Усадьба
Вера Александровна стояла у доски и монотонно повторяла тему урока. Строгий взгляд учителя русского и литературы скользил по головам учеников, чьи глаза были опущены в тетради. Неуверенной рукой они старательно выводили буквы на бумаге в полоску.
- И это седьмой класс! Как куры лапами! – восклицала учительница, прохаживаясь по рядам. – Стыдно девочки, стыдно! От вас я такого не ожидала. Почерк отражает характер человека, а у вас… сплошная размазня. – Она с усилием нажала на слово размазня, чтобы оно долетело до ушей каждого.
Длинная, худая, она возвышалась над учениками, словно мачта корабля над палубой. А ее строгий, властный голос эхом отзывался в голове каждого, стыдливо прятавшего свои глаза.
На Камчатке, так именовали последние парты класса, от строгого взгляда учителя прятались мальчишки.
- А вы что там…? Ну-ка! Сейчас, сейчас, я до вас доберусь, - иронично подметила Вера Александровна. - Петренко, возьми ручку в правую руку! – не выдержала она, увидев, как ученик крючковатыми пальцами, похожими на птичьи лапы, охватил свой предмет труда.
- Мне левой удобней Вера Александровна! – умоляюще произнес Сережа Петренко, продолжая свои старания.
- Как же левой может быть удобней? С окаянной то руки! Сам потом не разберешь, что написал.
- Очень даже разберу! Сережа прочитал тему урока, и поднял свои хитрые глаза на учителя.
- Ладно, пиши. – она положила ему руку на голову, и Сережа ощутил холодность прикосновения. - И так, дети…! История родного края очень важная и интересная тема. Все мы где-то родились… - Вера Александровна сдвинула очки на лоб, и мечтательно прикрыла уставшие глаза. - Задолго до нашего рождения, и тут и там жили разные люди, порой очень знаменитые, творилась история, зачастую этими самыми людьми. Много мы об этом знаем?
- Мало!
- Правильно, мало! Или вообще ничего не знаем. Почему? – ученики разводили руками, не зная, что сказать. – Потому, что повседневные заботы отбивают у нас желания и возможность чем-либо интересоваться. Вот, к примеру, земля на которой стоит наша школа богата историей и хранит много тайн.
- И вы знаете их, Вера Александровна? – хором прокричали ученики.
- Кое-что знаю.
- Расскажите, Вера Александровна.
- Хорошо, только сделаем так! Я буду рассказывать, а вы записывать. Но не все подряд, а то, что посчитаете важным. Договорились?
- Да! – снова заголосили ученики.
- Давным-давно, когда наше государство называлось империей, ей управлял император, или как говорили в народе царь батюшка. В те далекие годы, леса были густые и непроходимые, а дороги были сплошь проселочными, и по ним поднимая пыль мчались только повозки с лошадьми. Города были такие маленькие, что их с трудом можно назвать городом, скорей это были села. И вот, в одном таком селе, жила злая помещица.
- А как звали ту помещицу?
- Девочки, я уже не помню сейчас. Фамилия ее была такая..., сдобная что ли! В общем, поставьте заглавную букву «С». И вот у этой помещицы было во владении несколько сот душ крестьян. Рано овдовев и став единственной хозяйкой на своей земле, помещица никак не могла собрать воедино все свое хозяйство. Одни крестьяне, видя ее сумасбродство отказываясь ей служить, бежали из поместья. А иные вели праздный образ жизни, занимаясь лишь охотой и рыбной ловлей, обеспечивая свои семьи. Как-то раз, через ее поместье, в святые места из столицы ехал монах. Непогода застигла батюшку в самый неподходящий момент, когда он со своей повозкой оказался на узеньком деревянном мосту через реку. Гремел гром, сверкали молнии…
Выводя слово за словом, Сережа Петренко, при слове гром неожиданно вздрогнул, сделав жирную кляксу своей ручкой. Уставившись в эту темную чернильную лужицу, он с ужасом наблюдал, как она увеличивается прямо на глазах. Через мгновенье перед ним образовалась огромная черная пасть бездонного колодца. Кубарем полетев в эту червоточину, он плашмя шлепнулся на сырую холодную землю, сильно ушибив плечо и голову.
…Завидев его, конь монаха встал на дыбы и чуть было не опрокинулся в воду вместе с повозкой и хозяином.
- Тпру! – громогласно закричал монах, соскочив с облучка и подхватив коня за поводья. – Чего испужался, бесовская твоя душа, али грома никогда не слыхивал?
Ступив своим грязным, пропахшим конским навозом и въедливым запахом немытых ног сапогом прямо на то место, где заканчивался нос у Сергея, монах свел своего коня с моста, и пошлепал по лужам и раскисшей от дождя земле на свет тускло горящих окон ближайших домов.
