Первое сентября! Первый в жизни звонок! Первая учительница! Цветы, поздравления, пожелания. Хотя особое желание у меня уже было… После праздничной суеты с девочкой из нашего класса мы бегом в туалет и на унитазах произошло наше знакомство. – Тебя как зовут? – Надя. – А меня Таня.
И начались наши школьные годы. Сидели за одной партой, жили тоже недалеко друг от друга. Всегда вместе, и решили скрепить нашу дружбу кровными узами… Я принесла медицинское перо. Мы напряглись, обменялись взглядами и мужественно пустили кровь. Капнули в стакан с водой, размешали, выпили, и теперь наша дружба называться стала кровной.
А в пятом классе Огородников Борька меня огорошил: – Давай будем дружить?
– Как это?
– Буду из школы тебя провожать.
Это было неожиданно, я фыркнула и убежала. Тане рассказала конечно, а когда увидала, что подруга ревнует, вопрос с Огородником был немедленно закрыт. Наша дружба превыше!
Милое детство прошло. Настало время взрослых исканий, и мы опять вместе поступили в один институт. Студентки!
Приоритеты стали другие. Интерес появился к музыке, к танцам и конечно к Амуру. У меня был парень из нашего «огорода», а у Таньки курсант танкового училища. После свиданий мы делились впечатлением, рассказывали всё-всё без утайки. Кто как целуется, что делает при этом руками, какие слова говорит. А самое главное – самочувствие в процессе, что томит, что бурлит, что выпирает наружу.
Однако! Кровь играет, а мы всё целуемся. Девчонки! Доколе терпеть такую ущербность?! И на втором курсе с целомудрием решили покончить. Хватит быть синими чулками! Договорились, что случится это в Новогоднюю ночь. И что? Мы готовы, а вот ухажёры! Треплются, горланят песни, бесятся. Так и остались мы старыми девами.
Летом была трудовая практика на стройке, собирали на территории мусор. Разделись до купальников. Солнышко светит. Птички чирикают. Студентки загорают. Прораб в кандейке с бумажками, и не докучает нам совершенно.
Блаженство нарушил офицер. Краси-и-ивый! Пришёл порядок наводить. Увидел меня, заулыбался и также с шуточкой вторгся в мою личную жизнь:
– Девочки, гляньте на забор! – А там стройбатовцы сидят, зенками лапают нас.
– Вы мне работу срываете. Оденьтесь, пожалуйста.
Я возмущаться стала, чтобы сам командовал солдатами, мы вас не касаемся. А офицер улыбается и разглядывает меня вообще, и в пристальной частности. Я засмущалась конечно и надела сарафан.
С этого момента начался роман с капитаном. А капитулировала, когда на машине он предложил меня домой подвезти. Я не была дурой, чтобы домой, поехала к Таньке.
Потом встречались наедине. Цветы, мороженое, я даже вино пробовала с ним. А как целовалась! До одури, до дрожи в коленях! Впереди откровенные отношения и к этому я осознанно шла. Это была моя личная жизнь, тайная от всех, кроме Татьяны.
Увы, Федот оказался не тот… Как его жена узнала? Или сама увидела нас? Или доложили по команде? А как узнала про мою дислокацию?.. Наверняка от поверженного воина. И вот…
Сидим у Татьяны, всё как обычно. Про любовь, про жизнь, о нарядах разговоры ведём. Что в моде и что ещё нам пошить... Размером мы одинаковы, Танька носит мои, я её сарафаны. И если сподобимся шить, то из экономии в одном экземпляре, но на двоих.
Вот в такой обыкновенный день, раздался обыкновенный звонок. Танькиных родителей не было, я подумала, что это они, и пошла их встречать. Щёлкнула замком. Дверь рванулась, и меня припечатала к стене. Незнакомая фурия промчалась вглубь квартиры и без лишних разговоров вцепилась в волосы Таньке.
Это сейчас Татьяна хохочет, вспоминая бойню с офицерской женой. А тогда ей было не до смеха, вдвоём чуть справились с ней... Мой капитан засел в своём блиндаже и цветы с мороженым навсегда в прошлом остались.
Годы шли. Мы выскочили замуж. Нарожали детей. Достигли посильных карьерных высот. Машина. Дача. Увы, овдовели. А тут и пенсия приспела. Дети разлетелись, свои гнёзда у них.
Каково девушкам преклонных лет?!.. Одиночество, конечно же, плохо. Но у нас характер, привычки, с ними не забалуешь. Трудно встретить подходящего мужчину, да мы и не искали.
Татьяна зачастила в церковь, там нашла утешение. Я с пониманием к ней, и дружба оставалась прежней, душа в душу. Встречались, вели утешные разговоры, когда и рюмочку поднимем за нас.
Спонтанно, без особого на то желания, я познакомилась с мужчиной. Деликатный, расположил сладкими речами. А как взял мои руки в длани тёплые свои, то сердце как у молодой ворохнулось.
Оказался мастером на всё. Блины напечёт. В погреб за картошкой спустится. Может гвоздь забить, может выдернуть. А водовку, что характерно, только из моих рук принимает. Надо конкретно на что-то решаться.
Я с воодушевлением к Татьяне, её поддержка была бы не лишней. Но моя экспрессия была воспринята молча. Она поставила на стол рюмочки, наполнила их: – Надюшка, мы дружим сто лет, сами матёрые, дети взрослые. Жизнь прожита, остаются итоги. Окстись! Бди себя, прошу! Давай за это выпьем.
О чём она?! По-прежнему солнышко светит, птички поют. Жизнь продолжается и жить надо взахлёб, тем более что годы действительно мимо проходят. – Но так я рассуждала, а Татьяна:
– Заблудшая ты, увязла в грехе. О Боге надо подумать.
Это уже было не интересно. А когда она выпила рюмочку, то мотивация стала понятна:
– Мужик – это кот в мешке! Кобель! Зачем тебе эти проблемы?!
Татьяна, как и тогда в школе, была кутькой на сене, ревновала, боялась меня потерять.
Но ритуал шёл своим чередом. Отвлеклись за рюмочкой, расслабились, нам вновь стало покойно. Татьяна взяла гитару и началась традиционная спевка. Моя задача была простой. В нужном месте начать и в другом нужном месте заткнуться. Однако мне в филармонии не выступать, важен был порыв, и я вокалом рвала свою душу... Жизнь всё распределит сама, а сейчас мы вместе. И смех, и грех, душа в душу!