Младшая дочь позвонила рано утром, около шести. Полутора лет Вероничка заболела. Понос раз пять за ночь, температура шкалит до 39,6, ноги и руки холодные, резко вялая и периодически типа озноба. Была в гостях у родственников отца. Она, редкость среди детей, ест все, с удовольствием и с аппетитом. Угощали славно, радовала всех, но...
Конечно чревато.
- Буду через полчаса, пока жаропонижающие дай и но-шпу.
Все очень просто и понятно.
Осматриваю, как всегда крайне тщательно всех. Ненавижу халяву. Все очень тщательно, может и занудно. НО, всегда может выплыть НО!
Послушал, дыхание жесткое, сердце немного частит. Оценил сознание и неврологию. Живот мягкий, безболезненный. Теперь тщательно кожа и слизистые. Очень тщательно.
- Ладно, где горшок? - все строго. - Надеюсь не вылила, не помыла.
- Пап, я же дочь врача, знала что спросишь, вот он.
Надолго склонился над горшком, почти половина. Нос почти не реагирует на запахи, насморк хронический, плохо конечно. Зато слизь, много зелени, жидкий, крови прожилок нет, это хорошо. Но, очень нехороший в целом.
- Собирайся в аптеку напишу что надо, в магазин зайди за продуктами. Не торопись, развейся часа полтора, устала конечно от них. Данилка старший, уже настойчиво требует моего внимания. Разберусь с ними, спокойно.
У мелкой 37,4 градусов. Разнылась, мать уезжает типа за конфектами, короче бросает. Через минуту потом, она пряталась за полупрозрачную шторку на кухне. Выскакивала резко с криком, я махал руками в страхе и пугался. Ей это сильно нравилось, восторг. Потом устал, переменил тактику.
- А где Вероника? Не вижу, не знаю, где искать?
Она периодически выглядывала.
Дед искал везде, но не мог найти. Глупый такой, большой и смешной.
Смеялась искренне громко, за занавеской.
Данилка, ему пять лет. Он взрослый. Машинок с избыток, два разборных гаража построил при мне. Еще большой, контейнер. Папа, по машинкам тронулся, за очередной уехал. Джип крутой привез из Москвы. Но каждому свое, уважаю искренне его.
Устал, жду дочку, с двумя детьми крайне тяжело, просто кошмар. Чаще их выглядывал в окно, идет или нет мамка.
Пришла наконец. Сразу, до разбирания пакетов с едой. Надо дать лекарства. Выпоили мелкой с трудом антибиотик. Я разжимал рот, знаю как, дочь поила. Рев был, он горький. Ферменты после еды. Полисорб просто поить, просто с водой, между ними.
Назавтра дочь позвонила: температуры нет, стул оформленный, она, сама активность. Отменил все лекарства. Травы и диета сейчас важны.
- Да забыла сказать, про цены на лекарства. Подруге позвонила, рассказала. Та, как обычно знаю, тысячу с лишним отдала.
- Нет, все три обошлись в семьдесят рублей. Все помогло, много осталось. Был у нее, у подруги шок. Но ты же у меня жесткий и умный врач, погордилась немного перед ней.
Вернемся к внукам.
Данила наконец снова завладел моим вниманием. Залез на колени и потянуло его, поговорить.
- Мы вчера в садике играли в семью. Я, Пашка и Катя.
- Кто же был папой?
- Я был папой, а Пашка мамой.
Немало пораженный спросил: - Так кем же была Катя?
- У нее самая интересная роль. Она была собакой. Лаяла на нас, мы ее боялись.
Да подумалось, могут мелкие отжечь и удивить.
Стало снова интересно общаться. Вспомнил, как игрались с месяц назад в песотчице. Данька рассекает на велосипедике вокруг. Она, мелкая совсем, уже тоже может говорить словами. Типа мама, папа, дай, давай. Но вежливая очень. Слово спасибо освоила, но по своему, около внятного, сосипа .
В песотчице ковыряет лопаткой серьезный пацан, лет двух с половиной, нагружает самосвал.
- Дай - и показывает на лопатку. Тот громко сопя отказывается. Ухватив за широкую часть резко пытается тянуть, пацан за ручку, не дает. Мамашки притихли, ждут развязки.
Вероника внезапно выбрасывает ногу тому на грудь и упираясь продолжает тянуть. Тот не сдается. Силы явно не равные. Тогда она справа, освободив руку, дает звонкую пощечину. Пацан с ревом понесся к маме. Эта стервочка, сказала громко - Сипасипо, пошла ковыряться в другой конец площадки лопаткой. Добавлю только, что никто ее этому не учил. Может в мультиках видела, не знаю.
Пацан ее запомнил. Теперь ее верный паж и телохранитель, даже на меня зыркает недоверчиво. Она его по голове гладит, ласково как котенка.
Такая, детская любовь.