовлю вкусно, но то как готовит Алевтина, вообще ни с чем не сравнимо. Румяная корочка котлеты снаружи, и полная сока, пахнущего чесночком, но только не сильно, а чуть-чуть, внутри – это нечто! Я шла по коридору, на ходу прожевывая котлету, и только зайдя в столовую поняла, какую страшную ошибку я совершила!
То, что через минуту, после моего прихода головы всех мужчин, сидящих в столовой, повернулись в мою сторону, меня не удивило и не насторожило. Девушек было всего две: я и Эсла, не удивительно, что приход любой из нас вызывал интерес. Но в этот раз все было немного по-другому. Все мужики стали жадно принюхиваться. Но и это меня не удивило, и только когда мой знакомый, которого я не помнила, присел рядом со мной за стол и глубоко с наслаждением вдохнув спросил, почему от меня так вкусно пахнет домашними котлетами, я похолодела. Голод невероятно обострил обоняние голодных мужиков, и они как акулы, что чувствуют несколько молекул крови в тоннах воды, учуяли запах котлет, на расстоянии в несколько метров. Мысли мои заметались в поисках достойного ответа.
— Это, наверно, из-за галлюциногенов! – смело предположила я.
- Каких еще галлюциногенов? – опешил парень.
- Мне кажется, - доверительным голосом сказала я ему. - Что в нашу еду добавляют галлюциноген, чтобы мы чувствовали запах котлет и могли спокойно есть эту гадость! – я похлопала глазками, изо всех сил показывая, что в своих словах я полностью уверена. Он открыл и закрыл рот, очевидно, желая мне возразить, но никаких других объяснений происходящего не было, так что ему пришлось успокоиться на версии с галлюциногенами.
Я быстро доела суп (после той котлетки это было непросто), потом съела второе (чтобы не вызвать подозрений), выпила сок и сразу же сбежала в свою комнату.
…Прочитав эти строки, рот Олимпиады наполнился слюной, и яркий образ котлетки, лежащей на подложке из воздушного картофельного пюре, встал перед глазами… тем более, что один из многочисленных контейнеров, в которых было упаковано по десять котлеток, словно специально выглядывал между коробок. Олимпиада сглотнула слюну, не зная, на что решиться. С одной стороны, она хозяйка положения: хочу съем котлету, хочу не съем, но с другой… во-первых, котлеты, да и все остальные вещи, продукты, предметы, предназначались не только ей одной. Это было общее имущество и трескать все в одну морду было неправильно. Во-вторых, судя по проснувшемуся аппетиту, ее вот-вот должны были пригласить на ужин, а, значит, запах котлет некоторые (особо нюхастые), смогут почувствовать, даже если она почистит зубы. Почти неуловимым запахом котлет, пропитается и одежда, и волосы… в общем (снова вспоминаем голодных акул). Вывод из всех этих тяжелых раздумий, был только один – никаких больше котлет (увы, увы, увы). Олимпиада горестно вздохнула, ее желудок был с ней солидарен, громким бурчанием, напомнив, что кушать хочется до одурения. Чтобы хоть немного сбить аппетит, Олимпиаде пришлось съесть карамельку… помогло, и она стала читать дальше.
…Котлеты, оказались самой малой проблемой, - продолжила писать Олимпиада. Настоящая проблема крылась во мне самой! Я и не знала, что способна на то, что я сделала.
В общем на другой день у меня было собеседование с заместителем командира особого корпуса Даргером Дэттом. Я зашла в кабинет, сразу отметив про себя, что этот заместитель командира просто красавчик, потом он начал расспрашивать меня, что-то объяснять – и я пропала. То, что я испытала в тот момент, я не испытывала никогда в жизни. Такая волна все сметающего возбуждения, такое сумасшедшее желание переспать с ним, ну или хотя бы поцеловаться (для первого раза). Он был сдержан корректен и так себя держал, что у меня не было ни единого шанса, даже прикоснуться к нему (ну если только перепрыгнуть через стол, и примоститься у него на коленях… что я в своих мечтах и сделала). Аудиенция была окончена, но он предупредил, что на следующий день он будет беседовать со мной еще раз, поскольку после этого нас впервые вывезут на какой-то полигон, и мы впервые увидим каких-то чудовищ. Мне и полигон, и чудовища в тот момент были совершенно до лампочки, а вот к беседе один на один, я решила подготовиться как можно основательнее. Это был мой шанс, хотя бы раз в жизни поцеловаться с мужчиной, который настолько мне нравился.
Я долго выбирала повод, который дал бы мне возможность встать рядом с ним, и я такой повод нашла. Я решила попросить его показать мне карту этого мира, или карту полигона, или любую другую карту, о которой можно будет упомянуть в момент нашего разговора. Потом я попрошу его что-то показать на карте и когда он окажется совсем близко… начать действовать по обстоятельствам. Наверно я должна сейчас сгорать от стыда, описывая свои планы, так вот: мне нисколечко, ни чуточки не стыдно! Во-первых, когда все закончится, мыс ним больше никогда не увидимся, во-вторых… Во-вторых, я хочу с ним хотя бы поцеловаться! Хочу и точка!
…А-а-а-а! (пишу спустя день).
В это невозможно поверить, но мой план сработал на сто процентов… ну с некоторыми оговорками. Карта оказалась совсем не такой, какую я себе представляла (бумажную, разложенную на столе). Карта была прозрачной и висела в воздухе над столом. Я сначала растерялась, но потом решила, что так даже лучше не придется ничего смахивать на пол. Мы стояли рядом плечо к плечу, он рукой что-то показывал (хоть убейте не помню, что он говорил, поскольку мысли мои были совсем о другом). Я выбрала момент и скользнула между Даргером и краем стола, оказавшись плотно прижатой к телу мужчины. Он хотел отступить, но я не позволила, оплетя руками его за талию. Повисло неловкое молчание, я ждала что он скажет или сделает.
- По-моему, то, что сейчас происходит, неправильно, - наконец выдавил он, тихим и неуверенным голосом.
- А вы меня оттолкните, - прошептала я ему прямо в губы и легко поцеловала в самый краешек губ. Он слегка дернулся, но поскольку отталкивать меня не стал, я поняла, что получила полную свободу действий. Я его поцеловала. Не могу передать какое чувство я испытала в этот миг… в этот краткий, краткий миг… поскольку все наслаждение от поцелуя было сметено двумя принеприятнейшими событиями.
Сначала губы обожгло огнем (но только мне, Даргер ничего не ощутил). Потом противный равнодушный голос (скорее всего моей прабабки) холодно произнес: «Это не он!». Я едва удержалась от вопля: «Как это не он?! Какого же мужика мне тогда надо если это не он?!». – Я решила проигнорировать голос и снова прикоснулась к губам Даргера поцелуем и едва не заорала от боли, таким огнем опалило губы. Моя прабабка садистка! Это я теперь точно знаю. Хотя, конечно, в голове мелькнула здравая мысль, что может только таким способом можно было удержать молодых ведьмочек от ошибок. Почему у меня в молодости ничего подобного не было? Непонятно. Это было первое неприятное событие, а вторым еще более неприятным событием оказалось то, что во время нашего поцелуя Эсла неслышно прошла в кабинет и теперь стояла за нашими спинами, словно статуя.
Увидели мы ее только когда я отстранилась от Даргера их-за боли от ожога. Эсла ничего не сказала, демонстративно развернулась и молча покинула кабинет. Я не слишком переживала насчет Эслы, все-таки она не ребенок, и увиденная картинка вряд ли могла сломать или нарушить ее психику. С Даргером мы сразу расстались, поскольку Эсла испортила все настроение, он еще раз напомнил мне, что завтра нас вывезут на полигон, я кивнула и пошла по коридору в свою комнату (размышляя о том, как бы избавиться от прабабкиного проклятия поскольку ее слова, что это не он, меня вовсе не убедили).
Так вот иду я себе, иду, и тут на меня налетает Эсла и толкает так, что я спиной впечатываюсь в стену и от удара сползаю на пол. Эсла подчеркнуто высокомерно наклоняется ко мне, трясет за шиворот и шипит мне в лицо, что, если она еще раз увидит меня рядом с Даргером… Дура тупая! Она так удачно наклонилась ко мне, что я мертвой хваткой вцепилась в ее патлы, потом дернула на себя и мы, сцепившись покатились по полу. Драться было невозможно, зато кусаться и царапаться сколько угодно (что я с удовольствием и сделала). Остановили нас только шаги по коридору. Мы вскочили на ноги и бросились в свои комнаты. Через полчаса, она постучала и ни слова ни говоря бросила на пол два тюбика синий и красный. Синий для заживления ушибов, когда не повреждены кожные покровы, а красный - если кожные покровы повреждены.
Вот это мазь! Утром ни ссадин, ни синяков не осталось. (Я использовала только половину тюбиков, остатки положила в аптечку, вдруг пригодятся… «Я просто умница!», - подумала о себе Олимпиада, прочитав о пополнении аптечки.)
Утро. Сейчас завтрак, а потом мы поедим на полигон. Как же мне тошно на душе. Предчувствие какое-то нехорошее… хотя после такой драки о хорошем предчувствии можно и не мечтать… никогда не дралась за мужика… Смешно.
На этом письмо обрывалось.
Глава 5
Олимпиада едва удержалась, чтобы не рухнуть на пол. Было ощущение, что у нее выбили почву из-под ног.
- Что же это получается, - беспомощно забормотала она. – Я, действительно погибла! У меня, действительно, стерли память о куске жизни в несколько дней! И Эсла, действительно, меня ненавидит (и имеет к этому все основания), - честно призналась самой себе Олимпиада. Она в панике заметалась по комнате, но потом взяла себя в руки, решив «разложить все по полочкам», чтобы привести мысли в порядок. С чего бы начать? Олимпиада задумалась.
Скорее всего память у нее не стирают (потому что не с чего стирать), скорее всего она погибает и в новое тело просто вставляют снятый отпечаток личности. Этот отпечаток снят в тот момент, когда ей засчитали досрочное прохождение проверочных испытаний. – Олимпиаде стало просто жутко, едва она представила склад, на котором хранились ее запасные тела. – Нет, нет, нет, - быстро запричитала она, - об этом я не хочу ни думать, ни знать. Просто буду считать, что каждый раз я возрождаюсь со всем своим запасом памяти и жизненным опытом, вплоть до определенного момента… Вроде бы с этим я разобралась, успокоила она саму себя. – Идем дальше. Сколько раз я возрождалась – неизвестно, но три раза точно… надо бы поскорее все записать, - забеспокоилась она, - а-то мало ли чего. – На этой мысли Олимпиада прервала свои раздумья и села записывать все до самых мельчайших подробностей, что с ней произошло за этот день… Один день?! – поразилась она, ей показалось, что прошло намного больше времени.
Прикрепив свой отчет (а по-другому просто нельзя было назвать это письмо) к своему предыдущему сообщению, Олимпиада немного успокоилась и снова стала думать обо всей этой ситуации. В основном мысли крутились вокруг Даргера (да и как могло бы быть по-другому, как ни посмотри, он являлся эпицентром таких эмоциональных бурь, что у нее, что у Эслы. Чем больше Олимпиада думала о Даргере, тем подозрительнее становилось его поведение. Допустим, у Олимпиады стерта память, но у него-то нет. Он же должен помнить и о поцелуе, и о предыдущих встречах и разговорах. Олимпиада подозревала, что она возрождалась намного больше, чем три раза, а там кто знает, может в предыдущих возрождениях ее и Даргера отношения продвинулись намного дальше обычного поцелуя… хотя нет, прабабушка же не дремлет, она бы точно этого не допустила. «Интересно, сколько раз я уже с ним общалась? – думала Олимпиада. – Он мне нравился во всех возрождениях, или только в последние два? Скорее всего и раньше какая-то искра между нами пробегала и Эсла это сразу же засекла, поэтому она и в кабинет вломилась, она что-то такое подозревала, - Олимпиада, неожиданно для себя самой, довольно улыбнулась, хоть тот поцелуй и та драка с Эслой произошла не с ней, все равно она чувствовала себя победительницей. Приятно, когда соперница видит твой триумф (а именно это, несомненно Эсла и увидела), но не мог поцелуй, который произвел на предыдущую Олимпиаду такое впечатление, оставить Даргера равнодушным или безучастным… или мог? Ну почему та Олимпиада не описала, как выглядел Даргер в тот момент, какое выражение его лица и глаз она успела заметить… Ладно, этого уже не узнать, память-то тю-тю. Стоп, стоп, стоп. Не память «тю-тю», а тю-тю всю Олимпиаду целиком и полностью! На том полигоне я погибла! – догадалась она. – И скорее всего гибла не один, и не два раза. – Эта неприятная мысль дрожью прошла по всему телу, отбрасывая мысль о красавчике-командире на задний план, а мысль о том, что неплохо было бы узнать, что с ней происходило в действительности – на передний.
Олимпиада самостоятельно догадалась о многом. В этом ей, несомненно, помог возросший интеллект, но все же главной была интуиция. Олимпиада поняла, что здесь в этом здании собирают командный состав из игроков, что прошли испытания, тем самым подтвердив свои способности (в том числе и организаторские) и свой статус. Догадалась Олимпиада и о том, что на этом проклятом полигоне, их, командиров скорее всего знакомят с животинками, с которыми потом придется сражаться их отрядам. Ну неужели эти животные (или насекомые), настолько страшные, что обязательно нужно стирать память об этих встречах… даже если они закончились смертью? Если постоянно стирать память, то, как приобрести жизненный опыт? Ведь каждый раз придется начинать с нуля, скорее всего постоянно наступая на одни и те же грабли?! Это же неправильно! Опыт, хоть и страшный, и печальный чему-нибудь да учит, а если опыта нет, как исправлять допущенные ошибки?
Снова прозвучало приглашение в столовую, Олимпиада неохотно поплелась по коридору. В столовой она снова была в одна, и если прием пищи в полном уединении в предыдущие два раза ее не удивили, то теперь прочитав свое письмо, она узнала, что столовая во время обеда всегда была заполненной хотя бы частично. Какой из этого следовал вывод?
Первый – грустный и нелицеприятный. Возможно все остальные ее сотоварищи благополучно прошли испытания на полигоне или где там еще, и их всех перевели в другое место, и только она, неудачница, все еще находится в этом здании снова и снова пытаясь пройти какие-то тесты. Едва Олимпиада мысленно проговорила все это, как интуиция просто взбунтовалась, намекая ей на то, что этот вывод ошибочен.
Тогда оставался второй вариант. Олимпиаду умышленно изолировали ото всех… вот только с какой целью было непонятно. В этот раз интуиция была спокойна, вывод, сделанный Олимпиадой, был верен.
В этот раз в столовой Олимпиада взяла зеленый суп-пюре с малиновыми разводами, на второе – кусочки чего-то, напоминающего мясо (поскольку кусочки были идеального размера и ни капельки не деформированные и волокон в них также не наблюдалась, Олимпиада справедливо усомнилась в их мясном происхождении), гарниром служила распаренная крупа… ну хоть что-то знакомое. Подливка тоже не порадовала, да и как может порадовать кисель… синего цвета? Тем не менее Олимпиада храбро уплела свой обед, не ощущая ни малейшего чувства удовлетворения такой едой (о котлетах сталась не думать, поскольку это было чревато срывом с жадным поеданием котлет в комнате, а она не хотела подобного), так что, покинув столовую, она бодрым шагом направилась в свою комнату, решив, как следует поспать. А что еще делать? Даргер хоть и показал на какие кнопки нажимать, чтобы включить телевизор, однако весь прошлый опыт ее жизни был настолько далек от современной техники, что она до сих пор опасалась к ней приближаться. Оставался только сон. Однако ее планам не суждено было сбыться. Едва она прилегла на кровать (с удивлением ощутив, что чувствует насыщение и о еде больше вообще не хочется думать), как у нее на руке запиликал прибор и приятный голос сообщил, что ее вызывают в кабинет заместителя командира специального корпуса, голос также сообщил, что появляющаяся на приборе стрелка поможет ей быстро найти дорогу.
Олимпиада решила не слишком спешить на встречу, ей захотелось, как следует обдумать предстоящий разговор, но самое главное, она хотела обдумать, как себя вести с Даргером. На шею она ему кидаться не будет, пытаться приблизиться к нему тоже, это даже не обсуждается. Ведь если бы она не прочитала о том поцелуе, то встреча в коридоре по пути в столовую, была бы единственной ниточкой, что их связывала, значит, никаких поползновений! А вот сказать о том, что она догадывается о своих предыдущих смертях, пожалуй, стоило. Во-первых, надо попросить объяснить, зачем это делают, ведь только накопленный опыт поможет избежать ошибок, если опыта нет, то одни и те же ошибки можно совершать бесконечно. Во-вторых, попытаться ему доказать, что стирание памяти – глупость, и в ее случае, от этого нужно отказаться. В-третьих… что сказать, в-третьих, она не успела додумать, поскольку подошла к кабинету.
Олимпиада вежливо постучала, и сразу же решительно толкнула дверь. Она думала, что окажется в кабинете Даргера, но это всего лишь была приемная. Девушка, сидящая за столом, вежливо указала рукой на дверь, и Олимпиада с удивлением поняла, что эта девушка – робот (да и как не понять, если верхняя часть туловища была прикреплена к тумбочке на колесах). Олимпиада вошла в кабинет.
Она мельком оглядела пространство (предыдущая Олимпиада ни слова не написала о его убранстве) ну что сказать сверхсовременный, но очень аскетичный кабинет. Ничего лишнего. Стол с целой панелью кнопок, окно… Олимпиада, увидев окно, едва сдержалась, чтобы не подбежать к нему и не посмотреть, что за вид открывается снаружи, но решив, что это в высшей степени неприлично, она просто уселась в предложенное кресло, стоящее рядом со столом.
- Как вы себя чувствуете? – любезно поинтересовался хозяин кабинета. Олимпиада взглянула в его глаза, наполненные неподдельным вниманием, и снова вихрь чувств закрутил ее, притупляя сознание. Она чуть покраснела (от удовольствия, поскольку уже напрочь забыла, как это приятно ощущать чужое внимание), Даргер заметил ее состояние, правильно его истолковал, и вдруг спросил чуть насмешливым голосом: - Вы не хотите взглянуть на карту нашего мира? Казалось бы, такой простой вопрос. Даргер, скорее всего так и думал, абсолютно не представляя, какую бурю этот вопрос вызвал в душе Олимпиады.
Она на секунду застыла, потом ее уши, щеки и шея вспыхнули алым цветом, а сама она едва успела склонить голову, сцепив руки замком, пытаясь усмирить свои чувства. В ее душе бушевал огненный смерч, вызывая такую ярость, которую она едва смогла сдерживать.
«Он что только что поъеб… подколол меня?! – со все возрастающим бешенством подумала она. – Он, что только что позволил себе иронизировать надо мною, зная, что я ничего не помню?! Он, что позволил себе насмехаться надо мною, зная, что моя память стерта?!... Козел! – вынесла она вердикт. – Какой же он все-таки козел! Права, права была моя прабабка, этот урод «НЕ ОН»!», - Олимпиада уже достаточно долгое время не отвечала на вопрос Даргера, быстро решая, как ей поступить. Очень хотелось посмотреть ему в глаза и с величайшим презрением бросить: - Рассматривание карт вместе с вами чревато тем, что в кабинет врываются сумасшедшие девицы… с которыми потом приходится драться в коридорах… Увы, увы, увы. Олимпиада ни в коем случае даже намека не должна подать, что она знает хоть что-нибудь о прошедших событиях. Если ее в чем-то заподозрят, то и комнате за ней могут следить, а ей до ужаса не хотелось никому рассказывать о своем Тайном Хранилище.
Вспомнив о своей сокровищнице, Олимпиада взяла себя в руки и с холодной, но в тоже время кокетливой улыбкой посмотрела на мужчину. Этот взгляд хоть притягивал, но одновременно заставлял чувствовать непреодолимый барьер, Олимпиада и не подозревала, что интуитивно (находясь под действием одновременно двух противоположных сил, бешеной ярости и желания ничем не выдать своих настоящих чувств), создала свой новый образ, который манил и притягивал, но в тоже время кричал о том, что эта женщина опасна, поскольку может отомстить и отомстить жестоко.
Глаза мужчины потемнели, он посмотрел на Олимпиаду каким-то совсем другим взглядом, и в этом взгляде скользнуло… уважение что ли.
- Нет, - Олимпиада удобно откинулась в кресле, закинула ногу за ногу и еще раз улыбнулась, все той же пленительно-опасной улыбкой. – А вы вызвали меня в свой кабинет именно за этим? Чтобы мы вместе рассматривали… карты? – Только в самое последнее мгновение Олимпиада удержалась от искушения, чтобы жестко и с яростным вызовом посмотреть мужчине в глаза. Это было бы неправильно, во-первых, действительно, необходимо было узнать о причине вызова, во-вторых, Олимпиада хотела потребовать от него ответа, зачем ее воскрешают с отсутствием памяти за значительный кусок времени, и поэтому намекать, что она знает многое из того, что с нею случилось, было бы глупо и неосмотрительно. Поэтому она посмотрела на руки, сделав вид, что любуется своим маникюром, которого у нее не было уже пару десятилетий… если не больше. Она не видела, как на нее смотрел Даргер и смотрел ли вообще, только внезапная пауза в разговоре, оказалась несколько длиннее, чем должна была бы быть, впрочем, Олимпиада никуда не торопилась, все также рассматривая свои руки.
- Я вызвал вас для того, - официальным тоном и совершенно спокойным голосом сказал мужчина, - чтобы сообщить вам, что завтра утром вы отправитесь на полигон…
- Одна?! – поразилась и ужаснулась Олимпиада, прерывая его, не дослушав до конца. Ее можно было понять, ведь Даргер (теоретически), должен был сказать «мы отправимся», хотя, с другой стороны, зачем ему ехать на полигон, есть же другие офицеры…
- … с группой других командиров, - с нажимом сказал Даргер, намекая на то, чтобы она не бежала впереди паровоза, и вопросы задавала только после того, как он даст ей всю необходимую информацию. Олимпиада это поняла, но сдаваться не собиралась.
- И что нас ждет на том полигоне? – осторожно спросила она.
- Там увидите животных не нашего и не вашего мира, - монотонным и все таким же спокойным голосом продолжал Даргер. – Сразу хочу предупредить, что эти животные… впечатляют, - подобрал он осторожное слово, а у Олимпиады от этих слов, страх ледяным комком сдавил грудь.
— Это именно там меня уже несколько раз убивали? – глухо спросила она и открыто посмотрела в глаза Даргера, стараясь заметить даже крошечное смятение, которое означало бы ложь, притворство и увертки. Но Даргер не собирался юлить.
- Да, - просто подтвердил он, и Олимпиаде от страха стало еще хуже. В кабинете повисло молчание. – Я могу спросить, - первым нарушил молчание Даргер, - как вы догадались о том, что… что вы уже возрождались, - подобрал он подходящие слова, после небольшой запинки. Олимпиада молчала, быстро обдумывая ответ. Она вдруг подумала, что предыдущая Олимпиада, возможно, тоже сказала о том, что она знает о своих предыдущих смертях, только как она объяснила свою догадку? В письме она писала о парне, который разговаривал с ней в столовой, словно со старой знакомой и называл ее по имени… Стоп! Может поэтому она теперь обедала в одиночестве? Но подумать об этом у Олимпиады не было времени, поэтому пришлось назвать только одну причину:
- Зубы выросли, - неохотно ответила она. – Значит прошло не менее двух недель, но скорее всего больше.
- Может вы все это время пролежали в капсуле? – не сдавался мужчина, желая знать всю логическую цепочку, выстроенную Олимпиадой, чтобы прийти к сделанному ею выводу, на основании одного-единственного факта – восстановленных зубов. Олимпиада поняла, что попала. Она быстро перебрала в уме разные варианты ответа, сознание быстро ей подсказало, кого сделать крайним во всей этой ситуации.
- Эсла уж слишком открыто меня ненавидела, - спокойно выдала она. – Для человека, который видит другого человека впервые в жизни, ее такое поведение послужило бы поводом для обращения к специалистам по психическим заболеваниям. Она демонстративно не показала и не объяснила мне самых необходимых вещей, при этом хорошо понимая, что знать о них я не могу… ну и вы, - Олимпиада посмотрела в сторону, а потом сразу же прямо в глаза мужчине, при этом сохраняя молчание, не желая продолжать.
- Что я? – с обреченной ноткой в голосе, поторопил ее Даргер с ответом.
- Слишком быстро и легко вы меня к себе расположили, - с мстительным удовольствием ответила Олимпиада. – Со мной такие фокусы никогда не проходили. Я недоверчива, осторожна и никогда вот так на пустом месте… не влюбляюсь, - с отвращением в голосе добавила она, а потом с еще большим отвращение продолжила: - Вывод был для меня ясен: либо вы на меня как-то воздействовали, либо… мы уже общались и общались не один раз, быть может даже подолгу разговаривали, и вы узнали, как можно на меня воздействовать не применяя каких-нибудь супер способностей.
- И вы на основании вот этих трех малозначимых фактов сделали вывод о том, что это не первая ваша жизнь, после проверочного этапа? – искренне поразился Даргер. Олимпиаде ничего не оставалось делать, кроме как, уверенно кивнуть. Даргер задумчиво смотрел на нее, смотрел так долго, словно решал ее дальнейшую судьбу. Олимпиаде стало не по себе, она вдруг испугалась, что он придумает для что-то плохое, например, не просто стирание памяти, а еще и навязывание лживой информации, чтобы она не удивлялась, восстановленным зубам. От этой страшной мысли, сразу же нашлись нужные слова, и Олимпиада заговорила, хоть и торопливо, но толково и по делу.
- Если вы сейчас начнете мне врать, отрицая тот факт, что я уже несколько раз погибала и возрождалась, то в будущем, я все равно узнаю об этом и тогда… - Олимпиада запнулась, поскольку осознала абсурдность своих угроз. Ведь если ей снова сотрут память, то она об этом разговоре никогда и не вспомнит, словно его никогда не было, значит, она теоретически никогда не узнает о лжи… и, значит, ему совершенно нечего бояться. Она с раздражением откинулась в кресле, осознав, что у нее нет никакой возможности надавить на Даргера. Его едва заметная улыбка только доказывала, что он хорошо понимает ситуацию, и правильно оценивает молчание Олимпиады. «Вот же гадство! – с яростью думала Олимпиада. Она ненавидела чувствовать себя в зависимости от кого бы то ни было, а сейчас была именно такая ситуация. Она ничего не могла противопоставить этому мужчине. От собственного бессилия бешенство клокотало в груди, не находя выхода. – Ничего, ничего, - мысленно успокаивала она себя. – Сейчас приду в комнату, подробно запишу этот разговор, вот тогда и посмотрим, будет он меня обманывать или нет. Главное записать каждое слово. Потом проверю врал он мне или нет. И если врал…», - Олимпиада не знала, что она сделает, если узнает, что ей врут, но что-то сделает обязательно! Она с угрозой посмотрела на мужчину. Он снова улыбнулся, явно осознавая себя хозяином положения, улыбка была сочувствующей и снисходительной, так смотрят на маленькую зверушку, которая храбро рычит, думая, что может кого-то устрашить, тем не менее Даргер ответил честно:
- Да, это не первая ваша жизнь. Вас уже возрождали после смерти…
- Сколько раз? – вскинулась Олимпиада. – Сколько раз я уже погибала? – Этот вопрос на самом деле был совсем не праздным. Олимпиаде хотелось знать сколько раз, после возрождения, она вспомнила о Тайном Хранилище. Ведь тогда, получается с нею могло произойти еще больше интересных историй, о которых она не помнила.
- Пять, - коротко ответил Даргер. Его лицо посуровело, и Олимпиада почувствовала, как ему неприятно об этом говорить.
- Пять раз? – потрясенно переспросила Олимпиада. Она догадывалась о трех… а тут целых пять! Она глубоко вздохнула, пытаясь осознать этот факт. Факт никак не хотел осознаваться и вместо этого уступив место злости. – И сколько раз вы еще собираетесь меня… э-э-э… грохнуть? По всему похоже, что не раз. Вам очень нравиться это зрелище? – голос Олимпиаду подвел, дрогнув в самый последний момент, выдавая ее потрясение.
- Ну что вы такое говорите? – с неподдельной горечью ответил Даргер.
- А как по-другому это еще можно объяснить? Вы убиваете… хорошо, хорошо, не вы, - быстро исправилась Олимпиада, увидев, как дернулся мужчина, желая что-то возразить. – Кто-то меня убивает. Вы стираете мне память, не давая возможности проанализировать свои ошибки и в следующий раз поступить по-другому. Нет опыта – нет победы. Меня снова убивают, и вы снова полностью стираете память… И сколько же раз вы собираетесь наслаждаться зрелищем моей гибели?
- Как вы можете так думать?! – возмутился Даргер. – Не делайте из нас садистов. Если бы можно было всего этого избежать – так бы мы и сделали. Но в вашем случае…
- В моем случае? – быстро ухватилась Олимпиада за оброненную фразу. - А что не так с моим случаем? – Даргер вымучено посмотрел на нее, но этот взгляд Олимпиада равнодушно проигнорировала. – Я хочу знать, - твердо сказала она.
Глава 6
- Давайте поступим так, - явно сдаваясь сказал Даргер. – Я вам объясню сложившуюся ситуацию, и мы вместе постараемся найти выход, - он вопросительно взглянул на Олимпиаду, она молча кивнула в ответ. – Свое объяснение я начну с того, что расскажу о конечной цели вашего пребывания в этом здании. – Олимпиада сосредоточилась, боясь пропустить малейшее слово мужчины. – Как вы уже, наверно, догадались, что здесь находятся наиболее перспективные кандидаты на командные должности, которые прошли все предварительные отборы. – Олимпиада снова кивнула, подтверждая, что она об этом догадалась. – Но пройденный испытания были всего лишь началом, - продолжал Даргер, - настоящие испытания еще впереди, но сейчас самым главным для вас является необходимость подавления смертельного страха перед противниками которых вы никогда еще не видели, поскольку они являются порождениями другого мира… - Даргер замолчал пытливо всматриваясь в лицо Олимпиады и поскольку он явно ждал от нее каких-то слов, она, кашлянув, спросила:
- И что это за противники?
- Пока это животные. Как раз полигон и существует для того, чтобы это знакомство состоялось.
- И там я все время погибаю, - задумчиво добавила Олимпиада.
- Да. Все так и есть.
- Но послушайте, - вдруг сказала она. – А почему меня нельзя познакомить с этими… животными, например, на экране телевизора? Чтобы я могла их рассмотреть, привыкнуть к их облику. Зачем меня сразу бросать к ним в зубы?!
- Мы, именно так и поступаем, - «утешил» ее Даргер. – На полигоне вы увидите фильм о животном, с которым будете сраж… знакомиться, - быстро поправился он, но Олимпиада услышала слово «сражаться»
- Сражаться?! Вот так без подготовки?
- Будет и подготовка и оружие, - снова «успокоил» ее Даргер.
- Но мне это никак не помогает, - закончила вместо него Олимпиада.
- Да, - подтвердил мужчина. – В вашем случае вас сковывает такой неконтролируемый ужас, что вы даже не пытаетесь сопротивляться. Ваша психика никак не может настроится на борьбу, даже если речь идет о выживании. Другие люди как-то быстро свыкаются с мыслью, что этот монстр всего лишь животное, с которым можно сражаться…
— Это все из-за-того, что я мало смотрела телевизор, - перебив Даргера, сквозь зубы сказала Олимпиада. – Сейчас снимают такие страшные фильмы, что я в молодости увидев некоторые из них спать не смогла бы по ночам, а молодежь смотрят, смеются… Даже Юля не боится, я же только одним глазком и… - Олимпиада не договорила, сокрушенно махнув рукой.
- Наш психолог думает точно также, - тихо сказал Даргер.
- И все равно я не понимаю зачем вы мне каждый раз стираете память! Зачем? Ведь я могу успокоиться, все обдумать…
- Мы можем запускать вашу память или с того момента, как вы прошли проверочный этап, или сохранить ее после посещения полигона, и вы, разумеется, будете помнить все, что с вами произойдет. Нам нужно, чтобы мы могли противостоять противнику, не паникуя, не впадая в ступор от страха, а, наоборот, выискивая его слабые стороны, чтобы ударить по ним. Но вот, допустим, случилось так, что ваша психика не смогла справиться со стрессом и вы не можете ни подавить паническую атаку, ни чувство страха и ужаса. Что нам с вами тогда делать? Поместить в психиатрическую клинику, а вместо вас воскрешать еще одну вашу копию и сколько копий мы должны создать? Пока психолог не скажет, что вы, сохранив память, сохраните и здравый смысл, и самообладание, и логическое мышление, то есть сохраните себя, как личность, в самой страшной и самой тяжелой ситуации, все будет также продолжаться и дальше.
- Ага, понятно, - ядовито огрызнулась Олимпиада. – Сами вы чокнувшуюся от страха убивать не желаете, предпочитая, чтоб это сделали монстры.
- Как бы цинично это не звучало, но вы правы. – Повисло тяжелое молчание. Самым странным было то, что Олимпиада его понимала. Какая-то повернутая жестокая логика в его словах была и если бы это не касалось ее самой, она может быть с нею бы и согласилась… Но речь-то шла о ней! – Мы сейчас хотим попробовать начать с самых простых монстров, - подал голос Даргер.
- А раньше с самых простых нельзя было начать? – возмутилась Олимпиада.
- Времени мало. Очень мало времени. Хотелось побыстрее, но выхода нет. Нам нужно чтобы вы смогли победить свой ужас. Вы можете вести людей вперед, вам верят, если вы будете настроены на борьбу, то и ваша команда будет идти с вами плечом к плечу…
- А я могу, хотя бы в записи увидеть, что со мной произошло? – снова перебила его Олимпиада, которой было не до слов восхваления. Она хотела увидеть, кого же она так сильно боялась.
- Но наш психолог…
- Вашего психолога я… - Перебила Олимпиада мужчину, но тут же и сама примолкла, поскольку то, что она хотела предложить сделать с психологом гуманным назвать было совершенно невозможно. – Я хочу увидеть свое лицо и свои глаза, - продолжила Олимпиада. – Поверьте я знаю себя намного больше, чем психолог смог бы узнать даже за десять лет… к тому же еще неизвестно какова его квалификация. – Олимпиада ждала, что Даргер скажет хоть несколько слов, описывая психолога, но он молчал и тогда она ехидно добавила: - А вдруг ваш психолог это Эсла? – Олимпиада сказала об Эсле и приготовилась рассмеяться собственной шутке, но в глазах Даргера мелькнуло нечто такое, что Олимпиада громко ахнула: - Эсла и есть тот психолог, который раз за разом отправляет меня на смерть не позволяя сохраниться ни одному воспоминанию?!
- Нет, нет, нет, - быстро запротестовал Даргер. – Эсла не психолог… психолог… ее старшая сестра Кандира, - с некоторыми запинками закончил он свою речь. – Только я вас уверяю, что Кандира высочайший профессионал…
- Не надо меня ни в чем уверять, - с яростью прошипела Олимпиада. – Не первый год живу на свете… вот же с---а! – грязно выругалась она. – И сестренка ее такая же, только эта Кандира еще хуже, поскольку имеет власть… ну вот же две гадины! – никак не могла успокоиться она. – И вы тоже! – неожиданно добавила она почти с ненавистью посмотрев на мужчину.
- Да я-то здесь причем?! – совершенно искренне поразился он такому упреку. Олимпиада только и могла, что закатить глаза – мужчины, они такие… мужчины.
— Значит так, - жестко продолжила Олимпиада. – Вы сейчас покажете мне записи всех пяти моих смертей… и с разных ракурсов, - грозно прибавила она. – Я хочу видеть свое лицо, и я и только я буду решать готова я к тому, чтобы сохранять мне память или не готова. Вы согласны? – Даргер кивнул, но Олимпиада хорошо понимала, что он соглашается только потому, что твердо уверен, что, если что-то пойдет не так, ей в очередной раз просто сотрут память и все – никакого разговора словно и не было. Она злорадно улыбнулась: «Нет, мой милый Даргер, в этот раз этот фокус у тебя не получится!». – Значит, на полигон я поеду завтра утром? – еще раз уточнила она.
- Теперь нет, - ответил Даргер. – Завтра вы будете просматривать все записи с полигона, и тогда уже мы решим, что делать дальше.
У себя в комнате, Олимпиада записала каждое слово этого разговора. В скобочках она записывала свои мысли (и что там греха таить, оскорбления в адрес того или иного человека, поскольку эмоции ее просто захлестывали), разумеется больше всего досталось Эсле и ее сестренке, но и Даргера она не обошла стороной, основательно полагая, что именно он и является причиной всех ее стираний памяти.
— Вот же выдры! – тихо бормотала она, словно наяву представляя, как плачущая Эсла врывается к сестре и рассказывает об увиденном поцелуе. Та ее, разумеется, успокаивает и тут же предлагает преступный план. И вуаля – нет памяти, нет поцелуя. – Вот же гадины! Ну ничего, ничего, пусть только попробуют еще раз мне стереть память, я им такое устрою!
На другой день ее снова вызвали в кабинет Даргера, Олимпиада шла по коридору с удивлением отмечая, что совершенно не чувствует волнения. После вчерашней беседы Даргер перестал ее интересовать, как мужчина. Как отрезало. Он ей больше ни капельки не нравился, наоборот, у нее появилось к нему даже какое-то отвращение. Ну не может умный мужчина не понимать, что из-за неконтролируемой ревности, влюбленная в него девушка, может наворотить кучу проблем. Понимает, но делает вид, что он тут ни при чем. Ага, только еще не хватает, чтобы он непонимающе похлопал ресничками. Гад. Гад и сволочь. Приятная, обаятельная сволочь – вот он кто! Мысленно оскорбив Даргера всеми возможными словами, Олимпиада успокоилась и повеселела. Ее ждало интересное кино, и она твердо верила, что выводы этой Кандиры (ну и имечко), ошибочны, поскольку Олимпиада себя знала, ну не могла она так испугаться, чтобы перестать бороться, а самое главное думать. Не могла и все тут. Хотя…
В кабинете Даргера Олимпиаду ждал неприятный сюрприз. Когда она вошла, то увидела, что Даргер не один, в одном из кресел сидела незнакомая девушка.
— Это наш психолог Кандира Тэй, - представил Даргер девушку Олимпиаде. Кандира встала из кресла и протянула руку Олимпиаде. Она мягко и доброжелательно улыбнулась, улыбались не только губы, улыбались глаза, вызывая ощущение необъяснимой симпатии и открытости к этой девушке. Хотелось рассказать ей самый тайные мысли, описать самые тайные желания, хотелось вывернуть душу наизнанку, зная, что тебя поймут и поддержат. И какая-то часть Олимпиады поддалась этому шарму, этому обаянию, но другая ее часть, злобненько, и ехидненько прошипела: «Так, так, так. Вы что, мадам, меня совсем за дуру держите? Поулыбались тридцатью двумя белоснежными зубками, глазки такие добренькие сделали (небось перед зеркалом не одну неделю тренировались), и что думаете я теперь буду выполнять все, что вы мне скажете? Буду рассказывать вам о всем, о чем попросите? Серьезно? Должна вас огорчить, поскольку вас ожидает бо-о-о-ольшой облом… но чуть позже, а пока послушаем, что вы мне скажете и о чем попросите, это как раз и выявит ваш настоящий интерес».
- Олимпиада Андреевна, - представилась Олимпиада и тут же поспешно сказала: - Можно просто Олимпиада. – Судя по тому, как удовлетворенно на какую-то долю секунды блеснули глаза девушки, Олимпиада поняла, что именно такой поспешности, такого желания идти на контакт и на сближение с ней, она от Олимпиады и ожидала.
- Олимпиада, - еще мягче, и даже как-то интимно сказала Кандира. – Заместитель командира Даргер Дэтт, - он чуть кивнула головой в сторону мужчины, - сказал мне, что вы хотите посмотреть моменты своей гибели. Я пришла сюда, чтобы вас от этого отговорить. – Она посмотрела в глаза Олимпиады с таким пронзительным сочувствием, что та часть Олимпиады, что реагировала на ментальное воздействие этой твари (а по-другому быть просто не могло, на Олимпиаду воздействовали и воздействовали жестко), просто расплылась от счастья, готовая согласиться со всем, что ей скажет ее собеседница. Вторая же часть Олимпиады довольно потерла ручки: «Ну вот, гадина такая, ты и попалась! Не хочешь, чтобы я видела происходящее? А фиг тебе. Сейчас, сейчас я тебе сюрпризик устрою!». – А Кандира, между тем продолжала: - Я ни одной минуты, ни одной секунды, ни одного мгновения не сомневаюсь в вашей храбрости, смелости и самоотверженности, но у любого человека есть психологический барьер, перепрыгнуть через который не так-то просто. Я думаю, просмотр кадров вашей гибели будет тем самым психологическим барьером, который вместо того, чтобы укрепить вас, наоборот, сломает. Вы понимаете, о чем я говорю.
- Да, да, да, - быстро задакала Олимпиада, и так старательно кивала при этом головой, что напоминала болванчика. Кандира удовлетворенно улыбнулась, с таким сочувствием и с таким вниманием глядя на Олимпиаду, что той захотелось (на какую-то долю секунды), сделать для Кандиры все, что она попросит и согласится со всем, что она предложит и Кандира предложила:
- Возможно может случится так, что и сегодняшняя поездка на полигон может закончится… трагично.
- А разве сегодня мы поедем на полигон? – удивилась Олимпиада.
