Виктор возвращался домой поздно, так как прошел слух, что должны выдать давно уже обещанную зарплату. С работы он ушел одним из последних, когда стало совершенно очевидно, что сегодня зарплаты не будет. Катя была дома одна. По внешнему виду Виктора и по отсутствию в его руках хоть какой-нибудь сумки с продуктами она поняла, что он опять пришел без денег. Она только сказала равнодушно:
- а у меня сегодня большая удача, удалось реализовать последний кусок сала.
Чтобы п*****ей не вломили, пришлось в поисках помойки аж до Ярославки тащиться...
В этот момент раздался телефонный звонок:
- Номер не определен... Номер не определен - произнес АОН
- мобильник... - зло сказала Катя, поднимая трубку, - опять этот гаденыш у своего папаши завис... Алло! Какой еще карбюратор ты там разбираешь? Скоро суд будет разбирать дело об эксплуатации труда малолеток... Чего?!
Продолжение разговора Виктор уже не слышал, так как, поняв, что маленький Сережа сегодня дома не ночует, поспешил в душ, радуясь тому, что представилась возможность потрахаться. Обычно это не получалось, поскольку каждый вечер Сережа приходил в их комнату и часами обсуждал с Катей свои учебные дела, делая при этом вид, что совершенно не замечает присутствия Виктора. С Виктором он не разговаривал и будто бы не замечал его с некоторых пор, как вновь познакомился со своим отцом, большим Серегой, и стал регулярно ездить к нему в Ивантеевку.
Постоянное угнетенно-напряженное состояние на работе и дома не слишком способствовало высокой половой активности, но, потрогав руками и потеребив немного свой член, Виктор с удовлетворением пришел к заключению, что сегодня у него должно получиться.
Ужина сегодня, похоже, не было, и Виктор сразу лег в кровать. Катя долго не приходила, когда она, наконец, легла в постель, Виктор уже почти заснул. Он нежно погладил ей между ног, она резко повернулась к нему спиной. Выждав немного, он продолжил свои попытки, положив руку ей на плечо. Катя молча стряхнула его руку... Через какое-то время она неожиданно повернулась к нему и, наклонившись над его членом, нежно погладила член...
- милый мой, подожди немного, самую-самую малость. Скоро я умру от голода, денег меня похоронить у тебя все равно нет. Так что немного подсушишь меня, чтобы я сразу не протухла, и тогда е**, пока у тебя х** не отвалится! Понял, каз-зел!!!
Утром за завтраком, когда пили кофе без сахара, Виктор робко начал разговор:
- надо что-то делать...
- что делать? Ребенка ты сбагрил его папаше, ребенок накормлен, лишь бы морда у него от икры не лопнула. Теперь осталось меня накормить.
- к пятнице обещают дать зарплату, куплю билет и поеду в Белоруссию за продуктами, в этот раз дядя Коля обещает дать на реализацию, без предоплаты,
- замечательно, готовь бизнес-план, только обязательно рассчитай суммарный литраж московских помоек, мне же прид;тся все твои продукты распихивать...
- а что еще можно придумать?
- есть два варианта. Первый: я иду в проститутки. Но ты не думай, что для тебя при этом ничего не изменится. Все домашние дела: магазины, готовка, стирка, уборка будут на тебе. Если я работаю на выезд, к моему возвращению, хоть в два часа ночи, хоть в четыре утра, постель должна быть расстелена, ужин-завтрак на столе, чтобы я махнула рюмку, закусила и спать. Потом, я же не шалава, чтобы на трассе стоять, а после этого работать где-нибудь за гаражами. Поэтому если не на выезд, я привожу клиента домой. Тут будет такой сценарий: к нашему приходу должна быть расстелена свежая постель, на столе - разогретый ужин на двоих, в ванной - чистые полотенца, тебя дома нет, и... - Катя поднялась, подошла к окну, взяла с подоконника горшок с цветком, - пока этот цветок не будет на окне, не смей возвращаться домой, хоть там самум на улице, хоть мороз минус тридцать.
Виктор никогда с проститутками дела не имел. Со школы ему прочно было вбито в голову, что проституция - это занятие преступное и постыдное. Последнее время, когда отношения в семье стали совсем уж угнетающими, и Катя стала давать ему чрезвычайно редко, он стал подумывать о том, чтобы снять девочку, но совершенно не представлял себе, где найти такую проститутку, которая была бы ему по средствам. Однажды Виктор позвонил по газетному объявлению, но там назвали совершенно неподъемную для него сумму, он перестал об этом думать, и после этого звонка он вернулся к прежнему общепринятому отношению к явлению, которое полностью было искоренено за годы советской власти.
Поэтому стать сутенером, а скорее - просто альфонсом, ему совершенно не хотелось, и он сказал:
- нет, нет, это не выход...
- ну еще бы, я понимаю, что домашними заботами заниматься ты совершенно не расположен, куда приятнее это на меня взвалить
- ты говорила о двух вариантах...
- хорошо. Слушай второй вариант. Ты садишься в свой автомобиль и занимаешься извозом
Автомобиль, шестерку с очень приличным пробегом, Виктору несколько лет назад отдали родители, когда сами купили новенькую девятку. Виктор к технике не был расположен, сам автомобилю мало внимания уделял, а последнее время, после перестройки и последующей катастрофы, денег стало не хватать ни на запчасти, ни на ремонт, и постепенно шестерка достигла неработоспособного состояния.
- машина не на ходу
- следовательно, надо сделать так, чтобы она стала на ходу, - Катя, заметив, что Виктор открыл рот, чтобы что-то сказать, зло прошипела: - что, снюхался уже? К Сереге обращаться не смей. Я все равно вычислю, если ты машину отгонишь к нему в его поганую Ивантеевку...
- деньги-то где взять на ремонт?
- подойдешь к Мишке из пятого подъезда, он посмотрит и назовет сумму, талон техосмотра он тоже сделает, деньги будут, об этом я позабочусь.
В сумме все обошлось в 250 долларов, Виктору это показалось астрономической суммой, но Катя восприняла цифру совершенно спокойно и точно в названный срок принесла три новеньких бумажки.
Вскоре начались рабочие выезды. Катя завела блокнотик и каждый раз, при возвращении Виктора, выходила к машине, записывала текущий пробег и забирала всю выручку. Периодически она перед выездом выдавала ему строго определенную сумму на заправку.
Интимные отношения с Катей так и не возобновились, да к тому же Виктор чувствовал, что интерес к этой стороне жизни у него постепенно пропадает. Ему казалось, что даже если и попадется ему женщина, готовая ему отдаться, у него ничего и не получится.
Виктор, постепенно набираясь опыта, научился почти безошибочно выделять проституток из числа голосующих на дороге людей, и, после нескольких раз, услышав стандартную фразу "я работаю", перестал останавливаться, если видел у дороги тепло одетую женщину, обязательно в головном уборе, без сумок в руках, пропустившую несколько автомобилей подряд.
Однажды, уже поздним вечером, после довольно удачной смены, Виктор заметил у обочины пожилую женщину в болоньевой куртке, в аккуратно повязанном платочке. Машин на дороге больше не было, и Виктор не мог понять, работает ли старушка или собирается ехать.
