Лена с самого детства знала, что будет умницей и красавицей.
— Елена Прекрасная! — с любовью говорила мама, расчёсывая её белокурые волосы.
— Елена Премудрая! — с гордостью говорил папа, заглядывая в школьные тетради дочери.
— Прекрасная! Премудрая! Кому это надо? — слушая родительские дифирамбы, сокрушалась бабушка.- Замуж бы удачно вышла. Вот она суровая действительность!
Прошло время, и жизнь расставила всё на свои места.
Выросла наша Елена Премудрой.
Получила два высших образования: сначала выучилась на библиотекаря (папино хобби помогло), а потом и на юридический поступила (а это уже бабушка со своей суровой действительностью повлияла), и пошла она работать юристом в коллегии адвокатов, а в свободное от работы время рассуждала на всевозможных форумах о влиянии классических произведений на молодёжь.
Стала она и Еленой Прекрасной.
Хотя при первом взгляде на неё складывалось у окружающих двоякое мнение: одни видели в ней писаную красавицу. Огромные голубые глаза с длинными ресницами, данные ей матерью-природой, сделали своё дело.
Другие же считали её непривлекательной. Классический греческий нос давал ей не только породу, но и неидеальный профиль.
Однако же, ни то, ни другое не мешало привораживать людей к её внешности. Следовательно, и в мужчинах не было недостатка.
Но замуж она так и не вышла.
Вот и сейчас, находясь далеко от дома, лёжа на песке черноморского залива, она чувствовала, как взгляды мужчин прожигали, не хуже солнечного света, ей спину, руки, ноги и…
— Тетя Даша, а этот мужчина на Вас смотрит, — вспомнила она эпизод из известного фильма.
— Это он не на меня, а на мою попу смотрит.
Даже здесь, в Сочи, было всё- то же самое. Мужчины рассматривали её со всех сторон, потом подходили, пытались завести беседу, познакомиться и, конечно же, пригласить на ужин. А она, уехав от очередного неудавшегося романа, хотела забыться, успокоиться и начать жить заново. Начнёшь тут с этими мужиками!
Лена встала с шезлонга, стряхнула с себя засохший песок, кинула мокрое полотенце в сумку и пошла быстрым шагом от всех этих взглядов, мужиков и проблем.
***
Жильё, которое она снимала, находилась в двух шагах от моря. Именно такое расположение ей и нужно было, поэтому, выйдя на перрон, моментально окружённая риелторами и собственниками квартир, она очень скоро нашла нужный для себя вариант.
Это была маленькая, но очень светлая комната – пристройка, похожая на ту, в которой она когда-то, будучи ребёнком, отдыхала вместе с родителями. Располагалась она над общей кухней, откуда вечером доносился приятный запах домашней еды, а под утро собирались ёжи, которых с удовольствием кормили все домочадцы.
В комнате, кроме незначительной мебели, было три больших окна. На окнах висел полупрозрачный тюль, который от каждого дуновения летнего ветерка резко поднимался и медленно, успокаивающе, ложился на пол.
Также успокаивающе действовали яблони, растущие вокруг дома. Их ветки доставали до пристройки, тихо стучались в окно, а иной раз даже заглядывали в комнату и предлагали свои плоды. Яблоки были ещё зелёные, недозревшими, но их запах уже сводил с ума.
Это всё: и ежиное семейство, и порхающий тюль, и яблоки-плоды желания — уносило её в другую страну - страну-сказку, страну-мечту.
— Извините. Можно? — возвратил её в реальность приятный мужской голос.
А за ним появился в дверях и сам владелец голоса — очень привлекательный мужчина.
— Анна Ивановна попросила оповестить всех жильцов, что сегодня будет так называемый праздничный семейный ужин по поводу её дня рождения. Мы ведь сейчас семья, — как-то неловко произнёс он, — ну, на время отдыха.
— Да, да, — согласилась Лена. — Хорошо, я буду, — отрезала она.
— В восемь часов, — виновато добавил он.
— Хорошо, — сказала она.
И он, извиняясь, так же тихо удалился, как и вошёл.
— Симпатичный мужчина. Как это я его раньше не заметила? — подумала Лена, но тут же осеклась. — Опять на эти же грабли. Нет уж.
