2.
Сначала он смотрел в окно, потом надоело, захотелось дочитать книгу, но читать в дороге, когда буквы как букашки прыгали и не давали сосредоточиться, было трудно. Он задремал. Ехали долго, два дня, да задержались на керченской переправе – вот и вышли все три дня.
Автовокзал Симферополя был полон народа, приехавшего отдохнуть, набраться сил. Пашка, взглядом специалиста, окинул публику, обеспокоенную поиском жилья, понял: «Есть где поживиться». Дядя Серёжа, на прощание, накормил его в столовой и угостил мороженым.
- Ну, давай, малец, не грусти, иди прямо к тётке. Адрес – то у тебя есть?
- Есть. - Пашка поискал в кармане заранее приготовленную, на случай, записку на обрывке листка, показал его Сергею. - Вот: улица Южная, дом 39, Рыжова Ольга Тимофеевна.
- Дядя Витя приедет через три дня, найди его и расскажи, как устроился.
- Хорошо, дядя Серёжа. Спасибо вам за всё. Прощайте. - Он помахал рукой и затерялся в толпе.
Отошёл подальше от автобуса, присел на кромку тротуара и стал наблюдать за прохожими. Купив сынишке леденец, молодая женщина сунула кошелёк в пакет. Когда мальчик съел конфетку, поставила пакет к стене, открыла бутылку с водой, намочила платочек и стала вытирать рот, щёки малышу. Проходя мимо, Пашка, чуть наклонившись, незаметно взял кошелёк из её сумки и положил его в свой пакет, деловито шагая дальше. Затерялся в толпе, которая вывела его на бульвар, в дальнем конце которого было безлюдно. Тут - то на широкой скамье и приземлился воришка. В кошельке были деньги - пятьсот рублей и билеты в Севастополь. Деньги он переложил в свой карман, а билеты решил вернуть. Вернулся в привокзальную толпу, прошёл на то место, где похитил кошелёк и незаметно бросил его к стене.
Переправился на железнодорожный вокзал. В буфете нашёл недоеденный пирожок с картошкой и полстакана кофе. Съел это и вышел на улицу, вполне, довольный собой. В кармане лежали пятьсот рублей! Заметил двух мальчишек – попрошаек. Стал следить за ними. К Вечеру они «привели» его на окраину города, где стояли небольшие частные дома, юркнули во двор одного из них. Окна были заколочены, и весь дом оказался старым, прогнившим. Мальчики забрались на его чердак. Старший, Юрка зажёг спичку, отыскал свечу. Стало светло. На перевёрнутый ящик они стали выкладывать добычу. Тут были огрызки булок, колбасы, бутылки с водой.
- И на завтра хватит, - сказал другой мальчик, помоложе Юрки.
- Ты, Вовян, рот - то не разевай, опять чуть не попался, а если меня не будет рядом?
- Я засмотрелся на девчонку со «Сникерсом».
- Засмотрелся, а я должен тебя выручать? Опять засадят приют? В детский дом захотел?
- Да уж кто туда хочет? Давай поспим, что ли? Голова болит. - Тоскливо сказал Вовка.
«Поужинав», они легли на матрацы, которых было три. Юрка затушил свечу. Пашку тоже стало клонить в сон, он нащупал свободный матрац, прилёг на него и быстро заснул. Проснулся только тогда, когда во все щели дырявой крыши струился утренний свет. Он открыл глаза и увидел стоящих над ним мальчишек. Юрка держал в руке пятисотрублёвую купюру и помахивал ей. Такого Пашка никогда и никому не простил бы. Он потянулся, сел. Мальчики отошли дальше.
- Меня зовут Пашка - Америка, такой же беспризорник, как и вы.
- Ври больше. Куртка, брюки - всё, что надо! И ещё денежки!
- Долго рассказывать. Вы здешние?
- Да. А ты, как видно столичный?
- Почти, завтраком-то поделитесь?
- Не жадные, садись, - сказал Юрка, - Рубай.
Деньги он положил в карман широких взрослых брюк, который всё время оттопыривался - мимоходом заметил Пашка.
Поели. Вовян свернул газету, открыл квадратное, небольшое окно и стряхнул крошки на пристроенную к нему картонку. Прилетели два голубя и стали клевать.
- Смотри, Юрка, твой прилетел.
Юрка мигом пристал к окну. Позади него пристроился и Пашка. Пока мальчики ворковали со своими любимцами, Пашка уже был на улице. В кармане он сжимал свою бесценную пятисотку и, оглянувшись, припустился бежать так быстро, что мальчишки, обнаружившие пропажу, только его и видели.
