- Ненавижу эти ситуации! - выругался Назин.
- Майор, не торопись с выводами. Без надежды удачи не видать, - сказал Иванович.
- Удачи? Знаешь, всю жизнь мечтал поймать её за хвост. Вроде, все складывается так, вот она, ну всё, вроде схватил, а сверху нагоняй, мол, тянешь резину по другим делам.
- Ну, это знакомая история, - согласился с Николаем Ивановичем Бердяев. – Очень знакомая. Даже в отпуске не дают покоя.
- А что, хорошее сравнение: удача – покой, покой – удача. Блин, Фёдор, ты философ прямо.
- Вот, но никто за эту работу не доплачивает.
- Если Фёкла спасем, доплатит, - смотря на экран джи-пи-эс навигатора, сказал Назин. – Фёдор, а сейчас сверни на Свердлова, потом на Советскую, так, вроде, короче будет.
- Есть, товарищ командир!
В машине воцарилась тишина. Фёдор внимательно следил за дорогой, постоянно перестраивался то на первую, то на вторую полосу, то притормаживая, пропуская пешеходов, то набирая ход. Николай Иванович вроде бы тоже внимательно смотрел на дорогу, но судя потому, что к резким остановкам был не готов и плюхался то вперед, то назад, его мысли были заняты совсем другим. А вот к телефонному звонку, резко прозвучавшему, когда машина пошла на крутой поворот, был готов.
- Да, слушаю, - и через мгновение стукнул по плечу Бердяева, прося ладонью ехать потише или остановиться и не разговаривать.
Судя по напряжению Назина, прикрывшего рукой левое ухо, он то ли пытался разобрать, что ему говорили, то ли с большим трудом пытался расслышать своего собеседника.
Фёдор, видя это, выбрал место для остановки автомобиля и, тихо притормаживая, свернул в переулок.
Через несколько минут отключив телефон, Николай Иванович посмотрел на водителя и Ивановича и прошептал:
- Вот такие дела, ребята. Короче, это был звонок от Киселева. Виктору не удалось сделать то, что он задумал, видно, кто-то ему этого не дал.
- Почему? – спросил Иванович.
- Не сбивай. Короче, он сказал, что они едут в Сизовку, на базу. Им осталось ехать туда минут сорок, самое большее час. Там он будет ловить такси у ДК «Ровесник». Знаю это место. Так что, Федя, разворачивай машину, идем на Сизовку.
- А как с друзьями Фёкла?
- Сами разберутся, что делать. Фёдор, времени почти нет, давай бегом.
- А чего вы с ним не разговаривали, Николай Иванович? – спросил Иванович.
- Так он со мной и не разговаривал, а говорил с водителем машины, в которой едет и при этом включил телефон.
- А жаль!
- Что жаль, - возмутился Назин, - не поджег машину, значит, трус, так что ли получается?
- Да это я так, сорвалось, - понурился Иванович.
- Сорвалось! Сорвалось, сорвалось, - повторяя это слово, Назин снова о чем-то задумался.
- Это даже лучше…
- Ты это о чем? - спросил у Назина Бердяев.
- Так, меньше подозрений будет к Киселеву, - высказал свое предположение Иванович.
- А вот с этим я не согласен, - возмутился Назин.
- Почему?
- Федя, блин! Ты что творишь? Внимательнее смотри на дорогу! Блин, вот даешь! И правильно делает, что костылем машет, - сказал, глядя на остановившуюся на дороге перед машиной пожилую женщину, которую Бердяев так и не пропустил по пешеходной дорожке.
- Все, виноват! Виноват, товарищ начальник! Извини, старушка, - забубнил шепотом Бердяев.
- Так вот, - продолжил Назин, - я боюсь, что и он у них на подозрении. Он же родственник того самого Мигунова, врага номер один эксов. И, скорее всего, это они его жизни лишили. А как? Какому-нибудь наркоману поставили задачу это сделать, и все, а тому куда деваться, денег нет, а наркотики нужны, вот человек с рвением и заработал дозы, порубив мужика на части.
- Может быть, это вполне может быть. Ну, а зачем, тогда, спрашивается, направили Киселева ремонтировать машины? Для того чтобы проследить за ним, связан ли он с нами? Значит, те машины для отвода глаз, а наркотики другим путем сюда едут, летят, ползут или как там можно еще преодолеть расстояние.
- Это одна из версий, - перебил Ивановича Назин.
- А какая вторая?
- Пока не придумал, - вздохнул тот.
- А может, они и не знают о Киселеве ничего?
- Смеёшься?
- Да куда уж мне, философу, - съязвил Бердяев. – Где же они Фёкла спрятали?
- Знать бы. Если бы их здесь сейчас за руку взять с наркотиками, тогда все узлы бы распутались. Ладно, ребята, не мешайте думать. Дорогу на Сизовку-то знаешь?
- Спрашиваете, Николай Иванович, как свои пять пальцев, - хлопнув по рулю ладонью, сказал Бердяев. – Только вот что, уважаемый Николай Иванович, за дело мы с вами взялись, а вот решить его – сил у нас нет. Правильно, Миша?
- Сам об этом думаю, - огрызнулся Назин.
- Ну, конечно, можно сыграть в неуловимых мстителей, подкрасться к машинам или к складу, куда будет сложен груз, и сжечь, как раньше хотели.
- Хорошее предложение. Только боюсь, нам после этого придется в тюрьму сесть лет, так, на десять, а может и пожизненно, - предположил Иванович.
- Почему?
- А потому что придется играть в войнушку, Федя.
- Да, а об охране мы и не подумали. Значит, нужно прозондировать всю ситуацию заранее. Николай Иванович, а как вы смотрите на то, чтобы подключить к этому мероприятию спецназ, отдел по борьбе с наркотиками…
- … Еще не забудь за десантные войска и морскую пехоту.
- О, вы как всегда смотрите глубже, товарищ майор, - не унимался Фёдор.
- А что говорить, войсковая разведка, Фёдор, из людей делает не только мужиков, но и частных детективов.
На шоссейную дорогу из города выбрались только через час.
Место, где должны были встретиться с Киселевым, чуть не проскочили. Отвлекли две полицейские машины дорожно-патрульной службы, стоящие у перекрестка.
