Было это на заре вертолётной авиации, когда вертолёт казался экзотикой даже для бывалых военных. Сам полёт аппарата, который размахивает крыльями, казался чем-то диковинным. А уж появление вертолётов на учениях, над полем условного боя, казалось неоценимой поддержкой той стороне, с которой они появлялись.
Интерес, вместе с опасением, вертолёт вызывал даже у некоторых генералов, не связанных с авиацией. На учениях все внимательно наблюдали, когда полторы дюжины вертолётов приземлялись на лугу и выгружали со своих грузовых кабин пушки 76-мм калибров, автомобили ГАЗ, для их буксировки, ящики с боеприпасами и бойцов, которые сразу же занимали оборону или двигались в район сосредоточения.
Вот в одно из таких учений нам в эскадрилью поступило распоряжение выделить два вертолёта Ми-4 для демонстрационного минирования с воздуха и один вертолёт для офицеров-посредников. А поскольку такие вводные на учениях в последние несколько лет не поступали, то мы всё это оборудование для наземного минирования, законсервировали и сдали на склад. На складе оно тоже мешало всем и его растащили по разным углам складских помещений и даже распределили по разным помещениям.
Но и это не самое важное. Важным оказался тот факт, что по замене к нам, в эскадрилью, прибыли молодые бортовые техники, которые и слухом не слыхивали о том, что есть такая система минирования и не изучали этого в училище. Да и на учениях всё больше стороны "наступали", а тут решили создать "игровую ситуацию" обороны. Вот тут-то и вспомнили о быстром минировании "нового оборонительного рубежа" и захотели показать начальству, как при этом можно использовать вертолёты Ми-4.
Для начальства, это приказал - и всё. А для нас, это - суета на несколько дней. Первым делом мы ринулись на склад авиационно-технического имущества (АТИ) разыскивать наши агрегаты ТМ-1, это транспортёр для минирования с вертолёта. Ящики с ними оказались в разных углах склада и забросаны другим имуществом. Собрав вместе это оборудование, мы поняли, что это только малая часть наших проблем. Вертолёт бортового техника старшего лейтенанта Толика Мусировского, который был немного знаком с системой минирования, был оборудован системой РЫМ-Б и установить на него транспортёр ТМ-1 не получалось. На вертолёте, который легко оборудовался ТМ-1, бортовой техник лейтенант Миша Барзовский, впервые в жизни видел эту систему минирования. И хотя она была не такая уж сложная и мины были учебные, но надо было иметь некоторые навыки, чтобы быстро устранять некоторые неисправности или задержки в работе этой системы.
Решили, что Толик Мусировский полетит на минирование на другом вертолёте, а для Миши Барзовского подготовим его вертолёт и он полетит со своим экипажем. Надо сказать, что лётчики тоже раньше не выполняли упражнения на минирование, но для них это было проще - выдерживай режим полёта и всё будет нормально. А это они умели делать хорошо.
Экипажи могли потренироваться у себя на аэродроме, но у нас в наличии не было учебных мин, которыми собирались минировать условное "поле боя" на учениях. Поэтому, приняли решение, что Толик Мусировский потренирует Мишу Барзовского на транспортёре работающем без мин, обучит его, как загружать транспортёр, как его включать и этого будет достаточно для выполнения такого простого задания.
Теперь можно рассказать, что же это за система, которая предназначена для наземного минирования. Это устройство представляет собой движущуюся ленту транспортёра, на которой крепятся лотки для мин. Лента движется и поочерёдно сбрасывает мину за миной с интервалом в зависимости от скорости полёта вертолёта. Часть ленты можно загрузить предварительно, а затем надо загружать уже в ходе её движения во время полёта, до полного израсходования запаса мин на борту вертолёта.
Для установки транспортёра грузовые створки-двери снимаются и в этот проём устанавливается транспортёр системы минирования ТМ-1.
Всё это экипажи освоили очень быстро, их проверили и командир принял решение, что они могут лететь на учения, тем более, что минирование предполагалось только на второй день учений.
В зону учений полетели группой из трёх вертолётов под командованием командира одного из звеньев. Прилетев в зону учений, экипаж для посредников ушёл на задание в район полигона, а экипажи вертолётов, которые были направлены для минирования, ознакомились с обстановкой, получили задания и стали ждать сигнала на вылет. Что-то там у руководителей учений не получалось и ждать пришлось несколько часов в готовности к вылету. А это значит, что надо забыть о нормальном питании, так как пищу в этих условиях никто не приносит. Экипажи устали и начали нервничать. И в это время поступил сигнал о вылете на минирование.
