Муссолини был смелым, доблестным, благородным и милосердным человеком… Россия идет по пути Муссолини и фашизма.
Владимир Соловьев
Я не создал фашизм, я извлёк его из подсознания итальянцев.
Бенито Муссолини
История не учительница, а надзирательница.
Василий Ключевский
Памяти убитого российскими спецслужбами политического деятеля Бориса Немцова посвящается
1. ДОКТРИНА ФАШИЗМА
После завершения Первой мировой войны, породившей материальную и не материальную разруху в утратившей колонии стране и миллионы нигде не востребованных, крайне недовольных погрязшими в коррупции и неэффективными властями, вооруженных ветеранов. Коммунисты, социалисты, либералы и демократы не смогли ничего предложить им и народу ничего кроме, по выражению идеолога фашизма Джентиле, “жалких проектов будущего”.
1.1. Философия
Философия фашизма базируется на концепции одновременного действия и мысли, соответствующих месту и историческому времени. Для понимания этой концепции нужно знать человека, а чтобы знать человека, надо знать реальность и законы жизни. Понятие государства органично включается в понятие жизни, неразрывно выражающимся в видении или в вере и являющееся неотъемлемой частью учения о мире.
Мир для фашизма есть мир не только материальный, в котором человек, являющийся независимым индивидом, отдельным от всех других, руководствуется естественным законом, инстинктивно влекущим его к эгоистической жизни и минутному наслаждению. Для фашизма человек - это индивид, единый с нацией, подчиняющийся связующей нацию традиции, ее исторической миссии и моральному закону, что позволяет создать высшую жизнь, свободную от границ времени и пространства. В этой жизни индивид путем самоотрицания, жертвы частными интересами, даже подвигом смерти осуществляет чисто духовное бытие, в чем и заключается его человеческая ценность и смысл жизни.
1.1.1. Жизнь как непрерывная борьба
Фашизм желает человека активного, со всей энергией отдающегося действию, мужественно сознающего предстоящие ему трудности и готового их побороть. Он понимает жизнь, как борьбу, помня, что человеку следует завоевать себе достойную жизнь, создавая из себя самого орудие для ее устроения. Это верно как для отдельного человека, так и для нации и для человечества вообще. Отсюда следует основная ценность труда, которым человек побеждает природу и создает собственный мир.
1.1.2. Моральный и религиозный аспект жизни
Фашист представляет себе жизнь серьезной, суровой, религиозной, полностью включенной в мир моральных и духовных сил. Фашизм есть концепция религиозная. В ней человек рассматривается в его имманентном отношении к высшему закону и божественной воле, которая превышает отдельного индивида, делая его сознательным участником духовного развития. Фашист любит своего ближнего, но эта любовь не устраняет необходимой воспитывающей суровости и тем более разборчивости и сдержанности в отношениях.
1.1.3. Анти-либерализм
Фашистская концепция государства по сути анти-либеральна. Фашизм признает индивида в той мере, в которой он совпадает с государством, представляющим универсальное сознание и волю человека в его историческом существовании. Фашизм против либерализма, возникшего из необходимости реакции против абсолютизма и исчерпавшего свою задачу, когда государство превратилось в народное сознание и волю. Либерализм отрицает государство в интересах отдельного индивида. Фашизм утверждает государство, как истинную реальность индивида. Если свобода должна быть неотъемлемым свойством реального человека, а не абстрактной марионетки, как его представляет себе либерализм, то фашизм за свободу. Он за единственную свободу, которая может быть серьезным фактом, именно за свободу государства и свободу индивида в государстве. И это потому, что для фашиста все в государстве и ничто человеческое или духовное не существует и тем более не имеет ценности вне государства. В этом смысле фашизм тоталитарен. Как утверждает Ренан “принцип, что общество существует только для благополучия и свободы индивидов, его составляющих, не представляется согласным с планами природы, где принимается во внимание только вид, а индивид приносится в жертву. Нужно весьма опасаться, что последним словом так называемой демократии станет такое социальное общество, в котором выродившаяся масса будет заниматься одним: предаваться гнусным наслаждениям грубого человека”. Фашизм отвергает в этой демократии абсурдную ложь политического равенства, привычку коллективной безответственности и миф счастья и неограниченного прогресса. Но, если демократию можно понимать иначе, т. е. если демократия обозначает: не загонять народ на задворки государства, то фашизм можно определить, как “организованную, централизованную и авторитарную демократию”. Можно определить демократические режимы тем, что при них народу дается иллюзия собственного суверенитета, между тем как действительный, настоящий суверенитет покоится на других силах, часто безответственных и тайных.
1.1.4. Анти-социализм и антикоммунизм
Фашизм против социализма и коммунизма, который историческое развитие сводит к борьбе классов и не признает государственного единства, сливающего классы в единую экономическую и моральную реальность. В пределах государства фашизм признает реальные требования, из которых берут начало социалистическое, коммунистическое и профсоюзное движения, но реализует их в корпоративной системе интересов, согласованных в единстве нации и государства. Вместе с тем фашизм решительно отрицает доктрину исторического материализма Маркса, согласно которой история человеческой цивилизации объясняется исключительно борьбой интересов различных социальных групп и изменениями средств и орудий производства. Никто не отрицает, что экономические факторы - открытие сырьевых ресурсов, новые методы работы, научные изобретения - имеют свое значение, но абсурдно допускать, что их достаточно для объяснения человеческой истории без учета других факторов. Теперь и всегда фашизм верит в святость и героизм, т. е. в. действия, в которых отсутствует всякий - отдаленный или близкий - экономический мотив.