- привет, я работаю, минетик дешевый не желаете?
Виктор вдруг вспомнил, что он ни разу даже не поинтересовался у встречавшихся ему "работниц", какие у них расценки, и спросил, скорее, для интереса:
- дешевый - это сколько?
- пятьдесят тысяч рублей, - ответила женщина, и растолковав ответное молчание как сомнение, тут же добавила, - хорошо, уговорил, сделаю за сорок тысяч, дешевле все равно не найдешь. Ну что, я сажусь, время-то идет, рабочий день в разгаре...
Виктор заметил, что за время разговора сзади пристроились еще два автомобиля. Он прикинул, что сорок тысяч вполне может выделить, и кивнул, после чего старушка моментально очутилась на соседнем сиденье. Тут его охватили сомнения, получится ли у него. Сперва он смущался поделиться этими сомнениями, но потом вдруг сообразил, что эту женщину он видит первый и, скорее всего, последний раз:
- у меня может не встать
- да что ты говоришь? - весело ответила попутчица, - спорим, встанет. Я девять лет работаю, и ни одного сбоя
Этот ответ немного успокоил Виктора, и ему даже показалось, что что-то шевельнулось у него между ног, наверное, от необычности и пикантности ситуации, в которой он ни разу до сих пор не оказывался.
- меня зовут баба Настя, а тебя как?
- Виктор
- ты, наверное, первый раз девочку снимаешь? У нас принято деньги вперед.
Виктор отсчитал оговоренную сумму, Настя деловито сложила деньги, засунула их в глубокий карман, застегнула булавкой, и на этом официальная часть встречи завершилась...
- поворачивай направо, затем налево во второй проезд, сразу за синим
гаражом и до конца, там налево между последним и предпоследним гаражами, там точно впишешься, уже проверено... Ну, прибыли на место назначения, ставь на ручник и глуши мотор, - Настя сняла платок и расстегнула куртку, - откинь сиденье, дальше я сама все сделаю. Кончаешь мне в рот...
- если поднять удастся, - жалобно сказал Виктор, все больше и больше проникаясь расположением к этой незнакомой женщине
- ты забыл, с кем дело имеешь. Чтобы я не подняла? Да если такое со мной случится, я со стыда сразу с трассы убегу, и больше там никогда не появлюсь - Настя уже расстегнула ему брюки и осторожно извлекла оттуда член, который, к удивлению Виктора, начинал понемногу твердеть, наверное, под впечатлением непринужденной беседы в таком стиле, который с другими женщинами не принят.
- ах, какая прелесть, - воскликнула Настя, - да это же мой любимый размер! Она внимательно осмотрела член, для надежности немного еще подрочила, хотя уже стало очевидно, что поднять ей удалось, взяла в рот и принялась со стоном сосать. Виктор кончил довольно быстро, Настя нежно слизала остатки спермы:
- ну, дело сделано, поехали. А ты еще сомневался, доверься профессионалам, и все будет отлично работать. Оборудование не должно простаивать, от этого оно приходит в негодность, это я тебе как старая станочница говорю...
Виктор под впечатлением этого маленького, но приятного происшествия даже пропустил по дороге пару пассажиров, но потом все-таки пришел в себя и еще больше часа колесил по городу, подхватив аж троих пассажиров. Впервые за долгое время он находился в окрыленном приподнятом настроении, а под конец маршрута понял, что его половая система пришла в норму и ему хочется еще женщину.
С этого раза он каждый день стал откладывать небольшие суммы, по пять, десять, а когда везло - пятнадцать тысяч рублей, и, набрав пятьдесят тысяч, принимался искать проститутку. На такую сумму соглашались не все, но рано или поздно найти девочку удавалось.
Один раз поздним вечером Виктор подвозил парочку из Филей до Домодедова. Парочка расположилась на заднем сиденье и всю дорогу они беспрестанно болтали о предстоящей поездке в Австралию. Как Виктор понял из разговора, полу-ученый полу-предприниматель, качавший совершенно немерянные суммы из каких-то государственных фондов, отправлялся на международную конференцию, а чтобы не скучать вдали от Родины, прихватил с собой одну из своих сотрудниц. Виктор гнал автомобиль, с унынием вслушиваясь в разговор: сам он ни разу не был за границей, и не то, что Австралия, а даже какая-нибудь Турция или Греция были для него несбыточной мечтой. Настроение у него поднялось немного только тогда, когда пассажир отвалил ему совершенно немыслимую сумму - двести пятьдесят тысяч рублей, то ли оттого, что плохо разбирался в ценах, то ли для того, чтобы поразить щедростью свою временную подругу.
В Домодедово долго задерживаться было нельзя, а уж брать там пассажиров - было бы просто безумием, и Виктор понесся обратно в Москву. Отложив пятьдесят тысяч, он решил по дороге завернуть в Бирюлево, для разнообразия, поскольку бывать там приходилось чрезвычайно редко. К тому же, он посчитал, что найти в такой глуши дешевую девочку будет проще. И в этом он не ошибся, вскоре он заметил две машины, стоящие на обочине пустой в этот ночной час улицы и женскую фигуру возле одной из машин. Машина вскоре отъехала, потом отъехала вторая, женщина осталась стоять на обочине, и Виктор нажал на газ, чтобы успеть ее перехватить. Они поняли друг друга сразу:
- сколько?
- минет пятьдесят тысяч рублей, трахнуться - сто тысяч рублей- заученно, как автомат, сказала женщина хриплым, пропитым и прокуренным голосом.
Виктор вгляделся в нее - женщина выглядела в меру опрятно, под глазами - мешки, тщательно, но не слишком аккуратно замазанные, грустные усталые глаза.
- первое, - кратко сказал Виктор, уже привыкший по-деловому общаться с уличными проститутками, - залезай.
Он протянул ей заранее заготовленную пятидесятитысячную бумажку. Моментально к машине подскочила проворная девчонка в яркой малиновой куртке, в длиной серой шерстяной юбке с большими прорезями внизу. Из-под аккуратно повязанной косынки выбивалась густая прядь рыжих волос, удивительно сочетавшихся с малиновой курткой. Девчонка быстро схватила бумажку, которую ей протянула севшая к Виктору "работница" и скрылась за будкой автобусной остановки.
- как тебя звать?
- Марина
- меня - Виктор. Ну, Маринка, показывай, куда ехать.
Марина действовала устало и неторопливо. Сосала она молча, но достаточно умело.
- ну, поехали, - сказала она, когда дело было сделано, - отвези меня на то место, откуда взял. Приезжай еще, я здесь работаю каждый вечер, на том же самом месте, и живу здесь неподалеку. Если надумаешь следующий раз потрахаться, сделаем, место есть
- ты одна живешь?
- какая разница, если стесняешься, приятеля моего на улицу выгоним, походит полчаса под окнами, а если не стесняешься - поставим ему пузырь, он посидит на табуреточке, пока мы будем трахаться. Он смирный, если ему налить, нам не помешает. Это у меня уже пятый, а, может - шестой. Муж из Афгана не вернулся, - голос Марины задрожал...
