VIII. Начало военных действий в Заполярье и Карелии.
На Крайнем Севере немецкий горный корпус (две дивизии) перешел в наступление на Мурманском направлении 29 июня. Немцам понадобилась неделя на марш от территории Северной Норвегии через финскую область Петсамо для сосредоточения у советской границы. Армия Финляндии на данном направлении ограничилась предоставлением немцам проводников из своих пограничников. Южнее на 200-250 километров в Приполярной Карелии на Кандалакшском направлении – на широте от финского порта Кеми к финскому Рованиеми и далее к границе (округ Салла-Куолаярви-Кайралы) через Алакуртти-Верман на советской территории в сторону Кандалакши - две немецкие дивизии перешли границу 1 июля. Тогда же вместе с ними, но еще южнее на 30-50км выступил и финский третий армейский корпус (две пехотные дивизии). Финские войска находились здесь под оперативным управлением командования немецкой армии «Норвегия».
Далее, вернее «ниже» по карте на 500-600 километров по отдельным направлениям-дорогам на Кестеньгу-Лоухи, Ухту-Кемь и Реболы-Поросозеро и также с 1 июля выдвигались отдельные полки и боевые группы того же финского третьего армейского корпуса (IIIак). Немцев здесь уже не было. Еще южнее на Петрозаводском направлении (Северное Приладожье) финские войска выступили только 10 июля. Тогда же они нанесли удар на Сортавальском направлении (северная, северо-западная часть Ладожского озера) на юг вдоль западного побережья Ладожского озера. Но здесь еще 29 июня отдельные батальоны и даже полки финской армии пытались проводить разведку боем, атакуя города Энсо и Ристалахти. На Карельском перешейке (направление Выборг-Ленинград) финны перешли в наступление только 31 июля (подчеркнем, именно июля). Еще одна немецкая пехотная дивизия, переданная Гитлером Маннергейму в качестве его личного резерва (видимо, ради «укрепления братства по оружию»), начала прибывать в Финляндию только с 26 июня. Позже она будет участвовать в боях в Северном Приладожье и далее на реке Свирь. Итого, непосредственно с территории Финляндии Советский Союз атаковали всего пять немецких дивизии при двух танковых батальонах. Если быть точным: на Мурманском направлении, где финских войск не было - две немецкие дивизии, на Кандалакшском – тоже две, но уже с участием финских войск, и еще одна немецкая пехотная дивизия периодически использовалась Маннергеймом на южном участке советско-финского фронта, пока Гитлер не отозвал ее осенью 1941 года.
Что до советских войск, то после нападения Германии они начинают выдвижение из мест постоянной дислокации в сторону границы с Финляндией, занимая при этом ранее оборудованные и создавая новые рубежи обороны на возможных направлениях наступления противника. А эти направления ни для кого не составляли секрета: в условиях сильно пересеченной и холмисто-лесистой местности со множеством рек, озер и речек с заболоченными берегами боевые действия были возможны только в направлениях любого вида дорог. Это могла быть даже бревенчатая гать через приозерное болото. Война именно с Финляндией не была объявлена со стороны СССР ни в каких приказах, но советские войска действовали безотносительно этого обстоятельства, видимо по каким-то еще довоенным планам. То есть война с Финляндией была воспринята в войсках как данность, для которой не нужны были какие-то юридические основания и международные правила. В журналах боевых действий (в дальнейшем ЖБД) всех трех армий, действовавших на Кольском полуострове, в Карелии и на Карельском перешейке в записях от 26 июня было просто отмечено: «Финляндия объявила нам войну» [21]. В аналогичных журналах дивизий, а тем более полков этот факт не расценивается вообще никак – войска продолжали действовать по ранее полученным приказам.
Источники:
21. www.pamyat-naroda.ru. Журнал боевых действий 7-й армии с 20.06.41 по 31.08.41. Запись от 27 июня 1941.
IX. 22 июня в Финляндии.
В ночь с 21 на 22 июня 12 немецких бомбардировщиков Ю-88 поднялись с аэродромов в Восточной Пруссии и, пролетев несколько сот километров, произвели минирование фарватеров в Финском заливе. На обратном пути они сели на финский аэродром для дозаправки и возвращения на базу. Одновременно три действующие подводные лодки ВМФ Финляндии (из четырех) также произвели минные постановки на предполагаемых маршрутах перемещения советских судов.
