- Да, да, - молодой мужчина, щурясь, внимательно смотрит на Михаила. Потом улыбнувшись, продолжил. - Думаете, оцениваю вас, насколько вы богаты, чтобы назвать цену нашей работы?
- Ну, - Михаил улыбнулся ему в ответ и, кивнув головой, спросил. – А как вы догадались?
- Да, извините, извините, - наигранно сморщившись и подняв руки, защебетал тот. – Это я так, в шутку. Просто думаю, как бы вам быстрее помочь, э-э, Михаил Валентинович, так? Присаживайтесь, - и парень погрузился в монитор компьютера, быстро перебирая своими пальцами клавиши клавиатуры.
Кресло поглотило Михаила в свои мягкие глубины. Бежевые тона комнаты располагали к покою. Хотелось прикрыть глаза и, облокотившись на стену, вздохнуть и расслабиться, мол, наконец, все проблемы остались позади, и хочется верить, что здесь отремонтируют помятый бампер твоего автомобиль или дверь, или еще, что с ним случилось после аварии. Что говорить, почти у каждого, кто приходит в эту мастерскую, позади мир переживаний и волнений, неприятные встречи с виновниками «торжества», с работниками полиции, банка, может, и суда, поиск денег.
- Так вы не решились воспользоваться помощью страховой компании? – в недоумении, не отрывая глаз от монитора компьютера, продолжает задавать вопросы этот худощавый и въедливый парень.
- Я не понял, где сейчас нахожусь? В суде?
- Нет, нет, нет, извините, это я так, как бы поддержать вас хотелось, - снова быстро, как-то по-воробьиному защебетал менеджер. - Вы меня извините, но сумма-то получается не маленькая, выходит около пятнадцати тысяч рублей. У вас юбки на правом и левом передних колесах истрепаны, нужно их поменять, - сгибает большой палец на правой руке менеджер, - потом…
- Вы больше мне напоминаете, - перебил «воробья» Михаил и, оглядевшись по сторонам, продолжил, – человека, который очень много лишнего хочет знать. К чему?
- Извините, Михаил Валентинович, когда вам нужен автомобиль?
- Вот это правильно. Завтра.
- Не получится, - скорчил на лице гримасу менеджер, - извините, только послезавтра. Свободный мастер есть, он будет готов сейчас же взяться за ваш автомобиль. Человек он опытный, имеет большой стаж, так что беспокоиться о том, что он не справится с этой работой, вам излишне.
- Вот и прекрасно, - подвел итог разговору Михаил.
«Вроде все получается, как нужно», - подумал про себя Иванов, слушая разговор «воробья» по телефону с кем-то из работников жестяного цеха.
- Да, ну, Сёма, нужно, да, в срочном порядке. Работа небольшая, бампер немножко помят, поцарапан. Да, «Форд симакс». Ну и что, да, а Киселев? Ну, вот и хорошо, договорились, вызывай его. А он здесь? Ну и прекрасно. Да, клиент здесь, ой извините, Михаил Валентинович, здесь хозяин этого автомобиля. Да, да…
Михаил вздохнул: «Значит, Иван Степанович, тесть Мигунова, не обманул, его внучёк Виктор Киселев ждал его, адвоката. Ждал и именно сегодня, и именно сейчас, и именно здесь. И что же он мне может подсказать о смерти своего отца?»
- Михаил Валентинович, - перебил размышления Иванова менеджер. – Михаил Валентинович? Да, да, вас ждут, - и посмотрел в сторону открытой двери в мастерскую.
Мужчина лет тридцати, может чуть старше, в старом клетчатом пиджаке, надетом на синий комбинезон, с одутловатым лицом, стоял у открытой двери и изучающе смотрел на Михаила.
Уступив проход Иванову, мужчина показал, куда ему идти, но дальше с ним не пошел.
Темно-зеленый «Форд» Иванова с помятым бампером стоял на дальней стороне цеха. Рядом с ним стоял парень, невысокого роста, немножко полноватый, посматривающий в сторону Михаила.
- Здравствуйте, - протянул ему руку Иванов, - я хозяин этой машины.
- Здравствуйте, - протянул тот в ответ руку. - В принципе, Михаил Валентинович, - скользнув своим взглядом с подбородка до глаз Иванова, развел руками, - за день здесь не уложиться. За три, нормально?
Михаил не придал значения вопросу этого парня, внимательно рассматривая его лицо, бугристое, с массивными скулами, со стриженными черными усиками и большим, не меньше сантиметр в диаметре, родимым пятном под носом.
- Железо тонкое, нужно аккуратненько, не торопясь его поправить. Там еще у вас, - ткнул он пальцем повыше бампера, - кто-то написал неприличное слово.
- Да, да, я не против. Вы, Киселев, Виктор, так? Вы со мною хотели встретиться?
- Теперь, получается, наоборот, хотя, это как сказать, - и осмотревшись по сторонам, отвернувшись от Михаила и присев у бампера, прошептал, - здесь работает камера. Так что…
- Понял, - поддался его предупреждению Михаил, повернувшись спиной к окну администратора, где он только что оформлял документы на ремонт машины, присел рядом с жестянщиком.