Через несколько дней, когда Виктора вечером занесло в Чертаново, он решил заехать в Бирюлево, просто для того, чтобы не тратить время на поиски девочки. Марина была на рабочем месте, увидев подъехавшего Виктора, она тут же запрыгнула на сиденье:
- привет, Витя, хорошо, что вспомнил про меня, ты ведь у меня теперь постоянным клиентом будешь? Правда? Какая у нас сегодня программа?
- давай как прошлый раз, минет, - Виктор протянул заранее приготовленный гонорар.
- минет так минет, только можно мне сначала подлечиться? У тебя мелкими не будет?
- я угощаю, - великодушно сказал Виктор, сообразив, что имеет в виду Марина.
- ой, спасибо, ты - настоящий друг, - Марина чмокнула Виктора в щеку, - давай остановимся у той палатки, там есть в разлив
В палатке Марина взяла трясущимися руками пластиковый стакан, нетерпеливо отпила и с радостным удивлением произнесла:
- как полегчало сразу
Продавщица и тройка посетителей, обосновавшихся со своей закуской у подоконника (столов в палатке не было) иронически поглядывали на Марину. Наверное, они отлично знали ее.
- пошли скорее отсюда, - Марина допила водку, смяла стакан в руке и подхватила Виктора под руку, - да если бы жив был мой Саша, эти сволочи, которые меня е*** каждый день за жалкие копейки... Они бы даже искоса на меня поглядеть не смели...
Марина расплакалась:
- извини, Витя, я сейчас успокоюсь и отсосу как надо... Не могу же я постоянного клиента терять
Один раз Виктор подъехал к уже ставшему привычным месту и встал следом за двумя уже стоявшими у обочины автомобилями. Отъехал первый автомобиль, тут же следом - второй, открылась дверца его автомобиля, и Виктор увидел девчонку в малиновой куртке:
- а где Марина?
- я за нее. Ну что, я сажусь? - спросила девчонка, и, не дождавшись ответа, догадалась, в чем дело, и пояснила: - точка у нас с Маринкой общая, тарифы единые.
Виктор кивнул, девчонка села на сиденье, тут же сняла косынку, и густые рыжие волосы разметались по плечам. Виктор дотронулся до волос, девчонка, расстегивая куртку, под которой, оказывается, ничего не было, поняла, в чем дело:
- я на самом деле рыжая, не крашеная, можешь включить свет и глянуть корешки волос, зовут меня Светка, а тебя - Витя, я знаю, мне Маринка рассказывала.
- ну что, Светка, как обычно?
- давай, хотя есть у меня несколько иное предложение. Ты же все равно ездишь по городу, так вот, если отвезешь меня домой, в Сокольники, я рассчитаюсь с тобой натурой, то есть минетом или трахом. Мне кажется, нас обоих такой расклад устроит, меня точно устраивает.
- в общем-то, меня - тоже.
- тогда поехали, по дороге заедем под мост, там я свою поездку и отработаю. Ты как предпочитаешь, минет или трахнуться? Я опасаюсь, что профессию минетчицы я еще недостаточно освоила, и квалификация у меня в этом деле невысока, а трахаться люблю
- ну, если женщина просит...
- тогда нам сюда, другие места больше для минета подходят, а под этим мостом достаточно уютно... Надеюсь, у тебя сиденье откидывается, а то у некоторых что-то там ломается, и они просто заваривают...
Они въехали в действительно укромный закуток под мостом
- сначала нужно выполнить некоторые подготовительные операции, трахаюсь я только с презервативом, даже с постоянными клиентами, надеюсь, возражений нет... Брюки можешь снять, так удобнее, здесь место тихое, успеешь потом одеть, - Света стянула с Виктора трусы, взяла его член в рот, чтобы поднять, - сейчас одену презерватив, надо только, чтобы волосики не попали, иначе может натереть, да и герметичность нарушится... Ну, готово, подожди, подожди, сначала надо вставить, а потом уже ложись на меня... Ах... Света закрыла глаза, на лице ее была неподдельная блаженная улыбка.
- проститутки обычно не целуются, а я люблю целоваться, - она, приподнявшись, покрыла его лицо короткими быстрыми нежными поцелуями, потом губами коснулась его губ: - вот такая я б**** безнадежная, ну, помчались... Место было совсем пустынным, и Света во весь голос стонала и взвизгивала, то ли искренне, то ли просто для того, чтобы завести клиента. В любом случае, ей это удалось, и когда дело было сделано, и Света осторожно стащила презерватив, Виктор удивился тому, какой невероятный объем из него вылился.
Когда выехали из-под моста, Света немного приподняла свое сиденье, но не до вертикального положения. В дороге она полулежала, закрыв глаза и блаженно улыбаясь. Куртку она не застегнула, и Виктор иногда, отвлекаясь от дороги, поворачивался к ней, разглядывая линию ее нежной упругой груди. "Какая милая замечательная девочка. Как она сюда попала?". Виктору по жизни часто приходилось кому-то чем-то и в чем-то помогать, но всегда он это делал по нудной обязанности, а то и по принуждению... А сейчас, может быть, впервые в жизни, ему самому, по доброй воле, захотелось чем-то помочь этой девчонке, решить ее проблемы, которые, наверняка у нее есть, иначе как бы такая девчонка попала на обочину трассы.
Света приоткрыла глаза
- Светик, - начал Виктор, не зная, какие подобрать слова, - ты такая милая, замечательная, очаровательная молодая девушка, совсем юная...
- премного благодарна за твои слова. Хочется верить, что это - не дежурный комплимент, а сказано искренне, от души...
- ты же понимаешь, что не всегда будешь такой молодой и привлекательной, тем более - на твоей работе. Тебе надо устроиться на другую работу, получить нормальную профессию, пойти учиться
- я свое уже отучилась, по полной, - Света томно закрыла глаза и, кажется, задремала.
"Наверное, она - недоучившаяся студентка", - подумал Виктор. Он к учебе всегда относился как к нудному вынужденному занятию, сам никогда не стремился к этому, и никакого удовольствия не получал, помогая учиться другим, как это было в случае с Мариной и с маленьким Сережей. Но это было раньше, а сейчас он представил себе, как вечером, при свете настольной лампы сидит со Светой и помогает ей разобраться в премудростях... чего? Он не имел ни малейшего представления о том, чему училась или будет учиться Света. Ну, может, сопромату, экономике, электронике. Ему неважно было, какому предмету собирается учиться Света, и казалось в этот миг, что он сможет разобраться в чем угодно...
Света проснулась вновь, нежно погладила Виктора по коленке, затем потрепала по голове:
- извини, я ляпнула глупость невпопад. Просто сегодня день был такой удачный, и завершение рабочего дня было великолепным, я и разомлела. Конечно же, я буду учиться, ведь нет предела совершенству. Я мечтаю научиться профессионально делать минет. Однажды я наблюдала, как сосет Маринка, и испытывала такие душевные муки от осознания собственной несостоятельности.
Света зевнула, сладко потянулась и вновь закрыла глаза, и очнулась только когда они подъезжали к Сокольникам:
- пожалуйста, поверни на Короленко, а там - направо и до конца.
Они подъехали к подъезду кирпичной девятиэтажки.
- ну вот и приехали, здесь я и живу. Выражаю тебе глубочайшую признательность за доставку и за превосходную е***...
