Болезнь под названием «ревность» губит не только психику, но и физическое здоровье мужчины. Ревнивец понимает, что мучает жену подозрениями, но ничего не может с собой поделать. Ревнивцы, сами мучающиеся от подозрений в неверности и мучающие супруга, составляют существенную часть клиентов психологов и врачей-психотерапевтов. Конечно же, они считают себя вполне здоровыми, и обращаться за помощью отказываются. Патологические ревнивцы чаще других становятся гипертониками и «сердечниками» и как говорят специалисты, едва дотягивают до шестидесяти лет. Но не всех ревность губит до шестидесяти, есть ревнивцы и в более пожилом возрасте. В сценах ревности, которые закатывают эти мужчины, у них повышается «нижнее» артериальное давление, напрягаются мышцы, активность коры мозга насыщается электрическими разрядами и острыми пиками, они вот-вот грохнутся в эпилептический припадок, даже формула крови у них изменяется. Они просят, чтобы жена рассказала всё-всё о своей прошлой интимной жизни. Пьют при этом успокоительное, вновь и вновь подозревают в неверности супругу, а потом вновь набрасываются на жену с подозрениями.
Для «упёртых» ревнивцев применяются разные психотерапевтические методики - от длительного психоанализа до гипноза, от гештальт-техники до мощных препаратов, разрушающих бредовые идеи. Из них создают психотерапевтические группы, в которых они помогают друг другу - по типу «Анонимных Алкоголиков».
Акакий Акакиевич изводил себя подозрениями относительно бывшей жены. Всю жизнь. С тех пор, как он женился на Галечке в шестидесятых годах прошлого столетия, он ревновал её, несмотря, на то, что они развелись пятнадцать лет назад. Ревновал к каждому столбу, к каждому мужчине, попадавшему в поле его зрения.
Теперь ему стукнул семьдесят один год, но ревность не утихла. Она горела, как пламенное сердце Данко. Она жгла и мучила его по-прежнему, даже ещё хуже. Со временем ревность его отчасти трансформировалась в постоянную жгучую боль и бессилие, что-либо изменить.
Акакий Акакиевич ревновал бывшую жену к своему сопернику, её второму мужу, к старым друзьям, к взрослой дочери и даже к зятю, подозревая в душе, что Галечка вовсе не зря так часто навещает дочку. Она, конечно же, прикрывается дочкой, чтобы общаться с молодым зятем.
В очередной раз услышав новость от дочери: «Мама обещала приехать…», Акакий Акакиевич с досадой крякнул.
- Старая «лять», всю жизнь ему изменяла и сейчас продолжает это делать. Александр дурак, что женился на ней. Дурак! Знал бы, что за сокровище он себе приобрёл, - схватил телефонную трубку и набрал номер дочери.
Несколько минут слушал дочкин бубнеж из телефонной трубки, затем задал вопрос, интересующий его гораздо больше, нежели мелкие делишки дуры-дочки, которая тоже пошла в мать. Вертлявая, улыбчивая, с бегающими глазками. За дочкой пусть смотрит зять, а про Галечку надо поговорить с Александром, которого он сам же (идиот), и познакомил с ней.
- Понял, понял, у тебя всё нормально. А мама где? Я ей звонил, но она не отвечает, а трубку почему-то все время берет Алексашка. С ней всё в порядке? Где её носит? - стёр пот со лба Акакий Акакиевич.
Из трубки донесся звонкий голосок сорокалетней дочки.
- Папа! С мамой всё в порядке. Она уехала в Турцию.
- Что? – икнул Акакий Акакиевич - Куда? В Турцию? За каким-таким эту старую калошу понесло к туркам?
- Папа! Прекрати! Во-первых, она поехала с подругой; во-вторых, сейчас самый сезон, в Турции сейчас не жарко и мало детей; в-третьих, неужели проработав сорок семь лет и уйдя на пенсию, она не заработала себе приличный отдых?
Внутри Акакия Акакиевича закипели рогатые козлиные страсти, разбудив арктические волны ревности. Акакий Акакиевич подпрыгнул на стуле.
- Куда смотрит Алексашка? Зачем он её отпустил туда? Чем она там собирается заниматься?
Из трубки донесся смешок.
- Александр Порфирьевич сам дал маме денег на Турцию, чтобы она отдохнула – это раз. Мама хотела попробовать турецкий массаж, потому что у неё остеохондроз, и вообще, она давно мечтала искупаться в Средиземном море. К тому же, тебе какое дело, ты давно ей не муж.
Акакий Акакиевич взбеленился окончательно.
- Ну и что, что не муж. Да, я бывший муж, но это не даёт ей права так себя вести. Твоя мать, как была лярвой, так и осталась ей. Всё никак не может успокоиться, так и ждёт кто бы её ещё пропердолил.
На том конце трубки послышалась пауза, затем дочка ровным голосом сказала.
- Слушай, у тебя самого всё в порядке? Может помочь чем? Может быть, тебе стоит завести женщину?
Акакий Акакиевич не хотел никакой женщины. Он давно уже не хотел женщин. В последние тридцать лет они его не волновали. В общем-то, это и было одной из причин, по которой они разошлись с Галечкой, которая была ненасытна в сексе, с его точки зрения, и постоянно строила глазки разным мужикам. Собравшись с духом, Акакий Акакиевич рявкнул.
- Сама-то понимаешь, зачем она туда поехала? Знаешь, какие массажи ей будут делать турки?
Однако в ответ он услышал такое, что окончательно убедило его в том, что яблочко от вишенки падает недалеко.
- Знаешь, папа, у меня такое мнение, если наши мужчины не справляются со своей задачей, пусть турки отдуваются.
Акакий Акакиевич увидел, как малые вещи превращаются в большие. Всевозможные турецкие карлики теперь ему виделись гигантами, а его догадки превратились — в истину. Турки будут трудится над телом его бывшей жены Галины. Мысленно он уже видел голую Галину, лежащую на столе массажиста а-ля топлес со спущенными трусами.
- Тьфу… - сплюнул Акакий Акакиевич, - гадость какая, - громко прокричав в трубку.
- Позвони мне, когда она появится.
- Ни за что, - услышал резкий голос дочери. - Сам варись в своей ревности. Тебе пламенный привет от Александра Порфирьевича, он за твоё здоровье волнуется, только, что к нам приехал. А ты Бальзака почитай. «Ревнивец сомневается на самом деле не в своей жене, а в себе самом».
Акакий Акакиевич устало опустился на стул, положив телефонную трубку на рычаг, но, тут же подскочил со стула снова.
- Ну и ладно. Он встретится с Алексашкой, благо они остались друзьями, и они вместе разработают план борьбы с отбившейся от рук бабой. Заодно и выпьют маленечко. Поди без баб тоже хорошо.