Сандалии

- Тынь-тынь-тынь-тынь. – кусочек сахара, удерживаемый двумя пальчикам, попрыгал по краю чашки и соскочил в блюдце. Здесь уже лежал без малого десяток его собратьев.
Особый обед с чаепитием был закончен, но никто не спешил вставать. Взрослые что-то рассказывали друг другу, периодически посмеиваясь или вздыхая. От новых людей звучали новые слова: Оймякон, Усть-Нера, Индигирка, прииск… Слушать, не понимая о чём говорят не интересно, вот девочка и начала придумывать чем заняться, сидя за столом.
- Галочка, зачем тебе столько сахара? – обратилась к девочке молодая кареглазая женщина, сидящая рядом с ней за круглым обеденным столом.
Галя подняла глаза отрываясь от своей игры и заметила, что Ба, Деда, и новый дядя Гена смотрят на неё так же, как и эта новая тётя, про которую вчера сказали, что это её мама.
Ей не нужен был именно сахар. Сейчас кусочки были не сахаром, а попрыгунчиками, но об этом знала только она и белые плотные кубики, насыпанные в красивую стеклянную вазочку на тонкой ножке.
Вазочка была напротив девочки, дальше, посередине стола, стояла большая тарелка с остатками торта, а ближе к Ба – самовар. Его обычно доставали из шкафа по особым случаям, как и чайные пары, разукрашенные большими цветами. Сейчас эти пары тоже стояли на столе перед всеми сидящими.
- Ты ещё чая хочешь? – спросила Ба и Галя отрицательно мотнула головой.
- Пусть идёт гуляет. – подал надежду на возможность уйти Деда.
- А если куда влезет? – посмотрела на него Ба.
- Ма, чего ей с нами сидеть? – произнесла новая тётя-мама и, тронув девочку за плечо, сказала:
- Если хочешь, иди на улицу.
Улица! Только что, эта новая мама, которую Ба называла Вера предложила пойти на улицу!
К своим пяти годам Галя успела изучит все самые тайные уголки двора и чердака. Она даже нашла возможность через щель между ветками плотного кустарника в конце огорода попадать на соседний участок, но и там от улицы её отделяла крепко запертая калитка.
Этой зимой Галю заставили выучить адрес где она живёт: Гриня 128, на случай если заблудится, когда пойдёт гулять сама, но строго-настрого наказали ни к кому из чужих взрослых не подходить и с ними не разговаривать. Девочка не поняла зачем ей знать адрес если его нельзя говорить чужим, но спрашивать не стала. С тех пор она ждала, когда же можно будет пойти самой гулять на улицу.
Дни шли за днями, сырость и тусклость ранней весны сменилась яркостью и теплом. Кусты виноградника, тянущиеся в три ряда через весь участок, оделись в пятипалые резные листья, а на улицу до сих пор не пускали.
И вот это случилось!
Девочка соскользнула со стула и быстро вышла в прихожую. Здесь, под стеной, в одном ряду со взрослой красивой обувью стояли её новые сандалии, купленные дедушкой накануне, с цветочками наискосок и застёжками –кнопочками. Скользнув взглядом по невзрачным чувякам и шлёпанцам у входной двери, девочка села на коврик и начала надевать ярко-красную обнову, почти так же, как надевают носки – поднимая ноги вверх.
Ей потребовалось не больше пары минут, чтобы обуться и добежать до калитки. Та оказалась не запертой как прежде, значит ей и в правду разрешили пойти на улицу одной.
Конечно же, девочка не однажды выходила сюда с бабушкой или дедушкой. Но походить по тротуару с ними, иногда останавливаясь на несколько минут возле знакомых людей и гулять самой – это вовсе не одно и тоже. 
Галя была на много ниже взрослых и букашки, на которых никто не обращал внимания были значительно ближе к её глазам. Сейчас, в начале июня именно они бегающие и летающие вокруг, приковали к себе любопытство малышки. Первым на глаза попался большой чёрный муравей. Он побежал прям от калитки в густую траву через серый тротуар.
Присев на корточки, девочка проследила за ним, потом посмотрела в обе стороны улицы и не увидав никаких чужих, тоже перешла тротуар.
На этой стороне улицы, возле дворов раскинулись клумбы. Пролетев прям перед лицом девочки, белая бабочка опустилась на стрелку сиреневой разноцветки, тут-же вспорхнула, отлетела немного дальше и села на голубой цветок василька.