В этот же день он купил себе недорогие кеды и апельсиновый сок. Ночевал на скамейке в сквере. В обед пришёл на автовокзал, чтобы встретиться с дядей Витей. На оставшиеся деньги купил красивый пакет, в него положил коробку конфет, которые стянул у зазевавшейся продавщицы с лотка. Свой пакет спрятал в кустах около вокзала.
Дядя Витя стоял около автобуса и выискивал глазами Пашку. Он подошёл с другой стороны.
- Здравствуйте, дядя Витя!
- Пашка, ну молодец, не забыл. Нашёл тётю?
- Нашёл. Это вам от неё и от меня. - Он протянул пакет с конфетами, - Вот, кеды мне купила, старые-то совсем порвались.
- Давай, малец, живи, - напутствовал его Сергей, и потом, как бы хватившись, спросил, - тетка-то не гонит?
- Нет.
Они распрощались. Пашка отыскал в кустах свои пожитки и решил наведаться на местный рынок. Сразу же выкрал гроздь винограда у старого горца. Насытился, отошёл в небольшой скверик, сел на скамью и стал читать последнюю главу книги. Ночевал тут же.
Прошёл месяц. Пашка – Америка быстро освоился на рынке, и продавцы заметили его - неуловимого, мастерски ворующего и какого-то не злобного, всегда готового помочь. Относились к нему по – разному. Одни щедро платили за услуги, другие обманывали, третьи грозили полицией. Он изучил продавцов, покупателей. Хуже всех был старик - горец. На него работали три громилы. Они и ненавидели старика, и боялись, раболепно служа ему. С какого-то времени Пашка стал ощущать на себе тяжёлый взгляд старика. Чутьё подсказывало ему - дед что-то задумал. Однажды ночью, а спал он теперь на мешках с опилками в углу рынка, почувствовал, что кто-то натянул ему на голову мешок, крепко схватил за ноги и руки. Потом засунули в машину и повезли. Ехали, как показалось Пашке, в горы. Остановились, бросили в помещение, брякнул замок, и всё стихло. Сориентироваться, было трудно: стояла тёмная южная ночь.
Утром дверь открыли и вывели мальчика во двор. Он огляделся. Со всех сторон возвышались горы. На крыльцо небольшого побеленного дома вышел один из громил.
- Попался, голубь сизокрылый! Ха, ха, ха!
- Хватай его, Бьян! Веди ко мне, - раздался голос из открытого окна.
Пашка всегда действовал обдуманно, сначала хорошо изучал ситуацию, в которой оказался. Бьян, один из громил, подошёл к нему и толкнул на крыльцо. Не сопротивляясь, он прошёл в дверь и оказался в богато убранной комнате. Ковры, красивая мебель, ароматный завтрак на столе своими запахами напоминал о голоде. Знакомый старик завтракал, видимо со своей возлюбленной - глазастой, черноволосой девицей. Громилы прислуживали им.
Старик уставился чёрными, въедливыми глазами в мальчишку.
- За ту лучшую гроздь винограда, что ты украл у меня, у меня - у Вахида, - он стукнул себя в грудь, - заплатишь кровью, шкуру сдеру и Маньке перчатки сделаю. Не кормить, тридцать плетей! Выполняй! - крикнул он громилам и махнул рукой, - вон!
Пленника опять привели в сарай, сорвали одежду и бросили на помост.
- Бьян, начинай ты, - сказал один из бандитов.
Два бандита прижали к полу его ноги и руки. Острая боль пронзила тело. Сначала Пашка слышал, как свистела плеть, потом отключился.
Сколько времени лежал без сознания, не знал. Первое, что почувствовал, когда пришёл в себя, боль в спине. Она сковала движения. Сознание то возвращалось к нему, то вновь покидало. Однажды, почувствовал, что кто-то прикоснулся к ранам, осторожно помазал их мазью, поднёс к губам ароматную булочку. Ребёнок съел её и опять потерял сознание.
Ещё несколько раз, ночью, приходила та же женщина, наносила крем на спину, кормила. Наконец, рубцы перестали кровоточить и превратились в сплошную коросту. Голова продолжала болеть, порой, так сильно, что окружающие предметы виделись ему красными. Однако временами боль притуплялась и он стал садиться, двигать руками. Эти перемены заметили громилы и стали приносить пищу.