- Не наши, - подвел итог Фёдор.
- Они с нашего района, Крепанов и Семгин со своими.
- Подъедем к ним?
- А ты думаешь, что они в командировке у вас? – спросил Назин.
- В плане у нас будет работать взвод ГИБДД из Ноябрьского района.
- О чем это говорит?
- Ну что, товарищ майор, это понимать, как вопрос на засыпку? - усмехнувшись, возмутился Фёдор. - Отвечаю, нужно проверить их документы или…
- Вот и передай об этом в свое отделение, - поставил точку Назин. – Поворачивай на право, вон Дом культуры.
Николай Иванович с Петром Алексеевичем и Михаилом Петровичем несколько раз обошли ДК «Ровесник», заглянули в него, но Киселева так и не нашли. Заняли место в открытом кафе, заказали по чашке какао с булочками и сели за крайним столиком.
Небольшая площадь у клуба, построенного в шестидесятые-семидесятые годы прошлого столетия, выглядела прекрасно. Цветочные клумбы из георгин, украшающих площадь своим разноцветьем: от сиреневого, фиолетового - по центру, и розового, белого - по краям. А по бордюру незабудки с маргаритками растут.
- Завидую цветоводам, - вздохнул Фёдор, - их работа всегда навиду. Вырастил цветы, посадил их на клумбы, и душа радуется. Красота кругом, бабочки, пчелки, девушки.
- Не отвлекайся, Киселева в лицо хоть помнишь?
- Да его родинки из-под носа не убрать.
- То не родинка, Фёдор, а родимое пятно.
- И за что ему такое досталось?
- Скорее всего, кто-то из его дальних предков сильно нагрешил на земле, или – в небесах.
- Может, он нас подождал и ушел? - предположил Иванович.
Николай Иванович заказал кофе.
- Удивительный поселок, - ковыряясь ложкой в чашке, задумчиво сказал Фёдор, - вырастили его лесники, потом со сменой власти чахнуть начал, все вокруг разваливаться стало, а здесь нефтяники скважины открыли, и заново Сизовка ожила. Интересно, когда нефть закончится, неужели конец Сизовке будет?
- Навряд ли, построят теплицы и будут по всему миру цветами торговать, - хлебнув кофе, улыбнулся Назин. – О, ребята, да выходит не мы опоздали, а они, - и указал подбородком на движущиеся по дороге огромные фуры.
- Чувствую, сейчас что-то здесь начнется, - громко вдохнув ноздрями воздух, прошептал Иванович.
- Почему? – Назин приподнялся, ища пропавшего официанта.
- Не торопитесь, Николай Иванович, нам только еще не хватало лезть в эту мясорубку.
- В какую? – поинтересовался у Михаила Назин.
- А вон смотрите на стоянку, машины начинают выезжать и в каждой по три-четыре молодца. Смотрите, и все в одном направлении едут, за фурами. Здесь или облава, или бандитская разборка будет, что-то одно. А вот и джип эксовский появился.
- Это машина Абашки, «мэрс».
- Ага, точно. А что ж он за ними едет, слепой?
Пискнул сотовый. Назин просмотрел СМСку и прочитал её вслух:
- У о на взд. Это от Киселева, что он хотел этим сказать?
Иванович, постучав костяшками пальцев по столу, ответил:
- У остановки на выезде.
- Умно, - почесав затылок, покосился на Михаила Назин. - Ну что, поехали все или я один?
- Давай, я на такси туда сгоняю, а вы посидите здесь, - предложил Иванович.
- Предложение хорошее, только садись не здесь, а где-нибудь подальше …
- Не дурак, - вздохнул Михаил и пошел к бармену. О чем-то поговорив с ним, взял ключ от туалетной кабинки и вышел из кафе…
- Только не следи за ним, - попросил Фёдора Николай Иванович.
- А да, да, - кивнул Бердяев и, взяв пустую чашечку, стал рассматривать ее.
- Вам еще что-нибудь предложить? – подошел к ним худощавый официант.
- Да, - согласился Бердяев и, вопросительно посмотрев на него, спросил, - а курочка, ну там, крылышки запеченные или грудинка есть?
- Да, да, свежие, - поедая глазами своего клиента, прошептал мальчишка, - там к вашей машине приглядываются два мужика.
- И картошечки, - сначала не поняв слов официанта, дополнил свой заказ Бердяев. И тут же замолчал, глянув на Назина.
- Спасибо, молодой человек, и мне такой же заказ сделайте. Сколько у нас времени на его ожидание есть?
И тут же под столом Николай Иванович толкнул Фёдора коленом, мол, сходи,
посмотри.
Бердяев встал и пошел с официантом к бару и, потихонечку утопившись в группу что-то обсуждающих молодых девушек с парнями, покинул кафе.
Прав был официант, два мужика средних лет в джинсовых костюмах внимательно осматривали машину, на которой приехал Бердяев со своими коллегами. Но, видно, что у мужчин был чисто любительский интерес к автомобилю, просматривая водительскую часть салона, они что-то горячо обсуждали.
Фёдор прошел рядом, прислушиваясь к их разговору. Тот, что был пополнее, громко говорил:
- Да корейцы её скопировали с японской «Сузуки Альто». Это точно, я тебе говорю. Зуб даю! – и чиркнул большим пальцем по своей шее. - После «Тико» пошёл «Матиз», в котором изменили только кузов и добавили инжектор. Но эта шустрее «Матиза», я тебе говорю.
Фёдор вернулся назад, оперся на скамейку и продолжал прислушиваться к разговору любопытных мужиков. Но у тех уже пропал интерес к его «ДЭУ Тико», они стали удаляться от машины, рассматривая уже другую - старую, пожираемую коррозией.
Хотел было встать и вернуться к Назину, но что-то его удержало. Положив ногу на ногу, посмотрел в сторону мужиков - те продолжали что-то обсуждать, не обращая ни на кого внимания. Тогда Фёдор стал осматривать машины, стоявшие в ближайшем ряду. В третьей от него, в старом темно-синем «Форде» на водительском месте сидел мужчина и что-то говорил по рации.
Пикнул сотовый, это Назин торопит.
- Коля, я сейчас отъеду за поворот к рынку, а ты проследи, кто за мной. Особенно за синим «Фордом», вот он рядом со мной стоит, понаблюдай и за теми двумя мужиками в джинсовых костюмах.
