Можно было найти ещё пару неплохих мест поразвлечься в роте охраны, как говорится, вам хочется песен, их есть у меня…
Это если, например, вам не повезло удачно исчезнуть в караульном наряде и если вдобавок пронесло также мимо камбуза, то была ещё неплохая возможность отличиться при разгрузке вагонов.
По тайной железнодорожной ветке, проложенной из Оленегорска в гарнизон, поступали всевозможные военные и гражданские грузы.
На самой же гарнизонной станции находилось непонятно-огромное количество почтовых вагонов.
Миша ещё поначалу удивлялся:"Это ведь какое количество почты приходит на адрес гарнизона"!
Теперь, по истечении многих лет, уже наверно, ни для кого не секрет, что перевозили в этих, замаскированные под почтовые, вагонах. Но если у наших читателей вдруг возникнет интерес, то секретные поезда с этими вагонами, бороздившее по всему СССР, очень хорошо описаны в детективных повестях Эдуарда Тополя.
Мы же не будем терять наше драгоценное время, так как Миша имел дело с вагонами другими.
Чаще всего это были вагоны с углём.
Попадались, конечно, иногда и арбузы с экзотическими апельсинами, но если быть совсем честным, то тот, кто хоть раз в жизни попробовал херсонский арбуз, на все остальные смотрит уже недоумённо.
Арбузы, которые привозили по "железке", были нежно-розового цвета и не имели никакого вкуса.
А апельсинов за один раз больше десяти штук не съесть.
Вот.
Что же касается самого угля, то обычно на выгрузку одного вагона уходило не более двух часов.
Два солдата из стройбата заменяют экскаватор.
Этот стишок без преувеличений подходит и к нашей многоуважаемой роте охраны. И всё бы оно было хорошо, коллективная работа на морозе согревает, а заодно и сближает коллектив, если-бы не этот случай.
Как-то, в один из редчайших свободных субботних вечеров и ,конечно, как-раз после банных процедур, «пригласили» Мишу со всеми, кого «застукали» в кубрике, на выгрузку такого вот вагончика с углём.
Внешним видом он абсолютно ничем не отличался от своих собратьев. Но, как оказалось, это было только внешне.
Обычно один вагон угля обрабатывается восемью бойцами, и всё начинается с того, что они отпирают защёлки замков на люках, расположенных вдоль всего борта.
Весь уголь вываливается на полотно железной дороги и остаётся на самом деле, как экскаватор, перекинуть его на пару метров от вагона.
На этот раз, после того как защёлки были освобождены, на рельсы не выпало даже маленького кусочка угля.
Это был один смёрзшийся кусок бетона.
Монолит.
Вагон, как оказалось, гружённый отборным донбасским антрацитом, попал за время пути не под один дождь и прибыл на конечную станцию в состоянии глубокой заморозки.
Эту выгрузку в роте охраны запомнили навсегда.
Выгружали его две недели.
Работали в три смены, забивая кувалдами сверху стальные ломы, а потом, наваливаясь грудью, откалывали небольшими кусками.
Ладно, давайте лучше поговорим о чём-нибудь хорошем: об искусстве или о музыке, например.
С музыкой дело обстояло так.
Телевизор появился намного позже, а тогда существовала одна единственная радиоточка на всю роту.
Вещала она всё, что было разрешено в те года.
Репертуар был, конечно, не сильно велик.
Как-то, во время несения службы вечным дневальным, под чётким руководством сержанта Атенбаева, до Мишиного слуха донеслась ещё абсолютно незнакомая тогда мелодия.
Это была премьера песни "Паромщик" Раймонда Паулса. Пела, как известно, Алла Борисовна Пугачёва.
На этом месте нашего повествования мнения многих читателей могут разойтись, но в те далёкие восьмидесятые прошлого века это было событием.
О вкусах опять же не спорят, да и не про них мы сейчас говорим.
Просто Атенбаеву видно тоже не нравилась советская эстрада.
Поэтому он быстро отогнал Мишу от радиоточки, не дав даже (вот зараза!!!) дослушать чем же закончится песня.
Была ещё в роте охраны гитара. Миша пытался её брать пару раз в руки, но помня, как с ней надо правильно обходиться, стыдливо откладывал её в сторону.
Это был явно не его инструмент.
Вот из этих соображений и стал Миша искать в гарнизоне пианино.
Как ротный телефонист относительную свободу передвижений по гарнизону он уже имел, вот и занесли его ноги, сами собой, в дом офицеров.
Не успел он ещё пересечь порог входной двери, как сразу унюхал с детства знакомый ему запах.