- Жив, таракан? - с издёвкой спросил Соко однажды, - что язык проглотил? Отвечай! - закричал он и сильно ударил по спине.
Пашка потерял сознание…
Так повторялось несколько раз, с интервалами в три-четыре дня.
Из сарая он вышел только через месяц: исхудавший, грязный, ни разу не умывшийся, еле стоящий на ногах. Теперь, его двенадцатилетнего, можно было принять за восьмилетнего ребёнка. Дня через три приехал Вахид и потребовал мальчишку к себе.
- Иди ко мне, скелет, - поманил его хозяин, аппетитно отправляя в рот козлятину.
Пашка подошёл.
- Отвечай мне. Ты раб?
- Раб.
- Я твой хозяин?
- Ты мой хозяин.
- Поцелуй мою ногу.
С усилием согнувшись, мальчик поцеловал ногу Вахида.
- Будешь служить мне вечно?
- Буду служить тебе вечно.
- Пусть пока работает на кухне, помогает Светке.
Соко взял его за шиворот и швырнул в соседнюю дверь.
Это была кухня. Вкусно пахло выпечкой, около плиты хлопотала молодая женщина. Она прикрыла плотно дверь, подошла к столу, взяла свежеиспечённый пирожок с курагой и подала мальчику.
- Ешь быстрее, - прошептала она, и тут же прокричала, громко, чтобы было слышно в соседней комнате, - вот тебе первое задание – будешь мыть посуду, здесь, под краном.
Так Пашка стал работать на кухне. Около неё был маленький закуток – комнатка без двери. В ней жила Света. Вечером пришёл Бьян, рядом с её жёсткой лежанкой бросил на пол грязный матрац и сказал:
- Тут будешь спать.
Когда в доме всё стихло, и Пашка уже задремал, Света зажгла огарок сечи, присела около него.
- Повернись ко мне спиной, - шепнула она и, осмотрев её, опять намазала мазью.
- Там в сарае, ты лечила меня?
- Да, но об этом ничего никому не говори, если узнают, изобьют. Я ведь такая же рабыня, как ты.
- Не скажу, - так же шёпотом отвечал он. - Спасибо тебе, если бы не ты, я бы умер. Ты спасла мне жизнь. Меня зовут Пашка - Америка.
- Спи, малыш.
- Ты давно тут живёшь?
- Второй год пошёл.
Прошла зима. Ни на минуту Пашка не допускал мысли, что задержится тут долго. Вёл себя как раб, однако в душе ненавидел всю шайку. Он наблюдал, изучал обстановку, людей Вахида и его самого. Искал слабые места каждого. Строил планы. И… был безупречно покорен. Первое, чего он достиг - была потеря бдительности не только громилами, но и самим Вахидом. Порой, старался выслужиться перед ними. Его начали оставлять без присмотра.
Летом Вахид редко наведывался в свой домик в горах. У него были виноградники, поля овощей, ягод и торговые точки. Жил он в живописном местечке около Симферополя. Тут стоял его большой дом, в котором проживала жена - Зухра, дочери и внуки. Только изредка приезжал он в горы с очередной любовницей отдохнуть от мирской суеты.
Домик в горах пустовал уже около месяца. Громилы совсем расслабились, ночами пьянствовали, днём спали. Пашка был предоставлен сам себе. В такие дни он уходил в горы, изучал дорожки, тропы, укрытия.
После очередного приезда хозяина все отдыхали. Громилы, как всегда напились: путь был свободен. Пашка пришёл к Свете в коморку.
- Сегодня удачная ночь для побега. Бежим?
- Я уже дважды пыталась бежать, ловили, избивали. Нет, Пашка, боюсь.
Пашка долго уговаривал её:
- Пойми, я не могу бежать один, оставить тебя здесь с громилами. Ты спасла мне жизнь, я должен помочь тебе.
Наконец, женщина согласилась.
- Готовь побольше еды, а я займусь деньгами.
Он знал, где хозяин держал деньги. Прошёл в спальню, с трудом отодвинул огромную кровать, приподнял половицу, достал объёмную шкатулку, бросил какую-то бумажку на её место, уложил половицу, поставил на неё ножку кровати. Шкатулку сунул в пакет.
Только утром бандиты поняли, что рабы сбежали. Бросились в погоню, думая быстро нагнать беглецов на дороге, но те шли иными тропами. Вечером приехал хозяин. Орал на громил, замахивался, грозил пистолетом. В конце сказал:
- Даю неделю на поиски, не найдёте - головы снесу!
