«Жизнь – прекраснейшая из выдумок природы». Гёте
Шёл второй месяц работы экспедиции, доставленной на окраину Солнечной системы планетолётом «Галактика-7». Стройная блондинка в блестящем облегающем комбинезоне диктовала данные наблюдений в персональный видео-дневник. Слова она произносила протяжно и распевно, словно декламировала сонет Шекспира.
– Я – космобиолог Анна, мне 27 лет. Наша станция находится на спутнике Сатурна – Титане. Ещё полвека назад путешествие сюда заняло бы семь лет, но на современном корабле с ионно-плазменным двигателем мы достигли пункта назначения за три месяца. Средний возраст нашего экипажа составляет 30 лет. И не случайно, что все четыре его члена, а это – пилот и командир Ольга, навигатор Татьяна, бортинженер Вера и я, космонавт-исследователь – женщины. Ведь доказано, что мужчины в полёте расходуют почти вдвое больше калорий, что резко снижает коэффициент их полезности в условиях длительной комической командировки.
Девушка откинула со лба светлый локон и на её губах промелькнула задумчивая улыбка. Она взглянула в иллюминатор отсека, за которым простиралась унылая пустыня с дюнами из углеводородной пыли и ледяного песка, перекатываемого упругим токсичным ветром. Здешняя атмосфера состояла в основном из азота, а небо, затянутое плотными облаками, и грунт имели оранжевый цвет. У самого горизонта возвышалась горная гряда, и курился действующий вулкан. Данная местность, будто в насмешку, именовалась Ксанаду, подобно названию райского уголка, описанного в поэме Сэмюэла Тейлора Кольриджа. Однако по причине постоянной дымки и удалённости от светила, тут даже в полдень было непривычно сумрачно. Частенько в округе грохотали грозы с яркими молниями и обильными ливнями, что не добавляло угрюмому пейзажу очарования, а настроению людей оптимизма и бодрости. Но Анна считала иначе: «Неважно, в каком мире живёт человек, главное – какой мир живёт в нём самом!» Она знала, что поблизости в материковых долинах текут реки, есть озёра и даже моря, правда, плещется в них не вода, а жидкий метан. Тут не услышишь криков журавлей на восходе солнца, не увидишь, как дрожит на зеркальной глади пруда отражение соснового бора, не встретишь семейку опят, сидящую на пеньке упавшего дерева. Знать поэтому человечество и поставило перед собой цель: создавать оазисы жизни в любой, даже самой неблагоприятной среде, рассылая повсюду своих «космических садовников». Так Луна давно уже стала космопортом и полигоном Земли. На ней и на Марсе, основаны поселения с вполне человеческими условиями обитания: плодовыми деревьями, огородами и цветниками, высаженными в полусферах теплиц. А вот в геотермальных водах спутника Юпитера – Европе прекрасно освоились наши криофильные одноклеточные водоросли...
Анна покачала головой, прогоняя посторонние мысли, затем решительно кивнула, приглашая незримую аудиторию к продолжению беседы.
– Титан крупнее Луны и даже Меркурия. Сутки длятся здесь 16 земных дней, а год – примерно 30 «привычных» для нас лет. Поэтому жизнь космических садовников регламентируется строгим вахтенным графиком: 6 часов – дежурство на командном пункте станции, ещё 6 – повседневная работа по специальности, далее – 12 часов на личное время и сон.
Анна коснулась клавиши «Пауза» и умолкла. С Земли работой экспедиции руководил академик Иван Иванович Семёнов, планетолог с мировым именем. Молодым коллегам он любил повторять своё «Правило трёх «Н», которое гласило: «Нет Ничего Невозможного, особенно во Вселенной!». Иванычу, как величали его меж собой космонавты, было чуть-чуть за шестьдесят, но выглядел он свежо и подтянуто. Откровенно говоря, все женщины экипажа были в него немного влюблены. На станции им очень не хватало жизнерадостного и остроумного наставника. А тот частенько шутил, что в свой «инопланетный розарий» отбирал девчат «исключительно по очаровательным улыбкам и цвету глаз». На самом же деле конкурс на участие в экспедиции был весьма серьёзным и проводился, прежде всего, по психологическим и деловым критериям.
Все системы космической станции функционировали безупречно. Искусственный интеллект управлял автоматикой, контролировал работу средств связи, солнечных батарей и систем жизнеобеспечения, защищая экипаж от вредоносных излучений, создавая привычную гравитацию и оптимальный микроклимат в помещениях, бесшумно распространяя по отсекам свежий воздух.
