Возможно ли невозможное? из цикла невыдуманные ист

               
  Интересно работает механизм человеческой памяти. Вдруг вытаскивает на свет события, о которых ты давно забыл. Вот и сейчас без всяких ассоциаций вдруг вспомнилось событие, которое произошло ровно 60 лет назад. Был я в то время молодым начинающим инженер-лейтенантом, отвечающим за техническое состояние станции наведения ракет. Так называлась система управления зенитно-ракетного комплекса С-75 «Десна». Дважды в год проводились профилактические (регламентные) работы, в ходе которых среди прочего положено было снимать и промывать спиртом волноводы в высокочастотном тракте радиолокатора. Волноводы – это такие специальные устройства, через которые высокочастотная энергия передаётся от радиолокатора к антеннам и обратно.  После промывки  волноводы устанавливались на место. Это была только одна из сотен операций, которые выполнялись одновременно на различных системах комплекса техниками и операторами. И вот после проведения таких работ обнаружилось, что был повреждён один из волноводов радиолокатора. Причём, повреждён механически, в результате неправильной установки при сборке. Трудно передать тот ужас, который охватил и меня, и всех окружающих. Ещё бы! По нашей вине выведен из строя дорогостоящий зенитно-ракетный комплекс и восстановить его самостоятельно невозможно. Настоящее вредительство. Это потом, значительно позже, выяснилось, что это была конструкторская недоработка, которая позволяла установить этот злосчастный волновод неправильно,  так сказать, задом-наперёд. И что жертвами этой недоработки оказались многие другие (ЗРК по стране было много). Но в тот момент я чувствовал себя настоящим преступником: хотя ошибся не я лично, но именно я отвечал за организацию и качество проведения работ. Значит, чего-то не предусмотрел, плохо контролировал и пр. Я был готов к любым наказаниям. Пришлось звонить начальству – главному инженеру полка, а он уже сообщил о неприятности командиру полка. Они тоже пришли в ужас, но решили пока по команде не докладывать. Посовещавшись, они вызвали меня и поставили следующую задачу. Я еду на завод-изготовитель в Подольск и меняю там неисправный волновод на новый. Для успешного выполнения задачи меня снабдили 2 литрами спирта, адресом завода, командировочным предписанием и заявлением, чтобы без волновода я не возвращался. Всё это сопровождалось, разумеется, яркой русской речью. Что мне оставалось делать? Завернул волновод, который представлял из себя железяку размером около дв;х метров, в какую-то тряпку, и поехал в Москву, где остановился у родного дяди. Как выполнять поставленную задачу я не имел никакого понятия. Как пройти на завод, к кому и как обращаться, что говорить? Задача стояла действовать неофициально, частным образом, избегая оформления накладных или ещё каких-ниб;дь документов. Человек я был в то время совсем молодой и неопытный. Никогда не бывал индивидуально ни в каких командировках, не сталкивался с канцелярщиной и вообще не имел жизненного опыта. Ничего не оставалось, как действовать экспромтом и решать проблемы по мере их возникновения. На следующее утро с пустыми пока руками поехал в Подольск. С трудом разыскал завод и приступил к выполнению первого этапа. По неопытности я считал, что достаточно иметь командировочное предписание, чтобы пройти на завод, а с меня начали спрашивать какую-то справку, которая, как оказалось, подтверждала мой допуск к различным секретам. Первый тупик! Но опытный заводской режимщик (человек, следящий за соблюдением режима секретности на предприятии), видя, что имеет дело с совсем зелёным неопытным юнцом, проявил понимание и сам предложил мне выход из ситуации.
- Давай я отправлю запрос по поводу твоей формы допуска в твою часть, а ты пока пройди к военпреду и поговори о своих проблемах.
Он сам позвонил главном; военпреду, чтобы тот прислал заявку на пропуск для меня и сопровождающего. Золотой человек! Если бы не его помощь, не знаю, чем бы завершилась моя миссия.
  Институт военпредства на оборонных предприятиях – это некоторый аналог ОТК, только обладающий большими полномочиями и совершенно не зависимый от завода.  Пришёл военпред с заявкой на пропуск для меня. Мне повезло: это был мой однокашник по училищу с параллельного факультета. Мы сразу узнали друг друга. Начались разговоры о том о сём и обо всём. Я открылся ему полностью, объяснив, что меня сюда привело. Главное – задача моя неофициальная, никаких официальных следов остаться не должно.