Вспомнив, что бабушка называла таких бабочек вредными капустницами, Галя подобрала в траве небольшой прутик и пошла к бабочке, намереваясь ткнуть её. Не став дожидаться, бабочка перелетела на клумбу у соседнего двора. Девочка пошла за ней. С третей клумбы бабочка сорвалась и, набирая высоту, упорхнула через дорогу.
Проследив за ней взглядом, Галя опустила глаза и увидала красные спинки жучков-солдатиков. Суетливой компанией те бегали вокруг половинки кирпича, иногда прячась под ним. Несколько штук подбежали к её ногам и замерли. «Им тоже нравятся мои сандалии» - подумала девочка: «Надо их и другим показать». Присев, она двумя руками подняла кирпич. Тут же и из-под него в разные стороны разбежалась стайка этих насекомых и попряталась в траве.
Кирпичи лежали у цветника вдоль тротуара. Поднимая их один за другим, девочка дошла до следующего двора, но кроме муравьёв и нескольких противных червяков никого больше не обнаружила. Возле этого двора не было клумбы, но росло дерево до самого неба! Бабушка называла его старым серебристым тополем. Под ним была небольшая горка белого песка. Первая толстая ветка дерева отходила от ствола прям над этой горкой, росла почти параллельно земле и заканчивалась метёлкой поблёскивающих ярко-зелёных листьев у самой дороги.
Гуляя с бабушкой, девочка видела, как большие мальчишки встав на песок дотягивались до ветки, поджимая ноги раскачивались и прыгали кто дальше.
Сейчас никого не было. Галя забежала на песок и попыталась дотянуться до ветки. Не получилось. Даже став на цыпочки, она не смогла коснуться её пальцами. Решив сделать горку повыше, начала сгребать песок, но он рассыпался, едва она становилась на неё. “Надо его полить, тогда он слепится” - подумала девочка и побежала домой за водой.
***
Когда Галя зашла во двор, мама Вера и дядя Гена стояли возле входной двери.
- Ты уже нагулялась? Вот и хорошо, пора отдыхать. – Проговорила мама, обращаясь к ней.
Не успела девочка рассказать о своих планах относительно воды и песка, как из двери вышла бабушка и добавила:
- Иди мой руки, и бегом в спальню, деда уже там.
Вздохнув, Галя сняла сандалии, погладила цветочки на них и пошла в глубину дома.
План намочить песок ненадолго отложился, но забыт не был.  Пока взрослые ходят по дому, взять кружку воды и незаметно уйти не получится, но девочка знала, что после обеда Ба и Деда всегда ложились немного отдохнуть.
Деда приходил в спальню, где ночью она спала с Ба, ложился с краю потому что у него толстый бочок и его никто не утащит и они сочиняли сказку. Если в обед, как сегодня, Деда пил вино из пузатого графина, то он быстро засыпал. В такие дни, Галя тихо-тихо поднималась, стараясь не потревожить его ни единым звуком переступала через ноги, держась за железные трубки спинки кровати и выскальзывала из комнаты.
К этому времени Ба уже отдыхала в зале за плотно закрытыми дверями.
Именно в такое время девочке было интереснее всего. Когда все спят, спросить можно ли сделать то, что захотелось не у кого, значит и не нужно.
Сейчас, дедушка лежал на кровати с закрытыми глазами.
- Ты уже спишь? – тихонько спросила девочка, подойдя поближе.
- Нет, я жду сказку. Укладывайся быстрее.
Не снимая платья, Галя перевалилась через торс пожилого мужчины, который так и не открыл глаза и легла возле ковра, висящего на стене.
- Ну вот, начинается сказка. - Произнесла она и задумалась. Мысли занимал песок, хотелось вернуться туда.
- Давай я тебе буду помогать. – Предложил дедушка. – Жила-была…
- Куча песка. – продолжила девочка.
- Ну, пусть будет так, - усмехнулся дедушка, - а что дальше?
- Ну вот, жила была куча песка. Она была совсем не большая и совсем высохла. По ней ползали муравьи и прыгали мальчишки. А рядом росло дерево до неба. А куча лежала и хотела, чтобы пришла девочка и полила её водой. Только у девочки не было воды и было грустно.
- А зачем нам грустная сказка? Давай придумаем, что однажды приехала большая машина полная мокрого песка и высыпала его на эту сухую кучу. Тогда и куче будет радостно и мальчишкам. Согласна?
- Согласна! - Обрадовалась Галя.
- А девочка завтра поедет с мамой в Анапу, там есть море и целый пляж мокрого песка и ракушек.
