А задумывались ли вы когда-либо, ради чего власти заботятся о народе (ну так, в общемировой истории если посмотреть)? Причины может быть две: первая – неравнодушны они к судьбе людей (волнует их благополучие подданных, вот и пекутся они об интересах народа); вторая – волнуют их они сами, по большому счёту, ну а всё остальное нужны в меру того, насколько они могут быть полезны…
Т.е., волнует, допустим, власть имущего его собственная слава, его собственное богатство, и его собственный рост влиятельности (это неотъемлемая черта власти – сколько бы у человека власти не было, ему хочется больше, и никакая победа его навечно не насытит) – что ему для этого нужно? Ему нужно войско, которое будет завоёвывать и удерживать завоёванное для него влияние, богатство, и славу. Ему нужны ремесленники, которые это войско будут обмундировывать, вооружать, и кормить. Нужны инженеры, которые сделают его технику эффективной. Врачи, которые будут лечить его бойцов, и всех остальных, включая его самого. Учителя, которые будут готовить инженеров, врачей, и всех остальных, для овладения профессией кого требуется соответствующее обучение. Полиция, которая будет следить за тем, чтобы воры и убийцы не извели его хозяйство, на котором держится боеспособность его войска. Священники, которые должны поддерживать в людях мораль, не дающую им внутренне разложиться, а заодно укреплять их веру в то, что воля их хозяина – это воля богов. Нужен прочный институт семьи, чтобы женщины понарожали ему побольше солдат и рабочих. И т.д. – целая иерархия людей, нужных для обеспечения того, что ему нужно, и друг друга, и обо всём этом нужно соответствующим образом заботиться. Вот только забота обо всём этом никоим образом не говорит о том, что заботящемуся нужно что-то кроме своих интересов, и что, если бы не было оных, он вообще бы стал что-либо из всего этого делать.
К сожалению, у многих людей понимание этой системы в таком формате не работает. У них работает так: обеспечивает власть что-то в отношении них – значит, она это оказывается, о них заботится; делает что-то к ним не относящихся – значит, заботится только о себе. Другого понимания нет. Как называется этот контингент? По-моему, обычно он называется «подавляющее большинство». И вот это большинство пребывает в искренней уверенности, что всё нормально, и беспокоиться не о чем.
Возникает вопрос: а как поведёт себя такая власть, если технический прогресс дойдёт до состояния, когда можно будет создать роботов, способных с достаточной степенью эффективности заменить солдат и рабочих, и воспроизводить в нужном количестве самих себя? А повести себя она может в рамках позиции, согласно которой люди ей больше не нужны. Т.е. либо она от них избавится, либо предоставит их самим себе, перестав что-либо делать для них, либо будет продолжать о них заботиться, с целью получать от них то, что ей может быть нужно (удовлетворять свои потребности доминировании, тщеславии, культе личности, и пр. – у каждого отдельного случая могут быть свои особенности). При этом избавиться от народа – вариант достаточно тупой и маловероятный (хотя, допускаю, что могут найтись и такие деятели). Оставить его самому себе – тоже не самый интересный вариант. А вот продолжить им заниматься, но уже чисто ради своих собственных потребностей, и распоряжаться их правами и свободами в рамках всех тех возможностей, которые даст новый порядок – этот вариант, наверное, пришёлся бы по душе большинству политических деятелей из упомянутой мною категории.
Чем может отличаться режим диктатуры власти, опирающейся на роботизированных силовиков, от обычной диктатуры? Тем, что в обоих случаях, если она захочет попрессовать права и свободы людей, она может это делать в меру того, насколько это не опасно для хозяйства, и насколько силовики способны удержать контроль за ситуацией. А возможности хозяйственного и силового аппаратов в данном случае будут совсем другие. Раньше положение государственных властей напрямую зависело от состояния их подданных – чем их меньше, тем их меньше за них воевать пойдёт, если сосед вдруг нападёт. А здесь за них воевать будут роботы, а люди останутся всего лишь в качестве зрителей. Ну и возможности издеваться над своим народом ограниченны способностями силовиков подавить бунт, а способности эти не безграничны, да и содержание лишних кадров не дёшево. Вот поэтому, чтобы удерживать такое положение, какое получается (и потому, что не получается, может, у кого-то такого уровня произвола, какого хотелось бы), провозглашаются какие-то права и свободы, которые в какой-то мере приходится соблюдать. А с технологиями роботов всё может быть совсем по-другому.