Несколько минных заградителей немецких кригсмарине по согласованию с финским Генштабом скрытно пробрались в финские шхеры на места стоянок и замаскировались до времени «Ч» - времени массированных минных постановок. Накануне, 21 июня финский военно-морской флот позволил себе немыслимую при других обстоятельствах акцию: высадку многочисленного десанта на демилитаризованных по условиям Московского договора с СССР Аландских островах. При этом были арестованы все 35 человек советской наблюдательной комиссии. Финны явно знали, что назавтра «Советам» станет не до этих островов.
Утром 22 июня Гитлер, обращаясь к нации по поводу начала войны с СССР упомянул, что «в этой борьбе рука об руку с Германией идут Румыния и Финляндия». Тем не менее, Финляндия 22 июня объявляет о своем нейтралитете в войне Германии с СССР и требует от Гитлера дезавуировать свои слова о союзе с Финляндией – что он и вынужден был сделать. Заявление Финляндии о нейтралитете принимают к сведению все великие державы, но... Молотов при этом дважды пытается добиться от финского поверенного в делах в Москве официального подтверждения нейтралитета, но получает только встречные претензии об обстреле финских кораблей советскими ВВС (22 июня действительно, самолеты Балтфлота атакуют какие-то корабли в Финском заливе, возможно, предполагая, что они немецкие) и о нарушении воздушного пространства Финляндии советскими самолетами (но этим тогда грешили все).
Реальность в «дружеских и добрососедских отношениях» двух стран была наглядно представлена в одном общеизвестном и широко растиражированном свидетельстве воина-разведчика 71-й стрелковой дивизии [22]. С чувством отлично исполненного долга и совершенно не задумываясь о преступном, в общем-то, характере своих действий, он рассказывает, как 22 июня его разведвзвод был отправлен на сопредельную территорию с задачей «взять языка» (напомним, войны с Финляндией еще нет и неизвестно, будет ли она – эта акция по международным правилам есть вторжение на чужую территорию). Но ведь кто-то это приказал, и приказ разведвзводу мог быть дан только с его инстанции, а это уровень стрелкового полка. То есть всего лишь командир полка определял кто ему враг, а кто друг. Разгадка в том, что враг был определен заранее. Разведчики на приграничной территории не нашли вообще никого (обычная практика всех армий перед наступлением – убрать местное население из зоны боев). Но, на обратном пути – как с гордостью рассказывает ветеран – их отряд разгромил финскую погранзаставу. Еще раз напомним: войны еще нет, а вооруженный отряд нападает на соседнюю страну и убивает ее солдат. То есть, этот разведчик, как и его товарищи, как и командир полка, пославший их в эту «разведку», безоговорочно считали, что война с Финляндией уже идет!
Так на «финском фронте» проходит роковое 22 июня, затем 23-е, 24-е... Боевых действий с обеих сторон не проводится (напомним, что даже немецкие части перешли здесь в наступление только 29 июня – 1 июля). Эти первые два-три дня руководство Финляндии, правительство, депутаты парламента, так называемое общественное мнение полностью, естественно, на стороне Германии – так как их коварного и злого соседа-обидчика ждет достойное наказание. Ну, а вдруг как не ждет? Вдруг Советы не сломаются в одночасье подобно Польше и Франции, вдруг победоносная гитлеровская военная машина забуксует на российских просторах? И где тогда окажется маленькая родина-Суоми в случае совместного с Гитлером похода против СССР? А если держать еще в уме неизбежную при этом войну с Великобританией, а в перспективе и с Соединенными Штатами?
Сроки выступления армии Финляндии против СССР были согласованы с немецким Генштабом, страна в военном отношении представляла собой лук с натянутой тетивой, но нельзя ее спустить просто так, без достаточных оснований. Все-таки Финляндия – президентская республика, но со значительной ролью парламента. Вопросы войны и мира здесь в принципе не могли решаться единолично, или кулуарно, в отличие от тоталитарных государств. Во всяком случае, к войне должен быть повод, тот самый римский Casus belli.
Посмотрим, как решали этот вопрос и как вступали в войну против СССР прочие спутники Гитлера в этом крестовом «антибольшевистском походе».
