Я:
Ах, уж эта осень… Пришла! Летит в ритме танго! Осиновые листочки в красном. Обаятельные лежат они контрастно среди иголочек сосновых, глаза мои убедительно радуют необыкновенными формами и очаровательным цветом, придуманными специально для таких листочков осенней природой. Иду, машу руками… Правая рука пишет в моём друге – небе, идущем в обнимку со мной, слово осень, а левая пишет – осина, а рот выдаёт – небо синее. Ах, как славно всё получается! Ух, великолепно! Как всё совершенно, очаровательно, радостно!
Сосед:
А где итоги? Что-то лень их подводить. Какое тебе тут танго? Осень шагнула из лета хромыми предзимними ногами вместе с нашими мыслями-потугами о прошедшем времени, грубо годом обозначенными. Нет, не сидели мы, луну наблюдая – спешили, торопились, делая вид, будто живём для других, но с постоянным чувством собственной неустроенности. Ведь как не крути, а в голове всё чаще идут непреложные проявления от всё более ускоряющегося жизненного процесса, ведущего к завершению. А как же… Все проблемы пытаемся решить одномоментно, разом и навсегда, забывая поделиться обыкновенным теплом человеческим с близкими хотя бы людьми. Какая уж тут романтика нежная, когда спешим накидать в рот вкусной еды, в неуёмном потребительском беге и завалиться на самый любимый, одушевлённый до боли в печёнках диван на котором, отдышавшись, непременно планируем раздать тонну, неприобретённого добра вскорости. Но как только встаёшь с неохотой с друга нежно-упругого, то мчишься вдаль с невероятной скоростью, затыкать, открывающиеся вновь и вновь злополучные мещанские дыры, и чтобы сразу, и чтобы все, а уж потом… А потом тот же круговорот собственного дерьма в окружающей природе, тот же диван и та же осень, когда лень подводить итоги, потому что точно знаешь – ничего опять не успел. У каждого из нас, наверное, она своя, своя собственная осень. И каждый, исходя из лично набранного веса - опыта житейского, рассуждает с укором и винит себя, но более всего свалившуюся внезапно на голову осень, уверенно переходящую в зиму.