«Как хорошо и безмятежно, – размышляла Анна. – Лучшее из того, что мне когда-либо приходилось слышать, это – тишина! Она – символ покоя, отдыха и раздумий. Без неё невозможно постичь никакую мудрость или красоту. Тишина появилась в природе прежде всего и, как заботливая мать, вынянчила каждый звук, став нотным станом для прекрасных мелодий, хороших стихов и добрых слов. Будь моя воля, – рассуждала девушка, – то везде бы висели таблички: «Люди, берегите тишину!». И за нарушение данного правила неотвратимо следовало бы строгое наказание. А вот на пение птиц, шёпоток ветра и шуршание морского прибоя мой запрет пусть не распространяется…»
– Титан уникален тем, – тоном Нобелевского лауреата продолжила Анна, – что чрезвычайно богат углеводородами, а в его недрах постоянно происходят многообразные процессы, образующие молекулы сложных органических веществ. Эта ситуация схожа с той, что наблюдалась на Земле в период зарождения на ней жизни. Правда, есть одно важное отличие – крайне низкая температура на поверхности данного небесного тела, вплоть до -180 градусов по Цельсию. На первый взгляд – лютый холод, однако мощное приливное действие Сатурна приводит к разогреву скального ядра спутника, и в глубине его мантии условия совершенно иные. Там между пластами льда существует прослойка из жидкой воды – подповерхностный океан. В той воде содержится аммиак, который понижает точку её замерзания. Таким образом, внутри Титана созданы все условия для химической и даже биологической эволюции. Учёные считают, что в озёрах на поверхности спутника также способна зародиться жизнь, поскольку метан менее агрессивный растворитель, чем вода, отчего белки и клеточные мембраны, могут стать даже более стабильными, чем на планете Земля. Однако на негостеприимном Титане возникла совершенно неожиданная ситуация, – в голосе девушки зазвучали тревожные нотки. – Академик Семёнов высказался по данному поводу так: «Человеческий разум не готов к полному пониманию того, что творится в космосе, но что бы там ни происходило – всё совершается во имя вселенской гармонии». Вероятно, он прав, только наш случай выглядит в высшей мере загадочно...
Анна вздохнула и включила на переборке отсека голограмму с изображением покачивающейся берёзовой рощи. Она вспомнила, как минувшей осенью гуляла по лесу... Прозрачный воздух освежал её лицо, а шелест листьев успокаивал. Казалось, что нежные солнечные лучи пахли чабрецом и мятой! Мягкий свет пробивался сквозь кроны деревьев и ложился на траву причудливой мозаикой. Ветерок перебирал желтеющую листву, постоянно меняя рисунок под ногами. Это походило на калейдоскоп – её любимую детскую игрушку. Над головой Ани стучал дятел, по земле стройными колоннами маршировали муравьи и букашки торопились по своим важным делам. Сбоку от тропинки из зарослей ежевики выглядывали пушистые хвосты полыни и алые ягоды шиповника. «В природе всё красиво! – восторгалась девушка. – Какие-то места могут выглядеть пугающими, а иные явления – непонятными, но всегда и во всём присутствует внутреннее созвучие и равновесие. Если что-то и кажется неправильным, то эта «ненормальность», скорее всего, внутри нас». Дорожка, извиваясь, вела под уклон и, наконец, среди растрёпанной ветром травы, открылся родник. Зачерпнув ладонями холодную воду, Анна жадно и с наслаждением утолила жажду. «Мы разучились быть счастливыми, – с грустью думала она в те минуты. – Только лишившись чего-то важного, люди обретают возможность ощущать истинную радость. А ведь прежде мы были частью нашей планеты и могли слышать её зов. Но однажды человек решил, что имеет право вмешиваться в законы мироздания, не осознавая того, что ещё не дорос до понимания их истинного смысла…»
– Теперь о главном, – смахнув длинными ресницами картинки прошлого, возобновила отчёт Анна. – Так уж случилось, что в далёком 2005 году автоматический зонд «Гюйгенс», доставленный аппаратом «Кассини», занёс на Титан споры земной плесени. Как оказалось, она прекрасно выживает в условиях открытого космоса: ей не страшно ионизирующее излучение, запредельный холод и вакуум! На Земле споры грибов находят даже в ядерных реакторах и в жерлах вулканов, отчего их и прозвали экстремофилами . Однако многие века люди даже не предполагали, какие загадки хранит проклятая и благословенная, всемогущая и неистребимая плесень! Я уверена, что если когда-нибудь на нашей планете произойдет глобальная катастрофа, то и тогда всеядная, вездесущая и неуязвимая плесень не погибнет…
Со студенческой скамьи девушка знала, что колония плесени состоит из одноклеточных организмов, которые представляют собой ветвящуюся сеть, именуемую мицелием, и напоминают щупальца моллюсков. Если смотреть на их «архитектуру» под микроскопом, то удивляешься её разнообразию, красоте и таинственному очарованию! Это – сложные переплетения цветных нитей, цепочки или грозди всевозможных форм и размеров.