Она не спешила выходить, и Виктор с нетерпением ждал, что Света еще скажет. Подумав немного, Света продолжила:
- знаешь, я подумала, и у меня возникло такое предложение. Ты ведь каждый день бомбишь?
- да
- может, запишешь мой номер телефона. Я выезжаю на работу поздно вечером, добираться до Бирюлева далеко. Если бы ты иногда подвозил меня, когда есть возможность... А рассчитываться я буду натурой, как сегодня. Надеюсь, тебе понравилось, как я работаю?
- еще бы...
- вот и замечательно, - Света записала на клочке бумажки номер телефона, крепко обняла его и впилась губами в его губы, протягивая бумажку, - а то, когда я за рулем, приходится отказываться от рюмки, а клиенты обижаются. Ну, пока, до скорой встречи...
- пока, - смущенно ответил Виктор. Последние слова Светы неприятно поразили его. Ему казалось, или хотелось так думать, что проститутки, стоящие на трассе - несчастные обездоленные женщины, вышедшие на трассу из-за крайней нужды, и он, как человек более удачливый и более состоятельный, помогает им по мере возможности.
Иногда, когда вечером не было пассажиров, Виктор звонил Свете из попадавшихся телефонов-автоматов. Но обычно получалось позвонить или поздно, или слишком рано, и никто не снимал трубку. Один раз все-таки удалось застать Свету, и договорились, что Виктор подъедет опять к ее подъезду. Потрахаться опять заехали под один из мостов.
- я тащусь от своей работы, - сказала Света, потягиваясь и поглаживая свою грудь, когда Виктор слез с нее, - ну, поехали на точку.
Виктор собирался вновь завести тот разговор, который не состоялся в прошлый раз, хотя у него и возникло подозрение, что, на самом деле, дела у Светы идут не так уж и плохо. Спросить про ее автомобиль он не решался, инстинктивно опасаясь того, что автомобиль у Светы - не чета его полуразвалившейся шестерке.
- Свет, ты так и собираешься заниматься этим делом? Тебе бы надо замуж, семью...
- замужем я уже была, с меня хватит. Хорошо, что дочка осталась после замужества. Вот дочку я обожаю...
- но то, чем ты занимаешься, это... - Виктор попытался подобрать слова, так, чтобы не обидеть собеседницу...
- ты хочешь сказать, что это - незаконная, преступная деятельность, я угадала? А вот скажи мне, я что, отнимаю у кого-нибудь деньги, или ворую? Я честно отрабатываю свои гонорары, и клиенты всегда остаются довольны. Я даже ни одного мужа из семьи не увела, хотя желающих достаточно, смею тебя заверить.
Виктор догадался, что разговора опять не получится, и для Светы он всегда будет лишь одним из многочисленных клиентов, очевидно, не самым важным. Виктор замолчал, Света, полуоткинувшись на сиденье, закрыла глаза и тоже замолчала. Неожиданно Света открыла глаза и повернулась к Виктору.
- вот скажи мне, если рассмотреть такую жизненную ситуацию. Собралась молодежная тусовка поехать за город, там водочка, салатики, прочая закуска, девочка на десерт. А потом девочка заявляется домой к тому, с кем переспала и говорит: трахал меня, теперь женись, я буду у тебя жить, мне твоя квартира очень нравится. Откажешься - будут проблемы
Виктор не знал, что ответить, в таком аспекте он никогда прежде не рассматривал подобные ситуации.
- или другая ситуация, - продолжила Света, - живет девочка, тихая, робкая, скромная, без каких-либо амбиций. У нее все мечты только о том, чтобы завести семью. Есть у нее приятель, с которым она встречается, у парня х** стоит, хочется воткнуть лишь бы кому. Девочка понимает это, и дает ему, чтобы удержать, она же думает: подумаешь, годом раньше, годом позже, все равно когда-нибудь поженимся. А потом подвернулся парню более подходящий вариант, он и помахал ручкой. А для девочки это - душевная травма на всю оставшуюся жизнь. И вот на нас, то есть на проституток, работниц сферы интимных услуг, возложена миссия стремиться к тому, чтобы обозначенные мною ситуации возникали как можно реже. Это - нелегкий труд на благо общества. Не скрою, кое-где еще порой попадаются среди секс-работниц и ворушки, и кидалы, но это - исключение из правил, и не отражается никоим образом на общей картине.
Света вновь закрыла глаза, не собираясь, видно, продолжать этот разговор. Когда они приехали в Бирюлево, она сказала:
- высади меня на углу, чтобы Маринка не видела, а то она расстроится. Ты все-таки не забывай ее, а то она переживает оттого, что ты реже стал приезжать.
Виктор поехал далее по своим извозным делам, находясь под впечатлением того, что сказала ему Света. И вдруг в голову ему пришла мысль: "она же про меня рассказывала, про то, что со мной случалось". И стало от этого открытия тоскливо и противно.
Катя по-прежнему каждый раз выходила к машине при возвращении Виктора, но в один из вечеров Виктор не дождался ее, и пошел домой сам. Открыв тихонько дверь, Виктор понял, что в гостях у Кати кто-то есть. Он услышал женский голос, кажется, Татьяны, коллеги по работе, которая проживала тут же, неподалеку:
- ... Катька, ты обращалась в травмпункт, там же, на месте происшествия ...
- нет - тогда у тебя никаких доказательств нет...
- как нет? А это?
- мало ли откуда у тебя синяк? Шла по улице... Да хотя бы в подъезде у вас дверь тугая, я когда заходила, мне голову чуть не снесло...
- ты думаешь, да? - язык у Кати слегка заплетался, - а теперь... Дай-ка мне собраться с мыслями.
Катя замолчала, потом продолжила, но уже в другом тоне:
- ты, сучка, прошмандовка, ты что, полагаешь, я нажралась и не замечаю ничего. Я каждый жест, каждый взгляд твой... примечаю. Давай рассуждать алини... анили... тьфу! аналитически. Много ли граждан Российской Федерации имеют недвижимость в Соединенных Штатах Америки? Конечно же, ничтожно малая доля. Следовательно, вероятность того, что у тебя есть такие знакомые, обладающие такой недвижимостью, ничтожно мала, практически - нулевая, и для тебя это никак не может быть привычным делом. Тем не менее, когда я сказала тебе, что Сережка купил дом в Майами, ты даже глазом не моргнула, будто это для тебя - самое обычное явление. Значит, ты с ними общаешься, и в курсе всех их дел. И потом, то, что ты именно в нужный момент оказываешься у меня, чтобы уладить вопрос...
- ты же сама меня позвала, позвонила мне ровно полчаса назад...
Но Катя не обратила внимание на эту досадную мелочь, не согласующуюся с выстраиваемой ей строгой логической схемой, и она продолжила:
- в реальной жизни таких совпадений в стиле just-in-time не бывает, это как рояль в кустах. Так что, слушай сюда, б*****а! Если хочешь выйти отсюда непокалеченной, половину гонорара, который ты получила от Сережки с Надькой за урегулирование конфликта, на стол... Ты головой не верти, Витька скоро придёт, но это твоих проблем не решит, а только усугубит. Знаешь, где у меня этот ушлепок сидит? Он у меня дрессированный, все команды знает. Я скажу ему, и он будет тебя держать, пока я тебя му****** буду...
