Главный проект Бога.
(часть одиннадцатая)
Проповедь Иисуса и Его растущая популярность вызвали волнения среди религиозных властей Израиля. Между ними и Пророком началась решительная борьба. Более того – полнота истины могла проявиться лишь благодаря этому столкновению.
Кто были противники Иисуса?
Фарисеи в то время были сплоченным сословие, состоявшим из шести тысяч человек. Само имя их Perisbin означало отделенные или знатные. Одаренные пылким патриотизмом, часто героическим, но узким и горделивым, они были представителями партии национальной идеи, которая возникла при Маккавеях. Наряду с написанным приданием, они допускали предание устное. Они верили в ангелов, в будущую жизнь, в воскресение, но эти проблески эзотеризма, дошедшего до них из Персии, гасли во мраке грубого и материалистического толкования.
Точные блюстители законов, но в смысле совершенно противоположном духу пророков, которые видели религию в любви, божественной и человеческой, фарисеи полагали благочестие в ритуалах и в церемониях, в постах и в публичных покаяниях. Их можно было видеть проходящими по улице среди бела дня с лицом, покрытым пеплом, выкрикивающими молитвы с сокрушенным видом и раздающим милостыню на показ. Живя в роскоши, домогаясь всеми средствами лучших мест и власти, они, тем не менее, стояли во главе демократической партии и держали в руках весь народ.
Саддукеи, наоборот, представляли собой священническую и аристократическую партию. Они состояли из семейств, которые считали за собой право преемственного отправления священнических обязанностей со времен царя Давида. Консерваторы до последней степени, они отвергали устные предания, признавая лишь букву закона, отрицали бессмертную душу и будущую жизнь. В то же время они осмеивали преувеличенную набожность фарисеев и их верования. Для них религия сосредотачивалась исключительно в священнических храмовых церемониях.
Они удерживали за собой первосвященство под управлением Селевкидов и сохраняли самые дружеские отношения с язычниками, заимствуя от греческой софистики и щеголяя элегантным эпикуреизмом. При Маккавеях фарисеи отвоевали у них первосвященство, но при Ироде и под римским господством они восстановили свое преобладающее значение. Это были люди жесткие, упорные, любящие хорошо пожить, имевшие одно стремление – сохранить власть, которая им принадлежала по традиции.
Что мог найти в этой религии Иисус, который искал божественного строя, где справедливость господствует над жизнью, знание руководит справедливостью, а любовь и мудрость царят над всем?
С чем предстояло бороться Иисусу.
В храмах, этом сосредоточении верховной науки и посвящения, господствовало лицемерие священников, проникнутых агностическим невежеством, пользовавшихся религией как орудием власти. В школах и синагогах, вместо хлеба жизни царила корыстолюбивая мораль, прикрытая формальным благочестием, т.е. ханжеством. В общественной жизни – высоко поднятый над всеми, царствующий в ореоле славы, всемогущий Цезарь, который в те времена представлял собой обожествление материи, единый бог современного мира, единый возможный властелин над саддукеями и фарисеями, все равно – хотели они этого или нет.
Иисус, принявший вместе с пророками от персидского эзотеризма идею Аримана или сатаны, не мог называть такое царствование иначе, как царством сатаны, в котором преобладала материя над духом, и которое Он стремился заменить царством духа. Как все великие реформаторы, Он боролся не с людьми, которые могли быть и дурны и хороши, но с доктринами и учреждениями, под влиянием которых формируется большинство людей. Необходимо было бросить вызов, объявить войну сильным мира сего.
Борьба началась в синагогах и продолжилась под портиками Иерусалимского храма, где Иисус оставался подолгу, проповедуя и вступая в диспуты со своими противниками. Он действовал одновременно и мудро и смело, соединяя вдумчивую сдержанность и энергичную активность.
Он не начинал с нападения на своих противников, Он ждал их нападения, чтобы ответит на него. Фарисеи завидовали Его популярности и вскоре начали подозревать в нем опасного для себя врага.
В качестве ученых наставников, людей авторитетных, они требовали от Него отчета относительно Его общения с мытарями и людьми дурной жизни. И почему Его ученики подбирали колосья в день субботний? Все это было серьезным нарушением их постановлений.
Иисус отвечал им со свойственной Ему кротостью и широтой словами терпимости и великодушия. Он говорил им о любви Бога, который радуется при виде одного раскаявшегося грешника более чем при виде многих праведников. Он рассказывал им притчу о потерянной овце и о блудном сыне. Они стали упрекать Его в противозаконном исцелении больных в день субботний. «Лицемеры!» - возразил Иисус с негодованием, - «не снимаете ли вы цепи с ваших быков, чтобы вести их на водопой в день субботний?».
Не зная более что сказать, фарисеи начали говорить, что Он изгоняет бесов силою Вельзевула, на что Иисус возражает с одинаковою глубиной и находчивостью, что дьявол не может изгонять себя сам, и что грех против Сына Человеческого может быть прощен, но грех против Святого Духа не подлежит прощению. Он хотел этим сказать, что оскорблениям, направленным против Его личности, Он придает мало значения, но отрицание добра и истины, когда она признана, доказывает внутреннюю испорченность, непростительный порок, неизлечимое зло.
