Земляничное утро тает во рту. Остаётся во мне. Никуда не девается. Навек. И я тону в его коричневатых шишках, медовой глазури и дягильном тумане. Сладкое и тихое; вечное и мгновенное.
Лентами травы прикрыты сады. Между бурь, между строк их летают птицы, задевая крыльями виньеточное солнце.
Живу в нём. Лучи приглаживают мостовые, лесные тропинки, каменные профили, небесный мыс, ветки сильных деревьев.
А кленовые ладони ловят золотистость и отражают в ней все наши лица. Просто так. Потому, что могут.