1.1.5. Нация и государство как высшая личность
Нация есть длящаяся в истории группа, объединенная одной идеей, каковая есть воля к существованию и господству, т. е. самосознание, следовательно, и личность. Эта высшая личность есть государство. Государство как творец права создает нацию, обеспечивая эффективное существование сознающему собственное моральное единство народу. Нация в форме государства есть этическая реальность, существующая и живущая, поскольку она развивается. Остановка в развитии есть смерть. Поэтому государство есть сила, осуществляющая во вне свою волю и заставляющая признавать и уважать себя. Отсюда вытекает необходимость экспансии, хотя бы в возможности. Таким образом, государственная воля уравнивается по природе с человеческой волей, не знающей в своем развитии пределов и доказывающей своим осуществлением собственную бесконечность.
Фашистское государство есть высшая и самая мощная форма личности. Она синтезирует все формы моральной и интеллектуальной жизни человека. Поэтому государство невозможно ограничить задачами порядка и охраны, как этого хочет либерализм. Это не простой механизм, разграничивающий сферы предполагаемых индивидуальных свобод.
Государство есть внутренняя форма и норма, дисциплинирующая все личности и охватывающая как их волю, так и разум. Итак, все в государстве, ничего против государства и ничего вне государства.
1.1.6. Революционизм и авторитаризм
Фашизм не только законодатель и создатель учреждений, но воспитатель и двигатель духовной жизни. Он стремится переделать не только форму человеческой жизни, но и ее содержание, самого человека, его характер и веру. Для этой цели он стремится к дисциплине и авторитету, пронизывающего дух человека и в нем бесспорно властвующему. Поэтому его эмблема fascio - ликторская связка - символ единения, силы и справедливости. Таким образом, фашизм предполагает исключительно авторитарную форму правления.
1.1.7. Против пацифизма
Фашизм не верит в возможность и пользу постоянного мира, поскольку дело касается будущего развития человечества, в связи с чем оставляются в стороне соображения текущей политики. Поэтому он отвергает пацифизм, прикрывающий отказ от борьбы и боязнь жертвы. Только война напрягает до высшей степени все человеческие силы и налагает печать благородства на народы, имеющие смелость предпринять таковую. Все другие испытания являются второстепенными, так как не ставят человека перед самим собой в выборе жизни или смерти. Поэтому доктрина, исходящая из предпосылки мира, чужда фашизму.
1.1.8. Фашистский империализм
Фашистское государство есть воля к власти и господству. В фашистской доктрине империя является не только территориальным, военным или торговым институтом, но также духовным и моральным. Можно мыслить империю, т. е. нацию, управляющую прямо или косвенно другими нациями, без необходимости завоевания даже одного километра территории. Для фашизма стремление к империи, т. е. к национальному распространению является необходимым жизненным проявлением. Обратное, “сидение дома” есть признак упадка. Народы, возвышающиеся и возрождающиеся, являются империалистами. Умирающие народы отказываются от всяких претензий[1].
1.2. Социально-политическая концепция и практика фашизма
Ни либерализм, ни демократия, по мнению Муссолини, не соответствовали “традиционным ценностям” Италии, и он пообещал объявить и тому и другому войну не на жизнь, а на смерть. Он говорил, что свободы просят только меньшинство: интеллигенция, студенты, люди творческого труда и вообще интеллектуалы, на которых можно не обращать внимания. Простые люди, или составляющий большинство нации “глубинный” народ, не хочет ее. Ее было у них и так слишком много, и они скорее истосковались по порядку и дисциплине. Свобода – это “разлагающийся труп” поскольку “индивидуум существует только потому, что он подчиняется интересам государства. Насколько становится сложнее цивилизация, настолько должна все более и более ограничиваться свобода отдельной личности”.
Была издана серия обязательных учебников, популяризирующая миф о Дуче, а также проповедующая национальное величие и необходимость реанимации и расширения былой империи и экспорта “фашистской культуры”, доказывая, что творческая продуктивность Италии, ее “скрепы” и уникальный особый путь, не только не уступают ни одной нации в мире, но и превосходят их. Это было как раз то, что Муссолини называл “духовным империализмом”.
Главный идеолог фашизма Джентиле считал правильной только однопартийную систему, а свободу мысли и права человека объявлял “устаревшей глупостью”. Он способствовал сотворению легенды о Муссолини как великом философе и учителе, человеке-гении, чьи взгляды лежат вне критики. Он готов был также, если для этого не требовалось особого энтузиазма, оправдывать зверства и беспредел “карабинеров”, тайной полиции, сквадристов, служб органов безопасности и пара-милитаристских вооруженных группировок и распространять фашистские идеи о благотворности войны и кровопролития для жизни человечества, которые являются “очистительным огнем” и “необходимой составляющей фашистского процесса освобождения человека”.
Важным вкладом в экономическую теорию и практику фашизма было создание корпоративной системы. Корпорации являлись профсоюзами, в которые входили как работодатели, так и наемные работники. Предполагалось, что каждая корпорация, контролируя отдельную отрасль, сведет до минимума конкуренцию в промышленности и мобилизует производственный потенциал в интересах всего общества. Муссолини решил, что, так как и капитал и труд будут представлены в каждой корпорации убежденными фашистами, они всегда смогут прийти к соглашению, не тратя времени на забастовки и локауты. Такая гармония интересов, по его мнению, могла осуществиться только в фашистской системе, где “отдельная личность вообще не может существовать, если целиком не подчинится требованиям государства”. Именно государство, а не законы рынка, определяло теперь размеры зарплат и доходов, устанавливало порядок прогрессивного налогообложения, а также регулировало цены на товары первой необходимости.