Муссолини был извещен Гитлером о предстоящем нападении только в ночь на 22 июня (так удалось блокировать утечку сверхсекретных данных от словоохотливого партнера). Дуче немедленно распорядился составить меморандум об объявлении войны СССР, как он утверждал «верный союзническому долгу и договорам». То есть война без всяких формальных поводов и причин, без каких-либо претензий и требований, Италия просто выступает как верный напарник и компаньон в темных делах. Как говаривал Портос – я дерусь, потому что я дерусь. При этом Муссолини ни к какому сенату и парламенту не обращался – не к кому было.
Румыния выступила на стороне Германии также 22 июня – и как союзник и как обиженный сосед, жаждущий вернуть от обидчика – СССР – Бессарабию и заодно присовокупить «Транснистрию» до Одессы включительно. Решение принимал фактический диктатор Антонеску, но с формального одобрения юного короля Михая.
Словакия (с населением менее 2 миллионов человек) объявила войну СССР 24 июня. Еще 22 июня, узнав из письма Германского МИД о начале войны с СССР, словацкие президент и премьер заявили в ответ, что Словакия желает разорвать отношения с СССР и выступить на стороне Германии своими вооруженными силами. О причине такого решения властей стране было заявлено следующее: «В полной солидарности с Великогерманской империей словацкий народ занимает свое место в обороне европейской культуры...». Как видим, и здесь без причин, поводов и претензий к СССР.
Венгрии в поисках повода для войны пришлось сочинять плохо сыгранный спектакль. На один из городов 26 июня сбросило несколько бомб звено бомбардировщиков без опознавательных знаков (но ясно, что советские). Этого хватило для объявления войны.
Перечисленные варианты Финляндии не подходили: она не была официальным союзником Германии, и у нее не было такого уж адского рвения словацких правителей; но, подобно Румынии у Финляндии имелись вполне понятные территориальные (и имущественные) претензии к СССР. Венгерский вариант с провокационной бомбежкой собственного населения для демократического государства был исключен. Но одних только территориальных раздоров для большой войны было маловато, особенно учитывая позицию Великобритании и США. Вроде бы, страна изготовилась к наступлению, но и в правительстве, и в парламенте еще оставались трезвомыслящие голоса, колебания не были преодолены окончательно. Роковая дата выступления совместно с немцами на Кандалакшском направлении (это 1 июля) все приближалась, а предъявить Советскому Союзу кроме прошлогодних обид по большому счету было нечего.
Как вдруг всем этим сомневающимся и колеблющимся буквально с неба на рассвете 25 июня посыпался царский подарок от Сталина в виде бомб: Советский Союз ни с того, ни с сего начал массированные авианалеты на объекты в Финляндии, последовали жертвы и разрушения. Без предъявления каких-либо претензий, без поводов и причин, без ультиматумов и каких-то условий. Как Муссолини и Портос. Маннергейм и Рюти вздохнули с облегчением – противник сделал первых ход. На срочном заседании парламента депутаты данное неспровоцированное нападение посчитали достаточным поводом для объявления войны, каковое и последовало к вечеру того же дня 25 июня. СССР получил еще одну ненужную и вовсе необязательную войну.
Для всего остального мира ситуация выглядела так, будто опять несчастная Финляндия подверглась нападению усатого сатаны Сталина. Великобритания объявит войну Финляндии только 6 декабря 1941 года после неоднократных напоминаний Черчиллю со стороны Сталина о его союзническом долге. Соединенные Штаты вообще всю войну не прерывали дипломатических отношений с Финляндией. Мало того, при выходе финской армии к своим старым границам 1939 года Госдеп США поздравил президента Рюти с «освобождением исконно финских территорий», но, правда, предупредил, что далее идти не стоит. Не подействовало. То есть даже в глазах союзников война с Финляндией представлялась совершенно необязательной и их симпатии всецело были на стороне финнов. Хотя бы оружие и продовольствие они финнам не поставляли и на том спасибо. Позже, на Тегеранской конференции в конце 1943 года Сталин подтвердит своим визави, что согласен послевоенные границы с Финляндией установить по московскому договору 1940 года, только финнам дополнительно придется отдать западную часть полуострова Рыбачий и всю область Петсамо с никелевыми рудниками [23]. Горе побежденным, как говаривали все в том Древнем Риме.