- Если вы не будете смотреть записи, то, конечно. А мы же с вами договорились, что просмотр этих записей вам не нужен… - Кандира замерла, внимательно глядя в глаза Олимпиаде. Олимпиада почувствовала сначала теплую волну, что ласково коснулась ее висков, и потом пришло ощущение покалывания, едва заметное, чуть-чуть неприятное, на которое можно было бы и не обратить внимания… но только не сейчас. Олимпиада тоже застыла, глядя в глаза Кандиры, и словно зомби повторила:
- Да, я тоже считаю. Что просмотр записей моей гибели мне не нужен…
— Вот и отлично. – Кандира снова улыбнулась, улыбнулась и Олимпиада, ощущая, что покалывание совершенно исчезло. – Олимпиада, - в голосе Кандиры появились доверительные нотки. – Скажу по секрету, что подобный разговор у нас происходит уже во второй раз. Чтобы подобного разговора больше не было я хочу, чтобы вы спокойно и гибели, что вы хорошо осознаете, почему вы отказываетесь… Эту запись я хочу сделать для того, - сама себя перебив, стала объяснять Кандира (видимо в глазах Олимпиады что-то такое мелькнуло, что потребовало этих оправданий), - чтобы если в следующий раз вы снова потребуете что-то подобного, мы могли бы прокрутить запись ваших слов.
- Вы имеете в виду запись этого разговора? – уточнила Олимпиада (на всякий случай глуповато распахнув глаза, словно в полной наивности).
- Нет, - легкая тень пробежала по лицу психолога. – Зачем вам прослушивать весь разговор? Ведь верно? – и Олимпиада снова согласно кивнула. – Сейчас убедительно… убедительно в первую очередь для себя самой, - заботливо объяснила Кандира, - скажете, что вы никогда не должны требовать, чтобы вам разрешила просмотр записей вашей гибели. Не надо объяснять почему вы приняли такое решение. Это будет лишним. Достаточно будет слов отказа. Вы же себе поверите, если увидите, как убежденно это говорите? – Кандира вопросительно взглянула на Олимпиаду, и та снова кивнула. – Ну вот и хорошо. Приготовьтесь. – И Олимпиада приготовилась. – Говорите, - милостиво разрешила Кандира.
…Все то время, пока Кандира говорила, Олимпиада решала, что ей делать. Сначала она просто в лицо этой дряни хотела сказать все, что она о ней думает… но потом решила не пороть горячку и все из-за Даргера Дэтта. Олимпиада все время украдкой смотрела на него, ожидая от него хоть какой-то реакции на слова этой страшной женщины. Ну не мог командир не понимать, что на его глазах совершается преступление! Прямое психологическое воздействие. Прямое внушение. Это же… это же уму не постижимо! А он ничего. Сидит себе спокойно, внимательно следит за разговором, очевидно находясь полностью на стороне своей любовницы. Да, именно, любовницы. Олимпиада это сразу почувствовала. Кандира вела себя в кабинете Даргера уверенно, даже бесцеремонно, как истинная хозяйка. Эсла только мечтала получить этого мужчину, мечтала напрасно, поскольку он, со всеми его потрохами, принадлежал старшей сестре Кандире. Только эта мысль пришла Олимпиаде в голову, как тут же интуиция подтвердила, что так это и есть.
Значит, у Олимпиады было двое врагов. Это заставило ее помедлить с ответом. Было страшно, вот так кидаться в бой, но выбора у нее не было. Она не могла подставить себя ту, что, возможно придет позже и будет слушать ее обращение самой к себе. Нет, этого не будет. Был у Олимпиады в рукаве один ма-а-аленький тузик, а именно, мобильный телефон Юли. Его Олимпиада положила в нагрудный карман, включив запись видео. Пусть ничего не будет видно, зато будет хорошо слышно. Эта запись и была теперь ее подстраховкой на всякий случай (если, конечно, она успеет его отправить в Тайное хранилище, до того как его отберут или сотрут запись). Вот это-то телефон и придал ей немного уверенности, достаточной для того, чтобы Олимпиада выпрямилась и четко сказала:
- Я, Олимпиада Андреевна Хорцева, находясь в трезвом уме и твердой памяти утверждаю, что Кандира Тэй требует от меня, чтобы я отказалась от просмотра моментов своей гибели. Так вот я требую, чтобы эти моменты мне немедленно показали! – Олимпиада широко улыбнулась и ласково-ласково сказала: - Не действует на меня твое внушение, ну вот совсем! – Увидев, как Кандира открывает и закрывает рот, силясь что-то сказать, она, еще увереннее продолжила: - А еще я хочу сказать, что Кандира Тэй является любовницей Даргера Дэтта, и пользуясь тем, что он полное бесхребетное чмо, - при этих словах Олимпиада с таким брезгливым отвращением взглянула в глаза мужчине, что он заморгал глазами, словно человек, которого только что пробудили от глубокого сна. – Совершает противоправные и преступные действия в отношении игроков, в частности меня, принуждая погибать на полигоне и постоянно стирая мне память, не давая Тэй, ни Даргер Дэтт не имеет права быть командиром, а место Кандиры Тэй – на скамье подсудимых. – Женщины с вызовом посмотрели в глаза друг другу и Кандира заливисто рассмеялась. Она ничего не говорила, все было понятно и так. Эту запись никто не увидит, а после полигона…
- И что дальше? – спокойно спросила она.
- Ты, дрянь мерзопакостная, - взбешенная спокойствием этой гадины до глубины души, сказала Олимпиада, - думаешь, что в очередной раз сотрешь мне память и я ничего не вспомню? – Кандира нагло кивнула в ответ. – А вот тут ты ошибаешься. – Олимпиада вытащила из кармана телефон и быстро повернувшись спиной к зрителям, спрятала его в Тайное Хранилище. – Сюрприз, сюрприз, - пропела она, показывая свободные ладони. – Это был телефон со включенным видео, - с наслаждением объяснила она. Пусть самого видео там и не будет, зато весь наш разговор… - Кандира недослушав, вскочила с кресла и бросилась к Олимпиаде. Только напрасно она ее обыскивала, выворачивая карманы. Телефона не было.
- Где он? - с яростью спросила она и снова продолжила обыскивать карманы. Олимпиада ей не мешала, все это время она пристально смотрела в глаза мужчине, неслышно губами произнося одну фразу: «Бесхребетное чмо!». Она пыталась добудиться до его сознания, оскорбляя самым обидным образом… и и мужчина проснулся.
- Кандира, что ты делаешь? – наконец, соизволил поинтересоваться он. Девушка дернулась в его сторону, но потом решив, что его она под свой контроль возьмет в любой момент, снова прошипела в лицо Олимпиаде.
- Где он?
- Кто он? – Олимпиада попыталась состроить на лице непонимающее и удивленное выражение, но ее глаза, полыхающие торжеством, сводили на нет, все ее притворство. – Где тот предмет, что ты нам показывала? – четко по слогам повторила Кандира.
- Какой предмет? – Олимпиада с удовольствием, что называется, включила «дурочку». – Ты же сама видишь, что никакого предмета нет… А! Я поняла! – Олимпиада заботливо посмотрела на Кандиру. – Ты столько времени пытаешься всеми управлять, внушая те или иные мысли, что твои мозги просто не выдержали и ты стала видеть то, чего не было в действительности. – Кандира несколько секунд внимательно смотрела на Олимпиаду, а потом повелительно приказала:
- Даргер, включи запись этой беседы на вторичный просмотр. В том месте, где эта дрянь показывает нам предмет, замедли просмотр, мы будем покадрово изучать… - Пока Кандира говорила, Даргер быстро надавливал на невидимые клавиши устройства, что стояло на его столе, потом он неожиданно встал из-за стола и быстро вышел из кабинета. Не оставалось никаких сомнений, что он пошел к своему начальнику, докладывать о том, что произошло.
- Даргер! – не своим голосом заорала Кандира и бросилась вслед за ним. Бросится-то она бросилась, вот только на ее пути встала Олимпиада, что есть сил вцепившись в эту мерзавку.
- Не так быстро, - пыхтя от усилий сказала Олимпиада. – Судя по всему господин Даргер побежал к командиру писать признательные показания… не будем ему мешать.
- Убери руки! – Кандира попыталась вырваться из «теплых объятий» Олимпиады, а когда у нее это не получилась, она надавила на кнопку своего браслета: - Эсла, срочно в кабинет Даргера. Та дрянь… ну ты знаешь какая, напала на меня, приревновав к Даргеру! Она придумывает разные небылицы – не верь ей! – Олимпиада была просто восхищена предусмотрительностью этой женщины. Та быстро сообразила, что Олимпиада скажет Эсле, что Кандира – любовница Даргера, чтобы перетянуть Эслу на свою сторону, и чтобы этого не произошло, приняла, что называется превентивные меры. Но и на этом Кандира не успокоилась. Она снова нажала кнопку на браслете.
- Даргер, - мягко, но уверенно сказала она. – Я знаю, что ты меня слышишь. Ты все неправильно понял, я тебе все объясню, ты только не делай глупостей. – Кандира на секунду замолчала и сказала уже совсем другим, каким-то мертвым голосом: - Даргер… - В эту секунду Олимпиада поняла, что Кандира хочет дать ему какой-то приказ, не выполнить, который он не сможет. Она поняла, что во что бы то ни стала должна помешать этой гадине воздействовать голосом на мужчину.
- Беги, - закричала она противным, визгливым, скрипучим голосом, перебивая Кандиру, а потом что есть силы укусила ту за запястье.
- А-а-а-а! – заорала уже Кандира, а потом они, словно две кошки покатились извивающимся клубком по полу кабинета. «Уже второй раз я дерусь из-за мужчины», - только и успела подумать Олимпиада, а потом ей стало не до этого, поскольку к ним присоединилась Эсла. Когда в кабинет ворвались стражи порядка? Олимпиада упустила этот момент, единственное, что она запомнила, как их разнимали четверо мужчин. А потом она оказалась в своей комнате.
Глава 7
Едва она отдышалась, как пришла женщина (судя по всему врач) и молча обработала синяки, следы от укусов, следы от царапин и ушибы. Олимпиаде пришлось почти полностью раздеться. Поскольку особенно пострадали ноги и спина (эта скотина Эсла била ее по спине. Пытаясь оторвать от своей сестренки). Оставшись одна, Олимпиада принялась за описание всего, что произошло в кабинете. Мысль о том, что, возможно, сейчас за ней начали следить и в этой ее личной комнате, пришла в голову олимпиаде, но она ее сразу отбросила. Пусть следят, пусть видят исписанные листы. Все равно при пересмотре происходящего в кабинете Даргера, ее мобильный телефон, а особенно, его таинственное исчезновение не останутся незамеченными, так что…
Она бережно достала упомянутый телефон и бережно нажала на сохранение записи, потом она попыталась прослушать и была немного разочарована, разговор был слышен приглушенно, но в любом случае слова и интонации при желании можно было хорошо расслышать. Удовлетворенная проделанной работой, Олимпиада вытянулась на кровати… и уснула. Проснулась она от легкого прикосновения к плечу.
- Проснитесь, пожалуйста, - негромко, но настойчиво сказала… девушка-робот. – Следуйте за мной, - не дожидаясь ответа Олимпиады, продолжила она и поехала к двери.
- Подождите, - крикнула Олимпиада. – Мне надо умыться, переодеться… ну и еще сделать кое-какие дела. – Девушка остановилась в ожидании и через десять минут они двинулись по коридору, вот только в этот раз Олимпиаду проводили не в кабинет Даргера, а… кого-то другого.
В приемной сидела девушка-секретарь… живая. Она едва взглянула на Олимпиаду и девушку-робота, и тут же уткнулась взглядом в монитор. Олимпиада осторожно прошла в кабинет. Она сама не знала, чего она ждала, но уж точно не этого. Для начала Олимпиада натолкнулась на колючий, холодный, раздраженный взгляд владельца кабинета и всей кожей ощутила, как он ее ненавидит. Олимпиаду это просто потрясло. Потом ее поразило хамство мужчины. Он не удосужился даже приподняться, знакомясь с ней.
- Командор Райтер Мэтис, - почти не разжимая губ проговорил мужчина и небрежным кивком головы указал Олимпиаде на кресло стоящее чуть в стороне от его стола (он даже не хотел, чтобы Олимпиада сидела перед его глазами, она это потом поняла). – Сейчас мы вместе просмотрим те эпизоды, которые вы хотели увидеть, - уставившись глазами в какие-то бумаги на столе, сказал командор Мэтис. – Надеюсь, вы согласитесь после просмотра с мнением… предыдущего психолога, - сделав над собой очевидное усилие, продолжил Мэтис. Олимпиада молчала, просто не зная, что говорить. Она ждала, что сразу же появиться фильм, но мужчина не торопился включать монитор. Молчание затянулось и стало невыносимым.
- Мы еще кого-то ждем? – с едва заметной иронией решила уточнить Олимпиада.
- Да, - командор кивнул. – Сейчас придет профессор Самуэль Блерк, возглавляющий кафедру психологии университета. Он будет присутствовать при просмотре в качестве независимого эксперта. – Олимпиада скривилась. Психологами она была сыта уже по горло. Снова в кабинете повисло молчание, Райтер Мэтис больше не обращал на Олимпиаду ни малейшего внимания. Она сначала не поняла причину такого отвратительного отношения к себе, но поскольку в кабинете ничего не происходило, у нее появилось время об этом подумать. На минуту, она поставила себя на место командора.
…Он готовит свой корпус к каким-то важным и тяжелым событиям. Все работает, как часы, как отлаженный механизм. Новых игроков тестируют, тренируют, готовят к битве. И вдруг все летит кувырком. Какая-то истеричка (а он, несомненно, думал о Олимпиаде именно так), из-за своих бабских амбиций, из-за ревности и может хрен его знает чего, устроила настоящий цирк, лишив его заместителя, психолога и подставив под кучу проверок. Интуиция олимпиады тут же просигнализировала, что ее выводы абсолютно верны. Ярость полыхнула в ее глазах. «Ах ты, урод! – со все возрастающим бешенством, думала она. – Это меня, а не тебя, скотина, убивали уже несколько раз. Ну, гад держись!».
Олимпиада вальяжно развались в кресле и нагло, бесцеремонно стала внимательно рассматривать мужчину. Каждую черточку его лица, каждую морщинку. На вид лет тридцать два-тридцать пять, но Олимпиада знала, что это обманчивое впечатление… взять хотя бы ее саму. Сколько ему лет в действительности, она сказать не могла.
Глаза… она задумалась, поскольку с начала разговора не обратила внимание на их цвет, а сейчас мужчина упорно смотрел на бумаги, что лежали перед ним, ни разу не взглянув на Олимпиаду. Ладно, потом увидим. Нос… нормальный. Прямой, пропорциональный лицу. Губы… губы ничего. Красиво очерчены, жаль, что сейчас так плотно сжаты, что краешки даже побелели от злости
- На меня не действуют никакие виды из всех известных воздействий, - не поднимая головы, бросил в пространство мужчина. Олимпиада ухмыльнулась. Во-первых, потому, что чувствовала, как она его раздражает своим пристальным рассматриванием, во-вторых, потом, что, когда он заговорил, стало понятно, что у него красивые четко очерченные губы. Олимпиада уселась еще поудобнее, приготовившись действовать этому индюку на нервы всеми возможными способами. Злость весело забурлила в крови. И вдруг… «Это он! – громко и радостно возвестил ее голос в голове. – Надо с ним быстренько поцеловать, чтобы убедиться окончательно, и можно его забирать!», – Олимпиада дернулась от неожиданности, а потом залилась звонким почти истеричным смехом.
- И что же вас так развеселило, - командор, наконец, соизволил оторвать взгляд от бумаг и посмотрел Олимпиаде прямо в глаза. Глаза его были черными, от бешенства, которое он едва сдерживал.
- Ничего, ничего, - замахала руками Олимпиада, почему-то мгновенно успокаиваясь. Глубоко вздохнув, она сказала с искренним сочувствием: - Вам лучше этого не знать. - Он пожал плечами (сильными и могучими, отметила про себя Олимпиада. Уже присматриваясь к нему другими глазами, начиная ощущать его некоторой частью своей собственности), и снова уткнулся в бумаги.
«Чего ты ждешь? – ядовито поинтересовался голос. – Времени мало, надо торопиться… пока его кто-то другой не забрал. Знаешь, такие мужики на дороге не валяются.
-А если он женат и у него куча детей? – мысленно возразила Олимпиада, хорошо понимая, что это мысленный диалог уж очень смахивает на шизофрению. Голос ненадолго замолк, потом уверенно ответил:
- Ой! Пару-тройку раз покувыркаешься с ним на сеновале, а потом пусть уходит к своей жене и детям.
- Так, - Олимпиаде не понравилось слово «сеновал», она никогда не употребила бы его в таком контексте. Неужели с ней разговаривает ее пра-пра-прабабка? Вот ужас-то. Олимпиада хотела спросить, чтобы точно знать прабабка это или нет, но вдруг передумала, ей почему-то не захотелось это выяснять. – И зачем мне с ним кувыркаться на сеновале, да еще два или три раза? – с сарказмом поинтересовалась Олимпиада у невидимой и неосязаемой собеседницы.
- Как зачем? Чтобы дитя зачать. Чтобы мой род не прервался…
- Если тебе надо чтобы твой род не прерывался, ты и зачинай! – со злостью ответила Олимпиада. – Ты извела наш род своими амбициями. Наверно хотела, чтобы твои правнучки стали самыми-самыми сильными ведьмами? А вот шиш тебе. Нет никого, ни сильных, ни слабых, вообще никого… поздно… все слишком поздно.
- Ничего не поздно, - шипел голос в ответ. – Я чувствую в тебе силы и зачать, и выносить, и родить ребенка.
- А больше ты ничего не чувствуешь? – с яростным гневом спросила Олимпиада. – В моем мире я не могу родить ребенка, просто это будет невозможно, мне его даже усыновить не дадут из-за возраста. А в этом мире я своего ребенка не оставлю. Так что нет. Никаких кувырканий, никаких детей. Поздно, - снова повторила Олимпиада, - все слишком поздно… да и не нравится мне этот… как его там… Ройтер или Рийтер, вообще не нравится.
- Если не сделаешь, то, что я приказываю, - голос прабабки стал зловещим, - то я оторву тебя от нашего древа, от нашего рода и ты останешься без поддержки.
- Да делай что хочешь! – равнодушно ответила Олимпиада. – Мне все равно. – Олимпиаде и в самом деле было все равно. Ощущение утерянной возможности так сильно задело в ее душе какие-то потаенные струны, вызвав такую боль… и эта боль усиливалась ясным понятным логически разумным доводом: - все уже слишком поздно.
Она так погрузилась в свои невеселые мысли, что, когда ее сильно встряхнули за плечо, она чуть не заорала от неожиданности.
- Вы слышите меня? – очевидно уже не в первый раз задавал вопрос, склонившийся над ней незнакомый пожилой мужчина.
- Да, да, слышу, - быстро ответила Олимпиада. – Я просто на минуту задумалась… Вы кто? – уже совсем успокоившись, спросила Олимпиада.
- Я здесь присутствую в роли независимого эксперта, - объяснил мужчина. - Можете называть меня доктор Блерк или профессор Блерк. И так начнем. – Он посмотрела на командора Райтера, который в эту минуту пристально разглядывал Олимпиаду. Ничего не ответив Райтер нажал кнопку и перед ними засветился экран.
Сначала кадры мелькали очень быстро и столь же быстро Райтер комментировал увиденное:
— Вот вам рассказывают об особенностях строения животного, с которым вам предстоит встретиться, обращая ваше внимание на самые уязвимые участки его тела. Вот вам объясняют, как пользоваться оружием. – Олимпиада видела, как она целиться в мишень и достаточно метко попадает, ее вроде бы даже похвалили. Потом Олимпиада увидела огромную площадку, огороженную высоким забором. Земля внутри нее была покрыта слоем песка и поэтому самому песку ползла огромная гусеница. Ползла небыстро, то и дело останавливаясь и оглядываясь по сторонам… в поисках вкусненького. – Это гарлок, - спокойно рассказывал Райтер. – Самая неповоротливая и медлительная тварь из всех. Все новички с ней справляются, - в его голосе мелькнули презрительные нотки, даже не нотки, а отголоски ноток, но Олимпиада их все равно уловила. Она нахмурилась и насторожилась, глядя на саму себя, на ту Олимпиаду, что вышла с оружием на арену. – Против гарлок самым наилучшим тактически отработанным приемом является максимальное сближение, а потом три выстрела и все. Гарлок мертв, продолжал Райтер. - Единственным препятствием является страх, страх человека перед животным, только этот страх может заставить человека совершать ошибки, в результате которых его ждет смерть от зубов и яда гарлока. – Не было не малейшего сомнения, что Райтер на сто процентов, да что там на сто на миллион процентов был уверен, что с олимпиадой произошло нечто подобное. Испугалась, растерялась, побежала не в ту сторону, повернулась спиной, запнулась, упала и… конец. А вот Олимпиада верила в себя, поэтому впилась глазами в экран, ожидая продолжения.
…Олимпиада стояла в центре арены, напряженно глядя на противоположную стену, а точнее на створки ворот, которые должны были вот-вот распахнуться, выпуская монстра магического мира. Было заметно, что стоящая в одиночестве девушка явно волнуется, но тем не менее держит себя в руках. Вот ворота распахнулись, и гусеница или как там его, гарлок пополз вперед, вертя головой в разные стороны, явно к чему-то принюхиваясь. Райтер, описывая гарлока забыл добавить, что время от времени из пасти этого существа вылезали липкие прозрачно-розовые языки, невыразимо отвратительного вида, пытаясь схватить то тот, то другой предмет, ошибочно принимая его за что-то съестное.
Олимпиада на арене стояла не шевелясь, ожидая, когда монстр приблизиться на расстоянии, достаточное, чтобы выстрел оружия, его поразил.
- Необходимо ждать пока гарлок окажется на расстоянии пятнадцати метров, - начал объяснять Райтер. – Только тогда производится первый выстрел. Первый выстрел гарлока не убьет, наоборот, заставит двигаться еще быстрее, тогда производится второй выстрел, а потом спустя пять секунд – третий. Его голова защищена пластинами и импульс от выстрела поражает мозг только спустя некоторое время. Это, конечно, достаточно опасно, но этот способ справится с гарлоком признан самым эффективным.
- А той Олимпиаде об этом рассказали? – с опаской спросила Олимпиада.
- Разумеется, - коротко ответил Райтер и так повел плечами, что Олимпиада просто ощутила его возмущение, от столь неуместного вопроса. – Тридцать метров, - продолжил комментирование Райтер, двадцать пять метров, двадцать, пятнадцать… - Олимпиада на арене, видимо тоже отсчитывала метры, потому что в эту самую секунду она подняла руку с зажатым в ней пистолетом и выстрелила точно в морду монстра. Голову гарлока на секунду охватило голубоватое свечение. Он взревел и бросился к Олимпиаде. Она снова подняла руку и снова выстрелила, только в этот раз из пистолета вылетели огненные искры. Олимпиада так внимательно следила за происходящим, что не заметила, как увидев вылетевшие искры Райтер рывком подался вперед, а профессор Блерк пораженный вскочил со стула, Олимпиада же совершенно искрам не удивилась, искренне полагая, что так и должно было быть). Олимпиада на арене выждала пять секунд и снова попыталась выстрелить в монстра, только в этот раз не было даже искр. Она закричала, увидев чудовище в двух шагах от себя и бросила в него бесполезным оружием. В эту секунду экран погас. – Вам не нужно видеть того, что случится дальше, - глухо сказал Райтер. – Олимпиада несколько раз открыла и закрыла рот не в силах произнести ни звука, а потом сказала дрожащим голосом.
— Это что сейчас было?
- Я разберусь, - хмуро ответил Райтер.
- Вы выпустили против меня этого монстра, а мне дали незаряженный пистолет? – голос Олимпиады снова сорвался.
- Я разберусь, - тихим голосом повторил Райтер. От его тихого виноватого (в этом не было никаких сомнений) голоса, такая обида захлестнула сердце Олимпиады. Значит, этот красавец ничего не видит, что у него под носом происходит, а когда она ему, буквально, на блюдечке преподнесла двух преступников, он говорит «я разберусь». Раньше нужно было разбираться, когда двое отморозков (хорошо пусть один отморозок, а второй просто закрыл на все глаза) убивали ее несколько раз, причем без всякой вины или какой-то причине… а кстати зачем ее убивали? Олимпиада хотела задуматься над этим, несомненно, очень важным вопросом, но Райтер отвлек ее. – Все виновные в происшедшем будут найдены и наказаны, - тихо бубнил он. – Кроме Кандиры Тэй эту запись видело еще несколько человек, но никто не принял никаких мер…
… «Так, так, так, - с каждой секундой приходя во всю большую и большую ярость, мысленно протак-такала Олимпиада. – Значит сейчас ты и виновных найдешь и накажешь их как следует, а что мешало тебе раньше так поступить? Я видела твою недовольную морду, когда вошла в этот кабинет», - оскал Олимпиады виден не был, но мысленный злобный оскал присутствовал во всей красе. Она потянулась в кресле, ее глаза блеснули холодной яростью, и она немного лениво, слегка растягивая слова, сказала:
- Меня отправили умирать в пасти монстра, дав в руки разряженный пистолет… а потом еще и смотрят на меня НЕДОБРОЖЕЛАТЕЛЬНО, словно это я виновата в собственной смерти. – На скулах Райтера заалели два красных пятна.
- Я разберусь, - словно заклинание в десятый раз пообещал он.
- Меня убивали раз за разом, и вместо того, чтобы сразу же выяснять, что происходит, на меня вместо этого смотрят НЕДОБРОЖЕЛАТЕЛЬНО, словно мне в удовольствие погибать раз за разом.
- Я же сказал, что разберусь, - в голосе Райтера зазвучали беззащитные нотки и красными стали не только скулы, но и уши.
- Я пострадала ни за что, но вместо хороших добрых ободряющих слов слов, на меня смотрят НЕДОБРОЖЕЛАТЕЛЬНО. – Олимпиада с нескрываемым наслаждением произносила раз за разом слово «недоброжелательно», она просто-таки ощущала, как это слово ввинчивается в мозг Райтера, заставляя ощущать свою вину снова и снова! Прям приятно глазу. Суровое лицо, крепко сжатые губы… и красные уши. Олимпиада еще немного побуравила глазами Райтера и попросила показать следующий эпизод. Райтер был сама покладистость и сразу же выполнил ее просьбу.
В этот раз вина за собственную смерть была целиком на Олимпиаде. Она должна была набросить сеть на какую-то летающую огромную стрекозу, что была размером с тигра, но Олимпиада промахнулась, зацепив только одно крыло, что позволило этому монстру броситься вперед… Момент своей смерти она снова не увидела, поскольку Райтер отключил экран, посоветовав не смотреть на это. А вот в третьем эпизоде снова произошло нечто интересненькое.
— Это мохноног, - прокомментировал Райтер, когда на арене появился монстр похожий на огромного, ростом с пони, паука.
- А почему у меня нет оружия?! – ахнула Олимпиада, увидев, что Олимпиада на арене стоит с пустыми руками.
— Это такое задание, - спокойно объяснил Райтер. – У этого мохнонога есть интересная особенность – он никогда не нападает, пока ему смотрят в верхнюю пару глаз, смотрят не отрываясь ни на секунду. Так вот ваша задача заключалась в том, чтобы медленно отойти за черту магической защиты… видите, она за вашей спиной в десяти шагах от вас, - Райтер пальцем ткнул в экран и Олимпиада, действительно, увидела черту. – Единственная сложность заключается в том, продолжал командор, - чтобы даже на долю секунды не прерывать зрительный контакт с мохноногом. – Олимпиада с волнением стала смотреть на экран. Пока все шло хорошо. Олимпиада на арене делала осторожный шаг назад, мохноног делал шаг вперед, еще шаг, потом еще, и вот уже до заветной черты остается два шага и вдруг истошный женский визг разорвал воздух. Кричали отчаянно, взывая о помощи. Олимпиада на арене дернулась и машинально посмотрела в сторону раздавшегося крика, и тут же мохнатая лапа с острием на конце впилась ей в шею. Олимпиада упала на землю и забилась в судорогах. Экран погас.
- Та-а-ак! – тихо, но с явной угрозой в голосе, протянула Олимпиада. – И что это означает? – На этот раз в кабинете (для разнообразия) повисло молчание. Райтер ничего не отвечал, что-то внимательно рассматривая на столе. Олимпиада захотелось треснуть его по склоненной голове со всего размаха, но тут новая мысль пришла ей в голову. – А никак нельзя увидеть того, кто так истошно кричал? – спросила она. Что-то мне очень хочется увидеть эту визжащую девушку, что отвлекла мое внимание. Уж не наша ли это лапушка Тэй свет Кандирушка?
- Я сейчас распоряжусь, - мгновенно вскочил на ноги Райтер и его ветром сдуло из кабинета.
- Странно, - задумчиво сказала Олимпиада, обращаясь к единственному, оставшемуся в кабинете собеседнику. – Мне кажется, что его должность и звание автоматически подразумевают, что он может вызвать техника или оператора в свой кабинет, а не самому, сломя голову мчаться к ним. – Вместо ответа, раздались поздравительные аплодисменты.
- Я уже думал, что не доживу до этого времени, - тихо засмеялся мужчина.
- До какого времени? – подозрительно спросила Олимпиада.
- До времени. Что найдется кто-то, кто так сможет Райтера не только ткнуть носом в грязь, но еще и заставит его почувствовать себя нашкодившим мальчишкой, сбегающим от грозного учителя при первой подвернувшейся возможности. Вам, Олимпиада Андреевна удалось то, что на моей памяти не удавалось никому, а именно заставить Райтера Мэтиса почувствовать вину и стыд. Уверяю вас, для этого нужны недюжинные способности…
- Ну насчет способностей вы явно преувеличили, - достаточно резко перебила его Олимпиада. – Например, до вашей Кандиры мне ой как далеко.
- Не скажите, - не согласился доктор Блерк. – Кандиру учили много лет, а у вас это врожденные интуитивные способности… - Он замолчал, поскольку Олимпиада пренебрежительно махнула рукой на его слова, ее волновало нечто совсем другое.
- Я требую, чтобы мне больше не стирали память, - твердо и решительно сказала она. В ответ Блерк только грустно улыбнулся.
- вы еще не поняли? Это ни от кого из нас не зависит, только от вас. Ваша задача номер один не только остаться живой на арене, но еще и перейти вон ту черту, до которой вам оставалось всего два шага. Только вы пересечете черту, и ваша личность будет сохранена со всеми воспоминаниями, погибнете – и снова окажетесь в этом Центре в капсуле. С этим ничего нельзя поделать. Это, конечно, страшное испытание… ему подвергают только лучших… если вы его не пройдете, то получите…
- И сколько же раз я должна погибнуть, прежде чем меня спишут со счетов?
- Семь раз. – Олимпиада тяжело вздохнула. Ей до жути захотелось пройти эту арену, вот прям до жути.
- А эти монстры. Кто их выбирает?
- Они генерируются системой. Мы никак не можем повлиять, чтобы появился какой-то конкретный монстр, - виновато объяснил Блерк.
- Зато вы можете мне помешать использовать защиту или оружие против монстра, сведя, таким образом мои шансы на победу к нулю, сквозь зубы прошипела Олимпиада.
- Такое случилось впервые, - тихо стал оправдываться Блерк. – Но мы выясним причины… Тут задета уже профессиональная честь. Кандира все расскажет и все объяснит, - в голосе Блерка мелькнули такие жуткие нотки, что Олимпиаде на секунду стало страшно. Ничего хорошего Кандиру явно не ожидало. - В кабинете снова повисло молчание. – Я могу вас спросить о личном? – обратился к ней Блерк. Олимпиада неопределенно пожала плечами, мол, обратиться можешь, но вот отвечу я или нет, это еще вопрос. – скажите, что вас рассмешило в самом начале разговора? – вопрос был настолько неожиданный, что Олимпиада пораженно вытаращилась на мужчину.
- Откуда вы знаете? – удивилась она. – Вас же в кабинете не было.
- Я должен был сначала немного понаблюдать за вами, - как ни в чем ни, бывало, начал объяснять Блерк. – Я должен был для себя составить ваш психологический портрет, ведь ситуация была явно неординарной. Вы были возмущены и обижены, Райтер был… ну как Райтер. Я ждал вспышки агрессии, быть может слов обиды, даже слез… но вы вдруг стали смеяться. Вы не скажете, что вас рассмешило? – Олимпиада несколько секунд смотрела на мужчину, решая сказать или не сказать ему правду, потом решила, какого фига, все равно тема с Райтером для нее закрыта, она вздохнула и спокойно сказала:
- Мой внутренний голос сказал мне, что Райтер мой мужчина, чтобы я его срочно хватала, поскольку такие мужики на дороге не валяются, - почти безразличным тоном, лишь в конце объяснения слегка хихикнув, сказала она.
- И часто с вами разговаривает ваш внутренний голос? – осторожно, «особым» голосом, каким обычно врачи разговаривают с душевнобольными пациентами, спросил Блерк.
- Не-а, - безмятежно ответила Олимпиада, - только когда это касается молей личной жизни. Например, Даргера, мой внутренний голос категорически забраковал… - Снова повисло молчание, судя по всему Блерк тщательно обдумывал слова Олимпиады.
- А я могу спросить, почему вы мне это все рассказали? – очень удивленно сказал он. – Обычно люди молчат о подобных вещах.
- Потому что я не собираюсь ни забирать себе господина Райтера…
- У нас не принято обращение «господин», - перебил ее Блерк. – У нас принято обращение либо по имени, либо по должности, либо по…
- … ни даже посягать на его честь, - с нажимом закончила Олимпиада, не слушая собеседника. – Господин Райтер (ехидно улыбнулась она, тем самым подчеркнув, что она будет обращаться как захочет и никто ей не указ) и его честь – в полной безопасности. – Блерк неожиданно засмеялся.
- Очень, очень жаль, - с улыбкой сказал он. – Мне невыразимо интересно было бы посмотреть, как бы вы охотились за честью Райтера, а он отчаянно защищал ее от вас. – Они стали смеяться вдвоем и в этот момент в кабинет вошел Райтер.
Глава 8
Он окинул их тяжелым взглядом, явно ожидая объяснения этому неожиданному веселью… не дождался. Потом он подтвердил, что это Кандира отвлекла Олимпиаду на арене, и с этими словами Олимпиада отправилась в свою комнату (так и не просмотрев еще два эпизода своей гибели), но это было уже не важно, вина Кандиры и так была полностью установлена. В своей комнате, Олимпиада подробно записала все, что случилось в кабинете Райтера. Писать пришлось почти два часа, ее отвлекли только один раз, пригласив в столовую.
Неожиданно раздался стук в дверь. Олимпиада страшно удивилась, но тем не менее разрешила гостю войти. Это был Райтер.
- Я вам предлагаю немедленно поехать на полигон и пройти испытание, не дожидаясь завтрашнего дня, - прямо с порога заявил он. Олимпиада на секунду задумалась и уверенно кивнула головой. А чего тянуть? Они вместе вышли из комнаты и пошли по коридору, и тут Олимпиада услышала тяжелый вздох командора, она с удивлением посмотрела на него, с еще большим удивление заметив некоторую неуверенность в его лице. – А почему нет? – вот что спросил он ее. Олимпиада мгновенно догадалась, что он слышал ее разговор с Блерком относительно его особы.
- Вы подслушали наш разговор в кабинете? – искренне возмутилась она.
- Почему подслушал? – также искренне удивился райтер. – У меня на руке прибор, который позволяет видеть и слышать не только то, что твориться в моем кабинете, но и в любом другом помещении этого здания. В своем кабинете я оставил двоих людей, я должен был видеть, что они не будут делать ничего противоправного… вы не находите?
- А Блерк знал, что вы можете слышать наш разговор? – подозрительно спросила Олимпиада. Райтер кивнул. – Вот, гад! – возмутилась Олимпиада. – Развел меня как (она хотела сказать «как последнюю овцу», но почему-то ей не захотелось сравнивать себя с овцой в присутствии Райтера) … как какого-то ребенка! – после секундной заминки продолжила она.
- Психологи они такие, - с радостью поддакнул Райтер и снова требовательно спросил: - Так почему такое категоричное «нет»? Из-за Даргера? Он вам так сильно понравился?
- Нет!!! – возмущенно перебила его Олимпиада. Ее мысли беспокойно заметались. Не зная, какой аргумент выдвинуть. Она вдруг подумала, что ребенке лучше вообще не заикаться, а то с этими технологиями, их с Райтером ребенок может появиться на свет даже без их участия и желания. – Вы… - неуверенно начала она. – Ну вы не выглядите человеком, который будет окружать вниманием свою возлюбленную. А я именно этого и потребую от своего мужчины, уже более уверенным голосом, продолжила она. – Мне кажется, что вы властны, упрямы и жестки, что вы любите, чтобы было все так, как вы сказали и решили. Это мне тоже категорически не подходит. Я тоже люблю, чтобы все было, по-моему, так как Я сказала, и как Я решила. Так зачем пробовать, если эти отношения заранее обречены на провал (Слава мыльным операм! Олимпиада когда-то насмотрелась их сполна. Ни к чему не обязывающие пространные объяснения, недомолвки, запутанные и неподдающиеся логике нагромождения слов. И вуаля, объяснение получилось лучше некуда).
В этот момент они остановились у дверей, Райтер приложил руку к устройству на стене и створки дверей разъехались в стороны. Но это оказался вход не в комнату, а в кабину лифта. Райтер пропустил Олимпиаду вперед, шагнул следом и лифт поехал… вверх. Стало понятно, что они находились под землей. «Вот почему я не увидела ни одного окна!», – подумала Олимпиада, ей стало не по себе, она не любила подземных лабиринтов. Олимпиада мельком осмотрела пространство. Ничего интересного, гладкие серебристые стены. Хотя… На стене не было кнопок, указывающих этажность! Мало ли на каком этаже нужно было бы выходить.
— Это специальный лифт, - словно услышав ее мысли, сказал Райтер. – Он связывает этаж, на котором мы находились, напрямую с поверхностью, с первым этажом, - добавил он. Из его слов Олимпиада сделала вывод, что здесь имеется еще много лифтов и у каждого лифта свое предназначение. Лифт остановился, прервав ее размышления. Она была полностью уверена, что после выхода из лифта, Райтер передаст ее на руки другим людям, но в коридоре никого не было. Они молча прошли дальше, зайдя еще в один лифт? Спустя секунду, Олимпиада поняла, что ошиблась, кабинка стала двигаться по горизонтали. – Мы сейчас приближаемся к полигону, - снова скупо объяснил Райтер. Они снова вышли и снова двери раздвинулись перед ними, но только на этот раз это была большая светлая комната (с окнами), и в этой комнате их уже ждали. Только Олимпиада подумала, что сейчас-то Райтер точно развернется и уйдет, как он, вместо этого сей в свободной кресло, коротко бросив: - Я буду присутствовать при инструктаже, - мужчины, находившиеся в кабинете, вытянулись по струнке и коротко кивнули, показывая, что поняли.
Олимпиаду усадили перед прозрачным стеклом и для начала предложили нажать на кнопку.
- Система сама выберет вам противника, и только после этого будет проведен инструктаж, - вежливо пояснил мужчина (не удосужившись представиться), Олимпиада нажала на кнопку. Какие-то картинки замелькали перед глазами с такой скоростью, что ничего рассмотреть было невозможно, а когда калейдоскоп картинок остановился, Олимпиада вздрогнула, на нее смотрела морда огромного, свирепого быка. Да даже не быка, а какого-то чудовища с бычьей головой, что была размером метр в диаметре. Так наверно, выглядел Минотавр из известного мифа. Спина Олимпиады похолодела.
- И… и как же я должна буду справиться с этим чудовищем? – дрогнувшим голосом спросила она.
— Это минзавр, сказал мужчина (Олимпиада сразу же отметила про себя, что название созвучно с Минотавром), и тут же на экране минзавр появился во всей красе. Какой кошмар! Огромный двухтонный бык и острыми длинными рогами, острыми огромными зубами, хвостом с острым жалом на конце… ну хоть когтей не было. – Копыта пробивают стальной лист, словно бумагу, - словно в насмешку «порадовал» ее новой информацией инструктор,- а кожа монстра настолько плотна, что ни одно режуще-калящее оружие без дополнительной магической подпитки, ее не пробьет.
- И как же я должна с ним справиться? – снова повторила Олимпиада.
- Против минзавра необходимо использовать его собственный вес, - начал объяснять мужчина и тут же словно в мультике крошечный минозавр появился перед еще более крошечным человечком. Ваша задача добиться того, чтобы минозавр бросился к вам набирая скорость и тут же человечек на экране замахал руками, привлекая внимание быка. Вот тут-тот и заключено самое главное, - продолжал объяснять мужчина, поскольку от правильно выбранного вами места, зависит ваша жизнь. Видите, за спиной человека колонна? – Олимпиада только сейчас увидела за спиной человечка колонну. – Точно таких же две колонны есть на арене. Вы должны встать к колонне спиной и привлечь внимание минзавра. Вы должны стоять на месте, стараясь разъярить несущегося минзавра, как можно сильнее… поверьте это несложно, - в голосе мужчины скользнула явная улыбка. – Когда между вами расстояние останется в два метра, вы должны отскочить в сторону…
- А минозавр сдохнет, ударившись башкой о колонну?! – обрадовавшись своей догадке, перебила его Олимпиада.
- Если бы это было так просто, - вздохнул мужчина. – Нет, он не погибнет, но будет оглушен на десять пятнадцать секунд, и вот за это время вы должны добежать вот до этой черты (на мультяшном экране Олимпиада увидела черту), за чертой – вы в безопасности и испытание будет считаться завершенным. Но существуют несколько нюансов, - продолжал рассказывать мужчина. – Если минзавр, будет бежать к вам не по прямой, а по касательной, то он либо удариться о колонну с небольшой силой, что не вызовет оглушения, либо вообще проскочит мимо колонны и тогда вам от него не спастись, что в первом, что во втором случае. – И Олимпиада увидела, как человечка на арене легко догоняет минзавр, сначала подбрасывая рогами, потом зубами впиваясь в тело. – вы все поняли? – спросил инструктор. – Повторите? – Олимпиада повторила, он задал еще несколько уточняющих вопросов, чтобы убедиться, что Олимпиада, действительно все поняла, инструктаж был окончен, впереди ее ждала арена.