Доля контролируемой государством экономики Италии достигла 75% к 1935 году.
Многие интеллектуалы, юристы, представители более высоких слоев общества, имевшие доступ к источникам информации, находившимся вне фашистского контроля, чувствовали отвращение к открытой коррупции, гомофобии и неспособности фашистов вести дела. Но ясной практической альтернативы фашизму не было, поэтому большинство людей не видели возможности отказаться от подчинения ему. В те редкие моменты, когда возникала альтернатива – как это было в июне 1924 года, после убийства Маттеотти, или летом 1943 года, когда союзники наносили армии Муссолини одно поражение за другим, - тоталитарное согласие мгновенно испарялось (Доктрина фашизма Муссолини. Русская историческая библиотека).
Индикатором степени фашизации режима является уровень насаждаемой им гомофобии.
Фашистский режим Бенито Муссолини враждебно относился к сексуальным меньшинствам. Его идеология была основана на культе силы и мужества. "Фашизм является доктриной силы и здоровья нации, и поэтому итальянским мужчинам полагалось быть сильными, мужественными воинами".
Режим “не желал мириться с существованием гомосексуалистов в Италии” - говорил профессор истории из университета Бергамо Лоренцо Бенадуси. Полицейский префект в сицилийском городе Катания доносил властям в Риме: “Мы отмечаем, что эти больные люди посещают публичные праздники, пляжи и горные курорты, и что молодые люди из всех социальных классов ищут с ними общения”, - писал он в донесении. “Это зло необходимо выжечь до основания”, настаивал он.
Геев высылали на отдаленные острова. Сосланных привозили на пароме под вооруженной охраной, со скованными руками, и размещали в огромных бараках, где не было ни воды, ни электричества. В восемь вечера каждый день в бараках бил колокол и заключенных запирали на ночь. Им не разрешалось покидать бараки, и за ними наблюдала полиция. Кроме того, заключенные знали, что разоблачение факта их сексуальной ориентации навлечет позор и унижения на оставшихся дома членов их семей[2].
Как писал Дино Гранди, в фашизме каждый мог найти что-то для себя. Это явилось решающим фактором, позволившим фашистам захватить и удерживать власть. Вытекающие отсюда неизбежные внутренние противоречия фашизма частично скрывались верой в Дуче и его гений. Но полностью они не исчезали никогда, что было одной из важнейших причин последующего крушения фашистской идеологии, когда основная масса людей увидела не только катастрофические последствия внешней и внутренней политики фашистов, но и либерально-демократическую альтернативу.
Фашистское государство выковывает нацию и нового человека для нескончаемой дарвинистской борьбы за ее существование и прогресс. Препятствующая этому всякая “плесень” как внутри нации, так и враги вне ее, подлежат в лучшем случае изоляции, в худшем – уничтожению. Без этого невозможен революционизм, или построение нового мира. Одним из следствий этой доктрины является внешний экспансионизм фашизма, в конечном счете ведущий его к катастрофе.
2. ТОТАЛИТАРНАЯ ДИКТАТУРА
2.1. Приход Муссолини к власти
27 октября 1922 года состоялся многотысячный поход на Рим сторонников фашистской партии и сформированных из ветеранов Первой мировой войны отрядов “чернорубашечников” под антикоммунистическими лозунгами и требованиями наведения в стране порядка и дисциплины. Хотя правительственных войск, на которые мог бы рассчитывать Рим, было значительно больше фашистских протестантов, король Виктор Эммануил III, испугавшись возможной гражданской войны, не подписал акт премьер-министра об объявлении чрезвычайного положения в стране и сопротивлении фашистам. Вместо этого он провёл встречу с Муссолини и назначил его премьер-министром Италии. Уже к вечеру 30 октября Муссолини закончил формирование кабинета министров. Парламент, состоящий в основном из либералов, проголосовал за доверие новому правительству. Так фашистский путч одержал победу.
10 апреля 1923 года в Ватикане на встрече его Превосходительства Бенито Муссолини, главы правительства, Дуче фашизма и основателя империи с кардиналом Гаспари Дуче обещает очистить Италию от коммунистов и масонов, усилить санкции против тех, кто оскорбляет религию, установить изображения распятого Христа в школах и в судебных учреждениях, ввести обязательное религиозное воспитание в учебных заведениях и восстановить в армии должность военных священников. Действия итальянских фашистов получили одобрение и поддержку со стороны ведущих демократических стран, рассматривавших их как борцов с коммунистическим тоталитаризмом.
2.2. “Легитимация” фашистской партии
К марту 1924 года избирательная кампания по выборам в парламент была в полном разгаре. Муссолини отдал префектам указание всячески препятствовать митингам оппозиции и не допускать критических статей в адрес правительства. Был пущен в ход испытанный метод обещания щедрых дотаций местным властям – дотаций, о которых, как всегда, потом никто и не вспомнил.
Но этого ему показалось мало. По личному приказу Муссолини были организованы нападения на двух известных кандидатов: социалиста Гонсалеса и фашистского диссидента Форни. Полиция ничего не предприняла против террористов. Официальная версия гласила, что никогда никаких методов устрашения не применялось. Муссолини играл роль невинного, притворяясь, что никогда не пожелал бы “запятнать кровью по существу святое движение, которое я привел к победе”.