Виктор, не желавший стать соучастником преступления, тихонько закрыл дверь и выбежал на улицу. Он слонялся возле подъезда, периодически открывая дверь подъезда и вслушиваясь... Неожиданно сверху скатился растрепанный взъерошенный колобок.
- Витька, ты?! - Таня схватила его за руку и потащила из подъезда, - бежим отсюда.
Они выскочили из подъезда и добежали до конца дома, завернули за угол
- ух, - сказала запыхавшаяся Таня, - еле избавилась от твоей мегеры. Дай хоть пороюсь в своей сумочке, ничего я не оставила? Нет, вроде все на месте...
- что случилось?
- твоя поехала в Ивантеевку, будто для того, чтобы сына забрать домой, а на самом деле заявилась к своему бывшему и стала проситься обратно, пыталась затащить его в постель. Он ее и выставил за дверь... Ударить он ее никак не мог, я же знаю Сережку, когда Катька с ним жила, я к ним часто ездила. Сережка может сгоряча любого мужика изуродовать, а на женщину руку никогда не поднимет...
Виктор пошел домой. В доме была тишина. В большой комнате на кресле полулежала, закрыв глаза, Катя, на ковре возле кресла валялась пустая бутылка виски. Рука Кати безвольно свисала с кресла, и сразу было ясно, что она потерпела полное, окончательное и непоправимое поражение. Услышав, что вошел Виктор, Катя приоткрыла глаза и тихо сказала:
- а, это ты. Положи выручку под вазочку в серванте и иди на кухню, котлеты с макаронами на плите, на столе бутерброды и вторая бутылка виски, можешь выпить стакан. Я не могу подняться, иди сделай все сам...
- что с тобой?
- а, это... Сегодня возвращалась домой, руки были заняты сумками, вот меня дверью и е****ло...
Виктор приготовился выслушать обычные претензии, что домашние дела, включая магазины, возложены на Катю, но она молчала. Через какое-то время Катя еле слышно, как бы из последних сил, произнесла:
- завтра утром перед работой зайди в диспетчерскую, вызови слесаря, чтобы ослабил пружину в двери.
Сказав это, Катя замолчала, похоже, впав в забытье...
Утром на вызов слесаря, на ожидание, пока он придет и пока наладит дверную пружину, ушло слишком много времени, и Виктор решил на работу не ехать, а пораньше отправиться на извоз. Побродив бесцельно по квартире, Виктор решил, что надо выезжать. На всякий случай, он позвонил Свете, чтобы заранее спланировать возможную вечернюю поездку в Бирюлево.
Света ему ответила:
- я дочку отвезла родителям на дачу, так что пока беру работу на дом. Хочешь - приезжай, с тебя я возьму как с постоянного клиента, и с дополнительной скидкой, семьдесят пять тысяч рублей. Это - очень дешево, за такие деньги ты девочку, тем более - на квартире, нигде больше не снимешь. Ну как, согласен?
Виктор прикинул свои возможности...
- согласен, приеду...
- тогда давай договоримся о времени, работы у меня много... Пятнадцать сорок тебя устроит? Ты же мне днем сейчас звонишь, значит, свободен... Тогда так. Подъезжаешь к моему подъезду ровно полчетвертого, там будет стоять темно-вишневая семерка, запиши номер... Как только семерка отъедет, выжидаешь пять минут, чтобы я подмылась и пришла в себя, и поднимаешься ко мне на восьмой этаж, квартира 62.
В назначенное время Виктор был на месте и тут же обнаружил припаркованную темно-вишневую семерку. Открылась дверь подъезда, и оттуда вышли гуськом пятеро плотных бритоголовых близнецов в кожаных куртках. Они прошли мимо шестерки Виктора, не обращая на него внимания, и он разглядел плотные складки кожи на их загривках. Пикнула сигнализация, и близнецы сели в семерку, которая тут же просела под их весом, что неприятно поразило Виктора: "как, эти туши только что лежали на Свете? Как это было, по очереди? Как она это вынесла?". Виктор никак не мог прийти в себя, а семерка уже мчалась, поднимая клубы пыли, со скоростью, наверное, не меньше 90 километров, по узкому переулку, ведущему к улице Короленко.
Выждав указанное ему время, Виктор поднялся на восьмой этаж. Открыла дверь Света в расстегнутом бледно-зеленом халатике, под которым, конечно же, ничего не было. Закрыв дверь, Света тут же скинула халатик и протянула Виктору полотенце:
- привет, раздевайся, иди в душ, - заметив, что Виктор не в себе, Света догадалась, в чем дело: - ребят повстречал? У таких качков, как правило, вся сила в мышцы уходит, а членчик маленький, и кончают моментально.
Заметив, что Виктора ее ответ не успокоил, она добавила:
- работала я с одним, остальные четверо - это охрана. Один все время дежурил на балконе, один торчал у лифта, а двое - на лестничной площадке, там теперь полное ведро окурков.
Они расположились на просторной кровати, застеленной свежим постельным бельем, которое Света сменила, пока Виктор ходил в душ.
- дай-ка я для разнообразия на тебя запрыгну, в машине так не покувыркаешься. Чтобы подольше не кончать, надо вот так: раз, раз, короткие качки, а потом... бух! На всю глубину, по самые яйца... Ах! А-а-а, - закричала Света...
- все, дело сделано, дай-ка я отлежусь самую малость... Еще раз сможешь? У нас в запасе есть сорок пять минут.
Виктор, прикинув свои силы, ответил:
- вряд ли
- ну, тогда пойдем на кухню, посидим. Ты как хочешь, а я голяком побуду. Так свободнее себя чувствуешь. На кухне компьютер, если хочешь, можем завести, у меня - тройка
- у меня дома - четверка, - с гордостью сказал Виктор
- как, уже появилась?
- давно, 486 несколько лет как выпускают, есть более новые...
- у меня Пентиум тройка, - сказала Света, и Виктор прикусил язык. Заметив свою оплошность, Света уточнила, чтобы загладить неприятное впечатление, произведенное ее словами: - это мне клиенты подарили, у них фирма по продаже компьютеров. Представляешь, жлобы какие, системный блок сами собрали и привезли, клавиатуру, мышь и колонки я оставила от старого компьютера, а жидкокристаллический монитор пожалели, пришлось отрабатывать.
Они прошли на крохотную, но чрезвычайно чистую и аккуратную кухню.
- работы сегодня непочатый край, - сказала Света, включая чайник, - прямо как прибор в теории массового обслуживания...
- ты изучаешь теорию массового обслуживания? - спросил Виктор, вспомнив о своем желании помочь Свете в учебе, - нам читали спецглавы, наверное, даже конспекты сохранились
- я читаю теорию массового обслуживания, - ответила Света, и, вспомнив, что Виктор, вообще-то, не отличается исключительной сообразительностью, разъяснила: - читаю - в смысле веду аудиторные занятия, в данном случае - и лекции и семинары...
- так ты... Вы... - пораженный Виктор не мог высказать никакой вразумительной мысли.
Света, наблюдая, как у Виктора отвисает от изумления нижняя челюсть, согнулась пополам от хохота.