Веяло чем-то очень теперь далёким, уютным и родным.
Всё было до удивления похоже на дом культуры, в котором Миша провёл всё своё отрочество.
Ему опять крупно повезло, так как он, нос к носу, столкнулся с заведующим творческим отделом.
Заведующий, вернее заведующая, оказалась приятной миловидной женщиной.
За пять минут их короткого разговора она поняла, что без Миши грядущие не за горами новогодние праздники просто невозможны.
Миссия была выполнена.
На следующее утро приказом политотдела гарнизона Миша был откомандирован в дом офицеров.
Атенбаев чуть не лопнул от зависти, но на этот раз не он один.
Разозлился также и капитан Емельников.
Это было прямое нарушение субординации, так как всё было решено за его спиной.
Вердикт командира роты был таков:днём, согласно приказу политотдела, Шпонька будет служить в гарнизонном доме офицеров, а вечером, по прибытии в роту, занимать достойное ему место дневального по роте.
Ротный тоже решил убить одним выстрелом двух зайцев.
Так далее и повелось, что весь день Миша играл на пианино офицерским детям и кружил с ними хороводы, а по вечерам в кубрике приступал к танцам с "машкой".
Начиналось раздвоение личности.
Несмотря на то, что Мишу подкармливали в лётной столовой, а это сравнимо разве что с лучшим рестораном, дальше так продолжаться не могло. Или-или.
Вишенкой на торте стал матроский танец, в котором Миша солировал в паре с миловидной заведующей.
И всё было бы хорошо, если-бы только заметила зав. отделом, что пояс на её костюме развязался, и она танцует на сцене в одном нижнем белье.
Был сильный скандал, и в этот же день Мишины гастроли в доме офицеров резко закончились.
Этим же вечером был запланирован обязательный просмотр кино в матроском клубе.
Киномехаником в полку служил земляк сержанта Атенбаева.
В полку все поголовно были уверены, что в фильмах, которые он нам привозит и показывает, он лично не понимает ни слова.
Глядя правде в глаза, можно сказать, что и фильмы эти были такие же никакие.
Поэтому прежде чем перейти к мордобою, договорились с ним так: по субботам смотрим «В зоне особого внимания», а по воскресеньям «Ответный ход».
Соответственно на следующей неделе по субботам начинаем просмотр с «Ответного хода», а в воскресенье значит «В зоне особого внимания».
Это были два единственных фильма, которые проходили армейскую цензуру.
Вот и в тот день "давали" "Ответный ход".
До сеанса оставалось ещё немного времени, и Миша только сегодня заметил, что в тёмных кулисах сцены прячется самое настоящее пианино.
Не веря ещё своим глазам и не реагируя на вопросительные взгляды младших командиров, у него хватило смелости подобраться к инструменту.
Это было пианино фабрики «Красный октябрь».
До конца ободрать или расцарапать его ещё не успели, но пару надписей типа Дмб 82 уже украшали его полированную деку.
Миша приоткрыл крышку инструмента и провел отвыкшими пальцами по клавиатуре.
Пианино отозвалось великолепным звуком.
Зал вдруг, как по волшебству, резко притих.
Миша начал с "Машины Времени".
И тут такое началось…
Все вскочили. Пели хором:"Вот..новый поворот.. и мотор ревёт, что он нам несёт"..
Все на время забыли, что находятся они за тридевять земель от родного дома, что на улице минус двадцать и когда закончится этот сеанс кино, их опять, как шкодливых котят выкинут на улицу на мороз.
А пока все как один громко пели:" Что он нам несёт - пропасть или взлёт, омут или брод, и не разберёшь, пока не повернёшь".
Кино, конечно, никто не отменил, но к концу сеанса, откуда ни возьмись, появился капитан Емельников.
Концерт перед сеансом не прошёл незамеченным, и видимо кто-то уже подсуетился и настучал.
Мишу вызвали из зрительного зала, и состоялся серьёзный мужской разговор.
Ротный посмотрел на Мишу с большим любопытством, как будто рассмотрел в нём что-то новое.
Предложение, которое он выдвинул, не смогло оставить Мишу равнодушным.
Ротный предложил матросу Шпанько перевезти в роту и взять под личную ответственность пианино с матроского клуба.
За это он потребовал от Миши перестать «рыпаться» в дом офицеров и дальше нормально нести службу.
Это напомнило Мише тот день, когда в его далёком детстве, родители купили ему новый инструмент.
Так и порешили.
Инструмент после кино аккуратненько вынесли из клуба, загрузили его в служебный Урал, и уже через полчаса кубрик роты охраны украшало найденное Мишей пианино.