Помимо методов устрашения при проведении этих выборов осуществлялись масштабные махинации. У оппонентов конфисковывали бюллетени для голосования, которые затем многократно использовались фашистами; неграмотные люди получали избирательные бюллетени на имена умерших; в официальных циркулярах для местных фашистских партийных организаций давались подробные инструкции по уничтожению в урнах избирательных бюллетеней оппозиции. Фашисты могли изымать баллотировочные ящики перед подсчетом голосов и, возможно, именно этим объясняется, почему в некоторых регионах оказалось, что проголосовало более 100 процентов зарегистрированных избирателей.
Конечный результат выборов был таков: фашисты получили 65 процентов голосов – гораздо больше, чем необходимо для занятия большинства мест в парламенте. Теперь они с гордостью заявляли, что никогда ни одна партия не одерживала такой победы. (Режим Муссолини – формирование. Русская историческая библиотека).
2.3. Убийство Маттеотти – поворотный момент в утверждении фашизма
Победу фашистов следовало подкрепить обстановкой страха в стране. Приближенному к Дуче активисту фашистской партии Думини было приказано к тому времени, когда соберется новый парламент, восстановить римское “чека”. С этой целью для банды преступников были сняты номера в отеле, расположенном рядом с палатой депутатов. Они должны были зарегистрироваться под вымышленными именами. Номера были заранее оплачены, и каждый член банды ежедневно получал вознаграждение от Муссолини. Их задачей было использовать против избранных депутатов тактику устрашения. Один бандит по приказу начальника полиции был даже специально освобожден из тюрьмы для пополнения банды Думини. Ему предстояло заняться Джакомо Маттеотти – наиболее видным оппозиционным лидером социалистом в парламенте. После нескольких недель, наполненных разговорами о готовящихся расправах, чекисты зверски убили Маттеотти.
Маттеотти был убит, потому что пытался поставить вопрос о незаконности прошедших выборов. Это был ответ на провокационную речь Муссолини, который 30 мая попросил парламент одобрить блок из нескольких тысяч законов разом. Маттеотти выступил с короткой, но смелой речью, которая многократно прерывалась всякого рода выкриками, чтобы заставить его замолчать. Муссолини не мог сдержать гнева, когда лидер социалистов стал подробно разъяснять, что победа фашистов на выборах была одержана только за счет мошенничества и насилия, в результате чего свободно выразить свое мнение смогло лишь меньшинство избирателей. Кроме того, Маттеотти открыто говорил миру, что фашизм держится только на терроре и коррупции. Такие обвинения, сделанные ответственным парламентским лидером, вселяли сомнения в законность режима. Но еще более опасным было подготовленное Маттеотти обширное досье о фашистских преступлениях, основанное на показаниях, взятых исключительно из фашистских же источников.
Муссолини не мог допустить разрастания протеста и публично призвал чекистов перейти к более решительным действиям. Смысл этого становится ясен из его закулисных замечаний относительно различных оппозиционных лидеров: “избавьтесь от него”, “проучите его”, и, наконец, “с такими противниками, как Маттеотти, нужно разговаривать с помощью револьвера”. Прошлый опыт научил Муссолини, что, получив лишь один подобный намек, его рьяные легионеры, которые на протяжении ряда лет уже привыкли пускать в ход оружие, хватятся за любую возможность наказать ослушников.
В начале июня, за несколько дней до террористического акта, близ здания парламента были опять совершены нападения на нескольких депутатов – предупреждение, что критические выступления более не допустимы. Дебаты в парламенте потеряли всякую видимость серьезности, и Муссолини лично стращал зал на свой обычный манер, прерывая выступающих по нескольку раз и угрожая применить против оппозиции силу. В частных беседах Муссолини только и говорил о “карательных отрядах” и о том, что вздернет трупы антифашистских лидеров на площади перед своей резиденцией. Думини сказал, что чекистам следует поторопиться и сделать что-нибудь, оправдывающее их существование. 10 июня чекисты убили Маттеотти, вывезли тело за город и зарыли его там, скрыв следы преступления.
Спустя несколько часов после убийства, Думини явился в кабинет Муссолини доложить о случившемся. Он не выказал ни волнения, ни тревоги. Думини принес с собой кусок пропитанного кровью обивочного материала из автомобиля, в котором Маттеотти был заколот насмерть. На следующий день, 11 июня, Муссолини публично заявил, что ничего не знал о готовящемся преступлении. Конечно же, виновники арестованы не были. Впоследствии все участники этого преступления заявляли, что Муссолини определенно его желал, и чекисты исполнили в этом случае именно то, чего от них ждали.
К ужасу Муссолини преступление, казавшееся идеальным, было раскрыто благодаря случайным обстоятельствам уже 12 июня. Думини находился слишком близко к его собственной персоне, и это указывало на то, к кому вели следы убийства. Впоследствии Муссолини признавался, что, найдись в тот момент несколько решительных людей, они без особого труда могли бы поднять на ноги общество и даже организовать восстание, которое бы смело фашизм. Но ничего не случилось. Даже основные промышленные города - Милан, Турин и Болонья, которые за два года до того были свидетелями бурных народных демонстраций против подобного произвола, молчали. Это говорило о том, что сквадристы прекрасно справились со своей задачей - запугать народ.
А через несколько дней заказчик убийства - Муссолини вновь обрел равновесие и приказал арестовать исполнителей - Думини и его банду, чтобы было на кого свалить вину. В июне 1924 года были посажены, а уже в декабре 1925 г. вышли из тюрьмы 6 организаторов убийства Маттеотти. Думини открыто говорил, что Муссолини и есть главный виновник преступления. Тогда в марте 1926 г. он был приговорен за “непредумышленное убийство” к 6 годам тюрьмы. Однако через три месяца Думини оказался на свободе в обмен на молчание. Кроме того, пятнадцать последующих лет этому преступнику выплачивались огромные денежные суммы как со стороны полиции, так и фашистской партии и самого Муссолини. Благодаря этому, доходы Думини значительно превышали доходы члена кабинета министров[3].