Это слово было объявлением войны, Его называли «богохульником!» Он отвечал: «лицемеры!» - «Сообщник Вельзевула!» Он отвечал: «род ехидны!».
С этого момента борьба продолжалась, все увеличиваясь в размерах. Иисус обнаружил в ней диалектику точную и сжатую, Его слово пронзало словно острием меча.
Он изменил свои приемы: вместо того, чтобы защищаться, Он нападал и отвечал на обвинения еще более сильными обвинениями, не щадя главного порока своих врагов – лицемерия. «Зачем приступаете вы закон Бога и предпочитаете ему ваши предания? Господь повелел: чти отца твоего и мать твою, вы же разрешаете не выполнять этот завет, когда вам это выгодно. Вы служите Богу одними устами, в вашем благочестии нет живого сердца».
Иисус никогда не терял самообладания и в то же время Он укреплялся в этой борьбе. По мере того, как на Него нападали, Он утверждал все громче, что Он - Мессия, посланник Божий. Он говорил, что Господь пришлет иных работников в Свой Виноградник.
Убедившись, что Его нельзя заставить замолчать фарисеи также изменили тактику. Они послали к Нему своих уполномоченных, чтобы уловить его в ереси и схватить Его как богохульника или осудить как мятежника перед римским правительством.
Отсюда возникли коварные вопросы относительно прелюбодеяния женщины и относительно подати Цезарю. Проникая безошибочно в намерения Своих врагов, Иисус обезоруживал их своими ответами, в которых глубокое психологическое проникновение соединялось с искусным отпором врагам.
Убедившись, что Его трудно поймать, фарисеи попробовали запугать Его и начали преследовать Его на каждом шагу. И уже чернь, на которую они не переставали воздействовать, отвернулась от Него, видя, что Он не думает восстанавливать царство Израильское. Некоторые говорили Ему: «Удались от сюда, ибо Ирод Антипа ищет Твоей смерти». На что Он отвечал со спокойным достоинством: «Скажите этой лисице: не было никогда, чтобы пророк умер вне Иерусалима».
Иисус не был в безопасности нигде. Тем временем пришла весть о смерти Иоанна Крестителя, которому Антипа велел отрубить голову. Иисус мог узнать свою участь в смерти своего предшественника. Он не сомневался в предстоящей Своей смерти и даже принял ее заранее. Тем не менее, эта весть, поразила Иисуса как зловещее предупреждение. Он воскликнул: «Они не признали его и сделали над ним что хотели; так же пострадает от них и Сын Человеческий».
Иисус не хотел, чтобы Его взяли невзначай. Он хотел отдаться добровольно, когда будет закончено Его дело и, как истинный пророк, принять смерть в час, избранный Им самим.
Преследуемый в течение целого года, удачно ускользая от врага благодаря предусмотрительности, видя охлаждение со стороны народа, которое последовало за взрывом энтузиазма, Иисус решил еще раз удалиться со своими ближайшими учениками.
Поднявшись на вершину горы со своими апостолами, Он обернулся, чтобы в последний раз взглянуть на свое любимое озеро, на берегах которого Он жаждал вызвать зарю Царства Небесного. Предвидение будущего охватило Его и с Его уст сорвались слова, в которых звучал не гнев, а глубокая грусть: «Горе тебе, Капернаум; горе тебе, Хоразин; горе тебе, Вифсаида!». Затем, повернув к стране язычников, Он направил свой путь по долине Иордана в Кесарию Филиппову.
Тяжел и долг был путь беглецов. Подавленные ученики были молчаливы. Учитель был погружен в свои размышления. Он думал о невозможности внедрить в сознание народа свое учение одной проповедью. Он с грустью размышлял над происками своих врагов.
Решительная битва была неизбежна. Чем закончится она? Его мысль возвращалась к двенадцати апостолам, которые отказались от всего и все покинули, чтобы следовать за Ним. Он знал, что сердца их разрывались, теряя последнюю надежду на торжество Мессии. Мог ли Он оставить их без Себя? Достаточно ли проникла истина в глубину их сознания? Не поколеблется ли их вера в Его учение? Достаточно ли ясно сознают они кто Он?
Под влиянием этой тревоги Он спросил: «за кого люди почитают Меня?». И они отвечали: «одни за Иоанна Крестителя, другие за Илию, а иные за Иеремию или за одного из пророков». «А вы за кого почитаете Меня?». Тогда Симон Петр ответил за всех: «Ты Христос, Сын Бога живаго» (Матф. 16, 13-16). В устах Петра это слово не означало, как позднее установила церковь: Ты – единое воплощение всемогущего Бога, второе лицо Троицы; оно означало: Ты – избранник Израиля, провозглашенный пророками.
В посвящении индусском, египетском и греческом, имя Сына Божьего означало сознание, отождествившееся с Божественной истиной и воля, способная проявить эту истину. По мысли пророков, этот Мессия должен был явит собою величайшее проявление подобного сознания и подобной воли. Он будет Сыном Человеческим, т.е. Избранником земного человечества, и Сыном Божиим, т.е. Посланником Небесного Человечества (прим.: Невидимого мира), и, как таковой, будет иметь в себе Отца и Духа, который посредством Небесного Человечества (прим.: Невидимого мира) управляет вселенной.
