Скорая приехала быстро, ведь машину вызвали к дому прокурора города. Бабур у ворот сам встретил доктора и медсестру, проводил в дом, поднявшись вместе с ними в комнату брата. Осмотрев парня, который был без сознания, врач посмотрел на Дильбар Икрамовну.
- Давно он принимает наркотики? - спросил мужчина в белом халате, лет пятидесяти, невысокого роста, полноватый, с круглым, добродушным лицом.
У Дильбар Икрамовны округлились глаза, в них появилось выражение недопонимания вопроса и ужас от сказанного.
- Что Вы имеете ввиду, доктор? - воскликнула женщина.
- Ну... я думал, Вы и сами знаете... Ваш сын под действием анаболиков. Понимаете, сейчас многие парни принимают эту дурь, ну... допинг, чтобы мышцы накачать, правда, не понимаю, уж каким образом это влияет на мышцы, но сегодня это четвёртый случай, ведь даже если примешь эти препараты всего несколько раз, то начинается привыкание к ним. Будем забирать в больницу, нужно промывать кровь, иначе, мы его потеряем, - сказал доктор.
- Нет... Бабур? Где ты? Звони отцу! - заплакав, воскликнула Дильбар Икрамовна .
- Я позвонил, мама, но секретарша сказала, что он уехал в министерство, в кабинете его нет, - ответил Бабур.
- Газ выключи, сгорит всё. Я с Бахромом поеду, а ты дома оставайся, на случай, если папа приедет. Поехали, доктор, - сказала Дильбар Икрамовна, выходя следом за Бабуром, который поднял брата на руки и вынес его из дома.
Водитель машины скорой помощи открыл заднюю дверцу, Бабур положил брата на кушетку и повернулся к матери, которая без конца плакала, вытирая слёзы платочком.
- Может и я поеду с вами? - спросил Бабур у матери.
- В машину может сесть только один член семьи, поехали! - громко сказал доктор, сев рядом с водителем.
Вскоре, машина скорой помощи поехала и скрылась за поворотом. Бабур вернулся в дом.
- А ведь я не раз говорил ему... нужно было в морду дать, а теперь, что же... - растерянно пробормотал Бабур, стоя у ворот своего дома.
Дильбар Икрамовна вернулась поздней ночью, от слёз, её лицо опухло и покраснело. Бабур дожидался мать и не ложился спать. Садык Каюмович так и не приехал.
- Мама? Ну что там? Как Бахром? - с волнением спросил Бабур, выйдя навстречу матери.
Дильбар Икрамовна упала сыну на грудь и заплакала.
- Слава Аллаху, ему лучше, сынок. Где же я упустила его? Почему не увидела, что он употребляет наркотики? Откуда он их брал? - подняв голову и посмотрев на сына, спросила Дильбар Икрамовна.
- Я... я не знаю, мамочка, правда не знаю... - с виноватым видом, ответил Бабур.
- А отец не приехал? Или он дома? - поднимаясь по ступеням и входя в дом, спросила Дильбар Икрамовна.
- Нет, Вы же видите, его машины нет, - ответил Бабур.
- Как нет? Может он звонил? Время, почти полночь... - произнесла Дильбар Икрамовна, проходя на кухню.
- Я Вам чай поставлю и согрею ужин, Вы ведь не ели ничего, - сказал Бабур, не отвечая на вопрос матери.
- Думаешь, я есть смогу... у меня ком в горле... я так за Бахрома боюсь... ему вливания делают, говорят, нужно кровь очистить, - устало сев на диван уголка столового гарнитура, ответила Дильбар Икрамовна.
- Так и Вы заболеете, нужно поесть, - сказал Бабур, подойдя к плите.
Ела Дильбар Икрамовна нехотя, всё время вздыхая и охая. Садык Каюмович приехал под утро, но ни Дильбар Икрамовна, ни Бабур, не спали. Мужчина вошёл в большой зал, где сидели и тихо разговаривали мать и сын.
- Что случилось? Вы почему не спите? - искренне удивился мужчина.
Жена и сын посмотрели на него, потом переглянулись.
- Не до сна было, Садык акя. Бахром в больнице, его на скорой увезли, - со слезами, ответила Дильбар Икрамовна.
- Не понял, что это значит? Он заболел? - спросил Садык Каюмович.
- Вы сядьте, папа, Вам нужно кое-что знать... Бахром употребляет наркотики и у него передозировка, отравление, - сказал Бабур.
- Ты сам-то слышишь себя? Что ты такое говоришь? - загремел голос отца.
- Это правда, Садык акя. И Вы должны найти тех, кто снабжал его этой гадостью. Бахром в тяжёлом состоянии! - вскочив с места, воскликнула Дильбар Икрамовна, заплакав.
Садык Каюмович ожидал всего, но только не этого. Он не мог допустить даже такой мысли, что его сыновья могут таким образом запятнать его имя. Резко развернувшись, он вышел из зала и побежал по парадной лестнице наверх.
- Мама, Вам отдохнуть надо. И мне утром рано вставать. Я спать пошёл, - выходя следом за отцом, сказал Бабур.
Луизе казалось, что ноги у неё ватные, она испуганно огляделась, в глазах девушки потемнело и она упала на пушистый ковёр, потеряв сознание. Сколько она была без сознания, девушка не знала, но когда открыла глаза, увидела перед собой красивого мужчину, лет сорока пяти, с шевелюрой густых, вьющихся волос, чернобрового, с большими глазами, длинными, пушистыми ресницами, гладкой кожей лица, правда, нижнюю часть скрывали густые усы и седеющая борода. Одет он был просто, в джинсы и костюм, поверх чёрной футболки. Таких красивых мужчин, Луиза никогда не видела. Рядом с ним стояла женщина, в длинном платье и с шарфом на голове. Как оказалось, женщина была врач и она осмотрела Луизу, дав ей понюхать что-то, от чего девушка и пришла в себя. Сопровождавших её с аэропорта мужчин, видно не было.