Так невинно всё выглядело на Земле, но следовало вернуться на мрачный спутник Сатурна. Здесь, невзирая на суровую обстановку, хорошо всем знакомый плесневый грибок приспособился к существованию сначала в кратерах извергающихся вулканов, потом в морях и озёрах, а затем в глубинном океане. Но это было только начало. В агрессивной среде мицелий многократно мутировал и заселил, точнее сказать – захватил, всю планету! Он принялся пожирать любую органику, включая пластик и каучук, а отходами своей жизнедеятельности начал разрушать самые стойкие сплавы металлов, чем вывел из строя несколько спускаемых аппаратов и дронов! Поражало и настораживало также то, что у плесени стало наблюдаться групповое поведение: отдельные клетки вели себя так, будто являлись единой биологической тканью. Довольно быстро их функции дифференцировались, и особи сплотились в сложные объёмные структуры, подобно органам или нервным ганглиям . Исследователи обнаружили многоуровневый геометрический мир, о котором прежде не подозревали. В некоторых «фигурах» число пространственных измерений достигало десяти и более. Подобные объекты непостижимым образом научились "общаться" между собой и действовать согласованно! Это привело к неудержимому деструктивному поведению всей грибницы, включая случаи нападения на людей, после которых станцию пришлось защитить куполом мощного бактерицидного поля, пределы которого категорически запрещалось покидать всем членам экспедиции.
Анне было известно, что в ХХ веке проводились опыты, в ходе которых плесени надлежало найти в лабиринте дорогу к сахару. Мицелий, конечно же, её нашёл, но первоначально неоднократно ошибался и попадал в тупики, затратив уйму времени. В следующий раз этой же колонии поставили аналогичную задачу, с которой та, учитывая предыдущий опыт, справилась быстро и без единой погрешности. В третьей попытке, нити мицелия не стали плутать в извилистом лабиринте, а достигли приманки кратчайшим путём, устремившись к ней поверх всех перегородок, что стало неожиданностью для учёных. Такой сложный вид поведения свидетельствовал о наличии у плесени условных и безусловных рефлексов, долгосрочной памяти и даже подобия коллективного разума, схожего с тем, что наблюдался в семьях пчёл и термитов.
– Но это ещё не всё, – очнулась от раздумий Анна. – Не секрет, что грибки тысячелетия живут в человеческом теле, прекрасно его изучили и освоили. Некоторые исследователи ХХI века с уверенностью заявляли, что в нас присутствует «интеллект» простейших, который манипулирует людьми, намерено влияя на их самочувствие, работоспособность и сон, вызывая чувство блаженства или тревоги, гнев или восторг, формируя характер и пищевые пристрастия. При этом утверждалось, что если плесень решит объявить человечеству войну, то у нас попросту не будет ни единого шанса выжить! Как водится, светила биологии и зоопсихологии надолго погрязли в дискуссиях и гипотезах, а затем признали теорию «интеллектуальной плесени» недоказанной и антинаучной. Полемика закончилась, как обычно, – печально подытожила рассказчица, – «дитя» у трёх мушкетёров осталось без глазу, а корабль, с которого сбежали все крысы, не потонул… Вот такая присказка. Надеюсь, теперь вы готовы услышать самую важную информацию?
Анна помолчала, сосредоточенно сдвинув брови, отчего на переносице появилась едва заметная морщинка. Казалось, в её душе происходит скрытая борьба, и она знает о какой-то грозящей беде, которая ещё не произошла, но вскоре может случиться. Наконец, собравшись с мыслями, девушка заговорила.
– Десять лет назад на Титане трагически погибли первые поселенцы. Тогда плесень повредила им скафандры, что привело к заражению тяжелейшей пневмонией. В то же время датчики орбитальной станции уловили над морями Кракена и Лигеи упорядоченные сигналы малой амплитуды, являющиеся телепатическим обращением к колонизаторам. Послание сопровождалось волнами безотчётного страха, доводящего людей до оцепенения или исступления. Содержание сигналов было расшифровано. Их смысл сводился к короткой фразе: «Пришельцы, прочь из нашего мира, иначе все растворитесь в нём!». Без сомнения, данная угроза была адресована землянам. Вслед за этим у человечества возникли вопросы: «Неужели нам объявлена война? Что повлекло столь недружественное поведение колонии грибов, и чем противоборство обернётся для обеих сторон?» Вот какие проблемы предстоит решать «садовникам».
