Внезапное отбывание в командировку обычно организуется ревнивыми мужьями для классической проверки: а не появится ли у перебежчицы любовник в шкафу, тем более что у любимой жены шкаф всегда огромный, дабы вместить множество платьев на все случаи жизни и под любое, непредвиденно меняющееся настроение.
Арфа потянулась в кровати и увидела мигающее сообщение в телефоне. Она не спеша понежилась до полного удовлетворения в кровати, замечая, безусловно, что муж испарился, да еще и с раннего утра, ибо часы показывали около семи, а потом прочла причину его отсутствия. Морфей обещал вернуться через три недели, найдя ей что-то исключительное ко дню рождения.
Не сказать, чтобы Арфа действительно сходила с ума, скучала или рвала на себе волосы, но в глубине души пряталось, свербело гадкое ощущение, обида, что муж оставил её, потому что фактическая причина была расплывчатой. Собственно говоря, она и не увидела, что Морфея нет, играла в театре, да репетировала.
Примерно через месяц выплыл на пасмурном небе Бог сна, сделавший весьма выгодное приобретение в Кракове. Специально не сообщая жене о минутах и часах своего прибытия, он, нанимая носильщика, а потом и грузчика, доставляющего его чемодан по указанному домашнему адресу, отправился на рабочее место следователя по особо неожиданным застукиваниям любимой с другом детства, маменькиным сынком или как там его, пёс знает…
Арфа притрагивалась пальцами к иконке Божьей матери на сильном и приближённом к идеалу торсе, в меру покрытом завитками волос налёта какао без сахара, еле касалась аристократической руки Ориона, убирая её, но не так серьёзно, как виделось ревнивому командировочному. Орион сдерживался, чтобы не флиртовать так отчаянно, как уже не позволяли даже грани приличия, он вообще запутывался в проблеме сложившихся послесвадебных взаимоотношений значительнее и сознательнее, чем виновница и всех бед, и редких удовольствий, дарованных мужчинам природой.
- Как твоя работа, Тиффани? – хранимые кем бы ты ни было тайны хорошо открывать вовремя, пока не выдохлись, как игристое дорогое шампанское.
- Ты же знаешь, что я нахожусь в положении побитой собаки, умильно виляя хвостом хозяйке, которая меня кормит, пусть и не так сытно, как мне бы хотелось, - улыбался Орион даже не всеми глазами, а лишь бликами зрачков.
- Как тебе было бы позволено, - строго подал голос Морфеус, косо оглядывая одетую жену как раз так, как в тот благословенный на судьбоносную проверку на наличие романтических чувств лётчика – истребителя непрошенных гостей день.
Дело ведь не в том, что на тебе надето, а в том, какая энергия тобой движет, пусть и рефлекторно.
- Если ты и мечтала познакомить меня со всем животным миром: собаками, котиками и прочими, то я этого точно не планировал, - поставил заметку, как зарубку на лице любимой Морфей, более чем бесцеремонно хватая её за левую руку и утаскивая в свой кабинет, будто поймал добычу и утащил в чулан, чтобы насладиться пожиранием.
Дверь он немедленно и предусмотрительно запер, так что шалый от удивления Орион ретировался куда-то зализывать если не укусы сильнейшего из стаи, то подчищать грехи сердечные. Тем временем Морфей оглядел жену дополнительно, а потом одним движением разместил её у рабочего стола спиной к себе и пристегнул её руки наручниками, заворачивая их за спину. Арфа ждала, что он там ещё придумает и улыбалась аппетитно, как и полагалось блюду не всякому доступного ресторана.
Морфей резко шепнул ей в левое ухо, что отпустил всех сотрудников до завтра, а сам молниеносно снял с себя щёгольские джинсы оттенка антрацит, а с наказуемо провинившейся жены те самые серые шорты и кружевные амарантовые трусики и поступил так, как хотел ещё в тот день, имея уже штамповые права и, не имея обязанностей праздника непослушания, шёл на риск быть непонятым духовно, но расчувствованным телесно, а отсюда разжалованным не то в любовники, не то в жалкие сыновья Министра финансов.