Олимпиада шла по узкому коридору, а ее сердце сжималось от нехорошего предчувствия. Она попыталась найти источник беспокойства. Волнение перед испытанием? Волнение было, но с ним вполне можно было справиться. Страх? Страх тоже присутствовал, но и с ним можно было совладать. Беспокойство из-за того, что Райтер, несомненно, будет за ней наблюдать? Нет, не то, сейчас не до Райтера, было еще что-то, но Олимпиада, сколько ни старалась, не могла понять, о чем же кричит и вопит ее интуиция.
Двери перед ней разъехались в стороны, Олимпиада сделала шаг вперед и оказалась на арене. Она была одна, ей давали немного времени, чтобы занять наиболее удобную позицию. Олимпиада окинула взглядов пространство, сектор безопасности, ограниченный полукруглой желанной чертой. Он находился на противоположном стороне. Шесть колонн были расположены в шахматном порядке и достаточно далеко друг от друга. «Если выбирать крайние колонны, то бежать придется на десять метров дальше, - лихорадочно думала Олимпиада. – Но если выбрать те, что по центру, то этому быку не будет места для разгона и сила с которой он может треснуться башкой, окажется недостаточной для оглушения. Что же выбрать. Что же выбрать? - Она выбрала колонну, находящуюся слева от центральной, и в ту же секунду на арене появился минзавр, появился в самом-самом неудобном для Олимпиады месте! – Вот же гадство! – простонала мысленно она. В ее теперешнем положении было одно небольшое преимущество – бык ее не видел. Колонна, стоящая чуть впереди прикрывала ее. Минзавр пошел медленно по арене жадно втягивая воздух ноздрями. – Еще чуть-чуть, еще чуть-чуть! – молила быка Олимпиада, через каких-нибудь пять метров вправо бык бы занял просто идеальную позицию. Но минзавр остановился. – Надо заставить его сдвинуться вправо», - сказала самой себе Олимпиада. Но как? Тут она вспомнила очень простой прием. Надо что-то бросить в то место, которое тебе нужно, бык обязательно подойдет посмотреть. Она оглянулась в поисках подходящего камня. Но вот же проклятые высокие технологии! Грунт (или что-то там было под ногами), состоял из частиц абсолютно одинакового размера, чуть больше вишневых косточек. Кинуть его было невозможно. Олимпиада на секунду растерялась, но тут же ее лицо озарилось улыбкой. Тайное Хранилище! Она схватила первый же предмет подходящего размера (это оказалась вареная свекла), и бросила его в нужную сторону. Свекла полетела туда куда нужно. Бык рванулся к предмету… и тут же его сожрал. Она облегченно вздохнула, ее тайна скрылась в желудке монстра (ведь ее бы обязательно потом спросили, откуда взялся этот овощ). Олимпиада замахала руками, закричала, запрыгала на месте, привлекая внимание минзавра. Он поднял голову, посмотрел на нее, его глаза стали кровавыми, и он помчался на Олимпиаду.
…Двадцать метров, пятнадцать, десять, пять, два – рывок в сторону и сразу же, не оборачиваясь, чтобы узнать, что произошло с минзавром, Олимпиада помчалась вперед к заветной черте. В голове только одна мысль – добежать как можно быстрее, и вдруг: ОПАСНОСТЬ! Вопль интуиции мгновенно заглушил и страх, и желание бежать сломя голову. Олимпиада чуть-чуть притормозила и тут же увидела натянутую на уровне колен прозрачную нить. Она располагалась на расстоянии пяти метров от безопасной зоны, и если бы Олимпиада споткнулась и упала, то уже ни за что бы не успела вскочить на ноги и спастись. Каким-то диким прыжком она перелетела через преграду и уже через пару секунд упала на землю в безопасном секторе. Но Олимпиада не успокоилась. В надежде, что Райтер продолжает на нее смотреть, она рукой указала нить, которая прямо на ее глазах в этот момент исчезала в грунте, укрывающим пол арены. Олимпиада была уверена, что кроме нее эту нить больше никто не видел.
Она уходила с арены, а мысли были только об одном: успел Райтер увидеть эту нить до того, как она исчезла или не успел? Успел, поскольку первыми его словами были:
- Что такого вы сделали, что вас постоянно хотят уничтожить? – и спросил это Райтер не добрым взволнованным голосом, который бы показал, насколько мужчина переживает за Олимпиаду, а раздраженным даже немного сварливым.
- Что?! – не поверила Олимпиада своим ушам. – Вы хотите сказать, что это я виновата в том, что за мной охотятся?! – последние слова она произнесла уже на таких высоких тонах, что было понятно, что крик, ор и оскорбления Райтера не за горами. Поскольку Райтер молчал, угрюмо глядя на стену, Олимпиада продолжила сама себя взводя, словно курок. – И каким же образом я могла что-то сделать, если в ваш мир я попала сразу из своего и меня тут же принялись убивать? – и тут до Олимпиады дошло еще одно обстоятельство. – вы что, дурак? – для начала спросила она. – Даже если бы я что-то где-то сделала или сказала, то память о тех словах или поступках исчезла вместе со мной в момент моей смерти! – Райтер тяжело вздохнул, соглашаясь, видимо, он совершенно забыл об этом обстоятельстве. – Вы нашли того, кто установил эту нить? – теперь Олимпиада перешла к допросу. Райтер кивнул. – И…? – выжидающе спросила Олимпиада, поскольку Райтер хранил молчание.
- Он не помнит, - наконец, коротко ответил он. – Это техник, обслуживающий арену. Говорит, что тот, кто ему это приказал имел высокое звание и у техника даже мысли не возникло оспорить или не выполнить приказ.
- А нельзя этому технику как-то вернуть воспоминания? – неуверенно спросила Олимпиада.
- Сейчас специалисты этим и занимаются, но похоже, что необходимые сведения находятся в глубинной памяти. В этом случае после их извлечения человек останется калекой, - тихо закончил Райтер и замолчал. Молчала и Олимпиада, но единственно из-за того, что боялась вспугнуть какую-то очень интересную мысль.
- Слушайте, - с жаром сказала она. – В моей команде есть женщина Ирина. Так вот ее умение заключается в том, что она может вызвать любые воспоминания, какие только захочет увидеть человек. Мне надо поговорить с ней. Получится что-то или нет, но попробовать стоит. – Райтер секунду обдумывал то, что сказала Олимпиада, потом медленно кивнул. – Я думаю, что только Кандира знает почему меня хотели уничтожить, - уверенно продолжала она. – Попытки убийства начались с самого моего первого выхода на арену, значит, именно в этот отрезок времени, случилось что-то важное. – Райтер снова кивнул, соглашаясь с ее словами. – А у вас камеры наблюдения случайно в комнатах не установлены? – закинула Олимпиада удочку. Ей было очень интересно знать есть такие камеры в комнате или нет. Это было важно, поскольку за эти дни она исписала столько листов, что это не могло бы не заинтересовать наблюдателей. Райтеру же она сказала совсем другое: - Допустим я была в комнате с Кандирой, что-то ей говорила, мне кажется по губам можно легко прочитать, о чем шла речь…
- Никаких камер нет, - перебил ее Райтер. – Это же аморально! – не сдержал он своего возмущения. Олимпиада довольно вздохнула.
— Значит, одна Кандира знает в чем здесь дело, - подвела она грустный итог. – А нельзя ли ее заставить ка-то признаться? Надавить на какое-нибудь слабое место…
- Воззвать, например, к совести, - с ироничной улыбкой продолжил Райтер, но улыбка сразу же сползла с его лица, как только он увидел изменившееся лицо Олимпиады. – что случилось? – с беспокойством спросил он.
- Второе Умение Ирины называется «Пробуждение совести», - торжествующим голосом ответила Олимпиада.
- Какие странные Умения, - задумчиво пробормотал Райтер. – Никогда такие бы не выбрал.
- Так не из чего было выбирать, - развела руками Олимпиада, - третье Умение было еще ужаснее. Мне нужно поговорить с Ирной и…
- Это совершенно исключено! – непререкаемым тоном возразил Райтер.
- В смысле?! – до глубины души поразилась Олимпиада, поскольку внутренне уже ликовала от мысли, что скоро увидит всех своих.
– Пока мы не выясним причину этих нападений, - соизволил начать пояснение Райтер, - пока не сможем полностью устранить угрозу, вы этот центр не покинете и будете постоянно находиться под моей защитой. – Олимпиада молчала, поскольку была ошарашена этой новостью. От мысли, что ей запретят увидеться и с Алевтиной, и с Юлей зрачки ее глаз сузились от ярости, и она уже приготовилась дать такой отпор, от которого Райтеру стало бы тошно, но тут мозг вовремя обратил ее внимание на информацию, которую она сначала пропустила мимо ушей.
- Что значит, постоянно находиться под вашей защитой? – подозрительно спросила она. Райтер имел совесть чуточку покраснеть.
— Это значит, - глядя в стену, стал объяснять он, - что вы будете находиться рядом со мной двадцать четыре часа в сутки.
- ?! – вытаращенные от изумления глаза Олимпиады, без слов передали все ее эмоции. – И как это будет выглядеть в реальности? – ядовито спросила она. – Я имею в виду посещение туалета, душа, сон, наконец? Я и спать должна с вами вместе?
- За сон и… гигиенические процедуры не переживайте, - спокойно, как само-собой разумеющееся объяснял мужчина. – спать будете в соседней комнате, душ и туалет у вас будет свой. Вы только не сможете покидать комнату без моего сопровождения…
- А поскольку вы очевидно постоянно будете заняты, то я буду сидеть в комнате изолированная ото всех, как в тюрьме, - закончила за него речь Олимпиада. – Райтер секунду обдумывал ее слова, а потом… кивнул головой. – Что? – заорала Олимпиада. – Я не согласна!
- У вас нет выбора, - просто ответил Райтер. Олимпиада сжала губы. Ситуация ей нравилась, но выбора, действительно, не было… пока не было. – Вы не расстраивайтесь, - неуклюже попытался утешить Олимпиаду мужчина. - Сейчас наши специалисты поговорят с… Ириной, - с небольшой запинкой продолжил он. – Возможно ее способности и вправду помогут технику вспомнить лицо человека, который отдал последний приказ о нити. Возможно также, что это поможет нам очень быстро выяснить все обстоятельства.
- Ирина не будет разговаривать с вашими специалистами, - уверенно возразила Олимпиада. – Она вообще ни с кем, кроме меня, разговаривать не будет и уж тем более не будет никому помогать. – Но в ответ на ее слова, Райтер лишь чуть высокомерно усмехнулся. Казалось бы, всего лишь почти незаметная усмешка, но Олимпиада вскипела, словно чайник. – Знаете, что, - задумчиво продолжила она. – А давайте заключим с вами соглашение. Если у вас ничего не получится с Ириной и придется прибегнуть к моей помощи, то вы немедленно отправите меня к моей команде, договорились? – Райтер не сказал ни да, ни нет, но Олимпиада внутренне чувствовала, что негласный договор заключен.
Ирина не подвела своего командира, и вела себя так, как Олимпиада и ожидала (ей потом Алевтина рассказала). Целых три часа, так называемые специалисты, бились над Ириной. Она сидела спокойная с доброжелательной улыбкой на губах и доброжелательным блеском в глазах и… молчала. Она не ответила ни на один вопрос, не сказала ни одного слова, не произнесла ни одного звука. В конец вымотанные специалисты совершили страшную ошибку, призвав Алевтину на помощь.
- Ирина, - грозно сказала Алевтина. – Я запрещаю тебе помогать кому бы то ни было, пока нам не представят Олимпиаду, и мы не поговорим с ней. Ты поняла? – Пока Алевтина говорила, глава Ирины сосредоточенно смотрели на нее, ловя каждое слово. А потом Ирина посмотрела на пришедших, и они поняли, что ничто на свете не заставит Ирину помогать им. Они ушли несолоно хлебавши, а за Олимпиадой через два часа, после ухода специалистов, зашел Райтер и повел ее по коридору ничего не объясняя.
Глава 9
Они поднимались вверх на лифте, потом шли, потом долго ехали в закрытой наглухо кабине, и вот только тогда Райтер, наконец, соизволил сказать:
- Мне кажется, что вы меня неправильно поняли, неправильно истолковали мои намерения… - как-то неловко и сбивчиво, явно оправдываясь, пробормотал мужчина. Олимпиада в ответ едва не рассмеялась, поскольку фразы, что тогда произнес Райтер, истолковать по-другому было просто невозможно. Ей уготавливалась участь узницы, находящейся под неусыпным оком стража. Нет уж, нет уж, это как-нибудь без меня. – Я хотел немного помочь вам повысить ваш уровень, поскольку для той должности, на которую вас будут готовить, этот уровень явно маловат, - он замолчал с надеждой ожидая, что Олимпиада начнет его расспрашивать, заговорит с ним, но Олимпиада молчала (она всем своим нутром чувствовала, что надо гордо молчать, поджимая с обидой губы, именно такое ее поведение вызовет у Райтера самое глубокое чувство вины и самое острое желание помириться во чтобы-то ни стоило), поэтому она сидела молча, глядя перед собой и никак не проявляла своей заинтересованности. Райтер тоже замолчал, по-видимому, исчерпав все темы для разговора. А Олимпиада помолчала, помолчала и вдруг подумала, какая же она дура. У нее есть шанс расспросить такого важного человека об очень многих вещах, а она, вместо этого, словно первоклассница сидит и дуется (вот она загадочная женская душа во всей своей красе! Сто пятниц на неделе... но что поделать, умные мысли сами выбирают время и очередность своего появления). Она осторожно кашлянула, а потом милостиво спросила.
- Но вы же говорили, что в том Центре, где мы находились, возможность повышения уровней заблокирована, вместе с Умениями и другими проявлениями магических навыков и способностей.
- Так мы бы занимались на другом полигоне! – с готовностью ответил Райтер. – Существует несколько полигонов, на которых не блокируются ни способности, ни Умения, только там можно повысить уровень. У вас же есть боевые Умения? – осторожно, явно боясь ее обидеть, спросил он. Олимпиада вспомнила каким способом она повышала свои самые первые уровни и ей стало до того стыдно, что о том, чтобы сказать правду не могло быть и речи. Другое дело Смерч.
- Да, есть, - торопливо сказала она. – У меня есть Умение Смерч…
- Смерч… - задумчиво протянул Райтер. – Не самое смертоносное Умение. Можно, конечно, научиться преобразовывать смерч во что-то наподобие копья.
- У меня смерч, который в копье невозможно преобразовать. Он действует скорее, как пылесос, - убитым голосом призналась она. – Ну, моим смерчем можно поднять камни, песок, - Олимпиада попыталась хоть немного приукрасить свои способности, но от этого стало только хуже.
- А может у вас есть какая-нибудь дополнительная ветка Умений? - еще более осторожно спросил Райтер. – Возможно вы не оценили достоинства какой-либо ветки, но сейчас… он замолчал. Олимпиада поняла, что ее Смерч Райтера совершенно не впечатлил. Она откинулась на спинку сидения, вспоминая строчки своего интерфейса.
- У меня есть ветка дополнительных Умений, которая называется «Ледяной скульптор, - после минуты размышлений сказала она.
- Ну, Умение Охлаждать и замораживать встречается часто… - начал Райтер, но Олимпиада с ним не согласилась.
- Мое Умение отличается от обычного замораживания, - уверено сказала она, словно кто-то ей объяснил эту разницу, она сама вот именно в эту минуту догадалась об отличиях между этими Умениями. – При обычном охлаждении или замораживании холод проникает во внутрь предмета, охлаждая слой за слоем, мое же Умение действует по-другому. Представьте оголенный электрический провод, находящийся под напряжением, он вокруг себя создает электрическое поле, которое мгновенно распространяется во всех направлениях, пронизывая любую материю, вот и мое Умение точно также замораживает предмет или тело, мгновенно проникая в ткани. Когда я в первый раз использовала это Умение, то чуть не потеряла руки, промерзли все ткани руки насквозь, хотя температура была всего минус четыре. Этим Умение можно остановить мгновенно сердце, или если использовать его на шее, то можно остановить кровоснабжение мозга за доли секунды, хотя при температуре минус четыре, можно было бы выжить в течении нескольких минут, даже без одежды. – Наконец (ура, ура, ура), в глазах Райтера мелькнуло уважение.
- Вы, в первую очередь прокачивали именно эту ветку Умений? – ни на секунду не сомневаясь в положительном ответе, спросил Райтер. Олимпиада, не вложившая в эту ветку ни одного очка, наотрез отказалась признаваться вслух в собственной глупости, которую она теперь и сама наглядно видела, вместо этого она лишь загадочно улыбнулась и неопределенно пожала плечами, и понимай как хочешь. А что тут скажешь? Дура она, как есть дура. Мечтала она, видите ли, о возможности выметать мусор из труднодоступных мест! А нужно было думать, как в живых остаться и команду спасти. Теперь только и осталось, что таинственно вздыхать и улыбаться, чтобы тебя не сочли, ну совершенно безмозглой курицей. Э-э-эх! – И каковы ваши результаты? – осторожно спросил Райтер и отвернулся, поскольку прекрасно понимал, насколько некорректный вопрос он задал. Эта информация (также, как и информация о выбранных Умениях), обычно держалась игроками в секрете.
- Пожалуй, я промолчу, - ответила Олимпиада таким тоном, что этот ее уклончивый ответ не оставлял сомнений в максимальной прокачке этого Умения. «Зачем я так поступаю?! – с ужасом подумала Олимпиада. – А что, если Райтер понадеявшись на мои такие способности попадет в ловушку, или того хуже погибнет. Да даже не Райтер, а кто угодно, из-за моего вранья может пострадать?! – Олимпиада сделала глубокий вздох, и… промолчала. Признаться сейчас в своей тупости было свыше ее сил. Ей так хотелось в глазах этого мужчины выглядеть сильной, умной, короче говоря, необыкновенной. – В другой раз, - малодушно подумала она, позабыв о том, что другого раза может и не быть. – Скажите, - обратилась она к Райтеру, вместо своих признаний, - вы говорили, что я могу где-то позаниматься, чтобы еще хоть немного поднять свой уровень. Я бы хотела воспользоваться вашим предложением…
- Так я об этом и говорю! – обрадовался Райтер, перебивая ее. – Я расспрашиваю вас о ваших Умениях, чтобы подобрать вам достойных соперников. Чем ближе будут по значению ваши уровни прокачивания противоположных Умений, тем быстрее будет расти ваш основной уровень. – Олимпиада мысленно простонала, похоже, что если Райтер воплотит в жизнь свою идею, то и того полигона, придется уносить ее мертвое тело. В этот момент кабина остановилась, Райтер и олимпиада снова куда-то шли, потом… вроде летели, во всяком случае у Олимпиады возникло ощущение полета, потом снова шли и остановились у ничем непримечательной двери. Райтер постучал, дверь открылась, а на пороге стояла… Алевтина. Дикий визг радости огласил коридор. Женщины бросились друг другу в объятия. Олимпиада оглянулась на Райтера, но его уже в коридоре не было.
…Все было так, как всегда бывает во время подобных встреч, сумбурные разговоры, постоянное перепрыгивание с одной темы на другую, перебивание друг друга, а если учесть, что сейчас их было четверо и говорили они практически одновременно вчетвером… вернее втроем (поскольку Ирина только со счастливым выражением на лице смотрела на Олимпиаду), то хаос и гвалт, стоящий в комнате, был просто невыносимым. – Так, - громко сказала Алевтина, - пусть Олимпиада первая отвечает на вопросы. – Юля тут же послушно умолкла и внимательно уставилась на Олимпиаду. Довольная Алевтина устроилась и кивнула: - Рассказывай! – Только Олимпиада начала описывать лес, в котором оказалась сразу после переноса в этот Мир, как Алевтина ее перебила: - Рассказывай, что за мужик был рядом с тобой, когда я открыла дверь.
- Алевтина! – возмущенно прикрикнула Олимпиада.
- Что, Алевтина?! – безмерно удивилась женщина. – Я видела, как он посмотрел тебе в спину, перед тем как уйти, зуб даю, что между вами что-то было!
- Ничего между нами не было, - раздраженно буркнула Олимпиада… и покраснела.
- Было, было, - чуть не пальцем ткнула в нее Олимпиада. – Ты врать не умеешь, вон как покраснела. К тому же (как ты знаешь), мне врать практически бесполезно, я замечаю такие детали, такие нюансы мимики, поведения, что и без объяснений могу догадаться, что происходит. – Олимпиада поняла, что притворяться глупо, да ей и самой хотелось с кем-нибудь поделиться личным… а личного у нее не было уже несколько десятилетий, хотя правильнее было бы сказать – никогда.
- Расскажу, - покорно махнула она рукой, - но только не сейчас, а потом. Я буду рассказывать обо всем по порядку, чтобы ничего не забыть, и не упустить ни одной детали. Хочу, еще раз вместе с вами все обсудить, может я чего-то не заметила, или не обратила внимание на что-то важное, как говорится одна голова хорошо, а четыре лучше, - засмеялась она собственной шутке.
…Она рассказывала очень долго и настолько подробно, насколько могла. Прочитала свои отчеты, дополнила их наблюдениями, о каких забыла упомянуть, и закончила свой рассказ открывающей дверь Алевтиной.
- Ничего себе! – только и смогла выдохнуть эта самая Алевтина. – А что, если попробовать вернуть утраченные куски памяти с помощью Ирины? – тут же предложила она.
- Вы не понимаете, - вклинилась в разговор Юля. – Те куски памяти вернуть невозможно, поскольку они остались в прежних носителях информации… - увидев непонимающие взгляды всех трех женщин, Юля упростила объяснение. – Если рассматривать мозг, как некий компьютер, наполненный информацией, то вся та информация погибла вместе с самими теми компьютерами, то есть с теми Олимпиадами... – Алевтина кивнула, объяснение Юли, на этот раз, было понятным.
- И ты совершенно не догадываешься кто тебя хочет тебя убить? – спросила Алевтина с некоторым страхом глядя на олимпиаду. Та отрицательно покачала головой. – Кто же это может быть? – продолжила гадать Алевтина. – на самом деле не так уж много вариантов. Почему какой-то человек кому-то неугоден. Первое, что приходит в голову это дележ наследства, - в ответ на ее слова олимпиада только хмыкнула, поскольку представить кого-то столь могущественного. Что он смог вслед за олимпиадой переместиться в другой Мир, потом наложил чары и на Кандиру и на техников только для того, чтобы завладеть ее однушкой, да еще на первом этаже, да еще находящейся в очень плачевном состоянии… нет, Олимпиада категорически отказывалась принимать эту версию. – Тогда ревность, - продолжала раздумывать Алевтина.
- Ревновала меня Эсла, - медленно сказала Олимпиада, ну, возможно и Кандира… хотя сомневаюсь, она была абсолютно уверена в своем влиянии на Даргера. – К тому же за мной начали охотиться практически сразу, значит, я уже была кому-то опасна или меня уже кто-то смертельно ненавидел, еще в момент попадания. Но кому и за что? – беспомощно спросила Олимпиада. Ее слова навели Алевтину на новую мысль.
– Может ты знаешь какую-то страшную тайну, которая может чем-то кому-то грозить? – выдвинула она следующую версию.
- Ничего я не знаю, - несчастным голосом простонала Олимпиада. – Я знаю все тоже самое, что и вы! От вас у меня нет никаких секретов… у вас же все в порядке? – встрепенувшись, с испугом спросила она.
- В порядке, в порядке, успокоила ее Алевтина, махнув рукой, и тут в разговор вступила Юля, до этого внимательно слушающая весь разговор, но не принимая в нем никакого участия.
- А что, если это как в «Терминаторе»? – с загоревшимися глазами спросила она, поскольку ответом ей было молчание, она начала быстро пояснять. – А что, если события, в которых Олимпиада будет являться либо ключевой фигурой, либо катализатором, еще не наступили? – с замиранием сердца сказала она. – Допустим кто-то кому-то предсказал, что то-то и то-то произойдет по вине Олимпиады, и вот теперь ее пытаются убить, так сказать, превентивно. – Сердце у Олимпиады сжалось и холод колючками пополз по позвоночнику – ее драгоценная интуиция таким способом сообщала ей, что слова Юли и есть ответ на мучающий Олимпиаду вопрос. Ее лицо потемнело, Юля, увидев такую реакцию испугалась и стала оправдываться: - Да я просто так это сказала, я подумала, что с этой магией все возможно, да еще и фильмов я столько пересмотрела о разных пророчествах.
- Умница, - тихо шепнула побелевшими губами Олимпиада. – Какая же ты умница! – от всего сердца поблагодарила она девушку. Они помолчали, повздыхали. Даже, если догадка Юли верна, толку от этого не было никакого. Понять кому и почему мешает Олимпиада не было ни единого шанса. Разговор сначала затих, а потом слово за слово, и он медленно перетек к обсуждению самой интересной и животрепещущей теме, а именно, к перемыванию косточек господину Райтеру Мэтису.
- Нет, я тебя вообще не понимаю! – громко возмутилась Алевтина, до мельчайших подробностей выслушавшая все перипетии отношений Олимпиады и Райтера. – Классный, приятный, умный, сильный мужик, что тебе еще нужно? Ну не хочешь детей – так не заводи, а от крошечки радости в этом дурдоме, зачем отказываться?!
- Ну, во-первых, он мне ничего не предлагал… - раздраженно начала Олимпиада.
- А как тебе предлагать, если ты сразу сказала, что ему ничего не светит? – перебила ее Алевтина. – И я снова спрашиваю тебя: почему! Родственница твоя давно умершая, сказала, что Райтер – это то, что нужно…
— Вот из-за нее и отказываюсь! – теперь Олимпиада перебила подругу. – Эта моя прабабка словно огромная паучиха, в своих отвратительных мохнатых лапах удерживающая нити судеб всех женщин нашего рода. Она лишила их пусть не счастья, но маленьких радостей – это точно, а все из-за своих немереных амбиций. И вот теперь она решила, что может приказывать мне с кем спать, а с кем не спать – ну уж дудки! Если поцелую она мне может отравить, как и произошла с Даргером, то в постель с Райдером она меня лечь не принудит. Пусть эта паучиха сдохнет вместе со мной – так ей и надо! – с яростным гневом закончила свою речь Олимпиада.
- А Райдер причем? Ты о нем подумала? – попыталась Алевтина воззвать к ее совести.
- Другую найдет, - буркнула Олимпиада. – Он без меня прекрасно жил, значит, и дальше будет жить. – Алевтина недовольно посмотрела на подругу, в мыслях она уже и свадьбу их отпраздновала и детей их поженила, вот теперь пришла очередь внуков, и надо же такой облом, Олимпиада отказывается воплощать в жизнь такую чудесную сказку. Но делать было нечего, когда у Олимпиады было такое выражение лица спорить с ней было бессмысленно, поэтому Алевтина перевела разговор на другую тему:
- А что, если Райтер и правда выпустит против тебя каких-нибудь игроков с очень высокими уровнями Умений, которые могут противостоять холоду, например огонь или раскаленный воздух или еще какая дрянь, что ты будешь делать?
- Не знаю, - уныло ответила Олимпиада. – Надо бы признаться, что я ни одного очка не вложила в эту ветку… Блин!!! Ну какая же я дура, - простонала она. – Сейчас бы я именно так и сделала, но где взять эти очки?
- Слушай! – вдруг сказала Алевтина. – А что, если сказать Райтеру, что биться с кем-либо ты можешь только вместе со мной.
- И какие доводы я ему приведу? Снова буду что-то врать? Нет уж…
- Ничего «ни нет уж»! – запальчиво возразила Алевтина. – Объяснишь райтеру так: твои способности подразумевают вероятность ближнего боя и непосредственного контакта, так вот я буду отвлекающим элементом, а ты нападающим и атакующим. Скажешь, что именно в такой связке мы и действуем.
- Ничего не получится, - упрямо возразила Олимпиада.
- Получится не получится – какая разница. Главное у нас будет возможность попробовать поднять уровни, а не сможем – значит не сможем. Как говорил петух из анекдота: - Не догоню. Так хоть согреюсь! – Они обе засмеялись, и Олимпиада почувствовала облегчение. Какое счастье, когда рядом есть плечо, на которое можно опереться в трудную минуту.
- А чем вы без меня занимались? – наконец поинтересовалась Олимпиада.
- Все понемногу, - отмахнулась Алевтина. – Сначала три дня обживались. Нам показывали, что где находится, как управлять приборами, что нас окружают. Ирине, разумеется, пришлось тяжелее всего, она до сих пор боится прикасаться ко многим кнопкам, просит помочь либо меня, либо Юлю, - Олимпиада взглянула на Ирину. Она только сейчас рассмотрела ее. На вид около сорока-сорока пяти лет (Ирина успела омолодиться только до этого возраста) жаль, конечно, но ничего не поделаешь, они ее слишком поздно встретили, а вот Алевтина – просто красотка. У Олимпиады даже на секунду кольнуло сердце от зависти, но это мгновенно прошло. Юля тоже хороша, но у нее не ощущалось какого-то внутреннего огня, просто красивая, нежная девочка, а вот Алевтина – огонь. Олимпиада оглянулась по сторонам в поисках зеркала. Удивительно, но она до сих пор не знала, как она выглядит. Отображение свое она видела в воде реки, но разве можно было на это полагаться. Странно зеркал не было ни в Центре, ни здесь… интересно почему?
- Да что же это такое?! – разъярилась Олимпиада. – Где все зеркала?
- Нету, - виновато развела руками Алевтина. – Самой до смерти хочется себя увидеть. Так интересно какой я стала! Но, увы.
- Ничего «не увы», - вдруг довольно улыбнулась Олимпиада. – У меня в Тайном Хранилище есть сумка, а в ней кошелек, а в кошельке на клапане – зеркальце. Оно правда небольшое, но все равно…
- И у меня в косметичке зеркальце есть! – вспомнила Юля. – И еще зеркальце есть в коробочке с тенями для век.
- А у меня зеркальце есть и в сумке, и кошельке, и в крышке пудреницы, есть небольшое настольное зеркало в две ладони размером, и есть зеркальце в шкатулке для драгоценностей! – похвасталась Алевтина.
— Это вы столько всякого мусора с собой притащили?! – поразилась Олимпиада. – Лучше бы булочку какую лишнюю взяли или печенье.
- Ты вообще не права! – возразила Алевтина. – Жратву какую-никакую нам все равно дадут, а вот вещей из дома не найти, как ни старайся. Не знаю как для тебя, а для меня это намного важнее булки, которую сожрешь и сразу забудешь. – Олимпиада не стала спорить, в последнее время тоска по дому нет-нет да и накатывала на нее, и уже каждая мелочь, взятая из дома, стала казаться сокровищем. Зеркал было столько, что всем хватило по зеркальцу и все стали жадно себя рассматривать, хоть и по частям, даже Ирина.
- Ой! – удивилась Алевтина. – У меня глаза стали светло-орехового цвета, а были зеленовато-карие, нос стал тоньше… и длиннее?! – возмущенно ахнула она.
- нужно было поменьше вынюхивать сплетен о соседях, - на грани слышимости ехидно вставила олимпиада. Вот нос бы и не вырос…
- Что?! – заорала Алевтина, уперев руки в бока.
- Пожалуйста не ссорьтесь, пожалуйста не ссоритесь! – умоляюще запричитала Юля.
- Я говорю (громко во весь голос, как обычно говорят со слабослышащими), - прокричала Олимпиада, - что нос стал тоньше поэтому и кажется, что он стал длиннее, а он как был длинным, так длинным и остался, - открыто засмеялась она и получила от Алевтины подушкой по голове. – Аль, - уже совершенно серьезно, сказала Олимпиада, - ты, зараза такая теперь красавица из красавиц, у меня от зависти аж сердце на секунду закололо, когда я тебя как следует рассмотрела. Если по отдельности разглядывать нос, глаза этого не увидеть, а вот когда все вместе, когда ты смеешься или злишься, ты очень яркая и необыкновенная…
- А я?! – дрогнувшим голосом перебила ее Юля (которая очень ждала встречи с Дэном и до ужаса боялась ему не понравиться).
- И ты, Юлечка очень красивая. Нежная, утонченная, тихая красота, - Юля успокоено вздохнула, и тут Олимпиада поняла, что комплимента от нее ждет и Ирина (Тяжела командирская доля, но что поделать).
- Ирина ты так изменилась! – без всякого притворства, сказала Олимпиада. Да и каком притворстве могла идти речь, если в последний раз Олимпиада видела Ирину семидесятилетней изможденной старухой, а теперь перед ней стояла приятная, худенькая сорокалетняя женщина, улыбающаяся тихой неуверенной улыбкой. – Ты очень милая и симпатичная, - не приврав ни грамма, честно сказала она, и только тут вспомнила о всех предыдущих событиях и почему она здесь оказалась. – Ирина, - взволновано продолжила Олимпиада, – ты слышала мой рассказ, слышала, как меня убивали несколько раз, но память у тех людей, что подстраивали мне смертельные ловушки, стерта. Я прошу тебя применить свои способности и помочь этим людям вспомнить все, что только возможно. А еще там есть такая девица Кандира, так вот ей нужно постараться пробудить совесть, - Олимпиада пытливо посмотрела в глаза Ирине, заметив ее страх и неуверенность (Ирина боялась незнакомых людей и не могла справляться со своим страхом, как ни старалась). – Хочешь, я буду рядом с тобою? – Ирина радостно кивнула и сразу успокоилась. – Ну вот и хорошо.
- А ты сама себе нравишься? – с интересом спросила Алевтина. – Олимпиада небрежно глянула в маленькое зеркало, также небрежно заправила за ухо прядь черных волос и сказала со вздохом:
- Когда-то в юности и молодости я считала самыми красивыми на свете мужчин, у которых были черные волосы и голубые глаза. И вот теперь и у меня и волосы черные и глаза голубые, но все как-то так… были бы у меня глаза хоть немного потемнее, - чуть оживилась она, - а этот бледно-голубой цвет… - она вздохнула. – Нет, я себе не слишком нравлюсь, меня мои бледно-голубые глаза просто бесят, - Олимпиада с удивлением взглянула на Алевтину, поскольку именно в тот момент, когда она произносила свой невеселый монолог, Алевтина подавала какие-то знаки Юле и Ирине. – Что ты там машешь руками? – удивленно спросила она.
- Да так ничего, - спокойно и убедительно ответила Алевтина. – Я вот о чем подумала, - она неуверенно посмотрела на Олимпиаду, словно сомневаясь говорить ей или нет. – Когда ты за Даргером ухлестывала, Кандира, наверно, на полу от смеха валялась. Думаю, у нее были подслушивающие устройства, и она слышала каждое слово ваших с ним разговоров… Смотри быстрее на себя в зеркало! – резко прервав разговор о Кандире, заорала Алевтина. Олимпиада машинально посмотрелась в зеркало, которое все еще держала в руках и ахнула. Ее нежно голубые глаза были черными, но только эта чернота была не того цвета, что ночь, цвет глаз Олимпиады был немного другой, как, например, если грифель простого карандаша истолочь, то получается такая графитовая смесь со стальным оттенком, вот таким стали глаза Олимпиады.
- Э-э-это у меня такие глаза? – поразилась она до глубины души.
- Обычно у тебя глаза нормальные голубые, но стоит тебе разозлиться, как глаза становятся вот такими.
- Так ты что меня специально разозлила, начав говорить О Кандире?!
- Ага! – довольно кивнула головой Алевтина.
— Вот же ты, гадина! – с чувством сказала Олимпиада. – Нет, даже не так. Ты – манипулятор! Ты пользуешься чужими слабостями, заставляя людей поступать так как нужно тебе! – в своем обличающем гневе, Олимпиада даже ткнула пальцем в сторону подруги, желая заставить ее почувствовать угрызения совести за такие поступки.
- И что с того? – ничуть не смутившись спокойно ответила Алевтина. – Зато ты увидела какой бываешь в ярости и можешь эти знания использовать. Честно скажу, когда я вижу твои бешенные темные глаза мне становиться не по себе, и я уверена, что также не по себе станет любому, кто тебя увидит в этот момент.
- И все равно ты – свинья, - совершенно успокоившись от таких здравомыслящих слов, пробурчала беззлобно Олимпиада.
- Лучше бы спасибо сказала, - не согласилась с ней Алевтина. – Это же какое счастье иметь рядом с собой проницательного человека, который тебя направляет, потому что не впадает в ярость и гнев из-за каждого пустяка. Я твой тыл! Ты это понимаешь? Я тебя не предам! Ты мне веришь? – коротко спрашивала она.
- И я не предам! – тихо пискнула Юля.
- И я не предам, - на грани слышимости сказала Ирина.
- Девочки мои! – Олимпиада сгребла в объятия всех троих… и заплакала. – Я тоже вас не предам, - между всхлипами прошептала она. И в этот трогательный волнующий момент раздался стук в дверь.
- Олимпиада Андреевна, - раздался за дверью голос Райтера. – Я хочу попросить Ирину Витальевну, чтобы она пошла вместе со мной.
- Заходите, - крикнула Олимпиада, поспешно вытирая глаза рукавом. Глаза были красные, но с этим ничего нельзя было поделать. Олимпиада мысленно фыркнула и отбросила эту мысль в сторону. Пусть думает, что хочет.
Глава 10
Райтер ничего не спрашивал (оно и понятно, все-таки интеллигентный воспитанный мужчина), когда Олимпиада сказала, что будет сопровождать Ирину и будет все время находиться рядом с ней, он просто кивнул головой в знак согласия, и снова потянулись бесконечные коридоры, переходы и длительные перемещения неизвестно в каком направлении. Потом Олимпиаду оставили в комнате с огромным прозрачным стеклом, а Ирину попросили пройти в комнату, которая как раз за этим прозрачным стеклом и располагалась. Олимпиада даже притворяться не собиралась, что ей не интересно. Ей было очень интересно, просто до жути. Во-первых, от этого зависела ее жизнь, во-вторых… впрочем хватало и во-первых.
В комнату к Ирине привели молодого мужчину. Это был тот самый техник, что протягивал нить над ареной. Олимпиада хотела спросить Райтера, а оружие разрядил тоже он? Но Райтер приложил палец к губам, призывая ее к молчанию. Олимпиада думала, что сейчас Ирина прикоснется к вискам парня, как она это делала в офисах с желающими вспомнить забытое, но здесь все оказалось намного сложнее. Сначала к голове этого мужчины прикрепили несколько проводков.
- Его воспоминания будут транслироваться на экран, - объяснил Райтер все эти манипуляции. – Так надежнее, можно будет много раз прокручивать запись, чтобы ничего не упустить. – Олимпиада кивнула, в душе восхитившись столь продвинутой техникой. Вот бы и в ее мире придумали нечто полезное… хотя нет, противно, когда кто-то копается в твоих воспоминаниях и при этом нельзя ничего скрыть, ну вот вообще ничего! Наконец, подготовка была закончена. Ирина подошла к мужчине, положила руки ему на виски и сказала фразу, о которой ее заранее попросили:
- Вспомните пожалуйста того, кто отдал вам приказ протянуть нить на полигоне… - Она замолчала, сосредоточилась и максимально сконцентрировалась. Некоторое время ничего не происходило и на экране отображались только размытые цветовые пятна. Олимпиада просто впилась взглядом в экран. Сейчас на ее глазах происходило чудо, она воочию видела, как пробуждаются утерянные воспоминания. Вот изображение обрело четкость, и Олимпиада увидела комнату и большой монитор с изображением полигона. Сбоку отражались строки характеристик и параметров всего, что находилось на полигоне. Высота защитных ограждений, плотность песка, размеры гранул, силовые барьеры, энергетические источники. Вдруг открылась дверь и в комнату вошел Даргер.
- Даргер? – тихо ахнула Олимпиада. – Вот же, гад! – Но Олимпиада поспешила со своими умозаключениями. Она забыла, что Даргер не мог бы этого сделать, поскольку в этот момент находился уже под стражей, ожидая расследования того, что случилось.
- Техник Ларген? – полувопросительно, полуутвердительно спросил лже-Даргер. Поскольку изображение сместилось, стало понятно, что техник вскочил со стула и вытянулся в струнку, приветствуя командира. – Вы отвечаете за сегодняшнюю подготовку полигона?
- Да, я, - коротко ответил техник.
- То, что я вам сейчас скажу не должно вас удивлять, - тихим и каким-то убаюкивающим голосом сказал Даргер. Вы хорошо поняли меня?
- Да, я понял, я не буду удивляться, - таким же тихим голосом ответил техник.
- Необходимо, чтобы в момент, когда курсант, проходящий испытания, будет бежать к защитному периметру, вы приподняли нить над ареной на уровне сорока сантиметров. – Было заметно, как техник все-таки чуть дернулся, услышав столь необычный приказ. – Это делается специально, чтобы проверить уровень подготовки курсанта, - быстро добавил Даргер. – Этого курсанта готовят к особому заданию, понимаете? Вы выполните мой приказ? – было видно, что Даргер ждет положительного ответа, но не тут-то было.
- Извините, - неуверенно начал техник, - но вы не имеете права отдавать мне приказы, меняющие хоть что-то из утвержденного протокола прохождения испытаний…
- А кто имеет право отдать вам такой приказ? – нахмурившись спросил Даргер.
- Мой командир, старший техник, - с готовностью ответил Ларген ни на секунду не удивившись, что заместитель командира корпуса не знает таких важных вещей.
- Вы можете показать на экране его фотографию?
- Да, конечно! – несколько движений пальцами и на экране появился образ старшего техника, а потом случилось нечто невероятное, сначала черты Даргера поплыли, сменяясь чертами незнакомого мужчины, потом эти черты также начали меняться и вот перед техником Ларгеном стоял уже его начальник. Он повторил предыдущий приказ, но в этот раз возражений не последовало.
- Как только вы поднимете нить, в ту же секунду вы забудете и этот разговор, и мою внешность! – в голосе лже-Даргера появились металлические нотки.
- Да, я забуду и этот разговор, и вашу внешность, - покорно ответил техник. – После этого замелькали кадры, как техник перепрограммирует один участок арены, несколько раз проверяя как появляется и исчезает нить, потом удовлетворенный работой, занялся другими делами, но это уже было не интересно.