- А сандалии я одену? – мигом подняла она голову с подушки заглядывая в лицо дедушке.
- Так я тебе их потому и купил. Ты должна быть самой красивой до самых пяточек! – произнёс он, не открывая глаз.
Галя снова опустила голову на подушку и радостно вздохнула.
- Ну, значит теперь спи и пусть тебе снится новая куча, море и пляж с песком. -  проговорил мужчина и повернулся на бок отворачиваясь от ребёнка.
Девочка тоже повернулась на бок лицом к ковру и начала водить указательным пальчиком по контурам рисунков на нём.
Мужчина догадался про какую кучу говорила внучка и мгновенно вспомнил хозяина двора, перед которым рос тополь. Они сегодня перед обедом встретились на улице, когда Николай направлялся покупать песок и цемент. «Надо будет к вечеру повести её туда, пусть удивляется» - подумал он и улыбнулся.
Едва мужчина начал похрапывать, девочка поплотнее прижалась к ковру и по над самой стеной медленно и тихо доползла на четвереньках до металлической спинки кровати у ног. Там, держась за верхнюю трубку, она аккуратно перелезла через неё и на цыпочках подошла к дверному проёму.
Постояв немного и не услышав никаких звуков, выглянула за штору и обнаружив закрытую дверь в зал, так же на цыпочках дошла до прихожей, обула красные сандалии и вышла во двор.
 ***
Ведро с питьевой водой и большая алюминиевая кружка стояли на скамье возле куста винограда на против входной двери.
Галя посмотрела на кружку и с испугом подумала: «А вдруг крючок уже закрыли». Она подошла к углу дома и, выглянув из-за него посмотрела на калитку. Длинный толстый крючок в самом верху лениво висел вдоль доски и не мешал проходу. «А вдруг тётя, которая мама за калиткой» - ещё раз испугалась девочка и пошла проверять.
Никого, не увидев через щели между досками, она немного потянула калитку на себя и высунула голову. По другой стороне улицы шли женщина с девочкой и держались за руки. Проследив за ними взглядом, Галя повернула голову в сторону тополя и замерла. Сейчас под ним лежала огромная серая куча песка.
Не отрывая от неё взгляда, девочка вышла из калитки и, сделав несколько шагов, пустилась бегом к внезапно возникшему чуду.
Подбежав к песку, она наклонилась и похлопала по нему ладошкой. Песок был влажный и рыхлый. Галя распрямилась и посмотрела на верх кучи. Та была выше неё и совсем немного не доставала до толстой ветки тополя.
Несказанная радость весёлым зайчиком запрыгала у девочки внутри и буквально заставила вскарабкаться на самый верх. Это оказалось совсем не легко! Ноги постоянно проваливались почти до коленей и поэтому пришлось встать на четвереньки. Несколько вредных камешков просыпались в сандалии и больно давили пальцы и пятки.
Оказавшись на верху песочной горки, Галя уселась, сняла и вытряхнула обувь, бережно вытерла цветочки подолом платья, поцеловала и поставила сандалии рядом. Влажный песок приятно щекотал и холодил ноги, но ветка над головой была значительно притягательней. Сейчас, даже сидя, можно было прикоснуться к ней пальцами руки, а если встааать…
Как известно, сильное желание одолевает любые преграды, у этого ребёнка желание было жгучим.
Буквально спустя несколько минут Галя стояла на ветке во весь рост, обнимая одной рукой ствол дерева и осматривала округу. Оказалось, что смотреть с такой высоты значительно интереснее. Осмотрев всё, куда дотягивался взгляд, девочка начала искать возможность подняться выше.
Ветка над головой была высоко, но ниже её была ветка с боку, которая и стала второй ступенью к вершине.
Проявляя чудеса эквилибристики пятилетка, буквально перескакивая с ветки на ветку добралась до середины дерева. Здесь ветки широко расходились в стороны, и густая листва закрыла весь обзор.
Ствол стал значительно тоньше. Молодая кора не была такой шершавой как внизу и его стало легче обнимать ногами. Ветки, отходящие от него, росли чаще и многие даже мешались.
Иногда на дерево налетал ветер раздвигая листву и заставляя девочку покрепче прижиматься к стволу, но уверенность, что там, вверху, где совсем мало листьев будет видно всё-всё на свете и может даже море, не позволяла останавливаться.
Жаркое южное солнце почти беспрепятственно проникающее в редеющую крону совсем разгорячило ребёнка. Она вспотела, ладошки стали скользкими и их постоянно приходилось вытирать об платье.