«Сейчас успех миссии во многом зависит лично от меня, – думала Анна, остановив свой дневник. – Нам поставлена задача: найти каналы связи и осуществить первые контакты с разумной плесенью, не нанося урона грунту, океану и атмосфере спутника. Но стоит ли тратить силы и время на заигрывания со злобными примитивными тварями? – сомневалась она. – Не проще ли синтезировать мощный токсин и истребить вредоносную экосистему, возомнившую себя мудрой и всесильной? Ведь коль мы считаем себя более совершенными существами, то не имеем права струсить или отступить. Если сдадимся, значит, мы – слабые и безвольные!
С другой стороны, – колебалась девушка, – Вселенная – это наше зеркало. Мы отражаемся в нём своими мыслями, чувствами и поступками. И от того, насколько они гуманны, зависит, каким станет наше собственное будущее: светлым и счастливым или серым и безрадостным? Что нас ждёт: увядание или расцвет? К сожалению, сегодня много невинного зверья страдает от того, что человек возомнил себя выше других. Пройдя сложный путь познания, и встав на пьедестал духовности, нам пора ощутить единство со всеми формами и видами космического бытия, свою родственность с каждой былинкой, козявкой и даже зловещим мицелием! Это, несомненно, наполнит нашу жизнь иным, более глубоким смыслом, вернёт гармонию разуму, а душе подарит радость творчества и вдохновение.
А как мы поступим, если что-то подобное произойдёт на Земле? – с ужасом вообразила Анна. – Не будем же уничтожать биосферу родной планеты? Нет, самый рациональный способ решения любого конфликта – это сотрудничество и взаимные уступки. В таком случае земляне могли бы продолжить на Титане добычу углеводородов и редких минералов, а с помощью неприхотливого мицелия проводить терраформирование , преображать ландшафт и климат спутника, синтезировать перспективные лекарства. Ведь, будучи сам бессмертным, он может подарить долгую жизнь и людям! Наконец, Титан продолжил бы служить отправной точкой для выхода человечества за пределы солнечной системы и освоения более удаленных объектов космоса. Только как нам добиться понимания и компромисса?»
И Анна проводила один опыт за другим, исследовала пробы грунта, газов и жидких сред спутника. И везде находила частицы мицелия, которые с ней никак не контактировали. Становилось очевидным, что в данном случае действует закон, согласно которому «количество переходит в качество». Следовательно, чтобы запустить у плесени сложные психические процессы, необходимо было достичь определённой массы и объёма изучаемого биоматериала. Лишь тогда «целое» начинало контролировать все свои «части», управлять ими и заботится о них. Менее всего это походило на тривиальные рефлексы или инстинкты самосохранения и добывания пищи. Поведение грибницы отдалённо напоминало Анне материнскую любовь – огромную жертвенную и созидающую силу, способную спасать, возрождать и творить чудеса! Только у людей в своей основе она имела милосердие и сострадание, доброту и терпимость. А что «на уме» у непредсказуемого мицелия было не совсем ясно. «Но я непременно раскрою все тайны разумных грибов!» – верила девушка. - А вдруг они всё понимают, чувствуют и даже страдают, как мы?»
Вчера она добавила в инкубатор лучшего корма. Плесень живо «набросилась» на пищу, а следом принялась стремительно размножаться, обретая форму шипов и колючек, игл и стрел. Она ощетинилась на Анну подобно полчищу разгневанных ежей. Порой казалось, что устрашающие «всходы» плесени – это оскаленная хищная пасть, готовая в любой момент наброситься и растерзать учёного. Через сутки в лаборатории стало невыносимо находиться: вся она наполнилась тревогой, мучительным чувством опасности и ожиданием неведомой катастрофы. Анна отмечала головную боль, учащённое сердцебиение и нехватку воздуха. Без сомнения, негатив исходил от растущего мицелия.