Благодаря перекладыванию вины на ряд членов правящей клики и их отставок Муссолини в течение последующих 6 месяцев удалось не только стабилизировать свое положение, но даже укрепить его. Значительную роль в этом сыграло то, что в то время в Италии не было ни одного политического деятеля, который имел бы способности и политическую власть, чтобы занять место Муссолини. Не было никого, кто бы обладал мужеством, которое отличало Маттеотти, чтобы обличить Муссолини перед страной и всей Европой как соучастника совершенного убийства. Его оппоненты радикально расходились в своих решениях. Муссолини с хвастливой иронией замечал, что сейчас против фашизма стоит оппозиция, состоящая из 17 разрозненных различных группировок. (Убийство Маттеотти. Русская историческая библиотека).
2.4. Окончательное установление тоталитарной диктатуры
Предпринятая в Болоньи в октябре 1926 года попытка покушения на Муссолини стала решающим поводом для окончательного установления тоталитарной диктатуры. Предполагаемый снайпер Антео Дзамбони, шестнадцатилетний подросток, был незамедлительно подвергнут самосуду фашистской охранки. Его тело, разорванное на куски, возили по всему городу в ужасающей процессии. Против этого мальчика не было ни одной прямой улики, за исключением показаний самого Муссолини, давшего два совершенно противоположных описания террориста, ни одно из которых не соответствовало облику несчастного. Фашисты схватили его по незначительному подозрению, а затем им потребовалась жертва, на которую можно было бы свалить всю вину. Из соображений государственной важности Муссолини вынужден был рекомендовать судье также приговорить к длительным срокам тюремного заключения как соучастников двух членов семьи казненного мальчика, несмотря на то, что полиция была абсолютно убеждена в их невиновности.
Произошедший в Болоньи инцидент стал удобным оправданием истерии, за которой последовала мгновенная – как будто он был заранее и был к этому готов – реакция Муссолини. Он поспешно запретил все партии, кроме фашистской, закрыл остававшиеся независимые газеты, создал новую Cпециальную тайную полицию - ОВРА, а в дальнейшем – Cпециальный трибунал. Местные фашистские группы бесчинствовали, готовя нападения на иностранные консульства и дома антифашистских парламентариев. На конец фашистского режима в Италии тайная полиция скомпилировала досье на 130 000 итальянцев. Примерно 13 000 оппонентов фашизма в Италии были подвергнуты длительным тюремным наказаниям. В мирное время Специальный трибунал вынес всего 9 смертных приговоров. Эти небольшие цифры репрессированных политических оппонентов могут создавать впечатление о фашистском режиме в Италии как о мягкой форме диктатуры, ведь фашизм в Италии был значительно менее кровавым во внутренней политике, чем нацизм в Германии или большевизм в СССР. Однако во время двадцатилетнего правления Муссолини вне Италии погибли более 1 миллиона человек: ливийцы, эфиопы, югославы, евреи. (Л.С.Белоусов "Бенито Муссолини: мифы и реальность", 9 февраля, 2018).
Муссолини теперь требовал казнить каждого, кто не только совершил попытку убийства главы правительства, но даже просто был заподозрен в подобном мыслепреступлении. Представители парламента, выступившие против, были избиты или получили предупреждения с угрозой физической расправы.
В результате введения этих чрезвычайных мер последовало не так уж много смертных казней. Главной целью всего мероприятия было, прежде всего, вселить в сердца людей ужас. Тем не менее, эти меры позволяли совершать зверские расправы, в которых не было никакой необходимости. Было что-то ужасающее в стремлении адвокатов от защиты просить судей вынести клиенту смертный приговор и посылке счета семье покойника за ведение дела.
Несмотря на то, что Муссолини уделял пристальное внимание каждодневной информации, предоставляемой префектами, “карабинерами”, тайной полицией и службами органов безопасности фашистской милиции, он не удосуживался проверять ее достоверность. Информаторы умели сказать ему то, что он хотел от них услышать.
Для политических заключенных Муссолини учредил специальные колонии на островах, в которых к ним могли применяться пытки, или высылал их в отдаленные сельские местности. Он называл это необходимым актом “социальной гигиены”. Для избавления от противников без всякой шумихи ссыльным было запрещено обращаться к помощи адвоката или представлять свидетелей, а также апеллировать в обычные суды. Даже те, кого Специальный трибунал признавал невиновными, могли годами томиться в изгнании лишь потому, что этого хотел Дуче, никогда не понимавший, насколько глубоко коррумпированной была система, в которой циркулировало невероятное число анонимных доносов от лиц, заинтересованных только в сведении личных счетов. (Дуче Муссолини. Русская историческая библиотека).
2.5. Корпоративное государство
В государстве-корпорации суверенитет принадлежит не народу, а бенефициарам этой корпорации, латентно приватизировавших государство[4]. В какой-то момент Муссолини осознал себя и своих друзей его бенефициарами, и, вместо того, чтобы сформировать эффективную правящую элиту, решил, что фашизму лучше продолжать поощрять уже включенных в корпорацию беспрекословно послушных и преданных ей чиновников, бизнесменов и деятелей культуры.