- Он что же, не заметил меня? – удивился мальчуган, стряхивая с портков липкие комья грязи. – И как я здесь очутился? Что это за место? - Он как волчок крутился, смотря то в одну, то другую сторону, пытаясь увидеть еще хоть кого-то, кто даст разъяснение на все его вопросы. Но в округе никого не было, только ветер и дождь, стучавший по деревянному мосту топотом сотен ног, и журчащая в реке вода, отзывающаяся клокочущим смехом. Сжавшись в комок, Сергей побрел вслед за монахом, чья повозка поскрипывала где-то в темноте. Он боялся подойти слишком близко, но и упускать их из виду ему тоже не хотелось. Он не знал где оказался и возможно этот человек с лошадью единственные, кого ему удастся повстречать в эту темную сырую и холодную ночь. Именно ночь. Сергей понял это, когда поднял глаза кверху. Дождь почти закончился, и где-то высоко-высоко, молодой игривый ветер гонял по небу легкие облака, освобождая от них темное покрывало, усыпанное мириадами ярких светлячков-звезд.
Звук колотушки, висевший на шнуре помещичьих ворот, и лай собак за забором, заставил его спуститься с небес на землю. Монах отбивал дробь вызывая хозяев и будоража округу.
- Иду, иду, кого еще нелегкая принесла в этот час?
Ворота со скрипом отворились, и яркий свет осветил лицо монаха и привратника, выглянувшего на шум. От удивления открыв беззубый рот подпоясанный седой бородой, привратник какое-то время молча глядел на тучную фигуру монаха в черном одеянии, со сползшим на глаза от тяжести мокрым клобуком.
- Входите святой отец! – пробубнил он, - никак не ожидал увидеть вас в столь поздний час. Матушка будет рада гостям.
Как только конь тяжелой поступью зашагал по помещичьему двору свора цепных псов рванула в его сторону, душа себя до хрипоты затянувшимися ошейниками из суровой кожи.
- Кто там Прохор? – послышался недовольный женский голос.
- Матушка, это батюшка. Следует в Лавру, вот и заглянул к нам на ночлег.
- Зови его в дом!
Сереже Петренко стало интересно, о чем будут говорить помещица и монах. И он решил проползти под воротами усадьбы. Едва завидев чужака, собаки вновь огласили округу своим угрожающим, звонким лаем, и мальчуган поспешил скрыться в тени хозяйских построек. Любопытство разбирало его, и он стал осторожно заглядывать в окна дома. В большой светлой комнате с изразцовой печью во всю стену, виднелась фигура монаха. Он стоял спиной к окну и своей шириной закрывал фигуру маленькую и утонченную. Хозяйка усадьбы, поджав ноги, и облокотившись на спинку турецкого, кривоногого дивана, словно маленькая собачонка сидела напротив него.
- Злая помещица?! - Проронил Сергей. – Наверное Вера Александровна что-то напутала, непохожа она на злую, слишком маленькая, - прошептал он себе под нос.
- Кто здесь? - Прохор вышел на неумолкающий лай собак, освещая темноту своим фонарем.
Сергей затаил дыхание. Скрытый тенью дома, он пристально следил, за Прохором, который шнырял по двору в поисках чужака, которого обнаружили его верные псы.
- Только бы не заметил, только бы не заметил, - повторял Сергей, задыхаясь от гулких ударов своего сердца. Он буквально вжался в стену, когда Прохор оказался рядом с ним. Сергей уже чувствовал неприятный запах лука и кислого кваса, который исходил из беззубого рта Прохора, но так и не пошевелился. Посветив в окно, рядом с которым стоял Сергей и «отдавив» ему большой палец правой ноги, Прохор пошел дальше.
- Что же это получается? Выходит, животные меня видят и чувствуют, а люди нет? Чудеса какие-то.
Чтобы узнать это наверняка, он оббежал вокруг дома, обогнал Прохора и встал перед ним, корча тому рожи, но привратник как ни в чем не бывало прошел сквозь него, своей ныряющей походкой.
- Здорово! Вернусь, обязательно расскажу Вере Александровне… Раз так, то не мешало бы мне тоже погреться возле печки. Заодно и послушаю, о чем это они там говорят, а потом расскажу всем в школе, что стал свидетелем исторической беседы. – С этими словами Сергей ступил на порог помещичьего дома.
Внутри было тепло и сухо. Пахло кухней и сладким ароматом духов, которыми пользовалась хозяйка. Конечно, все это было изрядно разбавлено мужицким духом, который повсюду оставлял странствующий монах, но хозяйка и прислуга делали вид, что не замечают этого, и уж тем более никому в голову не могло прийти, чтобы оговорить батюшку. Сергей осторожно прокрался к двери светелки, в которой шла бурная беседа, и прислушался.
- Жениться вам нужно, Вера Александровна! – Настаивал монах, - тогда все ваши беды и невзгоды канут в небытие. Негоже женщине в вашем возрасте в девицах прозябать.
- Вера Александровна! Прямо, как наша учительница, - прошептал Сережа, и на два шага приблизился к печке. Ее теплое глазуревое тело манило к себе. Сергею очень хотелось прижаться к теплу озябшими руками и щеками, которые обдуло ветром до зудящей красноты.