Но страшное было впереди, когда он обнаружил кражу денег и драгоценностей. Его хватил удар, когда он прочёл записку: «Грязная обезьяна! Пашка-Америка никогда не был и не будет рабом. За всё, что ты сделал со мной, ты заплатишь жизнью. Козёл!». Руки старика затряслись, голова запрокинулась набок.
- Домой! Врача!
Бьян отвёз его домой и сдал на руки жене, которая причитала:
- Вахид, не оставляй семью, на что мы будем жить? Аллах, сохрани нашего кормильца. Вахид, не умирай, не умирай.
Но Вахид умирал. Умирал медленно и мучительно…
3.
Первое, что сделал Пашка, оказавшись в Симферополе, приказал Свете купить билеты в Евпаторию. Ехали в одном поезде, но в разных вагонах. Прибыли на место, сняли отдельную квартиру. Только тут Пашка достал шкатулку и открыл её. Там были пачки денег и несколько золотых колец, ожерелий. Света была крайне напугана видом такого богатства.
- Это же кража, я не воровка…
- Не бойся, это не кража, а наша заработная плата, - смеясь, говорил Пашка, при разделе добычи.
Себе он взял только часть денег, остальное отдал женщине. Тут же она была отправлена в магазины, (несмотря на крайнее расстройство) чтобы купить одежду. Часа через два вернулась уже спокойная с полными сумками. Утром следующего дня поезд уносил их: её в Воронеж, а Пашку в Москву! Света посадила его в поезд, попросила проводницу присмотреть за мальчиком, а в Москве его встретит дядя.
Всю дорогу Пашка обдумывал, где жить, куда спрятать деньги. Ничего хорошего не придумал, решил положиться на случай. Он ещё никогда не ездил в поездах, поэтому сначала долго смотрел в окно, что быстро утомило его, и он уснул. Потом читал и опять спал.
Стояло жаркое лето.
Вот и Москва.
На вокзале, чтобы оглядеться, он сел на свободное место скамьи в зале ожидания. Пассажиры как муравьи сновали туда-сюда. Окинув людской поток профессиональным взглядом, он сразу понял, у кого можно поживиться. Нащупал пачки денег в пакете и решил, что можно жить и без воровства, и без подбирания объедков, но тут же остановился: полиция сразу заинтересуется, откуда деньги. Нет, лучше создавать впечатление беспризорника. Но надо спрятать деньги. Как, где? План созрел мигом, когда он увидел старика, прилично одетого, и едва тащившего за собой чемодан.
- Дедушка, давайте помогу, - обратился он к нему.
Дед внимательно посмотрел на мальчика: дорогая курточка, джинсы, беленькие кроссовки и пакет в руке, чистый, аккуратный. Почему один? Решив, что это даже хорошо, что один, сказал.
- Помоги, проводи до автобуса, я из Константиновки, знаешь такой дачный посёлок?
- Слыхал.
- Ты не воришка?
- Нет, не бойтесь. Жалко смотреть, как вы мучаетесь с таким огромным чемоданом.
- Тогда помоги, буду рад.
Пашка не выпуская из рук пакет, покатил чемодан за стариком. Помог втащить его в автобус и присел рядом.
- Что же ты один мотаешься по вокзалам?
- Поссорился с отчимом и сбежал.
- Полиция мигом сыщет и отведёт домой.
- Опять сбегу. Я с вами в Константиновку уеду, не найдут. Не выгоните?
- Не выгоню, накормлю и кров дам. Как тебя звать?
- Пашка, а вас?
- Борис Петрович.
На вокзале старика встретил племянник Никита. Огромный детина в шортах и чёрной затасканной футболке. Он как пушинку подхватил чемодан, поместил его в багажник автомашины и открыл дверцу перед дедом.
- Прошу, шеф, - и потом, посмотрев на Пашку, как на приблудную собачонку, спросил, - шкет с нами?
- С нами.
Дом деда стоял на самом краю посёлка. Это была двухэтажная дача средних размеров, довольно старая, посеревшая от непогоды и солнечного зноя. Рядом начинался лес. «Хороший лес», - отметил про себя Пашка.
- Куда его? - спросил Никита, открывая замок двери.
- Под лестницу.
