*
Сапожник без сапог, - сам я мучаюсь бессонницей. И хотя пытки запрещены Женевской конвенцией, что-то внутри меня - меня же бесчеловечно мучает.
Сначала от бессонницы болит голова. Потом душа. А потом начинает болеть весь город.
Зазеркалье вод. Запределье чувств. Светоч бреда. Инакобытие.
Мосты разводят, - а параллельные миры сходятся. И – шасть гулять по городу всякое.
И это включается не раз и не два.
Где угодно.
В любое время.
Достаточно случайного прикосновения, взгляда, вздоха.
Я спускался в пустеющее поздним вечером метро, - и вдруг, как горох, откуда-то посыпались маски итальянской комедии дель арте: с преувеличенными носами, с утрированными синяками, с небывалых размеров и форм бюстами.
На фоне всеобщей серости – бабка с кнутом, с перебитым и сплющенным носом, в бесформенной, цвета болотной тины, панаме и с жизнерадостной дебильной ухмылкой. То ли гном на военных сборах. То ли мисс Марпл, скрещенная с Сумасшедшим шляпником и отправленная в поход с бойскаутами. То ли укротительница безумцев, наблошинившаяся от них дурноты.
Еду в трамвае, - а за окнами мужик с ружьём и в белом чепчике с оборочками. То ли младенчик-киллер. То ли чопорная бюргерша-мужеубийца, отходящая ко сну.
На каждом шагу странное. Женщина в кавказской бурке и в малиновом поварском колпаке. Тип в пенсне и с топором. Дядя-шкаф в уголовной робе с прицепленными крыльями бабочки на спине.
Зашёл в булочную, - а там продавщица со сталактитом во лбу. В сквере выгуливают на поводке сфинкса с человеческим лицом, в клетчатом кепи а-ля Шерлок Холмс. В детской коляске – крошечный бритоголовый в камуфляже. Хоть сейчас в рукопашный бой.
И пахнет в городе больницей и морем. Приключениями и страданием.