- За кого же мне прикажете замуж, святой отец? Может за Прохора, али за конюха моего, Гришку одноглазого, за кого, я вас спрашиваю?
- Полноте барышня, Вера Александровна! Ну что за ребячество. Я вам дело говорю, а вы посмеиваетесь.
- Какой же тут смех! Тут не смеяться, а удавиться в пору, что никто замуж не берет.
- А вот тут, я вам могу дельную службу сослужить, и горю вашему помочь. Есть у меня на примете один жених, аккурат под стать вам.
- Бааа, что я слышу! Отец Михаил, это как же понимать? Никак сводничеством решили заняться?
- Только из уважения к вам! Не могу видеть, как страдает наисветлейшая душа на земле.
- Ну уж право! Так и наисветлейшая? Может еще скажете безгрешная?
— Это уж вы хватили, матушка! Только господь наш всемогущий без греха, поэтому и прибывает на небесах. А нам его грешным рабам, остается только грязь месить на нашей бренной земле. Вон, как сапоги уделал, а не далее, как третьего дня купил на московском базаре.
- Так вы поди их три дня и не снимали?
- Ага, попробуй сними, тут же чужие ноги хозяевами станут.
Сергея заинтересовал разговор монаха с помещицей, и он без всякого стеснения разлегся на полу возле печки, довольный тем, что остался незамеченным. Заинтересовало предложение и Веру Александровну. Она сразу как-то оживилась, воспряла духом, и грациозной походкой начала расхаживать по комнате, словно цирковая лошадь перед смотром. Ее талия, затянутая в корсет, напоминала песочные часы. И вся фигура была изящная и утонченная. О ее возрасте только догадывались, так как никто не решался спросить напрямую. Казалось, она и сама забыла сколько ей исполнилось накануне, храня в памяти лишь дату смерти своего мужа, с которым они прожили долгих семнадцать лет.
- А что, жених тот, богат? Какого рода, звания?
- Прошу извинить, матушка! В подробностях сказать не могу, но то, что не беден это точно. Владеет несколькими мануфактурами.
- Ооо! Промышленник стало быть?
- Возможно!
- Ну, а почему вы решили, что он захочет жениться на мне?
- Как же не захотеть! Вы только гляньте на себя, - монах взял помещицу за руку и подвел к зеркалу, которое висело напротив печи. На фоне бело-голубой глазури, утонченная фигура Веры Александровны стала еще изящнее. Она выполнила хитрый пируэт, опираясь на его руку и кокетливо приземлилась на диван.
- А потом, он тоже вдовец, и давно ищет спутницу жизни, - продолжил монах.
Разморенный теплом и сладостными разговорами Сергей погрузился в дрему…
- Молодой человек, а молодой человек, вы что это здесь разлеглись? Спать идите домой! – Сквозь сон Сергей почувствовал, что его кто-то треплет за плечо.
- Неужели в этот раз заметили? – подумал он, и открыл глаза. – Вера Александровна, это вы? – сбросив дрему пробубнил Сергей.
- А ты кого ожидал увидеть, Ивана Грозного? – произнесла учительница под одобрительный смех класса.
- Извините, я кажется, уснул.
- Вы слышали, ему кажется! Вот я влеплю тебе двойку, чтобы больше не казалось.
- Не надо Вера Александровна, я больше не буду.
- Не буду! Смотри у меня! Завтра спрошу пройденный сегодня на уроке материал, и попробуй только не ответить…
По дороге домой Сергей все думал о разговоре помещицы с монахом. Ему не терпелось узнать продолжение этой истории, но как это сделать, он не знал. Весь вечер он сидел в грустных раздумьях, обеспокоив своим видом маму.
- Что с тобой Сереженька? Ты не заболел часом?
- Ничего я не заболел, мам! Я свадьбу пропущу?
- Какую свадьбу? О чем ты говоришь?
- Свадьбу помещицы?
- Какой помещицы?
- Веры Александровны.
- О господи! Опять ты со своими фантазиями. Когда ты только повзрослеешь?!
- И ничего ты не понимаешь! – Недовольно буркнул он, и взяв со стола кружку чая с бутербродом, ушел в свою комнату.
Когда мама Сергея в очередной раз зашла к нему в комнату, чтобы пожелать спокойной ночи, он уже беззаботно храпел, зарывшись головой в подушку.
Во сне, он оказался в самой гуще ветвей кудрявой, разлапистой березы, которая склонила свою пышную крону к самой воде. Река играла блестками, которые рассыпало по ее поверхности теплое майское солнце. Сергей затаив дыхание смотрел на воду. Под ее прозрачной толщей резвились большие и маленькие рыбки. Где-то совсем рядом послышался всплеск, за ним другой, третий, а вскоре из-за крутого берега показалась лодка, по бортам украшенная разноцветными флажками. В лодке сидели двое – мужчина и женщина. Сергею никак не удавалось разглядеть их лиц. Солнце, отражаясь от зеркальной поверхности реки резало глаза и кроме разноцветных кругов, мальчуган ничего не видел. Мужчина налегал на весла, и издали слышался его натужный голос, разбавленный кокетливым женским смехом.