«Должен же быть какой-то выход? – убеждала себя девушка, закусив нижнюю губу. Она всегда так делала, когда работа не ладилась. Неожиданно в голову пришла излюбленная фраза её учителя академика Семёнова: «Человек способен на многое, а порой – на невозможное. Верь в себя – это поможет преодолеть трудности, верь в то, что делаешь, и это даст силы двигаться дальше!» В задумчивости она опустила руку на приборную панель, и лаборатория наполнилась негромкой органной музыкой. Звучала токката Баха. В прекрасной мелодии угадывался восход солнца и рождение нового утра, ощущался аромат полевых трав и шелест листвы, свежесть предрассветного тумана и птичье разноголосье. Словно шоколадка таяла на сердце Анны. В отсеке сразу сделалось светлее, просторнее и уютнее. Взглянув на дисплей, девушка не поверила своим глазам: поведение колонии кардинально изменилось! С мицелием происходило что-то странное: его нити стали похожи на разноцветные змейки праздничного серпантина, раскачивающиеся из стороны в сторону в такт нежным звукам. Через пару минут хрустальным ручейком заструились аккорды «Лунной сонаты» Бетховена. Мицелий вновь преобразился: он принял форму бархатистых шариков, похожих на пушистых котят или цыплят. Такой нежной, симпатичной и миролюбивой плесень выглядела только на Земле…
И тут Анна вспомнила свои лицейские опыты. Как же она могла о них забыть? Тогда преподаватель ставил колбы с дрожжами перед акустической системой, и ученики наблюдали за ростом грибков. Выяснилось, что тяжёлые аккорды их угнетали, а лучше всего микроорганизмы развивались под звуки спокойной классической музыки. Таким образом, грибки оказались способны не только к восприятию мелодий, но в какой-то мере к их пониманию и переживанию.
«Значит, будем общаться на языке музыки! – озарило девушку. – Ведь она – часть нашей жизни и голос человеческой души. Музыка рисует картины окружающего мира, рассказывает о самих людях, передавая их чувства, мысли и настроение. Она способна снять напряжение или, наоборот, придать сил и вселить надежду. Вот и мы сменой тембра и интонации, ритма и громкости постараемся придать мелодиям необходимый для диалога смысл. Остаётся лишь подобрать нужные композиции и вариации. Думаю, это нам под силу».
Табло электронных часов показывало, что у Анны началось «личное» время, однако уходить из лаборатории она не спешила. «Природа подарила нам жизнь, возможность думать и мечтать, – размышляла девушка, – поэтому необходимо считаться с её законами. Она одна способна изменить всё вокруг, а мы-то по глупости пытаемся переделать её, а не себя. Прости нас, матушка и кормилица! Не будь данного эксперимента, я бы вряд ли поняла, насколько в природе всё взаимосвязано, и что каждый её элемент играет чрезвычайно важную роль. А гармония с Вселенной – это, прежде всего, согласие с самим собой, способность жить в одном ритме с окружающим миром и бескрайним Космосом, потребность не только брать, но и отдавать. Ведь человек – всего лишь песчинка в вечном и бесконечном пространстве. И этого нельзя забывать!
Бросив взор на кувез с мицелием, Анна отметила, что теперь плесень устилала стенки инкубатора ажурной шалью, а в её центре возвышался причудливый цветок, подобный актинии с венчиком многокрасочных полупрозрачных щупалец. Их тонкие волоски плавно колыхались, и словно просились в руки человека. Вот тогда космобиолог поняла, что колония настроена миролюбиво и расположена к дружественному общению.
Девушка ввела в компьютер свои выводы, отправила их в Центр управления полётом и приготовилась ждать, поскольку радиосигнал проходил расстояние до Земли и обратно за два с половиной часа. Откинувшись на спинку кресла, Анна прикрыла глаза и представила, как после завершения экспедиции, уже на Земле выйдет из корабля и зажмурится от яркого дневного света. Как услышит бодрое пение птиц и ощутит чарующий запах свежей зелени, умытой тёплым дождём. Лёгкий ветерок будет морщинить небольшие лужицы, касаться её лица и перебирать пряди волос, словно желая приласкать. А солнце погладит по щеке нежной ладонью, обещая, что впереди её ждёт много светлых и радостных дней. «Какое всё-таки счастье – вновь оказаться дома! – повеселела девушка. – Там всё до мелочей знакомо, привычно и понятно». Аня сидела и улыбалась. Её душа наполнилась покоем и уверенностью в собственных силах. Она ясно чувствовала, насколько сама изменилась за последние месяцы, с каждым днём всё больше ощущая себя Человеком и осознавая ответственность перед будущим родной планеты. Это осмысление было равносильно возрождению.
– Страшно даже подумать, – чуть слышно шептали её губы, – что я могла состариться, так и не узнав, как сильно люблю нашу Землю! И славно, что подобные озарения случаются у нас во время долгой разлуки. Значит, все странствия, трудности и горести были не напрасны...