— Купила вот. А то дома ходить не в чем. Тебе как?
— А мне всё равно, кукла Лена. Итак я уже заикаюсь.
— А вот это правильно. Ты же мне деньги на карточку «Мир» переводишь за то, что я с тобой сплю. Так что и выглядеть я должна соответственно. Как говорит моя мама: «Экономика мужчины, доченька, должна быть экономкой».
Тебе что на ужин приготовить? Ну, чтоб ты твердой дланью насадил на вилку? У нас сегодня полоумных гостей (см. картинку над текстом) не будет, я надеюсь?
— Кукла Лена, перестань. Наши гости — это наши потенциальные контрагенты, которые, в идеале, должны брать в аренду буровое оборудование и спецтранспорт нашей компании. А ты сразу «полоумных».
— Да ну их. Пусть стройными рядами на гей-парад маршируют. Праздничными колоннами, чеканя шаг. Надоели.
— Кукла лена, любой труд почетен, особенно если он приносит заработок.
— А меня вполне устраивает труд твоей содержанки. Работа, конечно, физическая, рабочий день не нормирован. Ночные смены опять же. Но, всё равно — ну никаких же нареканий!
А вот охмурять всяких чудиков на взятие в аренду какой-нибудь Дизельной ЭлектроСтанции (ДЭС) АД-100-Т-400-1Р (100кВт)... Тьфу ты господи, даже не выговоришь. Вешаешь на меня непрофильные нагрузки, христопродавец. Сидишь, блин, у себя в башне из слоновой кости и вообще не думаешь, что происходит у тебя в постели. А я от этого знаешь — как я страдаю?
— Ты опять не права, кукла Лена. Я думаю о том, что происходит у меня в постели, постоянно. А почему ты страдаешь?
— Не могу на любви к тебе сосредоточиться, мировая ты закулиса. Всё потенциальные контрагенты нашей компании мерещатся. Горбуны, карлики, прочие люди с физическими недостатками…
В деревне под Рузой количество молодых женщин не соответствует количеству зарабатываемых мужчинами денег. Молодых женщин гораздо больше. Вернее, их там тоже не много, на самом деле, но денег то у мужиков совсем нет!
А ты этим бессовестно пользуешься. Используешь меня под черт занят что — переговоры эти… Ты что, хочешь, чтобы скоро грянула буря? Так я тебе это скоро устрою. Попугай в угол клетки забьется.
— В женщине мне прежде всего интересна собственно женщина, кукла Лена. И тебя это касается в первую очередь. Всё остальное пустяки. Тем более, что я тебе плачу бонус за каждую успешную сделку.
— Ну платишь. Так женщины будут брать подарки за любовь всегда, потому что надо зарабатывать деньги. А ты просто зажрался.
— Имею содержанку с твоей внешностью, кукла Лена, трудно побороть в себе манию величия. Так что ты ко мне слишком строга.
— Угу. Колотит себя в грудь с криком, что он Кинг-Конг и Никита Джигурда в одном лице. От этого я даже немного застыдилась. А он, видя такое дело, уже готов схватить меня поперек туловища, чтобы унести в укромное местечко. А у меня кастрюля на плите булькает. Так что угомонись.
Да, мне иногда не хватает денег на реализацию моих маленьких слабостей. Но это не лает тебе повода… Да убрал ты ручища! То, что все евреи морально неустойчивы — это общеизвестно. Но такого как ты… Может на вас так климат Крайнего Севера так действует?
— Только просьба теток из бухгалтерии мне больше не предлагать, кукла Лена. Даже в шутку. Уж больно они страшные. Особенно на твоем фоне.
— Какой ты сегодня прекраснодушный. Еще скажи, что меня любишь.
— И скажу, кукла Лена. Причем во всеуслышание. Мне нечего скрывать от нашего попугая.
— Что-то ты сегодня расчувствовался. Это, по моему опыту, к заморозкам.
— У евреев, кукла Лена, при виде родных берёзок, слезы набегают на глаза особенно часто. Особенно если за березками видны простые женщины из деревни под Рузой. А заморозки у нас будут еще месяца четыре, не меньше. Это Новый Уренгой всё-таки.
— Ой-ой-ой! Как будто я тебе когда-то отказывала. Поешь только, пока теплое.
Угу. Глупый пИнгвин робко прячет. Умный — храбро достает. Халат то ты с меня с самого начала снял. Да иду я, иду, господи…