Азиатский дервиш

               
               
   Так  называл себя  Анатолий  Абдулович  Исхаков или Анатолий Адамович  Искаков?  Для меня он остался загадкой. Высокий, могучий стройный и громогласный, с лицом чуть –чуть напоминавшим выходца из Средней Азии. он был заметным на Керченской набережной. С самого первого нашего  короткого знакомства он показался мне не то чтобы недалёким, но странным. Представился  врачом, почему стеснялся уважаемой профессии – ветеринарный врач.                В Керчи жил  он один в своей квартире. Рассказывал, что давно, в Душанбе он был женат на немке, но она с сыном, как только  появилась  возможность уехать, срочно отбыла на историческую родину - Германию. Он скучал по сыну и мечтал поехать к нему.               
   Характер у него, говорят,  тяжёлый, конфликтный,  неуживчивый,  перессорился со всеми с соседями, знакомыми. Мне кажется, что он страдал  от самого себя, от жизни, которую себе придумал.  Пытался  прийти к людям, то ходил на встречи клуба любителей литературы, куда его приглашали как писателя и поэта.  То его видели на вечера отдыха и даже его видели на прогулках по Набережной с новыми женщинами. Я как то спросила его: «почему он не женится, ведь он такой симпатичный?»  Ответ был однозначным: «Я  женюсь только на таджичке, они самые хорошие жёны».   Он - личность творческая и быт  его как- то не очень заботил.    Самоизоляцию он не заметил. Жил он один в отдельной  квартире, компьютер на столе, что ещё надо? Нет, всё-таки надо в магазин ходить.  И вот он вышел прогуляться, заодно в супермаркет заскочить. А только  вчера по телевизору народу объявили о послаблении режима самоизоляции, т.е. выходить на улицу можно, но в магазинах,  в транспорт надо обязательно  входить только  в масках и лучше бы на руки надеть медицинские перчатки. Телевизор смотреть у него нет времени,  и поэтому пришёл в магазин, как обычно, без маски. Тут же к нему обратился охранник, с вопросом:               
   - Почему Вы без маски и перчаток вошли в магазин?               
   Кровь  южного человека от возмущения закипела, и с высоты своего не малого роста он мощным голосом  стал отчитывать малорослого  оскорбителя его достоинства:               
   - Ты кто такой, чтобы делать мне замечание? Ношение масок носит рекомен-дательный характер.  Я -  писатель, я напишу о твоём хамстве и т. д.               
     Униженного Писателя, казалось, нельзя было остановить. Но тут охранник спо-койно ему напомнил, что за заведомо «неправильно написанную» статью о борьбе с коронавирусом   наказывают  штрафом  до 100 тысяч рублей. Писателя такая цифра опечалила, и он вышел из магазина, напоследок пригрозил, что в этот магазин он ходить больше не будет. Своё слово  он сдержал на радость работникам магазина, и больше не  приходил сюда.               
    Он писал рассказы и стихи, которые подписывал - «Дервиш». В Средней Азии дервиш – это бродячий нищий, значит он считал себя бездомным и одиноким? Печатал свои рассказы, стихи, и вот он пропал. Кому- то  позвонил и  попросил привезти картошки, но тот товарищ то ли был с ним в ссоре, или просто далеко ехать, а может физически тяжело, в те дни неожиданно глубокий снег выпал, не известно.  Кстати, все беспокоились за него, и поехали к нему женщины из клуба.
   Рассказывают:   на четвереньках подполз  он к  дверям, чтобы её открыть. 2-ух метровый богатырь, ужас! Кормили с ложки, поили через трубочку. Зашли в соседнюю квартиру попросить присмотреть за Анатолием. Ответ прилетел мгновенно: «Чтоб он сдох.  Достал всех,  нож  к горлу приставлял». Взяли  женщины документы Анатолия для Собеса.  Забеспокоился Анатолий:  документы пропали.  Всю ночь он звонил им о документах.  Женщины ему принесли документы и ксерокопии, положили ему на стол и пообещали, что больше не придут, тем более, что Анатолий  заявил: «славянские женщины» не  должны приходить к нему.  Приходила к нему наша хорошая знакомая мусульманка, но ничего не рассказала о своём посещении.  Решили  и мы съездить к нему, не почитаемые им славяне, по – человечески  помочь надо. Или хотя бы попытаться.  В дверь его квартиры стучали, соседей спрашивали, и в милиции оставили  заявление о розыске. На следующий день выходим мы из дома, не успели  сесть в машину,  как подъехала полицейская машина. Молодой  полицейский дал подписать протокол, в котором  чёрным по белому  чётким почерком  написано,  что Анатолий Адамович Исаков (?) умер 28 февраля с.г. Почему Адамович? Почему Исаков?  И после смерти Дервиш оставил нам  сплошные вопросы. Передо мной книжка, который Анатолий подарил: «Рассказы азиатского  дервиша», которую посвятил  своим детям Светлане и Дитеру фон  Гоймер.                Его трагедия была в том, по- моему, что он оказался  везде  «между»:  между  православными, католиками  и мусульманами; между  желанием иметь семью и одиночеством; между степью и горами, речками и морем. Везде между…
  Значит, я не поняла этого человека - Азиатского Дервиша. Не поняла ,что где-то рядом жил и по-доброму общался со мной человек с разорванной душой и страшной судьбой. Он не говорил о ней, помолчу и я.