- Так это же Вера Александровна! – воскликнул Сергей прозрев, и чуть не сорвался с ветки в воду. – А кто это с ней? Неужели тот самый…Когда же они успели? Или это я все пропустил?
Вера Александровна в этот раз была во всем белом. Большая широкополая шляпа, перевязанная синей лентой, скрывала ее мучнисто-бледное лицо.
- Как вам у нас нравится, Иван Сергеевич? – Кокетливо произнесла она. Кавалер тут же одарил ее своей белоснежной улыбкой, и на его широком, скуластом лице заиграл здоровый румянец. Он расправил плечи, и вдохнув полной грудью пробасил:
- Очень нравится, Вера Александровна. Эти сказочные места, мечта всей моей жизни. Тишина, лес, река, птички поют, что еще нужно для жизни?!
- А я? Я вам нравлюсь?
- Ну, что за вопрос. Это место не было бы так прекрасно, не будь здесь вас!
- Ох, Иван Сергеевич, вы мне льстите.
- Отнюдь! Я от чистого сердца.
- Ага, вот он какой, Иван Сергеевич – хозяин заводов, газет, пароходов! Сейчас, он ее быстро охмурит! – прошептал Сергей.
- Иван Сергеевич! Я хочу…, хочу, чтобы все это тоже принадлежало вам! – Дрожа от волнения произнесла Вера Александровна.
- Дорогая! Прошу меня простить! Вера Александровна, нет, так неправильно!
- Вы отказываетесь? – ужаснулась она.
- Конечно нет! Что вы! Просто, это я, я должен вам предлагать руку и сердце! Я должен просить вас стать моей женой!
Воспылав радостными чувствами, Вера Александровна подскочила, словно ужаленная и начала прыгать и хлопать в ладоши, совсем забыв, что находится в лодке. Иван Сергеевич простер к ней руки и пытался унять ее безудержный порыв, но не тут-то было. Она схватила его за руки и притянув к себе, закружила в танце. Иван Сергеевич всячески сопротивлялся. Он боялся наступить Вере Александровне на ногу, но та буквально висла на нем, не давая снова сесть. Полы ее длинного платья путались, цеплялись за грубые края лодки, но она этого не замечала. Наконец, у маленького суденышка, совсем не осталось сил, чтобы удерживать двух танцующих влюбленных, и оно, напоследок, качнув бортом зачерпнуло воду, и перевернулось.
Сергей заливался смехом раскачиваясь на дереве. Он понимал, что нехорошо смеяться над чужим горем, но ничего не мог с собой поделать. Но и те двое, что оказались в воде, тоже не чувствовали себя пострадавшими. Этот казус их тоже развеселил и они, барахтаясь в воде, держась руками за брюхо лодки все еще пытались обниматься.
- Довольно! Поплыли к берегу! – предложил Иван Сергеевич.
- Давай, кто быстрей?! Догоняй! - И Вера Александровна, оттолкнувшись от деревянной посудины, извиваясь словно рыба, рванула к берегу. Иван Сергеевич сильно уступал ей в мастерстве. По медвежьи размахивая руками, он бил ими по воде, поднимая фонтаны брызг.
- Эх ты! Я и то лучше плаваю, - подметил Сергей.
Выбравшись на берег, Иван Сергеевич, помог своей будущей супруге забраться на косогор, и они медленно побрели по тропинке, ведущей вдоль реки, к видневшейся вдалеке березовой роще. Отжимая и расправляя на солнце вымокшую одежду, они оставляли за собой темный, мокрый след на песке. По нему то и пошел Сергей, спустившись с дерева.
Уже на правах хозяина Иван Сергеевич рассказывал о своих планах, как он представляет дальнейшую судьбу этих мест. Вера Александровна внимала каждому его слову, и казалось, что все ей очень нравится. Она даже ни разу не поправила будущего супруга, не сказала ему ни единого слова поперек, а лишь кокетливо улыбалась, изредка смахивая набегавшие на его лоб капли с мокрых курчавых волос.
Сергею очень хотелось узнать, о чем они говорят, но он не успел подслушать, прозвонил будильник и нужно было собираться в школу.
По дороге, ему в голову пришла идея. «А что, если узнать у нашей Веры Александровны название усадьбы, и найти про нее книгу в библиотеке, или в интернете?» Так он и сделал. Перехватив учительницу перед уроком, он решил поговорить с ней наедине. Сергею не хотелось, чтобы класс знал о его увлечении, пока он сам в этом до конца не разберется.
- Ну, что тебе Петренко? Давай войдем в класс, и там обо всем поговорим.
- Нет, Вера Александровна. Я не хочу, чтобы остальные слышали, о чем мы будем с вами говорить!
- Новость! – Вера Александровна неприятно удивилась.
- Пожалуйста! Мне нужно всего-навсего название усадьбы, про которую вы нам рассказывали. У нас в библиотеки есть книги на эту тему?