Арфа не успела отойти от одного потрясения, как муж подверг её ещё большему испытанию: поднял сильными и крепкими руками на ра/исследовательский стол и, вопреки прошлой сцене, когда демонстрировал обиду и негодуя на неряшливость посетительницы, сбросил сам с него рывком важные бумаги и повторил подвиг сексуальности. На этот раз руки Авроры в наручниках изощрявшийся не напрасно муж пристегнул к планке стола, располагавшейся вдоль него и со стороны окна. Арфа оказалась талантливой гимнасткой не только на сцене, но и в рабочей обстановке скромной дознавательской комнаты. Возможно, певицы из неё не вышло, но танцовщица себя проявила во всём блеске, споря с блистанием солнечных потоков.
- Ох, Морфей, а у тебя новое прозвище и, Боже, как оно тебе подходит!.. – Арфа примкнула языком к уху мужа, возвращая его в суровое настоящее.
- Ну, хотя бы рога старые, что действует как успокоительное в моём положении.
- У тебя все получилось даже лучше, слаще, чем ты рассчитывал.
- Это ты о том, что я хотел организовать всё именно так уже в первый день нашей встречи?
- Это был не первый день нашей встречи.
- Да. Прости меня, любимая! – Морфей сложил руки на груди и вдруг вспомнил.
- Чё я за муж-то такой? – и отстегнул наручники.
И поцеловал ей руки, прижимая их к сердцу.
- Ну, признайся ещё раз, мне же приятно! – попросила лежащая на спине и улыбающаяся Арфа.
- Я хотел тебя уже тогда, когда ты сочинила историю про породистого пёсика и кормила меня обещаниями, что однажды нас познакомишь.
- Да всё было не так! – рассмеялась Арфа, а муж помог ей встать, не забывая обнимать и не выпуская полностью.
- Ну, всё-таки, я его нашёл, пусть и после свадьбы. Не слишком рано, надеюсь?
- И не слишком поздно. Не переживай и не печалься, ты отличный следователь, причин для беспокойства нет.
- Да, даже со здоровьем всё прекрасно, недостатка кальция не предвидится.
Арфа ожидаемо поцеловала его и погладила по волосам. Морфей спустил любимую на пол и помог одеться, словно был модельером и посещал примерочные в свободное от работы время.
- Интересно, есть что-нибудь, чего ты в сексе не умеешь? – прищурилась на солнце Арфа, расправляя бант в талии.
- Конечно. Никогда не стану девственником в жизни женщины, которая для меня бесценна.
Арфа прикрыла глаза, как для селфи, демонстрируя метаморфозу ресниц и устало ответила:
- Психология говорит, что исполняются лишь наши самые настоящие желания.
Морфей задумался о том, как она преподнесла ему то, чего он на самом деле хотел.
- Я часто спрашиваю себя, хотела бы я всё вернуть, что вести себя по иному сценарию.
Морфей перестал двигаться, замирая и впиваясь взглядом в её лицо.
- Наверное, нет. Я получила жёсткий опыт, он сломал мои кости, но теперь я могу плясать, как марионетка, учитывая то, как удачно они срослись.
- Если я предложу поехать домой, это не будет противоестественно? – грустно улыбнулся вроде бы и получивший то что следует, но совсем не удовлетворённый духовно, а лишь физически, впавший в немилость муж.
Дома Морфей стал переодеваться, но Арфа не дала ему продолжить.
- Мне казалось, ты хотел поговорить об Орионе.
- Я же должен быть полезен и послушен рабе любви и никак иначе, да, пусть и не хочу знать правды, что ранит? Что ж, так и быть, почему Тиффани?
- Ласково от Тифон, особо приближенный к Авроре… - наверное, Арфа ввела в их обиход понятие строгой улыбки, дарящей едва ли не наказание, но, во всяком случае, разум, а не светлые чувства.
- И кто же всё-таки такой Тифон? – хмуро оглядел муж жену, и желая, и противясь углублению истории бессмертных Богов и смертных людей.
- Мужчина жизни Авроры, её любовь или лучший любовник. Орион был её любимым возлюбленным, а Тифон стал супругом.
- То есть, ты так и не определилась, возлюбленный Орион или супруг… И кому ещё стоит опасаться твоих высоких страстей?
- Допустим, Ганимеду, я ведь слышала, что у тебя есть такой друг… -
вкрадчиво поинтересовалась Аустра, продолжая обнимать мужа, но не решаясь нажать нам спусковой крючок.
- Рано записывать коллег в друзья, а уж в твои – тем более, - заметил Морфей, попутно видя, что ни одну женщину в мире это бы не остановило.
Женщины рождаются, чтобы покорять если не мир, то хотя бы лучших его последователей. И не видят при этом ни препятствий, ни катаклизмов погоды или неудач.