Александр ПЕРЕПЕЧКО
Взгляд со стороны на мою политическую деятельность на фоне творческой.
Иногда они возвращаются... Виктор Аксючиц, герой перестройки 80-х, парламентский трибун, философ и богослов снова на авансцене политических и концептуальных битв. Вернулось его время — а может быть, никуда и не уходило, просто анабиоз был необходим для накопления сил и раздумий о вечном.
Однако сухие строки Википедии (к которым, несомненно, приложил редакторские усилия и сам герой) совершенно не дают представления об этом интеллектуальном и политическом лидере. А ведь в начале 90-х годов этот политик и парламентарий был одним из самых известных глашатаев новой политической реальности, лидеров первого постсоветского парламента — Верховного Совета РСФСР/РФ, главных и широко известных оппонентов курсу Ельцина-Гайдара-Чубайса — и самым яростным борцом с ним, равно как и защитником единства СССР. Его пламенные концептуальные речи и выраженные в них политико-философские идеи ещё ждут своего исследователя. Пробыв в Белом доме вплоть до его расстрела (октябрь 1993 года, что позже было описано в его воспоминаниях «Расстрел парламента» и «Государственный переворот», тоже стыдливо пропущенных в обойме Википедии), Виктор Аксючиц так и не смог попасть в Думу, что для политика его склада было равносильно параличу — это как низкий потолок на знаменитой картине «Меншиков в Березове». Временное возвращение в политику парламентский борец пережил в 1997–1998 гг., став советником тогдашнего первого вице-премьера Бориса Немцова и курируя организацию погребения останков семьи последнего русского императора Николая II. На этой стезе Аксючиц попал практически под перекрестный обстрел из всех возможных политлагерей, но несомненно то, что он смог привлечь к работе православных интеллектуалов и вообще представителей христиански ориентированной интеллигенции — и великое дело в конце концов было сделано. После чего для политика наступил упомянутый глубокий и долгий анабиоз...
Но, может быть, Википедия права, акцентируя внимание на сложной мировоззренческой эволюции героя и игнорируя его политические повороты, реверансы и кровавые бои? Ведь о своем отношении к политике сам Аксючиц заявлял откровенно: «Я понял, что политика — ужасно грязное и неблагодарное дело. Это, пожалуй, единственное открытие, которое я сделал к сорока годам, все остальное я знал раньше... Меня уговорили заняться политикой мои близкие друзья и коллеги по бизнесу, издательской и общественной деятельности. Я впервые в жизни получил возможность не только писать в стол, но и публиковаться. Я стал состоятельным человеком, одним из первых миллионеров в России. Наконец мог жить в свое удовольствие, а меня толкают в политику. Я — христианин и философ. Главное в моей жизни — творчество». А как же тогда парламент etc.? Но сердцевина деятельности Виктора Аксючица — его общественный темперамент, не знающий границ и определяющий практически всю окраску поступков (в чем автор этих строк убеждался лично в конце 80-х, слушая Аксючица на собраниях Российского христианского демократического движения в театре «Ковчег» на проспекте Вернадского, — более увлеченного собой оратора встретить трудно!). Отсюда и синтетическая, в угоду моменту перестройки, идея христианской демократии, камуфлирующая интеграцию православного и монархического компонентов в политику, и антикоммунизм, не исключающий политического альянса с ними, и роль политического лидера, пребывающего вне политики. Потому что вечное — вечно, а наносное исчезает. И вот сегодня настало время снова говорить о вечном...