- Разреши, я все же войду в класс, сяду за свой стол, возьму ручку и бумагу, и все тебе напишу.
- Но…- попытался возразить Сергей.
- Никто, ничего не узнает.
- Спасибо Вера Александровна! Я вас тут подожду. – От волнения, ладони Сергея покрылись холодной испариной. Те минуты, которые он провел в ожидании, показались для него вечностью. Но, как только заветная бумага оказалось у него в руках, он, не теряя ни минуты помчался вниз в библиотеку.
- Не забудь вернутся к началу урока! – крикнула ему вслед Вера Александровна.
На его счастье, обе книги, которые написала учительница, оказались в библиотеке. Сергей не удержался и заглянул под красочную обложку. С первых строк, он снова погрузился в атмосферу девятнадцатого века, встретив на странице знакомые имена. Узнав по описанию знакомую статную фигуру Ивана Сергеевича, Сергей заулыбался.
Тот стоял на крутом заснеженном берегу реки, и смотрел вдаль, откуда темной лентой тянулись подводы, запряженные лошадьми. Десятки, сотни груженых повозок перевозили людей и материал для недавно построенной ткацкой фабрики. Ее огромные трубы, возвышающиеся над белеющей речной равниной, словно жерла вулканов изрыгали белые облака пара, который густел в морозном воздухе.
- Э-ге-гей! - Звучал голос приказчика, - не задерживай, правь сюда. – Подвод было слишком много, они толпились на маленьком пятачке. Лошади рыхлили мерзлый снег, пуская пар из ноздрей, не слушаясь окрика седоков.
— Вот черти окаянные! Не выдержал Иван Сергеевич, и быстрым шагом направился к обозам.
- Не слухают, ваше благородие! – жалился приказчик, словно собачонка подскочив к хозяину.
- Ну-ка, дай кнут. - Иван Сергеевич, недолго думая подошел к лошади, и от души оттянул ее вдоль спины. Конь заржал, и что есть мочи рванул вперед. Повозка, зажатая между другими теснившими ее, подпрыгнула, перескочила через препятствие, и ломая деревянные полозья сгрудившихся саней, высвободилась из затора. Ошпаренный плетью конь показал свой норов и седоку составило не мало труда, чтобы его угомонить. Первым влетев в ворота, он обогнул фабричные склады, и сбавив спесь застыл возле главного корпуса. Следом за ним потянулись остальные, выстраиваясь в длинную очередь под разгрузку.
- Что сидим, уважаемые?! Милости просим, помогайте разгружать свое добро. – Обратился Иван Сергеевич к людям, сидящим на подводах. Но те, казалось, или не слышали или не понимали его, а лишь молча хлопали заиндевевшими глазами, поеживаясь в своих тоненьких бушлатах.
- Околели что ли?
- Иван Сергеевич, это немцы, они по-русски не бельмеса, - пояснил приказчик.
- И что, среди них нет никого, кто говорит по-русски? Как же мы будем с ними изъясняться?
- Одну минутку, сейчас все разузнаю! – приказчик юркнул в толпу и был таков. И пока он бегал в поисках толмача, Иван Сергеевич с любопытством рассматривал грузы, которые привезли немцы. Все их обозы были нагружены механическими частями и деталями; валы, зубчатые колеса, пружины, разного рода скобы, хомуты, пластины, уголки и прочее. Иван Сергеевич догадался, что это детали для станков. Ему приходилось их видеть, но только в сборе. Откидывая тяжелый полог на каждой из подвод, он с радостью отмечал:
- Сколько же их тут?!
- Зер гуд! Зер гуд! – оживились немцы, следившие за реакцией своего будущего хозяина.
Из толпы послышалась грубая, и одновременно выразительная немецкая речь, вперемешку с русской бранью. Это из похода за языком возвращался приказчик, подталкивая впереди себя маленького, толстенького мужичка в овчинном тулупе и валенках. Огромная меховая шапка, которую он водрузил себе на голову, была ему явно велика, потому как сползла на глаза и мешала обзору. На нем было столько теплой и неудобной одежды, что он с трудом передвигался.
- Кто его так нарядил? – засмеялся Иван Сергеевич. – В этой одежде можно только лежать. В ней ходить-то неудобно, завалишься!
- А он как раз и лежал. Я его нашел в санях под сукном. Он еще умудрился уснуть, бродяга эдакий. И это, когда в нем так нуждаются.
- По-русски разумеешь? – обратился к нему Иван Сергеевич, поправляя шапку.
- Натюрлих! – пробурчал толстяк. – Не извольте сомневаться, ваше благородие. Нам все европейские языки известны.
- Так уж и все?!
- Ну, основные, в чьи дома мы вхожи.
- И кто же мы такие будем?
- Мы будем, известный инженер Константин Никандрович Аладьин. Да-с! И я бы вас попросил, любезный Иван Сергеевич, передайте своему холопу, чтобы он в меня своей нагайкой больше не тыкал. – И толстяк кивнул в сторону приказчика.
