Предыдущая глава: http://proza.ru/2021/09/02/667
Иван и Юсуп, убрав мачту, уложили ее в ушкуй.
Иначе бы не прошли под ветками деревьев, которые нависали с обоих берегов проточки.
И уже войдя в Тобол закрепили ее вновь. Южный ветер, надув парус погнал ушкуйчик вниз по течению.
Юсуп сел за потесь, и уже умело держал курс, входя в небольшие повороты реки. Но вскоре река повернула вправо, и в лица путешественников ударил встречный ветер. Иван быстро убрал парус, и прыгнул за весла.
- Давай к берегу, там ветер потише, - предложил он Юсупу.
Друзья подплыли к правому берегу.
Иван прислушался, - то ли ветер воет, то ли люди стонут.
Юсуп улыбнулся, - ты Ваня в урмане одичал, это Нашид, песня, которую поют мужчины-мусульмане, она исполняется без музыки. Просто хор. Но если вернее быть, то это Нашид ляйли, сейчас его поют дети. Давай-ка дружище на веслах выгребем чуть дальше по течению, и глянем что там.
Путники прошли на веслах поворот, и им предстала неизвестная речка, которая правым притоком впадала в Тобол.
Емуртла, - догадался Иван, - тут аул дальше по реке.
- А вон и дети! – показал рукой Юсуп.
Ребятишки, сверкая голыми задницами заводили небольшой невод и пели песню.
Увидав ушкуй и двух путников, они испуганно приготовились к бегству. Но Юсуп помахал им рукой, и улыбаясь крикнул, - балык барма балаларым?*
- Аз маз бар *, - откликнулся один из мальчиков.
- Менын пышак бар, балыкка алыштыра сызме?* - показывая ножик, предложил поменять его на рыбу Юсуп.
Судно ткнулось носом в береговой песок. Иван перестав грести, рассмеялся, - ну и говор у тебя мурза, если бы ты ножик не показал, они бы никогда не догадались что ты от них хочешь.
Один мальчик подошел к борту ушкуя, и принял нож из рук Юсупа. Оглядев лезвие и рукоятку, он с сожалением протянул его назад.
- У меня нет столько рыбы, сколько стоит твой нож господин, - вздохнул он.
- Ты говоришь по-русски? – удивился Ваня.
- У меня мама русская, - я с ней разговариваю на ее языке, а с отцом на татарском. Зовут меня Салават.
- Я нож тебе даю Салават для того, чтоб все узнали, что жив потомок тайбугинов, внук великого Хана Сибири Едигера. Чтоб все люди знали, что не вырезали шибаниты Кучум Хана истинных правителей Сибирского Ханства. И пусть Али Хан и его сын тоже знают, что не погиб я у Медвежьего озера. А я жив, и приду на власть сколько бы лет ни прошло. Ты, Салават, запомнил что передать уважаемым аксакалам твоего аула?
- Запомнил господин.
- Нож покажи старейшинам и оставь его себе, вырастешь отдашь его сыну, тот отдаст его своему сыну, храните его, пока я за ним не приду.
Дети, вытащив кошель невода на песок, и выбрав пойманную рыбу, без боязни обступили борта ушкуя. Все им было интересно, кто-то норовил пощупать пищаль Юсупа, кто трогал парусину, а кое кто и потянулся к походным мешкам.
Иван предупредил Юсупа, чтоб погладывал за балашатами и вещами, а сам спрыгнув на берег, пошел к отдельно сидевшему на берегу мальчику с самодельным костылем.
Салават побежал следом, поясняя, — Это, мой младший брат Илшат, он зимой выпал из саней, и повредил ногу. Теперь он плохо ходит. Ногу волочит.
Ваня присев рядом, осмотрел малыша. Потрогал его ногу в районе бедра. Потом уложил Илшата на бок, и упершись под ребра одной рукой, резко вывернул ножку калеки.
Раздался неистовый детский рев.
Юсуп, сидя в ушкуе, вздрогнул от неожиданности.