- Хорошо, - ответил Назин.
Николай Иванович появился через полчаса. Быстро сел в машину и сказал:
- Миша нас ждет с Киселевым у остановки на выезде из Сизовки на федералку. Те мужики тебя провожали взглядом, но никто из них ни за что не хватался. В смысле за телефон, за рацию, дальше пошли, о чем-то разговаривая. Ни одна из машин со стоянки не выехала.
- 2 –
Рассказ Киселева внес еще большее недоумение. Перед Снежегорском, километрах в тридцати, их колонна остановилась на заправке. Так решил Фома, встретивший их. Он нервничал, это хорошо было видно по нему: ходил напряженный вдоль машин, с кем-то громко разговаривая по телефону, матерился. Виктор, к большому сожалению, никак не мог понять, о чем говорил этот бандюга, его речь была бессвязной, нервозной. Заметил, что все мужики, вылезшие из фур, также, как и он, внимательно следят за Фомой, делая вид, что занимаются своими делами. Киселев направился к баку первой фуры, в которой ехал сам. Труба шланга, через которую поступало дизельное топливо в бак, была в два раза уже его горловины, что позволяло без труда закинуть в горловину специально приготовленный целлофановый пакет с веществом.
Но резкий рывок сзади за локоть и приказ водителя не делать глупостей, остановил его на половине движения.
- Здесь ничего нет, не порть мне машину! - прошептал тот. - И в других тоже нет ничего!
Виктор, оглянувшись по сторонам, спрятал кулек назад в карман.
Когда Фома разрешил трогаться, Сергей, так звали водителя, включив музыку, сказал
всего несколько фраз: «Минер может только один раз ошибиться и навсегда!» - и больше с Виктором не разговаривал до въезда в Сизовку. А когда Киселев попросил Сергея где-нибудь его незаметно высадить при въезде в поселок, не отказал. Замедлив ход на повороте, правым боком фургона приблизился к кустарнику, дав возможность спрыгнуть Киселеву, и поехал дальше, набирая ход.
- И правильно сделал, - вздохнул Иванович. – Тебя куда отвезти?
- Да все равно, - вздохнул Киселев.
- Только этого еще не хватало, - то ли жалея Киселева, то ли подбадривая его, сказал Назин. – Мы сейчас на северную часть города поедем, так что подбросим тебя поближе до дома. Так, куда тебе, Виктор?
- Туда же, на северную часть, - ответил тот.
- Годится.
Назин вытащил из бокового кармана куртки навигатор, включил его и начал в нем что-то искать.
- Николай Иванович, - через несколько минут подал голос Киселев, - я больше не могу молчать, мне нужно вам все рассказать.
- Тебе этого никто и не мешает сделать, – с улыбкой сказал сидящий рядом с ним Михаил.
И снова в машине воцарилась тишина. Единственным, кто не сводил глаз с Киселева через зеркало заднего хода, был Бердяев. Виктор опустил глаза, о чем-то размышлял. Его никто не торопил, все напряглись ожиданием.
- Может, остановимся здесь у родника, там и поговорим, - непонятно к кому обратился он с просьбой.
- А что мешает начать рассказ прямо здесь, в машине? - спросил Бердяев.
- Это информация, о которой я хочу вам рассказать, наверное, и нужна вам.
- Давай, Витя, как говорится, ближе к телу, то есть, к делу, - в голосе Михаила нарастало напряжение.
- Я не могу здесь сосредоточиться, мне все мешает.
Бердяев без разговоров притормозил у наезженной отдыхающими лесной дорожки и свернул на нее, остановил машину на полянке, засоренной мусором.
Виктор вышел первым и, углубившись в лес, уселся на сваленном дереве и посмотрел в сторону машины, приглашая к себе остальных.
Назин, что-то сказав Бердяеву, вместе с Ивановичем вышли из машины и направились к Киселеву.
- Ну, что ж, Виктор, мы готовы тебя выслушать, - уселся на бревно рядом с Киселевым Иванович.
- Всё началось в начале весны этого года, - стукая палочкой по золе старого кострища, начал свой рассказ Киселев. – Отцу позвонил Серебряков, которого убили после, а потом и отца.
- Не понял, - остановил Киселева Иванович. – Давай немножко подробнее в этом плане.
- Не мешай ему, - поднял руку Назин. – Это он говорит об одном из наркоторговцев?
- Он не был наркоторговцем, - сказал Виктор, - кому-то нужно было испачкать этого человека, чтобы защитить своего ребенка. Мы хорошо знали Серебрякова, он работал в администрации города, занимался вопросами муниципального образования. А я с его дочкой учился в одном классе.
Это был честный человек! - посмотрев на Назина, громко сказал Киселев, на что Назин и Иванович в ответ кивнули головой, мол, согласны. – Кто-то передал ему информацию об учениках школ, торгующих наркотиками. Но Серебряков этому списку вначале не дал хода, так как посчитал, что его нужно проверить. И это понятно, в нем были фамилии известнейших людей в городе.
Серебряков знал, что мой отец очень принципиальный человек и хорошо знал экс-ментов, которые, по слухам, занимались наркопоставками. Ну, не смогли мы с вами сейчас этого доказать, ну и что? - сплюнув в кострище, Виктор продолжил. - Он знал, что мой отец имел вражду к ним. В девяностых годах, крышуя таксистов, он что-то им задолжал, проценты долга росли, но у него таких денег не было, и они требовали от него их уплаты, - голос у Киселева резко изменился, чувствовалось, что ему было очень тяжело обращаться к этой теме. - Отцу больше ничего не оставалось, как продать квартиру, - Виктор махнул рукой и, смахнув скатившуюся слезу, продолжил. - Сволочи! Отец знал, что они занимались наркоторговлей и его не раз пытались втянуть в свои дела, но он отказывался.
Иванович принес из машины бутылку минеральной воды и протянул ее Виктору. Тот, сделал несколько глотков и, наполнив водой сложенную в лодочку ладонь, обмыл свое лицо.