- Камеру захватили?
- Да.
- Когда будете отсюда выходить, попроситесь у того мужика, что пропускал вас, в туалет. Пойдете через большой цех, справа будет покрасочная камера, в ней стоит тот самый пикап нашего шефа, на котором он сбил тех девушек. Вмятина будет справа и посередине, она зачищена и замазана глиной. Снимайте сотовым, я направил на нее свет, так что и вспышки не нужно. Все остальное потом.
Михаил вытер пот со лба. Неожиданным получается поворот событий, вот зачем им нужно было, чтобы он приехал сюда именно сегодня, в воскресный день.
- Госномер я прикрутил тот, который был на нем в момент ДТП, - продолжал шептать жестянщик, - он помят. Так что работайте, думаю, это поможет вам в ведении следствия.
- Да, - согласился Михаил и, похлопав по колену Виктора, встал. – Так сколько нужно вам времени, чтобы отремонтировать бампер? – громко спросил он у жестянщика, смотря в сторону окна кабинета менеджера, сидевшего за компьютером и разговаривающего с девушкой. Посередине окна стоял худощавый мужчина и внимательно рассматривал цех.
- Сегодня я готов с вами встретиться.
Несмотря на то, что Виктор говорил очень тихо, постукивая рукой по бамперу с внутренней стороны, Михаил хорошо слышал его.
- Например, у старого магазина «Океан».
- Нет, не подойдет, - делая вид, что якобы ищет что-то в сотовом телефоне, не согласился с ним Михаил. И приложив трубку к уху, предложил другой вариант, - лучше на автостанции между девятью и десятью вечера. Там в это время отходят несколько автобусов, три приходят, людей много.
- Хорошо, там хорошее пиво.
- Договорились. Жду вас с половины девятого до десяти, - сказал Михаил и, отключив телефон, положил его в карман плаща. – Значит, в пивной.
- Нет там пивной, Михаил Валентинович, уже давно нет. Вы, наверное, с детства её помните. А сейчас там кафе, дорогое, а пивная у остановки на «Центр». Так что…
- Значит там, буду находиться недалеко от входа в него. Увижу вас, зайду. Позовите, пожалуйста, бригадира своего, или у кого мне можно спросить разрешения пройти в туалет.
- Семён! – громко, на весь цех крикнул Виктор. - Подойди на секундочку...
- 2 -
Выйдя из пивной, Виктор прикурил сигарету у парней, проходивших мимо. По виду не волновался, не смотрел на часы или сотовый, не осматривался по сторонам, ища того, которого поджидал.
- Не торопитесь, - остерег Михаила Николай. - Все не так просто, как вы думаете, Михаил Валентинович. Во-первых, машина, которую вы сегодня фотографировали может быть подтасовкой. Вы на неё клюнете, поведетесь, начнете искать доказательства, что именно на ней Донской сбил девушек и так далее. А она только вчера, ну, может, неделю назад попала в аварию, столкнулась с машиной, с деревом, может на проселочной дороге на глинистом участке ее занесло и так далее. И документы оформлены в ГИБДД на это ДТП, и хозяин ее совсем другой человек.
- Ну, да, - соглашался Иванов.
- Далее, - голос Николая Ивановича был спокойным и ровным, как у школьного учителя по физике Александра Александровича, однофамильца этого опера, Назина. Бывают же совпадения. – Как только вы вышли из мастерской, Виктор кивнул мастеру с улыбочкой, мол, все нормалёк. А потом начал кому-то звонить по телефону, жаль, по губам читать не умею, но видно, что Виктор слишком нервничал.
- Может что-то в другом направлении у человека плохо. Может, матери или деду звонил, обсуждал смогу ли я за что-то зацепиться по этому делу.
- Всё может быть, Михаил Валентинович, всё! Если бы не куртка, в которой он два часа назад выходил со своей работы. Она была кожаной, черного цвета. Не прошел он и десяти метров от мастерской, как из двери выглянул тот самый Сёма и позвал его назад. Через четырнадцать минут Виктор вышел из мастерской, но уже в ярко-красной куртке, вот в этой самой, в которой стоит. И лицо у него красное, словно, выволочку от кого-то получил.
«Да уж, наблюдению опера нужно отдать должное, - подумал Михаил, - подметил все, что может составить хоть какую-то картинку о дальнейших событиях. Прямо как в шахматах продумывает на несколько ходов вперед. Но противник видит наши ходы, а если ещё и имеет опыт обработки таких вот как я, адвокатов, а может даже и оперов с прокуратурой, то он создаст несколько запутанных комбинаций, чтобы отвлечь или запутать меня в своем расследовании.
Хотя, на первый взгляд у него здесь все свои. Начальником полиции остался старый, прокурор – тоже. Вон, на новом «Лэнд Крузере» разъезжает, прямо из салона Донского получил с огромными скидками, как пятитысячный покупатель. Неплохо придумано…»
-А вот теперь и время подходит - 21:30. Впереди полчаса, так что, Михаил Валентинович, наберитесь терпения, начинается игра.
