Когда зум затягивается, то очень хочется курить. И тогда я спросил:
- А можно я закурю?
- Курите, курите, Вячеслав Анатольевич, - сказали мне.
Но когда я закурил мне захотелось пива, и я вдруг представил, что спрашиваю:
- А можно я ещё банку Лагера открою?
И мне так:
- Можно, можно Вячеслав Анатольевич.
И я такой сижу, курю, пью пиво Лагер и рассказываю про 8 комедийных характеров.
Но тут слава богу зум все-таки закончился, и никого просить мне не пришлось.
- Понимаешь, Южный город должен быть, как мечта, как Рио-де-Женейро, там должны все ходить в белых штанах, сидеть на берегу море под пальмами, на которых прыгают обезьянки, пить Вдову Клико урожая 2008 года и вести разговоры о Карле Густаве Юнге и Льве Шестове.
- Ну и что?
- Понимаешь, нельзя просто взять и переехать в Южный город, это как предать маму, предать папу, это как бросить Родину.
- Однако.
- И уж тем более нельзя, сидя в Южном городе, писать в социальные сети, что ты здесь зимой тоскуешь, потому что в мечте не тоскуют и не грустят, потому что это вечный праздник, где нет холода, страха и непосильного труда.
Когда ты живёшь в Москве, и к тебе приезжают гости, то водить по достопримечательностям можно долго и мучительно, если вы не имеете ввиду Красную площадь, Арбат, Большой театр и Александровский сад. Но даже на то, чтобы показать такую малость, у вас уходит день, а если же вы решили свозить приезжих в Коломенское, на ВДНХ или не дай бог в Ашан или китайский рынок Москва, то на это уйдёт жизнь. Южный город же я люблю за то, что все прелести можно обозреть за 2 часа, а потом вздохнуть, прослезиться, обнять и отправить приезжих на побережье Чёрного моря в Ялту или Алушту с чувством выполненного долга, радостью и любовью.
Я не котик, я не зайка,
Я собрал всего два лайка.
Для того чтобы понять насколько ты контактный человек, при этом пребывая в думах, что ты человек неконтактный, достаточно встретить настоящего неконтактного человека и взять на себя обязанности его контактов.
Напоминаю все произведения защищены авторскими правами.
Да, да защищены авторскими правами. А ты сидишь и думаешь: "Мля, мля, какие тут авторские права". Любое настоящее произведение должно сорок лет бродить по сети. Его должен вести Моисей как евреев по пустыне.
Или нет, не Моисей. Должен быть суровый совлитовский цензор с толстым задом он должен поставить росчерк "запретить" на твоей халтурае, чтобы ни в одну книгу, чтобы ни на один сайт, чтобы только через впн или по даркнету. Только тайные масонские ордена или суровый чекистский гохран. Вот тогда я понимаю авторские права, вот тогда я понимаю книга. А то написал, кинул, прочли (хаха). Написал, кинул, прочли. Тьфу ты.
Из параллельной сети:
Родился в 2003 году. Всю жизнь прожил в маленьком городке Передзянка. Убежденный анархомонархист. Усталый мыслитель.
Решил бороться с кофе. Обычно выпиваю шесть-семь чашек в день, но тут что-то гнетет вторые сутки. Почитал умных людей - говорят гнетет от кофе. Утром проснулся, полусонный побрел на кухню, сварил кофе в кофеварке, налил в чашку. Думаю, будет гнести или нет. Выпил - не гнетет, а даже более того. Почувствовал бодрость, собрал портфель и побежал на работу, а на работе стоит автомат с кофе. Вот, думаю, от второй же гнести не будет. Купил, выпил, аж работать захотелось. Поработал часа два, чувствую - тоска. Пошёл к автомату с кофе, постоял вернулся, но потом все-таки купил и выпил. Сижу себя слушаю: гнетет или не гнетет. Опять поработал. Снова какая-то метафизическая южнорусская тоска подкатила. Вот, думаю, в чем смысл жизни человека. Так ли важна эта инфернальная боль, которая мучит меня после пятидесяти для человечества, да и какова суть человечества. С горя ещё выпил кофе и ещё и ещё. И вот к вечеру чувствую, что гнетет. И боль такая за все сущее. Еле удержался чтобы не выпить седьмую чашку кофе.
Изучал карту страны. Большая. Вздохнул. Стал смотреть куда я могу полететь из Южного города. Красноярск - без пересадок. Барнаул - одна пересадка. Иркутск - одна пересадка. Екатеринбург- без пересадок. Краснодар - одна пересадка или ночь на поезде. В конце концов вылез робот-консультант и удивленно спросил, куда я все-таки собираюсь ехать.
Крупнейший алмаз России, весом 64,13 г , называется Александр Пушкин. А чего достиг ты, поэт?
- Аааааааа.
- Чего ты орешь.
- Ааааааа.
- Чего орешь.
- Давление 178 на 122.
- Такого не бывает.
- Бывает.
Молчание.
- А как ты мерил.
- Ну воткнул в розетку, встал.
- Зачем встал?
- Так розетка высоко.
- Блин, воткни в нижнюю розетку, сядь, расслабься.
- Ща.
- Аааааааа.
- Чего.
- 149 на 108.
Молчание.
- Ты на какую руку вешал?