- Короче, скорее всего, этот список передали Серебрякову местные ребята из организации «Город без наркотиков». Те уже не раз пытались взять за руку Ивашкова с Синеглазовым, но не удавалось, в смысле, вечно что-то не стыковалось: то полиция была занята и не вовремя приезжала на место поставки груза, то те, чувствуя облаву, проводили свои дела в другом месте. Но доказательства, что они занимались этими делишками, были – и видеосъемки, и фотографии, и аудиозаписи. Правда, для суда они не имели никакого значения. Да и до судов дело не доводили, спускали все это каким-то образом в гальюн. Это и понятно, для властей разглашать дела по наркоторговле в городе, тем более представителями той же власти, было не с руки, - и, сделав еще несколько глотков из бутылки, Виктор продолжил. – Мой отец согласился Серебрякову помочь.
Они не раз встречались с ним, подключили к этому моего деда. Мать тоже все поняла, но отец не разрешил ей влезать в эти черные дела. Короче, занимались они проверкой фактов сами, втроем. Где-то в марте, ну может, чуть-чуть раньше в нашем доме началась какая-то нервная обстановка. Из-за чего? Об этом я узнал позже, когда Серебрякова не стало, он исчез. Короче, на Серебрякова и моего отца кто-то слил информацию детишкам-наркоторговцам, или те сами поняли, что за ними ведется слежка, я точно не знаю. Ну, короче, ребята, чтобы им не мешали заниматься своими черными делами, передали эту информацию экс-ментам и своим родителям. Вроде, так все получается.
Серебрякова тут же уволили с работы, и знаете, с какой выпиской? Занимается растлением детей, что-то вроде этого. И когда тот подал в суд на администрацию, ему тут же предоставили видеосъемку, на которой он передает какие-то свертки наркоманам у аптеки и получает за это от них деньги. Вот такая катавасия началась.
- А ты откуда знаешь об этом, Виктор? - спросил Иванович.
- Серебряков после этих дел пришел к отцу. Я в тот момент собирался на работу и, как почувствовал, что не нужно торопиться, притаился и прослушал их разговор. Сергей Сергеевич уже знал, что его дни сочтены, и спрятаться от «эксов» он уже никак не сможет. Он принес отцу список людей, которые работают на Синеглазова, адреса квартир, в которых есть лаборатории.
- Эти адреса у тебя остались? – спросил Назин.
- Он уговаривал отца сходить с этим списком в полицию. Я видел, где отец спрятал этот список и потихонечку ночью переписал его.
- Молодец!
- А потом мы узнали, что Серебряков исчез. Отец отнес этот список в полицию. Его тут же начали допрашивать, вызывали к следователю и утром, и днем, и даже ночью. Потом его жизнь превратилась в сущий ад, его схватили с кульком сухой мяты, он насушил ее в гараже и использовал как заварку чая, чтобы сбить кашель. Он был астматиком. Полицаи устроили с ним разборку, да такую, что он… - и Виктор, сильно сжав кулаки, зарыдал.
Ни Назин, ни Иванович не стали его успокаивать, сами чувствовали себя не лучше Киселева. Через некоторое время Киселев успокоился и продолжил:
- Адвокату, который его защищал, я не решился передать копии списка. Я не верю ему!
- Откуда же у тебя такое недоверие было к защитнику отца? – спросил Назин. – Ты же видел, что он не формально занимался его защитой?
- Он тот же полицай, как и остальные. Меня тоже вызывали в полицию несколько раз и требовали, чтобы я передал им копию этого списка. Я до сих пор не могу понять, откуда они могли узнать, что я его скопировал.
- А ниоткуда. Это их работа, проверить все, что могло быть и не могло быть. Согласись, список для того и существует, чтобы кого-то разоблачить, а значит он может быть размножен и кому-то еще быть розданным. В наше время по-другому себя не защитить.
- А адвокат его просил у тебя? – Иванович встал с бревна.
- Я его так ни разу и не видел.
- В смысле? – удивился Назин.
- Отец был против того, чтобы я присутствовал на судебных заседаниях. Он считал, если я хоть раз встречусь с адвокатом, то и на меня упадет тень, что и я знаю лишнее.
- А-а-а. И Иванов к вам домой не приходил?
- Приходил, но уже после того, как отца не стало.
- А ты, Виктор, догадываешься, кто мог так разделаться с Серебряковым и твоим отцом?
- Это лучше спросите у деда моего.
- А кто он такой?
- Иван Степанович Белобородов. Это великий человек!
- (?) – Назин, развернувшись к Киселеву, внимательно смотрел ему прямо в глаза.
- Дед мой бывший контрразведчик.
- Что, что? - присев перед Киселевым, спросил Назин.
- Армейский.
- И что?
- Он вел свое расследование смерти отца. Правда, когда он исчез, мы еще не знали, что он погиб. Дед только догадывался об этом.
- У него копия того списка есть?
- Да причем здесь список?! – с возмущением спросил Киселев.
- Извини.
- Короче, мой дед обладает гипнозом.
- Вот как?
- Я не понял, - видно, что что-то решив про себя, резко посмотрел на Ивановича и Назина Киселев, - вы мне готовы помогать или только будете издеваться надо мною своими вопросами?
- А вот это другой разговор, - встал с корточек Иванович. – Продолжай.
- Дед никогда со мной не делился своими размышлениями. Я же говорю вам, он бывший военный контрразведчик. Он, если что, сам свои дела решал, не привлекая никого. У него есть один девиз: «Никого не подставлять».
Короче, я решил за ним проследить, когда была возможность. Однажды он сидел на веранде и что-то карандашом черкал на листике. Потом он зашел в кухню и выбросил в мусорный пакет этот лист. Я его вытащил, там были две фамилии исчерканы, их не прочитать, а одна была обведена жирной линией. Короче, она была из того списка, который составил Серебряков. Это была фамилия сына директора адвокатской конторы, из которой Иванов, тот самый защитник. А вы говорите, что я должен был помогать ему.
- Хм, - задумался Назин.
- То, что я увидел потом, меня шокировало...
