"Кошке подобает только одно имя — Ваше величество."
(Хелен Браун)
Всегда очень трудно рассказывать про чужого питомца. Кажется, что ты недостаточно чувственно его описываешь, недостаточно любишь, недостаточно оцениваешь его достоинства, как могли бы сделать это его хозяева. Но я всё-таки попробую, потому что этот персонаж был моим если не другом, то однозначно хорошим приятелем и, разумеется, уникальной в своём роде личностью.
Итак...
Жил да был в стародавние времена Саргон II, в переводе "царь истинный" (Шарру-кин II), царь Ассирии, талантливый реформатор, великий политик, воитель и просветитель. Знаковая фигура в расцвете цивилизации Новоассирийского царства. Несть числа его подвигам. К стыду своему, много лет назад мои знания о культуре и истории Ассирии были весьма поверхностными. Но посчастливилось мне подружиться с одной замечательной семьёй. Глава этой семьи — сегодня военный в отставке, настоящий ассириец, хранитель традиций, культурного наследия, языка и знаний предков. Он с любовью и трепетом передаёт кладезь мудрости своим дочерям и внукам. Семья эта многонациональная, но к истории и культуре Ассирии здесь относятся с особым почтением. Их квартира украшена различной символикой ассирийского государства. Поэтому неудивительно, почему такая царственная особа, как красивущий персидский кот, была названа в честь могущественного правителя.
Котенок появился в этом доме как подарок друзей и, что очень забавно, потрясающе вписался в новый интерьер после ремонта: окраса он был бежево-персикового, под цвет мебели, ковров и отделки, что позволяло ему, хоть и ненарочно, маскироваться.
Несмотря на то, что котик был чистоплотной умницей, знал своё место и нигде, кроме как в лоток, не гадил, отец семейства относился к нему со строгостью и не разрешал заходить в свою комнату, мотивируя это тем, что животное длинношерстное и замучаешься потом чистить мебель, вещи, да и вообще… Поначалу кот регулярно нарушал установленное правило. Ну, разумеется, — нужно же было обследовать, изучить все закоулки и интересные места нового дома. А если они ещё и запретные, то тут любопытство однозначно брало верх и кот тут же получал свои "штрафные". Со скоростью света он вылетал из комнаты и бежал искать защиты у покровительницы — мамы (она принесла его в дом). Борьба за освоение территории продолжалась на протяжении нескольких месяцев. Саргон с маниакальным упорством испытывал нервную систему главы семьи, который многократно грозился выдворить хулигана из жилища, пока не один случай.
Котенок быстро освоился и подрос. После сытного обеда, как и все коты, Саргон любил поспать. В погожие дни одним из любимых мест для отдыха была у него занавеска, подвязанная подхватом к стене лоджии. От сквозняка она часто провисала, как гамак, куда и укладывался кот. Но то ли котик быстро набирал вес, то ли занавеска каким-то образом отцепилась — в один прекрасный день кот испытал всю мощь адреналина зависшего альпиниста.
— Представляешь, стою на лоджии, курю, весь при своих мыслях,— рассказывал мне хозяин, — вдруг, слышу резкий звук, будто кто-то что-то пилит, да ещё так остервенело. Сначала ничего не понял, а когда дошло, то жутко стало. Кот во сне, видимо, шевельнулься неудачно, занавеска оборвалась, и он вывалился наружу. Я подбежал к нему: висит, бедолага, на одном когте, зацепившись за перила, глаза выпучил, другими лапами шкрябает обшивку. Еле успел его за шкирку ухватить, а то б беда.
Спасённый быстро пришёл в себя, облизался и с тех пор никогда(!) не нарушал установленных хозяином границ, проявляя уважение к его требованию. В остальные помещения Саргон входил свободно. Многие пытались шутки ради зазвать его в хозяйскую комнату. Но котик гордо сидел у порога и сердито глазел на провокаторов.
Как и большинство персов, он был ленив и флегматичен, но выделялся смекалкой и незаурядным мышлением. Правда и у него бывали "сбои в матрице". Однажды я нечаянно жестоко подшутила над ним. Мы с хозяйкой решили почаевничать и пошли на кухню ставить чайник. Закончились спички. Взяли новую коробочку, а пустую, зная, как кошки любят коробки, я бросила Саргону. Просто интересно было посмотреть, что он будет делать с микроверсией:
— На, малыш, играй!
Что тут началось! Царь ты или не царь, но если ты кот, то просто обязан быть в коробке! Саргоша всеми силами пытался уместиться в крошечной таре: поставит передние лапки — не то, поставит заднюю — снова не то, ляжет — коробок под ним не видать вообще. Еле-еле уместив две передние лапки в коробочек, он, будто зомбированный, попытался таки туда сложиться весь. Коробка отъехала. Он снова попытался туда влезть. Коробка снова отъехала. В итоге Саргон битый час бегал по всей квартире, натирая коробком полы, и истошно орал. Зрелище было презабавное, гости от хохота валились на диван:
— Приклейте к коробку поролоновую губку, пусть сразу все полы помоет.
— Тётя Диана, вы нам кота сломали! — смеялась младшая дочь хозяев.
Сжалившись над котейкой, я отобрала коробок и дала ему нормальную коробку. Он тут же забрался в неё и отключился. Намаялся.