X. Почему CCCР начал бомбить Финляндию? Последствия этой акции.
Что же послужило причиной налетов советской авиации, начиная с раннего утра 25 июня и вплоть до 30 числа с затухающей интенсивностью на нейтральную, вроде бы, Финляндию? Ответ мы легко находим в любом источнике по истории Великой Отечественной войны – от официальных 12-ти и 6-ти-томниках до основанных на них учебниках в разделах, посвященных началу военных действий между СССР и Финляндией в июне 1941 года. Специальная и мемуарная литература на ту же тему дает все те же ответы. Советское командование – согласно всем этим источникам - было убеждено в неизбежности в самое ближайшее время массированной воздушной атаке люфтваффе на Ленинград. Именно немецких люфтваффе, а не финских ВВС, но с авиабаз в Финляндии. У генералов советских ВВС в те дни в памяти всплывали картины варварской бомбардировки немцами Варшавы, Роттердама, Лондона, о жертвах и разрушениях, которые, в нашем случае надо было обязательно предупредить и избежать. Поэтому требовался сокрушительный бомбовый удар по бомбардировочной авиации люфтваффе, изготовившейся для атаки Ленинграда на аэродромах Финляндии.
История о неизбежности в первые же дни войны массированной бомбежке Ленинграда, переписываемая десятилетиями из статьи в статью, из издания в издание, имеет свою первооснову в мемуарной литературе, особенно в книге тогдашнего командующего ВВС Ленинградского военного округа будущего маршала авиации Новикова А.А. Его воспоминания – это канва, на которую последующие поколения военных историков наслаивали свои изыскания с помощью каких-то документов и свидетельств очевидцев. Из сонма этих исследователей выделяются двое – доктора наук и профессора, отец и сын Барышниковы Н.И. и В.Н. К их выводам по нашей теме мы еще вернемся.
Сам же Новиков, тем не менее, в мемуарах не приводит ни единого сколь либо значимого факта реальной воздушной угрозы Ленинграду со стороны люфтваффе в первые дни войны. Рассуждения маршала ограничиваются предположениями: а вдруг? вдруг как налетят?! А поэтому надо бы упредить и разбомбить врага первым на его же аэродромах. Но кроме одного общеизвестного факта уничтожения советскими ПВО под Ленинградом одного единственного самолета-бомбардировщика Ю-88 (с пленением экипажа и обнаружением у него карт города и даже Кировского завода) более весомых свидетельств не приводится. Новиков упоминает минирование еще в первую предвоенную ночь немецкими самолетами Финского залива, но тогда никто на советской стороне об этом знать не мог.
В книге Новикова приводятся факты воздушных боев над Финским заливом советских истребителей с немецкими Ме-110 и Ме-109 в первые день-два войны. Но, во-первых – это истребители, а не бомбардировщики, летящие на Ленинград, а во-вторых, истребителей люфтваффе ни в июне, ни в июле здесь не могло быть в принципе (об этом позже). Новиков приводит такие обороты: «Советские летчики не допустили в июне бомбежки Ленинграда» (кем? – авт.); «Для ударов по вражеским аэродромам в Финляндии было выделено 540 самолетов» (как могут быть аэродромы вражескими в нейтральной стране?); «атаковали 18 наиболее важных аэродромов противника»; «В итоге первого дня враг потерял 41 боевую машину» (а что за враг – немцы, или все еще нейтральные финны? – авт.) и т.д. Вот еще цитаты: «В воздушных боях и на земле враг потерял 130 самолетов и был вынужден оттянуть свою авиацию на дальние тыловые базы» (это получается – в Ботнический залив? – авт.) [24]. 130 самолетов – это половина всего авиапарка боевых самолетов финских ВВС – лихо поработали! По контексту получается, что автор имел в виду бесчисленные немецкие самолеты, скопившиеся на финских аэродромах, добрую часть которых лихими налетами удалось уничтожить.
Вот такие ляпы «литературных негров», которые, не задумываясь, оформляли в буквы словесные воспоминания маршала, легли в основу всех последующих сочинений, монографий, диссертаций и исследований по факту превентивных (а именно таковыми они и оказались) бомбардировок Финляндии 25 июня 1941 года. Поколения ученых и студентов со студентками ссылаются на основополагающую работу маршала-очевидца, а именно фактов там почти нет!