- 3 –
Темно-синий старенький жигуленок деда долго стоял на одной из улиц города. Жаркий воздух был пропитан отработанными газами едущих нескончаемыми колоннами автомобилей, хотелось очень пить и прохлады, но как назло в автомобиле, который Виктор по договору с клиентом должен был доставить к нему из мастерской домой, не работал климат-контроль. Вернее, он вообще не был установлен в этом автомобиле, и поэтому Киселеву ничего не оставалось, как открыть стекло и дышать уличной пылью, пропитанной газами. Через дорогу торговали квасом, но он не мог себе позволить купить даже маленькую его кружку, так как соблюдал все методы конспирации и следил за машиной деда, стоявшей впереди, в метрах тридцати. У деда была ситуация не лучше, он тоже страдал от жары, ожидая кого-то.
К той стороне улицы подъехал полицейский «УАЗик». Из толпы, стоящей у бочки с квасом, оторвались два полицейских и… тот самый адвокат Иванов. Его Виктор увидел только в последний момент. Машина с ними тронулась, но дед почему-то не торопился и стал разворачиваться только после того, как это сделал серый кроссовер «RAV4». Виктор, когда дед проезжал мимо, спрятал лицо за развернутой газетой и потом, выждав какое-то время, направил «свою» «Калину» за ними.
Эта колонна ехала на место убийства отца, вместе с «тойотой», остановившейся с другой стороны дома деда, видно, чтобы не провоцировать полицейских. Дед, приостановившись на «т»-образном перекрестке, не поехал в сторону своего дома, а повернул направо и остановился у ворот первого дома. Виктору ничего не оставалось, как остановиться у магазина и направиться за минеральной водой, откупорив которую, тут же сделал несколько глубоких глотков у кассы.
- Видно, Витенька, что вчера вы хорошо провели вечер? - улыбнулась кассирша.
- Вы правы, - согласился тот и попросил еще раз открыть стеклянный холодильник, из которого достал еще одну бутылку минеральной воды.
Натянув кепку, взятую из машины клиента, он по другой улице быстро пошел в сторону дома, где остановились полицейские. В доме тети Фаи никого не было, Шарика, встретившего его радостным поскуливанием, он угостил конфетой и пробрался к кустарнику малины, росшей у забора «того» двора.
- Дай попить! – голос деда, оказывается спрятавшегося здесь же, его испугал, но
Виктор быстро пришел в себя и протянул ему бутылку с водой. Дед, сделав несколько глотков, обтер пот со лба и прошептал, - убийца рядом с ними.
- Кто это?
- Сейчас узнаем, Витенька.
О чем говорили полицейские в соседнем дворе, расслышать было практически невозможно, мешал тершийся о ноги деда поскуливающий Шарик. Но это, видно, нисколько не волновало деда, внимательно смотревшего в другую сторону. Туда, где стоял сопровождавший полицейскую машину серый кроссовер «RAV4».
- А его водитель тоже с ними прошел в дом? – поинтересовался у деда Виктор.
- Нет, так и сидит в своем драндулете.
- Неужели, это он убийца?
- Если все сложится нормально, скоро узнаем, - прошептал дед.
Когда «УАЗик» уехал, мужчина вышел из машины и направился в сторону дома. Это был молодой парнишка, по возрасту не больше пятнадцати-шестнадцати лет, но почему-то в прокурорской форме, что более всего удивило Виктора с Иваном Степановичем. Оглядевшись по сторонам и перепрыгнув через забор, он быстрыми шагами направился к ним, остановился в метрах десяти правее, и, достав что-то большое и плоское, обернутое в мешковине, с кульком, направился назад.
- Стой! – резко вскрикнул дед.
Пацан, услышав его голос, резко метнулся к забору и, бросив все перед ним, перепрыгнул через него, побежал к машине, которой уже через несколько секунд не стало видно.
И началась погоня. Только дед не бежал, сломя голову, за Витькой, а выйдя на соседнюю улицу, через дом тетки Фаи, остался ждать внука.
…Остановились у первого наряда ГАИ. Виктор, затаив дыхание, наблюдал, как капитан козырнул деду и, выслушав его, начал просматривать в компьютере данные, интересующие того. А потом, отдав ему честь, стоял по стойке смирно, пропуская их машину.
- Ничего себе, деда. Ну, ты и даешь! - не сдержался Виктор.
- Да все это мелочи, Витенька, главное, чтобы у нас и дальше все положительно сложилось. А теперь отвези меня назад и занимайся своими делами.
- А как же тот мешок?
- Ночью посмотрим, что в нем.
- А с этим парнем что-то будем делать?
- Не торопись, дорогой, не лезь поперед батька в пекло, - вздохнул дед. – Все будет ночью, и – просунув двести рублей внуку, сказал, - поедешь домой на автобусе. Матери, что видел, не говори, нечего ее впутывать в наши дела.
- А мы накажем этих подонков, дед?
- Я еще раз говорю, не торопись. Нужно сначала разобраться, кто виноват, а уж только потом будем делать выводы.
- 4 -
Зеркало было почему-то темным, даже несмотря на то, что в комнате горел яркий свет. Парнишка, за которым они наблюдали днем, теперь стоял перед ними – дедом и Виктором – в джинсовом костюме, весь угнетенный и с испугом исподлобья следил за Виктором. Скорее всего, его пугало темное родимое пятно под носом Киселева.
- Я больше не буду, - упав на колени и продолжая исподлобья наблюдать за Виктором, прошептал тот. – Я не хочу в ад! Я не хочу в ад! Отпусти меня, бес, отпусти! Вылезь из меня, ты и так всего меня уже съел изнутри. Отпусти, и я тебе обязательно буду служить! - неожиданно членораздельно стал говорить, а не как полминуты назад - с растягиванием, не попадая зуб на зуб, трясясь то ли от испуга, то ли от дозы, которую принял недавно.
- Ты успокаиваешься, - продолжал звучать голос деда, - веки становятся тяжелыми, сознание очищается от дневных забот, и начинаешь вспоминать Серебрякова Сергея Сергеевича.
Услышав последние слова, Эдуард вдруг затрясся всем телом, словно держась за оголенный электрический провод, и бросившись на пол и распластавшись на нем, притих. Но ненадолго.
- Папа, папа! – со стоном начал говорить он, - Серебряков меня застукал. Папа, папочка, он снял, как я продавал гашиш, на видеокамеру. Папа, папа, меня вчера после этого вызывали в полицию. Извини, я тебе об этом не сказал сразу. А что они могут со мной сделать, ведь мне еще нет пятнадцати лет? И не смотри на меня такими глазами, - обреченно глядя в зеркало, шептал юноша, на вид которому было уже далеко за тридцать - осунувшийся, под глазами темно-серые синяки. – У меня начинается ломота, дай денег! Да мне плевать, что ты руководишь адвокатами! Плевать, мне нужны бабки! Да, мне нужны бабки! – все громче и громче начал требовать от зеркала этот человек.