- да доцентом я работаю, в Бауманском училище, сейчас это называется Университетом, но для всех нас это как было, так и осталось училищем. Я же на год старше тебя, - сказала Света, немного успокоившись.
- Вы... Вы...
- ты хотел сказать "Вы, мадам, хорошо сохранились", верно я догадалась?
Какой ужас, что комплименты себе приходится самой говорить, от вас, мужчин, только одно и слышишь. Сколько берешь? Держи деньги, раздвигай ножки!
- нет, но...
- мы с тобой однажды виделись в прошлой жизни, помнишь, на танцах в Измайловском общежитии. Не узнал меня? Значит, я так постарела, и весь этот базар, что я молодо выгляжу - не более, чем лживые комплименты
- нет, что ты, Светик, ты очень молодо выглядишь. Я просто не ожидал повстречать тебя на трассе. А теперь я тебя узнал, ты совершенно не изменилась, - Виктор замолк, сраженный неожиданной догадкой, - и... Марина...
- да, да, да, это та самая Марина, твоя бывшая подруга и невеста. - по искреннему удивлению Виктора Света поняла, что он на самом деле ни одну из них не узнал, - она тебя узнала, и пожалела, что назвалась настоящим именем. Она все переживала, думала, что ты ее узнал, но не хочешь показать это от презрения и жалости. Тебе наверняка неймется узнать, как мы с Маринкой оказались на трассе, - сказала Света, хотя и догадывалась, что природа обделила Виктора любопытством; просто ей самой хотелось поболтать в свой рабочий перерыв со старым знакомым.
Виктор в ответ неопределенно кивнул головой и хмыкнул что-то, тоже неопределенное.
- естественно, вскоре после того, как вы с Маринкой расстались, она поспешила завалить сессию, причем завалила так конкретно, что никакой надежды выкарабкаться уже не было, хотя я и старалась из последних сил, немало часов с ней просидела, а у меня и у самой на носу были экзамены на кандидатский минимум, и кирпич нужно было готовить, ведь в то время все делалось вручную, на пишущей машинке, это не как сейчас. И диссертацию я, в отличие от некоторых, писала сама.
Когда ее отчислили за академическую неуспеваемость, никакого смысла оставаться работать за ее жалкую зарплату в библиотеке не стало, она оттуда уволилась, к моему глубочайшему сожалению...
- почему к сожалению?
- если бы ты знал, сколько я литературы из читального зала переработала дома по ночам и по выходным. Я, как правило, приезжала к ней перед закрытием библиотеки, перерывала там все, подбирала себе стопку книг, а утром перед открытием мчалась вернуть, и мы едва успевали расставить все обратно по полкам. Никогда не забуду, как однажды утром я опаздывала, подсекла противного деда на Москвиче, и угодила в ГАИ. А у меня с собой был особо редкий справочник по зарубежным электронным компонентам. За этим справочником по утрам выстраивалась очередь, кто первый успеет сегодня его схватить, а опоздавшие стояли за спиной счастливчика, в ожидании, когда тот отлучится покурить или в буфет, чтобы за время его отсутствия успеть полистать тот справочник.
А дедок вредный оказался, начал еще права качать, обещал вывести нас на чистую воду, говорил, что разберется, почему эта пигалица вместо того, чтобы на БАМе шпалы укладывать, носится по столице на собственном автомобиле, и откуда у нее деньги на автомобиль. Кончилось тем, что мне пришлось звонить папе, а он у меня тогда работал в ВПК на руководящих должностях, папа дозвонился до Гришина, тот позвонил Самохвалову, приехала особка и меня вызволили. Дома мне, конечно, после этого досталось по полной. Ключи от машины у меня отобрали, хотя машина на меня была оформлена, выдавали только в особых случаях, при этом мне приходилось объяснять, куда, зачем и по какому маршруту я собираюсь ехать, с обязательным отзвоном по прибытии. Папа даже пытался поставить в мою "копейку" радиотелефон, но разрешения не смог добиться. Только через полгода как-то все забылось и пошло по-прежнему.
Маринка, когда уволилась из библиотеки, устроилась в гастроном около дома, уборщицей. Тут ее Саша и подвернулся. О покойниках не принято плохое говорить, но тут уж я не удержусь, проходимец был редкостный, такой без мыла в любую задницу влезет. Он был лимитчиком, а в магазине подрабатывал за наличные грузчиком. На постоянную работу в магазин его без прописки не брали, вот он и ухватился за Марину, быстренько поженились, он прописался к ней и устроился сразу продавцом в мясной отдел. Место, конечно, по тем временам сверхценное, но ему этого показалось мало, и он на дому устроил подпольный магазин. Покупателями, конечно, прежде всего были местные алкаши, которые по ночам являлись к ним за бухлом, но и для деловых тоже кое-что было, ассортимент был не хуже, чем в спецраспределителях. Мы, то есть такие же сынки и дочки, как я, в то время часто собирались на дачах, компании получались большие, продуктовые запасы заканчивались моментально, и меня постоянно среди ночи отправляли отовариваться к Маринке в их ночной магазин, так что сотрудничество наше с ней в ту пору не прекратилось, просто переместилось в другие сферы деятельности.
Вот тогда Маринка и начала пить. Она тебе, небось, говорила, что пьет с горя, с тех пор как муж погиб?
- говорила
- не совсем так было. Ты же понимаешь, торговую точку нужно было прикрывать от постоянных проверок, то участковый припрется, то ОБХСС, то народный контроль, соседи постоянно жаловались. Вот Сашка и начал подкладывать Марину под проверяющих. Она переживала, пыталась противиться этому, со стыда нажиралась до бесчувствия. Однажды она по пьяни мне в этом и призналась. Конечно же, я была в ужасе, но чем тут поможешь. Потом ее Сашку забрали в армию, Маринка, как и следовало ожидать, сама с торговой точкой не справилась, и вскоре села. Сидела недолго, но и этого хватило. А когда вернулась, родители выставили ее из дома. Они же честные труженики, и воровку-уголовницу в доме не потерпят. И это при том, что пока точка работала, они дефицит жрали так, что за ушами трещало, и финансовым вливаниям не противились. Вскоре она нашла себе какого-то алкаша, и, в принципе, ничего в ее жизни с тех пор и не меняется, кроме алкашей, с которыми она живет.
Ну а я незадолго до защиты вышла замуж, тоже за аспиранта, генеральского сынка. Любви, конечно, никакой не было, просто пора было, вот я и выбрала себе такого, с которым хоть не противно жить. Для него жениться на дочке кандидата в члены ЦК КПСС было большой удачей, субординацию он соблюдал, и к моим родителям относился почтительно.
После защиты и дочкой обзавелись, когда дочка подросла и уже не так нуждалась в постоянном внимании моей мамы, мои родители сделали нам трехкомнатную квартиру, на вырост. Но второго ребенка мы так и не удосужились завести.