- Скажите, - неуверенно спросила Олимпиада. - Я правильно понимаю, в тот момент, когда этот мужчина менял внешность Даргера на внешность старшего техника, на несколько мгновений он оставался в своем настоящем облике? – Райтер кивнул, и не дожидаясь, когда Олимпиада продолжит, сразу же пояснил:
- Уже проверяют все базы данных, если он житель нашего мира, его скоро найдут. – Но увы. Ответ, пришедший через несколько минут, не оставил никакой надежды на то, что личность загадочного визитера будет установлена. Такого человека в мире Райтера не существовало.
- Ирине нужен час для восстановления, - напомнила Олимпиада.
- Я знаю. – коротко ответил Райтер. – У нас как раз есть время пообедать. Снова какие-то коридоры, к счастью, в этот раз все закончилось быстро. Они оказались в уютной комнатке, посредине которой стоял уже накрытый на три персоны стол. Ура! Этот были не те унылые кушанья, которыми Олимпиаду потчевали в Центре. Нормальная человеческая еда! И салат, выглядевший очень даже съедобным пусть и неизвестных овощей (что-то фиолетово-зеленое с кусочками чего-то розового), и картофель с куском жареного мяса и красивыми узорами из подливки, и пирожные, очевидно, на десерт. Олимпиада шумно вдохнула аромат жареного мяса и в животе у нее утробно заурчало, она сделала вид, что ничего не слышит, и ее, абсолютно, не смутил веселый даже чуточку насмешливый взгляд Райтера. Пусть смотрит сколько влезет, после тех харчей, от такого запаха… короче – долой стеснительность, да здравствует стейк! Олимпиада ела с таким аппетитом, нисколько не скрывая удовольствие, которое получает от еды. Райтер ел сдержанно, очень спокойно (еще бы, этот гад, наверное, такую вкуснятину лопал каждый день, чего ему торопиться?), Ирина ела осторожно, быстро и как-то украдкой. Пирожные, завершающие обед, были просто за гранью блаженства. И тут Олимпиада вспомнила об Алевтине! Она посмотрела на Ирину и когда та обратила на нее внимание, глазами указала на пирожное, произнеся одними губами Алевтина. Удивительно, но Ирина догадалась, что нужно сделать. Она отвлекла Райтера каким-то вопросом, пока олимпиада перемещала пироженку в Тайное Хранилище. Все обед подошел к концу, теперь Ирину ждала встреча с Кандирой. И снова все пошло не так, как предполагалось.
…Когда Ирина подошла к Кандире, Олимпиада, наблюдавшая за ними из-за стекла, затаила дыхание, в ожидании того, что сейчас произойдет. Она представляла себе, как Кандира начнет покаянно рассказывать о том как ее подкупили и как она раскаивается в своих поступках, а потом она назовет имя заказчика и расследование раскрутит свой маховик движения, ведя их всех к победе… ну то есть в логово преступников.
…Кандира, действительно, заплакала, вернее зарыдала отчаянно и безутешно, пряча лицо в ладонях, но говорила она при этом нечто совершенно странное:
- Я же пообещала, что вернусь! Я же поклялась, что как только хоть немного встану на ноги, хоть немного стану независимой, то сразу вернусь! Почему ты мне не поверил? Почему не дождался меня? Почему ты… умер? – Когда Кандира произнесла последнюю фразу Олимпиада похолодела от ужаса. Виной тому были и эмоции Кандиры, которые она четно ощущала: ее горе, ее отчаяние, ее раскаяние и ее… вину. Чувство вины просто захлестывало Кандиру, раздирая ее душу. А потом она замолчала и больше не плакала, но и на вопросы тоже не отвечала.
- У Кандиры был любимый? – это был первый вопрос, который Олимпиада задала Райтеру. – Он, что умер?
- Не было никакого возлюбленного, - с досадой ответил мужчина. Если бы он был, да еще и умер, то Кандира бы сразу попала в круг лиц с возможностью психологического срыва. Но у нее не было возлюбленного и уж тем более мертвого возлюбленного. Мы тщательно проверяли ее биографию, начиная с семнадцатилетнего возраста…
- А до семнадцатилетнего возраста проверяли? – мгновенно ухватилась Олимпиада за этот временной рубеж. Райтер снисходительно улыбнулся и начал:
- До семнадцати лет все молодые люди считаются подростками, и им с самого начала гормональной перестройки организма втолковывают, что подростковые романы, влюбленности никогда, понимаете, никогда не ведут к серьезным отношениям. Статистика вещь упрямая, и она неумолимо говорит, что подростковые отношения могут привести только к трагедиям, поэтому все подростки знают, что, если на них снисходит чувство, которое можно условно назвать влюбленностью, они должны немедленно сообщить об этом педагогам-кураторам. Обычно хватает нескольких приемов препарата снижающих уровень гормонов к этому добавляются беседы психолога, который учит направлять свою энергию на учебу или какое-нибудь другое интересное занятие, спорт, танцы, кружки по интересам. Прежде, чем вступать во взрослую жизнь нужен багаж знаний, и влюбленность никак не поможет в приобретении такого опыта… - От слов Райтера у Олимпиады едва не сводило челюсти. Разумеется, во многом он был прав, но какая же унылая и безрадостная была эта правда!
- Так вы не будете проверять жизнь Кандиры до ее семнадцатилетия? – перебила она его вопросом.
- Будем, - недовольно буркнул Райтер. Необходимые сведения были получены просто в рекордное время, поскольку не прошло и десяти минут. Райтер сначала сам попытался просматривать полученные данные, но громкое недовольное сопение Олимпиады, оповестило его, что она категорически с этим не согласна и требует поделиться информацией.
- Будем, - недовольно буркнул Райтер. Необходимые сведения были получены просто в рекордное время, поскольку не прошло и десяти минут. Райтер сначала сам попытался просматривать полученные данные, но громкое недовольное сопение Олимпиады, оповестило его, что она категорически с этим не согласна и требует поделиться информацией. – Ну вот, - довольным и успокоенным голосом произнес Райтер, быстро просмотрев несколько десятков виртуальных страниц из личного дела Кандиры. – Никаких романов, никаких влюбленностей, никаких отношений… - он хотел еще что-то добавить, но запнулся, натолкнувшись на скептический взгляд Олимпиады. – Что-то не так? – осторожно поинтересовался он. Олимпиада кивнула, она не хотела говорить об этом Райтеру, но ее интуиция снова шепнула ей, что с личным делом Кандиры что-то не так. Либо чья-то халатность и недоработка, либо умышленная подтасовка фактов.
- Скажите, а в этом деле можно было что-то исправить или изменить. Уже после того, как оно попало в архив? – спросила Олимпиада.
- Нет, - Райтер был категоричен и Олимпиаде пришлось ему поверить. Ну что ж. подойдем с другого конца.
- Я хотела бы получить сведения, начала Олимпиада, - кто из выпускников школы, в которой училась Кандира… не обязательно ее одноклассники, а вообще выпускники хоть старше Кандиры, хоть младше, - поспешно уточнила она, - умерли или погибли при странных обстоятельствах, я имею ввиду мужчин, - Олимпиада посмотрела на Райтера. Ожидая ответа. Он пожал плечами и быстро послал запрос. Ответ пришел быстро, на этот раз лицо Райтера уже не выглядело таким самодовольным.
- Герд Финн, - задумчиво сказал он. – Учился вместе с Кандирой, только в другом классе, в этой же спецшколе для особо одаренных детей. Восходящая звезда в области… - он остановился, читая строки. – Невозможно перечислить во скольких областях наук ему пророчили блестящую карьеру. Короче говоря, он из молодых гениев, даже сверх гениев. Он показал одинаково успешные показатели и в технических дисциплинах, и в теоретических, и в математике-физике, и в психологии, биологии, и в… - Райтер остановился, поскольку не было смысла перечислять Олимпиаде все достижения Герда, и так все было понятно.
- Можно взглянуть, - Олимпиада с интересом посмотрела на фотографию этого таинственного Герда. Ничего особенного, приятный семнадцатилетний парень, разве что глаза. Какие-то глубокие, сразу притягивающие взгляд, словно этот парень знает что-то невероятное и таинственное. – А как он умер? И когда? А в его деле есть какие-либо упоминания о какой-нибудь влюбленности? – засыпала Олимпиада Райтера вопросами. Он снова сделал запрос, и снова пришлось ждать несколько минут. Дело Герда Райтер читал медленно вдумчиво.
- Ничего нет, - с досадой сказал он, - всего одна маленькая странность. Классный руководитель Герда с беспокойством отмечает, что у Герда появились признаки подростковой влюбленности. Нет, он как отлично учился, так и продолжал это делать, просто он неожиданно перестал посещать дополнительные факультативы, несколько раз в достаточно резкой форме спорил с преподавателем, а потом перепрыгнул с крыши здания на дерево, что росло рядом, а когда началось расследование этого происшествия, то он с математической точностью доказал, что это было совершенно безопасно. Его доказательства были безупречны, поэтому пришлось этот инцидент оставить без внимания, и все же классный руководитель, собрав воедино все эти данные, назначила Герду встречу с психологом на предмет выявления влюбленности, которую он категорически отрицал.
- И что психолог? – в полном восторге от услышанной истории спросила Олимпиада. Она словно воочию видела, как Герд летит с крыши на дерево только бы покрасоваться перед Кандирой. В том, что Герд влюбился в Кандиру Олимпиада не сомневалась ни секунды.
- Психолог не выявил никакой влюбленности, - убитым голосом сказал Райтер, - и на основе этого заключения, Герда оставили в покое… Как такое может быть? – возмутился он. – Если есть подобные подозрения их проверяют неделями и даже месяцами, а тут один разговор и такой вывод.
- Это Кандира вмешалась, - уверенно сказала Олимпиада. – Ее способность внушать очевидно уже тогда достигла невиданных высот, но она это тщательно скрывала. Она оказалась сильнее психолога, что занимался с Гердом, она заставила его…
- Ее, - поправил Райтер. – Это была женщина.
- Она заставила ее дать нужное ей и Герду заключение, - послушно исправилась Олимпиада.
- Похоже на то, - неохотно согласился Райтер, - и все-таки я не понимаю…
- А как погиб или умер Герд? – перебила его Олимпиада, которой надоело слушать причитания мужчины. Райтер снова послал запрос и стал читать вслух, полученные данные.
- Собственно, он не умер… ну, фактически не умер…
- Как не умер?! – поразилась Олимпиада. – Я же сама слышала, как Кандира говорила о смерти.
- Пятнадцать лет назад, когда Герд Финн учился в специализированном высшем самом привилегированном университете закрытого типа… - медленно прочитал Райтер.
- Закрытого типа – это что-то тюрьмы? – поразилась Олимпиада.
- Нет, что вы! – возмутился Райтер. – Все совсем, наоборот… только нельзя покидать пределы… я не могу больше ничего добавить, - решительно сказал он, - информация об этом учебном заведении закрыта, - тон Райтера был таким, что Олимпиада поняла: дальнейшие расспросы об этом учебном заведении напрасны. – Так вот, - продолжил Райтер. - В один из дней Герда нашли в своей комнате, и он находился в коме. Искусственной коме, - уточнил Райтер. – И в эту кому он ввел себя сам. Он до сих пор находится в таком состоянии и никому не удалось вывести его из него, как бы ни старались. Мозг Герда жив, приборы точно это фиксируют, но в сознание он не возвращается. Такое ощущение, что он окружил свой мозг каким-то коконом и никого в него не пускает. Были испробованы все способы, - продолжал читать Райтер, - а учитывая, насколько мозг Герда важен, то можно не сомневаться, что были использованы, действительно, все методы, - добавил Райтер со знанием дела, уже от себя. – Интересно, почему он так поступил? – начал вслух размышлять Райтер.
- Тоже мне тайна за семью печатями. – пренебрежительно сказала Олимпиада.
- Бросила его наша Кандирочка, или изменила, и он об этом узнал…
- И из-за этого уходить из жизни?! – явно не поверив в версию олимпиады, возмутился Райтер. – Нет, наверно Кандира втянула его во что-то противозаконное. Принудила его совершить преступление или предательство, с ее способностями к внушению это несложно.
- Ничего вы не понимаете! – Олимпиада несколько секунд смотрела на Райтера пытаясь подобрать слова, которые доказали бы ему, что Герда ничто не заставило бы так поступить (он обязательно бы нашел выход, с его-то мозгами), только предательство той, кто была для него всем. Олимпиада еще раз посмотрела на Райтера, поняла, что этому тупому и бесчувственному мужлану ничего доказать не получится, тогда она просто протянула ему руку и сказала:
- Давайте заключим пари. Если выяснится, что Кандира ничего ему не внушала и он впал в кому и-за ее измены то вы… - Олимпиада задумалась, а потом быстро выпалила: - То вы исполните мое желание каким бы оно не было. – Нужно было видеть ошарашенное лицо Райтера после таких ее слов.
- Но вы же понимаете, что я не могу пообещать ничего подобного. Я даже представить боюсь, что вы можете пожелать… хотя если вы пожелаете что-то, что могу дать лично я… – он недоговорил быстро отвернулся, но Олимпиада успела заметить и особенную улыбку, и особый блеск глаз. Райтер намекал на секс с ним любимым и уже почти не сомневался, что Олимпиада захочет именно этого.
- Мое желание будет касаться ваших должностных полномочий, - спокойно сказала она, с тайным наслаждением любуясь как вытянулось лицо Райтера и как предвкушающая улыбка сползла с его лица.
- Тогда я тем более не могу дать такого обещания, - сухо уведомил он.
- Но пообещать, что сделаете все возможное, чтобы помочь мне, вы можете? – требовательно спросила Олимпиада. Он подумал несколько секунд и кивнул головой. Это обещание, в сущности, ничего не значило, он мог в любой момент сказать, что все возможное сделано, но увы, увы, увы…
- И все-таки я думаю, что не мог Герд быть таким истеричным хлюпиком, чтобы из-за девушки…
- Он был не истеричным и тем более не был хлюпиком, - уверенно сказала Олимпиада, словно была с ним лично знакома. – Он просто был максималистом - или все, или ничего, половинок он не приемлил. – Однако ее слова Райтера не убедили (она увидела это по его скептической ухмылке), но спорить с Олимпиадой он не стал, а просто сказал, что самое главное до сих пор не выяснено, во-первых, почему Кандире приказали уничтожить именно Олимпиаду, а во-вторых, кто ей это приказал.
- Я сам поговорю с ней, - самоуверенным тоном заявил Райтер и направился в допросную, Олимпиада, буквально, прилипла к стеклу, почему-то твердо зная, что у Райтера ничего не получится, но это будет очень интересно.
Глава 11
Райтер попытался показать Кандире всю ее ничтожность, буквально обливая девушку презрением. Кандира молчала. Он попытался пристыдить ее, напоминая, что она предала своих друзей – Кандира молчала. Тогда он начал требовать от нее, чтобы она сказала за какую сумму продалась – Кандира молчала, лишь презрительная усмешка промелькнула на ее губах. Олимпиада, наблюдая этот допрос неистовствовала:
- Какой дурак, какой дурак! – то и дело восклицала она. А когда Райтер спросил про деньги, она не выдержала и заколотила кулаком в стекло. Она знала, что так поступать нельзя (во всяком случае следователи из детективных сериалов никогда так не поступали), но терпеть дурость Райтера у нее уже не было сил.
- Я сама с ней поговорю! – сразу обрубая возмущение мужчины, грозно сказала она, и не дожидаясь возражений Райтера, бочком протиснулась в кабинет, заняв за столом его место. В глазах Кандиры промелькнуло такое насмешливое презрение, что будь олимпиада чуть менее толстокожей, она обязательно бы смутилась и растерялась, но Олимпиаде презрение Кандиры было что с гуся вода. Она внимательно посмотрела на Кандиру и спокойно спросила:
- Они обещали тебе взломать кокон, которым окутал свое сознание Герд, правильно? – в лице Кандиры что-то дрогнуло, но она мгновенно взяла себя в руки и также спокойно ответила:
- Не взломать… они обещали, что я смогу попасть в сознание Герда и у меня будет возможность с ним поговорить…
- И что ты ему скажешь? – с неожиданной злостью спросила Олимпиада. – Скажешь, что пятнадцать лет жила в свое удовольствие, но теперь поняла, что настоящие чувства испытывала только к нему! – Кандира дернулась, будто от пощечины, но тут же ее лицо снова стало спокойным и безмятежным.
- Да, как-то так, - покладистым тоном подтвердила она, - именно это я и хочу сказать. – Олимпиада, не сдержавшись возмущенно фыркнула, но потом поняла, что в разговоре с Кандирой нельзя проявлять никаких эмоций. Она несколько раз глубоко вздохнула и задала вопрос, который ее глубоко мучил.
- Кандира, а как ты представляешь себе вашу встречу? Прошло пятнадцать лет. Ты взрослый состоявшийся человек, а он молодой парень, только вышедший из подросткового возраста и еще не расставшийся ни с розовыми очками, ни с категорическим отношением к жизни. О чем вы с ним будете говорить? Что у вас осталось общего? – но лицу Кандиры пробежала настоящая судорога, черты исказились, и она с трудом сдержала рвущиеся слезы. Теперь Кандира глубоко и медленно вздыхала, пытаясь успокоиться, когда у нее это получилось, она сказала:
- Вы правы, я осознаю и эту проблему и то, что она не разрешима, но… разве это справедливо, что такой человек как Герд не живет? Он должен жить. Пусть… - она замолчала, но и так было понятно, что она хотела сказать. Пусть он пойдет своей дорогой без нее, но пусть эта дорога у него будет!
- А почему сейчас? – задала Олимпиада новый вопрос. – Почему не пять не десять лет назад, почему сейчас?
- Я пыталась найти способы пробиться к нему и пять, и десять, и тринадцать лет назад (Услышав эти цифры Олимпиада насторожилась, было бы понятно, если бы Кандира сказала и пять, и десять, и пятнадцать, но она сказала не пятнадцать, а тринадцать, значит, два года были чем-то заняты, чем-то таким интересным, что Кандира не думала о Герде).
- И чем же были заняты два года, когда вы забыли о его существовании? – не удержалась Олимпиада от вопроса. Кандира поморщилась.
- Не два, а три года, если быть точной, - медленно сказала она.
- А! – догадалась Олимпиада. – Первый год был еще при Герде.
- Да, - тихо подтвердила Кандира. – Думала он не узнает, думала… но он узнал. Как он догадался ума не приложу, я сделала все, чтобы эти отношения оставались тайной для всех, но Герд узнал. Осуждаете меня, да? – с вызовом посмотрев в глаза Олимпиаде, спросила Кандира.
- Нет! – совершенно искренне ответила Олимпиада. – Вам было двадцать лет, а искушение… оно такое искушающее. Кажется, что впереди ждет сказка, иногда так и случается, а иногда нет. У вас, по-видимому, не случилась… - Кандира лишь кивнула головой, подтверждая ее слова.
- Сказки не случилось, - тихо повторила она ее слова. – Ни с кем бы не случилось, ни с кем, ни с кем… только я об этом не подозревала.
- Вы так любили Герда, но не знали об этом? – скептически усмехнувшись, спросила Олимпиада, и если бы Кандира сказала «да», то Олимпиада ни на секунду ей бы не поверила.
- Нет. Я не знала, что Герд любит меня, - с каким-то надрывом ответила Кандира. – Олимпиада опешила от таких слов, теперь она вообще ничего не понимала. Герд что не сказал ей о своих чувствах? Да и зачем говорить, если чувства чаще всего ощущаются без слов, бывает, что и говорить ничего не нужно и так все понятно. Кандира поняла, о чем думает Олимпиада и грустно пояснила.
- Эти два, вернее три года мне потребовались, чтобы понять, что меня окружают манекены. Да, именно манекены! – повысила она голос. – И это все из-за моих необыкновенных способностей. Я могу внушать, могу управлять сознанием очень-очень многих людей… но разве это счастье, разве этого хочется?! Ну внушила я мужчине чувства к себе, и что дальше? Жить с человеком, которым постоянно придется управлять? Разве можно в этой ситуации чувствовать себя счастливой женщиной? А если придет кто-то с более с иным даром, то он перехватит управление, проще говоря вырвет веревки из моих рук, и марионетка или манекен начнет испытывать чувства к другому кукловоду, забыв обо мне. Это… это страшно, - дрогнувшим голосом сказала Кандира. – Два года я наслаждалась своим влиянием на мужчин, а потом стало противно. Пока контролируешь мужчину, он смотрит с любовью, на время контроль ослабила – он уже на других поглядывает…
- Ты, наверно, говоришь о Даргере? – с кривой усмешкой, поскольку то, что касалось Даргера, касалось и ее, спросила Олимпиада. Кандира кивнула.
- Даргер – это нарцисс. Его любовь к самому себе затмевает все его чувства. Но выражается она по-особенному. Он влюбляется в женщину, когда видит в ее глазах, ее восхищение им, и чем сильнее восхищение, тем сильнее его тянет к этой женщине. Но вот беда. С его внешностью, женщины будут влюбляться в него снова и снова. И он снова и снова будет влюбляться в них и так до бесконечности, а поскольку каждая новая влюбленность убивает старую… то от Даргера лучше держаться подальше.
- А как же твоя сестра? – не удержалась от вопроса Олимпиада.
- Эсла влюбилась в Даргера раньше, чем я успела этому помешать. Я могла бы попытаться воздействовать на нее, но немного подумав, решила этого не делать. Влюбленность по большому счету, это счастье. Жизнь яркая, ощущение счастья приходит от самых незначительных мелочей. Любое принуждение сознание – это психическая травма, от которой очень долго надо восстанавливаться. Жизнь показала, что я была права, Эсла узнав обо всем разочаруется и в Даргере и во мне, но так лучше. В следующий раз она осторожнее отнесется к своему избраннику, этот жизненный опыт хоть и будет тяжелым для нее, тем не менее будет очень полезным…
- Что же ты себе так не говорила? – со злостью спросила Олимпиада, слушая разглагольствования этой стервы о сестре. Олимпиада так разозлилась, что незаметно для себя перешла на «ты», но это, как ни странно, пошло беседе на пользу.
- А что я должна была себе говорить? – совершенно искренне удивилась Кандира.
- А то, что ты дрянь и эгоистка, то, что думаешь только о себе и о своих чувствах, что на чужие чувства тебе плевать! – закипая все больше и больше, с каждым произнесенным словом, ответила Олимпиада. – Признайся честно, что Герда в школе ты выбрала за то. Что он был самым крутым…
- Почему крутым? – удивилась Кандира.
- Ну это так говорят, - махнула Олимпиада рукой. – Это значит, что он был самым ярким, самым привлекательным, самым выдающимся, - быстро объяснила она и продолжила: - Но потом, ты решила, что встретила кого-то получше, и ты бросила Герда и даже не оглянувшись, пошла вперед. Ой! А впереди-то ничего хорошего, - Олимпиада театрально всплеснула руками и растеряно посмотрела по сторонам. – А где там мой Герд? – подражая голосу Кандиры воскликнула она. - В коме? Не выходит из комы? Ай-ай-ай! А давай-ка мы найдет врага, который потребует предать и своих друзей, и свой Мир, за то, что поможет вывести Герда из комы. Предавать не хорошо? Да плевать на это! Конечная цель-то благородная - вернуть Герда к жизни. Какая же ты мразь! – с чувством закончила Олимпиада свой монолог. Кандира молчала. Ее глаза стали стеклянными, она ушла в себя, не желая слышать Олимпиадиных обличительных слов. В кабинете повисло молчание. Олимпиада несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, а потом спросила, резко меняя тему разговора:
- Может ты мне хотя бы скажешь, почему я? Почему хотели убить именно меня? Понимаю, ты сейчас зла и вряд ли захо…
- Понятия не имею, - ответила Кандира, прервав Олимпиаду на полуслове. – Мне показали кусочек чьего-то видения, всего несколько секунд. Ты стоишь на арене и поднимаешь в воздух множество крошечных смерчей вместе с песком. Они выстраиваются в некую непроницаемую завесу… вот и все. А потом мне сказала: «Эта девушка не должна попасть на арену!». Когда я тебя увидела, то сразу узнала, мне всего-то нужно было…
- Десять раз меня укокошить! – с ненавистью прошипела Олимпиада. Кандира согласно кивнула головой.
- Да, это звучит страшно, но если учесть, что никакой памяти о случившемся не останется…
- Как бы я хотела, чтобы тебя, гадина, убили хоть один раз, чтобы ты сама прочувствовала… - Олимпиада замолчала, не в силах продолжать. Так хотелось треснуть по роже эту выдру, но она сдержалась, но чуть погодя снова спросила: - А как выглядел тот, кто с тобой заключил договор, как он вышел на тебя, как узнал о Герде?
- Как он обо мне узнал и как вышел на меня, я понятия не имею, а вот как выглядел, описать могу. Он пытался скрыть сой облик за иллюзией, но как ты понимаешь, иллюзия — это то, что воздействует на сознание, заставляя видеть то, чего нет, а это как раз моя епархия. Поэтому я его хорошо рассмотрела, причем рассмотрела его истинный облик. Ну что сказать? Высокий, хорошо сложенный, красивый до невозможности, но красив не той красотой, что Даргер, красота этого мужчины заставляет… бояться его. Думаю, он воин и воин не простой. Движения молниеносные, но не резкие и не привлекающие внимания, поэтому кажется, что он перемещается мгновенно. Черные волосы жесткие и прямые, собраны в низкий хвост, темные, почти черные глаза. Четко очерченные губы, прямой нос, красивые скулы и подбородок. Что ему от тебя нужно, я не знаю, но думаю, что тебе лучше не попадаться на его пути. Одет был в темную одежду, на вид удобную, но думаю, что она смогла бы защитить его и от выстрела. На правой руке перстень на мизинце. Темный камень в сером металле… именно сером, а не серебристом, - уточнила Кандира. – может даже это и не металл, а какой-нибудь другой материал. Я не узнала ни камень, ни материал, в который он был обрамлен. Что еще сказать? – она задумалась. – Говорил с таким легким акцентом, что можно и не заметить… вот как ты, например, говоришь (Олимпиада сначала удивилась, но потом подумала, что в этом-то ничего удивительного как раз и нет). Вел он себя несколько высокомерно, - между тем продолжала Кандира. – Вел себя так, как будто привык, что перед ним все склоняются и лебезят, на мой взгляд наглый до ужаса, - Кандира презрительно скорчила нос, а Олимпиада вдруг догадалась, что Кандира злится из-за того, что на нее этот мужчина вообще не обратил никакого внимания, и Кандиру (привыкшую к тому, что все мужчины мгновенно в нее влюбляются), это, очевидно, сильно задело.
- Он не влюбился в тебя с первого взгляда? – не удержалась от саркастической подколки Олимпиада. – какой гад!
- Ты зря смеешься, - со злостью ответила Кандира. – Я как раз только хотела сказать еще об одной его особенности: на него нельзя никак воздействовать. Ничего нельзя внушить, ничего нельзя приказать, чего бы он не хотел выполнить добровольно. К твоему сведению таких людей не так уж и много. Таким является Герд, таким является Райтер. То есть если такой мужчина полюбит, то полюбит, потому что ты зацепила его сердце и его сознание, а не потому, что ты ему это внушила. Это… это настоящее, за это можно бороться…
- Ой, только не надо мне здесь рассказывать сказки! – с раздражением фыркнула Олимпиада, но Кандира, словно не слыша ее закончила:
- … за это можно умереть! И я умру, как только не останется никакой надежды, что Герда можно вернуть. – Олимпиада хотела разразиться гневной и ехидной тирадой по поводу таких до отвращения патетических слов, но интуиция больно кольнула в сердце, подсказывая, что Кандира не врет и ради того, чтобы вернуть Герда, она готова пойти на смерть. Вместо ядовитых слов Олимпиада тяжело вздохнула и на какое-то время задумалась. Она смотрела на эту красивую и неординарную женщину, что сидела перед ней и просто ощущала, как кто-то любил ее до безумия, потом ощутила чужую безмерную боль, но в этой боли была… надежда. Олимпиада вскочила со стула и кругами заходила вокруг стола, огибая его по большой дуге вместе с сидящей Кандирой. Кандира что-то хотела сказать, но Олимпиада грозно вскинула руку, призывая ее к молчанию, чтобы неясная, туманная мысль-догадка не убежала из ее головы. Она резко села на стул и быстро сказала:
- Тебе не надо искать никакую вражину, чтобы вернуть Герда. Ты сама можешь это сделать!
- Как?! – чуть не закричала Кандира. – Я с целителями испробовала все. Ничего не получилось! Что мы только не пробовали, даже искусстве… впрочем, тебе лучше этого не знать, - оборвала она саму себя. – Ни-че-го. – по слогам закончила Кандира.
- Послушай меня и поверь, - как можно убедительнее начала Олимпиада. – Я не просто чувствую, я точно знаю, что твой Герд не хотел уходить навсегда, наоборот, он хотел остаться с тобой, но остаться только в том случае, если бы и ты до ужаса захотела, чтобы он был с тобой. Он оставил зацепку. Я не знаю что это, может слово какое, может песня какая, может звук какой, может запах. Я не знаю, но ты знаешь! Это что-то особенное, может оно кажется незначительным, незаметным, неважным, но это то, что касается только вас двоих. Может какая-то мелочь, которая случилась или встретилась в самом начале ваших отношений…
- Да как же я такое смогу вспомнить?! – с нескрываемым ужасом прошептала Кандира. – Пятнадцать лет он в коме, пять лет мы были вместе.
- Возможно Герд предполагал, что пятнадцать лет ждать тебе не понадобится, чтобы почувствовать, насколько он тебе нужен, - все еще едко, но уже с сочувствием к Герду в голосе, сказала Олимпиада. На тот момент ваши общие воспоминания были достаточно свежи, во всяком случае он хорошо помнил что-то такое, что-то очень важное для вас обоих…
- Но прошло пятнадцать лет! – с надрывом в голосе закричала Кандира. - Ты предлагаешь мне вспомнить что-то, что произошло двадцать лет назад?! Да как же я…
- Тебе помогут вспомнить, - с довольной улыбкой успокоила ее Олимпиада.
- Только не говорите, что я снова встречусь с той страшной женщиной! – со страхом в голосе воскликнула Кандира.
- Именно с ней, - улыбка Олимпиады растянулась чуть ли не до ушей. – Ничего, тебе будет полезно, - жестко добавила она. – Заодно и совесть твою еще раз встряхнет. Вдруг она еще не конца проснулась. – Эти слова Олимпиада пробормотала уходя, себе под нос, но Кандира их, разумеется, услышала.
Что будет дальше с Кандирой, Олимпиаду совершенно не волновало, она торопилась к Алевтине, поскольку сведения полученные от Кандиры жгли ее изнутри, словно угли, догадки одна за другой вспыхивали в ее сознании, но этими мыслями и догадками она могла поделиться только с Алевтиной, потому что они тоже касались ее, причем напрямую.
- Аля! – заорала она чуть ни с порога. – Что я тебе сейчас расскажу!
Глава 12
В комнате Олимпиада с чувством и расстановкой начала свой рассказ. Ни слова о Герде, только о том, что касалось лично ее.
- Этот мужик показал Кандире кусочек видения. Как будто я на арене поднимаю стену из песка и гравия. Помнишь мое видение перед тем, как ты выбрала себе оружие? – Алевтина кивнула. – Так вот это было тоже самое видение, только с другого ракурса. В своем видении я себя не видела, только песок, а в этом видении он видел меня со стороны. Я думаю. Он понял, что его могут убить на той арене, но он по ошибке думает, что его убью я! А ведь это ты вонзишь в него оружие используя свое Умение Смертельный Удар!
- Так это меня по идее должны были убивать десять раз вместо тебя? – с дрожью в голосе спросила Алевтина.
- Похоже, что так, - пожала Олимпиада плечами. – Но это еще не все! – загадочным и торжествующим голосом начала Олимпиада, сделав для пущего эффекта театральную паузу.
- Ну что там еще, не томи, - дернула ее за рукав Алевтина.
- Кандира описала внешность мужчины. Она его хорошо разглядела, поскольку могла видеть сквозь иллюзии. Слушай внимательно: высокий, красивый до ужаса, черноволосый, волосы прямые и жесткие, четко очерченные губы, прямой нос, темные почти черные глаза…
- Ух-ты! – восхищенно протянула Алевтина. – такой красавчик, так бы и влюбилась.
- Только попробуй! – со смехом ответила Олимпиада. – Нам еще одной Кандиры только не хватает.
- Нет, нет, - поспешила успокоить ее Алевтина. – Я понимаю, враг, есть враг… хоть и такой красавчик… значит ты думаешь, что именно он стоял за той завесой из песка, перед моим последним и решающим ударом? – Олимпиада вспомнила то давнее видение: она из последних сил удерживает ряд смерчей, возводящих пылевую завесу, и орет Алевтине, находящейся в режиме невидимости: «Бей!».
- Очень похоже, что именно так… значит, поэтому за мной охотились, - задумчиво продолжила она. – Но тогда получается, что мои видения не являются видением будущего? Их что можно изменить?
- Не знаю, - пожала Алевтина плечами. – Но этот мужик, скорее всего думал именно так. Ты там поосторожнее. Неизвестно кому он еще успел внушить мысль о твоей смерти. – Олимпиада зябко поежилась, умирать ей точно не хотелось.
- Так что делать с повышением моих уровней? – перевела она разговор на другую тему.
- Ничего не делать! Будем упорно их повышать. Скажешь, что мы всегда отрабатывали свои действия в паре и что ты будешь действовать точно также. Еще скажешь… - Алевтина задумалась. - Ничего больше не говори, будем действовать по обстоятельствам, - великодушно махнула она рукой. Словно подслушав их мысли Райтер прислал сообщение, что через три часа начнется первая тренировка. Олимпиада и Алевтина заволновались, Юля, чтобы их успокоить предложила еще раз посмотреть интерфейс, это помогло бы вспомнить свои характеристики и быть может найти или подобрать что-то подходящее для грядущей тренировки. Начали с Олимпиады. Она вслух зачитывала сухие строки, отмечая про себя, что ничего нового или сколь-нибудь интересного, она не видит.
- Игрок: Олимпиада Андреевна Хорцева – 25,2 года, - громко прочитала она вслух.
- Уровень – 30
Специализация - воин ближнего боя
Интеллект – 146.6
Сила – 7/10
Скорость - 7/10
Выносливость – 7/10
Ловкость – 6/10
Интуиция - 10/10
Умения:
Тайное Хранилище - размер 260х180х100 см
Нагрев-Охлаждение - радиус воздействия – 35см, температура от -4 до +76 градусов, время восстановления – 20 мин
Смерч (левосторонний) – скорость 24,3 м/с, радиус воронки – 1,02м, время действия 32,4с, время восстановления 26 мин
Способности:
Видеть нужные вещи
Видеть тепловой силуэт сквозь стену
Слышать запах на расстоянии
Дополнительные ветки развития:
Ясновидение - 6/10
Ледяной скульптор – (-4/-50), радиус воздействия 35см
Мастер Смерчей
Инвентарь:
Экипировка - Доспех бойца ближнего боя
Оружие – меч, щит
Коробка с едой
Особый магический предмет: Кристалл Истины… - олимпиада умолкла, осмысливая последнюю строчку. – Что?! – поразилась она. – Какой еще Кристалл Истины?!
- А! – мгновенно догадалась Алевтина. – Это, наверное, тот предмет, который ты получила за достижение тридцатого уровня. Помнишь ты ткнула в список, не глядя на последних секундах?
- Точно! – Олимпиада хлопнула себя ладонью по лбу. – Я настолько тогда устала, что забыла даже посмотреть, что же я выбрала. Оказывается кристалл Истины…
- Прочтите его описание, - почти с мольбой попросила Юля. – Так интересно, что же это за кристалл такой. – Олимпиада вчиталась в строчки и громко прочитала:
- Кристалл истины позволяет увидеть незримые связи, духовные, физические, кровные и магические… ну и на фига он мне сдался? – с тоской в голосе спросила Олимпиада неизвестно у кого. – Да что же я такая невезучая! – запричитала она, не дождавшись ответа (что было совсем неудивительно). То Умение идиотское выбрала, то из всех особенных магических предметов выбрала самый никчемный! А ведь Дэн говорил. Что после тридцатого уровня предложат просто невероятные магические предметы, говорил, что можно выбрать нечто уникальное, и вот я выбрала… - Злые слезы на себя саму полились из глаз Олимпиады. Алевтина успокаивающе гладила ее по голове, а Юля по руке, но от этих успокаивающих жестов Олимпиаде становилось только хуже. Ведь и Юля, и Алевтина молчали. Сказать-то было нечего, они считали точно также, кристалл Истины был не той вещью, о которой можно было мечтать. – Юль. – вдруг встрепенулась Олимпиада, - ты же тоже получила тридцатый уровень, какой магический предмет выбрала ты? – Юля молчала и как-то подозрительно отводила взгляд.
- Она выбрала Кристалл «В Поисках Потерянного», - вместо Юли ответила Алевтина, - Дэна своего хочет найти… чтоб его! – последние слова Алевтина произнесла едва слышно, но Олимпиада услышала и чуть улыбнулась. Было понятно, что Алевтина не одобряет выбор Юли, тем более что у той, в отличии от Олимпиады было время вдумчиво изучить весь список и сделать правильный осознанный выбор, но Юля хотела только одного – увидеть этого мифического Дэна и точка. Теперь Олимпиада успокаивающе погладила Юлю по голове, Юля виновато шмыгнула носом.
- С помощью этого кристалла можно найти не только человека или, например, предмет, с помощью кристалла можно найти дом, улицу, пещеру, замок – все что угодно! Надо только или представить то, что ищешь, или правильно назвать предмет или адрес, - тихо стала объяснять она.
- Отличная вещь! – поспешила утешить ее Олимпиада.
- Ты не знаешь какие еще вещи и предметы были в том списке, - не удержалась от упрека Алевтина, но Олимпиада сжала ее ладонь, призывая к молчанию (ей не хотелось растравливать душу Юли), вместо этого она ободряюще сказала:
- Ничего, девочки, прорвемся! Читай, Алевтина свой интерфейс, - попросила она подругу, чтобы закончить обсуждение такого неудачного ее и Юлиного выбора.
- Игрок: Алевтина Юрьевна Новакова – 23 года, - кашлянув, прочитала Алевтина.
- Уровень 25
Специализация - Невидимый Защитник, - мне все-таки вместо убийцы специализацию защитника присвоили, - прокомментировала она, и стала читать дальше
Интеллект – 128,4
Сила – 6/10
Скорость - 7/10
Выносливость – 6/10
Ловкость – 8/10
Наблюдательность - 10/10
Умения:
Невидимость до 3 минут
Чувствующий Сквозь Препятствие
Смертельный Удар
Способности:
В момент невидимости слышит мысли людей
Слышит сквозь препятствие
Знает точку нанесения смертельного удара, это оказалось моей третью способностью, - добавила Алевтина, - случайно это поняла, я потом расскажу, как все получилось, - Олимпиада кивнула, соглашаясь и Алевтина продолжила:
- Инвентарь:
Экипировка - одежда Теневого Охотника
Сапоги, позволяющие ходить бесшумной поступью, увеличивающие скорость передвижения на двадцать пять процентов.… так хотела взять коробку с едой, - начала объяснять Алевтина свой выбор, - но потом решила, что сапоги важнее. Мне же надо ходить совершенно бесшумно, а у меня так не получалось, зато теперь – красота!
Оружие – меч, кинжал, - закончила она чтение.
- Теперь ты, Юля, - попросила Олимпиада.
- Игрок: Юлия Анатольевна Ситкина – 21,4 года.
Уровень – 30
Специализация: Целитель
Интеллект – 112
Сила – 3/10
Скорость - 4/10
Выносливость – 3/10
Ловкость – 4/10
Сопереживание - 10/10
- Мы же договорились, что ты не будешь вкладывать очки в эмпатию? – удивилась Олимпиада, прочитанным цифрам.
- А я и не вкладывала, игра сама мне начислила, - стала оправдываться Юля и продолжила читать дальше:
- Умения:
Прыжок Сквозь Пространство – 1750 метров
Исцеление
Полог Тишины
Способности:
Видит конечную точку перемещения
Видит кто из команды ранен или болен
Может накидывать Полог Тишины
Дополнительные ветки развития:
Миротворец
Инвентарь:
Экипировка – одежда целителя
Сумка – 7 свободный ячеек для зелий
Стилет Сборщика Душ (2)
Фляга
Кристалл «В Поисках Потерянного», все, - выдохнула Юля.
- У тебя самые крутые вещи, - с восхищением сказала Олимпиада, – и кинжал и кристалл, и сумка, и фляга и Умения просто отличные - ты молодец! – Юля заулыбалась, а Олимпиада посмотрела на Ирину, и та сразу начала читать:
- Игрок: Ирина Витальевна Щеглова - 45,5 года
Уровень - 10
Специализация:
Пробуждающая Память, Совесть
Интеллект - 102
Сила – 8/10
Скорость 8/10
Ловкость - 8/10
Выносливость – 9/10
- Вот это да! – не удержалась Олимпиада, с уважением посмотрев на женщину.
- Мне много и долго пришлось ходить, - чуть запнувшись сказала она, и все сразу вспомнили при каких грустных обстоятельствах они познакомились с Ириной. - Единение с окружающим пространством – 6/10, - между тем продолжила читать Ирина.
- А это еще что? – снова удивилась Олимпиада, Ирина пожала плечами, она не могла это объяснить, она просто это чувствовала.
- Умения:
Пробуждение Памяти Рода и Памяти Человека.
Пробуждение совести (Исцеляющее Душу)
Плакальщица…
Все больше ничего в интерфейсе нет. Плакальщицу пришлось выбрать, поскольку больше не из чего было выбирать, - словно извиняясь объяснила Ирина.
- А какие описания этого Умения? – начала расспрашивать Олимпиада.