Роботов можно сделать сколь угодно сильными. И роботов можно наделать сколько угодно, а людей сколько угодно не наделаешь. Человека надо каждого родить и вырастить, а робота только собрать. Человеку надо постоянно проводить тренировки, чтобы поддерживать нужную форму, а робот от простаивания форму не теряет. И человека надо учить каждого, а робота научи одного – и считай все его копии умеют то же самое. И человека надо готовить, а в робота залей программу с нужными данными – и он готов. И всё это достигается технологией, которую, нужно разработать один раз, после чего обо всех предшествующих проблемах можно забыть.
Роботы могут воевать 24/365, в отличие от человека, которому надо отдыхать. Им не надо платить зарплату. Их можно отправить на задание, с которого они знают, что не вернутся, а людей на такое дело оправить проблематично. Выведенных из строя роботов можно собирать по частям, а разорванного человека из ошмётков ты не сошьёшь. У человека здоровья – до первого серьёзного попадания в жизненно важный орган, а робота можно сделать по-разному. И человека можно усовестить, купить, напугать – роботу все эти препоны при выполнении команды чужды; разве что взломать (ну да это и человеку тоже промыть мозги можно, что равносильно взлому). И ещё один нюанс: чтобы соблюдать права человека, полицейскому роботу нужно очень много искусственного интеллекта, а вот чтобы их не особо соблюдать, искусственного интеллекта нужно меньше.
И всё, что нужно власти, которая хочет иметь контроль за ситуацией на таком уровне, на каком его институты государственности не давали – это иметь таких роботов, и следить за тем, чтобы остальные не могли создать что-то конкурентоспособное. И вот тогда, если существующая на тот момент власть окажется именно такой, все верящие в незыблемость гарантированных государством прав и свобод человека поймут всю разницу.
Пару слов о человеческих кадрах. По мере того, как появляется возможность переложить полицейские функции на плечи машин, количество человеческих кадров начинает сокращаться. Начало процесса уже все могул лицезреть воочию: уже многие сотрудники ДПС попали под сокращение в связи с развитием видеокамер. Аналогичный процесс будет продолжаться и впредь. Всё больше будут что-то делать машины, всё меньше люди. И всё больше власти будет концентрироваться в руках всё меньшего количества людей. И где-то на этом пути проходит черта необратимости, после которой, если контроль за силой окажется в руках людей, которым нужным окажется совсем не то, что они обещали своим избирателям, обратить процесс назад уже не получится. Возмущаться, может быть, будет можно, а вот вернуть свои права и свободы нельзя. И вот тогда те, кто позволят этому переходу осуществиться, останутся жалеть об этом до конца свое жизни. И те, кто будут иметь в своём положении достаточно сил, чтобы не дать этому произойти, но не используют это возможность, останутся виноватыми и для себя, и для тех, кто на них рассчитывал.
Если всё пойдёт по наихудшему сценарию, и власть начнёт издеваться над народом, то естественно, никакого уважения к нему у неё при таком подходе не будет. Но более всего его, наверное, не будет к тем, у кого была возможность этого не допустить, но они ей не воспользовались. И к ним будут соответствующие претензии и со стороны остальных, и из-за них к народу у новых хозяев положения ещё более добавится неуважения.
Такое развитие сценария более всего возможно в таких обществах: где у полиции всего две функции: народ от бандитов защищать, и власть от народа защищать. А вот защищать народ от властей у них функции нет. В таких обществах таким властям взять своё будет легче, да и институты власти там обычно соответствующие. Так что время покажет, где всё пройдёт гладко, а где силовики окажутся годными лишь на то, чтобы безропотно выполнить приказ, сложить оружие, и остаться с народом.