Не знаю, как сейчас, а лет сорок назад у наших больших начальников бытовало мнение, что люди идут в науку только для того, чтобы откосить от народного, и в частности сельского, хозяйства. Поэтому сотрудников научных институтов по всей стране привлекали к сельхозработам. Надо же было хоть какую-то пользу от них иметь. Кроме того, после шестидесяти лет Советской власти село уже не могло само ни собрать, ни сохранить урожай. Для институтов нашего Городка шефские командировки в колхозы и совхозы Н-ской области были обязательными. Отмазаться от них научным сотрудникам не помогали никакие аргументы - ни статьи, ни эксперименты, ни подготовка диссертаций.
Одна из таких «командировок» особенно мне запомнилась. Вместо обычных двух недель нас сорвали с работы почти на месяц. Стояла ранняя осень 1978-го. Наш подшефный совхоз был хозяйством неблагополучным. Раньше основой его экономики было производство меда. Мед был душистый и вкусный, - вокруг стояло замечательное разнотравье. Совхоз продавал свою продукцию, надо сказать, недешевую, по всей Н-ской области и тем держался на плаву. Вокруг пасек высевались специально подобранные медоносы, которые цвели в разное время - это увеличивало время сбора меда. Потом пришло очередное распоряжение и совхоз переориентировали на животноводство. Ну, а коровы, что с них взять, в первый же год поели все разнотравье, и на этом производство меда закончилось.
После того прошло лет пять, и совхоз стал безнадежно убыточным. Животноводство не очень-то пошло, коровы дохли от каких-то болезней. Почти каждый год менялись директора совхоза. Только это не помогало делу. Каждый новый руководитель, пришедший на смену снятому, заботился в основном о своем личном хозяйстве, и использовал недолгий отпущенный ему срок, чтобы поправить свой дом и двор и построить себе какую-нибудь нужную пристройку. Вот в это самое время и это место мы прибыли на помощь селу.
Поселили нас в школьном спортзале. Первую ночь нам не давали спать крысы. Назавтра мы нашли их ходы и залили в них несколько ведер раствора. Только после этого шуршание возле наших матрасов и рюкзаков прекратилось и мы смогли выспаться. Мы не слишком уставали. Работа продолжалась в лучшем случае до обеда. После этого местные работники расходились по домам, ну и мы, соответственно, тоже. Вечерами делать было совершенно нечего. Кто-то читал прихваченную из дома книгу, кто-то играл в шахматы. А мы с соседом вели философские беседы. Володя из теоротдела, чей матрас по случайности оказался рядом с моим, был заядлым спорщиком. В детстве он учился в Суворовском училище. Не знаю, поэтому или нет, но он имел по всем вопросам твердое мнение. Как-то разговор зашел о судебных системах в разных странах.
- Все это тупик и фигня, – рубанул Володя – «око за око» - это единственное, что всем подходит. С этого началось и этим закончится.
- Ну, смотри, как действует эта система, - возразил я, – представь, живут рядом два племени, скажем, одни - в горах, другие - в долине. Живут в мире и забот не знают. И тут какой-то подонок из долины украл и изнасиловал дочь вождя горцев. Вождь собрал своих воинов, они совершили набег на соседнее племя. Разрушили хижины и многих поубивали. Но не всех. Оставшиеся ушли в лес, накопили силы и однажды отомстили обидчикам - истребили половину горцев. Те в ответ сожгли лес и многие в том пожаре сгорели. И так продолжалось веками. За это время погибли сотни тысяч невинных жителей с обеих сторон. А теперь, внимание - вопрос: за что же они все погибли? Неужели за того одного подонка? Ведь нет же! Все это твоя система «око за око» натворила.
- Хорошая сказка, - одобрил Володя, - но ты меня не убедишь, «око за око» - самая лучшая система.
По утрам мы приходили в контору, где получали разнарядки, кому и куда идти на работу. Как-то раз, нам выпало идти на ток. До обеда мы с Володей веяли зерно. Сгребали его деревянными лопатами к веялке и убирали мякину. Кроме нас на току работали двое местных Семеныч и Кузя. Точнее, они показали нам, что надо делать, а потом сидели в холодке и смолили, сворачивая самокрутки из газеты. В начале первого они вдруг поднялись и быстро заговорили. Если удалить мат, получался такой диалог.
- Седни четверг, што-ли?!
- Ну.
- Ты че, не врубаешься? В четверг Клавка в два закрывает.
- Твою мать! – Кузьма поднял массивный кусок асфальтового покрытия тока и бросил во внутренности веялки.
- К-т-х-р-м – сказала веялка и замолчала.
Кузя заглянул в неподвижный механизм и сокрушенно покачал головой.
- Цепь порвалася, - сказал он, и они с Семенычем споро двинулась в сторону продмага.
После этого случая работать на совхозной ниве нам расхотелось окончательно, и мы организовали строительную бригаду по ремонту коровников. Там тоже было интересно - как-нибудь расскажу в другой раз.