- Пойдём к главному. Не бойся, он нормальный мужик. Не настучит, но что-нибудь подскажет.
Главный военпред оказался действительно человеком с пониманием. Тем более что речь шла о конструктивном недостатке одного из изделий, которые выпускало подконтрольное предприятие. Может, даже это он повлиял на то, что очень скоро дефект был устранён. Впрочем, это уже мои домыслы. В описываемой же ситуации он действительно дал мне практический совет, как поступать. Приятель отвёл меня в цех, производящий волноводы, и свёл с начальником цеха. Начальником цеха, как впрочем и все работники, оказалась женщина. Я ей честно обрисовал ситуацию, немного сгустив краски. Я сказал, что волновод сломан по моей личной вине, и мне сейчас грозят страшными карами, вплоть до трибунала, если я не достану новый волновод. Женщина оказалась сердобольная, вошла в моё положение и тут же распорядилась выдать мне новый волновод. Я объяснил, что не могу его просто так вынести с завода.
- А где сломанный? – спрашивает она.
- В Москве, - отвечаю.
- Привези завтра утром неисправный волновод и скажи на вахте, что несёшь его на ремонт. А через пару часов выходи с тем, что получишь у нас. Скажешь, что несёшь из ремонта.
Поблагодарив за науку, я помчался в Москву.
Нет нужды говорить, что я не мог дождаться следующего дня, а ночью не мог уснуть, веря и не веря в успех всей операции.
  Наутро, обняв завёрнутый в тряпку волновод, я сел в электричку и поехал в Подольск. Как и обещал режимщик, ответ из части с указанием номера моего допуска уже пришёл, и оформление пропуска прошло без проблем. В цехе я обменял неисправный волновод на исправный, замотав его в ту же тряпку, поблагодарил начальника цеха и стал ждать, когда пройдёт два часа на «ремонт». Время тянулось бесконечно медленно. Меня мучила мысль, что не отдал спирт начальнику цеха в качестве благодарности. Но я посчитал это неудобным: она ведь женщина. Это сейчас я понимаю, что спирт – это валюта универсальная. А в то время я был ещё слишком наивным и неопытным. Через два часа я пришёл на вахту, напомнил, что приносил деталь на ремонт. Вахтёр, проверив запись в журнале, пропустил меня, и я оказался на улице. Не чуя под собой ног, я рванул на электричку. Я понимал, что совершил что-то незаконное. Всё время казалось, что кто-то меня догонит и завернёт обратно. В общем, я благополучно добрался до Москвы, забрал своё неказистое имущество у дяди, поехал в аэропорт и в тот же день оказался в Архангельске, откуда добрался до Северодвинска. Там проследовал прямо на свою «точку». Сразу вызвал расчёт и лично установил волновод на своё место, проверил работу СНР и первый раз за последние дни вздохнул спокойно и уснул как убитый. Наутро поехал в управление полка, доложил о результатах командировки и вернул спирт. Всё прошло спокойно, без особых расспросов. Больше всего начальство было поражено, по моему, тем, что был возвращён нетронутым спирт. О событии этом начальство на верх не докладывало. Обошлось даже без взыскания. Просто ничего не было.
  Но это мне так только показалось вначале. На следующий день появился капитан Сучков Михаил Иванович, начальник особого отдела в нашем полку. Попросту – работник КГБ. Дело в том, что за всё время описываемых событий я думал только об одном: как скорее восстановить СНР. Вопросы, связанные с соблюдением режима секретности, мне в голову просто не приходили. Сучков же вернул меня к реальности. Сначала он попросил рассказать всю историю от начала (поломки волновода) до её завершения. А затем начал задавать вопросы, отвечая на которые я понял, что наломал дров: перевозил секретное изделие в нестандартной таре, без охраны, хранил его в частной квартире в Москве, оставлял бесконтрольным, когда уезжал на завод, незаконно вынес с завода новое изделие. В общем, при желании можно было стряпать против меня дело. Но Сучков прекрасно понимал, что действовал я не сам по себе, а по приказу командования. Очевидно, у него состоялся и какой-то разговор с моими начальниками. Поэтому для меня всё закончилось этой душеспасительной беседой. А вообще-то из всего этого приключения я сделал вывод, что хороших людей, готовых помогать друг другу, больше, чем плохих, и что с их помощью самое невозможное становится возможным.