- Плакальщица горюет за всеми умершими, за всеми без исключения, поэтому даже у самых злобных призраков с самой очерствевшей душой уходит злость и отчаяние, и они наконец, могут покинуть мир и то место к какому были привязаны либо случайно, либо чьей-то злой волей, - медленно прочитала Ирина.
- Ничего себе! – поразилась Олимпиада. – Получается, если чью-то душу заточили в каком-то предмете, то вы можете освободить ее? – Ирина кивнула. – Нам очень с вами повезло, - искренне сказала Олимпиада. – ваши Умения – просто бесценны.
— Это мне с вами повезло, - тихо возразила Ирина, - и называйте меня пожалуйста на «ты», а то я чувствую себя чужой рядом с вами со всеми. – Вместо ответа они все вчетвером дружно обнялись и стали обговаривать предстоящую тренировку.
- Нужно попросить Райтера, чтобы он позволил вместе с нами тренироваться и Сергею, - задумчиво сказала Алевтина. – У тебя с ним хорошо получалось поднимать уровни. Сергей держал магический барьер, а ты пыталась его пробить. И у него рос уровень защиты, и у тебя рос уровень атак.
- Хорошо, - кивнула Олимпиада, - жаль, что я об этом раньше не подумала, а теперь, когда я его еще увижу? – но Олимпиада ошиблась, Райтера она увидела уже через час на арене, где должна была тренироваться с Алевтиной. Он спокойно объяснил, что пока угроза ее жизни не устранена, будет лично отвечать за ее безопасность, а поскольку тренировочная арена — это такое место, где убить кого-либо проще простого, то он сам будет тренировать Олимпиаду.
…Считается, что существует мужская логика, холодная, спокойная, взвешенная, без эмоциональная (периоды, когда в голову мужчины бьет семенная жидкость, в данный момент не рассматриваются, тогда вообще отсутствует не только логика, но чаще всего и сами мозги), и женская логика, чаще всего основанная на интуиции, потому что выстроить логическую цепочку из ее умозаключений не представляется возможным и тем не менее очень часто женщины оказываются правыми и принимают правильные решения не основываясь ни на чем. Самыми удачливыми (по всей вероятности) оказываются те индивидуумы, которые владеют обеими видами логик, Олимпиада относилась именно к этому типу.
…Так вот. Когда Олимпиада готовилась к выходу на арену, она хотела только одного: скрыть тот постыдный факт, насколько серьезно она протупила с выбором Умений и как бездарно занималась их прокачкой. Собственно, для этого и была привлечена Алевтина (вернее ее способность к невидимости и умению нанести смертельный удар). Далее Олимпиада во всех тонкостях продумала, как она использует на Райтере (или другом любом противнике) своего Ледяного Скульптора, заморозив, бедолаге, то, до чего только сможет дотянуться. Олимпиада почти на сомневалась. Что сможет очень достойно уйти с арены, а вот что будет с ее противником, неизвестно, и вдруг… Такие простые слова о том, что ее (гадину такую) берегут, охраняют, о ней думают, о ней заботятся, за долю секунды повернули все намерения Олимпиады на сто восемьдесят градусов.
«Какая я дура! – это было первое, что подумала Олимпиада. – Тут на кону столько поставлено, что и представить невозможно, а я веду себя как несовершеннолетняя школьница, боящаяся опозориться перед одноклассником!». - На самом деле Олимпиада была весьма близка к истине, сравнивая себя с подростком. Гормоны! Давно забытое в ее семидесятилетнем возрасте слово. И вот теперь эти самые гормоны, буквально, бурлили в крови, вынуждая принимать странные, противоречивые и необдуманные решения, а мозг (который скорее всего был с ними заодно), быстренько придумывал разумное обоснование. Но сейчас в эту самую минуту, находясь на арене и готовясь к бою олимпиада осознала какую глупость она собиралась совершить, поэтому вместо того, чтобы поднять оружие и приготовиться к отражению атаки, она покаянно сказала:
- Командор Райтер я не хотела вам говорить, боясь, что ваше мнение обо мне упадет ниже плинтуса…
- Какого плинтуса? – удивился Райтер.
— Это просто такое выражение! – с легкой досадой, что ее перебили в момент произнесения такой важной речи, быстро объяснила Олимпиада. – Это обозначает, что ниже падать уже нельзя!
- Мое мнение о вас никогда не упадет… э-э-э… ниже плинтуса, - с некоторой заминкой, повторил Райтер слова Олимпиады. – Вы не представляете…
- Представляю. – резко перебила его Олимпиада. – Выслушайте меня сначала, потом поговорим. Я решила все ему рассказать, - обратилась Олимпиада уже к Алевтине, чей непонимающий и грозный взгляд просто прожигал ей спину.
- Настоящая женская логика! – ядовито заметила Алевтина. - Три дня составлять план, продумывая каждую мелочь, чтобы потом за секунду все сделать наоборот! – Но Олимпиада сделала вид, что ничего не слышит и уверенно продолжила:
- Так получилось, что из тех Умений, что мне предлагала Игра, я выбирала только те, что могли пригодиться мне только… в быту, - голос Олимпиады упал до едва различимого. Когда мы догадались, что, возможно могут понадобиться и боевые Умения, времени развивать их уже не осталось…
- Но вы же могли просто вкладывать в них очки. – разумно предположил Райтер.
- Могли! – тут же подтвердила Олимпиада и даже покивала головой. – Вот только очков-то совсем мало, а их нужно вкладывать и туда и сюда. В общем в свою способность мгновенно создавать ледяные скульптуры из живых существ, я не вложила ни одного очка, решив, что замораживание до минус четырех градусов с радиусом воздействия тридцать пять сантиметром для меня вполне достаточно. Так что в данный момент я могу только крутить Смерч, нагревать обычным способом до семидесяти шести градусов и охлаждать до минус четырех, промораживая насквозь. Все. Боец ближнего боя из меня, как вы сами понимаете, никакой, вот и судите.
Глава 13
Сказать, что господин Райтер удивился словам Олимпиады, это значит, не сказать ничего. Райтер Мэтис просто оху… ну, в смысле, охренел, и тогда Олимпиада добила его «контрольным выстрелом в голову».
- Помните Кандира описывала кусочек видения, что показал ей незнакомец? - Олимпиада вопросительно посмотрела на Райтера и он, как-то неуверенно кивнул в ответ. - В том видении я поднимаю с помощью смерча завесу из песка и камней. И Кандира и тот незнакомец были уверены, что это видение является картиной смерти того, кто находится за пылевой завесой, а поскольку на арене была только я, то все решили, что именно я и являюсь убийцей, - Олимпиада грустно посмотрела на Райтера, тяжко вздохнула, понимая, что сейчас все остатки уважения и восхищения, которые еще испытывал к ней Райтер, разлетятся вдребезги, но тем не менее продолжила. – Так вот это не так. Я видела это видения и видела намного больше. Алевтина – вот кто нанесет смертельный удар! В том моменте, который показывали Кандире Алевтина была… невидимой. – И Олимпиада снова вздохнула. Она думала, что Райтер начнет ее распекать или что-то спрашивать у нее, но вместо этого он стал быстро набирать кнопки на своем личном устройстве, что-то быстро и кому-то приказывая. Олимпиада не вслушивалась в разговор, занятая своими мыслями, и вдруг ее ноги оторвались от земли, и она полетела куда-то за спину Райтера, а он сам встал перед ними, прикрывая собой.
Щит, выставленный Райтером был необычайно красив. Переливался всеми цветами радуги, словно мыльная пленка, но так продолжалось недолго всего несколько мгновений и по поверхности щита растеклось что-то ядовито зеленое, потом в щит дружно ударилось несколько десятков стрел и огромный топор.
- Ты почему не послушала Райтера, когда он приказал нам бежать к краю арены? – сердито зашипела Алевтина на ухо Олимпиаде. – Ждала специального приглашения? Ждала, когда он тебя на ручках понесет?
- Ничего я не ждала! – сердито, вполголоса огрызнулась Олимпиада. – Задумалась на секунду и тут раз!
- Еще раз задумаешься и думать будет нечем, - все также сердито пробурчала Алевтина, не собирающаяся показывать свое снисхождение, и она была права. Стоило посмотреть на щит, а потом представить, что вся эта дрянь могла оказаться на голове, волосах и теле… пожалуй, лучше было такое не представлять. Через минуту все закончилось, щит, что так доблестно защищал их исчез и и только грязный песок арены еще сохранял воспоминания о только что прошедшем здесь атакующем шквале.
- Что это было? – с нескрываемым ужасом спросила Олимпиада, с удивлением отмечая, как Райтер неожиданно смутился от ее простого вопроса.
- Вообще-то… чем сложнее препятствия, тем быстрее можно поднять уровень… чем разнообразнее…
— Это вы нам ТАКИЕ испытания приготовили для повышения уровней?! – перебила Райтера Олимпиада, не дослушав, что он там бормочет. – То есть, вы говорили о том, что на арене меня убить проще простого, намекая на то, что будете меня защищать, а сами в это время готовили вот ЭТО?! – Олимпиада сделала руками полукруг, охватывая все пространство арены, залитое зловонными ядовитыми лужами.
- Понимаете, - попытался оправдаться Райтер, поскольку взгляд Олимпиады, смотрящей на него как на умалишенного, ему не понравился. — Это только смотрится ужасно, а на самом деле… - Но Олимпиада снова его перебила:
- Вы считаете, что эти металлические болты и стрелы с металлическими наконечниками только выглядят страшно и опасно, вы считаете, что на самом деле они не пробью кости и мышцы, а как в детских пистолетиках- присосках, стукнут по лбу и отпадут.
- Но это же стандартные упражнения! Не думайте, что я какой-то монстр или чудовище, - быстро стал объяснять Райтер. – Все ловушки на полосе препятствий, которую вы должны были проходить, активировались бы не одновременно, а по очереди. Кроме этого, поскольку я не знаю, какими Умениями вы обладаете, я всегда предлагал бы выбор: либо уйти из-под обстрела прыжком, кувырком или просто уклониться, либо использовать Умение, например, щит, как у меня или что-то другое.
- А спросить какими Умениями мы обладаем, слабо? – раздраженно спросила Олимпиада, чувствующая себя в данный момент полной дурой.
- Спрашивать не принято, - мягко пояснил Райтер. – Очень часто игроки хотят какое-то редкое Умение сохранить в секрете, поэтому…
- Поэтому вы экспериментально на полосе препятствий решили выяснить, какие Умения мы себе выбрали, - закончила Олимпиада мысль Райтера. Он кивнул.
– А почему все ловушки сработали одновременно? – вклинилась в их диалог Алевтина, как обычно заметившая то, что ускользнуло от взгляда Олимпиады.
- Я специально активировал их все одновременно. Так было проще. Если бы мы бежали, по арене я мог бы не уследить, за вами обеими…
- Понятно, - вроде бы задумчиво, но при этом как-то двусмысленно сказала Алевтина. Другой бы ее не понял, но Олимпиада ясно различила одобрительные нотки в голосе подруги, мол, мужик, что надо, настоящий рыцарь, причем без всякого иронического подтекста, таких уже вообще не осталось. Хватай, пока не отобрали. Она улыбнулась, словно наяву услышав слова подруги и деловито спросила:
- И что теперь мы будем делать?
- Тренироваться! – голосом полным оптимизма отозвался Райтер. – Ловушки я буду активировать по очереди и только после того, как вы научитесь их нейтрализовать…
- И сколько нам для этого понадобится… лет? – спросила Олимпиада, оглядывая свалку у своих ног, не представляя, как можно спастись от всех этих летящих бяк.
- Давайте сначала попробуем, - разумно предложил Райтер, и тренировка началась. Олимпиада ошиблась в себе (явно недооценив свою жажду выжить), она вполне шустро и падала на арену, и перекатывалась то в одну, то в другую стороны, спасаясь от летящих в нее стрел и болтов. Одно было плохо – она слепо выполняла команды Райтера, в то время как она сама должна была замечать опасность и реагировать на нее. У Алевтины дела шли ничуть не лучше (судя по ее пыхтению, которая Олимпиада слышала за своей спиной). По арене они двигались одновременно, синхронно выполняя приказы Райтера, одновременно падали, катились, уклонялись. Но этого было мало. Тогда Райтер разбил упражнение на несколько этапов и сначала стрелы или что другое летело только с одной стороны, позволяя сконцентрировать внимание только на этом участке, потом тоже самое повторялось, но только опасность была с другой стороны – и так до бесконечности.
В комнату Олимпиада ввалилась на остатках упрямства – больше сил черпать было неоткуда. После душа мешком свалилась на кровать и тут эта гадина Алевтина кинула в нее подушку. Тело среагировало мгновенно. Переворот и она лежит на полу под кроватью, а подушка шлепнулась на пустую кровать.
- Ну, выдра старая держись! – носом в пол процедила сквозь зубы Олимпиада приготовившись к бою, и вдруг расслабленно засмеялась: - Мне тридцать первый уровень дали, представляете!
- Читай! – попросила Алевтина, что они тебе предлагают?
- Поздравляем! – скороговоркой начала читать Олимпиада. – Вы получили тридцать первый уровень. Вы заработали три бонусных очка и можете вложить их в увеличение показателей не достигшие максимального значения, также вы можете вложить их в Умения, опять же при условии, что максимальное значение не достигнуто… Тю-ю-ю-ю, - разочаровано протянула Олимпиада. – Я могу только усилить силу, скорость, выносливость и ловкость, ну еще могу вложить в Смерч и в Ледяного Скульптора.
- Тебе этого мало?! – поразилась Алевтина.
- Немало, - призналась Олимпиада, - я просто не знаю куда их вкладывать. Очков-то всего три. Эх! – грустно продолжила она. – Где там мой Дэнчик? Вот с кем бы я с радостью посоветовалась…
- Слушайте! – глаза Алевтины загорелись предвкушающим огнем. – А давайте испробуем Юлин кристалл «В поисках потерянного»? Посмотрим, как он работает, а заодно может и вправду найдем этого таинственного Дэна.
- А разве так можно? – перепугалась Юля.
- Нам все можно, - нахально до ушей улыбнулась Алевтина. – У нас в замазке самый главный начальник всей этой лабуды - господин Райтер, а если он будет чем-то не доволен, то мы пригрозим ему, что Олимпиада ему не да…
- Алевтина! – рявкнула Олимпиада до глубины души возмущенная тем, как ее подруга командует, и как распоряжается ее симпатиями.
- А я что? Я ничего! Я просто предложила прогуляться по комплексу, ну и поискать кого-нибудь. Ну давай уже активируй кристалл! – попросила она Юлю. Юля достало из сумки коробочку. Ничего необычного, в такую всегда укладывают свадебные кольца. Кристалл оказался многогранником неправильной формы очень похожим на хрусталь. Юля взяла его в руки и закрыла глаза.
- Чем темнее станет кристалл, тем ближе находится то, что мы ищем, - не открывая глаз поясняла она. Кристалл сначала стал матовым, а потом окрасился в насыщенный темный цвет. – Дэн совсем рядом! – радостно прошептала она, увидев свой артефакт.
- А как узнать в какой он стороне? – спросила Олимпиада.
- Если кристалл посветлеет, значит, направление ошибочное, если останется таим же или еще больше потемнеет, значит, направление правильное. – Вчетвером они вышли в коридор и двинулись вперед, ведомые Юлей, держащей кристалл. Они шли и шли, а коридор все не кончался, и никто на пути им не встретился. Они не боялись, поскольку заблудится здесь было невозможно. Вдруг сердце олимпиады кольнуло какое-то предчувствие, она прислушалась к себе, интуиция молчала, значит, ничего плохого не предвиделось, она прошла еще несколько метров и решительно остановилась.
- Юля, обратилась она к девушке. – Представь, что хочешь переместиться к нашей входной двери со стороны коридора. Представила? – Юля кивнула. – Что ты видишь?
- Командора Райтера. Он стоит около нашей двери и не решается постучать.
- Все девочки, я пошла! Дальше развлекайтесь без меня, - и Олимпиада чуть ли не бегом помчалась назад.
- Но ведь Олимпиада говорила, что не хочет встречаться с командором Райтером? – удивилась Юля.
- Ох, Юля! – фальшиво вздохнула Алевтина. – Говорить можно все что угодно, а что Олимпиада на самом деле чувствует к этому мужчине, мне кажется, что она и сама не знает. Ну, что пошли!
Олимпиада быстро шла по коридору, мучительно думая, что сказать Райтеру, вернее, что ответить на вопрос, который он непременно задаст и вопрос будет звучать так: А откуда вы идете? Или А где вы были? Или… что-то такое же подобное, а в том, что Райтер удивиться, увидев ее и обязательно задаст подобный вопрос, сомневаться не приходилось. «Что мне ему сказать? Что мне ему сказать? – лихорадочно думала она. Ни одного вразумительного ответа в голову не приходило, ну не рассказывать же Райтеру о Дэне и о том, как Юля хочет его увидеть. – А почему я должна ему что-то объяснять? – пытаясь приободрить себя и настроить на решительный отпор подумала Олимпиада и сама же себе ответила: - Потому что он меня спросит, где я была… - она снова задумалась. – А значит, я просто не должна допустить, чтобы он меня спрашивал!». Райтера она увидела через пару шагов.
- Как хорошо, что я вас встретила! – абсолютно искренне воскликнула Олимпиада. – Я стеснялась позвонить вам, боясь побеспокоить и боясь показаться навязчивой, но как же мне нужен ваш совет!
- Вы можете звонить мне в любое время, если у вас будет необходимость поговорить со мной, - Олимпиада смущенно улыбнулась и мысленно похлопала в ладоши, именно такого ответа от Райтера она ожидала и именно его получила.
- Вы зайдете в нашу комнату? – на всякий случай спросила она, от всего сердца надеясь, что Райтер откажется.
- Нет, это… - он не договорил, но потом продолжил: - Тут есть комната отдыха, там сейчас никого нет, и мы можем спокойно обсудить ваши проблемы. Они двинулись по коридору, несколько поворотов налево, направо и Олимпиада оказалась в комнате, где стояло несколько кресел и длинный диван. Райтер нажал на какие-то кнопки на своем браслете, центр стола распахнулся, явив перед глазами зрителей два бокала с каким-то напитком и две тарелочки с кусками ни то пирога, ни то торта. – Попробуйте это очень вкусно, - любезно предложил Райтер, и Олимпиада не стала его заставлять себя упрашивать.
Они сели за стол, Олимпиада таким взглядом посмотрела на тарелочку с пирожным, что райтер молча пододвинул к ней и свою тоже. Олимпиада не стала жеманничать, кочевряжиться, она благодарно кивнула и впилась зубами в свой кусок. Как же она соскучилась за такими лакомствами. По первым ощущениям недостаток у пирожного был только один – оно мгновенно закончилось, Олимпиада не успела даже распробовать его как следует. Тонкие хрустящие невесомые коржи между ними что-то нежное прохладнее с легкой кислинкой. Вкуснота, одним словом. Второй кусок она решила распробовать по-настоящему, заодно, наконец, вспомнила, о чем она хотела посоветоваться с Райтером.
- Я получила тридцать первый уровень! – похвасталась она. – На арене мне не хватило одного уворота! – Олимпиада по лицу Райтера поняла, что он едва сдерживается, чтобы не спросить, при каких обстоятельствах ей пришлось этот уворот использовать, но он мужественно промолчал, она тоже решила не делиться подробностями поэтому просто спросила: - У меня три очка я не знаю как их использовать наилучшим образом, не знаю куда их вложить.
- Одно очко в скорость, - не задумавшись ни на секунду сказал Райтер.
- Вы считаете, что мои руки и ноги двигаются недостаточно быстро? – немного обиженным тоном спросила Олимпиада.
- Причем тут скорость движения рук и ног? – удивился Райтер. – Мозг – вот кто будет управлять скоростью, - он замолчал, но увидев, что Олимпиада ничего не поняла из его объяснения, быстро продолжил: - Представьте стоит истукан и с бешенной скоростью вращает ногами и руками. Да, он быстр, но кому такая быстрота нужна? Скорость в первую очередь подразумевает скорость реагирования мозга на окружающее пространство. Это и скорость быстрее заметить опасность и скорость быстрее отреагировать на возникшее препятствие это и скорость поиска защиты. Если не скорость, то тогда ловкость, возрастание этой характеристики также касается в первую очередь возрастания скорости реагирования мозга.
- Ух-ты! – восхищенно протянула Олимпиада и тут же одно очко вложила в скорость. – Второе очко я вложу в Ледяного Скульптора полуутвердительно спросила она. Райтер кивнул, Олимпиада попыталась вложить очко… - Ой! А оно не вкладывается?! – возмутилась она до глубины души. Райтер на секунду задумался.
- А вы это Умение активировали? – Олимпиада углубилась в интерфейс, к счастью, понимая, о чем он ее спрашивает.
- Нет. А разве это нужно было делать? Я не собиралась развивать эту ветку.
- А это не имеет значения! – убежденно сказал Райтер. – Надо активировать все, что предлагает Игра. Оказывается, некоторые показатели начнут расти сами по себе, но только в том случае, если навык или Умение активированы. «Какая я дура!» - только и могла мысленно себя обругать Олимпиада. С другой стороны, ну откуда ей было знать все эти тонкости? В эту минуту злость на операторов, что связывались с игроками, сообщая им, что они избраны, наполнила сердце Олимпиады.
- А те операторы, что связывались с нами в нашем мире не могли нам рассказать о таких важных вещах? – возмущенно спросила она. – Им что трудно было уделить нам немножко больше времени и разговаривать с нами не три минуты, а чуть-чуть подольше! – ее слова безмерно удивили Райтера.
- Операторы обязательно спрашивают у людей, с которыми они связываются, все ли тем понятно, и ответ всегда звучал «да». Я в этом точно уверен, ни один из операторов не проигнорировал бы вопросы, если бы они ему были заданы. Возможно, не на все он мог бы ответить, но на большую часть, ответил бы точно, и я… - Монолог Райтера прервал истеричный смех Олимпиады. Она хохотала так, что чуть не свалилась со стула.
- Ваши операторы сказали, что все их подопечные на вопрос все ли понятно, ответили «да»? – вытирая слезы от смеха переспросила Райтера Олимпиада. – Так вот я вам расскажу, что это было за «да». Алевтина к моему десятому уровню имела нулевой уровень, потому что в тот момент, когда к ней обратился оператор, она решила, что у нее шизофрения, и «да». Она сказала, только бы не слышать этот голос в голове. У Ирины был нулевой уровень, в то время, когда у меня уже был двадцатый. Она вообще не понимала, что происходит, поскольку вообще не знала о существовании виртуального мира и компьютерных игр, «Да», она ответила поскольку вопрос был задан: Вы все поняли? Если бы спросили: Вы не поняли? То она бы ответила «нет», ее ответ зависел от построения вопроса, и был абсолютно бессмыслен. – Райтер неподвижным взглядом смотрел на Олимпиаду, потом отвернулся и таким же взглядом стал смотреть на стену.
- Вы хотите сказать, что часть отобранных нами людей не поняла, что происходит, поэтому у них такие неутешительные результаты? – наконец, спросил он.
- Именно это я и говорю, - подтвердила Олимпиада. – Мне очень повезло с оператором, - не могла не похвалить она Дэна. – Он не только мне все объяснил, но даже спустя какое-то время появился, чтобы узнать не нужна ли мне помощь. Из моей команды, ни один оператор не полюбопытствовал, как продвигаются дела у их подопечных.
- Они не обязаны, - быстро сказал Райтер. – По протоколу им необходимо получить подтверждение, что человек все понял – и все.
— Вот тогда и такие и результаты! – возмущенно сказала Олимпиада. Она не стала зацикливаться на этой теме, поскольку до ужаса боялась вопросов Райтера о той себе, которая осталась в старом мире. Врать не хотелось, но говорить о том, как она проводила последние годы жизни, было свыше ее сил. Райтер как-то почувствовал ее настроение. Они вышли из кафе, он проводил ее до комнаты, и они расстались. А в комнате ее уже ждали подруги.
- Ну как все прошло? – кинулись они друг к другу со встречными вопросами. Первой стала рассказывать Олимпиада. Она быстро пересказала разговор в кафе, потом они все дружно повозмущались операторами и настала очередь рассказывать Юле, все-таки это именно она была инициатором похода, но вместо Юли сала рассказывать Алевтина.
- Собственно рассказывать нечего, - она грустно развела руками. – Комнату Дэна мы нашли, а когда постучали в дверь, нам ее открыл один детина, который оказался соседом Дэна, потом еще два таких же красавца нарисовались, Дэна мы узнали, но те бугаи не дали нам поговорить. Как начали: «Такие красивые девушки, такие красивые девушки!», перекривила кого-то Алевтина. Еле отбились, да и то спасибо Ирине. Говорю тем балбесам, если Ирина к кому прикоснется, все пиши пропало мужскому достоинству. Видела бы ты как они перепугались! Ну мы и деру назад в комнату.
Глава 14
На следующий день Райтер предложил Олимпиаде встать с Алевтиной в бою друг против друга.
- Я не буду сражаться с Алевтиной! – твердо ответила Олимпиада.
— Это еще почему? – удивился Райтер.
- Не хочу! – коротко ответила Олимпиада. Райтер внимательно еще несколько секунд смотрел на Олимпиаду, видимо надеясь получить более аргументированное обоснование такого отказа, но потом поняв, что это бесполезно, стал объяснять Олимпиаде и Алевтине, что отказ от боя неправилен, что они обязательно должны биться.
- Вы лучше кого-либо другого знаете слабые стороны друг друга, а, значит, бой между вами поможет устранить бреши в обороне, поможет ярче выявить ваши сильные стороны и исправить недостатки. – Он замолчал, вопросительно поглядывая на девушек, но те угрюмо молчали. Да! Возможно, Райтер в чем-то прав, но в самом главном он точно ошибался. Этот бой… этот бой стал бы началом конца их дружбы, а дружба это значит… дружба – это значит все. Во всяком случае Олимпиада чувствовала именно это. Ну встанут они друг против друга. Сначала, разумеется, драться в полную силу не позволят остатки разума, они будут жалеть и поддаваться друг другу, но потом, возможно азарт или еще какое-другое похожее чувство возьмет верх и тогда они сойдутся по-настоящему… Не, нет. нет и еще раз нет!
- Я не буду биться на мечах с Алевтиной, - твердо повторила Олимпиада.
- Зачем на мечах? – искренне удивился Райтер. – Чтобы биться на мечах вам еще нужно тренироваться и тренироваться, я же хочу, чтобы вы друг против друга использовали свои самые главные умения. У вас, Алевтина – это невидимость, а у вас, Олимпиада – это смерч.
- И что нам это даст, - чуть ли не хором спросили девушки. – Райтер посмотрел на них, как на двух глупых овечек, потом вздохнул и стал терпеливо объяснять.
- Алевтина, вы можете мне сказать в тот момент, когда вы используете свое Умение к вам можно… например, прикоснуться?
- Нет, - с гордостью ответила Алевтина, - я неосязаема.
— Вот об этом я и говорю! – обрадовался Райтер. – Видите ли законы Вселенной никто не отменял, в том числе и закон сохранения массы. Другими словами, вы никуда не деваетесь. Просто в момент использования Умения невидимости ваше тело перестраивается… - он задумался, как бы попонятнее объяснить. – Вот представьте металлическую стружку, которая рассыпана на листе бумаги. Допустим, эти частички все заряжены положительно и если мы будем к ним подносить также положительно заряженный металлический стержень, то все частички будут ускользать от него, не давая приблизиться. Вот, примерно, тоже самое происходит с вашим телом. А теперь представьте, что эти частички металла находятся в тесном, замкнутом пространстве, как бы они не пытались ускользнуть от стержня, он все равно к ним прикоснется, тоже самое, по идее должно происходить и с вами, - Райтер внимательно посмотрел на Алевтину, чтобы убедиться, что та его полностью понимает.
- И какой нужен объем пространства, чтобы ко мне могли прикоснуться и почувствовать меня даже в невидимом состоянии? – спросила Алевтина.
- Я думал вы это уже давно экспериментально выяснили, - По лицу Райтера пробежала какая-то нечитаемая эмоция, впрочем, Олимпиада знала какая. Райтер искренне поражался их… тупости. Она и сама теперь этому поражалась. Ведь все же так очевидно!
- Нет, - виновато сказала Алевтина, которая точно также, как и Олимпиада понимала, что думает о них Райтер. – Даже в голову не пришло что-то выяснять или проверять.
- Так это ваше самое главное Умение! Вы должны знать о нем все! - в ответ он услышал только два горестных вздоха. – Значит так, - начал командовать Райтер. – Сейчас Олимпиада запустит несколько смерчей, поднимая песок арены. Вы, Алевтина активируете Невидимость и будете проходить сквозь эту завесу. Вот тогда мы и сможем понять будет ли вас видно в момент прохождения песчаной стены, и есть ли способы этого избежать или максимально повысить свою невидимость. Например, вы можете попробовать проходить боком, или в прыжке, или в перекате, или ныряя в завесу головой, как в воду. Вы понимаете, о чем я говорю? – Алевтина уверенно кивнула. – Теперь вы, Олимпиада. – Если вы заметите движение завесы и поймете, что это Алевтина, направьте в это место камень или закрутите посильнее смерч, надо увидеть, что с Алевтиной будет при этом происходить. Ну все, начали! - Ага, легко сказать.
Невидимость Алевтины продолжалась всего три минуты, как раз столько, сколько Олимпиаде понадобилось, чтобы раскрутить семь смерчей, то есть, когда стена песка подошла к Алевтине, невидимость как раз и спала. Потом надо было ждать пока Умение восстановиться, во второй раз Алевтина не активировала свое Умение до последнего выжидая, когда стена песка приблизится к ней вплотную. Дождалась… глаза засыпало песком, причем настолько серьезно, что пришлось вызывать лекаря.
- Знаете, что, - обратилась Олимпиада к Райтеру. Резко пресекая весь этот позорный цирк. – давайте мы с Алевтиной сами потренируемся без вас, а когда у нас хоть что-то начнет получаться, вы посмотрите и возможно, что-то посоветуете. Олимпиада так посмотрела на него, что он немедленно ретировался с арены, а Олимпиада с Алевтиной вздохнули чуть-чуть спокойнее, уж очень противно было и той и другой, выглядеть настолько бестолковыми дурами перед этим мужчиной.
- Вот мы, кулемы, - с горечью обратилась Олимпиада к подруге. – Столько упущенного времени, столько упущенных возможностей! - - олимпиада ожидала, что и Алевтина скажет что-то подобное в ответ, но вдруг неожиданно подмигнула.
- А что я узна-а-ала! – нараспев протянула Алевтина и увидев непонимающее лицо Олимпиады громко рассмеялась. – Липа, - ласково сказала она, - ты что забыла, что в момент невидимости у меня появляется способность слышать мысли людей? Так вот я заблаговременно приблизилась к Райтеру…
- Ты что хотела подслушать его мысли?! – возмущенно спросила Олимпиада.
- А ты как будто бы не захотела, если бы у тебя была возможность?! – в свою очередь возмутилась Алевтина. Несколько секунд они сверлили друг друга грозными взглядами, первой сдалась Олимпиада. Ну что претворяться, если они друг друга знают как облупленные? Каждая читает мысли другой, словно это ее собственные мысли. И, конечно, Олимпиада страстно хотела знать, о чем на самом деле думает Райтер, и, разумеется, постаралась бы это выяснить, если бы появилась хоть какая-то возможность, поэтому она покривилась, почесала нос и примирительно спросила:
- И что же Райтер думает?
- Ты даже не представляешь, - заговорщицким шепотом протянула Алевтина.
- Ну, говори уже! – взмолилась Олимпиада, у которой любопытство просто зашкаливало.
- Райтер мучается вопросом, - с негромким смешком стала рассказывать Алевтина, - что для тебя предпочтительнее, если он поведет тебя в какой-то ресторан «Седьмое небо», или покажет тебе какой он летчик ас, прокатив тебя на истребители…
- Ресторан «Седьмое небо», - коротко сказала Олимпиада, перебивая Алевтину.
- Фу-у-у-у! – громко возмутилась Алевтина. – До чего же ты неромантичное, меркантильное создание! Тебе бы только пожрать!
- Можно подумать ты не такая! Неужели ты бы выбрала вместо приятного ужина в красивой обстановке, какие-то полеты, да еще я уверена с виражами и трюками? Нет уж. Нет уж, - женщины засмеялись. Они как никто понимали друг друга и во многом их вкусы и мнения совпадали просто идеально. – Неужели я ему правда нравлюсь? – отсмеявшись, вполне серьезно спросила Олимпиада. – Так удивительно, такой мужчина… я вот чего боюсь, - тихо призналась она подруге, - что, если его чувства ко мне неискренни, а внушены… ну моей прабабкой. Ей же гадине нужно только одного, чтобы родился ребенок – продолжение рода, а там хоть трава не расти. Что если она как-то смогла навести на него чары влюбленности… ложной влюбленности и эти чары исчезнут через какое-то время…. – Олимпиада посмотрела на Алевтину, с тайной надеждой, что та станет ее разубеждать и наоборот, убеждать, что Райтер влюбился в нее по-настоящему, но Алевтина молчала, потом тихо сказала:
- Если честно, то я не знаю. С одной стороны, мы не знаем какие женщины в этом мире и как они себя ведут. Может это мир победившего феминизма, и ты, как белая ворона на фоне других женщин. Если так, то он вполне мог и влюбиться, но ты мне рассказывала о Кандире, о ее сестре, и на фоне этих девушек ты ничем особым не выделяешься… уж прости подруга, но мне кажется, что в этом случае горькая правда сто раз предпочтительнее сладкой лжи. – олимпиада кивнула. Она была полностью согласна с Алевтининой и не обиделась на ее слова… ну может быть совсем чуть-чуть.
- Я вот что думаю, - резко изменила Олимпиада тему беседы. – То мое видение, где ты находишься в комнате у мужчины… а чего ты вообще к нему поперлась? Это же страшно и опасно. Что тебя заставило это сделать? – Они обе задумались, ответа не было. – Давай дальше тренироваться, - бодро хлопнула Олимпиада Алевтину по плечу. – Я тут одну штуку придумала. Я буду не стену из песка смерчем поднимать. А тебя спеленаю смерчем в тот момент, когда ты будешь невидима. Посмотрим, что получится… а еще немного опущу температуру, например, до нуля, и…
- Ты что меня убить решила?! – подозрительно присматриваясь к Олимпиаде, спросила Алевтина. – Решила меня угробить за то, что я не сказала, что Райтер влюблен в тебя без памяти и ничего подозрительного в его чувствах нет? – Олимпиада засмеялась, признавая, что такие нехорошие мысли, действительно, мелькнули в ее голове.
- Хорошо, хорошо, - попыталась успокоить она подругу. – Сначала просто смерч, а вот смерч с использованием ядовитого газа, так и быть в другой раз.
- Ты, гадина ползучая хотела напустить на меня смерч с ядовитым газом? – Алевтина аж задохнулась от возмущения.
- Ты же сама слышала, как Райтер сказал, что твою невидимость нужно проверить всеми возможными способами, чтобы знать предел твоих возможностей, - невинно хлопая глазами, объяснила Олимпиада.
- Свои сначала проверь! – Они устроили шутливую пикировку, стараясь переговорить друг друга, жаль, что они не подозревали о том, что ожидает их совсем-совсем скоро.
Глава 15
…Другой Мир, дворец Правителя.
Прекрасная, невероятной красоты женщина металась по комнате, не находя себе покоя. Она ждала, когда супруг навестит ее, и заодно скажет ей новости об их единственном сыне. Наконец, двери открылись.
- Эссин! – бросилась к нему женщина. – Рэгэр убил эту тварь? Ему больше ничего не угрожает?!
- Нет, не убил. Он не может нарушить законы, которые мы же и установили, - устало сказал мужчина.
- Законы?! – взвизгнула женщина. – Если с моим мальчиком что-то случиться, я сотру в порошок не только эту планету, но еще и десятки, сотни других планет!
- Раэф! – строго прикрикнул на нее мужчина. – Ты не должна так говорить. Ты мать наследника, и значит…
- Ничего не значит, - уже другим тоном сказала Раэф. – мое сердце остановится, если то страшное видение сбудется. Неужели нельзя ту дрянь как-то изолировать, а потом что-нибудь придумать.
- Можно, - веско сказал мужчина и будет это выглядеть так: все игроки, которые так или иначе соприкасались с той девушкой из видения, будут собраны в отдельную группу, и вот для них всех будет отдельный квест… вот тогда мы и сможем что-то сделать, и никто не упрекнет нас в нарушении договора или законов.
…После тренировки. Алевтина и Олимпиада, приняв душ без сил повалились на кровати, но отдохнуть Олимпиаде помешал Райтер. Он ей прислал сообщение, прочитав которое Олимпиада горько вздохнула:
- Райтер выбрал стратосферный самолет, - угрюмо сообщила она. – Написал, что зайдет за мной через час. – Вот же, идиот! – в сердцах выругалась она.
- Ничего, - ехидным голосом успокоила ее Алевтина. – покувыркаешься на виражах и в пике, кушать и перехочется, лучше любой диеты. – Олимпиада хотела что-то сказать, но ей помешал сигнал вызова на браслете, точно такой же сигнал раздался и у Юли с Ириной.
- Ой! – заволновалась Юля, которая до этого момента тихо лежала на кровати, мечтательно о чем-то думая, - нас всех вызывают одновременно. Наверно, какие-то общие тренировки. Все четверо дружно вышли из комнаты и двинулись вперед, следуя указаниям навигатора. – Сергей Леонидович, Олег Игоревич! – громко и радостно закричала Юля, первой узнавшая мужчин. Олимпиада, не видевшая их долгое время, с искренней радостью обняла обоих. Оказалось, что им всем по пути, поэтому она начала быстро расспрашивать их, чем они все это время занимались.
Оказалось, что Олег стал весьма значимой фигурой, поскольку его Умение воздействовать на животных взглядом и голосом, было чрезвычайно редким. С ним занимались лучшие заклинатели животные, и вот теперь он уже мог похвастаться двадцать восьмым уровнем и тем, что его умение теперь позволяет воздействовать не только на животных, но и на насекомых и рыб. У Сергей, успехи были не столь впечатляющими, но двадцать второй уровень получил и он, и его защитная стена выдерживала атаки трех магов одновременно, правда всего в течении шести минут.
Впятером они подошли к искомой двери. За ней оказался небольшой зал, в котором плотными рядами стояли легкие кресла. Они заняли кресла у стены, отсюда было лучше всего наблюдать за входящими.
Следом за ними в комнату вошла… Эсла. Олимпиада сразу ее узнала, а вот девушка Олимпиаду не заметила. Окинув чуть презрительным взглядом команду Олимпиады, она специально выбрала место, чтобы сидеть к ним вполоборота. Появление Эслы Олимпиаду не насторожила, а вот приход следующих трех парней, уже заставил толпу холодных мурашек пробежать по позвоночнику – это интуиция сигнализировала ей, что скоро они все окажутся в большой заднице. Этими, вновь прибывшими были Юрген и Андрес, те самые парни, с которыми она гонялась за сокровищами Бога-Охотника. Потом она чуть успокоилась, увидев незнакомого парня, но тут же радостный шепот Юли, смел подчистую ее спокойствие.
- Дэн, - счастливо протянула Юля. Потом предчувствие Олимпиады усилилось вообще до невероятных размеров, когда в комнату вошел совершенно недоумевающий профессор психологии Блерк, и апофеозом всего явился одновременный приход Райтера, Кандиры и Даргера. Совершеннейшее недоумение читалось на лицах всех присутствующих. Все переглядывались друг с другом, явно не понимая зачем их всех здесь собрали, да еще в таком составе.
«Внимание! – в воздухе появились крупные неоновые буквы. – У вас есть тридцать восемь минут, чтобы члены команды познакомились друг с другом», - все напряженно смотрели на надпись, ожидая продолжения или пояснения, но надпись, повисев еще несколько секунд – исчезла. Райтер, кашлянув, вышел на середину.
- Как старший по званию, и, очевидно, единственный, знающий всех присутствующих, хоть и заочно… - в эту секунду к нему на браслет поступил вызов, это была Олимпиада.
- «Нужно срочно поговорить, - писала она. — Это очень важно и касается всех присутствующих! - Райтер посмотрел на Олимпиаду, она, поняв, что он колеблется быстро приписала: - Я знаю всех присутствующих, и знаю их ЛИЧНО!»
На самом деле, чтобы послать это сообщение Олимпиада выдержала настоящий бой… с самой собою. Она интуитивно поняла, что все случившееся в данный момент происходит из-за нее. Кто-то не смог ее уничтожить, но это его не остановило, теперь он пытается уничтожить ее другим способом и получается, что все собравшиеся в комнате – смертники. От этой мысли ей стало нехорошо, но еще хуже стало от мысли, что если она признается, что является корнем всех бед, первое, что предложат находящиеся в комнате – это прикопать Олимпиаду под первым же кустом и спокойно разойтись по своим комнатам. Она и сама такое бы предложила, если бы не была на месте источника проблемы, поэтому она решила переложить выбор на плечи Райтера, как он решит, так и будет. Скажет признаться – она признается, скажет не признаваться, она не признается… ну может только Алевтине.
- Олимпиада, - обратился к ней Райтер, - я прошу вас выйти из комнаты, нам надо поговорить. Пот дождем из вопрошающих взглядов, Олимпиада выбралась из своего закутка и вместе с Райтером вышла из комнаты. Не успела за ними закрыться дверь, как раздался голос Кандиры, просто сочившийся ядом:
- Ну вот мы и познакомились с фавориткой Райтера, - на секунду в комнате повисла тишина, когда все осмысливали, услышанные слова, но уже через мгновение прозвучал, чуть ленивый, но с явными нотками вызова голос Алевтины:
- Завидуй молча!
- Кто это там заквакал? – мгновенно вступилась за сестру Эсла.
- Так это вы две жабы, вы разве сами себя не слышите? – не осталась в долгу Алевтина, с нескрываемым удовольствием приготовившись к перепалке. В свое время она могла переговорить и десять соседок, причем таких соседок, до которых Кандире и Эсле еще расти и расти.