При этом доказательстве веры апостолов в Него, Иисус должен был испытать великую радость. Ученики поняли Его. Он будет жить в них. Живая связь между небом и землей была установлена. Иисус сказал Петру: «Блажен ты, Симон, сын Ионин, ибо не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, сущий на небесах». Этим ответом Иисус дает понять Петру, что Он признает его посвященным, силою глубокого внутреннего проникновения в истину.
В этом и только в этом истинное откровение, тот камень, на котором Христос создаст церковь свою, и которую врата адовы не одолеют. Иисус полагается на апостола Петра только поскольку он владеет этим сознанием.
Он приблизился к воротам Кесарии. Иисус прошел городом к тому месту, где Иордан вытекает из расщелины горы. Там был небольшой храм, посвященный Пану.
Евреи относились с негодованием к этим знакам языческого культа, но Иисус смотрел на них иными глазами. Он пришел не для того, чтобы бросить анафему земле и ее таинственным силам, но чтобы показать ей путь к небу. Его сердце было достаточно велико, и Его учение было достаточно широко, чтобы объять все культы и сказать всем народам: «Поднимите голову и познайте, что у всех вас один и тот же Отец».
Вследствие этого Он оказался на грани двух царств, преследуемый словно опасный зверь и сдавленный между двумя мирами, которые одинаково отвергли Его. Перед Ним расстилался языческий мир, который не понимал Его, в котором Его слово замирало в бессилии; позади Его был еврейский мир, народ, который побивал камнями своих пророков и закрывал уши, чтобы не слышать своего Мессию, и стая фарисеев и саддукеев, подстерегавших свою добычу.
Какое сверхчеловеческое мужество и безграничную силу любви нужно было иметь, чтобы разбить все эти препятствия, чтобы сквозь языческое идолопоклонство и еврейскую жестокость проникнуть до самого сердца страдающего человечества и запечатлеть в нем благую весть о воскресении из мертвых!
Но не настал ли час великой жертвы? В Иисусе, подобно всем людям, было два сознания: одно – земное, говорило ему: может быть еще возможно избежать тяжкой судьбы; другое – божественное, повторяло неумолимо: путь к победе проходит через врата скорби. И он внимал последнему. В Евангелие от Луки (22.41) так говорится об этом: «преклонив колени Он молился, говоря: Отче! О, если бы Ты благоволил пронести чашу сию мимо Меня! Впрочем не Моя воля, но Твоя да будет. Явился же Ему Ангел с небес и укреплял Его. И, находясь в борении, прилежнее молясь, и был пот Его, как капли крови, падающие на землю».
Во все великие минуты своей жизни Иисус удалялся в уединение для молитвы. Он не допускал никого в свое уединение в минуты, когда нисходил в святая святых своего сознания.
Примечание: Как мне представляется, именно в эти минуты у Него устанавливалась связь с Невидимым миром для того, чтобы скорректировать и уточнить Его дальнейшую деятельность.
Подтверждением этому может служить случай, когда Он взял с собой Петра и двух сыновей Заведеевых, Иоанна и Иакова, и пошел с ними на высокую гору, чтобы провести там ночь. Там, между Учителем и тремя наиболее посвященными учениками произошло то таинственное событие, которое в Евангелии передается под названием ПРЕОБРАЖЕНИЕ.
По словам Матвея, апостолы увидели появившийся в прозрачных сумерках сияющий и как бы прозрачный образ Учителя, причем лик Его светился как солнце и одежда его распространяла яркий свет, и две фигуры появились по обеим Его сторонам, которых ученики приняли за Моисея и Илию. Когда же ученики пробудились из этого необыкновенного состояния, которое казалось одновременно и глубоким сном, и самой яркой действительностью, они увидели что Учитель стоит около них и прикасается к ним, чтобы окончательно разбудить их. Но преображенный Христос, которого они созерцали в этом видении, остался навек запечатленным в их памяти (Матвей, 17, 1-8).
Примечание: насколько я могу себе представить, именно такой реакции добивался Невидимый мир от апостолов, для которых и было осуществлено это действо.
Но что же чувствовал сам Иисус в течение этой ночи, которая предшествовала решительному моменту в Его, приходящей к концу, миссии?
Он понял, что Он должен совершить, то для чего Он родился, ради чего боролся до этого дня. И тогда Им овладело великое решение, постигнутое в эти минуты Его божественным сознанием во всей полноте.
Он решился: чаша должна быть выпита до дна. Все сомнения исчезли; час пробил, небо заговорило, земля стонала о помощи.
После этого Иисус спустился по долине Иорданской и направился к Иерусалиму.
Конец одиннадцатой части.
1. Библия. Библейские общества, Москва, 1995 г.
2. Толковая библия или комментарии на все книги св. писания Ветхого и Нового Завета. Издание преемников А.П. Лопухина, 1905 г.
3. Э. Шюре. Великие Посвященные, Репринтное воспроизведение издания.1914г.