В прежние времена мы с друзьями встречались часто и любили уютные посиделки на кухне: чаепития, простой ужин. Даже празднования за большим столом все равно перемещались потом на кухню. В этом доме всегда рады гостям, всегда вкусный и красивый стол, но уют и атмосферу создают сами хозяева — душевные и добрые люди. К ним всегда идёшь с удовольствием. Не идёшь, а бежишь. И так хочется принести с собой не просто что-нибудь к столу, а угодить каждому члену семьи. Саргон не был исключением, и я знала его пристрастие: он обожал зеленые оливки. Всякий раз в пакете с гостинцами у меня лежали какой-нибудь пакетик кошачьего деликатеса и баночка оливок. Саргон знал это, встречал нас на входе и тщательно проверял принесённые нами пакеты. Эти "взятки" давали мне карт-бланш на правах привилегированного гостя. "Персик" позволял себя гладить, чухать, мы разговаривали. Часто он даже запрыгивал ко мне на колени, и я угощала его чем-нибудь дозволенным из того, что было в моей тарелке. Но такое доверие и благосклонность имели свои границы: стоило мне пригубить бокал с любым алкоголем, как Саргон тут же с шипением убегал прочь. Запах спиртного царь воспринимал очень агрессивно и терпел его только от мамы. Но однажды такой грешок и мне был Саргоном прощен. Но только однажды.
Как-то я задержалась на работе до поздна: жить в режиме горящего дедлайна уже чуть ли не вошло в привычку. Мы с сотрудниками вышли из офиса на крыльцо. Моросил теплый дождик, уже стемнело. Меня пробил озноб: шагнув на первую из десятка ступеней, я понимаю, что промахнулась. Высоченная танкетка моей босоножки чётко ложится поперёк ребра ступени, и я рыбкой лечу с крыльца… "Всё, хана..." — пронеслось в голове. Дальше как во сне: ладонь правой руки и локоть левой с размаху вписываются в бетонную ступень посередине лестницы, ноет спина: краем глаза я вижу, как над головой, плавно паря в любимых босоножках, пролетают мои ноги и сумка. Как заправский акробат, изобразив почти идеальное колесо, я чудом приземляюсь на ноги, но правой ногой подфутболиваю последнюю ступеньку так, что о её ребро рассекаю кожу щиколотки над подъёмом ступни. Из-под брючины змейкой выползла струйка крови. Я отряхнулась и огляделась. Онемевшие от шока мужчины, выплюнув сигареты, тихо белели возле стены. Ко мне подскочили подруга с нашим водителем и стали уговаривать меня поехать в травмпункт. Ха! Как же! Всего лишь царапина. Мы поехали ко мне пить чай.
На следующий день я ощутила всю прелесть своей беспечности. Всё-таки надо было наложить на рану хотя бы пару швов и принять в себя что-нибудь противостолбнячное. Но "я не трус", а "сам с усам", поэтому не сделала ничегошеньки, кроме того, что обработала рану перекисью и провалялась на диване с книжкой с задранной кверху ногой. Наутро нога припухла и покраснела. Вечером мы должны были поехать в гости к друзьям, нас пригласили на день рождения хозяина-ассирийца. Я забинтовала ранку крепкой повязкой, принарядилась и отправилась на праздник. Как всегда, вечер был чудесным. Мы какое-то время не виделись, все присутствующие соскучились друг по другу, пили, ели, без умолку болтали, делились новостями, пели, а потом пошли танцевать. На третьем сиртаки я почувствовала усталость и сильную боль, нога отекла и ныла. Половина гостей к тому времени уже отчалила, и оставшаяся компания передислоцировалась на кухню. Как только я примостилась на табуретку, ко мне подошёл Саргон и молча улёгся на мою раненую ступню, обхватив лапами щиколотку. Мы продолжали праздничное застолье. Саргон не шевелился.
— Ты сегодня сачкуешь что ли? — обратилась ко мне хозяйка. — Ну-ка, покажи сейчас же, что у тебя в бокале. Странно, шампанское. Ты точно пьёшь?
— Ну да! Ещё бы от Moet я отказывалась!
— Обалдеть! Саргоша, ты сегодня сострадателен, как никогда! Моя ж ты рыбонька! — она потрепала его за ухом.
Нежно муркнув, кот продолжал меня лечить. Невероятно, но на следующий день моя рана прилично затянулась, и через пару примочек из сложной мази не осталось даже шрама.
— Знаешь, Диан, — сказала мне в тот день подруга, — мне иногда кажется, что этот кот подарен нам свыше, как ангел-хранитель. Он принимает на себя все недуги нашей семьи. Стоит кому-нибудь из нас приболеть, он приходит и лечит. На следующий день больной практически выздоравливает, но после уже мы лечим кота.
Саргон рос весьма болезненным. Маленьким котёнком его вынужденно кастрировали из-за какого-то сложного варикоза, у него постоянно слезились глаза, откуда ни возьмись появлялись дерматит, аллергия, диатез, не говоря уже о проблемах с кишечником и мочекаменной болезни. Родители нянчились с ним больше, чем с детьми, тщательно подбирали корма, планово и по необходимости посещали ветклинику. Исключение составляли те самые зеленые оливки, разрешенные ветврачом в количестве одной-двух штук в неделю. Несмотря на такую заботу, всего лишь на шестом году своей кошачьей жизни Саргон покинул нас.
С тех пор прошло немало лет, дети выросли, родились внуки, но семья до сих пор тоскует по своему любимцу. Давно затянулась и не болит моя рана, но нет-нет да заноет "царапинка", оставленная на моём сердце этим благородным котом.