Его лицо в зеркале стало меняться прямо на глазах – темнеть. Мешки под глазами начали изменять свой цвет, от темно-серых в ярко-красные, изо рта начала исходить пена.
- Те бабки, что я заработал, у меня забрал Синеглазов, я ему задолжал пять тысяч баксов. Мне нужно у него еще купить гашиша. Если не дашь бабок, они с тобой, а не со мной, разберутся. Ты и так уже подставил их. Да мне плевать на Мигунова! Ишь, нашел, кого защищать. Да мне плевать! – в истерике забил руками по полу ползущий к зеркалу Эдуард. – Мне плевать, тебе что, меня не жалко? Ах ты…
- Успокойся, успокойся Эдик, - выставив перед парнем свои ладони, громко прошептал Иван Степанович. И к удивлению Виктора, Эдик тут же замер, будто человек на фотоснимке, и цвет его лица начал изменяться, светлеть. – Успокойся.
Замершее лицо Эдика из землянистого начало приобретать нормальные, ровные оттенки. Парень приподнялся с пола и присел на колени, руки положил на бедра, закрыл глаза и, что-то шепча, начал раскачиваться.
- Что произошло с Мигуновым? – растягивая каждое слово, продолжая медленно водить по воздуху руками, спросил дед.
- Отец, что ты сделал с этим п…, - открыв глаза и корча на лице неприятную ухмылку, спросил у зеркала Эдик. – Палец отрубил? Потом ладонь? Ха. Ты че, батя, у тебя что, крыша поехала? А, ты тоже на него зол? Ха! Это он на меня все документы передал в полицию. Ну и чё? Прокурор вызывал? Какая мелочь. А, ты теперь и ему будешь руки отрубать, четвертовать? Да? Ну, приколист. А че мертвеца четвертовать, ему из-за этого чё, больно будет? А, он жив еще, тогда возьми с собой меня, я сделаю пару фоток и передам их Фомке, пусть посмеются вместе с Синеглазом. Урок для всех будет хороший.
- Спи! – как из пушки грохнул голос деда.
И только сейчас Виктор увидел, как Иван Степанович, тяжело дыша, схватившись за сердце, присел на стул.
Наблюдая за дедом и понимая, что ему сейчас очень плохо, Виктор не мог и шагу сделать, чувствуя в своем теле слабость, навалившуюся изнутри на весь его организм, давящую тяжелой лапой на плечи, шею. Слезы катились по лицу, губам, их Виктор почувствовал по солености на вкус. Но ничего ему сейчас не хотелось делать, а только просить деда, чтобы он хоть на какое-то время остановил эту экзекуцию – и не столько этого юного наркомана, с огромными черными, уже чуть ли не гниющими пятнами на сгибах локтей, а своего внука и себя.
Дед понял это, читая по глазам Виктора его просьбу, и сделал несколько мановений рукой, и тут же почувствовал облегчение. Стало легче на душе, и он, выйдя из времянки, направился к дому, в свою комнату и, раздевшись, лег в постель и тут же провалился в глубокий сон.
Утром следующего дня он поднялся в каком-то непонятном состоянии, с тяжестью в голове, в ногах, в спине. Что произошло с ним вчера, точно не помнит, только какие-то рваные картинки возникают в памяти – таскали тяжелые бревна, потом пилили их, потом укладывали дрова. Фу-у-у, вроде бы до зимы еще много времени, так нет же, дед всегда к ней готовится летом.
Дед что-то укладывал в сумку. Виктор подошел ближе к нему, поздоровался и заглянул через его плечо: это был рюкзак, в который дед поставил несколько железных банок с нитрокраской, пару кистей и спросил у внука:
- Со мной поедешь к отцу?
- Конечно дед, я же сегодня выходной.
- Как выспался?
- Да плохо, - махнул рукой Виктор. – Всю ночь крутился от жары, толком и не уснул.
Услышав это, дед внимательно посмотрел на внука:
- Помнишь, хоть что-нибудь из снов?
- Да после такой пахоты какие сны? – Виктор потер левое плечо. – Вроде спину сорвал. Дед, ты больше не бери таких толстых бревен, тем более осиновых, весь вымотался, таская их. Да еще и сырые, пилить их одно мучение.
- Хорошо, внуче, - прищурившись, улыбнулся Виктору Иван Степанович. – Ладно, хватит плакаться. Иди в кухню, завтрак приготовь, перекусим и пойдем, нужно забор на могилке сына покрасить…
- 5 –
- Что же он сказал, или больше во сне к тебе не приходил сынок директора адвокатской конторы? – спросил Иванович у Виктора Киселева.
- А? – словно приходя в себя после сна, спросил Виктор. – Да ничего больше. Мы с дедом так и не успели отправиться в тот день на кладбище. Позвонил директор нашей ремонтной мастерской и приказал мне выехать с ребятами навстречу этим фурам, отремонтировать их и с ними в город вернуться.
- Понятно.
- Это дело хорошо оплачивается у нас, так что… - Виктор не закончил, о чем-то продолжая думать. – Я ведь, Николай Иванович, потом все обдумал и понял, что это был не сон, а на самом деле все было. У деда такая привычка, когда нужно снять раздражение, забыть о ссоре, или если ещё нет четкого ответа на вопрос, он превращает это в сон.
- И как это на вас отражается? – поинтересовался Бердяев. – Ну, в смысле на психику, на память не влияет?
- Ну, память он не трогает, я же говорю, мы воспринимаем плохую ситуацию как сон, то есть готовы к тому, чтобы предвидеть ситуацию, из-за которой может в доме произойти ссора, и стараемся этого не делать, а по мирному, как говорится, решить её. А психика? Ну, как вам сказать, да, вроде, все нормально у меня.
- Мне бы такого деда, - вздохнул Бердяев, - поступил бы с ним в какой-нибудь московский вуз, к примеру, в МГИМО, и сейчас колесил бы по Европе или Америке.