Комната под лестницей оказалась уютной, с мягкой кроватью, шкафом для одежды и столом, на котором стоял компьютер. Широкое окно неплотно прикрытое, освежало комнату. Приоткрыл дверь около кровати – небольшая ванна и туалет. Всё располагало к хорошему отдыху. Первое, о чём подумал Пашка, было: где спрятать деньги на первое время? Сел на кровать, осмотрел комнату. Не за что не зацепился глаз. Подошёл к окну, открыл, осмотрелся. До самого забора росла трава, среди которой несколько кустов сирени. Прощупал наличник, по краям, справа и слева он плотно прилегал к стене дома, постукал - внутри пустота. Пашка просунул руку под нижнюю часть наличника. Осмотрелся ещё. Прошёлся по комнате, выглянул за дверь. Никого. Достал деньги, упакованные в полиэтилен, и засунул глубоко в полость между стеной дома и наличником. Ещё раз осмотрелся. Никого. Достал из пакета вещи – одежду, полотенце, бельё, положил всё в шкаф, прошёл в ванну, умылся. Сел на кровать, потом прилёг и кажется уже заснул, как услышал, что дверь открылась и в комнату вошёл Никита.
- Пойдём ужинать, - басом сказал он, трогая мальчика за плечо.
Столовая была в другом крыле дома. Дед уже сидел за столом, пожилая женщина обслуживала его.
- Проголодался? - спросил дед, шумно хлебая суп, - Корми, Наталья, малого.
После ужина Борис Петрович пригласил Пашку к себе в кабинет, который расположен на втором этаже.
- Ты можешь жить у меня до конца лета, как на это смотришь?
- Хорошо бы, да только у меня денег вот мало, - он достал из кармана рублей семьсот, - вот у отчима стянул.
- Ловок ты, как я посмотрю. Живи, за это будешь для меня кое-что делать, согласен?
- Согласен.
- Вот и хорошо. Для начала вот этот пакет отнеси на дачу номер 18, спроси Марию Николаевну и отдай ей в руки. Только ей и не кому больше. Если её нет дома, неси обратно. Пакет вернёшь мне.
Пашка выполнил поручение. Мария Николаевна щёлкнула его по носу и подарила шоколадку. На обратном пути он съел её и заглянул в пакет: там лежал конверт.
Прошёл месяц. У деда было много друзей, но подозрительными казались они Пашке. Сам же он работал рассыльным, переносчиком, ездил с Никитой в Москву, откуда возвращались с полными баулами. Что было в них, Пашка давно догадался. Там были ворованные вещи. Его выручка, как карманника, порой, превышала десять тысяч рублей в день, а чаще и больше: как повезёт. Шайка, в которую он попал, высоко оценила его воровские способности. Но это мало волновало воришку, потому что свободного времени было предостаточно, особенно вечерами. Он читал много книг – дед разрешил пользоваться своей библиотекой. Она была в особой комнате на втором этаже. Читал всё подряд, но предпочитал астрономию. Она манила, открывала перед ним новый, неведомый, прекрасный мир. Он теперь, как никогда, поверил в свою мечту стать астрономом.
Общался с Натальей. Она была двоюродной сестрой деда и не больно – то его жаловала, называла жадным и шулером. Этот большой дом с прекрасной мебелью и библиотекой, оказывается, когда-то принадлежал её родному брату Сергею, который был преуспевающим адвокатом. Четыре года назад он скончался от тяжёлой болезни, дом достался ей, но «Борис присвоил его себе, подкупив кого надо». Наталья осталась без дома, без квартиры, поэтому стала жить тут как приживалка. К Пашке относилась хорошо, жалела, а когда он рассказал ей свою историю, стала прикармливать и даже, порой, баловать парнишку. Он же ласково называл её тётя Наташа. С ней было интересно, потому что работала она когда-то геологом, много знала, видела на своём веку, о чём интересно рассказывала, показывала толстые альбомы с фотографиями.
Однако, чем больше он читал и наблюдал жизнь, тем неприятнее становилось воровать. Он пробовал отказываться – Борис Петрович запрещал посещение библиотеки. Пашка серьёзно задумался.