- Какая? – переспросил Иванов.
- Большая.
Вечер быстро опускался на город. В окнах домов все ярче и ярче горел свет. Но Виктор не стремился вернуться в пивной бар, третий раз, прикуривая сигарету, оставался у его входа.
- Нервничать начинает, - разорвал тишину Михаил.
- Похоже, не очень, но, заметьте, он уже разуверился, что вы придете на встречу с ним. Место здесь людное, очень трудно, почти невозможно определить, пасет тут кто-то его из людей Донского или нет.
- Вы знаете, Николай Иванович, я еще не уверен, что охоту на меня устроил один Донской.
- Согласен, - ответил Назин. – Согласен. Может и наши «эксы» вместе с ним, в большинстве это легче делать. Но знаете, что меня больше всего заинтриговало в вашем деле? А то, что они почему-то создали на вас классическую политическую охоту.
- Как это понять?
- А очень просто. Телевидение, это раз. Слухи, это два. Психологическое давление со стороны населения, это три.
- Через газету ещё, - добавил Иванов.
- А вот с этим я еще не разобрался, дайте время.
- Что вы хотите этим сказать? Сергей Воробьев не по чьему-то сценарию работает против меня?
- Я этого, Михаил Валентинович, вам еще не сказал. Скажу только после того, как наведу о нем все справки, познакомлюсь с ним поближе и так далее.
- Может, музыку включим?
- Будет сбивать внимание, как и разговор, так что, уважаемый, потерпите, следите за ним, смотрите по сторонам, может что-то и вас заинтересует.
- Извините…
С Николаем Ивановичем Назиным Михаила познакомил диспетчер охранной компании «Эверест» Михаил Валентинович Иванович. Человек, прошедший несколько горячих точек, последнюю - в должности разведчика полка. После увольнения из армии устроился в полицию, в том же звании капитана. Закончил заочно юридическую Академию, но вот с ростом не получилось. Перешел кому-то дорогу. Кому, об этом Назин не стал рассказывать, а только остановился на том, что после реформы в Министерстве внутренних дел его попросили уйти на пенсию.
«Да, а какой же у него интерес почти бесплатно работать на меня? – думал Михаил.
– Может, переехав в наш город, хочет попробовать создать здесь своё сыскное или детективное агентство? Нужно поговорить с ним на эту тему, дело достаточно непростое, здесь его просто сотрут с землей те же бандиты, которым платит за свою «свободу» каждый коммерсант. Разве что помогать толстосумам следить за своими мужьями да женами, дочками да сынками и оберегать их. Если так, то тогда у него все будет нормально».
Эта мысль пришла как-то не вовремя, совсем не вовремя, от нее даже затошнило.
- Будете? – предложил Михаил «оперу» коробочку с жевательными таблетками.
- Спасибо, с удовольствие. Бросил курить полгода назад, так что вот на этих жвачках да конфетах только и сбиваю желание закурить.
- До сих пор?
- Попробуйте, узнаете.
- Так я не курю.
- А вы закурите! - положив руки на руль, резко повернулся к Михаилу Назин и, глаза в глаза посмотрел на него. - А лет через пять – десять попробуйте бросить.
- Да нет уж, спасибо, прошел эту стадию.
- А почему спрашиваете? - улыбнулся Николай Иванович. – Что, через полгода уже не тянуло?
- Тянуло, наверное, лет семь с тех пор, как бросил. И, знаете, иногда снятся кошмарные сны, что опять закурил.
- О-о! Стоп, Михаил Валентинович. Кажется, сейчас и разъясним, откуда у щуки зубы растут.
К Виктору подошел худощавый, среднего роста мужчина в джинсовом костюме. О чем-то коротко переговорили и, пожав Виктору руку, он вернулся в серые «Жигули семерку», включив левый сигнал поворота, выехал на дорогу.
- Кто это?
- Вопрос правильный, - ответил «опер» и, что-то записав в маленький блокнотик, продолжал внимательно следить за стоящим у витрины пив-бара Виктором. – Так, Михаил Валентинович, не знаю, что и делать. Так не охота мне ломать свою игру, но придется. Сейчас отъедем вперед, к соседнему кварталу, остановите маршрутку и на ней подъедете к пив-бару. Ну, а дальше придумаете, что вас могло задержать. Если Виктор уйдет раньше, я буду здесь стоять, меня голоснете, я вас подвезу до дому.
- 3 –
Терпение ждать адвоката у Виктора закончилось. Бросив в урну бычок недокуренной сигареты, он, поискав что-то в карманах, вытащил наружу мелочь. Пересчитал ее в ладони и пошел на остановку.
Подъехавший к остановке желтый микроавтобус «Газель» ехал не в том направлении, куда ему нужно было. Но он продолжал внимательно наблюдать за людьми, выходящими из автобуса. Увидев Михаила, сразу к нему не пошел навстречу, а спрятавшись за людьми, стоящими у киоска, продолжал следить за ним.