- Слышь ты, - Эсла поднялась со своего места.
- Эсла, сядь, - приказала старшая сестра, а потом особым, чарующим голосом произнесла, чуть нараспев:
- Мальчики, беззащитные девушки нуждаются в вашей помощи, - и тут же на глазах пораженной Алевтины все мужчины (кроме пожилого, сидящего поодаль) встали со своих мест. Встали все, даже Сергей и Олег.
- Кандира! – гневным голосом начал профессор, но его перебил тихий, шелестящий голос Ирины:
- Не слушайте ее, она очень плохая… - и «мальчики», как по команде, рухнули в свои кресла назад с удивлением оглядываясь и не понимая, почему они вставали. В этот момент распахнулась дверь, Олимпиада с Райтером вернулись. Она недоуменно посмотрела на сидящих, все были какие-то встрепанные, взъерошенные. Как, например, бывает у хозяина многочисленных котов. Сидит он с ними в комнате и все коты такие сонные, такие благочинные, выходит хозяин из комнаты на минуту попить воды, возвращается и видит поцарапанные морды, покусанные уши, но глаза котов такие невинные, такие мирные. Так было и сейчас. Олимпиада осторожно протиснулась на свое место, вопросительно взглянула на Алевтину, прочтя по ее губам: «Потом расскажу», и опустилась в кресло. Райтер снова вышел на середину комнаты:
- У меня для вас есть две новости и обе очень плохие. – с грустной усмешкой начал он. – С какой начнем? – Олимпиада знала, что сейчас произойдет, Райтер расскажет всем по чьей вине они все здесь оказались.
Во время короткого разговора в коридоре, когда Олимпиада сказала ему о том, знает всех находящихся в комнате, а если к этому еще добавить несколько предыдущих попыток ее убийства, то вывод напрашивается сам собою. Этих людей собрали потому, что они так или иначе соприкасались с Олимпиадой, и самое страшное, что все они смертники, также, как и она, и что все это происходит из-за того кусочка видения, что показал Кандире мужчина, нанимая ее для убийства Олимпиады. Райтер внимательно слушал ее, обдумывая каждое слово, а потом медленно кивнул головой, соглашаясь с ее выводами. Но это было еще не все, что она хотела ему сказать. Пока она выходила из комнаты, ей в голову пришла неожиданная мысль. Все охотятся за Олимпиадой, поскольку в том кусочке видения на арене находилась только она и мужчина за завесой песка. Но на самом-то деле там еще находилась и Алевтина! Только она была в тот момент невидима и готовилась нанести удар, используя свое Умение Смертельного удара! Олимпиада вдруг поняла, что о присутствии на арене Алевтины никто не должен знать, вообще никто, это может быть для всех единственным спасением. Олимпиада стала лихорадочно думать, кто еще знает, что убить врага должна была Алевтина: Юля знает, они в ее присутствии обсуждали это видение, Сергей знает, она вместе с ним тренировалась поднимать крошечные смерчи из песка, рассказывая, что в своем видении они превращались в стену, возможно, Ирина знает, она ей специально этого, конечно, не рассказывала, но в ее присутствии, вполне могла это с Алевтиной обсуждать, Райтер знает, она ему сама рассказала, перед тем как начать тренироваться с Алевтиной на арене, итого четверо, кроме них с Алевтиной. «Дура! - мысленно выругалась на себя Олимпиада, досадуя на собственную болтливость. – Хоть бы Кандира не узнала! – взмолилась она. – Тогда нам всем конец!». И вот теперь в коридоре она быстро рассказывала Райтеру об этих мыслях и о том, сколько людей об этом знает
- Вы хотите сказать, что если бы наши враги знали о продолжении вашего видения, то убить пытались бы не вас, а Алевтину? – спросил Райтер, Олимпиада кивнула. – Никто больше не должен об этом знать, - приказным тоном сказал Райтер. – Это будет нашим секретным и самым главным оружием. Я сейчас всем расскажу почему нас собрали в таком составе, скрывать это не имеет смысла, но об Алевтине не должен никто больше знать. – Олимпиада кивнула, и они вернулись в комнату.
… - Начните с самой плохой, - Между тем любезно предложил профессор Блер.
- Что ж, - Райтер склонил голову. – Нас объединили в одну команду с единственной целью – убить.
— Это еще почему? За что? – со всех сторон посыпались на Райтера вопросы.
— Это вторая плохая новость, - со вздохом ответил он. – Если е я знаю всех присутствующих, поскольку просматривал их личные дела, то в комнате находится человек, который знает каждого лично, поскольку общался с каждым из них. – Райтер не стал делать театральных драматических пауз и просто сказал: — Это Олимпиада… Олимпиада Андреевна, - тут же поправился он. Глаза всех находящихся в зале уставились на Олимпиаду, как и следовало ожидать первой обо всем догадалась Кандира.
— Это ее хотят убить?! Но поскольку у них ничего не получается, так как ее хорошо охраняют, то они придумали новую возможность убить вместе с ней и всех с кем она общалась?! – ответом ей была тишина, так как никто вообще не понимал о чем она говорит, ни кто такие «они», ни почему они собираются кого-то убивать, Кандира между тем продолжала: - Я отказываюсь учавствовать в этом спектакле, я отказываюсь от участия в команде… и вообще я с этими, - она сморщила нос, показывая крайнюю степень отвращения, - даже рядом не желаю находиться, лучше я продолжу сидеть в тюремной камере! – и она гордо вскинула подбородок. Вслед за Кандирой голос подал и профессор Блер:
- Я тоже хочу отказаться от участия в вашей команде. Сами понимаете – возраст. Ну какой из меня игрок? К тому же от всех вас я вообще не имею никакого уровня, никаких умений и способностей, считаю, что я буду для всех обузой, - но ему никто ничего не успел сказать, поскольку снова на прозрачном экране появились буквы, светящиеся зеленым цветом:
«Команде предлагается особое задание:
Цель – пройти лабиринт и убить босса
Особые условия:
1) Каждый игрок имеет в запасе десять жизней.
2) После использования последней десятой жизни, матрица игрока истирается.
3) Если после выполнения задания в живых остается хотя бы один игрок команды, то матрицы всех игроков снова восстанавливаются.
4) Примечание: после пятой смерти игрока он может отдать все оставшиеся жизни команде. Матрица игрока в этом случае стирается, но в случае выполнения задания, матрица восстанавливается, как и у других игроков.
Дополнительные возможности:
В лабиринте будут встречаться участки словно подернутые перламутровой пленкой. Рекомендуется постоянно проходить эти участки. Во время их прохождения у игроков считывается матрица и после смерти игрока матрица будет восстановлена по самому последнему считыванию.
Экипировка – стандартная
Время прохождения лабиринта – не ограничено
Отклонить/принять
Отклонить задание невозможно
Выйти из команды невозможно
Бонус:
Вы можете принять в команду любого игрока, какого сочтете нужным. Отказаться от участия в команде и прохождения лабиринта он не сможет. Время на выбор дополнительного игрока тридцать минут.
Появились прозрачные электронные часы – время пошло
… А в комнате в этот момент царило потрясенное молчание. Все снова и снова вчитывались в текст, пытаясь понять, что им делать дальше. Если команда Олимпиады сдержано молчала (они, примерно, к такому и готовились), то Кандира не желала ограничивать себя в эпитетах, которыми наградила и устроителей Игры, и саму Игру, и… Олимпиаду.
- Почему меня втянули в эту игру? – возмущалась она. – Почему я должна десять раз погибать?
- Ты еще спрашиваешь?! – Олимпиаду аж тряхнуло от гнева и возмущения. – Значит, когда ты меня убивала, ты не возмущалась… ничего, ничего, - с довольной улыбкой продолжила она, - тебе полезно парочку раз сдохнуть, и… - Олимпиада что-то еще хотела добавить, но ее мягко перебил Райтер, которому перебранка женщин явно не понравилась.
- Я хочу спросить насчет нового игрока. По-моему, это недопустимо кого-то еще принуждать на участие в Игре, в которой такие условия. Думаю. Я выражу мнение всех. Когда откажусь от этого бонуса, - все дружно закивали головами. Олимпиада тоже хотела кивнуть, и вдруг ее молнией пронзило то ли видение, то ли подсказка интуиции, а может и то и другое одновременно, во всяком случае это случилось настолько быстро, что она не смогла как следует все обдумать, а просто, движимая интуицией вскочила со своего места и громко сказала:
- Я считаю. Что мы должны взять дополнительного игрока! – Все изумленно посмотрели на него. Игра отреагировала мгновенно:
"Назовите имя", – появились зеленые буквы на прозрачном экране.
- Герд Финн, - громко и четко ответила Олимпиада. – Я хочу, чтобы его вывели из комы и включили в команду.
Глава 16
- Зачем ты это делаешь? - с тихой ненавистью прошептала Кандира, и не дожидаясь ответа, громко сказала: - Я тоже хочу предложить нового участника команды, его имя Алекс Майер.
«Принято, – появилась новая надпись. – поскольку в команду можно взять только одного участника, команда должна решить какого игрока из двух выбрать».
Увидев эту надпись Кандира, как-то мерзко улыбнулась и тут же в ответ на ее улыбку, раздался голос Алевтины:
- Если ты только попробуешь сказать «мальчики»… - Алевтина не договорила, но угроза в ее голосе прозвучала очень внушительно.
- А причем здесь «мальчики»? – шепотом спросила у нее Олимпиада, но Алевтина только отмахнулась, мол, потом, потом. Кандира та-а-ак посмотрела в угол, где сидели обе женщины, что будь они чуть менее толстокожими (то есть прожили бы не так долго в обществе говорливых, активных и всем недовольных соседок, причем сами являясь красноречивейшими образцами этого самого типа), то им бы стало не по себе, а так… ну посмотрела и посмотрела, дальше что? А Кандира, между тем, после некоторого раздумья продолжила:
- Что ж, я с удовольствием выслушаю аргументы Олимпиады Андреевны, - голос ее дрогнул от явной насмешки, - почему она считает, что в команду нужно пригласить… - тут Кандира запнулась, запнулась по-настоящему, она не могла, ну просто не могла произнести имя Герда, но сдаваться и показывать свою слабость Кандира не собиралась, она быстро взяла себя в руки и закончила будничным голосом: - Почему Олимпиада Андреевна считает, что в команду нужно пригласить именно этого участника. Все посмотрели на Олимпиаду, и ей пришлось выходить на середину, мучительно придумывая мотивы, по которым она предложила Герда, а поскольку это произошло в виде вспышки, в виде озарения, что-нибудь убедительное придумать было не просто.
- У меня для этого было три причины, - начала неспешно Олимпиада, все еще подбирая аргументы. – Во-первых, все говорят, что Герд Финн гений. Я считаю, что гений нам в команде необходим, как воздух, мне кажется, что не раз и не два придется принимать нестандартные и неординарные решения.
- Герд Финн находится в коме пятнадцать лет, - неожиданно вступил в беседу Райтер, - его знания устарели на пятнадцать лет, и он даже не знает об Игре…
- А вот это вторая причина, по которой нам нужен именно Герд! – обрадовалась Олимпиада. – То, что его знания отстают на пятнадцать лет – это не аргумент. Если бы вы знали где находились мои знания о техническом прогрессе еще два месяца назад… - она не договорила все и так поняли, что где это было. – И ничего, - между тем продолжила Олимпиада, - худо-бедно, но мы продолжаем играть, думаю Герду понадобиться и того меньше времени, чтобы полностью освоиться. Но я не об этом. Он, как новый человек может увидеть в Игре то, что не видите вы. Игра плавно по частям входила в ваш Мир, и вы могли что-то не заметить, что-то упустить, что может заметить Герд. Поскольку будет видеть все сразу и целиком… вы понимаете, что я имею в виду с надеждой спросила Олимпиада. В ответ ей уверенно кивнули Райтер, Даргер, профессор Блер, Андрес, Юрген и Дэн, все остальные смотрели на Олимпиаду… задумчиво. – И, в-третьих, - бодренько продолжила она. – Если мы все погибнем, то Герд никогда до самой смерти не выйдет из комы. Согласитесь. Это не справедливо, нужно дать ему возможность пожить. – Олимпиада прямо и открыто посмотрела Кандире в глаза, с радостью видя, как дрогнуло ее лицо. Как болезненно скривились губы, как высокомерное и злое выражение исчезло из ее глаз, как поникли ее плечи.
- Я выведу Герда Финна из комы, - тихо сказала она, - я прошу, чтобы профессор Блер присутствовал и находился рядом, возможно Герду понадобиться дополнительная психологическая помощь…
- Я с радостью помогу, - тут же отозвался профессор.
- Я тоже обязан присутствовать, - вклинился в разговор Райтер и словно оправдываясь добавил: - Вы же понимаете… - Кандира кивнула, соглашаясь. Райтер набрал на браслете какие-то данные, и они втроем пошли к двери. Райтер внезапно остановился: - На время моего отсутствия, старшим в команде назначается… - он сделал едва заметную паузу и тут же Даргер как-то подтянулся, приготовившись принять на себя командование, но быть командиром ему явно не светило: - Олимпиада Андреевна Хорцева, - спокойно закончил райтер и с этими словами вышел.
- Ну, конечно, - со злостью прошипела Эсла, - теперь мы должны подчиняться любовнице… - Олимпиада пораженно посмотрела на Эслу, она ведь не слышала предыдущего разговора и вердикта, что вынесла Кандира об отношениях Райтера и Олимпиады. На самом деле Райтер сделал не только правильный, но и единственно возможный выбор. Даргер не мог быть командиром, поскольку дискредитировал себя отношениями с Кандирой, Эсла была ее сестрой и находилась под полным влиянием старшей сестрицы, Юрген, Андрес и Дэн были темные лошадки, которых никто не знал, ну а все остальные были и так в команде Олимпиады. Только довольная Олимпиада решила немного расслабиться и в ожидании возвращения Райтера и Кандиры поболтать с Алевтиной, как выскочившее сообщение смешало все ее планы.
«Время, выделенное для знакомства членов команды, закончилось, - гласили призрачные буквы. – Вход в Лабиринт будет осуществлен через сорок восемь минут. Рекомендуем за это время получить снаряжение, сменить одежду и получить дополнительные пищевые пайки и запас воды».
- Как через сорок минут? – ахнула Олимпиада, а потом с паническими нотками в голосе устремилась к Даргеру: - Где тут выдают снаряжение? – он махнул рукой, и все бросились за ним. Это был обычный склад снаряжения. Рюкзаки, похожие друг на друга, как братья близнецы, рядами заполняли полки, на другом конце склада такими же рядами лежали стопки одежды. Все по размерам и по росту. – Даргер, Сергей, Олег, и Дэн вы берете по одному дополнительному рюкзаку для Райтера, Кандиры, профессора и Герда. Мы возьмем для них по комплекту одежды и обуви. – С Олимпиадой никто не спорил. Была только одна заминка выбрать для отсутствующих правильный размер одежды и обуви. Но тут помог Даргер, он знал размеры всех… кроме Герда. Олимпиада подумала-подумала и решила, что Герд должен быть худым и высоким, с обувью проблема, но выхода не было, пришлось брать среднестатистический размер, а именно сорок второй. Все быстро переоделись. Переодевались прямо на складе, повернувшись спиной друг к другу. Вот это одежда! Олимпиада мгновенно оценила удобство и комфорт. Легкая, практически невесомая, не стягивающая движений со множеством… кнопок.
- Непромокаемая, не продуваемая, - подтвердил ее мысли Даргер. – Защищает от любых ядов, шипов, укусов насекомых и мелких животных. При нажатии кнопки у ворота, появляется прозрачный шлем, обладающий такими же свойствами, что и костюм. При нажатии кнопки у кисти, появляются перчатки, защищающие кисти рук при необходимости. Перчатки термо- и электроизоляционные, ими можно прикасаться к раскаленным предметам, к замороженным предметам и к проводам, находящимся под напряжением.
- Класс! – выдохнул кто-то из мужчин за спиной Олимпиады. Она была полностью согласна с этими словами.
- Теперь в столовую, - скомандовала она. Упаковки с едой представляли собой плоские вакуумные блины. – Сколько можно брать? – спросила она неизвестно у кого. Ответа не было. Но как жаба жадности, мгновенно охватившая Олимпиаду, не принуждала ее хапать упаковки с едой в безмерном количестве, жизнь жестоко внесла свои коррективы. Во-первых, эта вакуумная еда требовала воды. Каждую упаковку необходимо было разводить минимум стаканом воды, к тому же вода нужна была чтобы просто не умереть от жажды. И сколько воды можно с собой захватить? Полутора литровая бутылка – это уже полтора килограмма, две бутылки – три килограмма, а еще рюкзак… Нет, Олимпиада плюнула на страх и осторожность и мигнув Алевтине, чтобы та прикрыла ее схватила и воды побольше и с десяток пищевых упаковок, но этого было мало. Хотелось забрать все, и в этот раз не только жаба жадности шептала ей об этом, но и ее хваленая интуиция.
Время бежало неумолимо.
- Где же Райтер?! – в отчаянии шептала Олимпиада, которой совсем не улыбалось чувствовать себя ответственной за всю команду.
- Мне кажется, что их перенесет в Лабиринт также, как и нас, и мы встретимся уже там, - рассудительно пояснил Даргер. Оставалось надеяться только на это. Цифры обратного отсчета появились как-то слишком внезапно. Десять… девять… восемь… темнота и они все оказались на поляне. На секунду позже появились Райтер, Кандира, профессор и худой невысокий парень в больничной одежде. Парень открывал и закрывал глаза, тряс головой, а потом снова зажмуривался и даже давил на веки пальцами. Несомненно, надеясь разогнать кошмар. Все растеряно оглядывались, пытаясь понять, где оказались. Первой пришла в себя Алевтина. Она подошла к профессору и сунула ему в руки комплект одежды (поскольку именно комплект его размера она и держала в руках).
- Переодевайтесь, - сухо бросила она. Потом Эсла вручила одежду сестре, Юля - Герду, добавив виновато, что возможно с размером вещей и обуви могут быть нестыковки, Олимпиада сжимала в руках одежду для Райтера (это гадина Алевтина так подстроила, да еще подбадривающе подмигнула, вручая этот комплект одежды, не обращая внимания на ехидно поджатые губы Эслы). Рюкзаки были одинаковыми у всех, с ними никаких проблем не возникло.
- У нас новый член команды, - с небольшой запинкой сказал Райтер, после того как все переоделись. Как и следовало ожидать ни одежда, ни обувь Герду не подошли чтоб так прям идеально. Штаны и рукава куртки были длинноваты, а ботинки больше на один размер. Но все оказалось не слишком страшно, ботинки имели функцию небольшого уменьшения и увеличения, примерно на полразмера, чтобы идеально подходить на ногу, так что передвигаться в этой обуви было вполне допустимо. С одеждой было еще проще, манжеты на рукавах, не давали сползать им на кисти рук, манжеты на штанинах не давали мешать ходьбе. - Герд Финн. Он еще не совсем адаптировался, поскольку выход из комы и перемещения сюда прошли слишком быстро… - Он посмотрел на Герда, и увидев, что тот его внимательно слушает, бодро добавил: - Я предлагаю всем еще раз познакомиться, и если это возможно, то хотелось бы, чтобы каждый назвал свой уровень, основные Умения и дополнительные способности. Поверьте, это очень важно. Что ждет нас впереди неизвестно, но мы должны знать, какая защита и какие средства для боя у нас имеются. Я начну с себя:
Уровень шестьдесят второй. Основные Умения: Магическая сеть – обездвиживание противника, Создание ловушек, то есть я могу заставить почву или камень раздвинуться, а потом сомкнуться, захватывая противника в плен, Воздушная петля – ею можно захватывать предметы на большом расстоянии, ну и Огненная стрела… - Райтер замолчал, а Олимпиада завистливо вздохнула, впрочем, завистливые вздохи слышались со всех сторон. Теперь ты Даргер, - обратился Райтер к своему бывшему заместителю.
- Уровень пятьдесят третий: Защитник. Каменная кожа, Воздушный кулак, Удар молнии, Создание безопасного купола, – коротко отчитался Даргер.
- Олимпиада, - назвал Райтер следующее имя.
- Уровень тридцать первый, - подражая Даргеру сказала Олимпиада. – Боец ближнего боя. Нагрев, Охлаждение, Смерч, Дополнительная ветка развития Ясновидение. О Тайном Хранилище и умении Ледяной скульптор Олимпиада умышленно умолчала. Сказать об этом было не поздно никогда, а вот забрать свои слова назад – невозможно.
- Алевтина, - сказал Райтер.
- Уровень двадцать пятый, - отрапортовала Алевтина. – Невидимый защитник. Невидимость, Чувствующий сквозь препятствие, Смертельный удар.
- Юля, - продолжил Райтер.
- Уровень тридцать первый. Целитель. Прыжок сквозь пространство, Исцеление, Полог Тишины.
- Ирина.
- Уровень девятый. Спасающая душу, - при этих словах и Олимпиада и все остальные из ее команды с удивлением посмотрели на Ирину. Они как-то не догадались спросить у нее, какую специализацию ей присвоила Игра. - Пробуждение памяти рода и памяти человека, Пробуждение совести, Плакальщица, - монотонно продолжила Ирина. Кандира зябко поежилась, почти не скрывая, что боится Ирину и ее способности.
- Сергей.
- Уровень девятый. Защитник. Построение магической защитной стены. Преобразование стены.
- Олег.
- Уровень девятый. Заклинатель. Воздействие на животных взглядом и голосом. Создание иллюзий.
- Дэн.
- Уровень тридцать пятый. Артефактор. Создание артефактов из неживых предметов иллюзий, создание артефактов из неживых предметов мгновенного перемещения, создание артефактов из неживых предметов пространственного размещения…
— Это что? – неожиданно встрепенулся… Герд. – Артефакт создания пространственного кармана?
- Ну, - замялся Дэн, - что-то наподобие. У меня получается создать пространственный карман размером чуть больше кошелька, примерно, как дамская сумка…
Дэн, - весело хлопнула его по плечу Алевтина, - если твой карман размером с мою дамскую сумку, то это… короче – мы живем! – Неизвестно, какую сумку представил Дэн из рассказа Алевтины, только он испугано начал руками показывать размер предмета, примерно с ученическую тетрадку и толщиной, как солидный том какого-нибудь классика литературы. – Понятно, - разочаровано протянула Алевтина.
- Эсла, - перебил ее спокойный голос Райтера.
- Уровень тридцать девятый. Ассасин, - при этих словах Эсла с вызовом взглянула на Олимпиаду и Алевтину (поскольку знала, что ветка ассасина, то есть тайного убийцы, многое говорила о человеке, выбравшем такой путь развития), но натолкнулась на два, совершенно незамутненных подозрениями взгляда (ни Алевтина, ни Олимпиада не знали, кто такие ассасины. Им вроде Юля что-то говорила, но забивать голову такими «сакральными» знаниями, было свыше их сил), Эсла успокоилась и продолжила: - Создание двойника, Уход в тень, Неслышная поступь...
- Ты все-таки взяла Поступь? – в этот раз неожиданный вопрос задала уже Кандира. – Мы же с тобой обсуждали и решили… - тут она, к сожалению, умолкла и не сказала о других Умениях, что Игра предлагала Эсле на выбор.
-Я… - начала было оправдываться Эсла, - но тут же замолчала, поняв, что нечего посторонним слушать ее споры с сестрой.
- Юрген, - бесстрастно продолжил Райтер.
- Уровень двадцать девятый… чуть-чуть не хватило до тридцатого, - с неизбывным страданием в голосе добавил он. – Рыцарь - паладин. Огненный шар, Ледяная стрела… Световой шар, уничтожающий все порождения Тьмы, и освещающий все вокруг. – Олимпиада словно наяву увидела мрачного подростка с романтически и фанатически блестевшими глазами. Она бы в жизни такие Умения не выбрала, ей бы что-нибудь поприземленнее и прагматичнее… там смерч, чтобы пыль выметать из-под дивана, нагрев-охлаждение, чтобы экономить электроэнергию при мытье посуды, а тут… порождения тьмы… надо же!
-Андрес.
- Уровень двадцать восемь. Разведчик. Неслышная поступь, Хождение по теням, Смертельный удар, - Олимпиада задумчиво потерла нос. Все Умения Андреса были почти такими же, как и у Эслы, только она была каким-то непонятным ассасином, а Андрес вполне понятным и родным Разведчиком.
- Профессор Блер, - между тем продолжал Райтер. Профессор неуверенно кашлянул, но постарался не ударить в грязь лицом.
- Уровень ноль. Из предложенных Умений только Исцеление, его выбирать? – Райтер кивнул, и профессор начал тыкать пальцем в пустоту.
- Кандира.
- Уровень ноль, - медленно начала девушка, глаза ее при этом внимательно во что-то вглядывались, и Олимпиада не сомневалась ни секунды, что Кандира не озвучит и половины списка Умений, что ей предлагала Игра. – Внушение голосом, - медленно стала зачитывать варианты Кандира, - Внушение взглядом, Внушение жестами и движениями…
- А кроме внушений что-нибудь есть? – не выдержала Алевтина, которая воочию видела, как эта змеюка голосом умеет манипулировать людьми.
- Исцеление, - неохотно призналась Кандира, - но Целителем я быть не хочу… - В этот момент Олимпиада почувствовала, что срочно должна вмешаться, это интуиция завопила во все горло, что если она сейчас не принудит Кандиру стать Целителем, то случится беда.
- Кандира, - вкрадчивым голосом сказала Олимпиада, - давай, отойдем в сторонку, мне надо тебе сказать что-то очень важное.
Глава 17
Пока они делали несколько шагов в сторону, Олимпиада лихорадочно думала, с чего начать разговор. Кандира умна, образована… а еще высокомерна, упряма, самолюбива и способна на любые поступки. Н-да.
Они остановились и Кандира чуть приподняла брови, не соизволив даже произнести вопрос, мол я тебя слушаю. Такое пренебрежительное высокомерие… раздражало, но Олимпиада сдержала свой гнев, дело прежде всего, поэтому она заговорила спокойно, стараясь придать своему голосу как можно больше убедительности:
- Кандира, я уже сказала, что развиваю ветку Ясновидение, а до этого я прокачивала интуицию…
- И зачем ты мне это рассказываешь, - с раздражением перебила ее Кандира.
- Я это говорю для того, - стараясь говорить медленно и спокойно, изо всех сил не выдать как ей хочется потаскать эту Кандиру за патлы и пару раз сунуть мордой в грязную лужу, сказала Олимпиада, - чтобы ты поверила, что мои слова не пустой звук и к ним стоит прислушаться, потому что…
- Я вся во внимании, - снова перебила Олимпиаду Кандира. Сарказм в ее голосе невозможно было не заметить, но Олимпиада (хоть и с большим трудом), поступила именно так.
- Я хочу, чтобы ты выбрала Умение Исцеление, - спокойно стала объяснять Олимпиада. – Еще я хочу, чтобы ты, после того как Игра предложит тебе пять очков к распределению, все очки вложила в омоложение… - Олимпиада замолчала поскольку Кандира превратилась в неподвижную статую, до того ее поразили слова Олимпиады. Очевидно, она ждала совсем других слов. – Омоложение появиться если нажать на строку «здоровье», - торопливо добавила Олимпиада.
- Зачем? – только один этот вопрос и задала Кандира. Но этот вопрос был многогранен. Он включал в себя удивление, для чего Олимпиаде нужно, чтобы Кандира выбрала именно Исцеление; зачем ей Кандире омоложение, если она вместо своих тридцати пяти выглядит на пять-семь лет моложе, и зачем Олимпиада помогает ей, учитывая весь предыдущий опыт их общения.
- Затем! – также коротко ответила Олимпиада и отошла от девушки. Пусть делает, что хочет, пусть поступает, как хочет. Она (Олимпиада) свою миссию выполнила… ну хоть попыталась выполнить то, что подсказывала ей интуиция. Кандира вслед за Олимпиадой подошла к Райтеру.
- Исцеление, - почти невнятно брезгливо сморщив носик произнесла она.
- Герд, - спокойным голосом ничему не удивляясь, назвал Райтер имя последнего члена отряда.
- Уровень ноль, - усмехнувшись сказал парень. – А вот насчет Умений… - он сделал паузу. – Игра предлагает мне несколько вариантов. Восполнение маны энергией огня и тепла, Восполнение маны энергией окружающей природы, Восполнение маны энергией умирающего тела и разлагающейся плоти… - Услышав слова Герда Олимпиады скривилась от отвращения, потом с удивлением услышала, как завистливо вздыхают Андрес, Юрген, Дэн, Эсла, короче все, кто хоть что-то понимал в компьютерных играх.
— Вот это да! – не скрывая восхищения сказал Райтер, но потом огорченно добавил: - Жаль, что прокачаться не успел.
- Какое восполнение маны мне выбрать? – спросил у него Герд, очевидно, полностью полагаясь на его опыт.
- Давай подумаем. – Райтер и вправду ненадолго задумался. – Окружающая природа – это путь мага-друида. Если мы будем в подземных пещерах, то восстанавливать ману ты не сможешь, значит, этот вариант сразу отпадает. Насыщение энергией умирающего тела – это путь мага некроманта… вроде бы путь перспективный, мертвые тела, судя по всему, будут сопровождать нас в немалых количествах, но… Видишь ли, чем больше умирающее тело будет мучиться, тем больше энергии ты получишь… а мы получим в товарищи палача-садиста. Как-то не хочется, чтобы в команде была такая личность. Третий вариант – чистый маг огня. По-моему, это лучший вариант, но решать тебе.
… Пока Райтер рассуждал, перебирая все варианты, Олимпиады, которой все это было не интересно, бочком, бочком приблизилась к Кандире. Она стояла к ней спиной, но чутко прислушивалась, что происходило. Ей до ужаса было интересно узнать омолодиться Кандира или нет. В открытую пялиться на нее она посчитала не этичным, но любопытство, буквально, распирало ее. И вдруг.
- Кандира, ты помолодела! – раздался негромкий голос Эслы, пораженной изменившейся внешностью сестры.
- Закрой рой, - был ей короткий ответ.
- Это ты посоветовала этой выдре омолодиться? – недовольно спросила шепотом Алевтина.
- Так надо, - тихо ответила Олимпиада. Хоть Алевтину такой ответ не устроил, она послушно замолчала, надо – так надо.
Удивительно, в команде находились такие опытные, такие сильные игроки, как Райтер, Даргер, Олимпиада, обладающая сильной интуицией, Алевтина, наблюдательность которой просто зашкаливала, а о том, что вокруг них все меняется заметила одна Ирина.
- Стена… - тихим шелестящим и безумно удивленным голосом протянула она, - откуда она здесь появилась? – Все резко развернулись и действительно увидели стену, что росла словно из-под земли, за первой стеной появилась вторая, потом третья и четвертая, довершил все потолок, который накрыл выстроенный короб, словно захлопывая ловушку.
- Фонари, всем включить фонари, - в кромешной темноте раздался приказ Райтера. Зашуршали наощупь открываемые рюкзаки, а потом один за другим стали загораться фонари. В течении этих двух минут стены короба изменились, теперь в каждой из них зияло по три отверстия, гостеприимно приглашая внутрь на прогулку. – Двенадцать вариантов, - задумчиво сказал Райтер. – Нам что предлагают обследовать каждый? А если внутри каждого еще и еще будут варианты, то сколько же времени нам понадобиться? Тут речь уже будет идти не о днях, а о месяцах…
- Может нам разделиться? – с дрожью в голосе, сама от себя, не ожидая такого предложения, спросила Олимпиада и уже увереннее добавила. Если мы всем скопом, все пятнадцать человек будем ходить друг за другом – это будет просто смешно. Разумно будет разделиться хотя бы на пятерки… - сказала Олимпиада и осеклась, поскольку в ее команде было шестеро, значит, кому-то придется переходить в другую команду? Ирину она однозначно не могла перевести, ведь та доверяла только ей одной. Алевтину Олимпиада не отдала бы и под дулом пистолета, только рядом с ней она чувствовала свою спину прикрытой. Юля целитель и тоже близкий ей человек. Сергей может выставить защитный барьер, а Олег заклинатель. Олимпиада уже хотела забрать назад свое предложение, как вдруг заметила, как Юля ей шепчет одними губами:
- Я хочу быть с Деном. – «Фуууууууу! – мысленно счастливо вздохнула Олимпиада, - прямо гора с плеч».
- Я предлагаю в свою команду Алевтину, Ирину, Сергея и Олега. Вторая команда Юля, Ден, Юрген, Андрес и…
- И я – подсказал Райтер. – У всех четырех опыта никакого, я обязательно должен быть с ними. Ну и третья команда, - все посмотрели на оставшихся. Это была очень занимательная подборка членов команды. Эсла безумно влюбленная в Даргера, Даргер, не менее безумно (раз согласился совершить ради нее преступление) в Кандиру. Кандира… непонятно кого любящая, но явно себе на уме и способная буквально на все, Герд – вообще темная лошадка, и как вишенка на торте – мудрый наставник профессор Блер, для управления всей этой гремучей смесью.
Первым, конечно же, осознал всю ситуацию профессор Блер, за доли секунды просчитав возможное развитие событий и придя от этого в неописуемый ужас.
- Э-э-э, - неуверенно начал он.
- Нет, - сказал, как отрезал Райтер, мгновенно догадавшись, о чем хочет сказать его друг, и сразу же, чтобы не оставить времени ни на какие споры, спросил осматривая проходы: - С какого начнем? – Начали с трех ходов восточной стены.
Олимпиада осторожно шагнула в темноту, как командир она решила идти первой. Включила фонарь. Это был единственный источник света, в целях экономии решили пока остальными фонарями не пользоваться, заряд энергии в них был не бесконечен.
Шли, шли дошли до развилки, обследовали левый коридор, он оказался тупиковым, потом вернулись к развилке, обследовали правый коридор, что в свою очередь делился еще на несколько коридоров, все оказались тупиковыми. Отметил жирными крестами все тупиковые ходы и пошли назад. На все про все ушло два с половиной дня. Скучное и унылое путешествие в темноте. Но вот на выходе из коридора их ждало нечто интересное. В этот момент вернулись и две вторые группы, Олимпиада глянула на группу, возглавляемую Даргером и тихо ахнула. У Герда был подбит глаз, у Даргера располосовано ногтями лицо, у профессора Блера были точно такие же отметины, только на шее и возле уха, Эсла была вся взъерошенная и лохматая, и только Кандира сверкала, словно солнышко. Райтер мгновенно оценил ситуацию:
- Кандира перейдешь в группу к Олимпиаде, Финн ты перейдешь в мою группу. Юрген и Олег переходят к Даргеру. Быстро произвели рокировку и три группы углубились в тоннели, что находились на южной стене. Никто никого ни о чем не расспрашивал, хотя любопытство светилось в глазах у всех. Впрочем, лично у Олимпиады никаких сомнений не было. Кандира – вот кто был виновником всего происшедшего.
- Приятно, наверно быть источником подобных конфликтов, - недружелюбно, ни к кому конкретно не обращаясь, словно в пустоту, спросила Олимпиада на первом же привале. Она не ждала ответа от Кандиры, но та на удивление ответила.
- Конфликт спровоцировала не я.
- Не ты? – поразилась Олимпиада. – А кто же когда?
- Герд, - тихо ответила Кандира и вдруг неожиданно для всех стала рассказывать. Она говорила, обращаясь к Олимпиаде, но говорила громко и ее рассказ слышали все, но Кандире это было совершенно безразлично. Было похоже, что она устала держать внутри себя все переживания и эмоции, предел выносливости есть у каждого, видимо у Кандиры он в данный момент иссяк. – Мы шли по коридору, в этот момент команду возглавлял Даргер. Он шел впереди, но постоянно оглядывался на меня, и вот в один из таких моментов, Герд посоветовал ему сделать операцию по трансплантации и развернуть голову на сто восемьдесят градусов, мол так ему ходить будет намного удобнее, не придется все время поворачиваться. Ни слова, не говоря Даргер бросился на Герда и заехал ему кулаком в глаз, Герд отлетел к стене, но Даргер не успокоился. Я бросилась к Даргеру, чтобы остановить его, не знаю, что подумала Эсла, только с диким визгом она бросилась на меня. Даргер прикрыл меня собой от разъяренной Эслы, задвинув за спину, и все что она готовила мне, обрушилось на него. Герд подскочил и схватил Эслу за плечи, пытаясь удержать, но Эсла вырвалась и снова рванулась ко мне. Тут вмешался профессор Блер попробовав ее остановить, ну и получил соответственно. – Олимпиада упала на спину и стала дико хохотать, впрочем, хохотали все.
- Какой ужас, - утирая слезы, выступившие от смеха, сказала она, поднимаясь. – Слушай, - вдруг посерьезнела Олимпиада, - а у твоей сестренке все с головой в порядке? За минуту порвать в клочья двух мужиков – это нужен особый талант… ну или проблемы с психикой.
- Ничего не в клочья, - обиделась Кандира за сестру, - несколько неглубоких царапин тоже мне проблема?
- Если бы эти царапины были на твоей морде, ты бы так не говорила- вклинилась в разговор Алевтина, достаточно грубо обозвав лицо Кандиры мордой, подчеркивая тем самым как она к ней относится. Кандира сочла ниже своего достоинства отвечать на этот выпад. Олимпиада постаралась разрядить обстановку.
- Надо же, - усмехаясь сказала она, - одна единственная фраза и столько после нее последствий.
- Одна фраза, но сказанная именно в ту минуту, когда она ударит точно в цель с наиболее разрушительными последствиями. Это же Герд, - постаралась объяснить Кандира. Ему достаточно понаблюдать несколько минут, да что там минут, несколько мгновений, как он сразу же вычисляет самую слабую часть самой устойчивой конструкции, ну или в нашем случае, самую слабую точку в отношениях, и, если захочет может ударить по ней так, что разрушиться все.
— Значит, он специально спровоцировал Даргера, - сделала Олимпиада естественный вывод, плавно вытекающий из слов Кандиры. – Очевидно он хотел посмотреть, как ты себя поведешь и на чью сторону встанешь… - Кандира только вздохнула, она и сама это понимала.
- Может этот Герд и самый умный, - неожиданно подал голос Сергей, - но только в честной драке, он против Даргера и минуты не продержится. Даргер бы его так уделал, что мама не горюй! – Все с удивлением посмотрели на мужчину (единственного мужчину в их группе!). Его точка зрения была по-мужски прямолинейна и еще всем стало понятно, что он на стороне Даргера, и такие умники-манипуляторы, как Герд, ему глубоко неприятны. – Олимпиада решила, что пора завершать дискуссию о личной жизни Кандиры, а то так недалеко и до ссоры, поэтому она встала и они двинулись дальше.
Глава 18
Спокойная, размеренная ходьба, прямой коридор способствовали притуплению внимания и чувству опасности, поэтому огонь, вырвавшийся из стены, для всех оказался полной неожиданностью. Сергей, Олимпиада и Кандира, что шли первыми, сгорели мгновенно, Ирину Алевтина каким-то чудом смогла оттащить от пламени.
Ирина и Алевтина посидели вдвоем, да пошли обратно. На выходе из туннеля, их ожидали все трое живые и невредимые, лишь одно огорчало, вместо десяти жизней, осталось уже девять. Сергей был хмур и угрюм.
- Это я во всем виноват! Вместо того, чтобы идти и внимательно смотреть по сторонам, ведь я шел первым, я думал о всякой херне, - и он с такой злостью посмотрел на Кандиру, что стало понятно, что перед тем, как погибнуть, он обдумывал ситуацию, что у той сложилась, искал правых и виноватых.
- Успокойся, - попыталась утешить его Олимпиада. – Ты все равно бы ничего не смог сделать…
- Смог бы! – с яростью перебил ее Сергей. – Я мог выставить щит и закрыть нас всех от пламени, а так я как осел…
- Сергей! – прикрикнула на него Олимпиада, видя, что он начинает себя казнить. – Ты еще выставишь свой щит, мы ведь будем ходить по этому туннелю пока не убедимся, что он тупиковый, или не найдем из него выхода. Хорошо, что мы теперь знаем, где ловушка, знаем, какая ловушка, и знаем, что расслабляться нельзя ни на минуту. А знания — это сила! – притворно напыщенным тоном закончила Олимпиада. Все улыбнулись на душе чуть стало легче. Потом им стало еще легче, поскольку у входа в туннель, в который отправилась группа Райтера, появилось также три тела. Юля, Дэн и Андрес. Олимпиада со всей командой бросились к ним.
- Утонули в какой-то мерзкой черной жиже, - не дожидаясь вопроса сказала Юля. – Шли-шли. Райтер и Герд впереди, мы чуть позади, как вдруг пол осел, и мы рухнули вниз, последнее что помню черную жижу, в которую я летела.
- А Райтер и Герд? – нетерпеливо спросила Олимпиада.
– Они не упали, - констатируя и так очевидную вещь, сказала Юля. Перед Олимпиадой и перед всеми остальными членами отряда встал закономерный вопрос: и что теперь делать? Идти вслед за Райтером и Гердом? Остаться у входа, дожидаясь их возвращения? Правильнее было бы идти вслед за ними, хотя бы до провала с жижей. В любом случае, через провал так просто не перебраться, им потребуется помощь… Казалось бы все очевидно, но существовал маленький нюансик. Допустим, проверив этот лабиринт, они решат возвратиться не обычным путем, а, например, умерев, чтобы сразу оказаться перед входом в пещеру, тогда Олимпиада с командой, ожидающая их у провала (в десяти часах от входа), окажется в глупом положении. Отправляясь на обследование тоннелей, они не обговорили такие возможности, и вот теперь пожинали плоды своей недальновидности. И вдруг на Олимпиаду словно сошло озарение:
- Юля! – радостно сказала она, поворачиваясь к девушке. – Ты же можешь в несколько прыжков добраться до провала, и там покричать погромче. Думаю, за это время они не успеют далеко уйти и услышат тебя. Спросишь у Райтера как нам поступать. – Юля кивнула, приготовившись телепортироваться, но тут вмешался Дэн.