На высоте к ней пришло разочарование: кроме крыш одинакового серого цвета среди густой зелени видно ничего не было. Даже дорога и тротуары спрятались под зелёными холмами будто спасаясь от июньского зноя. Зелень соединялась с синевой неба и всё…
Очередной порыв ветра надолго задержался в кроне сильнее и сильнее раскачивая тонкий ствол и заставляя Галю изо всех сил прижиматься к нему.
Ветер принёс страх. Едва ствол распрямился, она начала спускаться, прощупывая босыми ногами опоры.
Делать это оказалось намного труднее, чем подниматься. Особенно трудно стало после развилки. Шершавая кора изо всех сил старалась впиться в нежную, разгорячённую кожу рук и ног, платье задралось к верху оголяя живот.
Дерево как будто мстило девочке за наглое вторжение в его пространство.
Совершенно измученная Галя добралась до последних самых толстых веток.
Как спускаться дальше она не знала. Толстый ствол не получалось обнять исцарапанными ногами, руки тряслись от усталости, живот пекло.
Галя сделала несколько попыток нащупать ногой боковую ветку, но та была гораздо ниже ожидаемого.  В конце концов, девочка прижалась к стволу щекой и заплакала. Сначала беззвучно от усталости, а когда сквозь неё прорвались мысли и желания, всё громче и громче, часто шмыгая носом.
Ей больше не хотелось увидеть всё на свете. Хотелось пить и хотелось очутиться на кровати рядом с похрапывающим дедушкой.
- О Боже! Ты как туда попала? – прозвучал с низу знакомый голос.
Галя опустила глаза и увидала маму Веру и дядю Гену стоящих прям под ней с поднятыми кверху лицами.
- Немедленно спускайся! – властно приказала женщина.
- Да как она спустится? По воздуху что ли? – глянул на маму дядя Гена
- А вот как залезла, так пусть и слезает! – раздражённо произнесла мама и Галя громко зарыдала.
Выручил дядя Гена. Он широкими шагами зашёл на верх кучи, шагнул на ветку и протянул девочке руку. Ухватиться за неё и переступить на боковую ветку оказалось совсем не сложно.
Через пару минут они оба стояли возле мамы, а ещё через пару открывали калитку во двор.
- Вы где её нашли? – обратилась к дочке бабушка, выходя из двери, - Она же с дедом должна была спать!
- С дерева сняли! Смотри какая грязная, вся в песке! Где таз, срочно мыть, переодевать и в спальню!
Галю немедленно раздели, поставив в таз начали обливать нагретой солнцем водой. В царапинах сразу же запекло, и она громко заайкала прикрывая живот и уворачиваясь от воды.
- Стой молча! – резко сказала женщина и повернула голову к бабушке. – Как она от вас ушла? – и тут же спросила девочку, дёрнув за руку: - Ты как на улицу попала?
- Я в калитку.
- А вы что, её на крючок не закрывали? – спросила бабушка и добавила: - радуйся, что по всему Славянску искать не пришлось!
По какой причине Галины коленки оказались грязнее всего и потребовались мыло и мочалка, она не знала, но это стало последней каплей детского терпения:
- Что ты трёшь моё тело как своё? - громко и зло прокричала она этой всё меньше и меньше нравившейся женщине: - Разве ты меня выродила? Меня бабушка выродила!
На пару секунд наступила гробовая тишина, которую разрушил смех заспанного дедушки, выходящего из двери.
Девочку вытерли и переодели наперебой доказывая, что именно мама Вера её родила, а бабушка родила маму Веру, что все дети живут с мамами и она теперь всегда будет жить с мамой, после чего отправили в спальню с наказом спать.
И никто в это день так и не вспомнил про новые красные сандалии, что остались на самом верху песочной кучи и которым было не суждено увидеть море.
Ближе к вечеру к дереву прибежали мальчишки. Высокая куча песка лишила их привычных состязательных прыжков «кто дальше», но быстро обнаружив сандалии, они придумали новое соревнование – «кто выше». Один башмачок, подброшенный неумелой рукой, почти сразу упал в чьём-то дворе возле будки собаки и привлёк её внимание не цветочками и застёжками-кнопочками, а натуральной кожей, из которой был сделан. А другой, подлетев добрый десяток раз, падая, угодил в крону дерева и повис на веточке, где и остался висеть на долгое время такой же одинокий, как и маленькая хозяйка.