Михаил вышел, осмотрелся по сторонам, увидев пив-бар и посмотрев на часы, всплеснул руками, тревожно помотал головой и быстро пошел к нему. В баре было несколько свободных столов. Иванов в растерянности остановился, подошел к молодому бармену и, о чем-то переговорив с ним, вышел на улицу. Осмотрелся по сторонам, не узнав в Викторе человека, с которым должен был здесь встретиться, пошел в сторону автовокзала.
Виктор потихонечку пошел следом, догнал Михаила и попросил у него закурить.
Не придав значения просьбе прохожего, Иванов ответил, что не курит и пошел дальше. Но Виктор снова его одернул и представился.
- Я, Виктор Киселев, сын Мигунова. Сегодня вы оставили в нашей мастерской автомобиль для ремонта, и мы договорились с вами здесь встретиться, - затараторил Виктор. – Вы, наверное, меня не узнали?
- Да, извините, Виктор Алексеевич. Еще раз извините меня, что задержался. Это не по своей вине, хотя, - подбирая слово, замолчал, рассматривая Киселева. И невольно удержал себя от вопроса, мол, что у Киселева под носом: грязь, бородавка или родимое пятно?
- Да, всякое бывает, - махнул рукой Виктор. – Умеющий ждать выигрывает.
- Хорошо сказали, - еще раз пожал руку Киселеву Михаил. – Ну, в баре как-то неудобно будет нам с вами разговаривать, там у людей не тот настрой. Может, пройдемся по улице или на скамейке посидим. Хотя нет, и здесь много людей, - посмотрел он на остановку.
- И ушей, - закончил фразу Михаила Виктор.
- Ну, да, ну, да.
Они потихонечку пошли по улице.
- Виктор Алексеевич, а почему этот автомобиль после ДТП стоит в мастерской? Ведь его место сейчас в лаборатории, где должны обследовать железо на удар, определив скорость, с которой шел автомобиль до удара с человеком и так далее.
- Он до этого был частично разобран, Михаил э-э…
- Валентинович, - напомнил Киселеву свое отчество Иванов.
- В лабораторию отправили такую же машину, только из самого салона. Но сначала на ней поменяли колеса, номер, ну, поправили в салоне, двигатель поменяли тоже, еще что-то. Этим занимался Семёныч со своей бригадой.
- И это возможно? Это же японский автомобиль.
- Михаил Валентинович, русский все может, не то, что поменять мотор, а и заменить его изнутри на запчасти от «Запорожца».
- Извините, что перебил вас.
- Да ничего. Так вот, потом тот менеджер, что встречал вас и оформлял документы на ремонт вашего «Си-макса», выехал ночью на место ДТП, где были Донским сбиты девушки, и попытался на небольшой скорости врезаться в дерево, но не рассчитал, что бордюр высокий, его юзом повело и он чуть не врезался в машину, идущую навстречу. То был таксист, на «Волге» ехал. Ну, он ему пальцем у виска покрутил и поехал дальше.
- Это так вам тот менеджер рассказал?
- Да нет, Михаил Валентинович, таксист. Это мой товарищ, он тоже хотел увидеть вас, подъезжал сюда, но у него там что-то на работе случилось, вызвали на замену.
- А на…, - еле удержал себя Михаил и прикусил губу, ругая себя, что чуть не назвал на каком автомобиле недавно стоял его товарищ.
- Вы, послушайте, ме-ня, - начал заикаться, видно, от волнения Киселев. – У него впереди стоит камера.
- А понятно, видеорегистратор.
- Вот, и н-на ней был записан м-момент, когда этот огромный пикапище резко свернул с середины дороги и врезался в бордюр. И все. Но потом, на следующий день я увидел этот переделанный пикап в нашем гараже, у него вмятин не было, но были косые, знаете, такие широкие, словно наждачкой прошли, царапины.
- Когда машина сбивает человека, какие у нее должны быть царапины или вмятины? – спросил Михаил.
- А такие, как вы видели на том пикапе, который сегодня фотографировали в покрасочной.
- Так там были небольшие участки, покрытые глиной, или чем вы там заделываете вмятины.
- А на крышке переднего багажника.
- Как-то не обратил внимание.
- Вот там-то и была огромная вмятина от удара головы человека.
- Извините, но я запись, которую сделал, еще не вынес с камеры на компьютер, - начал было оправдываться Михаил. - Если что, завтра он еще будет стоять там?
- Не знаю. Эта машина уходит на днях отсюда, кто-то ее берет у Донского из блатных «шестерок». Говорят, на такие машины цена не падает. Ну, в смысле, с ДТП. Есть такие, которые кичатся кровью.
- Понятно, Виктор Алексеевич, понятно, - остановился адвокат. – А запись у таксиста сохранилась, как этот пикап врезался в бордюр?
- Да, и номер тот же, на котором Донской сбил девчонок.
- Что он за человек?