Когда появились кооперативы и СП, мы от жизни не отставали. Папа с коллегами организовал крупное советско-французское СП, меня взяли на должность секретаря-референта с непонятными обязанностями, но со вполне понятным окладом в штуку баксов. Поскольку никто мне там не смел ничего приказывать и давать задания, я занималась чем придется, тем, что самой было интересно. Звали туда и моего мужа, но он отказался, ему, видите ли, хотелось самому быть хозяином своей судьбы, вот они и открыли кооператив по производству, ремонту и обслуживанию электронной техники. Наше СП не просто так организовали, мы собирались наладить производство
навигационного прибора, который когда-то разрабатывали под один совершенно завиральный проект крылатой ракеты. Проект той ракеты был заведомо провальный, и с самого начала было ясно, что эта ракета никогда не полетит, так и получилось, а прибор остался, сохранилось даже несколько опытных образцов. Поскольку я занималась в этом СП чем хотела, часто заглядывала на заводы и имела представление о том, что там творится, сотрудники все разбежались, кто в челноки, кто - продавать и перепродавать что попало, а если кто и работал, то выполнял исключительно левые заказы. Я из этого сделала вывод, что просто так, за обычный оклад никто этот прибор изготавливать не будет. Пыталась убедить в этом папу, он только отмахивался от меня. Тогда я нашла исполнителей, и инженеров, и работяг, которые готовы были взяться за этот прибор, выяснила, сколько денег они хотят, посчитала, оказалось, что в сумме получается совсем немного.
Я составила подробную записку с расчетами, все обосновала и подала записку в руководство СП. Скандал был жуткий, все переругались между собой, поскольку никак не могли прийти к согласованному решению, как меня наказать. В конце концов снизили мне оклад ровно в двадцать раз, до пятидесяти баксов, отобрали рабочее место и поручили делать переводы инструкций с французского, хотя я на тот момент знала по-французски всего лишь несколько слов, и то - только на слух. Папа ругал меня больше всех, и настаивал на том, чтобы вообще меня выгнать с работы, а когда решение было принято, сказал: "легко еще отделалась. Будешь знать, как совать свой напудренный носик во взрослые дела". С тех пор с родителями я надолго поссорилась, только сейчас, когда они остались без денег на своей даче, отношения стали налаживаться, вот и дочку к ним отправила погостить. Надеюсь, они там не будут ее грузить своими проблемами, как меня грузят. Какие они несчастные, зачем продали московскую квартиру, лучше бы без дачи остались, но в Москве.
Как я и предвидела, прибор изготовить не удалось, французы повели себя очень жестко, СП вскоре закрыли, но вначале выгнали меня, повесив на меня вину за срыв всех работ. Папа после этого поработал в правлении одного банка, но и там тоже произошло нечто подобное. После банка он окончательно отошел от дел...
Когда дела в СП пошли плохо, муж злорадствовал, все доказывал мне, насколько неэффективны государственные структуры и какое великое будущее открывается у мелких предприятий, основанных на личной инициативе. Он тогда занялся производством плат расширения памяти для персональных компьютеров, меня звал к себе работать. Я ему отвечала: "ты хоть журналы читаешь? Знаешь, что планируют выпускать ведущие производители? Учитываешь эти направления в своих проектах?". Куда там до журналов, думать ему было некогда, надо дерево трясти.
Пока я занималась переводами, а переводила я дома, поскольку у меня отобрали рабочее место, я прогуливалась по городу, встречалась со знакомыми, и обнаружила, что есть такое место - фондовая биржа. Денег у меня немного было, я, пока получала в СП по штуке баксов в месяц, себе, конечно, ни в чем не отказывала, но кое-что откладывала на новый автомобиль.
Я и занялась перепродажей акций, получалось неплохо, а когда пошли еще и ваучеры, акции МММ, да и валютой приторговывала, и баксами, и зайчиками, и гривнами, я стабильно имела прибыль не менее пяти процентов в день с оборотного капитала. Муж меня презирал за мои занятия, убеждал, что все это - глупости, бабские фантазии, вот он скоро такой доход будет иметь, что мало не покажется. Тем не менее, кормились мы только с моих доходов от биржевой деятельности, если не считать, конечно, смешной официальной зарплаты. Платы его покупали очень редко, но однажды удалось с приличным откатом продать большую партию плат банку.
Слышал бы ты, сколько было поросячьего визга по итогам сделки, хотя , если вычесть из полученной прибыли сумму отката, и все предыдущие расходы, поводов для радости-гордости не столь уж и много выходило. А вскоре началось, этому труженику работать нужно было, думать некогда, и, вследствие этого, он не удосужился протестировать свои дурацкие платы на пригодность к эксплуатации в реальных условиях. Вот они и стали сыпаться одна за другой. Вскоре начались наезды, и вариантов у него было не так уж много: или возместить убытки, или получить пулю, или успеть сесть, естественно, без гарантий вернуться живым. Пришлось обращаться к моим родственничкам, век бы их не видать. У моей мамы дядя, то есть мой двоюродный дедушка, когда-то служил у Берии, и все его сынки и внучата пошли по той же линии. Те договорились на приемлемую сумму, пришлось мне сбрасывать большую часть своих активов, иначе деньги брать было неоткуда. Этот недоумок, муж, вместо того, чтобы рассчитаться и заняться чем-нибудь более реальным, пытался еще свои платы дорабатывать, фактически, получается, за мои же деньги, и, ясное дело, совершенно впустую.
Когда мой оборотный капитал сократился, конечно же, сократились и доходы, хотя я свою норму пять процентов прибыли в день исправно выдерживала. Денег стало не хватать, и я решила заняться извозом. Но женщине этим заниматься у нас не принято, хотя я попробовала, и выяснилось, что, в принципе, я могла бы, и определенную прибавку к семейному доходу извоз обеспечивает. Пыталась усадить за руль мужа, все равно от его предприятия одни убытки. Но этот - ни в какую, западло ему, он же доцент, да к тому же еще и предприниматель. Тогда я сделала доверенность одному соседу, безмашинному, и, что было полезно, сосед этот занимался в гаражах ремонтом. Еще одна побочная польза, уже для соседа - то, что хотя он и пил не по-детски, но только в те дни, когда не за рулем, так что пить от с моей подачи практически перестал, к радости его матери. Машина ему нужна была чтобы возить больную мать, только ради этого он и согласился на мое предложение, так что все, что он получал от извоза, отдавал мне. Все шло замечательно, да вот только один раз, когда он ремонтировал машину и, естественно, был при этом малость поддатый, нужно было машину перегнать в соседние гаражи, всего-то метров двести по пустой улице, он и сел за руль. И надо же, именно в этот раз в него въехал конкретный мерс. В ГАИ обращаться он побоялся, поскольку был пьяным за рулем, и ребята повесили возмещение ущерба на него, хотя на самом деле они были виновники. А что с него возьмешь, имущества у него никакого, и с него стали требовать квартиру, а в квартире - больная мать. Я опять попробовала обратиться к родственникам, которые у менты-чекисты-бандиты, те примерно так сказали: "мы тебя уже поставили на прослушку. Завалят твоего лягушонка, будут на тебя наезжать, после первого же звонка мы их уроем. А этого прикрывать не будем". Мне никто не звонил, наверное, знали, в чем дело, а "лягушонок" только беспробудно пил и плакал. Жалко мне его стало... Сумма-то сейчас мне кажется смешной, всего-то десять килобаксов с учетом счетчика, а тогда их взять было неоткуда. Я продала машину за 700 баксов, все акции и валюту, взяла еще в долг, наскребла кое-как эти десять тысяч долларов. Мужичонок этот благодарил меня, в ногах валялся, обещал вернуть долг... До сих пор возвращает, но помнит. Иногда просит на бутылку и добавляет выпрошенное к сумме основного долга, и даже проценты насчитывает, но до сих пор ни копейки вернуть не смог.