Некоторые из наиболее продвинутых последователей Дуче осознавали, что его запрет на обсуждения и настойчивое желание спускать все решения сверху неизбежно приведут к невозможности выявления новых творческих талантов и политических лидеров. Но подобного рода сомнения решительно отметались Муссолини. Обсуждения излишни, единственная оппозиция, которую он может признать,– это его собственные сомнения.
“Отдельная личность не может существовать вне государства, она должна быть его частью и подчиняться его требованиям”, а государственный порядок должен быть чем-то тайным, что следует четко оградить от непосвященных – другими словами, от той же отдельной личности, чьи элементарные человеческие права были упразднены. Тоталитаризм становился абсолютным господством одного человека.
Подобная модель до определенного момента в своем развитии в экономическом и социальном плане может быть достаточно эффективной, однако ее ресурс по достижению определенного уровня исчерпывается, и государство либо претерпевает эволюционную или революционную либерально-демократическую трансформацию, либо, "обретая воинственный дух", втягивается в военные конфликты или само учиняет войну. Именно последнее и случилось с Италией.
2.6. Фашистская экономика
Муссолини стремился угодить всем классам общества сразу, в том числе работодателям и наемным работникам. Поэтому большинство предпринимателей продолжало поддерживать фашизм даже после убийства Маттеотти, так как по сравнению с тем, что было прежде, с их точки зрения, 1922–1925 годы были “настоящим раем”: прекратились забастовки, было сделано множество уступок в области налогообложения предприятий и расширились возможности для бизнеса. Поддержка банкиров, промышленников и землевладельцев была неоценима еще и потому, что она помогала вводить в заблуждение общественное мнение в других странах, где считали, что чудовищные проявления фашистского режима случайны и ими легко можно было пренебречь. Большинство итальянцев было готово сквозь пальцы смотреть на отсутствие в парламенте оппозиции, точечные политические репрессии и нарушения прав и свобод человека, поскольку с каждым днем их материальное положение улучшалось. Позднее это также позволило Муссолини убедить американцев и англичан отказаться от большей части военных долгов Италии, что открыло путь в страну американским инвестициям. Это стало огромным достижением режима.
После трех лет сравнительно либерального режима в экономике удалось сбалансировать бюджет и дать толчок экономическому развитию. Первая автомобильная дорога в Европе, от Милана к озерам, была построена в 1923 году. Система железных дорог, основательно разрушенная во время первой мировой войны, была в значительной степени восстановлена, и считалось даже, что итальянские поезда вызывали зависть во всей Европе. Огромным достижением правительства Муссолини была успешная реализация программы общественных работ, таких как осушение Понтинских болот и создание на их месте фермерских хозяйств. Была в основном решена жилищная проблема, развит аграрный сектор и обеспечена всеобщая доступность здравоохранения. Был обеспечен экономический успех и в колониях Италии.
“Хартия труда”, принятая Муссолини в апреле 1927 года, выполняла функции организации “социального порядка”, по которому, в частности, самовольный уход с работы считался преступлением, подлежащим наказанию. Было установлено, что частное предпринимательство необходимо для того, чтобы могли преуспевать крупные отрасли экономики, и что правительство имеет право вмешиваться в их дела только в тех случаях, когда затрагиваются интересы нации. Вместе с тем каждое предприятие и каждый завод были обязаны обеспечивать работой людей из списков, рекомендуемых правительством. Безработица была фактически ликвидирована. В трудовом законодательстве для наемных работников были установлены: восьмичасовой рабочий день, компенсации по болезни, пенсии по старости, выплаты по материнству, организованные отпуска[5].
Благодаря всему этому фашистская экономика Италии, в отличие от других экономик стран мира, преодолела Великую депрессию 1929 - начала 1930-х годов без значительных потерь, что послужило важным фактором укрепления авторитета Муссолини, фашистской идеологии и фашистских движений в Европе и мире.
Оказалось, что до определенного уровня развития фашистская система может быть эффективной в достижении материальных целей развития. И совсем не случаен тот рывок в экономическом, инфраструктурном, научном, производственном, сельскохозяйственном развитии, который продемонстрировали фашистские Италия и Германия в первой половине ХХ века.
2.7. Выковывание нации и “нового человека”
В условиях тоталитарной фашистской диктатуры стало возможным, по мнению Дуче, выковывание “нового человека” – истинного фашиста – гражданина будущей великой империи. “Я прилагаю нечеловеческие усилия, чтобы образовать этих людей, и знаю, что мои труды не напрасны. Они должны понять, что приобретут зрелость, лишь повинуясь. Когда они научатся повиноваться, они поверят в то, что я говорю, и тогда пойдут маршем, стройными колоннами под мою команду”. Мысль изменить характер итальянцев не покидала его. Муссолини заявлял, что всего за десять лет времени произойдет полное преобразование нации, и итальянцы полностью уподобятся его собственному образу. Он считал фашизм лабораторией, из которой выйдут новая культура, новый способ мышления и новый тип человека – воителя, “готового в любой момент пожертвовать своей жизнью” и подготовить страну для высшего удела.
Постепенно выработалась формула, по которой идеальный фашист должен был иметь характерный физический облик. Иногда описания в точности соответствовали физическому облику Муссолини, личные манеры дуче вскоре стали копировать повсеместно. Итальянец нового типа должен быть в меньшей степени индивидуалистом, нежели его предшественники, иметь героические черты характера, быть собранным, менее оптимистичным и менее критичным. Он должен быть более серьезным, более трудолюбивым, менее разговорчивым, не столь риторичным, менее продажным. Истинного фашиста можно будет узнать по его бескорыстности, мужеству, твердости и дружелюбию. Он будет меньше спать и меньше времени тратить на удовольствия и развлечения, презирать цинизм и материализм, типичные для американского образа жизни, угрожающего поглотить более идеалистический и интеллектуальный европейский быт.