- Ишь ты, какой важности на себя напустил! – слова инженера, возмутили приказчика. – Я, между прочим, здесь тоже не последний человек. На мне все производство держится.
- Ну, будет вам! Давайте за дело! Люди на морозе застоялись уже. Константин Никандрович, дайте команду своим подопечным, чтобы они разгружали подводы на фабричные склады. Мы их будем переоборудовать под производственные цеха. И пусть сразу приступают к сборке машин. А ты Игнат Захарыч, ступай в корпуса, приведи сюда мужиков, будем остальные обозы с сукном разгружать, время не ждет. Нужно скорей наверстать простои, иначе нас с тобой за это по головке не погладят.
- Понял, Иван Сергеич, уже бегу…!
- Ты почему еще не на уроке? Я разве тебе не ясно сказала? – Сергей не поверил своим ушам и закрыл руками лицо.
- Ты глаза-то не прячь, когда с тобой учитель разговаривает! – Вера Александровна схватила Сергея за руку, и потащила вон из библиотеки. – Еще раз подобное повторится, и я тебя без родителей в школу не пущу!
- Да что я такого сделал-то. Я всего-навсего сидел, и читал книгу. Тем более это тема вашего урока.
- Этим вовремя нужно заниматься, а не когда попало. Тем более, у нас сегодня новая тема.
- Если бы вы сами читали те книги, на которые мне указали, то поняли бы меня!
Вера Александровна вдруг остановилась, и посмотрела в рассерженно-растерянные глаза Сергея.
- Ты ошибаешься, я их действительно читала. Конечно, не в таком возрасте как ты, а будучи уже взрослой. Может поэтому они и не произвели на меня такого впечатления, как на тебя… Вообще Сергей, мне очень приятно, что ты так старательно и с такой любовью относишься к теме родного края…
- Правда! Значит вы не поставите мне двойку и не вызовите родителей?
- Все зависит от тебя. Отдай мне книги. Обещаю, я тебе их верну сразу после урока.
Сергей пристыженно протянул ей книги, и так же, с опущенными глазами вошел в класс, сев за свою парту.
- Чего она к тебе цепляется? – поинтересовался его сосед Витька.
- Все нормально! Просто ревнует.
- К кому ревнует? – удивился Витька. Но Сергей оставил его вопрос без ответа, лишь махнув рукой.
По дороге домой Сергея не отпускала мысль о Вере Александровне, той самой, барышни из прошлого. «Что стало с ней? Почему ее не было рядом с Иваном Сергеевичем?» Дождавшись, когда дома все утихнет, и его оставят одного, Сергей достал из рюкзака книги, и начал искать интересующий его сюжет. Свет его ночной лампы мерцал, страницы книги шелестели, и события проносились перед глазами, одно сменяя другое. Наконец, взгляд Сергея остановился на картине праздника. В ярких красках художник запечатлел тот день. Десятки гостей съехались в усадьбу, по случаю юбилея хозяйки. Вера Александровна была в центре внимания, принимая гостей.
- Сереженька! Как я рада тебя видеть! – с распростертыми объятиями, она помчалась навстречу троице статных высоких мужчин. Первым, из открытого ландо в черном костюме с цилиндром и тростью вышел седоусый господин лет пятидесяти. Это был родной брат хозяйки Сергей Александрович.
- Неужели это Константин и Георгий? – любезно поприветствовав брата, Вера Александровна обратила свой взгляд на его сыновей. – Как же давно я вас не видела мальчики мои!
- Мы тоже рады вам, тетушка! – хором произнесли те.
- Такие красавцы, наверное, поклонники женских сердец? – хитро подметила Вера Александровна. – Сегодня у нас собрался весь цвет, так что мальчики, не теряйтесь.
- Напрасно ты о них печешься сестра! У них другие увлечения. Проводи-ка лучше меня к гостям. – Сергей Александрович подставил ей руку, и они медленно побрели по тропинке к пристани, где толпился народ и играла музыка. Гулянья были в самом разгаре.
- А чем занимаются мальчики? – поинтересовалась Вера Александровна у брата.
- Они театралы! – слово театралы Сергей Александрович произнес, брезгливо сморщившись. - Бредят театром. Как впервые побывали на одной из столичных постановок, так и не могут расстаться с мыслью о своем собственном. Я не одобряю этого их увлечения. Все это ребячество. А им уже по двадцать лет. В нашем роду промышленников и меценатов, они как белые вороны…
- Познакомьтесь, мой муж! – Вера Александровна подвела брата к гостям, среди которых был Иван Сергеевич.
- Дорогая, мы знакомы с Сергеем Александровичем!
- Да? – Вера Александровна растерянно посмотрела на близких ей мужчин.
- Сестра, ты просто забыла! Еще на вашей свадьбе, мы имели честь познакомиться.
- Да, но ты тогда был проездом, и совсем не задержался. Я думала…
- Все в порядке! – Иван Сергеевич улыбнулся, и взял жену за руку.