- Скользкий такой, ну как сом. А если нужно раздавить кого-то, то - шершавый, так смотрит на тебя, глаза кровью наливаются, и ждешь что вот-вот клыки из его рта вылезут.
- Прямо как Кощей бессмертный.
Сравнение адвоката понравилось Киселеву. Он тут же пожал руку Иванову:
- Классно сказали!
- А вы за что не любите этого человека, Виктор Алексеевич?
Этот вопрос несколько сбил Киселева, и он с удивлением посмотрел на Иванова.
- Ну как вам сказать, Михаил Александрович...
- Валентинович, - поправил Виктора Иванов.
- Да, да, извините, Александр Михайлович…
Но Михаил больше не стал поправлять Киселева, поняв, что тот начал сильно волноваться.
- Он-н сволочь. Это все знают. Это он разорвал все отношения отца с м-моей м-матерью. Влез сволочь м-между ним-ми, понимаете? И слух пустил, что моя м-мать шлюха, на весь город. М-мне из-за этого даже школу пом-менять пришлось. Вы, Иван М-михалыч, понимаете?!
- Стоп, стоп, - Михаил, взяв за трясущиеся руки парня, с силою усадил его на скамью, - успокойся парень, успокойся, все будут за плохие деяния наказаны. Успокойся…
- Да в-вы, да в-вы все под ними ползаете, вы все п-под ними ползаете, ж… им лижете! – с большим негодованием все громче и громче начал выкрикивать трясущимся голосом Виктор.
Таблетка валидола начала потихонечку успокаивать Виктора Киселева.
- Вы сейчас успокойтесь, Витя, прошу вас, - настойчивый голос Михаила стал приводить Киселева в чувство. – Только о нашем разговоре никому, прошу вас. Вы мне очень поможете раскрутить этого монстра, и мы его раздавим, обязательно раздавим, - успокаивающе говорил Михаил.
Увидев медленно проезжающую мимо них темно-красную «двенадцатку» Назина, проголосовал. Жигули остановились, открылось окно, это был действительно «опер». Михаил вздохнул, что не ошибся, и потянул за собой к машине Виктора.
- 4 -
Расстался он с опером глубокой ночью. Это был первый его «выход» на люди с Николаем Ивановичем. Видно, что Назин был очень опытным и следователем, и оперуполномоченным. Это Михаил заметил уже с первой встречи, когда Назин начал знакомиться с «делом» Михаила Иванова. Сначала подробно расспросил о Мигунове, его убийстве и подозрениях адвоката. Когда он расспрашивал Михаила о каких-то подробностях, Иванов почувствовал себя в роли подследственного: и дрожь в голосе, и сбивчивость в рассказах.
Больше всего в Назине поразило его, что он чувствовал волнение Михаила, и резко переключал разговор о городе: где можно отдохнуть, есть ли хорошие места порыбачить? Рассказал о своих пристрастиях, как готовить из щуки разные блюда…, а потом снова подключал Михаила к «прежнему» разговору.
За четыре часа встречи Михаил рассказал ему вроде бы обо всем. И главное - как это сделал! Как артист - с гримасами, с попытками подобрать похожие голоса своих героев: то говорить испуганно-писклявым голосом одноклассника, то журналиста Сергея Воробьева, то с простуженной хрипотцой опера Федора Косолапа, то горделивым прокуренным голосом надменной тележурналистки Елены Балатовой…
В конце концов, Николай Иванович раскрыл перед ним тетрадку и показал, что записал во время разговора. Удивлению Михаила не было предела – была нарисована гора из восклицательных и вопросительных знаков, а под ними в цепочку, разделенные знаками тире стояли цифры: 1-2-3-4-5-6-7-8…
- Не знаю, Михаил Иванович, сколько их будет, - ткнул он ручкой в цифры, - но мне сегодня-завтра нужно хотя бы выстроить первую цепочку, с взаимосвязями ваших героев. Думаете, это возможно?
Михаил помотал головой.
- А нужно!
- Думаете, у меня глаза замылились, и поэтому не могу разложить все по полочкам?
- Нет, не думайте о себе того, чего вы не заслуживаете, дорогой мой адвокат. И себя никогда не критикуйте, это сбивает с нюха, так говорил мой первый наставник в полиции по оперативным делам. Все не так, Михаил, просто времени у нас с вами почти нет. К вам вплотную приближается этот каток, которого вы еще не видите, а только интуитивно чувствуете и боитесь, как и любой другой, даже с самыми стальными нервами, что он вас раздавит. И чтобы он проехал мимо вас, нам для этого нужно все сделать…
Вчера у Михаила на работе все валилось из рук. Два клиента чувствовали, что у самого адвоката что-то не так в жизни, что-то мешает ему сосредоточиться, и предложили перенести следующие встречи на неделю позже. За это понимание он был готов их расцеловать.
Вечерней встречи с Николаем Ивановичем он ждал с нетерпением. Договорились о разработке Виктора Киселева, желающего что-то рассказать Михаилу. А потом Михаил не выдержал и попросил Назина хоть немножко рассказать о себе.
