Очищенная от условностей
Давняя задача-мечта, поставленная ещё прошлой пандемической весной, сделать подробный сравнительный анализ самых существенных гамлетовских постановок, близка к разрешению. Самая выстраданная и наибольшими усилиями давшаяся экранизация. Нечто подобное испытывал за чтением Улисса Джойса. Хотя назвать «чтением» столь кропотливое научное исследование многосложного мира Джойса (с тремя разными маркерами и тремя закладками в двух приложениях с примечаниями) то же, что назвать «просмотром» погружение в полноформатную трехчасовую британскую телепостановку Грегори Дорана на базе Королевского Шекспировского театра.
Сложным на этот раз оказалось отсутствие русской локализации и необходимость постоянно метаться между игрой актёров и субтитрами. Возможно, тем, кто изучает языки, такая практика привычна. Но я не настолько знаю английский, в принципе, и шекспировский язык, в частности, чтобы полностью отдаться действу. А жаль, ведь оно заслуживает куда более пристального внимания, нежели беглое слежение за текстом на экране.
Для начала – это британская постановка. Никогда американец не сыграет Чехова лучше русского, а суши из местной забегаловки никогда не станут исконной японской едой. Хоть что говорите. Так и с британским пониманием Шекспира. Тут и пресловутый, практически монтипайтоновский, британский юмор, и британское произношение, и серые промозглые задворки Королевского театра, послужившие локацией для сцены на кладбище...
При оценке экранизации столь значимого произведения, как Гамлет, сперва следует определить критерии, а затем выбрать из них самые существенные, отбросив прочие. Иначе можно навсегда погрязнуть в болезненной скрупулезности, так и не подойдя к сколь-нибудь цельному взгляду. Кто-то берётся механистически сравнивать соответствие первоисточнику. Тот же возраст актёров в роли Гамлета. Кто-то рассматривает адаптацию с позиции театральной. Ведь Гамлет в первую очередь - театральная постановка. Кто-то при анализе точечно рассматривает отдельные краеугольные для пьесы фрагменты: знаменитое «ту би ор нот ту би» или монолог с черепом Йорика. Или последующая сцена с похоронами Офелии...
Кстати, Теннант в роли принца (в свои 38 лет) отыграл монолог с черепом шута, пожалуй, лучше всех прежних гамлетов. Хотя его рваная, дёрганная, даже истеричная манера игры вызвала некий эмоциональный дискомфорт: всего было лишка! И всякий раз на ум невольно приходил его прежний бесноватый персонаж Крауча младшего из четвёртой поттерианы. По уровню истерии и пафоса Теннанта смог переплюнуть лишь Кеннет Брана в своей мегапомпезной постановке Гамлета, по количеству золотых позументов, хрусталя и мрамора затмившей все имеющиеся (и последующие) экранизации Шекспира вместе взятые.
Сложность анализа и сравнения постановок также состоит и в субъективном отношении к самим персонажам пьесы, вне зависимости от их воплощения. К примеру, Полоний. Сколько бы ни читал литературы по предмету, его роль так и останется за гранью логики и моих безэмоциональных оценок. Но надо отдать должное британскому актёру Оливеру Форду Дейвису, доведшему и без того нарочитый и гипертрофированно комичный образ вельможи до абсурда. Возможно, именно в этом и состояла задача самого автора: высмеять подобных серых придворных «хлопотунов», и в этом смысле сверхзадача Шекспира была воплощена мастерски. Хотя при чём тут основная пружина трагедии главного героя (кроме дежурной роли ружья на стене), так и остаётся для меня загадкой.
Вообще, к игре британских актёров нет никаких вопросов. Особенно удались, на мой взгляд, герои «второго плана»: король, Гертруда, Офелия. Даже совершенно неканонический облик последней (что там ваши, вытканные из тончайшего шёлка Вертинские) в какой-то момент перестал раздражать (бохмой, ну не могли что ли найти во всей Британии вместо этой скуластой ширококостной пряхи что-нибудь полегче и понежней? Она же весь паркет вам сейчас проломит...). Но кто сказал, что Офелия не должна быть, в том числе, и такой? Во всяком случае, её безумие сыграно Мерайей Гейл едва ли не лучше, точнее тоньше и достоверней, всех прочих Офелий в истории кинематографа.
Также приятным сюрпризом, значительно смещающим акценты в пьесе, стала идея снять в роли призрака старшего Гамлета и его брата-убийцы Клавдия одного актёра – Патрика Стюарта. Что особенно бросается в глаза в сцене в опочивальне Гертруды, где Гамлет разражается монологом о различиях между братьями («Смотрите, сколько прелести в одном… А вот второй. Он – словно колос, поражённый порчей… Где у вас глаза?»). Очередная чисто монтипайтоновская усмешка британцев.
Не совсем верно считать данную экранизацию перенесённой в современность. В этом смысле ближе к определению «современной» постановка Майкла Альмерейда с Итаном Хоуком 2001 года, где перенесение действия в реалии современного Нью-Йорка играет едва ли ни важнейшую роль и ключевую задумку режиссёра. Постановка Шекспировского театра просто очищена от условностей и чётких временных рамок, которые могли бы проявиться, в том числе, и в костюмах героев. Словно присутствуешь на предпремьерном прогоне, где важна суть пьесы и очищенная от всего лишнего игра актёров. И именно здесь мы видим чистый, живой язык классика: без купюр и лишних, наносных «режиссёрских прочтений», в погоне за оригинальностью давно ставших общим местом…
Baddy Riggo, 28.08.2021-01.10.2021
Прямая ссылка на страницу рецензий на портале Кинопоиск:
https://kinopoisk.ru/user/595574/comments/