Къыркъар. То есть Август.
То есть время для стрижки овец.
Время тому, что выросло покидать благодетеля.
И уходить в другую жизнь.
Время сенокоса.
Время встреч.
С ветром, солнцем, рекой.
Август.
Простота и в ней глубина.
И красота, и правдивость в запахе с горчинкой в этом сентябре, который жить начал в августе.
Самый любимый месяц отдали под ярмарку с бубликами.
Могли ведь ноябрь. Какая им разница?
Давно не думаю на эти темы, а тут думаю — для чего, для кого?
Кого повеселить хотим, когда отсмеялись все.
Жеребьёвки забавные, запирание и сроки разные,
ролики пошлые, опросы по телефону с вопросами олигофрена — зачем?
Плотный туман и ясносность.
Вокруг жизнь. Запах осени, запах догорающих костров.
Хоронят, рождают, воскресают отжившее,
убивают необходимое,
любят - тоскуют, и не любят - тоскуют,
жизнь - прозрачная и непроницаемая вокруг.
И женщина хорошая спрашивает, - что это такое? Все у него есть, все, а слышу, другу говорит - что-то надо делать, что не каторжники они и все такое.
А ему 15 лет. Откуда?
Сказала - прокляну. Что тебе не хватает, да если бы я так жила, если бы ты знал, что я не живу, чтобы чтобы ты вот так, все имел, прокляну,
и созревают плоды лета, и ночи вновь длиннее, и тают ледники Эльбруса.
Небывало активны они, - говорит красивый человек.
Он знает эту вершину, как очень близкого человека, все о ней знает, а иногда кажется, что не знает ничего, такое сообщит, так себя поведёт, но и тогда договаривается он с ней, а сейчас тревога.
Тают сильно ледники Эльбруса, меняются многовечные его рисунки, смотрит на на них красивый человек.
Чёпню кётюрсенг, тюбюнден сёз чыгъар» – «Поднимешь травинку, а из-под нее слово выйдет».
Балкарская, народная поговорка.
И под травинкой оно, всепроникающее, властвующее над всем, слово.
И об этом знал пастух, поднявший с грушей лесной, травинку.
Не женщину, ищите слово при недоразумениях, нелепостях, сломанных замках, сказал он своим удивлением.
За злом обдуманным болезнь , там руины, но зло бездумное также разрушает, а за ним слова, - об этом, наверное думал пастух, разглядывая травинку неодинокую.
Одноразовые маски, столько возникло одноразового вокруг, и перевороты, обречённые на поворот к прежнему, и эпидемии, то назначаемые, то отменяемые, а вирусы притаились, просочились, засели они вдали от владык, свои решения готовят,
и на мошкару бросаются люди с топором,а собака спасает цыплёнка отставшего от семьи, прячет от ливня у себе на груди.
Война безумная и по две стороны — свои, перевороты обречённые на поворот к прежнему, смерть, уводящая от одного к другому и рядом стоящая, болото под ногами — его не пройти и не обойти, а дни стоят, как противостояние невозможностям, неизменностям.
И идёт рыжая кошка задумчивая по рыжим листьям задумчивым...