- Хорошо. Только немного. Учился в Рязанском военном училище, служил командиром десантного взвода. Через год в соседнем взводе дембеля придавили молодых солдат, один из которых был не только мой земляк, а младший брат моего близкого товарища. Ну, поделился он со мною своей невеселой историей, и мы решили разыграть с ним маленькую трагическую комедию.
Мы были с Гришей Иванцовым одного роста, телосложения, занимались у одного тренера дзюдо. Спортивным, - пояснил, приподняв вверх указательный палец, Николай Иванович, – а не боевым. И вот когда дембеля его бегом с плаца послали за сгущенкой и шоколадками в «чипок», он задержался. Ну, дембелям это, естественно, не понравилось, вышли за плац, там небольшая аллейка, которая вела в солдатскую чайную…
- Я знаю, что такое «чипок», тоже в армии служил, - сказал Михаил.
- Прекрасно. Ну вот, была поздняя осень, уже темно. Они видят меня с двумя банками сгущенки, печеньем, еще с чем-то. Я тогда в одежду Гришки Иванцова переоделся - грязную, чмошную, фу-ты, и вспоминать не охота. Один из них крикнул: «Иванцов». Я сделал вид, что испугался, выронил на землю банку, печенье. Их было трое. Загоготали, кинулись ко мне. Один сразу с разворота ногой мне в голову заехал. Я увернулся и поддал ему каблуком между ног, второго свалил короткой серией ударов в грудь, третьего бросил через себя и вывихнул ему руку. После этого все в роте успокоилось. К Грише дембеля перестали приставать.
- Извините, это больше на сказку похоже, - взъерошил свои волосы Михаил. – В роте минимум двадцать пять – тридцать процентов дембелей должно быть.
- Это была учебная рота. Дембеля – только сержанты. Их во взводе Иванцова было только три, остальные в других взводах. Ну, ребятам, видно, было стыдно признаться своим товарищам, командирам отделений из соседних взводов, как им «чайник» накостылял. И более того, они сделали вид, что теми нападавшими были не они, темно было на улице, и для виду его отругали, что задержался. Ну а я не остался невидимым. Начальник штаба батальона вызвал меня к себе, шепотом, так сказать, на место поставил, а сам, чувствую, был рад моему поступку, но заставил написать рапорт командиру полка с просьбой занять мне вакансию командира разведвзвода. Так и сделал. И началась другая жизнь, совсем другая.
Через два года был направлен в горячую точку. Через полгода был контужен, через год вернулся домой с двумя медалями. Потом второй «призыв» в горячую точку, уже командиром разведроты дивизии. Снова контузило, армия стала сокращаться, платили копейки, с женой развелся. Беда. Вернулся домой, попросился в полицию. Взяли. И вот все, реформа, меня сократили якобы по здоровью и возрасту.
- И что теперь?
- Вот к тебе приехал помогать. Лишних вопросов прошу мне не задавать, Михаил Валентинович, друзьями с вами мы еще не стали. Станем, тогда и поплачемся друг другу в жилетку.
- Согласен, - протянул руку для рукопожатия Назину Михаил.
- Ну, вот и прекрасно. А насчет оплаты пока с вами говорить не буду. Есть заинтересованные лица, которые меня поддерживают. О вас они ничего не знают, но, думаю, у нас с вами интересы пересекаются, поэтому будем работать вместе, только инкогнито, в масках.
- Как это понять? – переспросил Михаил.
- А очень просто: вы меня не знаете, я – вас. Симка, которую я передал вам, имеет свердловский номер. Это тоже входит в наши с вами интересы, так что раскошеливайтесь на ее содержание. И пусть она остается в таком же телефоне как у вас, той же фирмы, такой же модификации и такого же цвета. Надеюсь, мы с вами все, что нужно обсудили, товарищ-господин адвокат.
- Я все понял.
-Вот и прекрасно. А теперь наша задача показать им, откуда у щуки зубы растут.
Это было все, что Михаил узнал о Николае Ивановиче Назине. Подойдя к своему двору, быстро достал телефон и позвонил в охранное агентство:
- Добрый день, Михаил Валентинович, - ответили ему. - Все спокойно, несколько человек к вам приходило в семь и в восемь вечера, звонили и уходили. Их фотографии посмотрите на своем электронном адресе.
- Спасибо, - спрятав телефон в карман, Михаил пошел к дому. У своей квартиры снова набрал телефон диспетчера фирмы «Эверест» и тихо, прикрыв руками рот, сказал: «76-ой ИУС».
- Сигнализация снята, можете открывать дверь. Приятного отдыха, Михаил Валентинович! - ответил диспетчер.
- 5 –
Усталость сползала с плеч все ниже и ниже. Ноги ватные, хочется развалиться в кресле, разбросать руки по сторонам, положить голову на его спинку и забыться во сне без снов…
Скинув туфли, Михаил включил свет в зале, вытащил из кармана сотовый, на своем сайте посмотрел фотографии двух «гостей». Ими оказались соседи. Муж Веры Павловны, его бывшей учительницы по русскому языку и литературы. В руке он держал пакет с учебниками по русскому языку и литературе с хрестоматией – Вера Павловна на днях обещала занести для его дочери. А второго мужчину он не знал, да и лица его не было возможности рассмотреть.