Началось с того, что он вдруг почувствовал себя одиноким. Его сверстники учились в школах, занимались в спортивных секциях, кружках, дружили, ходили по воскресеньям в кино, на каток, ездили в лагеря. Никто из них не воровал и даже не общался с ворами. Чего достиг он, Пашка, с того времени как сбежал из дома? Ничего! Одно светлое пятно - увлечение астрономией, чтение книг. Герои Джека Лондона покоряли север, бороздили океаны. Такими же были и герои Грина, Жюля Верна. Они всегда служили добру, выбирали трудные, опасные пути. Эти отважные, волевые, мужественные люди, презирали уютную жизнь. Конечно, надо быть смелым и ловким, чтобы незаметно украсть деньги из сумки, кармана, но это какая-то другая смелость. Она несёт пострадавшим горе, лишает, возможно, последнего куска хлеба. Он вспомнил, как впроголодь жил дома, вспомнил Шельму, и внутренне, для себя, решил бежать, решил, что сам пойдёт в детский дом. Не выгонят. Пашка понимал, что надо учиться, чтобы стать астрономом нужны знания математики, физики, а что он? Из пятого класса сбежал – вот и вся грамота. Точно определил, что к воровству он больше не вернётся. Но сначала он всё продумал, взвесил и стал готовиться исподволь.
Настал душистый солнечный май…
Деньги, которые уже скоро год, как хранились за наличником Пашка иногда проверял и никто не догадывался о их существовании. Однажды, когда он остался один дома, Наталья, пошла на рынок за продуктами, Пашка достал их, отложил одну пачку сторублёвых купюр, остальные запаковал ещё в несколько пакетов, выпрыгнул в окно, перелез через ограду и углубился в лес. Посидел на высоком берегу ручья, огляделся, убедился, что никого нет, вырыл глубокую ямку ( при нём была небольшая, но острая сапёрная лопатка) под кустом, положил туда свёрток, заложил землёй, ровно уложил дёрн, притоптал. Сделал для себя заметку, отошёл в лес, из него понаблюдал какое-то время и пошёл домой.
В конце июня Борис Петрович и Никита уехали в «командировку». Ему дали задание заработать пятьдесят тысяч рублей, и приставили к нему косого Сёмку - подельника Никиты и Наталью. Сёмке он должен отдавать весь свой дневной заработок. В первый же день Пашка умудрился сбежать от Сёмки и украсть сумку у Лариски, которая содержала буфет на рынке. Забрался в дальний угол парка, открыл сумку. Она была полна денег. Насчитал сто восемнадцать тысяч. Отсчитал пятьдесят тысяч, остальное, в конце рабочего дня, подбросил Лариске. В оставшиеся три дня по порциям отдавал Сёмке дневной заработок, а сам, сбегая от него, знакомился с Москвой, приглядывался к вывескам.
Старик вернулся один. Он сильно хромал и гремел пустым чемодананом. Пашка подслушал их разговор с Сёмкой.
- Никиту менты застрелили, я еле ушёл, - крикнул Наталью и попросил её, - ты бы мне ногу посмотрела, Наталья.
- Рана глубокая и задета кость. Надо в больницу.
- Чего болтаешь, дура, какая больница.
- Звони Дубихе.
Дубиха - это Мария Николаевна, из дачи номер 18, которой Пашка не раз носил ворованную косметику. Она была врачихой. Дубиха пришла, достала пулю из ноги старика и на неделю уложила его в постель.
Этот момент Пашка нашёл удобным для побега. Но побега не получилось. Весь день он «работал» на рынке, возвращался домой на рейсовом автобусе. С остановки, которая была на противоположной стороне улицы, он заметил милицейскую машину у дачи старика. Незаметно отступил в лесок, скрылся из вида. Долго бежал. Остановился недалеко от того места, где лежали спрятанные деньги. Отошёл от него подальше, нашёл знакомое дупло. Не начатую пачку сторублёвок и дневную выручку, положил в мешок, завернул в газету и спрятал глубоко в дупле, сверху засыпал старыми листьями, травой и припорошил землёй.
Стал думать, что делать дальше. Если не идти домой, то он останется на улице беспризорником, Пашкой- Америкой, если пойти, то, как бездомный, окажется в детском доме. Детдомовцы учатся, а это то, что ему надо. Хватит, побегал. Он хотел в школу, хотел учиться…
Вернулся к остановке, смело перешёл улицу. Милицейская машина ещё стояла у ворот. Пашка вошёл. В вестибюле за столом сидел следователь и допрашивал старика. Тут же была и Наталья. Допрос, видимо уже закончился, милиционер надел на руки старика наручники и вывел его.
- Ты, как я понимаю, Пашка. Полное имя, родители…
Пашка рассказал всё честно про свои злоключения, про жизнь в Крыму, как попал к Борису Петровичу. Помогала Наталья, которая продолжала сидеть тут же, сказав, что старик заставлял его воровать на рынке. Только о деньгах ничего не рассказал Пашка, решив, что они ему ещё пригодятся.