- Тогда, познакомься с сыновьями, их то ты точно видишь впервые. - Константин и Георгий поклонились, пожав руку хозяину усадьбы. - Они большие почитатели культуры! «Будущие театралы», — с гордостью произнесла Вера Александровна. – Хоть их отец и не разделяет увлечения своих сыновей, но мне они по душе.
- Театр, это хорошо! Я бывал в театре. Ты всегда окружен вниманием людей. Я думаю, мы успеем это обсудить, - Иван Сергеевич обнадеживающе подмигнул молодым людям. - А пока, предлагаю насладиться атмосферой праздника.
- А ты молодец Иван Сергеевич! Пять лет назад здесь был пустырь. Как тебе удается все успевать? И за работой фабрики следишь, и усадьбу отстраиваешь? – С завистью подметил Сергей Александрович. – Говорят у тебя лучшая парча и шелк во всей округе? В этом должно быть есть какой-то секрет?!
- Что есть, то есть! Главное любить свое дело, и никаких секретов.
Сергей Александрович вздыхал, слушая свояка и изредка поглядывал на своих сыновей…
Молодые люди держались в стороне.
- Ну что, дождемся Антона, и вместе осмотримся?! Место кажется подходящее. И тетушка не против. Я думаю, Иван Сергеевич тоже за нас словечко замолвит. – Константина и Георгия интересовала больше усадьба, с ее павильонами, верандами, летними сценами, нежели ее шумные обитатели. Пока все гости восторгались новой виллой, отстроенной на итальянский манер, которой Иван Сергеевич очень гордился, молодежь строила планы на будущее. В это время, к ним присоединился третий, их долгожданный товарищ. Высокий, сутулый молодой человек с мягкими располагающими чертами лица ребенка.
- Кого ты там высматриваешь, Сережа? – Веру Александровну беспокоило поведение брата. С самого начала, он показался ей излишне напряженным. Она это почувствовала, когда взяла его под руку. – Ты чем-то обеспокоен?
- Мальчики не дают мне покоя! Чувствую, что теряю контроль над ними.
- Дорогой брат! Они давно уже не мальчики, а взрослые мужчины, и пора дать им свободу.
- Ты не понимаешь, о чем говоришь сестра!
- По-моему Вера права! – решил поддержать супругу Иван Сергеевич. – Сергей Александрович! Давеча вы сами говорили, что мечтаете, чтобы ваши дети в жизни достигли всего сами. Так?
- Говорил! Но не на этом поприще! Вы видите, с кем они связались?! Этот жалкий писака осмелился явится сюда…
- Ах, это из-за него ты так встревожился? – Вера Александровна коснулась рукой груди брата. – Полноте! Успокойся, не обращай внимания, они сами во всем разберутся.
- Он тянет из них деньги, на издательство своих жалких рассказов. Понимаете? Мои деньги! Сами-то они ломаного гроша не вывели…
— Вот, и дай им сделать это. Заодно увидишь, на что они способны. Мне кажется, Константин очень решительный молодой человек, и не отступится, пока не достигнет задуманного. Все равно он не станет вторым тобой. Не заслоняй его, дай ему дорогу. Ты же всегда у нас в семье был умным и мудрым, прояви мудрость по отношению к своим детям. – Вера Александровна обратила к брату глаза, преисполненные любви. И казалось, сердце Сергея Александровича растаяло.
- Воля ваша! Заступнички, – ухмыльнулся он. – Но учтите, денег на это самое..., - он изобразил рукой пируэт над головой, который был понятен всем, - я не дам!
- Папенька, вы уже уезжаете? – воскликнули сыновья, увидев, как отец садится в коляску. Растерянный взгляд молодежи говорил, о том, что их планы рушатся. Но Сергей Александрович поспешил их успокоить.
- Мне нужно заехать по делам к одной важной особе, а вы, если Иван Сергеевич и Вера Александровна не против, можете оставаться.
- Конечно оставайтесь, нам о многом еще предстоит поговорить! – поспешил заверить их Иван Сергеевич.
Вечером, на берегу реки зажгли костер. Иван Сергеевич, как радушный хозяин, вежливо распрощавшись с гостями, присоединился к творческой беседе, которая велась в тесном дружеском кругу. Яркие, танцующие языки пламени бросали на усадьбу корявые тени, за треском и шумом терялись человеческие голоса, и воздух наполнялся приятным запахом горящих березовых дров. Вдруг, птица поднялась с воды и захлопала своими большими крыльями нарушая вечерний сон природы, пронеслась быстрой тенью вдоль белесой стены дома, и скрылась. За воротами сарая заржала испуганная лошадь, стукнув копытами по деревянному брустверу. Иван Сергеевич сел рядом с Константином. Сунув в огонь сломанный прут, он поднес его к лицу и раскурил сигару. Запахло терпким запахом табака.
- Правильно сделали, что остались. И вам польза, и нам веселей. Что-то уже решили для себя?
- Иван Сергеевич, вы должны обязательно прочитать, что пишет Антон. Это великолепно!