Вышел с сайта, посмотрел на монитор, просматривая иконки, и автоматически кликнул «мышкой» на «Вечерний Снежегорск». Что там пишут сегодня? Так: «Депутаты не торопятся заканчивать свои летние каникулы». Ладно, куда им торопиться, еще половина из них в Турции да в Таиланде прогреваются. Так, так, ага: «Директор школы пообещал снести туалет». К чему это?
Михаил кликнул на подпись перед абзацем «подробнее».
«В мае районной наркокомиссией по просьбе некоторых родителей учеников, как мы уже сообщали, была проверена школа №59. В парковой зоне на территории спортплощадки были обнаружены шприцы, разорванные коробки от таблеток. Опытные специалисты-наркологи сразу же определили их предназначение...»
Это я уже читал, - пробежал до конца абзаца Михаил. - Дальше что? Ага, вот: «12 августа комиссия по подготовке школ к наступающему учебному процессу на осмотре спортивного школьного городка школы № 59 в туалете, расположенном на ее площадке, обнаружила, что это помещение не соответствует санитарным нормам и по каким-то причинам вообще отсутствовало в списке зданий и сооружений, принадлежащих школе. (Для справки: в позапрошлом году эта школа, бывший царский лицей, отпраздновала своё 125-летие. Ред. «ВС»). В советские времена в этом туалете постоянно производился ремонт, и директора школ несли серьезную административную ответственность за его состояние: освещение, исправность дверей, вентиляцию и т.д. В наше время он больше напоминает послевоенное здание – без окон и дверей, оконные проемы полуразрушены, от известки на стенах осталась только память в виде ровных кусочков стены. Более того, туалетный пол буквально усыпан пластиковыми шприцами.
16 августа на комиссии Нина Яковлевна Пустыгина божилась, что она об этом здании ничего не знает, так как оно находится вне территории школьного городка. Но депутат А.В. Скворцова положила перед директором документы по гражданской обороне, подписанные в прошлом году Пустыгиной, в которых было указано, что туалет спортивного городка находится в собственности Муниципального общеобразовательного учреждения Городская средняя общеобразовательная школа №59. Второй документ, представленный депутатом, говорил о том, что Пустыгина в прошлом году оформляла проектно-сметную документацию на ремонт спортивного городка с туалетом.
В ответ Н.Я. Пустыгина перекрестилась перед комиссией и заявила, что она в течение двух дней его снесет. Но сегодня уже 24 августа, а туалет остался на месте. Единственное, что отмечено комиссией: вход в туалет был забит досками, они разломанные валялись у входа, а вместо горы шприцов, сметенных в день проверки уборщицей, осталось всего 12, видно, новенькие.
Пустыгину в школе нам найти не удалось, на телефоны она не отвечает, учителя разводят руками, мол, они ничего не знают ни о сносе туалета, ни о месте нахождения директора школы.
Думается, руководитель школы находится в поисках трактора и гасторбайтеров, готовых помочь ей в сносе этого злополучного сооружения. Где она найдет деньги на проведение этого мероприятия? Известно - с родителей учеников. А вот сможет ли она уговорить школьников «отказаться» от принятия наркотических веществ, мы узнаем 12 сентября в день первой депутатской сессии. Так обещала депутат А.В. Скворцова».
Михаил отодвинулся от компьютера и, облокотившись на спинку стула, прикрыл глаза.
«59-я школа, в ней я проучился до восьмого класса. Прекрасная школа, а в том туалете тогда собирались курильщики и местное школьное хулиганье, пристающее к своим одноклассникам, чтобы те дали им денег. Сколько он там получал по голове от старшеклассников, когда не хотел с ними делиться копейками, которые ему мама давала на завтрак. А теперь это место юных наркоманов. И именно школьников, - вздохнул Михаил. – А мы взрослые можем только с трибун кричать: «Наркотикам – нет!» И не больше, потому что все у нас теперь – это шоу. Субботник – шоу для какой-нибудь партии во время предвыборной кампании. Борьба с преступностью - то же самое. У пьяного водителя, рабочего какой-нибудь мастерской, заберут права и растрезвонят об этом по всему миру. А чьего-то сыночка, ехавшего пьяным и сбившего пешехода, наоборот сделают героем, а в рот умершего зальют бутылку водки, отволокут от пешеходной дорожки подальше - метров на триста и скажут, так и было».
Потянулся к «мышке» и хотел было выключить «Вечерний Снежегорск», как глазами нашел еще один не менее интересный заголовок: «Умылись зеленкой»
Что там?
«На автостанции трех мужчин и одну женщину подростки в черных масках облили зеленой тушью и, бросив под их ноги листовку, скрылись в толпе. На листовках был один и тот же текст» «Наркоторговцы – это последнее предупреждение вам. Завтра отрежем руки!»