- Девушка просто напугана и устала, Осман бей. Ей нужен отдых и хорошее питание, думаю, она вскоре придёт в себя, - сказала врач.
Красивой её назвать было трудно, грубоватые черты лица, фигуры под платьем было не разглядеть, правда, красивые, дугой брови и чёрные глаза, придавали лицу женственности.
- Ты можешь идти, - не глядя на женщину, сказал тот, кого женщина назвала Осман беем.
Женщина послушно склонилась перед ним и тут же вышла из богато убранной комнаты. Тут всё было изысканно и роскошно, от портьер, до огромной хрустальной люстры, от красочного, мягкого ковра, до дорогой мебели. Луиза осторожно присела на кровати, с плотным, атласным покрывалом и с опаской посмотрела на мужчину. Она ничего не поняла из того, что говорилось между ним и женщиной врачом, они говорили на турецком языке.
- Ничего не бойся, ласточка, тебя тут никто не обидит, - на чистом русском языке, сказал Осман бей.
- Где я? Что Вы от меня хотите? - осторожно спросила Луиза, пугливо озираясь вокруг.
Правда, мужчина располагал к себе, он был учтив, красив, даже очень красив, мило улыбался и смотрел на Луизу не с вожделением, что успокоило её.
- Ты скоро всё сама поймёшь, увидишь и решишь. Потерпи немного, девочка. Сейчас мы пройдём в столовую, тебе нужно поесть, вставай. Да... эта комната твоя, пока твоя и здесь есть всё, что тебе понадобится. Хочешь переодеться? - вставая с края кровати, спросил Осман бей, подходя к огромному шкафу и раздвигая его дверцы.
В шкафу, на вешалках, висели вещи разных цветов и разных фасонов. Осман бей раздвинул эти вешалки, за ними оказались полки с обувью. Луиза была в шоке, не зная, что думать, как вести себя и вообще, она замерла, боясь двинуться с места.
- Я ничего не понимаю... зачем я здесь? Отпустите меня домой, - взмолилась Луиза, боясь встать с кровати.
- Тебе тут не нравится? - удивился Осман бей.
- Нет, что Вы... нет, здесь очень красиво, на сказку похоже. Но это всё не моё... у меня мама и брат в Узбекистане, институт, в конце концов, я только на второй курс перешла, - наконец встав с кровати, ответила Луиза.
- Ну, институт и в Стамбуле есть, университет. Хоть завтра можешь начать учиться, а мама и брат... их можно пригласить сюда, - ответил Осман бей.
- Я не могу понять... что Вам от меня нужно? Зачем я Вам? Кто Вы? - видя, что с ней ведут себя вежливо и обходительно, осмелев, спросила Луиза.
- Ты прими душ, переоденься и спускайся вниз. Тебе будет прислуживать Айше. Она исполнит любое твое приказание, она же будет учить тебя турецкому языку, - ответил Осман Бей и тут же покинул комнату.
Следом вошла молодая девушка, ровесница Луизы и встала у двери, в ожидании приказа своей хозяйки.
- Приказание? Какое приказание? - не поняла Луиза, растерянно глядя на девушку.
А девушка, мило улыбаясь, смотрела на неё и к удивлению Луизы, неплохо знала английский язык, который так же сносно знала и Луиза.
- Господин сказал, что Вам нужно принять ванну, пройдёмте сюда, - сказала Айше, открывая дверцу за шкафом, которую Луиза и не увидела, так как цветом, дверца сливалась со стеной. За дверцей оказалась ванная комната, овальная ванна, посередине комнаты, была наполнена водой, сверху был слой пены. Пол выложен чёрным кафелем, стены - бело-чёрным кафелем, в шахматном порядке, от блеска которого рябило в глазах. Большое белое полотенце, такой же халат, принадлежности для купания, мраморная скамья у стены - такого Луизе видеть не приходилось. Но она была настолько разбита, что искупаться сейчас, для неё было в самый раз. Она оглянулась на Айше.
- Ты выйди, я сама... - сказала Луиза, стесняясь и эту девушку.
- Но госпожа? Я не могу Вас оставить, я помогу Вам искупаться, - осторожно возразила Айше.
- Как это? Нет! Я что, инвалид? Я сама буду купаться, или вовсе не буду! - заявила Луиза, понимая, что девушка выполняет приказы своего хозяина, хотя, как он сказал, Айше должна исполнять её приказы.
- Если бы я умела приказывать...о, Аллах! Куда я попала? - прошептала Луиза на узбекском языке.
- Прошу Вас, госпожа, я за дверью постою, - взмолилась Айше.
- Хорошо, выйди пожалуйста, - ласково попросила Луиза, видя, как напугана девушка.
Как только Айше вышла, Луиза быстро разделась и погрузилась в пенную воду, которая ласково обволокла её красивое, стройное тело и закрыла глаза. Если бы не мучительная тоска по дому, по Умиде и Венере, по Бабуру и институту, а ещё по брату и маме, о смерти которой Луиза не догадывалась... она бы смирилась, наверное, с тем, что волею судьбы попала сюда. К ней относились, как к королеве, о таком, она и мечтать не могла, но тоска предательски сжимала её нежное сердце.