- Да, и еще, - продолжил Киселев, - с адвокатом Ивановым я дня за два, три перед этим встречался. Дед с матерью меня с ним свели.
- Зачем? – спросил Иванович.
- Это связано с одной из машин. Генеральный директор нашей компании по пьянке сбил двух девушек. Ну, как это бывает у шишек, подтасовал все документы через местных олигархов и те в полиции его прикрыли, дело стали спускать на тормозах. В конце концов, Донской Павел Павлович не виноватым оказался в той аварии, ехал со скоростью тридцать восемь километров, а девушки бежали ему навстречу и под машину сами кинулись. Все это произошло так быстро, что он машину даже не смог остановить. Верите? А девушки были нетрезвыми, шли откуда-то, тем более по пешеходному переходу. Донской отправил на расследование не ту машину, на которой наехал, а которую взял из салона, накрутили на ней километраж, двигатель переставили и т.д.
- Погоди, Виктор, это же не связано с твоим отцом? – спросил Назин.
- Это вы так думаете и я. Но причем тут отец мой. Если сбил, одну насмерть, другую сделал инвалидом, значит, отвечай, как все. Это что же, закон только для нас делается? Им можно куролесить, продавать наркотики, давить людей, а нас за их шалости на казнь тащи, да?
- Успокойся, Витя. Мы здесь для того и собрались, чтобы помочь тебе и наказать их законно. Понимаешь, законно? Но ты же только говорил, что не веришь этому адвокату? – поинтересовался Назин.
- Да как вам сказать. Мы там с некоторыми ребятами из мастерской все хитро придумали. Некоторые видеозаписи по гендиректору есть и сохранены. Ну, в смысле по переделке этих машин. Плюс у адвоката есть видеозапись, как Донской сбил девушек. Ну, мы договорились, что он нам поставит на ремонт свою машину. Там, в принципе, одни мелочевки, нужно было бампер немножко поправить, царапины закрасить, кое-что склеить.
Короче, когда он привез к нам в мастерскую свою машину, я ему показал виновницу, в смысле, машину, на которой гендиректор пьяным и сбил девушек, с вмятинами. И всё.
- Вот как получается, Витенька, - тяжело вздохнул Назин. - Но ты знаешь, нет больше адвоката.
- Как так? – удивился Киселев.
- Бросили его прямо под поезд. Раздавило человека, - перекрестился Николай Иванович. – Так что, Коленька, не стало человека, недоглядели. Кстати, нужно уточнить, когда его похороны. А кому звонить, даже не знаю. Его директору?
Виктор перекрестился и, сложив руки перед собой, прикрыв глаза, начал про себя что-то шептать.
- Ладно, - встал с бревна Назин, - Витя, давай тебя довезем до дому и с дедом все обговорим. Только попроси его, чтобы нас не отталкивал от себя и не гипнотизировал. Мы, все-таки, законные люди, поможем вам найти убийцу твоего отца. Поехали.
- Да, да, - Виктор достал сотовый телефон и набрал номер. – Дед, это я. Ну, да все нормально. Слушай, я тебе об этих людях уже рассказывал, которые по эксам дело ведут, адвокату помогают, то есть помога... Что, что? Да, я сейчас с ними. Да, хотят с тобою поговорить. Примешь? Хорошо. А когда будешь дома? С мамой. А как это сделать? Не знаю, поговорю. Кого? А, сейчас, сейчас, - и, посмотрев на Бердяева, попросил включить радио с каналом «Восток».
Радиоприемник, к счастью, был настроен именно на этот канал и, сделав звук погромче, они услышали.
«Разборка, устроенная бандитами, была очень ожесточенной. Когда на место прибыли представители управления внутренних дел, перестрелка закончилась. Погибло около двадцати человек, конкретное число убитых и раненых нам еще не известно. Как говорят представители власти, среди убитых обнаружены тела местных бандитов Абаша, Фомы и вора в законе, имя его в рамках следствия пока не называется.
Далее. На автотрассе Снежегорск – Екатеринбург полицейским нарядом ГИБДД была остановлена машина, превысившая разрешенный скоростной режим на восемьдесят километров. Попытка остановить ее успеха работникам ГАИ не принесла. По рации была передана информация по автомобилю следующий пост. Но данный автомобиль марки «Шевроле» скорости не снизил, и на повороте, не справившись с управлением, на большой скорости врезался в дерево. Прибывший к месту аварии наряд ДТП обнаружил тела трех погибших человек. Подушки безопасности не сработали по причине их отсутствия. Этот автомобиль был угнан прошлой ночью в городе Екатеринбурге. В автомобиле обнаружены несколько килограммов героина и несколько упаковок других искусственных наркотических веществ, общей суммой превышающих семьсот тысяч рублей. Обследование машины специалистами продолжаются…»
- Вот тебе и лампочка, перегоревшая на дискотеке, - прошептал Бердяев. – Я рад за наших.
- Как это понять? – поинтересовался Назин.
- В том смысле, что владели информацией, что в фурах наркотиков нет, а вот Веска нет.
- Кто это? – спросил Назин.
- Вор в законе, имя которого не назвали.
- Понятно.
При въезде в город капитан ГАИ остановил машину, и, узнав Бердяева, протянул ему руку, поздоровались.
- Что за авто? – спросил он у Фёдора Ивановича.
- Да взял у Сердюка.
- О, как увидишь, передай старику привет.
- Хорошо. Коля, все успокоилось?
Тот покачал головой.
- Ну, давай, удачи, - и, въехав в город, сказал, - значит, еще что-то ожидается. Что за год? С самого первого января пошло у нас со стрельбы, с разборок.
- Високосный, - вставил слово Иванович.
- Вот, вот, - и поправив зеркало заднего вида, Федор обратился к Киселеву. – Виктор, так что там дед просил, а то, по твоему разговору видно, что он поставил тебя в замешательство.
- Да, ну как вам сказать. Попросил, чтобы мы захватили с собой папеньку Эдика.
- Это, что, директора адвокатского бюро? – с удивлением полуобернулся к Виктору Назин.
- Да, Николай Иванович, Федора Михайловича Сороку.
- А как он предлагает нам это сделать?
- Мама его уже придерживает в самом бюро.
- Где?