Предупреждения юных мстителей все больше и больше находят поддержку у населения. У одного из убегавших мстителей выпал блокнотик. Говорят, в нем был большой список людей, занимающихся наркоторговлей, но среди них не было фамилий известных нам людей, о которых шепчутся в городе, как об организаторах поставок наркотических веществ в город. Может, эти слухи всего слухи?!»
«Да уж, интересно пляшут, интересно. А там моей фамилии случайно не было, - подумал Михаил. – Откуда же эти писаки знают о списке, если им неизвестен человек, который подобрал блокнот. Смешно, право, просто смешно!»
Так и не заметил, куда делась усталость. Скорее всего, ее вытеснила злость и не столько на этих писак, а на их хозяев. Хотя и здесь все сегодня не так просто. Газетами, телевидением, сайтами руководят деньги, а не идеология, как в коммунистическом или нацистском государстве. Хотя Америка - тоже не нацисты и не коммунисты, но попробуй у них опубликуй на каком-либо сайте такую ахинею, сразу поплатишься и очень серьезно. Вот у кого нужно учиться жить, хотя, - стукнул кулаком по столу Михаил, - лучше у коммунистической брежневской России. Тогда идеология была не просто научным течением, а воздухом, которым все дышали - стахановцы, спортсмены, космонавты… Не было секса, но и не было наркомании, пьянству шел настоящий бой, а не как сейчас над ним издеваются нынешние политики, мол, все пили. Брешут, ой как брешут. А кто им докажет обратное? Старикам, молодежи того времени, нет никакого желания собираться на митинги. И все потому, что эти митинги сегодня, тоже шоу.
Вся жизнь сегодня для олигархов и новых русских - шоу. Им плевать, есть в соседнем доме у простых людей вода, отопление. Плевать, потому что они сами потребовали переврезать в свой дом эти трубы, чтобы не забивались грязью, чтобы вода чистой была, отфильтрованной. Им плевать, в каком состоянии дворы, дороги. Наоборот, им нужно, чтобы кругом было плохо, чтобы пробивать баснословные сметы на ремонт крыльца, крыши, дороги, чтобы очистить эти деньги, так сказать отфильтровать в своих кошельках…»
Звон колокольчика отвлек Михаила от тяжких раздумий. Вытащил из кармана телефон, пришло сообщение от «опера»: «02-02».
Ясно, два дня его не тревожить, будет занят. Ну и хорошо.
Михаил в компьютере открыл «Блокнот» и посмотрел свое расписание на завтра. В 09-30 встреча с клиентом Александром Петровичем Плетевым. Дело на вид простое.
Александр двигался на своем «Форде» по шоссе, включил поворотник и собирался совершить левый поворот, как вдруг на большой скорости сзади в него врезался джип «Чироки». Автомобиль Александра от сильного удара вылетел на встречную полосу и врезался в жигуленок, совершающий левый поворот со встречного направления.
Александр обратился в отдел выплат ЗАО страховой компании за компенсацией по ОСАГО, однако по прошествии двух месяцев с момента рассмотрения заявления, выплату так и не получил. Из документов на руках он имел только расписку о приеме документов, которые он сдал в страховую компанию, и ксерокопии документов ГИБДД.
Теперь он обратился за юридической помощью в их адвокатскую контору. Михаил получил заверенные копии документов по ДТП из ГИБДД, провел независимую экспертизу размера ущерба и подал исковое заявление в суд. Вот в 09-30 и должно завершиться это дело в суде, со страховой компании будет взыскано страховое возмещение по ОСАГО в полном объеме. Также суд должен взыскать в пользу Александра Петрович Плетева компенсацию расходов на юридические услуги агентства и проценты за просрочку в выплате страхового возмещения. Никуда страховщики после этого уже не денутся.
Второе дело - в 14-30, и уже очень бородатое. У Валентины Ивановны Никоновой пять лет назад умер муж, оставив завещание, по которому все его имущество переходило к ней. Заведя у нотариуса наследственное дело и получив свидетельство о праве на наследство, она своевременно не обратилась в регистрирующий орган: Управление Федеральной регистрационной службы по городу Снежегорску для регистрации своего права. Через некоторое время Валентина Ивановна обнаружила, что на принадлежащую ей квартиру оформлено право собственности совершенно посторонними людьми, более того, квартира за короткий срок – 2 месяца - уже дважды перепродана.
Сейчас по данному факту возбуждено уголовное дело по статье мошенничество и в суде рассматривается гражданское дело, где Михаил пытается доказать, что квартира должна быть возвращена настоящей хозяйке - Никоновой. Этот процесс длится уже год. Вот что значит не вовремя зарегистрировать свое право собственности на унаследованное имущество. А теперь бьешься, как баран об ворота, а они закрыты, и до засова с той стороны не дотянуться.
Михаил, распечатав несколько листов на принтере, уложил их в папку. Посмотрел на часы – очень поздно.
Еще раз заглянул в телефон, нет-нет, пора спать…