Как писал в Вашингтон посол США в Италии Брекенридж Лонг "Италия представляет собой самый смелый эксперимент в сфере управлении государством. Муссолини - один из самых выдающихся людей. Они делают уникальное дело, и я ими восхищаюсь. Города изменились, улицы чисты, люди хорошо одеты, дороги приведены в порядок. Такое ощущение, что вся страна утром прихорашивается. Поезда ходят точно по расписанию. Изменилось настроение людей, они кажутся счастливыми. Они заняты делом. Фашисты ходят в черных своих рубашках повсюду. Они распространяют атмосферу важности их дела вокруг себя". Великий князь Александр Михайлович, внук императора Николая I и двоюродный дядя Николая II, писал: "Я восхищаюсь душой Муссолини. Уверен что в глубине сердца он не сторонник материализма и вдохновляется высшими идеалами. Италия переживает процесс, необходимый для ее души. Не может быть спасения без ее сцепления с той дисциплиной, которой Муссолини подчинил душу своего народа". (Фашистская культура при Муссолини. Русская историческая библиотека).
3. ЛЕСТНИЦА В АД
Наступил 1933 год. По лестнице фашизма Бенито Муссолини взобрался на вершину власти и могущества, когда итальянские внутренние проблемы наконец были решены и фашистский тоталитаризм уже на десять лет ушел вперед по пути, которым должны последовать и все остальные страны в полном соответствие с доктриной фашизма. Он готов принять на себя более широкую миссию арбитра между другими государствами. Если потребуется, то и с применением силы.
В этом же году начинаются проявления все меньшей адекватности в суждениях Муссолини, являвшихся следствием феномена диктаторства, постепенной утраты чувства реальности и “головокружения от успехов”. Когда диктатор нарциссического типа захватывает власть и превращает свое окружение в жалких марионеток или холопов, он постепенно начинает разрушать собственное сознание, принимая желаемое за действительное. Отрыв от реальности начинает прогрессировать. Так, шаг за шагом диктатор уходит в мир химер и начинает жить плодами своего болезненного воображения, заражая этим состоянием свое окружение.
Недостаток реализма также сыграл свою роль в частой перемене взглядов дуче. То он говорил, что Польша разобьет Германию, если та развяжет войну, то отвергал предложения Англии и Франции присоединиться к ним, чтобы уберечь Австрию от нападения, то впадал в обратную крайность.
В конце концов Муссолини сделал публичное заявление, что фашистские амбиции направлены исключительно на Азию и Африку. В апреле он приказал установить в Риме вдоль громадного, заново отстроенного проспекта Империи четыре огромные мраморные карты, показывавшие размеры Римской империи в древности. Четвертую часть карты занимала империя времен Трояна, простиравшаяся от Британии до Малой Азии, Сирии и Египта. Здесь, перед этими славными символами прошлого и возможного будущего, он велел сфотографировать его в стальном шлеме нового образца на фоне статуи Цезаря за его спиной.
Фашизм, как напоминал всем Муссолини, обрел свой воинственный дух. Война так же необходима для мужчин, как материнство для женщин, только она восстановит достоинство итальянской расы. Воинственные речи Муссолини в конце 1934 года включали самые резкие в его устах осуждения германского варварства. Он называл нацизм продуктом язычества и пережитком первобытного строя, “расизмом из психиатрической лечебницы”, который, хотя и имеет некоторое сходство с фашизмом, но его собственное движение предусматривает больше прав для человека и прочные религиозные основы для семьи. В этом пункте Муссолини поскромничал: сходство итальянского фашизма с немецким было весьма велико.
В эти последние недели перед началом итало-эфиопской войны во всем облике Муссолини было что-то поразительно дерзкое. В Лиге наций у него не было друзей, в Ватикане считали, что он слегка спятил. 2 октября звон колоколов и вой сирен собрали народ Италии на площадях городов, где через репродукторы Дуче объявил о начале войны. Двадцать шесть миллионов человек приняли участие в этом так называемом “величайшем событии в истории человечества”. Однако единодушное осуждение Италии пятьюдесятью членами Лиги наций шокировало народ. Но когда Италия в феврале 1935 года напала на Эфиопию, отношение большинства государств к фашистскому режиму переменилось. Они больше не находили в нем ничего хорошего. Однако именно это и было нужно Дуче, чтобы убедить итальянцев, что их страна находится в осажденной крепости и все истинные патриоты должны сплотиться перед лицом внешней опасности.
После победы в эфиопской войне в 1936 году Муссолини стал действительно видной фигурой – в Соединенных Штатах к фашистам начали относиться как к банде неразборчивых в средствах гангстеров, а кое-кто вновь выдвигал предположения, что если Дуче и не сошел с ума окончательно, то все же способен наброситься “как бешеная собака” на кого-нибудь еще.
В самой же Италии он убедил в своей гениальности многих сомневающихся и достиг звездного часа своей популярности. Хорошо оплачиваемые журналисты каждый день твердили, что Дуче почти божество, по крайней мере, наместник Бога на земле, пришедший, чтобы вершить историю, кормчий и вождь расы, которой предопределена роль господствовать во все времена. В биографии, написанной Пини, вполне официально говорилось о том, что Муссолини во всем мире считают сверхчеловеком и величайшим гением современности. К тем, кто придерживался такого мнения, относили Ганди, Дугласа Фербенкса, Киплинга, Де Валера, Стравинского, Лехара, Пьеро Моргана, Франклина Рузвельта, Уинстона Черчилля и “бесконечное множество других”. Вместе с тем Муссолини не сомневался, что в отличие от других диктаторов, у него есть иммунитет, предохраняющий его от опасности тщеславия или самообмана.