У Барышникова В.Н. [25] приводится расширенный список угроз со стоны люфтваффе, позволивших, про его мнению, принять советскому командованию это нелегкое решение. Хотя по Новикову следует, что именно лично он начал задумываться об этой операции сразу, еще 22 июня. На следующий день он запросил разрешения на эту воздушную операцию у наркома обороны Тимошенко, тот, «проконсультировавшись» в еще более высоких инстанциях – так Новиков осторожно, но и почтительно, называет Сталина – получил одобрение и далее всего за сутки операция под его руководством (Новикова) была разработана и утверждена. Но, скорее всего, это были еще довоенные планы: трудно представить согласованные действия авиации Северного флота, армейской авиации Ленинградского фронта и авиации Балтийского флота по всем позициям, с целеуказаниями, картами, системами оповещения и связи в столь нереальные сроки. Вот так на рассвете 25 июня «взревели сотни моторов». По Новикову ответственность за это решение несет Сталин. Смотрим дальше.
Теперь откроем военную тайну, неизвестную на ту пору ни генералу Новикову, ни Сталину, ни вообще кому-либо из советского командования, тайну, похоже, неизвестную и Барышниковым: вся неисчислимая армада люфтваффе, сосредоточенная на финских аэродромах для уничтожения Ленинграда состояла в июне 1941 года всего ... из двух звеньев самолетов-разведчиков и пары-тройки гидросамолетов для спецопераций. Это всё!!! Ни в июне, ни в июле, ни в августе и далее до конца 1941 года не было на аэродромах Финляндии в зоне действия финской армии сколь либо заметных сил люфтваффе вообще [26]! Да и вся бомбардировочная сила самой Финляндии состояла всего из 22 самолетов «Бленхайм» английского производства и одного-двух советских трофейных СБ. Две эскадрильи – по советским меркам вообще ни чем. Линия разграничения зон ответственности люфтваффе (1-й воздушный флот) и ВВС Финляндии проходила посередине Финского залива. Всю войну немецкие самолеты в единичных количествах (звено-два) могли время от времени базироваться в южной части Финляндии и в Северном Приладожье, и только в Приполярной Финляндии и Карелии (на Кандалакшском направлении), где наступали немецкие части, их поддерживали самолеты люфтваффе с аэродромов Рованиеми и позднее Алакуртти.
Всемогущая сталинская разведка правильно заметила сосредоточение немецких войск на крайнем севере Норвегии (но не Финляндии!), правильно отметила появление до двух немецких дивизий на Кандалакшском направлении, заметила эвакуацию гражданского населения с приграничных территорий (что обычно делается перед наступлением), ну и, разумеется, мобилизационные мероприятия в Финляндии. Откуда в Генштабе родились данные о наличии на финских аэродромах 22-23 июня каких-то невероятных сил люфтваффе – просто необъяснимо! Провал разведки? Или ее данные уже не требовались, а решение было принято заранее? Ведь ближайшее к Ленинграду «скопление» немецких самолетов было за 750 километров в Восточной Пруссии, но на такой дистанции бомбовая нагрузка «Юнкерсов» и «Хеншелей» сокращалась вдвое, а то и втрое, в том числе и по этой причине планов бомбардировки Ленинграда с такого расстояния никогда не существовало – это было бессмысленно и малореально. Да, производилось минирование фарватеров Финского залива 21-22 июня самолетами Ю-88 со специальными экипажами, взлетавшими с перегрузкой исключительно с бетонных полос стационарных аэродромов, но они были вынуждены на обратном пути садиться на дозаправку в Финляндии. Но дозаправка и базирование – это не одно и тоже. Немцы впервые налетели на Ленинград только 6-8 августа, когда группа армий «Север» преодолела Прибалтику и Лужский оборонительный рубеж и вышла на дальние подступы к городу, и когда самолеты 1-го воздушного флота перебазировались на оставленные при отступлении советские аэродромы.
Источники:
22. www.u10.fssp.gov.ru. 71-я стрелковая дивизия. Начало боевых действий. Управление Федеральной службы судебных приставов;
23. www.hist.msu.ru. Материалы Тегеранской конференции 1943г. Тегеранская конференция. 28 ноября-1 декабря 1943г. Запись четвертого заседания глав правительств. Тегеран, 1 декабря 1943г. I. Заседание во время завтрака. Начало в 13 час. Конец в 15 час;
24. www.militera.lib.ru. Новиков А.А. В небе Ленинграда. Июнь-июль 1941г.;
25. www.rabkrin.org.Барышников В.Н. К вопросу о бомбардировке района Ленинграда с территории Финляндии 22-23 июня 1941г.;
26. Боевые операции люфтваффе: взлет и падение гитлеровской авиации (fb2). Восточная кампания. Первый этап. Гл.7. Развертывание немецкой авиации. [Электронный ресурс]