Мысль о том, чтобы завести роман, да ещё и курортный, совсем её не удовлетворяла.
Но, несмотря на это, в восемь часов вечера она была во всей своей красе.
На ней было красивое вечернее платье, которое очень шло к её белокурым волосам и бронзовой коже, полученной от недельного лежания на пляже. Она посмотрела на себя в зеркало взглядом довольной своей внешностью женщины и вышла за дверь. Но за дверью вся уверенность прошла.
— Зачем? — подумала она. — Для чего всё это? Для кого?
Суровая действительность так забила её, что трудно было думать о чём-то приятном. Там люди будут искренно веселиться, радоваться жизни, любить, а здесь… Нет сил, нет желания притворяться.
Лена вернулась в комнату, сняла с вешалки палантин и пошла подальше от этих счастливых людей, к морю.
***
Море сегодня было неспокойным. Волны с диким шумом наперегонки друг с другом бежали к берегу, а когда достигали его, резко затихали. Вместе с пеной на берег они выбрасывали крабов, медуз и ещё много всего, чего нельзя уже было рассмотреть из-за быстро наступившей темноты. Становилось страшно, холодно, одиноко.
Лена легла на шезлонг, почему-то оставленный на берегу, укуталась в палантин и стала смотреть на небо.
Посторонний человек, увидев молодую женщину в такой позе, испугался бы, подумал, что ей плохо, но Лене было хорошо. Она знала, что ночное звёздное небо и бескрайнее синее море дадут ей успокоение. Вот поэтому она сюда и приехала.
Вот Большая Медведица. Вот Малая. Вот Кассиопея. Рассматривая созвездия, Лена погрузилась в мысли и ушла в себя. Звёздное небо давало ей безграничную свободу, уверенность в себе и уносило её из суровой действительности в другой мир, где она чувствовала себя счастливой.
— Как хорошо! — Лена вздрогнула от собственного голоса.
— Я с вами согласен.
Она вздрогнула во второй раз, но голос был не её. Рядом стоял тот самый сосед, который днём приглашал её от имени хозяйки на праздничный семейный ужин.
Теперь она стала извиняться, что не смогла пойти на день рождения, так как у неё болела голова, и она не хотела портить праздник своим настроением, а сейчас уже холодно, и надо идти домой.
— Хорошо, — коротко сказал сосед.
Они шли молча, не глядя друг на друга, как будто чувствовали за собой вину. Он — за то, что прервал её одиночество. А она — за то, что нарушила своё обещание. Он проводил её до комнаты и сказал: «До завтра».
«До завтра!» — повторила она и закрыла за ним дверь.
Эту фразу Лена повторяла ещё несколько раз. «До завтра» — когда она вешала палантин, «до завтра» — когда она расстилала постель, «до завтра» — когда она закрывала глаза.
***
И завтра наступило. Оно было совсем другим. Не таким, как раньше. Что-то произошло.
Лена проснулась с другими мыслями, чувствами и желаниями.
Первым её желанием было выпить свой фирменный кофе, сваренный по особому бабушкиному рецепту. И ничего, что её бывший жених обожал этот кофе, зато у него уже никогда не будет возможности насладиться его солёным привкусом и ароматом корицы.
Всё, как в жизни. Соль и пряности вместе. Она такая умная, молодая, красивая, успешная, и одна. Где же тот единственный, который оценит её и примет такой, какая она есть?
— Ау-у-у. Где ты? — с этими словами Елена Прекрасная-Премудрая зашла на кухню.
— Я тут, — опять она услышала тот же приятный мужской голос.
Зная, что в это время обычно на кухне никого нет, Лена вздрогнула от неожиданности.
У плиты с туркой стоял сосед. Он варил кофе. А рядом на столе, была рассыпана соль, и лежали пряности с такими привычными и знакомыми для неё названиями.
— Ты выпьешь со мной кофе? — спросил он с улыбкой.
— Да, — не услышав собственного голоса, тихо проговорила она.
«Да» отозвалось в её душе, «да» откликнулось в сердце, «да» встрепенулось в теле, медленно унося её далеко-далеко от суровой действительности.