Валентина сидела в тени, за стойкой бармена. Пред ней стоял объёмистый стопарь виньяка, чашечка "Американо". Она ожидала заказанное мороженое, любовалась своим отражением, в витрине и поглядеть было на что. Лакировки - вопреки любой моде, салатные носочки, чуть длиннее следков, с каёмочкой - местный шик. Она так и в школе ходила и институт окончила, на рботе, не изменяет своему стилю.Пропел колокольчик - зашёл мужчина, тоже, ещё тот... Рыжие туфли, похоже дорогущие, велюровые короткие штаны и такой же, укороченный плащ. Довершала убранство зелёная велюровая шляпа - экзотика!
Пока валентина расправлялясь с мороженным, тот подошёл и полуспросил:
- Можно причалить?
- Валяй...
- Чин-чин?
Та подняла своё горячительное.
- Я Иван, куришь - И вытащил дорогие сигареты.
- Боже, избавь...
- Я тоже, не курящий. Для понта. Ошиваюсь тут, в командировке, Прогульться?
- Не против. А я, Валя.
Они шли по аллее сквера, говорить, не хотелось... Подул резкий ветер, закапали капли. Иван накинул свой плащ, ей, на плечи и легонько приобнял Валентину. Ей стало так уютно... Когда не пришёл Лев, она не испытала ни горя, ни радости, как не ьбыло спутника. Ей нужен мужчина, она это поняла только.
- Пойдём в мотель?
- Ко мне ближе. Они нырнули в тёмный двор, с поющими воротами, вошли в подъезд, поднялись на этаж.
- На, открывай.
Пока Иван раздевался, Валентина пробежала по коридору, включила подогреватель, а выскочить уже, не успела...
Руки, его руки, что они делали с ней... Она и рождалась, и умирала, задыхалась и всплывала на поверхность - глотнуть глоток воздуха И снова губы отбирали у неё волю сопровотивляться. Что с ними было ночью, кто скажет? Валентина проснулась в этих руках и раскрылась как последний цветок в цветущей Осени... Потом они сидели, что ели, чем запивали? Ей пора бы на работу, могут и уволить, не хотелось бы, оклад был достоен, но как уйти от этого???
От этих рук, от этого мужика, что за эти несколько часов, стал роднее, живущего на Земле?
Они шли по той же аллее, Иван обнимал её, даря такое наслаждение, какого она, не испытывала никогда.
- Зайдём сюда, Валюш, заведу своего хищника, чтоб, не заржавел... Может съездим, по кольцевой?
- Конечно, Иванушка.
- Надо покушать
- Надо...
Но еда их выгнала, из кафешки - блюда были вчерашние, недоеденные.
- Идём, накормлю тебя свежим.
В переулке стояла Пирожковая - Пончик.
- Ешь пончики, а я сейчас... Она взяла кусок теста, раскатала, положила свежий фарш, защипала, уложила на противень и сунула в духовку. Получился целый пакет свежих пирожков.
- Поехали, угощайся.
Иван только головой потряс, от вкуса простой пищи.
Валентине надоела езда, она попросила свернуть на параллельную, старую дорогу, на берегу реки. Остановились, у трех берёз
Погода налаживалась. Иван выташил шерстяной плед, набросил на плечи.
- А я скупнусь, будешь греть, учти.
Он уселся на кочку, снял штаны и туфли, куртку бросил, к машине и босыми ногами стал оставлять следы, к берегу, там подпригнул и скрылся в глуби...
-"Что-то долго нет Вани"
- Иван!!! тКончай крикалываться!..
Потом она бегала по берегу, плакала, пока не глянула на телефон. Пыталась дозвониться в службу спасения, наконец поймала вай-фай. Службы появились быстро, но... Ивана нашли в омутеод старинной вербой, пробовали оживить...
Потом были допросы-допросы... Потом заседание суда, где её полностью оправдали. Валя вышла на солнышко и, к ней подошли двое.