В дальнем ауле залаяли собаки.
Некоторые мальчики, испугавшись, заревели следом за своим собратом.
- Ну все, не плач кишкинтай*, все уже позади. Ты ножку в бедре вывихнул, а я ее вправил, - успокоил плачущего малыша Ваня.
Вскоре малыш перестал плакать, и Иван предложил его старшему брату, взять Илшата под руки, и поставить на ноги.
- Ну вот и ладно, - вставая, и отряхивая одежду от песка, улыбнулся Ваня Салавату, - Скоро бегать будет. Скажешь матери пусть теплой коровьей мочой погреет седмицу. Тряпку намочит, и прикладывает перед сном.
Салават изумленно глядел на своего братишку, который уже осторожно ходил по берегу отбросив палку-костыль в сторону.
- Ты хабиб* господин? – поинтересовался он.
- Да, меня раньше звали Жас Деригер*, меня помнят и в Чиге Туре, и других селениях.
Мальчишки разожгли костер, и нанизав на веточки окуньков, принялись их запекать.
Тут же расположился и Иван с котелком.
Юсуп остался в ушкуе, так как любопытные дети, норовили стащить все, что плохо лежало.
Самым счастливым в это утро был пятилетний Илшат, который, чуть-чуть прихрамывая, не останавливаясь, бегал по берегу и громче всех смеялся.
***
Низовья оби
Утром проснувшись, дьяк вышел на палубу струга. Оглядевшись, удивился.
— Это где мы?
- Ночью на другой берег ушли, - ответил кормчий, - стрелу из леса кто-то пустил, в мачту воткнулась, еле потушили, вот и отвалили от берега на луговую сторону от греха подальше. Пока стрельцы не вернуться нечего нам там делать. И судно спалим и ясак не довезем до Тобольска.
Дьяк осмотрел мачту, в которой до сих пор торчал обугленный обломок стрелы.
Поежился.
Брезжил рассвет.
Струг был загнан кормчим в протоку левого берега, но противоположный берег был отчетливо виден.
Начиналось полярное лето с длинным световым днем. Теперь можно было идти под парусом и ночами, не опасаясь топляков и коряг. Особенно были опасны топляки, стволы деревьев, смытые с берега половодьем, какие сплавляясь по течению тяжелым намокшим корнем опускались вниз, а легкой стороной торчали на поверхности. Эта верхушка, направленная вперед, как тараном могла повредить днище или борта идущего навстречу струга. Чего и остерегались кормчие, и в темное время суток не решались идти против течения под парусом.
- Стрельцы вернуться, меня разбуди, - приказал слуга воеводы, и спустился в трюм.
Стрельцы вышли из тайги только после полудня третьего дня. Обнаружив отсутствие струга, зароптали, - дека, бросил нас на погибель дьяк.
Но оставшийся для охраны стрелец на струге, разглядев своих товарищей, пальнул из пищали в воздух. Грохот выстрела покатился по водной ряби реки к горной стороне, возвратившись эхом на левый луговой берег.
Кормчий с помощником, отвязавшись от береговых кустов, подняли парус и уже через четверть часа причалили к месту, где расположились, разведя костер, стрельцы.
- Отведай батюшка глухарей, все не солонина опостылевшая, - пригласил десятник дьяка к костру, - да помяни раба божьего своего подьячего Митрофана, утоп он в трясине. Ушел от нас безбожник Никита. Обошли болото, следов так и не нашли его. Как в воду канул. Сам убег и шамана унес в урман. Будь этот урман неладен, сами-то чуть не заплутали, добре что зарубки оставили, по ним и вышли к берегу.
*- балык барма балаларым? - Дети рыба есть?
*- Аз мас бар – Есть немного.
* - Менын пышак бар, балыкка алыштыра сызме? – У меня есть ножик, меняю на рыбу.
*-кишкинтай – маленький.
*-хабиб - доктор
*-Жас Деригер – маленький лекарь.
Продолжение: http://proza.ru/2021/10/25/468