- А не будет ли проще, - неуверенным голосом начал он, - спросить об этом Райтера обратившись к нему через чат? – Олимпиада замерла, осмысливая услышанное, а потом громко и грязно выругалась, злясь в первую очередь на себя. Она никак не могла привыкнуть ко всем техническим штучкам, что ее теперь окружали, нужно было мыслить совсем другими категориями, а она все по старинке, да по старинке. Быстро связалась с ним, получив ответ:
- Он говорит, чтобы мы шли к провалу и помогли устроить им веревочный мост. Также он просит предупредить Даргера… - Олимпиада не договорила, поскольку Даргер собственной персоной в окружении трех членов отряда вышел из тоннеля, который они обследовали. – А где профессор Блер? – первое, что спросила Олимпиада, увидев их, поскольку том, что они бросили Блера в пещере, не могло было быть и речи. Даргер с горечью и одновременно со злостью на свою беспомощность начал рассказывать.
- Когда мы шли по тоннелю, Олег почувствовал чье-то присутствие. Это оказалась гигантская паучиха. Мы приготовились к бою, но Олег смог услышать то, что она говорила. Паучиха попросила одного человека в добровольную жертву, чтобы она смогла заплести его в кокон и выкормить им своих паучат… - при этих словах не только у Олимпиады, но и у многих других, волоски на ногах и руках поднялись дыбом от ужаса и отвращения. – Она же в свою очередь позволит нам беспрепятственно идти туда, куда нам нужно. Мы, разумеется, не собирались соглашаться на столь «щедрое» предложение, вот только профессор Блер с нами не согласился. Он сказал, что уже очень стар, чтобы бегать по пещерам, сказал, что ему до смерти все надоело, сказал, что не ощущает себя полезным членом команды, поэтому он считает, что должен принести в жертву себя. Еще он сказал, что сразу нас предупреждает, что после пятой смерти, отдаст нам неистраченные жизни и будет считать свой долг выполненным. Мы стали отговаривать его от такого решения, стали убеждать, что лучше попытаться убить эту тварь, тогда он выдвинул нам еще один аргумент. Он сказал, что считает, что то, что нас сейчас окружает - нереально. Он думает, что мы все находимся под внушением поскольку такой лабиринт за нескольку минут, можно построить только в виртуальном мире. И паучиха никак не может изучить наш язык и мысленно на нем разговаривать с Олегом. Отсюда следует, что и боль от укуса будет воображаемой. Вот профессор Блер и решил попытаться бороться с этими иллюзиями, постаравшись разрушить их хотя бы в собственном сознании. Он шагнул к паучихе, и она утащила его в логово. Мы обследовали тоннель, убедились, что там тупик, пошли к выходу, надеясь, что профессор уже вернулся, но поскольку его до сих пор нет, значит…
- Он до сих пор жив, - помертвевшими от ужаса губами прошептала Олимпиада, а потом твердо добавила: - Его нужно спасать, чтобы он там не говорил, и это не обсуждается!
- А как же командир Райтер? – тут же спросила Юля. Олимпиада задумалась, потом радостно ответила:
- А мы разделимся. Зачем нам всей гурьбой идти к Райтеру. Половина пойдет на помощь командиру, а половина – к профессору Блеру. - Сразу же воцарилось молчание, в пасть к паучихе не хотелось никому. – Пойду я, - бодро начала Олимпиада, все-таки я боец ближнего боя, сможет смогу… ей хотя бы лапку поцарапать, - добавила она со вздохом, прекрасно оценивая и свои способности, и свое мастерство.
- Я тоже пойду, - угрюмо пробормотала Алевтина, которая не то, чтобы боялась, но очень брезговала прикасаться ко всем членистоногим, - у меня невидимость, я могу чувствовать сквозь препятствие и вообще… - Алевтина замолчала не желая упоминать о своем умении смертельного удара, но Олимпиада ее поняла.
- Я пойду, - спокойно и уверенно вступил в разговор Даргер. – Каменная кожа, умение видеть в темноте, думаю нам пригодятся. – Олимпиада согласно кивнула и оглядела оставшихся.
- Олег, Сергей, вы тоже должны пойти с нами. Еще нам нужен целитель…
- Я пойду, - вызвалась Кандира, - все-таки профессор Блер был моим преподавателем в университете…
- Я тоже пойду! – перебивая сестру вышла вперед Эсла. – Неслышная поступь, хождение по теням… и вообще я ассасин, что означает тайный убийца, - с вызовом добавила она.
- Итого семеро в логово к паучихе и пятеро на помощь Райтеру, - подвела итог Олимпиада. Разделившись две команды молча двинулись к входам в тоннели. Было ли олимпиаде страшно? Она и сама не знала. До сих пор она не ощущала происходящее до конца своей настоящей жизнью. Казалось, что это какой-то спектакль или сон, или галлюцинация, казалось, что пройдет еще немного времени и все закончится. Ну как можно всерьез воспринимать паука, говорящего на… Олимпиада задумалась. А на каком языке она разговаривает? Кажется, что на своем, но ведь Юрген и Андрес никак не могут знать этого языка, но в их речи она не ощущает даже самого крохотного акцента. Такие мысли ее запутывали, и она шла по линии наименьшего сопротивления, то есть гнала их прочь. Что будет, то будет, мысленно говорила она себе и успокаивалась.
До встречи с паучихой группа двигалась шесть часов, но поскольку в процессе движения они осматривали встречающиеся ниши и тупики, что было и не удивительно, теперь же к пещере с пауком они подошли меньше, чем за три часа.
- Олег, - - едва слышно шепнула Олимпиада, - ты чувствуешь присутствие паука или ее мысли? – Олег замер, потом утвердительно кивнул.
- Она спокойна и довольна, - Олимпиада зло сплюнула.
- Сейчас мы ей настроение попортим. – Пока они шли к логову, то разработали некий план, как они будут атаковать монстра. Олег и Кандира уйдут за их спины, Олег попытается ментально воздействовать на паучиху, ну а Кандира будет ждать, пока кого-нибудь ранят, но поскольку она еще ни разу не применила свои Умения (а спрашивается почему, с возмущением думала Олимпиада, синяков, царапин и ушибов хватало у всех, но эта принцесса ни разу не удосужилась предложить свою помощь), то насколько велика была ее целительская способность, оставалось неизвестно. – Сергей ты идешь справа на шаг впереди всех. На тебе защитная стена, когда паучиха бросится на нас. Даргер, ты идешь чуть впереди слева и постараешься отвлечь внимание паучихи на себя. Я буду по центру – моя задача перерубить ей лапы, ну а вы, девочки должны найти ее слабое место и постараться укокошить эту гадину, - еще раз напомнила Олимпиада, придуманный ими план. И они двинулись вперед.
Ну что сказать… два атакующих удара и защитная стойка – вот и все чем могла похвастаться Олимпиада. Тело, независимо от ее сознания снова и снова повторяло эти удары. Паучиха легко блокировала их, выставляя вперед лапу, покрытую защитными пластинами, просто непробиваемыми для меча Олимпиады. Паучиха, наверное, имела аналитическое мышление и поняв, что атаки Олимпиады оригинальностью не отличаются, все свое внимание перенесла на Даргера.
- Спереди у паучихи нет уязвимого места, - быстрым шепотом сообщила Алевтина. – Мне нужно зайти со спины. - Ага, это было легко сказать, а вот сделать… Когда Олимпиада распределяла, с какой стороны будет находиться Эсла, а с какой Алевтина, она руководствовалась только одним фактором – чтобы Эсла не находилась рядом с Даргером. У этой сумасшедшей вполне хватит желания защитить мужчину, подставившись под удар, и вот теперь Олимпиада, расхлебывала последствия своего скоропалительного решения. Алевтина и Даргер находились на одной стороне от паучихи, и поскольку он агрил это чудовище на себя, то паучиха слегка развернулась в их сторону, не оставив даже щелки в которую могла бы протиснуться невидимая Алевтина. Нужно было менять их местами, и вот это оказалось неразрешимой задачей.
- Паучиха боится открытого огня! – крикнул ей в спину Олег, и тут же в паучиху полетел разряд молнии, созданный Даргером. Паучиха подалась назад и два ее глаза, до этого светившиеся красным светом, потухли. Жаль, что Даргеру теперь было необходимо некоторое время, прежде чем он мог бы создать второй разряд, а этого времени как раз и не было.
- открытый огонь, тихо пробормотала Олимпиада и крикнув Алевтине, что она вернется через минуту, Олимпиада покинула место боя. Но она не струсила – она готовила факел.
В пещере не было света, поэтому у каждого был электрический светильник, вмонтированный в головной убор. Это было удобно… но не то, факел, совсем другое дело. Быстро намотав на деревянную швабру первую попавшуюся под руку тряпку, Олимпиада достала керосиновую лампу. Надо сказать, что эта лампа уже годы стояла без применения, керосин, что в ней находился, превратился в некую массу, и вот этой вонючей жижей Олимпиада пропитала ткань, а потом и подожгла. Копоть от этого факела, была просто ужасной, черный дым застлал все помещение. Олимпиада бросилась к паучихе… и тут произошло нечто странная, внезапно пещера превратилась в огромную комнату, монстр – в механическое чудовище, управляемое двумя людьми, но главное вокруг бегала куча народу с криками, что все датчики наблюдения из-за сажи и копоти вышли из строя. Это видение длилось одну секунду, только моргнуть и снова открыть глаза, и опять перед Олимпиадой стояла грозная паучиха, и они снова находились в пещере.
Дальше все пошло, как по маслу, они дружно смогли оттеснить паучиху в сторону, позволив Алевтине проскользнуть за спину монстру. Потом они увидели Алевтину верхом на паучихе, один взмах меча (Алевтина била вертикально, всаживая меч в одну, видимую только ей точку, и все – с монстром было покончено.
Все дружно бросились вглубь пещеры. В пещере был только один кокон, поэтому профессора нашли очень быстро. Он был жив… ну как жив… нижняя часть его тела представляла из себя полупрозрачное желе, но полоска жизни тем не менее была только в желтом секторе, значит он еще долго мог жить, испытывая боль и осознание того, что с ним происходит. На появление Олимпиады и команды он никак не отреагировал, полностью сосредоточившись на каких-то внутренних ощущениях. Олимпиада решила, что Блера необходимо привести в чувство. А что может это сделать лучше, чем нашатырный спирт? Олимпиада смочила ватку в нашатыре и сунула ее профессору под нос. Он резко вздохнул, и тут снова случилось странное, полоска жизни мгновенно переместилась в зеленый сектор, жаль, что всего лишь на секунду – и снова вернулась к желто-оранжевому цвету. Профессор Блер, наконец, увидел товарищей и слабо им улыбнулся.
- Лечи! – приказала Олимпиада Кандире. Та послушно приложила руки к груди профессора – и ничего. Полоска его жизни даже не шевельнулась. Олимпиада со злостью посмотрела на Кандиру, но чем этот взгляд мог помочь профессору? – Ничего, - излишне бодрым голосом сказала Олимпиада, - мы понесем вас к выходу, а потом Юля поможет вам.
- Убейте меня, - прошептали белые губы мужчины, - пожалуйста убейте! – Олимпиада переглянулась с другими членами команды, все они, и она в том числе, понимали, что это наилучший выход.
- Забери его жизнь, - снова обратилась Олимпиада к Кандире.
- Как я ее заберу? – в ужасе переспросила та.
- Как, как? – с яростью передразнила ее Олимпиада. – А я что знаю как? Просто Юля говорила, что целитель может забрать жизнь и это будет, словно сон. Уснул и все.
- Я не умею, - дрогнувшим голосом сказала Кандира. – Может для этого Умения нужен другой уровень? У меня нулевой.
- А почему у тебя нулевой?! – больше не сдерживаясь взорвалась Олимпиада. – Кто тебе мешал все это время нас лечить, лечить ушибы, порезы, растяжения, синяки?
- Тебя забыла спросить, что мне делать! – со злостью ответила Кандира, но все понимали, что это просто защитная реакция, Кандира осознала, насколько глупо она потратила драгоценное время, которое уже, увы, вернуть было невозможно. Ситуацию спасла Эсла. Она шагнула к профессору, взмах руки, и его не стало. Подавленные и усталые все двинулись к выходу, и вот когда они проходили мимо паучихи, Даргер напомнил, что они не собрали лут с убитого монстра. Поскольку решающий удар нанесла Алевтина – ей и карты в руки. Она приложила ладонь к лапе паучихи.
- Лут, - тихо сказала она. Тут же огромное тело исчезло, но вместо него осталось несколько предметов. Алевтина первой брала их в руки и передавала дальше по цепочке.
- Яд из желез паука, - прочитала Олимпиада сопроводительную надпись, появившуюся над флаконом с зеленой жидкостью. – Обездвиживает жертву, со временем приводя ее к смерти. Секреция из желез паука, - стала читать она описание следующего флакона, - медленно растворяет любые органические ткани. – А вот следующие два флакона расстроили не только Олимпиаду, но всех остальных. В них содержались противоядия. То есть, если бы они нашли эти флаконы до того, как пошли освобождать профессора, он бы остался жить. Но сделанного не воротишь. Еще из монстра выпала паутина, особо прочная, клеящаяся на любую поверхность, которую, к тому же можно было при необходимости размотать в длинную веревку. Последним приобретением был полупрозрачный кусочек неправильной формы, при прочтении описания, оказавшимся одним из шести осколков непонятно чего, было только сказано, что только после того, как будут собраны все шесть осколков, станет понятно, что это за предмет и какими свойствами он обладает. – С паршивой овцы, хоть шерсти клок, - недовольно пробурчала Олимпиада, искренне считавшая, что за такого монстра могли бы подарочки и получше подкинуть. Но Игре, видимо стало стыдно, поскольку у всех (кроме Кандиры и Олега), одновременно высветилось сообщение о получении нового уровня, а у Алевтины (она сказала Олимпиаде об этом потом по секрету), вероятность нанесения Смертельного Удара увеличилось еще на единичку, и составляло уже пять из десяти, то есть пятьдесят на пятьдесят процентов.
Они благополучно вышли из пещеры. Профессор уже ждал их у входа, а еще через несколько часов появилась и группа Райтера.
Глава 19
Все скупо обменялись информацией. Собственно, и обмениваться было особенно нечем. Райтер с Гердом обследовали до конца тоннель, потом вернулись к провалу, возле которого их уже ждала куча народу, быстренько перебросили веревки, быстренько их укрепили, быстренько по этим веревкам проехали держась за специальный механизм, и вот они уже у входа. Команда, в которой была Олимпиада смогла похвастаться большими успехами, еще бы, завалить такого монстра, похвастались и полученным лутом. Осколок заинтересовал всех. Стало понятно, что Игра выдала им квест на сбор этих осколков и что, собрав их они получат в итоге нечто неординарное. Подарки-сюрпризы любят все, поэтому неудивительно, что азарта в глазах (если не у всех, то у многих), значительно прибавилось, но сначала нужно было обследовать пещеру, в которой погибла Олимпиада с Сергеем и Кандирой.
Все понимали, что идти в полном составе глупо и нерационально, к тому же их ожидали еще три непроверенных пещеры… всего три, такая малая цифра внушала необоснованную уверенность (даже скорее самоуверенность), в том, что очень скоро все испытания закончатся.
- Что будем делать? – спросил Райтер. – По-моему нужно снова разделиться. В одну команду соберем всех, кто может противостоять огню, и эта команда будет обследовать пещеру, где погибла Олимпиада, вторая команда пойдет в одну из трех пещер. Не знаю, что нас там ждет, но идти все равно придется. – Все одновременно посмотрели на зияющие в свете фонарей черные провалы. Идти было откровенно жутко.
- Судя по всему, - неожиданно заговорил Герд, который все время до этого момента хранил молчание, - Игра ведет нас от простого к сложному. Сначала нам показали тоннели и пещеры со множеством ходов, как бы тренируя, как бы уча пробираться по ним в темноте. Потом нас осторожно познакомили со всевозможными ловушками и препятствиями, что могут встретится на нашем пути, заодно представили и монстров в виде паука, намекая, что таких монстров будет немало. Думаю, оставшиеся три хода будут очень опасными, эта будет настоящая проверка на выживаемость…
- А если бы мы сразу сунулись в эти три хода? - быстро возразил Даргер. – То тогда…
- И тогда было бы тоже самое, - спокойно ответил Герд, даже не дослушав. С каких бы ходов мы не начали, все равно сначала бы попали в безопасные хода, потом во входы с некоторой долей опасности…
- Так зачем нам тогда обследовать тоннель, где погибли Кандира и Олимпиада? Если ты так уверен, что там не будет выхода, то давайте и не будем его проходить.
- Проходить нужно, - с нажимом сказал Герд. – Вы что не понимаете, здесь все находится под контролем и в любой момент правила Игры могут измениться? Да, я уверен, что выхода в тоннеле Олимпиады мы не найдем, но если мы проигнорируем его прохождение, то выход тут же будет перенесен именно в эту пещеру. Существуют правила, и мы не можем их нарушать, хотим мы того или нет, но должны им следовать неукоснительно.
- А я вот считаю… - начал Даргер (видимо Герд был ему настолько ненавистен, что он готов был спорить с каждым его словом), но высказаться ему помешала Олимпиада.
- Герд прав, - твердо сказала она, и когда на нее все посмотрели, Олимпиада неохотно стала объяснять свои слова. – Я никому до этого не говорила, боясь, что меня станут упрекать, что мне все только привиделось, - медленно начала она, но видя подбадривающие взгляды Алевтины, Ирины и Юли, продолжила уже более уверенно: - В пещере, когда мы сражались с пауком, я зажгла факел…
- О, да, - засмеялся Олег, - мы вонь от того факела будем долго помнить.
- Не о том речь, - махнула рукой Олимпиада. – Так вот копоть от факела была страшной и вдруг вместо черной пещеры я на какую-то секунду увидела светлый павильон, вместо паука механическое чудовище, управляемое двумя людьми. На людях были шлемы с очками, от моего факела очки закоптились, и погонщики паука ослепли, к ним на помощь со всех сторон спешили… и все, через секунду я снова видела черную пещеру, - виновато добавила она.
- Может тебе и правда привиделось? – заботливо спросила Кандира, Олимпиада зло зыркнула на нее, не посчитав нужным отвечать и продолжила:
- Вторая странность произошла, когда мы нашли профессора Блера. Полоска его здоровья находилась в красном секторе, что было и неудивительно, учитывая, что почти половина его туловища…
- Зачем ты это рассказываешь? - резко оборвала ее Кандира. – Неужели непонятно, что профессору тяжело вспоминать то, что с ним произошло? – и снова Олимпиада проигнорировала ее слова, и решительно продолжила.
- Полоска здоровья профессора находилась в красном секторе, - упрямо повторила Олимпиада, - однако, когда я поднесла с его носу ватку, смоченную нашатырным спиртом, полоска его здоровья неожиданно скакнула в зеленый сектор, словно с профессором ничего не происходило…
- Я тоже это видел, - подтвердил Даргер, я этому удивился, но потом все вернулось и стало так как и было, я решил, что это все мне показалось.
— Вот, вот, - поспешно добавила Олимпиада, - и я решила, что мне показалось. Ну не мог же нашатырный спирт вернуть профессору здоровье, тем более так быстро…
- Но если предположить, - перехватил инициативу Герд, - что растворенное тело профессора всем только привиделось, а на самом деле он был цел-целехонек, то все становиться на свои места. Это все было внушение, а нашатырный спирт на миг позволил мозгу профессора взять ситуацию под контроль и все увидеть в истинном свете.
- Ненавижу чувствовать себя лабораторной мышью! – тихо и зло сказал Райтер. – Значит, все, что нас сейчас окружает ненастоящее? – задал он риторический вопрос. – Значит, с нами играют? – с горечью в голосе снова спросил он.
- Пусть играют, - неожиданно ответил ему Герд. – Лишь бы играли по правилам и эти правила никто не нарушал. Повисло недолгое молчание, которое нарушила Олимпиада.
- А как вы думаете, эти тоннели разделены по категориям… не знаю как лучше объяснить, - неуверенно спросила она. – Ну, допустим в одном тоннеле сидят только монстры, в другом только ловушки, а в третьем уже смешанное и монстры, и ловушки. Так может быть?
- Скорее всего, именно так и есть, - кивнул головой Райтер.
- Так вот я думаю, - снова начала Олимпиада, - может быть стоит Олегу зайти в каждый из тоннелей, чтобы определить в каком есть монстры, а в каком нет. Так будет легче выработать тактику прохождения. – Эта мысль понравилась всем, но, когда Олег двинулся к первому тоннелю, Герд, неожиданно пошел вслед за ним.
- Я могу усиливать чужие способности, - не дожидаясь вопросов, объяснил он. – К сожалению, у меня всего второй уровень, но тем не менее, это уже что-то. – Парни вошли в тоннель, сделали пару десятков шагов и замерли. Постояв несколько минут, вышли наружу.
- Здесь монстров нет. – Все вздохнули с облегчением, почему-то монстры всех пугали больше ловушек. Зато во втором и третьем тоннелях присутствие монстров ощущалось очень хорошо, а кроме этого, Олег почувствовал… присутствие людей.
- Людей?! – удивился Райтер.
- А чему тут удивляться? - вместо Олега ответил Герд. – Люди – такие же животные, только наделенные высоким интеллектом. Поэтому Олег их и чувствует.
- Ты слышал, о чем они говорили? – с интересом спросила Олимпиада.
- Нет, - с сожалением ответил Олег. – Было понятно, что это речь, но на каком языке говорили непонятно, ни европейские, ни азиатские, ни арабские… я с цирком побывал почти во всех частях света, - словно извиняясь сказал он.
— Это эттеры! – ахнули одновременно Райтер, Даргер, Эсла, Блер и Кандира. – Мы будем сражаться с эттерами.
- Эттеры – это пришельцы? – на всякий случай уточнила Олимпиада. – Это те, кто устроили весь этот… цирк? – не сразу найдя подходящее слово, спросила она. Райтер коротко кивнул. Как ни хотелось Олимпиаде поподробнее его расспросить об этих эттерах, но времени не было, их ждали тоннели, однако, у нее возник неожиданный вопрос: - Подождите, но тогда получается… - она задумалась как бы объяснить попонятнее. – Я видела, как два человека управляют пауком, но Олег, при этом, чувствовал эмоции монстра… а ведь он должен был чувствовать эмоции людей! Или я чего-то не понимаю? Вот сейчас он точно различил в каком тоннеле люди, а в каком монстры, а ведь на самом деле вместо монстров будут управляемые механизмы. и… - Олимпиада беспомощно оглянулась, не в силах внятно объяснить свою мысль, но Герд понял, что она имеет в виду.
- Скорее всего организаторы Игры так поступили умышленно. Допустим, монстр – это некое условное чудовище, обладающее одной или несколькими атакующими особенностями, и монстр будет вести себя исходя из этих особенностей. Паук огромный сильный, обладает несколькими видами ядов, но при этом не может, как змея заползти в щель, или взлететь, как летучая мышь. У кого-то из монстров крепкая броня, у кого-то яд, у кого-то стремительный бросок, но главное, что все их особенности будут подчиняться условным рамкам игры. И потом, те, кто будет управлять монстрами, не сможет действовать также быстро, как если бы они сами были чудовищами. Пока сигналы дойдут до щупалец или когтей, обязательно пройдет какое-то время – и это нам на руку, это можно использовать! – радостно добавил он. – А вот люди… думаю нам придется сражаться на арене… хотя, кто его знает…
- Ты прав, - со страхом в голосе сказала Олимпиада, недослушав его. – Мы будем сражаться на арене. У меня дар предвидения, - объяснила она тем, кто об этом еще не знал, - и я видела арену.
- Я не собираюсь драться на арене, - голос Кандиры задрожал истерическими нотками. – Я на это не согласна.
- А кто тебя спрашивать будет? – грубо буркнула Олимпиада. - Никто ничего у нас спрашивать не собирается. Все решают за нас. – Всем стало так плохо и тошно от мысли, что они обязаны умирать по чьему-то неведанному хотенью. В этот момент помощь психолога нужна была, как никогда, но и профессор Блер, и Кандира подавлено молчали, и вдруг Сергей весело сказал:
- А, вот дулю им всем с маком! Мы назло не сдохнем и так еще побарахтаемся, что им всем тошно станет! – Все заулыбались и настроение сразу поползло вверх.
— Значит так, - деловито начал Райтер. – Я, поскольку у меня есть Умения создавать земляные ловушки, Умение плести магическую сеть и формировать огненную стрелу пойду в тоннель с монстрами. Вместе со мной пойдут Олег, так как он заклинатель, Алевтина с ее невидимостью, Эсла с ее уходом в тень и созданием двойника, целитель… - Он посмотрел на Юлю, вопрошая ее, но та отвернулась, не желая встречаться с ним взглядом, тогда он посмотрел на Кандиру, но та сразу отрицательно покачала головой, оставался только профессор Блер. Райтер посмотрел на профессора, тот уныло кивнул, соглашаясь. – Профессор Блер, - закончил Райтер перечисление своей группы. - В тоннель, где погибла группа Олимпиады пойдут: Даргер с его каменой кожей и умением видеть в темноте, Сергей с его Умением строить защитную стену, Олимпиада, Юля и Герд, возможно им понадобиться магическая подпитка, - объяснил он свой выбор. – Все остальные пойдут осматривать тоннель с ловушками.
- Что?! – возмутилась Кандира. – Это же верная смерть!
- У нас у всех верная смерть, - спокойно возразил Райтер. - Но, во-первых, вы узнаете, где находятся ловушки…
- Пусть с нами идет Даргер! – перебила его Кандира.
- Нет, - Райтер был тверд в своем решении.
- Но послушайте! – стараясь придать голосу как можно больше убежденности, сказала Кандира. - В нашей группе я с первым уровнем, совершенно невменяемая Ирина, - в голосе Кандиры проскочили ядовитые нотки, очевидно, она не в силах была побороть ни то злость, ни то страх перед Ириной. - Андрес и Юрген - не имеющие никакого боевого опыта, - продолжила она, - и Дэн… артефактор, - она с таким отвращением произнесла «артефактор», что Юля дернулась и быстро вышла вперед.
- Я могу с Кандирой поменяться местами! – Райтер пожал плечами и Кандира отправилась с группой Даргера… в придачу с Гердом.
- Я пойду с Даргером! – теперь Эсла начала мутить воду. Райтер в раздражении плюнул, поскольку как ни противно ему было слушать все эти капризы, он никак не мог хоть чем-нибудь воздействовать на барышень. И снова небольшая рокировка, и теперь Герд отправился с Райтером в тоннель к монстрам. Еще пару минут на сборы и все двинулись по своим локациям.
Глава 20
Первыми шли Даргер и Сергей, следом за ними Олимпиада с Эслой, замыкала шествие Кандира. Шли молча. Настроение снова было отвратительным, а тут еще эта Кандира. Она безумно бесила Олимпиаду, так хотелось сказать ей какую-нибудь гадость, но Олимпиада терпела.
- Кажется нас здесь накрыло огнем, - немного неуверенно сказал Сергей. Он узнал место, но его смутило то, что никаких следов огня ни на стенах, ни на потолке, ни на полу в пещере не было.
- А давайте Кандиру толкнем вперед и посмотрим, что произойдет, - едва слышно, себе под нос пробормотала Олимпиада, решившая хотя бы такими словами выплеснуть свою желчь… хоть это было совсем по-детски, но она уже не могла сдерживаться, лишь надеялась, что ее слова никто не услышит (а это равнозначно тому, что она вообще ничего не говорила)… но ее услышали. Сергей хмыкнул, Даргер нахмурился, Эсла с интересом оглядела сестру, словно оценивая сколько понадобиться усилий, чтобы осуществить задуманное, а Кандира и бровью не повела.
- А давай тебя вытолкнем, - в свою очередь, любезно предложила она в ответ. Только Олимпиада хотела сказать в ответ пару ласковых слов, как ее прервал Даргер.
- Я пойду. Мне нужно четыре минуты, чтобы активировать умение Каменная кожа, потом я двинусь вперед, а Сергей прикроет меня, пока я буду искать источник огня. – Олимпиада села на пол пещеры, привалившись к стене, Эсла разместилась рядом, Кандира же осталась стоять, всем своим видом демонстрируя собственную исключительность (так во всяком случае недобро подумала Олимпиада, но это мнение было явно предвзятым). Наконец, Даргер объявил, что готов двигаться вперед. Он шумно вздохнул и сделал несколько шагов по коридору. Волна пламени окружила его со всех сторон, огненная круговерть мешала не только понять, где источник пламени, она вообще ничего не давала рассмотреть. Сергей двинулся вслед за Райтером, но и его усилия не принесли никакого результата. Стена сдвигала пламя к стенам коридора, но стоило Сергею сделать еще хоть сколько-то шагов, оно снова появлялось позади него, заставляя защитную стену превращать в купол.
- Нет, - с сожалением констатировала Эсла, - сквозь этот огненный вихрь нам не пройти. - Она досадливо цыкнула языком, но одновременно с этим цыканьем что-то цыкнуло и в голове Олимпиады Логическая цепочка выстроилась почти мгновенно: вихрь – ураган – смерч.
- Смерч! – громко ахнула она и мгновенно закрутив потоки воздуха направила их вглубь коридора вслед за Даргером и Сергеем. – Ищите источники огня! – крикнула она Эсле и Кандире. Смерч унес пламя далеко вперед и на несколько секунд оголился свод коридора и верхушки стен.
- Вон они! Вон они! – радостно закричала Эсла. Олимпиада и сама смогла их рассмотреть, но увиденное и ее, и всех остальных очень сильно удручило. Мало того, что ряд крошечных форсунок размещался с двух сторон, чуть ли не до конца коридора, так еще рядом с ними располагалось множество крошечных нагнетателей воздуха, чтобы пламя было как можно жарче, делая невозможным прохождение коридора.
— Вот гады! – высказался за всех Сергей. Они с Даргером были вынуждены вернуться назад, поскольку на такое большое расстояние ни сил Даргера, ни сил Сергея явно не хватало. – Что будем делать? Возвращаться, собирать всех и вместе решать, как нам поступить?
- Нет, нет, нет, нет, нет, - заметалась Олимпиада, почувствовав, что решение есть, его надо только найти. – А что, если мы заткнем эти форсунки?! – осенила ее гениальная идея.
- Чем мы их заткнем? – сразу стала спорить Кандира.
- У нас есть липкая паутина, - вспомнил Даргер. Этот вариант Олимпиаде не понравился категорически, паутину было жалко до слез, и все же слова Даргера подсказали ей нужное решение.
- У меня есть мука, - решительно сказала она, - если ее превратить в клейстер, а потом в эту массу растереть до пыли бумагу, то этим тестом можно заткнуть форсунки…
- Не форсунки, - перебил ее Сергей, - лучше затыкать нагнетатели воздуха. Форсунки направлены одна на другую в самом верхнем углу стен, а воздушные насосы установлены в потолке и гонят воздух вниз, вот этим они опасны…
- И как ты собираешься варить клейстер? – перебила всех Кандира.
- Как, как, - огрызнулась Олимпиада. – Молча! – А потом она отвернувшись и сделав вид, что роется в рюкзаке достала двухкилограммовою упаковку муки… и трех литровую кастрюлю. Только Сергей знал откуда у Олимпиады эти вещи, остальные не знали ничего, поэтому появление кастрюлю было встречено звенящей тишиной.
- Ты… ты с собой носишь муку и кастрюлю? – до глубины души поразился Даргер, но потом увидев буквы на пачке с мукой нахмурился, пытаясь сопоставить факты и сделать хоть какие-то выводы из увиденного. Олимпиада только пожала плечами, рассказывать что-либо при Кандире (да и при Даргере, учитывая его отношение к этой змее), она не собиралась.
— Значит, так, - стала командовать Олимпиада. – Сейчас в кастрюлю нальем воды и Даргер постоит под пламенем, пока вода нагреется, а мы тем временем будем измельчать бумагу… - Ее воодушевленную речь прервало покашливание Сергея.
- Лучше всего подойдет туалетная бумага, - подсказал он. – Она легко намокает и быстро высыхает. – Он замолчал, а Олимпиада тяжело вздохнула. Дело в том, что в этом мире туалетной бумаги не было как вида. Ее заменяло небольшое устройство чуть побольше спичечной коробки и небольшой баллончик воды. Соединяешь коробку с баллончиком, наживаешь кнопку и вуаля, влажный воздух все идеально очищает и дезинфицирует. Поэтому Сергей говорил о туалетной бумаге, заботливо припасенной Олимпиадой в своем Тайном Хранилище. Обдумав слова Сергея, она поняла, что тот прав, поэтому снова тяжело вздохнула, снова в целях конспирации порылась в рюкзаке, выудив оттуда рулон туалетной бумаги, потом, окинув взглядом коридор вздохнула еще более тяжко и выудила второй рулон. Три окаменевшие статуи в виде Даргера, Кандиры и Эслы были красноречивым ответом на все ее манипуляции. Олимпиаде пришлось делать вид, что она не видит красноречивых вопрошающих взглядов этой троицы. Деловито, налив в кастрюлю воды (на этот раз, действительно, из фляги, хранящейся в рюкзаке), она протянула кастрюлю Даргеру.
Даргер двинулся вперед с кастрюлей, а все стали внимательно смотреть на свод пещеры… и ничего не увидели. И форсунки, и вентиляторы исчезли из вида, но стоило Даргеру пересечь невидимую черту, как они на долю секунды став видимыми, окатили Даргера огненным смерчем. Несколько минут потребовалось, чтобы выяснить грань, при которой они появлялись на поверхности, но при этом еще не горели (расстояние измерялось в миллиметрах), потом в горячей воде разводили муку, потом замачивали в этом месиве бумагу, потом Олимпиада (пока Даргер стоял на границе нужной черты), из-за его спины запускала несколько небольших смерчей, которые мокрыми комками залепляли и форсунки и вентиляторы. Ее сил хватало всего на семь смерчей, потом она отдыхала почти час и по новой запускала смерчи. Все это время Даргер стоял неподвижно, и так ему пришлось стоять пока работа была не закончена.
- Не думаю, что этот клейстер надолго удержит пламя, - с сомнением сказал Сергей.
- А нам надолго и не нужно. Мы быстро пробежим по коридору, ты прикроешь девушек щитом, я буду бежать последним и если на меня пламя попадет, то это будет не страшно, - ответил Даргер.
- А когда мы пойдем обратно, снова будем варить клейстер? – брезгливо скривив губы, спросила Кандира.
- А обратно мы все умрем и сразу окажемся у входа в пещеру, - тихо ответил ей Даргер. – наша задача проверить пещеру, это главное. Все зябко поежились, смерть в пламени не понравилась никому, но выхода не было. Все получилось просто идеально, огненный коридор был пройден, потом почти двое суток на обследование оставшейся части пещеры, потом возвращение к коридору (у Олимпиады оставалась слабенькая надежда, что они и назад смогут спокойно пробежать), но этой надежде не суждено было осуществиться, форсунки очистили и пламя пожрало всех пятерых, но это было уже не важно.
Глава 21
Глава 21
Олимпиада очнулась у входа в пещеру, рядом медленно поднимались с земли остальные члены отряда, а со стороны пещеры (в которую отказалась идти Кандира), с громким криком к ним бежал Дэн, и это был отнюдь не радостный и не приветственный крик.
- Там… там в пещере все застряли… вообще непонятно почему… никаких видимых… -
- Успокойся! – резко прервал его Даргер. Дэн запнулся на середине фразы, глубоко вдохнул несколько раз и стал рассказывать спокойно и обстоятельно.
- Мы планомерно обследовали тоннель за тоннелем, придерживаясь правила левой руки. Все было спокойно. На второй день мы попали в пещеру со множеством ходов, мы спокойно двигались вдоль левой стены растянувшись цепочкой. В этот раз я шел первым. Вдруг из стены ударило пламя. Все резко отскочили от стены вглубь пещеры… и застыли, как изваяния. Не говорят, не двигаются, только со мной ничего не случилось. Думаю, я успел пройти опасное место и меня не зацепило. Я сначала боялся, но потом подошел к ним, ко всем по очереди, я пытался их растормошить, пытался оживить, но ничего не помогло. Они живы, они дышат, но только стоят, как каменные статуи. Поняв, что мне нужна помощь, я переместился к выходу и ждал, когда хоть кто-то появится. Появились вы и…
- Стоп! – прервал его Даргер. – Как это переместился? Ты же артефактор, у тебя нет способности перемещения.
- Так я это… - стал снова запинаться Дэн. -У меня есть Умение создавать руну, позволяющую мне пользоваться чужими способностями, но я не проверял, как она работает, поскольку для этого необходимо, чтобы тот человек, чьи умения я потом смогу копировать добровольно согласился, чтобы я снял копию. Я понимал, что никто на это не согласится, и молчал, а потом рассказал Юле и она сама предложила попробовать. Я снял копию с ее Умения Перемещения, но проверить получилось у меня или нет не успел, поэтому я перемещался в первый раз… удачно. Я ни в стене не застрял, и не улетел в неизвестном направлении.
- И сколько Умений ты сможешь копировать? – быстро спросил Даргер.
- Пока два. Моего уровня хватает только на создание еще одной руны, - честно признался Дэн. – Потом с ростом уровней будет расти и количество Умений, которые можно использовать. Одно Умение добавляется через каждые десять уровней, но мне потом придется постоянно вливать силы в эти руны, чтобы они не дезактивировались…
- Кто бы мог подумать, что Умение артефактора настолько интересное и полезное, - мягким воркующим голосом произнесла Кандира. – Теперь те, кто с пренебрежение отзывались об этом умении позакрывают рты, - продолжала она. Олимпиада едва не фыркнула. Насколько ей не изменяла память, с пренебрежением об Умении Дэна высказалась именно Кандира. Олимпиада хотела ввернуть что-то едкое и ехидное, но вместо этого замерла, потрясенно глядя на Дэна. Дэн! Милый, рассеянный, честный и искренний Дэн, как-то приосанился услышав слова девушки, взгляд его стал даже горделивым, он явственно расправил плечи, от этой незамысловатой похвальбы. Олимпиаду, словно окатило холодным душем. Эта змея на Дэне использовала свои способности, влюбляя его в себя. А как же Юлька. Влюбленная, доверчивая, бескорыстная Юлька?! Решение пришло мгновенно, и также мгновенно в руках Олимпиады появилась та же злополучная кастрюля, которую он со всего размаха нахлобучила на голову Кандире, жалея только об одном, что кастрюля чистая (клейстера катастрофически не хватало, поэтому дно и стенки кастрюли были вычищены до зеркального блеска), и что кастрюля мала и села на голове Кандиры вместо шляпы, Олимпиада предпочла бы, чтобы голова Кандиры скрылась в кастрюле полностью.
- Ай! – взвизгнула Кандира, сдирая кастрюлю с головы и отбрасывая ее в сторону (кастрюля была мгновенно любовно подхвачена Олимпиадой и тут же спрятана в Тайном хранилище, своими сокровищами Олимпиада разбрасываться не собиралась). А потом Олимпиада приблизилась в Кандире и злобно прошипела.
- Еще раз взглянешь на Дэна своим дурным глазом, или скажешь ему что-то своим дурным голосом и клянусь, что мы с Алевтиной отловим тебя и пока она будет тебя держать я снова надену тебе на голову кастрюлю, только в этот раз в ней будет клейстер, а потом не по жадничаю и распорю свою перьевую подушку и перья насыплю тебе на голову…
- Хватит! – заорала Кандира. – Я не собиралась его привораживать… - Она запнулась, увидев насмешливый взгляд Олимпиады. – Ну я восхитилась, что у кого-то есть такие отличные Умения, - неохотно сказала она, - а потом как-то все само…
- А меня ты можешь освободить от зависимости? – неожиданно спросил Даргер. Голос его дрожал от ярости и… горечи. Он, видимо, что-то понял, что-то осознал. Олимпиада взглянула на него с уважением. А вот во взгляде Кандиры никакого уважения не было.
- Не хочешь быть от кого-то или от чего-то зависим – НЕ БУДЬ! – коротко сказала она и отвернулась недовольно, словно только что была вынуждена открыть какой-то секрет. Олимпиада потом долго думала над ее словами и поняла, что Кандира права. Не хочешь быть зависимым – не будь! А вот сколько сил тебе на это понадобиться это уже другой вопрос.
… Все оказалось так как Дэн и рассказывал. Посреди пещеры стояло четыре неподвижных статуи, все они замерли в очень странных позах, поскольку оцепенение охватило их в тот момент, когда они отскакивали от огня, вырвавшегося из стены… кстати это наводило на мысль, что это огонь нужен был только для того, чтобы они отлепились от стены и сделали несколько шагов вглубь пещеры, попадая под воздействие чего-то ограниченного радиуса действия. Даргер также догадался об этом, только, к сожалению, эта догадка ничего не дала. Олимпиада пощупала одежду Юли. Ничего особенного, одежда как одежда.
- А почему не окаменели вещи? – задумчиво спросила она. Почему…
— Это окаменение ненастоящее! – выпалила… Кандира. – Эта неподвижность только у них в голове! Это просто воздействие на их сознание! – все удивленно посмотрели на Кандиру, поскольку от нее реже всего слышалось что-то дельное и умное… хотя если посмотреть с другой стороны, кто, кроме психолога должен был догадаться о психическом воздействии.
- И что теперь делать? – сквозь зубы, но все же удостоила Кандиру вопросом Олимпиада.
- Надо пробиться к ним в сознание. Нужно найти такие точки… болевые точки в сознании, - искоса взглянув на Олимпиаду, уточнила Кандира, - и ударить именно по этим точкам…
- Понятно, - оборвала ее Олимпиада и подошла к Юле с самым задумчивым видом. Она несколько раз обошла вокруг нее о чем-то напряженно размышляя, а потом, наклонившись к уху девушки, что-то шепнула ей… и Юля дернулась!
- Ура! - закричала Олимпиада…
- Что ты ей сказала? – чуть ли не хором спросила Эсла, Кандира … и Дэн.
