Меня тут назначили быть уколотым. Ну, как назначили – от работы денюшку пообещали, если уколюсь. Я уколов не боюсь…, тра ля ля, ля ля, ля ля. И Ковид мне…, короче, вам по пояс будет! Но наказать собственника на деньги – особая сладкая месть, такая тайная. Я ни при чём, мол. Сказали – сделал!
Сразу поехал на дачу к свояку. Свояк потому и называется, что твои проблемы воспринимает, как свои. Да и тёща у нас одна на двоих, при случае легче противостоять. А по части противодействия жёнам – одно развлечение! У них же одна методичка тёщина на двоих. Вот и поступают, как страна вечнозелёных бумажек: сделали одну цветную революцию – уррра, получилось! И давай по всякому случаю тиражировать их по миру, не взирая на загадочность славянской души…
Вот наши жёны так же. А к каждому мужику свой подход должен быть. К одному, например, прижаться жарко-жарко. Он и поплыл, как воск; лепи, что хочешь! А другого словом ласковым подбодри: глядишь – квартира ремонтируется, шторы вешаются, ёлка выбрасывается ещё до 8 марта! Соображать надо, а не так, как тёща муженька своего строила!
У свояка по поводу прививок своё мнение:
- Не боись, мы это дело снивелируем. – Любит иногда Мишка слово красивое ввернуть.
- Это как же? - спрашиваю.
- Это значит, подровняем, чтобы не было больно за бесцельно прожитые годы! – гыгыкнул свояк.
- У меня свежачок зреет, будем продолжать курс лечения. –
- Не-не, мне нельзя ни в коем случае. Говорят, пить, мыться и с женой спать три дня не моги!
Врачи настоятельно рекомендуют, - отбиваюсь я.
- Экий ты непонятливый у меня! Да никто не заставляет тебя жену тискать. А по части химии и биохимии я ж спец! –
По части химии Мишка действительно был спецом. На подводной лодке химиком служил, да и потом по жизни ой как нахимичил!
- Мы ж с тобой пить не собираемся, попробуем первачка – и баиньки! – давит свояк.
- От пары стопок вакцина твоя быстрее по крови разбежится, - авторитетно заявляет он.
Я не большой любитель крепких напитков, но то, что делает свояк, не грех на международных выставках представлять. Если вместо воды начальный продукт он настаивает на берёзовом соке, которого у него две огромные морозилки. Потом добавляет не скажу что, потом дополнительно даёт время проникнуть этому не скажу чему. И только потом начинается Процесс! С безжалостной отсечкой нос-хвост, с соблюдением строгого температурного режима и т.д. Но это не всё. Настаивает на каких-то кореньях, и прочих натуральных продуктах, очищает особо, чтоб лёгкий душок сохранился.
При этом колдунски колдует-приговаривает, бормочет что-то вполголоса. В этот момент к нему не подходи! Да и агрегат у свояка не тяп-ляп сваренный, не стекляшка магазинная, а профессиональная техника, пусть и скромного размера. Всё компьютеризовано, исходное сырьё учтено до грамма, температура и объем вытекающий с несколькими нулями после запятой!
Пока рассказывал, у самого слюнки потекли.
Что ж, запустили процесс. Терпели почти до конца, чтоб не испортить напиток. Только на последних минутах свояк нацедил две мензурки по 30 грамм. Больше нельзя, не поймёшь тонкостей и букета, как говорят профи.
- Ну, за здоровье!
- Будем здоровы!
Эх, как загорелось-заискрилось. Сразу хочется ещё. Но я знаю, что мне нельзя, вакцина не позволяет. Мишка тоже оживился, быстренько сворачивает деятельность.
- А ты знаешь, я как чувствовал, баньку подготовил; пока мы с тобой тут делом занимались, она уже и настоялась!
- Да нельзя же мне мыться!
- А ты и не будешь, в предбанничке посидишь, дух банный почувствуешь.
- Знаю я тебя! (да и себя тоже).
- Пойдём-пойдём!!!
Пошли в баньку. Рядом, чуть внизу, речушка струится, ручьём уже не назовёшь, а рекой не по чину. От воды запах мяты порЕчной – голова кругом! Стрекозы разноцветные летают, мальки воду колышут. На том берегу сосны раскидистые; не тонконогие строевые, а красивые переплетением ветвей, вольными кронами. От бани по-чёрному запах такой притягательный, что плюнул я за запрет, пошёл вслед за свояком париться!
Баня – это святое, там духу спиртного чтоб ни-ни! Мы с Мишкой сделали несколько заходов: с берёзовым веничком, с дубовым. Поддавали хлебным квасом домашним, разбавленным. Только чтоб для духовитости! После каждой парилки – в речку с берега. Она хоть и небольшая, да на повороте вирок славный и глубина ростом с меня и Мишку вместе. А ниже для детей: не глубоко и с песочком.
Сидим распаренные на крылечке, слово молвить не можем, упарились. Солнышко светит, птички поют, шмель на клевере гудит. Жизнь удалась!
Помалу приходим в себя, начинаем перебрасываться словечками.
- Ну, что, может пора уже?
- А и пора!
Свояк достаёт из-под крыльца прохладненькую бутылку. Не того, что часа три назад гнали, а настоянную. Лучше любого коньяка-виски заморского. Выпили с лёгким паром, крякнули разом:
- Ахх, хороша, зараза!
Закусили летними дарами, поговорили пяток минут и повторили. Могли бы и ещё да лебёдушки наши приплыли что-то рановато. Подозрительно на нас поглядывают, принюхиваются.
- Тебе, душа моя, сегодня никак нельзя! Ни париться, ни других непотребств. Ты же привился…
- Ну, привился. Я привитое место всё время в парилке подорожником заклеивал, чтоб не намочить. Миш, подтверди!
- А что подтверждать, если я сам этот подорожник придерживал. Только-только кинул куда-то под крыльцо – сказал Мишка и прикусил язык. А вдруг заглянут?
- Хватит трепаться, брехуны несчастные, пошли помогать ужин собирать. Шашлык – ваша святая обязанность.
- Это мы мигом, не успеете тарелки расставить!
Потом был уютный ужин, шашлык с заветной бутылочкой, против которой и благоверные были не прочь.
На небе разливалась вечерняя заря, где-то лениво брехали собаки. От дальнего озера доносились беззаботные возгласы молодёжи.
А через месяц Мишка заразился-таки. Правда, переболел не тяжело.
- Если б не лекарство моё, неизвестно, как пошло бы. Тридцать грамм утром и вечером прогнали заразу. Говорил я тебе, в малых количествах самогон – лекарство. В выходные обязательно на дачу – иммунитет повышать!