Муссолини заявил, что “завоевание Эфиопии не является само по себе целью, а лишь шагом к другим целям, которые уже окончательно созрели в моем мозгу”, и достижение которых будет осуществляться “не с помощью каприза, а направляющего провидения и довлеющего над ним осознания своей миссии”. Муссолини производил впечатление собранности и силы, но он пребывал в ином измерении, где уже не желает или не нуждается в том, чтобы знать, что происходит в окружающем его мире. Большинство людей чувствовали, что делалось что-то не так, что Муссолини захвачен в плен созданным им самим мифом, который теперь преследовал его повсюду.
Дуче был уверен, что только по причине низкой рождаемости Соединенные Штаты скоро прекратят свое существование как серьезная нация, а через двадцать лет население Франции и Англии снизится почти наполовину и будет состоять преимущественно из стариков. К тому же в Англии женщин уже на четыре миллиона больше, чем мужчин, – сексуально неудовлетворенных и, следовательно, пацифисток по своей природе и поэтому не представляющих ценности для своей империи. Говоря на эту тему, он становился возбужденным и неистовым до такой степени, что порою его слушателям оставалось только диву даваться.
Муссолини вкладывал всю свою душу в “битву за рождаемость”. В итоге он вынужден был признать, что ошибся. За тринадцать лет, начиная с 1924 года, Италия потеряла “из-за снижения рождаемости эквивалент, равный пятнадцати армейским дивизиям”.
Как министр трех родов войск он настаивал на решении военных вопросов при его личном участии и без должного участия профессионалов вплоть до мельчайших деталей. В результате, когда война, которую Муссолини предсказывал годами, в начале 1940 года действительно разразилась, Италия оказалась без удовлетворительного вооружения и даже без какого-либо эффективного плана действий. Дуче утверждал, что в случае войны будут пущены в ход 12 миллионов солдат, прекрасно оснащенных современными видами оружия. Истинная же цифра не составляла и одного миллиона достаточно подготовленных солдат и, несмотря на бесконечные разговоры о танках, итальянская армия в действительности имела в качестве самого тяжелого оружия трехтонные бронеавтомобили. Разоблачения военной слабости Италии приводили диктатора в неописуемую ярость. Это был зловещий и опасный симптом.
К 1936 году Адольф Гитлер, “родственная душа” Муссолини, упрочил свое положение в Германии, и в том же году была скреплена знаменитая “Ось” между двумя державами. А в конце сентября 1937 года, когда в Риме сочли, что два фашистских режима уже достаточно сблизились, Муссолини принял приглашение посетить Германию. Сообщение, которое он повез в Берлин, заключало в себе просьбу о солидарности с нацизмом в ускорении процесса фашизации Европы. Две державы могли иметь расхождения по незначительным вопросам, но у них был общий враг. Вместе, Италия и Германия, смогут противостоять всему миру, прежде всего демократическим странам, опираясь на прочный союз 115 миллионов человек, объединенных “единой непоколебимой целью”.
Военная мощь Германии, дисциплина и высокий моральный дух солдат, продемонстрированные фюрером, потрясли Дуче. В Берлине перед многотысячной толпой он провозгласил, что “итальянский фашизм обрёл наконец друга, и он пойдёт со своим другом до конца”. Муссолини дал ясно понять немцам, что готов допустить аншлюс с Австрией в ответ на укрепление “Оси” и последовать их примеру в отношении ужесточения антисемитского политического курса. (Дуче Муссолини. Русская историческая библиотека).
Оформившийся военно-политический союз Гитлера и Муссолини просуществовал достаточно долго, чтобы оба фашистских режима успели почти одновременно погибнуть в развязанной при их решающем участии опустошительной Второй мировой войне. Дуче с вершины неограниченной власти и могущества, на которую он по лестнице фашизма взошел к 1937 году, обрушился в пропасть поражения, был расстрелян и до неузнаваемости обезображен 28 апреля 1945 года в деревне Джулино-ди-Медзегра в Италии у озера Комо, где нашла приют семья видного российского патриота и пропагандиста, почитателя Дуче Владимира Рудольфовича Соловьева.
ЭПИЛОГ
Возникнув в ХХ веке, фашизм унаследовал из прошлых эпох подлость, ненависть и цинизм, копившиеся в душах предков, не сумевших преодолеть неолитическое наследие и “темные века”. Поражая народные массы, он ведет к коллапсу государства и империи. История учит, что народы и страны, ставшие на этот порочный путь, движутся в небытие.
Игорь Гарин
ЛИТЕРАТУРА
1. Кудрявцев Г.Г. Бенито Муссолини. Доктрина фашизма. Перевод с итальянского В. Н. Новикова. Издательство LА RENAISSANCE, avenue des Champs-Elysees, Paris, 1938.
2. Алан Джонстон. Остров геев. Свобода изгнанных режимом Муссолини. Би-би-си, 2013.
3. Илья Эренбург. Убийство Маттеотти. “Красная новь”, 1929.
4. Степан Сулакшин. Корпоративное государство. Центр Сулакшина, 2018.
5. William George Welk. Fascist economy policy: an analysis of Italy's economic experiment. — Russell & Russell, 1968.