- Мы родители Ивана. Валя, вы долго знали Ваню?
- Сутки...и всю жизнь...
- Так, не бывает.
- Ещё как бывает. Простите, мне надо на работу, чего доброго уволят. Всего вам доброго и простите...
Пока мама плакала, отец передал ей визитку.
- Позвони, дочка.
Она ушла, кивнув на прощание.
Валентина злилась на мать Ивана.. Она была уверенна. "Получите и вы доказательство"
Когда родился маленький Юрик, пред тем как выйти, к женщинам, с работы, встречающих, Она оставила на столе главврача заявление, на экспертизу.
Прошло три месяца, когда нашла конверт почтоый, не стала вскрывать, а позвонила Отцу Ивана.
- Спасибо, дочка, будем.
И явились, под вечер, когда она вернулась с сыном.
Открыла дверь, на звонок, провела в зал, где гу-гу-кал сытый Юрка, усадила в кресло, Письмо лежало на столе.
- Вскрывайте - вот ножичек.
- Мать! девяносто девять и сем десятых совпадение!
Мать стала поворачивать голову в сторону внука, а тот пытался засунуть в рот свою же ногу, напевая сто-то своё...
- Собирайся, дочка, потом приеду рассчитаю, расти внука - это твоя забота.
- Неудобно, как-то, Иван Ильич.
- А удобно бы...
- Цыть, мать! Ещё слово...
Дороги и не заметила, дрёма сморила. Отец забрал внука, передал ей.
- Заходи. Думаю здесь вам будет удобно.
Валентина зашла и опешила от света, льющегося, чере окна, во всю стену. Весь пол был усыпан дорогими игрушками, а на атресоли стояла большая кровать и детская качалка.. Она поднялась, уложила сына, приглушила свет и вышла в прихожую. Там сидела сгорбившись мать, Инна Васильевна.
Валентина присела рядом, обняла плечи женщины и сказала просто:
- Простите меня, ради бога, если чем завинила.
Та молчала, не ожидала такого от "девки", как называла Валю. Потому, не сразу ответила. Обнялись и разрыдались разом.
Потом они сидели в столовой. закипал автомат, Валентина принесла на подносе, чашки,налила кипятка и заварила пакетики "малина" Заглянул Иван Ильич. Трещали сушки св маке, запивали глотком ароматного чая, молчали.
Отец увёл мать, а валя убрала на столе, помыла чашки, проверила холодильник и заключила, что, н часто собирались за столом, два одинових человека...
Пни много гуляли в сквере, ходили по магазинам - "поглазеть", как любила сказать Инна Васильевна., с Юркой, не было проблем, от кроме каши, научился хлебась суп, а особенно уважал мамин борщ, как положно. со сметанкой и жовой хлеба.
- Эх, давно я не едала свлих пирожков любимых.
- С крольчатиной?
- С потрошками...
- Поищем?
Ране былди в Забродье.
- Проверим
И проверили, а они были таки!
Но очередь впечатляла... Тогда Валентина заглянула к поварихе.
- Привет, Мастер. Дай попробую?
Та бросила ей кусок теста, пол миски потрошков, остальное там, найдёшь. На противень уместилось тридцать штук, через тятнадцать минут она глянула и задвинула ещё на пару минут, отсыпала Мастеру, десяток, остальной пакет оплатила и они ушли домой.
Помыли руки. Положила на тарелку пол десятка, знала, что просто так, от них, не оторваться.
- Пробуйте, мама - сама глядела , какой эфек тпроиведёт на ту, вкус пирожков.
- Ну да, погоди, а пахнет, как-то вкуснее, что ли?
Попробовала и на лице проявилась улыбка, второй...третий... Опомнилась, а врач же велел, ни в коем случае...
- Раз в месяц, можно отвести душеньку, да если глотнуть мезимчику, да пораньше лечь и почитать любиму. книжку...
- Искусительница... Однако один ещё скушаю.