- Так это и есть ваш талантливый друг? – улыбнулся Иван Сергеевич, - мы еще не имели чести быть представлены друг другу. – Он протянул свою широкую натруженную ладонь, и горячо пожал нежную юношескую руку.
- Антон Чехов! – молодой человек застенчиво улыбнулся.
— Значит, все-таки театр?
- Да, Иван Сергеевич, и это только начало. Антон сейчас пробует свои силы в пьесе. Это отнимает много времени. И это нужно видеть. Нужна сцена. Вы понимаете?
- Я стараюсь! – Иван Сергеевич снова улыбнулся.
- Уступите нам для работы один из своих павильонов, мы вас за это… - Константин вдруг осекся, словно испугавшись своих слов.
- Константин, по-моему, ты хочешь приписать мне то, о чем люди после долго жалеют. Как я могу с родного племянника своей жены требовать что-то взамен? Вы такие же члены семьи… Здесь все в вашем распоряжении. А если я увижу, что это идет на пользу не только усадьбе, но и всей округе, если не сказать больше, буду всячески способствовать продвижению ваших идей.
- Спасибо, Иван Сергеевич!
И Константин с братом остались в усадьбе на долгих семь лет. Их юношеская задумка осуществилась и положила начало новому реформаторскому направлению в театральной жизни.
- Да! – воскликнул Сергей, откладывая книгу. Почему же я раньше ничего не знал про эту усадьбу? И мама никогда про нее не рассказывала? Наверное, она находится под охраной государства, и туда без пропусков не пускают, если ты не деятель культуры?! Завтра суббота, возьму у отца велосипед и поеду, хоть одним глазком погляжу, хоть в щелочку…
Утро, встретило Сергея хмуро. Мокрая пыль носилась в воздухе, и не было никакого намека на солнце. Но он не изменил своего решения, ему нужно было как можно скорее поставить точку в этой истории. Нахлобучив на голову капюшон, он двинулся в путь. Сергей не сказал родителям куда поедет, испугался, что могут не отпустить. Как добраться до усадьбы, он решил узнать по дороге у местных жителей. На его удивление, таких оказалось не много. Его спасением стала девяностолетняя старушка, которая выглянула за калитку, чтобы высыпать птицам остатки размоченного в воде черствого хлеба.
- Бабушка, как мне найти усадьбу театральных деятелей, там еще знаменитый писатель жил? – Сергей начал перечислять, все что запомнил из книги. Услышав название «Белая дача», старушка вдруг поняла, что за усадьбу он имеет ввиду, и рассказала, как ее найти…
Оказавшись на месте, Сергей не поверил своим глазам. Унылая картина явилась ему. Он спрыгнул с велосипеда и начал пробираться через заросли высокой, в человеческий рост травы. Она росла повсюду, оплетая даже стволы вековых деревьев. Покосившийся ржавый металлический забор с прорехами, окружал усадьбу по всему периметру. Протиснувшись в лаз, он оказался внутри. Развернув карту, которая была в книге Сергей пошел по направлению к итальянскому особняку «Белой даче», которым так восхищался Иван Сергеевич. Вдруг, он остановился. Его сердце учащенно забилось. Он смотрел то на карту, то перед собой.
- Не может быть! Почему! – закричал Сергей. «Белой дачи» не было. На ее месте возвышалась груда черных головешек, сложенных в виде погребального костра. Это все, что осталось от красы и гордости хозяина этих мест. Обойдя руины вокруг, Сергей все еще не мог поверить, что такое могло случиться. «Ведь вот он этот дом на картинке, целый и невредимый…»
Березовая аллея тоже канула в небытие. На этом месте теперь беспорядочно росли уродливые кусты, которые за время их жизни не тронула рука человека, поэтому-то они и приняли такую вольную форму, как бы говоря «да кто нас видит». Вдали темнели ветхие покосившиеся дома, на которых не осталось и следа краски. В них Сергей узнал «Театральный павильон» и «Эрмитаж». Он с грустью вздохнул, и пошел к реке, где впервые увидел Веру Александровну и Ивана Сергеевича. Широкая, полноводная река, которую он себе представлял, стала маленькими ручейком, с двух сторон поросшая сухим камышом. От пристани, куда причаливали лодки в дни больших торжеств, не осталось и следа.
— Вот тебе и история родного края! Как же так? Нас учат любить и уважать свой родной край, свою культуру, а сами?! – проронил с досады Сергей. – Что я теперь расскажу в школе?
Последней каплей для него стал вишневый сад, который был посажен, как символ в один из юбилейных годов. Завидев его, Сергей захотел убежать из этого умирающего места и больше не возвращаться, сохранив в памяти лишь то, о чем он узнал в книге. Он сел на свой велосипед, и что было мочи надавил на педали, но ноги не слушали его. Все здесь было для него родное, и одновременно все чужое. Он снова спрыгнул с велосипеда и пошел пешком, через каждый шаг оглядываясь назад, как бы прощаясь с усадьбой, а усадьба прощалась с ним. И засохший вишневый сад уныло склонив кроны, жалобно поскрипывал на ветру своими безжизненными ветвями.
2021г.