Как называется пространство между двумя вагонами электрички, где вагоны подцеплены друг к другу?
По-немецки "mundharmonika", по- французски "harmonica
а Bouche", по- итальянски "armonica a bocca", по- испански "armonica", по- английски "harmonica", "mouth organ", "French harp", или "harp".
(Искусственный интеллект, ответ.mail.ru).
Середина 80-х. Лето. Электричка, идущая с Юрмалы, набита народом. В вагоне и тамбуре все стоят плотно, "как кильки в банке". Сидячие места в вагоне заняты теми, кому в этом смысле повезло. Но и подняться с них, и проскользнуть серпантином в сторону тамбура, к выходу, ох как нелегко! В вагоне и между вагонами, там, где их прицепляют друг к другу,- повсюду люди. Толпа, утрамбованная до предела.
На остановке пытаются втиснуться новые пассажиры, которые едут в Ригу. Так же влез и мужчина с синяками на лице, перегарным запахом и загадочной потаённой улыбкой. Плотно за ним теснилась женщина.
Мужчина упрямо протолкнулся сквозь железную дверцу, в последний возможный приют за резиновой гармошкой стен, где вместо пола- соединяющие вагоны лязгающие железА. Туда же юркнула и женщина.
Через минуту все стоявшие в тамбуре пассажиры услышали самые неожиданные звуки. Стоны перемежались с железным звуком вагонных соединений. Стон нарастал. Мужской голос солировал сам по себе, женский вторил испуганно и несчастно. Мужской голос разрастался до рыка. Женский- до визга. Всё вместе - железный звон, мужской рык и женское повизгивание доносилось из отделения "гармошки", и пассажиры в первый момент вздрогнули и остолбенели. Но, догадавшись, что происходило за "гармошкой", сразу отводили глаза, чтоб никто не мог там прочитать...
Еще с минуту бряцанье и рычанье продолжались на высшей ноте. И стихло.
Дверка отворилась, и один за другим, с опущенными глазами, мужчина и женщина пролезли обратно в тамбур, вплотную касаясь тел других людей и постоянно нарываясь на чьи- то внимательно распахнутые глаза. Мужчина икнул, криво усмехнулся, отвернулся от женщины и затих.
Женщина рыпнулась раз- два, пытаясь подлезть поближе к мужчине, но не смогла. Так и остались они стоять невдалеке, не касаясь и не глядя в глаза друг другу.
Все стоячие пассажиры тамбура с любопытством изучали их - лицо, синяки, морщины, грязь, усмешку, потайную горечь в глазах женщины, волевое равнодушие мужчины, тупо вылупившегося прямо перед собой,- и все так и ехали, тесным комком, позвякивая и трясясь потным летним днем.
Вдруг поезд встал. Двери наружу открылись. Выходящие заработали плечами, как вёслами. Мужчина повернулся, перекрутился, и мгновенно выскочил. Женщина, зацепив его глазами, проводила до дверей. И, как только он исчез, подняла потерянный, больной взгляд.
Новые пассажиры пытались затолкаться в вагон, и женщина переменила выражение лица на печально- озабоченно- равнодушное. Так и застыла с тучей на морщинистом лице. По такому лицу уже не скажешь наверняка, что это была именно она с каким- то мужчиной в "гармошке", раздираемая воплями и рычанием в ритме лязга арматуры.
Толпа поредела, в раскрытые окна влетал ласковый ветерок. Электричка продолжала свой полет. Поезд шёл по расписанию.