- Да, как вам сказать. Это я ничему не смог у деда научиться, ну, не идут ко мне секреты его гипноза. А вот мать, она только чуть-чуть владеет им. Она больше на картах гадает, может людям предсказать, кто у них родится, ну там, по болезням некоторым разбирается, как их лечить.
- И как? – спросил Иванович.
- Короче, Николай Иванович, а куда же мы посадим маму с этим мужиком?
- Это мелочи, сейчас кто-то пересядет в мою машину, а ты, Мишь, - обратился он к Ивановичу, - эту поведешь. Как, не против?
- Так я, честно говоря, боюсь, что не разберусь с этим автоматом, я-то к механике больше привык.
- Да мелочь, я могу, только прав у меня нет с собой, - предложил свои услуги Виктор Киселев.
Прозвучавший звонок с телефона Назина несколько удивил его. Он, подняв телефон вверх, громко прошептал:
- Звонят с телефона Иванова. Это что, с того света?
Приложил телефон к уху и сказал:
- Да, Назин слушает вас! Кто? Вы, Михаил Валентинович? Так вы же вчера под поезд попали? Какой поезд? Да вы что, успели из него выскочить? Как, не понял, вас там не были? Но ваш же автомобиль, я своими глазами видел этот темно-зеленый «Форд», раздавленный всмятку электричкой? – Назин, посмотрев на Бердяева, положил телефон в карман.
- Что там, Николай Иванович, - встряхнул Назина Иванович. – Что там?
- Мужики, Иванов жив, и его автомобиль не пострадал, он стоит под окном его дома целый. Это как понять?
- А очень просто, - сказал Виктор Киселев. – Это действительно очень редкое совпадение. К нам в тот же день поставили на ремонт с такими же мелкими повреждениями темно-зеленый «Форд фокус» с похожими номерами. Но с другого региона, Свердловской области.
- И его водитель тоже Иванов? – спросил в шутку, чтобы разрядить нервозную обстановку Иванович.
- Да нет, кто-то другой. Я не знаю кто. Но мы договаривались с Ивановым, что я его машину сделаю за полтора дня. А он потом звонит, спрашивает, мол, когда можно забрать машину, а менеджеру в компьютере сначала попался «Форд» из Свердловского региона, он и говорит, еще рано. Ну а потом, когда разобрался в своей ошибке, у Иванова не было времени забрать машину.
- Фу-у, - громко вздохнул Назин. – Мужики, нужно выпить, а то у меня крыша не выдержит…
- 6 –
Сорока так и не пришел в себя, сидел сзади в машине в состоянии какого-то опьянения с глазами, покрытыми белесой пеленой. Как с ним можно обращаться, Василина не объяснила. Ехать с ними к отцу отказалась, сказав, что услышать, как убивали эти изверги ее мужа, не сможет.
Иванович, вроде, и быстро разобрался в премудростях автоматической коробки передач, но частенько резко тормозил, кидая пассажиров вперед.
- Михаил Петрович, уберите с педали тормоза левую ногу. Поймите, это не педаль сцепления, а тормоза, - в сотый раз повторял одно и то же водителю Киселев.
Тот, соглашаясь с ним, извинялся, но потом все же предложил Виктору самому вести «Тико», пообещав, что, если их остановят гаишники, он объяснит коллегам создавшуюся ситуацию. Виктор согласился и поменялся с Ивановичем местами.
Машина пошла ровно, Виктор немножко увеличил громкость радио.
«С конца прошлого года начался массовый выпуск из мест лишения свободы лиц, отсидевших длительные сроки за преступления, совершенные в 90-е годы. На свободу выходят активные личности, многие обладают сильным характером, лидерскими качествами и сложившимся миропониманием, - голос дикторши был резким и звонким. Виктор хотел было переключиться на другую волну, но Иванович его удержал. - Времена, когда бритоголовые «братки» отнимали собственность у слабых и законопослушных, возвращаются.
В последние полгода Снежегорск стал настоящим театром боевых действий: весной и летом здесь прокатилась волна насильственных захватов ресторанов, кафе, заправочных станций и даже небольших производственных предприятий. Пять лет назад мы это уже пережили, когда прошел передел собственности известных нам людей – Пратаса и Фёкла. Следственным органам тогда так и не удалось выйти на заказчиков этого передела собственности. Сегодня, тем более.
Между тем, сегодня органы внутренних дел предпочитают не вмешиваться в споры хозяйствующих субъектов. Если один из них приносит бумаги, согласно которым он — собственник, то нужно еще доказать, что эти бумаги не поддельные. А на суды, как известно, необходимо время...»
- Блин, меня иногда бесят эти журналисты, - возмутился Иванович. – Неужели им больше не о чем говорить, как о преступности, а? Работают в городе заводы, заводчане покупают себе крутые машины, строят дома. Прекрасно? Еще как! Так расскажите об этом. Пусть школьники подумают, ага, на лесоперерабатывающем комбинате платят хорошую зарплату, значит, нужно хорошо учиться в школе, потом поступить в колледж или в институт и пойти работать на этот завод. Заработает кучу бабок, купит себе крутую машину, с самой красивой девчонкой поедет в отпуск заграницу, дом построит. Вот это жизнь!
Нет же, если слушать это радио, то кругом беспредел. Вчера обокрали ларек, тетку сбила машина, водитель скрылся, его разыскивает полиция. И все, а теперь послушаем песенку «Дюны» «Держись, браток». «Карты взял, давай сдавай, проиграл - не унывай. Эх, держись, браток!» А на улице такой-то в магазине таком-то утащили банкомат. Полицейские с ног сбились в поиске его. И пока они его ищут, послушаем песню известного автора «Ништяк, Браток!»
- Беспредел, - уже почти кричал Иванович. - О чем хозяева этих радиокомпаний думают, не знаю, хотят зелененькими быть, играть на тех и на тех, чтобы их тоже не засунули в эту мясорубку передела собственности? Дураки, первыми же туда и попадут. Это скоро тоже войдет в моду, как женщину красивую иметь, чтобы тебе завидовали. Или залезть со своими граблями в муниципальную администрацию и хапать, хапать…
Киселев прикладывал массу усилий, чтобы не слушать монолога взбешенного Ивановича и внимательно следить за дорогой.