Иаан Ильич, вспомнил свою молодую профессию и решил выяснить, загадочное исчезновение Четы Захарчуков - Валиных родителей. Начал с детского дома.
Времени утекло, не мало, но заведующая была тоже, не молоденькая. Сначала стала в позу, пришлось пригрозить походом в органы. Достала документы, а там всё вырезано острым ножом, а на "деле" Стояла фамилия Зоренко. Иван Ильич чувствовал, что эта старая мышь всё знает, но решил больше, не пугать,а уехал в органы попечительства сирот, соседнего района. и тут, у него, чуть не случился облом, старыхработников, никого, а с молодых, чего добьёшься?
- Что-й то ты быстро, милок, ай не сталось?
- Не сталось, уважаемый.
- А ты, у меня попытай, я тут считай с тридцвтого годка служу... И истопником, и сторожем, и вахтёром - всё, при мне было и хорошее, и не очень...
- Вы свободны, назовитесь?
- Варлай - зовут. Сменился, свободен.
- Тогда поговорим?
- Можно - всё занятие, а ночи длинные, скучно...
Они умостились в местной забегаловке, на двух пивных бочках, попивали горьковатое, местного разлива, пивко, драли воблшу, переговаривались неторопливо.
Зоренко - говоришь, не слышал... Подзорины были, молодые люди. Зажиточные. Наши гаврики, с голытьбой, не знались, а у этих шёл слух, были ценности. Пристали, отняли дочку а самих, по этапу. Погодь, мил человек, мне тогда Егорий, записку сунул, шепнул: " комитет отнеси". А тот комитет, утречком постреляли, кто, что? Куда нести.
- Сохранилась записка то?
- Поищу, чтоб рук, не жгло...
Утром он читал карагдашные буквы, составлял слова. "Старик прав"
Иван Ильич вызвал своих парней и дело закрутилось.
- У местного храма зсветился расстрыга двуперстник. Хавой кличут, не в сеья жрёт.
- Н а постоялом дворе, есть ярыжка, что-то знает, но мнётся. А ты возьми Сашку и привезите сюда, покалякаем.
И как в воду глядели.
Ярыжка помнил и Хава вспомнил...
Ехали на машине, до упора, у Волчьей реки переправы, не было, оставили машину, взялди рюкзаки с палаткой и едой, да длинным концом верёвки, два ствола, патроны, топор, пила, проверили и пошли, реку переходили вброд, пригодилась верёвка. Три дня шли по схеме и спутниковой карте - дотопали. День следили,напали перед закрытием дверей, на ночь, перпугали мнихов, добрались до блаженного Анисия.. Вопрос ребром - жизнь или Подзорины.
Добились своего, когда все данные были на руках и определён проводник, Иван Ильич сказал: Скит сожжёшь и , чтоб твоим духом, не пахло. У меня всё. Григория освободили просто, подожгли скит с дальнего конца. Первым бежал настоятель, он всё и выдал. Потом бежал в подсобное хозяйство, где на хлебе и воде содержалась Зоя, мама Вали.
Стояло последнее утро относительного тепла, не дул, не морозило, повизгивали тормоза, на поворотах. Зарю встречали шофер Василий да Григорий. Он, до сих пор, не мог поверить в освобождение.
"Какая она, Валюшка? И внук, во привалило..."
А Валентина, как почувствовала что-то, небывалое, набпросила куртку и вышла, к поддъезду, Вставала ранняя заря, поблескивал снежок, от витрин ли, от зари. Остановился микроавтобус, Выглянул Иван Ильич.
- Ишь, ранняя пташка, встечай. Отца она сразу узнала, шагнула, а из -за задней дверки родной голос - мкама и она онемела, так её и в дом ввелши, напоили, дали валерьянки и Валя постепенно отошла от шока Юрку затаскали по рукам, но сидел у деда Григория и соображал, у кого лучше. и не решив, протянул ручонки, к маме - самой надёжной защите, от всех бед и радостей.08.10.21