Глава десятая
Утром следующего дня состоялся строевой смотр. На общее построение вышло все его воинство. И он удивился тому, как много людей у него в подчинении. В строй встали все, кто носил погоны, за исключением дежурного наряда. Даже престарелый майор Кондрат Алексеевич выполз из своего секретного закутка на свет. Стоял он в строю вместе со штабистами. И, кстати, выглядел очень даже по-военному, чего нельзя было сказать о финансистах и прочих счетно-снабженческих работниках, среди которых только Седых и смотрелся орлом. На левом фланге неровным забором встал взвод обеспечения – тридцать солдатиков срочной службы. Их командир – низкорослый, чернявый лейтенант, как ни пытался, так и не смог выровнять шеренги. Спецназ вышел на плац в полевой форме. Крот не возражал – некогда им было сейчас заниматься подгонкой обмундирования. Да и была ли у них повседневная форма? С этим тоже надо разбираться.
Летчицы не пришли. Они смотрелись у себя в расположении. Стрижич категорически отклонила острожное предложение провести общий строевой смотр. Ее право. Хотя понять причин почти маниакального упорства, с которым она держалась за свой особый статус, Крот не мог. Закончился смотр, как водится, торжественным прохождением. Прошли неплохо. Офицеры в училищах получили строевую закалку на всю жизнь, и даже тех, кто приобрел за годы сидячей службы солидность в области талии, ноги не подвели. А «обуза», хоть и шагала нестройно, но старалась изо всех сил понравиться героическому начальнику. Но погонять солдатиков в оставшиеся дни следует, чтобы не ударить в грязь перед иностранными представителями.
Вечером Крот снова приземлился неподалеку от клубной скамеечки, хотя о свидании и не договаривались. А что договариваться? Он постоянно на крыльях, и - «мне сверху видно всё». Марина была в ярком летнем платье, возле ее ног стояла небольшая спортивная сумка. Наличие багажа поначалу несколько смутило Крота, но по размерам сумки он понял, что крупных изменений в его личной жизни не ожидается – маловата она была для операции «переезд с вещами». Марина захлопнула книжку, сунула ее в боковой карман сумки, вскочила и пошла ему навстречу. Ненадолго прижалась, чмокнула в щеку и со словами:
- Сегодня я тебя покатаю, - вскочила в кабину и заняла водительское кресло. Усаживаясь, высоко вскинула юбчонку, чтобы не примять подол.
Крот только головой крутнул: без предрассудков девчонка. Забрал оставленную ему сумку, подумал о том, что быстро она с ним освоилась. С одной стороны, его это увлекало и будоражило, но с другой… Долго ли удастся ладить? В одну телегу впрячь не можно…
- Пристегивайся, - велела она серьезно.
Летала она лихо, смело, рискованно.
- Послушай, - сказал он ей наконец, - ты ведь хулиганишь, а всё это примут на мой счет.
- Какая разница? А полетели за купол? На простор! – Она повернула к нему сияющее лицо. – Прикажи Ирке открыть нам форточку. Нет, ты правильный, ты не прикажешь. Слушай, а ведь и правда - силовое поле для нас, как стекло для мотылька. Не видно, а не вырвешься. Ну что ты улыбаешься?!
Он не стал объяснять причины улыбки. Сказал, как можно мягче:
- Марина, не балуйся. Летим-ка чай пить.
- Ой, знаю я твой чай! – Наморщила она лоб. – Не хочу ничего! Летать хочу. Крот, научи меня пользоваться антигравитатором! Мне это мешает! – Она шлепнула ладонями по смотровому стеклу.
- Не знаю, - он помедлил, и продолжил, - антигравитатор - вещь строгая. Он требует серьезного к себе отношения, а ты, стрекоза.
- А ты крот! Правильно тебя назвали!
- Правильно, - согласился он.
- Ладно, уговорил… А ты стихи мои будешь слушать?
- Буду, - сказал он обречённо.
- Ага, сейчас ты все обещаешь, лишь бы заманить Дюймовочку в своё подземелье.
- Ничего себе Дюймовочка под два метра.
- Не наговаривай, - воскликнула она возмущенно, - всего метр семьдесят пять!
Она резко пробежала пальцами по клавиатуре, потянула на себя штурвальчик, и авик, описав немыслимую дугу, ушел вверх, но, когда отчаянно завизжала сигнализация, предупреждая об опасной близости купола, скользнул по наклонной вниз, стремительно наращивая скорость, а потом плавно пошел вверх, забирая влево.
Замигал индикатор вызова. Маринка сбросила рычажок и кивнула Кроту, мол, отвечай. Но он не успел сказать и слова, как в динамике раздался встревоженный девический голос:
- Маринка, с ума сошла? Разобьешь командира! Что ты там вытворяешь?
- Катюша, не мешай полету души!
- Товарищ подполковник, это дежурный диспетчер полетов лейтенант Пулеева, оттреплите её за уши! А вам замечание за то, что передаете управление посторонним лицам!
- Курочкина, следи за небом вне купола, - крикнула весело Марина.
- Оттреплю, - пообещал Крот сдавленным голосом и отключил связь. Так, в гарнизоне уже всё о них известно. Впрочем, чему удивляться? Его приземление возле скамеечки фиксировалось вчера техническими средствами наблюдения. Наверное, любовались всей сменой.
Марина после перебранки с Катей притихла. Мастерски посадила авик, виртуозно обогнув верхушку дерева, упирающегося в забор. Посмотрела виновато, движением школьницы поправила сбившуюся юбку и вздохнула.
- Извини, сорвалась. Знаешь, как всё это давит? Дежурства, форма, статус. Этого нельзя, это не достойно офицера, это не по уставу.
- Не знаю, - ответил Крот. - Меня это не давит, - и вдруг сознался, - я бы без всего этого не смог. Зачем мне безграничная свобода? Только знаешь, Марина…
- Знаю. Прости. Ну, ведь все равно разговоры пошли, ещё когда у нас ничего не было.
- А было такое время?
- Только не говори мне про любовь с первого взгляда. Зачем теперь? Ты ведь уже всё получил. А за то, что я плохо себя вела, согласна понести наказание. Я не буду читать тебе стихи.
- Вот и зря. Я с удовольствием послушаю. Я люблю стихи.
- Ой ли… Ты не можешь любить стихи по определению.
- По твоему определению, что ли?
- Скажем так, ты не можешь любить мои стихи.
- Ну почему?
- Потому что ты Крот, а я… пена морская.
- Пена? Ты слишком строга к себе…
Она взглянула на него обиженно. Молча посидела немного. Ему показалось, что она решает – уйти или остаться. Потом вздохнула и выбралась из авика.
Молча зашли в дом. Марина с отрешенным видом уселась на диван, плотно сдвинув колени и придерживая руками юбку. Ну, пусть посидит. Он ушёл на кухню ставить чай. Сегодня все пошло не так. А ведь у них только начало. Может быть, хватило одного раза? Тогда бы не было этих сложностей. Ну а что… Еще не поздно. Один раз уже было. Можно просто попить чайку, почитать стихи и разойтись.
Когда он вернулся, комната была пуста.