Пожалуй, лучшее место, где можно остаться наедине с самим собой, это больница. В первые дни это, как правило, не удается, но потом, когда немного осмотришься, начинаешь наслаждаться тишиной и покоем. Стены до потолка выложены кафелем с несложным рисунком, и глазу совершенно не за что зацепиться. Это не дома, где изо всех щелей торчат и ежеминутно напоминают о себе незаконченные планы, нереализованные идеи и невыполненные обешания. Распорядок жизни несложен, поэтому легко привыкаешь к капельницам, обходам, послеобеденному сну и традиционным термометрам по утрам.
В четверг всех выпишут, и можно будет до вторника наслаждаться одиночеством, которое не испортит даже внезапное отключение тепла на все выходные. Но до четверга еще целых три дня, и за это время многое может произойти. Ночью ты внезапно ощутишь, что подушка куда-то исчезла вместе со смятой простыней, и с запоздалым удивлением поймешь, что медленно поднимаешься вверх.
- Как, уже все? Ну, ладно... - ненадолго пронзит мозг, и тотчас затихнет одинокая мысль, а ты станешь прислушиваться к новым непонятным ощущениям. Далеко внизу останутся спящие соседи по палате, которых ты даже не пытаешься разбудить.
Потолок уже перед глазами. Невероятным усилием отталкиваешь его, но рука проваливается в пустоту. Отчетливо видны разводы, оставшиеся после недавней побелки, остро пахнет свежей известью. Наконец, потолок начинает отдаляться. Сначала входишь в полосу света из окна, затем плавно опускаешься в собственное тело. Вот только пальцы на правой ноге никак не встанут на свое место, как будто носок перекрутился. Осторожно потянешься, подсознательно ожидая неизвестно чего - страха, ужаса или разрываюшей тело боли.
А наутро, проснувшись, будешь долго вглядываться в потолок, на котором появились странные темные пятна. Потом подойдешь к умывальнику и начнешь оттирать намыленной губкой известку, накрепко въевшуюся за ночь в кончики твоих пальцев...