(Из записей Марка Неснова)
«Прошлое такое, каким мы его помним».
Мудрость
Аркаша Безносюк был кандидатом исторических наук.
За аварию со смертельным исходом его осудили на четыре года колонии-
поселения.
Ни тюрьмы, ни лагеря он толком не видел.
Опасаясь, поначалу, встречи с уголовниками, он совершенно
успокоился, когда увидел простых и трудолюбивых людей.
Таких он встречал и на воле, когда нужда заставляла общаться с
сантехниками, сапожниками или механиками автосервиса.
Ничего страшного он в них не видел, но и уважения эта примитивная и
малокультурная публика у него не вызывала.
Посёлок, в котором находилась колония, основали поволжские
немцы, которых Сталин сослал на север в начале войны.
В центре посёлка стояли два больших общежития, а ближе к лесу
расположились домики для семейных.
Работать Аркадия определили в контору, где он вёл все бумажные дела.
Кроме начальника, в посёлке работали ещё два офицера и три надзирателя.
Колония заготавливала лес и вела строительство.
Работая прорабом на стройке, я часто общался с Аркадием.
Его удивляла и возмущала моя дружба с зэками, которых он откровенно
презирал.
-Скажите, Марк, ну что у Вас, образованного и интеллигентного человека,
может быть общего с этим контингентом.
- Дорогой Аркаша – спокойно отвечал я – когда Вы поймёте, что я и есть этот
контингент, можно будет надеяться, что Вы в чём-то сумеете разобраться.
Кстати, этот контингент и есть тот русский народ, о котором Вы
рассказывали своим студентам.
Правда, этот народ не такой красивый и героический, как в романах.
Но, как говориться, каков есть.
Может и последнее отдать, а может и топором спьяну зарубить.
Но народ себе не выбирают, как и родителей.
.
Аркадий полагал, что я говорю ерунду или прикалываюсь.
Он искренне считал, что образование и книги научили его жизни и сделали
умным и мудрым.
Во всяком случае, умнее, чем эти сиволапые мужики, которых кроме водки
ничего не интересует.
Когда он сказал мне, что хочет вызвать в посёлок свою жену, я посоветовал
ему этого не делать.
-Почему? Другие вон живут и всё нормально.
И действительно, внешне жизнь колонии казалась спокойной и
размеренной.
Поселенцам было что терять, а потому драки случались очень редко, а
приставать к чужим жёнам считалось и неприличным, и небезопасным.
Девицы, известного толка, появлялись в посёлке регулярно.
Одни приезжали заработать.
А других заманивали разными правдами и неправдами, а тут уже пьяными
удерживали по нескольку недель.
Начальство старалось этого не замечать, если все проходило тихо и без
тяжёлых последствий.
Таким, как Аркадий, ничего такого известно не было, потому что он был
далёк от реальной жизни посёлка.
Я всячески отговаривал его от «безумной» затеи привезти из Москвы жену,
но он меня не слышал.
Жена его, Аня, оказалась симпатичной, наивной, восторженной и модной
московской дамочкой.
К окружающим она относилась хорошо, искренне полагая, что её внимание
должно их осчастливить.
Окончательно я убедился, что она ещё глупее Аркадия, когда на свой день
рождения она пригласили десяток гостей и устроила им шведский стол с
канапе и сухим вином, потому что «так принято в Европе».
Привыкшие к другому застолью, гости разошлись трезвые и голодные,
пообещав себе никогда больше не бывать у этих «идиотов».
Но я продолжал с ними общаться, потому что, несмотря на свою житейскую
инфантильность, людьми они были начитанными и интересными.
О том, что Аня стала погуливать, я узнал от замполита Скворцова, которого
она удостоила теплотой своей души и тела.
Кого она ещё этим удостаивала меня интересовало меньше всего.
Пусть голова болит у Аркадия.
Но, он, похоже, ни о чём не догадывался.
Наверное, это так и осталось бы для него тайной, если бы, в один
прекрасный день, Аня не пропала.
Я нисколько не удивился.
Хитроумные и циничные урки, зная о её похождениях, могли её обманом
напоить и уволочь к себе в общежитие на радость всему коллективу.
Главное, что она дала им повод.
А это уже полностью оправдывало их в собственных глазах.
С приличными жёнами так поступать было не по понятиям, да и
небезопасно.
Остальное уже по схемам, отработанным годами.
Сам Аркадий никогда бы её не нашёл, потому что с ним никто не
разговаривал.
В панике он прибежал ко мне.
Я взял с собой приятеля Валерку Рустамова, и мы разыскали пьяную до
бесчувствия Аню в каптёрке общежития, куда уже выстроилась
живая очередь.
После долгих переговоров, уговоров и запугиваний, нам с Валеркой удалось,
за десять бутылок водки, вернуть Аню мужу, который срочно
отправил её в Москву, где она, наверное, долго отходила от своих
приключений.
Во избежание проблем, самого Аркадия начальство перевело в другую
колонию.
Прошло около пятнадцати лет, когда я встретил их в ресторане
«Макдоналдс», который впервые открылся в Москве.
Они сделали вид, что не узнали меня.
Наверное, в придуманном ими прошлом, для меня места не было.
Я не обиделся.
Если им так легче, то пусть живут, как умеют.