- На правую.
- Тьфу ты, надо на левую, ты же правша.
- Ща.
- Ааааааааа.
- Чего опять.
- 110 на 70.
- Это нормальное.
- Нормальное 120 на 80.
- Это тоже нормальное.
- Ааааааааа.
- Как у космонавта.
- То есть можно кофе.
- И кофе нельзя и курить брось.
- Аааааааа.
Пообещал тёте, что в Южном городе будет тепло в октябре. Исходил из исторической памяти и логики, что если в мае было холодно, то в октябре будет тепло. Логики нет. Холодно уже в конце сентября. А потом ещё и брату пообещал, что в начале ноября в Южном городе будет терпимо. Оказывается, и брату наврал. Спасает лишь одно, что нахожусь в том возрасте, когда мои слова на веру уже никто не принимает.
На набережной Алушты растёт неизвестное дерево. С него свисают оранжевые грозди плодов, похожих на мушмулу, но они мельче и напоминают рябину. Возле дерева всегда толпа туристов. Все спрашивают, что это такое. Спрашивают так часто, что хозяин кафе, возле которого растёт дерево, повесил табличку. На табличке написано, что он не знает, как называется дерево. Меня всегда мучит комплекс тщеславия. У меня на мобильном телефоне есть программа по определению деревьев. Я решил блеснуть перед туристами и запустил программу.
"Что это, что это", - галдели туристы, но программа показывала:
34% - cordia africana
30% - paulownia tomentosa
33% - mallotus repandus
Долго думал, что выбрать, потом понял, что можно назвать любое, все равно никто не проверит. Но тут подошла старушка и сказала, что это адамово яблоко.
Еду из Алушты в Симферополь на 51 троллейбусе. В принципе пусто, но вошедшая женщина зачем-то подсаживается ко мне. Молчит, а потом неожиданно срашивает:
- Мужчина, вы верите в светлое будущее?
Гляжу на неё внимательно. Лет сорок. В светлое будущее в своей жизни я верил три раза. Сначала я был пионером, и в светлое коммунистическое будущее тогда верили все. Но это быстро закончилось. Потом в 1993 году я стал продавать акции российских предприятий и верил в светлое капиталистическое будущее, но пара дефолтов быстро развеяли мои иллюзии. Потом я стал писать всякую ерунду и мне даже дали пару премий. Я стал верить в светлое писательское будущее, но к 50-ти и эта вера угасла.
- Я верю в светлое жигулевское, - говорю.
Женщина принюхалась ко мне и отсела на свободное место, хотя я был абсолютно трезв уже не одну неделю.
В соседней сети фотография пойманного проворовашегося чиновника, и на лице его не страх, не ужас, а светлая пушкинская печаль. Видимо, в этот момент он вспоминает ялтинские рестораны, устрицы по 200 рублей за штуку, запах вечернего бриза, розовые закаты, хрупкую прозрачную длань подружки, томную песнь Вертинского о бананово-лимонном Сингапуре и стоимость бордюров, которые он поменял три раза за летний сезон.
Чтобы не проспать, поставил будильник далеко. Надо встать с кровати, пройти комнату и выключить. Раньше ставил рядом, быстро выключал, засыпал и опаздывал на работу. Сейчас звенит будильник, а я лежу. Лень вставать и идти через всю комнату. Будильник звенит, а я делаю вид, что не слышу и лежу на фоне звонка. В конце концов это надоедает коту. Он подходит ко мне, и бьёт лапой по морде. Я говорю коту:"Вот если бы ты был собакой, ты бы не бил меня по морде по утрам, а принёс будильник". При слове "собака" кот начинает бить меня по морде ещё более отчётливо. Его можно понять, по утрам я даю ему шебу. Он бьёт меня по морде не из-за заботы об опоздании, а из-за тоски по шебе. Осенним утром тоскует даже кот.
Сраженный необычайной идеей написать хрень, я отшвырнул сигарету, взбежал на второй этаж и стремительно сел к компьютеру, но услышал сдавленный хрип. Оказывается, я сел на кота. Кот, нашедши в себе силы, слез на пол. Он ничего не говорил и не мяукал, он удивленно и грустно смотрел на меня. Я тоже смотрел на кота. Мне было стыдно. Какое-то время мы грустно и сострадательно смотрели друг на друга. Потом кот, видимо простив меня, стал тереться о мою ногу. Я выдохнул, и стал вспоминать, что за хрень я хотел написать, но ничего не вспомнил. Страдание беззащитных всегда напрасно.
P.S. При написании этого поста ни один кот не пострадал.
- Посмотри.
- Зачем?
- Ну посмотри.
- Бессмысленно же.
- Ну посмотри же.
- Хорошо.
Смотрит.
- Нет.
- Что совсем нет.
- Совсем.
- Даже в лонге?
- Даже в лонге.
- Может потеряли?
- Может.
- Или забыли.
- Может.
- Опять без взноса на ипотеку.
- Художник должен быть бездомным и голодным.
- Что за хня...
Серотонин — гармон счастья. Значительное количество серотонина содержится в энтерохромаффинных клетках кишечника и центральной нервной системе, преимущественно в гипоталамусе. Так вот почему я люблю есть и графоманить.
Ради славы, ради пайки
Я с утра считаю лайки