Вертолёты парой вышли в район минирования и по выданным ориентирам начали минировать территорию. Шли они уступом на дистанции около ста метров и на минимальной высоте, чуть ли не касаясь земли. Первым шёл вертолёт, где бортовым техником был Толик Мусировский, а вторым - вертолёт с борттехником Мишей Барзовским. Лётчики второго экипажа видели, как мины сходят с лотков на первом вертолёте и могли представлять, что у них то же самое творится в грузовой кабине. Да и переговаривались они с бортовым техником по самолётному переговорному устройству (СПУ) и он периодически докладывал, как договорились:
- Командир, всё нормально!
- Командир, транспортёр включил. Работает нормально. Мины падают.
Так экипажи прошли один раз над лугом, который надо было заминировать, развернулись и пошли ещё на один заход. Первый вертолёт закончил минирование, доложил и стал уходить из района минирования. Второй экипаж тоже заканчивал, ему осталось положить метров 50 и в этот момент Миша Барзовский кричит по СПУ:
- Командир, мины застряли в лотке.
Командир ему отвечает:
- Сбрось их все сразу, - он понял, что там этих мин осталось несколько штук.
Но Миша уже придумал, как исправить положение и по СПУ командиру:
- Командир, а можно ещё чуть ниже? - на что командир ответил:
- Можно и ниже, - и опустил вертолёт почти до предела, чуть ли не касаясь земли.
Миша, тем временем, отсоединил шнур СПУ, он ему мешал, отсоединил карабин страховочного пояса, спрыгнул на землю, вертолёт двигался с малой скоростью, и выдернув, застрявшую мину, попытался догнать вертолёт, который стал набирать скорость и высоту. Пробежав немного за вертолётом, Миша увидел, что машина уходит из зоны и остановился в растерянности, но быстро сообразив, что стоять на виду нельзя, ринулся в ближайшие низкие заросли ивняка.
А в это время в вертолёте командир по СПУ вызывал Мишу, который почему-то не откликался, хотя перед этим командир дал команду:
- Взлетаем. Уходим из зоны минирования, - но Миша эту команду уже не слышал, так как шнур СПУ был отсоединён и Миша в это время, в страховочном поясе и с болтающимся тросом, бежал за вертолётом.
Теперь командир экипажа забеспокоился и спросил у правого лётчика:
- Где он там, посмотри? - Но в поле зрения бортового техника не было видно.
Тут лётчики почувствовали неладное и, пользуясь тем, что площадка, где они готовились, была рядом, пошли на посадку. Каково же их было удивление, когда Миши в грузовой кабине они не обнаружили. Но самое главное было в том, что они не знали в какой момент они "потеряли" своего бортового техника.
Что в таком случае предпринять командир экипажа пока не знал и посоветовавшись с другим экипажем, направился на командный пункт учений, чтобы доложить о происшествии. Но тут к нему подбежал лейтенант из КП и сказал, что их офицера, который выполнял задание по минированию в зоне, везут сюда, на КП учений. У командира экипажа отлегло от сердца и он поблагодарил лейтенанта и решил повременить с докладом о происшествии.
Командир экипажа остановился в сторонке от навеса КП и стал ожидать прибытия своего бортового техника, ещё не зная в каком он состоянии и что с ним случилось. Не прошло и полчаса, как к КП подъехал командирский "газик", а из него выскочил улыбающийся Миша Барзовский и бодро, как ни в чём не бывало, доложил:
- Товарищ капитан, лейтенант Барзовский из спецзадания возвратился. Всё нормально, мины установлены.
Капитан после часового переживания был весь на нервах, так как чувствовал и свою оплошность, а тут ещё этот улыбающийся лейтенант. И он взорвался:
- Минер, хренов! Рассказывай, что произошло!
Лейтенант, хотя и зелёный был, но понял, что дело попахивает чем-то серьёзным. Сразу сник и начал подробно рассказывать о том, что с ним произошло. После всего услышанного, командир экипажа понял, что все окружающие воспринимают их оплошность, точнее - предпосылку к лётному происшествию, как задуманную ими операцию и никаких претензий к экипажу не имеют. Тогда все успокоились, а вечером, в гостинице уже с хохотом разбирали этот эпизод.
Борт, предназначенный для посредников, утром улетел на свой аэродром, а вертолёты-"минёры" отработали ещё два минирования, теперь уже без происшествий. Даже, если несколько мин оставались не сброшенными, их привозили назад, с лотками больше не возились, себе дороже.
Когда прилетели после выполнения задания, то командир эскадрильи первым делом спросил:
- А где это наш Мишка-минёр? - улетевший ранее экипаж уже обо всём рассказал.
У самого же Мишки спросил:
- Лейтенант, а нет ли у тебя желания переквалифицироваться в минёры или, в крайнем случае, в сапёры?
На что Мишка бодро ответил:
- Никак нет, товарищ майор. Буду летать.
Майор подумал и произнёс:
- Ну-ну, - на этом и закончилась эскадрильская эпопея с минированием.
Чуть позже, на подведении итогов этот случай был подробно проанализирован, а Мишка ещё долго носил почётное звание "Мишка-минёр".