- Много будете знать – плохо будете спать! – был им короткий ответ. Дальше было проще. Юля, хоть и снова застыла как изваяние, все же оказалась восприимчивой к словам Дэна. У нее сначала ожили глаза и стало понятно, что скоро оцепенение с нее спадет. Ирину привел в чувство крик Олимпиады (она орала прямо в ухо Ирины и так орала, что чудо, что Ирина не оглохла): - Ира, помоги!!! – Ирина дернулась и быстро стала поворачивать голову то в одну, то в другую сторону в поисках опасности. Труднее всего пришлось с Юргеном и Андресом. Какие болевые точки у них имеются в наличии, не знал никто.
- Может оставим их здесь? – то ли спрашивал, то ли предлагал Сергей. Пусть стоят, пока мы обследуем пещеру до конца, а там быть может они сами разморозятся, или мы что-то придумаем. – В сущности мысль была вполне дельной, вот только какой-то червячок сомнения все же копошился в душе у каждого.
- Какие у них специализации? – спросила Олимпиада.
- Юрген – рыцарь паладин, борющийся со всеми порождениями тьмы. Андрес – разведчик…
- Кандира, - резко перебила Олимпиада Даргера. – На основании выбранных образов, какие психологические характеристики можно им дать? – спросила Олимпиада у Кандиры. Та на секунду задумалась:
- Юрген не только хочет быть борцом с порождениями тьмы, но также хочет, чтобы все знали об этом. Значит амбициозность, хоть и скрытая, присутствует в его характере. Андрес – наоборот, против любого внимания, против любой шумихи вокруг себя, скрытный, осторожный, предусмотрительный… - не дослушав Кандиры, Олимпиада шагнула к Андресу, и страшным замогильным шепотом произнесла:
- Он слева. – Кто слева, почему слева, а не справа, она и сама объяснить не могла, но только ее слова подействовали. Андрес дернулся вправо, явно пытаясь опасности. Остался только Андрес. Но тут помогла Кандира.
- Юрген, - требовательным тоном обратилась она к парню. – Все пришли в себя, и только ты один задерживаешь наше движение. Из-за тебя мы не можем двигаться дальше! – сначала показалось, что ее слова не дошли до сознания Юргена, потом он дернулся раз, потом еще раз, оцепенение спало и с него.
Веселой «гурьбой» все двинулись в путь, как-то подсознательно уверив себя, что поскольку ловушка обезврежена, больше можно ничего не бояться. Смешно. Не прошли они и двухсот метров, как снова из стены вырвался столб пламени и все, снова отпрыгнули от него к середине комнаты и все снова замерли недвижными статуями.
Олимпиада плыла в каком-то сером тумане, плыла неизвестно куда, плыла неизвестно откуда. Было так хорошо и спокойно, что не хотелось больше ничего, вообще ничего. Изредка она слышала какой-то шум, какие-то резкие крики, но они не производили на нее никакого впечатления и она на них не обращала внимания. Время текло незаметно.
Олимпиада и представить не могла, что она стояла неподвижно уже двое суток, стояла одна-одинешенька. Кандира, которая шла последней и не попала под действие заклинания и очень быстро смогла привести в чувство всю команду… кроме Олимпиады. Что она с ней только не делала, что только не говорила, кричала, просила, стыдила – все было напрасно, Чары с Олимпиады не спадали. Тогда Даргер принял решение. Юля и Дэн отправятся ко входу в Лабиринт и постараются найти Райтера и привести его с командой на помощь, а все остальные пойдут дальше обследовать Лабиринт и все встретятся на обратном пути около Олимпиады.
Даргер с семью членами команды управились быстрее и теперь терпеливо ожидали подхода семи членов другой команды. Кандира чувствовала чуть ли не профессиональную непригодность из-за того, что не могла найти уязвимые точки в сознании Олимпиады, чтобы воздействовать на них. Она так разозлилась на нее, что незаметно для остальных, попыталась потыкать в нее острой иголкой, в надежде, что боль и неприятные ощущения заставят Олимпиаду прийти в себя. Ничего не получилось. Как Олимпиада стояла каменным изваянием, так и продолжала стоять.
Наконец подошла команда Райтера. Они уже знали, что случилось. Кандира угрюмо буркнула, что-то насчет того, что мозги у Олимпиады повернуты не в ту сторону, что у нормальных людей, поэтому она не поддается воздействию. Больше Кандира не сказала ничего, предоставив возможность профессору Блеру проявить в полной мере свой талант выдающегося психолога, про себя заранее зная, что у того ничего не получится. Так и вышло. Никакие слова, никакие окрики и угрозы на Олимпиаду не действовали.
- Дайте-ка, я попробую, - вдруг вмешалась Алевтина, отодвигая профессора Блера в сторону. Она подошла к подруге, несколько секунд рассматривала ее, словно о чем-то раздумывая, а потом сказала нараспев противным высоким визгливым голосом: - Лимпочка, тебе эти доски нужны? – Мгновение и до этого остекленевший взгляд Олимпиады стал заинтересованным, и Юля могла поклясться, что губы Олимпиады дрогнули, произнося слово:
- Нужны!
- Фу-у-у-у! – шумно и облегченно выдохнула Алевтина, понимая, что движение пошло.
- Что за дрова? – заинтересованно спросил профессор Блер. – Это какая-то аллегория? Это какой-то тайный шифр? Это какая-то тайная договоренность, о которой мы не знаем? – Алевтина хотела что-то сказать, но потом поняла, что проще просто кивнуть головой, соглашаясь. Загадка, тайна – красота!
.Глава 22
Как же потом Алевтина подкалывала Олимпиаду, как смеялась над ней, в лицах описывая все перипетии пробуждения ее сознания.
- Что только все не пробовали! – с явным сарказмом в голосе и явным восхищением к самой себе рассказывала Алевтина. – Ирина – умоляла тебя очнуться, Эсла, Даргер, Андрес и Юрген – пугали по очереди. Кандира что-то шипела злобное тебе в ухо. Райтер решил переплюнуть всех. Он уверил себя, что ты очнешься, если он тебя поцелует… - Олимпиада вздрогнула при этих словах, ей почему-то стало жутко. – Хорошо, что Кандира объяснила всем, что ты не реагируешь на тактильные ощущения и тебя можно вернуть в сознание только с помощью слов, - рассказывала Алевтина. – А то представляю его облом. Он целует, целует, а ты как была бревном, так бревном и осталась…
- Сама ты бревно! – обиделась Олимпиада. – Я всего месяц, как ощущаю себя другим человеком, но что тот месяц по сравнению с десятками лет! Мое сознание еще не перестроилось, - стараясь говорить научным языком, попыталась оправдаться она.
- Кстати о сознании! – обрадовалась Алевтина. – Профессор Блер замучил меня вопросом, как я смогла догадаться и так точно сформулировать звуковой ряд, причем, в необходимой последовательности, что он смог достигнуть твоего сознания. Потому что в его представлении фраза звучала совершенно бессмысленно, и он…
- Алевтина отстань! – рявкнула Олимпиада, прекращая разговор.
Тем временем Райтер рассказал о тоннеле, который он проверял вместе со своей группой. Они дошли до развилки, четыре коридора уходили в разные стороны. Они как раз раздумывали, какой из них начать обследовать в первую очередь и пока не пришли ни к какому выводу. Хотелось осмотреть сначала самые безопасные и спокойные, чтобы потом все силы отдать на прохождение сложных. Вот тут-то и появилась проблема. Олег, мнение которого особо учитывалось, поскольку ом мог слышать мысли или хотя бы отголоски мыслей животных утверждал, что он чувствует в одном коридоре множество мелких существ, в другом коридоре всего одно существо, но очень большое, в третьем не чувствует ничего, а в четвертом коридоре он ощущает угрозу. От кого непонятно, но он ощутил леденящий ужас от одной только мысли зайти в этот коридор.
…Уже в третий раз Олимпиада и вместе с ней еще шесть человек оказались около входа в предпоследний Лабиринт. Она выругалась мысленно, а Алевтина ругалась в полный голос.
- Да что ж это за б---во! – причитала она. - Гибнем уже в третий раз. И от кого? От каких-то жучков. – Остальные тяжело вздохнули. Погибать надоело всем, счет жизней заканчивался.
...К развилке из четырех коридоров они подошли в полном составе. Но было ясно, что обследовать коридоры по очереди всей командой не самая лучшая идея. Коридоры были неширокие, и они шли гуськом друг за другом, растянувшись цепочкой, которая не позволяла ни мобильно перестроиться в случае опасности, ни быстро убежать. Единым голосованием было принято решение разделиться на две группы, и тут началось. Когда Райтеру надоело слушать взаимные претензии, он мудро стал всех распределять, учитывая в первую очередь специализацию.
- Сергей, у тебя защитная стена, у Даргера – каменная кожа. Даргер в мою команду, Сергей в другую. Юля в мою, Кандира в другую, Профессор Блер в мою, Ирина в другую, Андрес в мою, Эсла в другую. Юрген в мою, Алевтина в другую. Олег в мою, Олимпиада в другую, Дэн в мою, Герд в другую. Так, - Райтер пересчитал членов своей команды. – У меня в команде восемь человек, в команде Олимпиады семь. - Уже никто не удивлялся тому, что Райтер постоянно назначает Олимпиаду командиром, все к этому привыкли и считали, что так и надо. – Обследовать будем два тоннеля, - между тем продолжал Райтер. - Тот, в котором Олег почувствовал много мелких существ и тот, в котором одно огромное существо. Думаю, поскольку в команде Олимпиады есть огненный маг, то этой команде лучше обследовать тоннель с множеством мелких существ. Моя команда тот, где одно. В нашей команде Олег, надеюсь, его способности нам помогут. – Вот так, разделившись, каждая команда двинулась по своему маршруту.
- Мелкие существа… ага, - тихо возмущалась Олимпиада после первой смерти всей команды. – Размером с кошку, панцирь дубовый, челюсти, как огромные клещи, да еще и летают! Как с ними бороться?
Действительно, когда со всех сторон полезли злые не убиваемые жуки, растерялись все. Герд попробовал пламенем, но с его уровнем это был небольшой круг огня, который быстро исчерпал себя, а второй раз вызвать пламя у него не получилось, не хватило маны. Олимпиада тыкала в жука мечом, пока он грыз ей ногу. Отфутболить его не получалось, пришлось пытаться зарубить, и это в общем у нее получилось, только к этому времени, ее жизнь была потеряна, четыре жука ее загрызли. То же самое было с Алевтиной и с Эслой, об остальных и говорить нечего. Кандиру и Ирину съели первыми. Дольше всех продержался Сергей, но и он пал в бою, поскольку от такого количества жуком отбиться было невозможно.
- Что будет делать? – угрюмо спросила Алевтина. – Может, ты их смерчем по стенам размажешь? – с надеждой посмотрела она на Олимпиаду.
- Не получится, не хватит сил, - мрачно ответила Олимпиада, но тут же подняла голову и радостно прошептала: - Придумала! Я придумала! – еще громче повторила она. – Сергей создаст защитный экран полностью нас защищающий от жуков. Потом будем их пропускать по два-три и вместе убивать. – План был не только хорош, он был гениален, поскольку у Сергея хватало сил толкать вперед этот щит, несмотря на то, что его облепили с другой стороны несколько десятков жуков. Все дружно помогали Сергею толкать щит вперед и так они его толкали-толкали и до толкали до конца коридора. Неожиданно появившаяся пещера (которую они не заметили из-за жуков, закрывающих весь обзор) свела все их усилия на нет. Жуки набросились на них, обойдя защитную стену, и они снова оказались у входа в предпоследний Лабиринт.
- Толкать их вперед нельзя, - сказал Сергей. – Их всех нужно уничтожить до того, как мы попадем в пещеру. Значит будем бить по два-три, как мы вначале и планировали.
- Какие же мерзкие, живучие твари! – простонала Олимпиада, съехав по стене, для небольшого отдыха, предоставив тройке состоящей из Алевтины, Эслы и Ирины кромсать трех жуков, Пока она с Кандирой и Даргером отдыхали. Вшестером в тесном коридоре было не развернуться, решили разделиться на тройки, и пока одна тройка отдыхала, другая кромсала жуков. Хотя назвать действия Ирины боем можно было с большой натяжкой. Сергей приоткрывал щит, позволяя прорваться трем жукам. Алевтина и Эсла каждая выбирала по противнику и со всей силы набрасывались на жука. Оружием у той и у другой служил длинный стилет, поэтому приходилось тыкать острием, выискивая слабые места. Вот тут-то и пригодилось Умение Алевтины «Смертельный удар», она точно знала куда бить, поэтому в своей тройке была самой эффективной.
Ирина же прыгала сверху на жука, своим весом (в сорок килограмм) пытаясь придавить его или хотя бы слегка замедлить движение. Жук продолжал ползти к добыче (в виде Эслы и Алевтины), а Ирина балансировала на его спине, стараясь держаться за стену тоннеля, чтобы не упасть. Убив двух жуков, Эсла и Алевтина дружно убивали и третьего, а потом, валясь от усталости, предоставляли возможность проявить свои бойцовские таланты другой тройке.
В один из моментов, когда Олимпиаде выпала минутка отдыха, она с грустью стала вслух засчитывать потерянные жизни.
- В том коридоре, где был огонь мы погибли два раза и здесь еще три. Теперь у нас у пятерых минус по пять жизней, а у Алевтины и Даргера минус по три.
- Минус по пять?! – почему-то поразилась Кандира, а потом сделала то, чего от нее никто не ожидал. Когда подошла ее очередь отдыхать, она как-то затихла. Олимпиаде бы вглядеться в ее лицо, но ей было в тот момент не до этого. – Все! – весело с какими-то истеричными нотками в голосе довольно сказала Кандира. – Игра подтвердила, что после пятой гибели я могу оставшиеся жизни передать кому-то из остающихся. Так что пока-пока! – с этими словами Кандира повалилась на бок, да так и осталась лежать, не двигаясь и не дыша. Сергей продолжал удерживать щит, а остальные впятером собрались у тела Кандиры. Ее поступок всех удивил, но если хорошо подумать, то где-то в глубине души каждый понимал, что Кандира поступила правильно.
- А кому перешли ее жизни? – вдруг спросила Эсла и посмотрела на Даргера, но он отрицательно качнул головой.
- Герду! – одновременно догадались Алевтина и Олимпиада, но пока проверить это было невозможно.
- Я тоже хочу передать свои оставшиеся жизни! – вдруг сказала Ирина. – Я передаю их Олимпиаде. – Она виновато посмотрела на всех. – Простите, но я знаю, что являюсь обузой, мешающей всем. – И в тут же, как и Кандира Ирина повалилась на бок и замерла неподвижно.
- Надо идти вперед, - сказал Даргер, и все снова занялись уничтожением жуков, только теперь действуя в парах. Ирина и Кандира остались лежать на полу.
Наконец коридор кончился, жуков больше не было, они остановились у входа в пещеру. Похоже, этот этап проверки они прошли. Сергей убрал щит, и все стали осматривать пещеру, освещая пространство лучами мощных фонарей. Они не спешили двигаться дальше, надо было понять, куда их занесло. Пещера была с невысоким потолком, но огромной по площади, и все это пространство занимала какая-то белесая вязкая жидкость, даже на взгляд выглядевшая мерзко. Где-то далеко был едва виден проход, в который, очевидно, они и должны попасть.
- И что нам нужно идти по этой гадости? - передернув плечами от отвращения, спросила Эсла.
- Идти – это в самом лучшем случае, - угрюмо поправила ее Олимпиада. – А если там глубоко? Придется плыть. Но как плыть в вязком киселе?
- Пойдем по краю, будем придерживаться стены, - предложил Даргер. – Все равно выхода у нас нет. – Но Олимпиада была с ним не согласна, эта мерзкая субстанция, которой было заполнено озеро, вызывала слишком сильное отвращение, поэтому, отвернувшись от Даргера, она немного поколдовала над своим рюкзаком и довольной улыбкой вытащила… трехметровую арматурину.
- Сейчас проверим, какая глубина здесь, - излишне бодрым голосом сказала она, стараясь игнорировать вытаращенные от удивления глаза Даргера и Эслы. Проверка глубины не порадовала. Прямо от стены железный прут показал глубину больше двух с половиной метров. Попробовали проверить глубину у другой стены – вышло тоже самое.
- Придется плыть, - глухо сказал Даргер и, судя по его голосу, все поняли, что это очередная смерть. Плыть в этой вязкой субстанции просто немыслимо.
- Э-э-э-э, - неуверенно протянула Олимпиада. – У меня есть надувной матрац… двуспальный. Можно попробовать на нем переплыть… тем более я могу смерчем немного подтолкнуть его, чтобы плыть быстрее, - и снова два остановившихся взгляда были ей единственным ответом, и снова Олимпиада проигнорировала их, и (уже в который раз) порывшись в рюкзаке, достала оттуда коробку с матрацем.
- Интересный у вас, Олимпиада… рюкзак, - задумчиво заметил Даргер, но Олимпиада сделала вид, что ничего не услышала. Под грузом пяти человек матрац просел чуть ли не полностью, но Сергей придумал выход из положения. Он завел свой щит под «нос» матраца (для этого матрац пришлось развернуть, придавая ему форму ромба), и дальше с ветерком. Когда они вошли в коридор на противоположной стороне озера, Алевтина сказала со смехом:
- Разработчики Игры наверно ох---ли, наблюдая за нами! – от этой шутки засмеялись только трое. Сама Алевтина, Олимпиада и Сергей. Даргер и Эсла этого слова не знали, но по смыслу догадались, что это означает «удивились», «пришли в недоумение», но что тут смешного все равно не поняли.
После небольшого отдыха и большого перекуса снова двинулись в путь.
- Ой, - внезапно сказала Алевтина, что-то размазывая по щеке. Подняв голову вверх и заорала так, что все сразу кинулись врассыпную. На потолке сидели мышки… голодные летучие мышки-кровососы, ожидающие команды вожака, чтобы напасть на людей. А Алевтине на щеку капнула то ли голодная слюна, то ли переработанный предыдущий обед, понятно, что разбираться и выяснять она не стала.
Глава 23
Где-то в другом Мире в темной-претемной камере, находящейся в высокой превысокой башне.
Хэддэр очнулся от неприятного ощущения, что кто-то больно кусает его за ном маленькими и очень острыми зубками. Резко махнув рукой, он с удовлетворением услышал, шлепок о стену и предсмертный писк грызуна. Хэддэр мутными глазами оглядел пространство и понял, что находится в полутемной камере, и лежит на полу, на тюфяке, набитым соломой. Он еще раз обвел глазами пространство и заметил у другой стены еще одно лежащее тело на точно таком же тюфяке. Сил встать, чтобы проверить жив тот человек или нет, не было, поэтому Хэддэр пошарив вокруг себя рукой, и обнаружив миску в которой лежал кусок черствого хлеба, не придумал ничего лучшего, как кинуть этим куском в лежащего собрата по камере. Хэддэр попал очень удачно, прямо по лбу. Тело недовольно зашевелились, развернулось, и Хэддэр узнал своего лучшего друга, бывшего сокурсника, а теперь его личного доверенного по всем возникающим у него вопросам.
- Верд! – радостно поприветствовал он друга. Тот с минуту всматривался в него, а потом, радостно попытавшись вскочить на ноги, тут же снова распластался, но уже на полу. С минуту полежав и поняв, что способ передвижения на двух ногах ему пока не доступен, постарался добраться до Хэддэра ползком.
- Где мы? – хрипло спросил он, присев на край тюфяка.
- А на что это похоже? – ядовито отозвался его сосед.
- Снова в тюрьме! – простонал Верд. – Но за что?! Мы что вчера снова что-то натворили? – оба задумались. В памяти ничего особо драматического не всплывало. Ну, пили, ну, орали, но они даже не дрались… кажется.
- Ничего, - успокаивающе сказал Хэддэр. – Сейчас маман кого-нибудь пришлет, скорее всего, Рэдэра и нас отпустят. Думаю, родителям уже сообщили, где я нахожусь. Как же болит голова! - простонал он. - Что за дрянь мы вчера пили? Больше эту гадость я пить не буду… где же Рэдэр?! Я уже не могу ощущать эту вонь, мне надо помыться и переодеться. Сколько еще можно ждать?! – нетерпеливо возмутился он. Но ни через час, ни через два, и не через три никто не пришел. Только один раз открылось оконце почти у самого пола, в образовавшуюся щель просунули две миски с каким-то месивом и две кружки воды. На злые крики Хэддэра и не менее злые удары в дверь никто не отозвался. – Ты что-нибудь понимаешь? – спросил он у Верда, но тот только растеряно пожал плечами.
Первый день прошел как в тумане, но после крепкого сна мыслительная деятельность стала возвращаться к обоим. Первое на что они обратили внимание – это на антимагические браслеты, казалось бы, с этим все ясно. Если магов заточают в тюрьму (тем более боевых магов, тем более таких сильных), то чтобы они не разнесли ее по кирпичикам, на них надевают антимагические браслеты. Вот только браслеты, что были на Хэддэре и Верде блокировали магию лишь частично, оставляя пленникам возможность и светляк запускать, чтобы не сидеть в темноте, и простенькие заклинания использовать типа чистки одежды или тела.
- Что ты об этом думаешь? – спросил Верд, когда они и браслеты рассмотрели и возможности свои изучили, выяснив, что им доступно, а что нет.
- А что тут думать? – со вздохом ответил Хэддэр. – Мамина работа. Наверное, хочет меня повоспитывать. – Это было, пожалуй, самое правильное предположение, и все же что-то не сходилось. Между тем жизнь текла своим чередом. На завтрак кусок хлеба и кружка воды, на обед миска супа, на ужин – миска каши. И Хэддэр и Верд, равнодушно глотали невкусное варево, не возмущаясь и не ропща, за время учебы в Академии во время практических занятий в полевых условиях, им приходилось есть и не такое. Те не менее этот здоровый рацион оказал свое магическое действие по выведению остатков алкогольного опьянения из организма и мозги Хэддэра заработали в полную силу.
Если принять за аксиому, что здесь они находятся по приказанию его мамочки, то возникает вопрос – зачем? Мысль о воспитательном моменте нахождения в камере Хэддэр отбросил, тут было что-то посущественнее. Он полностью погрузился в воспоминания предыдущих двух недель, мысленно перебирая, каждое, сказанное мамой слово. Вот оно!
… - Хэддэр, я прошу, я требую, чтобы именно ты сопровождал меня к Оракулу! Ты уже пять лет отказываешь узнавать свое будущее. Неужели ты не понимаешь, что это недопустимо! – кричала мать своему сыну.
- Неужели ты не понимаешь, - вторил ей Хэддэр, - что подчинять свою жизнь каким-то неясным, каким-то не конца понятным и мутным пророчествам это ужасно. Я не желаю постоянно что-то менять, стараясь не допустить то одного, то другого. Так я не хочу. Пусть моя жизнь идет, как идет. – Но мать была с ним не согласна. Десять дней назад она отбыла к Оракулу, и Хэддэр вздохнул свободно. Хочет она знать свою судьбу – пусть знает, а он ничего не хочет знать.
… - Мама собиралась к Оракулу, - задумчиво произнес он. – Может Оракул присоветовал ей посадить меня в камеру, чтобы чего-то избежать.
- Это вряд ли, - с сомнением сказал Верд. – Ты же знаешь эти Пророчества, покажет кусочек какого-то видения, которое в будущем будет играть ключевую роль – и все. А ты думай потом, анализируй, выстраивай причинно-следственные связи. Нет, Пророчество, которое могла узнать твоя мама, касалось бы только ее. Без твоего присутствия пророчество, относительно тебя, узнать невозможно…
- Рэдэр! – ахнул Хэддэр, перебивая друга. Верд подумал секунду и кивнул.
- Если Рэдэр принял твою внешность, - медленно начал он. – А это ему ничего не стоит сделать, он столько раз уже тебя заменял, то Оракула они смогли бы обмануть и Рэдэр мог бы увидеть Пророчество, касающееся тебя… - он подумал еще немного и неохотно добавил: - И судя по тому, что мы оказались здесь, это пророчество не очень радужное…. – В камере воцарилось молчание, они оба, интуитивно чувствовали, что эти выводы верные, вот только Хэддэра, это обстоятельство просто взбесило.
- Когда мы выберемся отсюда, я Рэгэра прибью! – яростно прошипел он.
- Ничего ты ему не сделаешь, - рассудительно возразил Верд, - поскольку хорошо понимаешь, что Рэгэр так поступает не из своего желания, а поскольку твоя достопочтимая матушка держит его за горло железной хваткой. – И это была правда, о которой Хэддэр прекрасно знал.
…Это была грустная история. История любви девушки-морфа незнатного рода и сына Правителя. Это любовь началась, когда еще отец Хэддэра был принцем, продолжилась, когда он стал Правителем и сделал маму Рэгэра своей первой фавориткой. У нее родился сын… и тут отец Хэддэра встретил свою истинную. Раэф… она ворвалась в его жизнь, словно смерч, словно ураган. К большому-большому счастью для всех подданных (а особенно фавориток Эссина), Раэф не была злой или мстительной. Она была страстной, эмоциональной и отходчивой. Она очень быстро пристроила всех фавориток замуж за подданных своего мужа, исключение было сделано только для одной из них – матери Рэгэра. Куда она отправила свою соперницу, не знал никто. Ее сын – то бишь, Рэгэр остался во дворце, получив настоящее королевское воспитание. К нему относились очень хорошо, только его ничего не радовало. Он помнил о своей матери, мечтал ее увидеть и забрать ее к себе. Он столько раз просил и отца, и Раэф разрешить ему быть с мамой, но в ответ получал отказ. Как ни странно, но Рэгэру отказывались сообщить что-либо о его матери, опять же, все из-за того же Оракула. Тот давным-давно предсказал Раэф, что если она хочет увидеть своего сына Хэддэра живым и счастливым, то Рэгэр должен оставаться во дворце, пока Хэддэру не исполнится тридцать пять лет. Единственным способом удержать Рэгэра рядом – это был прямой шантаж сведениями о его матери. Это было жестоко и подло, но на Раэф никакие угрызения совести не действовали, если речь шла о жизни ее единственного сына.
…- Слушай, - вдруг сказал Верд, - а ты не мог бы попросить свою маму, рассказать Рэгэру о его матери…
- Сто раз просил! – с горечью ответил Хэддэр. – И просил ее и угрожал, что сделаю с собой что-нибудь опасное, если она не скажет. Все напрасно! Ты же знаешь мою маму. С ней никто не может справиться, если она что-то надумала.
- А отец, - неуверенно сказал Верд. – Ты не мог бы попросить отца, чтобы тот на нее повлиял?
- Говорил! И отцу говорил! Знаешь, что он мне ответил? Он долго и внимательно смотрел на меня, а потом спросил с явной иронией в голосе:
- Ты правда хочешь, чтобы я спросил у Раэф, где находится женщина, которую я любил настолько сильно, что хотел жениться на ней, которую я любил настолько сильно, что не хотел жениться на Раэф (пока ее не увидел), и, что самое страшное Раэф об этом обо всем знает. Так вот я повторяю вопрос: ты правда хочешь, чтобы я начал выяснять у моей самолюбивой, страстной и безумно ревнивой жены, где находится моя бывшая возлюбленная? Ты точно этого хочешь? – И я понял, насколько безумной была моя просьба. Мало того, что она ни за что бы не сказала, где мама Рэгэра, даже если бы ее пытали, так еще и дворец много месяцев сотрясали бы громы и молнии от криков мамы, выясняющей отношения с отцом. Нет, придется ждать моего тридцати пятилетия. К счастью, оно не за горами. – Оба одновременно горестно вздохнули и задумались. И вдруг на лице Хэддэра появилось злое и упрямое выражение: - Нет, в этот раз у мамы не получится поступить так, как она считает правильным! – твердо сказал он, вскакивая на ноги. – Мы должны отсюда выбраться и доказать ей, что она не может манипулировать всеми окружающими и мной в том числе. У меня есть свое мнение и ей придется с ним считаться.
- И как мы выберемся? – тут же встрепенулся Верд, полностью согласный с Хэддэром. Его друг не отвечал. Он особым зрением осматривал наружную стену, в поисках самого слабого места… и он его нашел.
- Вот здесь, - Хэддэр ткнул пальцем в штукатурку. – Уложили камень, расколотый пополам, и трещина в камне совпадает с промежутком между камнями верхнего и нижнего ряда. Мы будем бить стену в этом месте…
- А второй слой камней? – перебил его Верд. Такие стены возводятся в камень, значит, так еще один слой.
- Ничего, - хлопнул его Хэддэр по плечу, - пробьемся.
- Чем мы будем бить? – уныло спросил Верд. – У нас нет ни кирки, ни лома.
- Будем бить магией, чередуя эти удары… с ударами кулаками.
-О-о-о-ох! – простонал Верд, заранее представляя себе это удовольствие. Он знал, что их ожидает. Подобное «времяпровождение» входило в систему подготовки. Они били кулаками камень, били кулаками дерево по прочности сравнимое с камнем, били кулаками по металлу. Хэддэр, например, мог кулаком, без использования магии пробить средний доспех пехотинца, у Верда достижения были чуть поскромнее, но и он смог бы пробить легкий доспех, так что предложение Хэддэра по освобождению было вполне реальным. И началось…
Один наносил удар магией в очерченное место, второй в это время блокировал магические волны, что появлялись в следствии удара, потом удар кулаками, потом другой бил магией, потом снова удары кулаками, потом пятичасовый отдых и все сначала.
Они сами поразились, насколько быстро пробили два слоя камней. Не прошло и трех суток, как перед ними возникла дыра, размером с кулак, сквозь которую было видно небо. Теперь работа пошла еще быстрее. Еще два дня, и вот уже Хэддэр протиснулся сквозь отверстие, чтобы осмотреться и понять, куда же их заточили. Верд слышал, как Хэддэр удивленно присвистнул, а после вернулся в камеру.
- Ну матушка! – с яростью в голосе сказал он.
- Ты понял, где мы? – это было первое, что спросил Верд. Хэддэр угрюмо кивнул.
- Помнишь старую крепость на острове? – начал Хэддэр, поняв, что друг не понимает, добавил: - Ну там еще стоит заброшенный маяк! – увидев, что Верд догадался о чем он говорит, Хэддэр грустно закончил: - Вот здесь мы и находимся.
- На острове?! Как мы отсюда выберемся? Если мы сбежим, то охрана это заметит, поскольку никто не будет забирать еду и возвращать пустые миски. Они поднимут тревогу, нас начнут искать, до ближайшего берега надо плыть двое суток не меньше… они нас схватят. Мы не успеем доплыть! – Хэддэр кивнул, он рассуждал точно также, как его друг. Хэддэр немного подумал, потом весело подмигнул другу. Мы их обманем! Сбегу только я один, а ты будешь исправно забирать еду и возвращать пустые миски.
Глава 24
Брат Хэддэра по отцу был морфом, и свои способности морфа он получил от матери, Хэддэр, точно как и его брат получил способности от своей мамы и был магом-универсалом. Он мог создавать и ледяные стрелы, и огненные фаерболы, мог за секунды раскалить металл докрасна, или, наоборот, заморозить глубокий пруд. Мог перемещаться, создавая порталы, мог создавать иллюзии, мог лечить мог понимать язык животных и слышать растения. Кроме своего дара Хэддэр унаследовал от мамы и некоторые черты ее характера. Страстность натуры, нетерпеливость и вспыльчивость. Отец же наградил Хэддэра сильными магическими способностями, деловой хваткой, и умением (если будет на это острая необходимость), держать под контролем и эмоции, и чувства, не давая влиять им на свои поступки. Этой чертой своего характера Хэддэр пользовался, быть может, всего пару раз за жизнь, он ненавидел контроль – вот жить на полную катушку полностью отдаваясь страстям и эмоциям – другое дело.
Хэддэр был сильным, выносливым, хорошо подготовленным воином. Вылезти сквозь дыру в стене на огромной высоте, а потом спуститься по стене вниз, для него не составило особого труда. Он легко переплыл пролив, отделяющий крошечный островок с крепостью и маяком от суши, потом правдами неправдами за неделю добрался до королевского дворца и уже там, пользуясь многочисленными тайными ходами, добрался сначала… до кухни, он всю неделю провел почти что впроголодь, так что утолить голод для него было важнее всего. Потом добрался до своих покоев, где принял ванну и переоделся, а потом, все также, не афишируя свое присутствие, отправился разыскивать матушку. Он застал ее как раз, проводящей военный совет, вернее злобно орущей на одного из своих советников. Хэддэр прислушался к ее словам.
- Вы говорили, что испытания будут серьезными, но какие же они серьезные, если игроки не потеряли и четверти жизней?!
- Но мы делаем все по правилам, - лепетал советник в ответ. Мы не можем сразу предлагать невыполнимые задачи…
- А когда вы сможете их предъявить?! – грозно спросила Раэф. – Когда эта тварь убьет моего сына?! Так вот, чтобы к последнему испытанию в живых никого из игроков не было, иначе вы окажетесь рядом с ними и я сама…
- Как интересно-о-о, - с сарказмом растягивая слова произнес Хэддэр, открывая потайную дверь и входя в комнату к матери.
- Хэддэр?! – испуганно спросила она. – Как ты здесь оказался?
- Пробил стену, спустился вниз, потом плыл, потом шел, потом перемещался и снова шел… Ты мне что, не рада? – деланно удивился он. – Мы столько дней не виделись, ты, вероятно соскучилась, места себе не находила, и вот он я. – Хэддэр грозно посмотрел на маму, и она, правильно истолковав его взгляд, быстро сказала:
- Я сейчас тебе все объясню. Ты и сам согласишься, что я поступила правильно ненадолго… э-э-э, - она быстро перебирала в уме варианты подходящих слов, - ненадолго изолировав тебя. Мне хотелось, чтобы ты отдохнул…
- Мама! – взревел Хэддэр, прерывая ее. – Я обо всем догадался. Снова во всем виноват Оракул… я правильно угадал? – Раэф медленно кивнула головой. – Ты вместо меня повезла к Оракулу Рэгэра, и когда пророчество было озвучено, оно тебя так напугала, что ты меня отправила в крепость на острове. Я ничего не перепутал? – и снова Раэф кивнула головой. И что же это за Пророчество такое? – с неподдельным любопытством спросил Хэддэр.
- Я тебе его сейчас покажу, - поспешно сказала Раэф и перед взором Хэддэра появилась арена. На арене находился он и молодая девушка. Вот девушка взмахнула руками и между ними возникла стена из песка, и вдруг сквозь эту стену, метнулось оружие, вонзаясь Хэддэру в грудь. Раэф снова всхлипнула, это видение нагоняла на нее такой ужас, что хотелось бежать без оглядки всех сметая на своем пути.
- Мама, - неожиданно и очень странным голосом сказал Хэддэр. – А ведь на арене не я, а Рэгэр в моем обличье.
- Рэгэр?! – со вспыхнувшей надеждой переспросила Раэф, Хэддэр кивнув, а потом задумчиво сказал:
- Оракула невозможно обмануть чужой внешностью, он видит душу, видит сущность человека и именно этой сущности дает свои предсказания. Так что это видение касается только Рэгэра. Это о нем идет речь.
- Ах! – счастливо засмеялась Раэф, а Хэддэр, наоборот помрачнел.
- Значит, ты заставишь Рэгэра сражаться на арене, шантажируя его сведениями о его маме, зная прекрасно, что он умрет, так и не увидев ее? Я правильно все понимаю? – почти ласково уточнил Хэддэр. – Лицо его мамы за секунду стало злым и жестоким.
- Да, я сделаю это! – твердо сказала она. – И пусть хоть кто-то попытается меня упрекнуть в том, что я таким способом, спасаю своего сына, своего ребенка…
- Мама! – заорал Хэддэр, прерывая ее. – А обо мне ты подумала?! Как мне потом с этим жить?! С клеймом труса, который подставил своего единственного единокровного брата, чтобы спасти свою жизнь. Как мне с этим жить дальше. Как мне управлять своими подданными, которые будут презирать меня…
- Пусть только попробуют! – теперь Раэф перебила сына. – Пусть только кто-то посмеет проявить неуважение, да я… - Хэддэр понял, что с матерью разговаривать бесполезно, поэтому он рванулся к дверям, вихрем помчался по коридору в покои отца. Он нашел его в кабинете.
- Отец! – почти на грани истерики закричал Хэддэр. – Это ты виноват в том, что делает мама. Это ты, своим бездействием позволил ей делать такие страшные, такие чудовищные вещи. Она хочет, чтобы Рэгэр вместо меня погиб на арене, она хочет принудить его к этому, шантажируя его сведениями о маме. Если такое случится, я не буду жить ни одной минуты, ни одного мгновения. Ты слышишь меня?! Ты должен ее остановить. Только ты сможешь это сделать! – Ни слова, ни говоря, Эссин двинулся к покоям своей жены. Заходя внутрь комнаты, коротко бросил своему сыну:
- Нам надо с твоей мамой поговорить наедине. – Дверь захлопнулась, но у Хэддэра сердце было не на месте, поэтому он сделал то, чего ни в коем случае не имел права делать, учитывая грозные слова отца – Хэддэр приложил ухо к двери и стал бессовестно подслушивать. – Где мать Рэгэра? – это был первый вопрос, который Эссин задал своей жене.
- Не скажу! – яростно откликнулась она. – Ты этого никогда не узнаешь!
- Узнаю! – почти прорычал Эссин (и, судя по звукам, приблизился к жене и схватил ее за плечи).
- Ты не сможешь мне причинить зла! - испугано закричала она. – Ты не можешь причинить вред своей Истинной! – прокричала она уже с истерическими нотками в голосе.
- Смогу! – был ей краткий и страшный ответ. – Интересы государства важнее личных интересов. Если будет нужно, я сотру тебе мозги… - Больше Хэддэр ничего не услышал, отец опустил на комнату полог тишины. Через десять минут двери распахнулись и Эссин, не глядя по сторонам, пошел в сторону покоев своего старшего сына, а Хэддэр быстро прошел в покои мамы. Она сидела на полу и горько плакала.
- Мама, - бросился Хэддэр на колени рядом с ней, прижимая ее к себе. - Все будет хорошо, не бойся, - начал утешать он ее.
- Если с тобой что-то случится, я… я…
- Ничего со мной не случится. Вот увидишь, - но Раэф не могла успокоиться, и тогда, Хэддэр сказал: - Знаешь, это видение подсказало мне одну мысль. Я буду на арене вместе с Рэгэром, я его подстрахую. Пусть все думают, что я использовал артефакт раздвоения. А когда эта девушка поднимет завесу из песка…
- Ты убьешь ее! – с радостной надеждой встрепенулась Раэф.
- Нет, - мягко возразил Хэддэр, еще не хватало, чтобы я с девушками сражался. Когда она поднимет завесу, я заблокирую ее способности, и она не сможет одновременно бороться с блокировкой способностей и наносить удар.
- Лучше все-таки – убить! – не согласилась Раэф, но Хэддэр только засмеялся. – Хэддэр! – одернула мама сына. – Немедленно прекрати веселиться и пообещай мне… - начала Раэф, но быстро передумала: - Нет, ты должен принести мне магическую клятву, что прямо сегодня мы вместе отправимся к Оракулу и ты попросишь его сделать тебе Предсказание…
- Ни за что! – коротко оборвал ее Хэддэр.
- Если ты не выполнишь мою просьбу…- голос Раэф зазвенел от напряжения.
- Не просьбу, а приказ, да еще замешанный на шантаже! – перебил ее Хэддэр.
- Пусть так, - тут же согласилась Раэф, - но если ты его не выполнишь, то я…
- А если выполню? – снова перебил ее сын. – Ты помиришься с папой? Я хочу в награду за мое согласие, чтобы ты помирилась с папой и…
- Хорошо, - быстро сказала Раэф, боясь, что сын за свою уступку потребует от нее слишком много, например, чтобы она простила мужа за его сегодняшний поступок, а Раэф этого допустить не могла. Да, муж силой вырвал у нее тщательно скрываемую тайну, так вот Раэф собиралась вдоволь насладиться местью за эту обиду, изводя супруга по мелочам днем и ночью, заставляя его делать такие подарки, о которых (при других обстоятельствах), она не могла бы и заикнуться. Хэддэр сразу понял, чем вызвана такая поспешная покладистость мамы, но спорить не стал, он никогда не вмешивался в личные отношения родителей, какими бы странными они ему порой не казались.
Он понадеялся, что мама его поездку перенесет хотя бы на пару дней, мол, сынок месяц сидел на хлебе и воде, да еще потом голодал неделю, добираясь до дворца, пусть отдохнет и наберется сил – ничуть не бывало. Еще до ужина она вынудила Хэддэра отправится верхом на лошади в сопровождении охраны, наказав старшему из стражей, чтобы тот лично проследил, как Хэддэр войдет в пещеру к Оракулу.
Дорога заняла два дня в одну сторону, потом два дня в другую. И если к Оракулу Хэддэр ехал со скучающим лицом, кривясь от предвкушения бессмысленной и неприятной встречи, то от оракула он вышел явно задумчивым, и за всю дорогу не проронил и десятка слов, а задуматься ему было о чем. Хэддэр видел свою смерть, но кто нанес ему смертельный удар он так и не понял. Все происходило очень быстро видение не заняли и десяти секунд. Он видел как девушка взмахнула руками, поднимая завесу из песка, но в видении Рэгэра тот находился по другую сторону от девушки, а в своем видении он находился с ней по одну сторону и даже видел своего брата, сквозь завесу песка. Он видел как шевелятся его губы, произнося заклинание, блокирующее силы девушки, видел, как она держит завесу из последних сил… а потом он получил удар клинком в сердце. Хэддэр не видел, ни кто этот удар нанес, ни даже кто был рядом с ним. Он не видел никого, кроме девушки, управляющей завесой песка. Вот теперь Хэддэр ехал в задумчивости, пытаясь, во-первых, осмыслить увиденное, а во-вторых, размышляя, как ему обмануть маму, поскольку если он ей скажет правду, дни девушки будут сочтены в одно мгновение.