Вот после этого денег совсем уж не стало, по тем временам зарплаты хватало на два дня, а все прочие доходы прекратились. Когда у меня дела шли нормально, я часто одалживала денег знакомым, при этом всегда без процентов, и сроков никаких не устанавливала, на своих некрасиво наживаться. Попыталась попросить вернуть долг тех, кто еще не вернул, у них денег нет, от всех слышала одно и то же: "ты же сама говорила: вернешь, когда сможешь, а сейчас, ну, извини, никак не получается". Пыталась сама в долг просить, опять безрезультатно.
И один раз, от безысходности, позвонила Маринке, хотя и знала, что у нее-то денег никогда не бывает. Но, к моему удивлению, она сказала: "сама еле концы с концами свожу, но сколько могу - дам, приезжай". Я в тот первый раз вернулась от нее с полными сумками, хоть появились запасы еды. Тогда я еще не знала, на какой работе она деньги зарабатывает. Зарабатывает она, вообще-то, немало, строчит как швейная машинка, на трассу выходит каждый вечер и непременно по несколько раз отъезжает, но все заработанное пропивает со своим и с его дружками, а когда что-то оста;тся, несет родителям.
То, что мне Маринка давала в долг, я аккуратно записывала, и сама, по собственной инициативе, насчитывала еще и проценты, и чем большая сумма долга накапливалась, тем меньше у меня оставалось надежды когда-нибудь погасить задолженность, хотя Марина совершенно не торопила меня. Потом Марина все-таки призналась мне, откуда берет деньги и мы договорились с ней, что я буду ей помогать на трассе, в целях обеспечения дополнительных мер безопасности, принимать у нее предоплату клиентов. Естественно, я, просто из любопытства, изредка в отсутствие Маринки и сама тайком отъезжала. Вот так, постепенно, ненавязчиво, без принуждения я и освоила эту профессию. Когда один раз клиенты хотели выписать сразу двух девочек, я была уже готова к работе, и сама предложила Маринке свою помощь. С тех пор я и стала работать в открытую. Когда я призналась мужу, чем отныне занимаюсь, тот был в шоке.
Поскольку деваться ему было некуда, и взамен он предложить ничего не мог, его реакция ограничилась высокопарными фразами о том, что он преклоняется перед моей самоотверженностью и никогда не забудет ту жертву, которую я принесла ради семьи.
Когда я вышла на работу на полную ставку, в какой-то момент я почувствовала, что просто захлебываюсь в деньгах, зарабатываю намного больше, чем могу потратить. Ты же понимаешь, что девочек на трассе снимают не только нищие бомбилы, которые со стоном отрывают от сердца свои жалкие замусоленные тысячи. Попадаются и весьма и весьма серьезные ребята. А поскольку у меня с внешними данными полный порядок, пью я немного, всегда чувствую, когда пора тормознуть, и эрудиции хватает на то, чтобы поддержать любой, сколь угодно серьезный разговор о культуре, науке или политике, вскоре у меня появились состоятельные постоянные клиенты, стали меня выписывать на свои серьезные тусовки, а там гонорары совершенно не на том уровне, что на трассе. Несколько раз брала с собой напарницей Марину, но неудачно. Там сценарий получался один и тот же: она моментально косела после двух стаканов, и начинались разговоры на заранее известную тему: или почему ты не был в Афгане, -или если был, то почему получилось так, что ты вернулся живым. В конце концов мне мягко, но настойчиво посоветовали больше не брать ее с собой.
Муж был в тот период какой-то уж совсем присмиревший, вежливый и предупредительный. Но, похоже, постоянно пытался просчитывать, какие я имею доходы. И в тот момент, когда ему показалось, что я заработала приличную сумму, он завел разговор о том, что пора прекращать мне мое проститутство, и все накопленные финансовые ресурсы вложить в его предприятие. Я ответила, что согласна, но мне необходимо знать, на что будут потрачены мои сбережения. Тут я и получила ответ, что это - не мое дело, я все равно не смогу оценить его проект, и моя миссия - сосать х** на трассе, а его предназначение - продвигать высокие технологии. Этого я не потерпела, и возникла острая полемика, чуть ли не до мордобоя, хотя в нашей семье такие методы никогда не практиковались.
Муженек дулся-дулся, но в результате все-таки представил мне свой бизнес-план, который я тут же раскритиковала. Обсуждение бизнес-плана завершилось новым скандалом, и я поняла, что отныне скандал - это перманентное состояние нашей семьи.
А тут с подачи одного из моих клиентов подвернулся случай купить Фольксваген, хотя и с пробегом, но совершенно как новый. Я не удержалась, хотя и пришлось некоторую сумму взять в долг, но долгов я уже не боялась, у меня появилась уверенность в завтрашнем дне. Муж был от этой покупки в бешенстве, но потом смирился...
Так все и продолжалось, я зарабатывала деньги, но мужу ни копейки не давала, сама снабжала семью всем необходимым, а он сначала просил, а потом начал требовать деньги на свои проекты. С каждым разом эти проекты были все более и более дурные, и я все их отвергала. А когда у меня появился очередной клиент, хозяин большой фирмы, торгующей импортной электроникой, я в качестве обоснования стала приносить каталоги и аналитические статьи, что еще больше возмущало мужа, он, догадавшись, что я общаюсь с каким-то специалистом, даже стал меня обвинять, что я продаю на сторону его стратегические разработки... Будто бы эта дурь кому-то интересна.
Когда терпеть нескончаемую полемику стало невозможно, я подала на развод. Квартиру разменяли, ему досталась двушка не хуже этой, жалко его стало, ведь прожили вместе без малого пятнадцать лет, не выкидывать же его на улицу как беспомощного котенка. Я-то, наверное, еще смогу улучшить свои жилищные условия, а у него, кроме гонора, ничего в активе нет. Фольксваген также оставила мужу, клиент на меня из-за этого обиделся, ведь он от души старался, подбирал мне самый лучший вариант, но вскоре простил меня и сделал мне на тех же условиях Ауди.
Вот видишь, какая я непутевая, мало того, что б****, так еще и лохушка. Также и в отношении Маринки. Мне ее точка вовсе не нужна, у меня теперь столько клиентов, что только успевай поворачиваться со спины на живот. А я знаю, что она без моей помощи пропадет, вот и езжу в это Бирюлево чуть ли не каждый вечер...
Про себя можешь не рассказывать, я все знаю...
- откуда, - удивился Виктор
- Серега большой из Ивантеевки - один из самых лучших моих клиентов. Мало того, что он работу мне оплачивает по высшему тарифу, так еще и автомобиль бесплатно ремонтирует, в качестве бонуса. С Надей его тоже знакома, маленький Сережка теперь к ним практически насовсем перебрался. А ведь он им обоим неродной, Серега твою Катьку взял с готовым грудным ребеночком.
Начало: http://proza.ru/2021/08/29/596