В течение десяти лет Марта Кун руководит в посёлке Кипенхаймвайлер филиалом Центра граждан (Buergerzentrum) города Лар. Здесь, на юге Германии, в немецкой земле Баден-Вюртемберг, её знают как активную общественницу, женщину тёплой души и открытого сердца.
Я впервые встретилась с Мартой Кун в 2018 году на одной из репетиций хора в Бюргерцентре Кипенхаймвайлера, куда была приглашена как автор статей о российских немцах, опубликованных в журналах «Новые Земляки» и «Volk auf dem Weg». Поговорить с ней тогда не удалось, но мы продолжили знакомство в интернете на сайте «Одноклассники». Так я открыла для себя островок русской земли в городе Лар в Шварцвальде, где проживает много семей российских немцев. Ещё в 90-е годы, когда канадцы покидали Германию, наш народ заселялся там в освобождавшиеся после них квартиры.
Марта Кун — моя землячка и не просто по бывшему Советскому Союзу, но и по месту проживания её семьи в Сибири, в городе Ленинск-Кузнецкий Кемеровской области, расположенном недалеко от города Сталинск (ныне Новокузнецк), где я родилась в семье немцев по происхождению. Родословная Марты значительно отличается от моей, но историческими корнями так же уходит в немецкие поселения дореволюционной России, а может, и глубже. Все мы, российские немцы, одного рода-племени, одной родины с похожим прошлым, настоящим, а может быть, и будущим.
Происхождение Марты Кун
Прадед Марты по отцовской линии был офицером царской армии. Семья деда Марты тоже была зажиточной. В то время на сыновей давали наделы земли, а было их у деда пятеро. Жили они все одним большим хозяйством. В 1921 году, когда в Поволжье был голод, деду сообщили, что ночью придут раскулачивать. Он c сыновьями и семьёй кузена решили уехать в Среднюю Азию. Тронулись в путь на трёх подводах. На одной — люди, на другой — продукты питания, а на третьей — инвентарь. По дороге к новому месту жительства дедушка умер. Случилось это в Казахстане, когда переезжали по ветхому мосту через горную речку Чу, недалеко от Чимкента, подвода с инвентарём рухнула в ледяную воду. Дедушка Марты бросился спасать коня, но не спас, простыл и вскоре умер. Бабушка Маргарита Иосифовна (в девичестве Рейцель), осталась одна с пятью детьми, без знания русского языка. Одним из этих пятерых был отец Марты — Михаил Иосифович Кун, родившийся в1905 году в городе Екатериненштадт (впоследствии Марксштадт, сейчас город Маркс Саратовской области).
Трудно им пришлось в ту морозную зиму. Спали под лестницей, укрывшись сеном, и в других подобных местах. Бабушка пыталась заработать хоть на кусок хлеба. «Самый горький хлеб, — говорила она позже, — когда просишь у людей милостыню: кто с добром давал, а кто-то выговаривал, прогонял». Запомнились эти слова Марте: «Поэтому я сейчас, где только могу, стараюсь помогать людям с душой», — говорит она мне.
Отец Марты, Михаил Иосифович Кун, закончил четыре класса. Он от природы обладал житейской мудростью. «Её хватало ему на два высших образования», — говорит Марта. Перед Второй мировой войной Михаил Иосифович уже владел рестораном. Но в 1938 году его арестовали по 58-й статье, объявили врагом народа, приговорили к десяти годам заключения. Через год реабилитировали, но ресторан уже имел другого хозяина. Отец учил в детстве Марту считать в уме, оказал влияние на формирование её интереса к математике как науке.
Мама Марты, Лидия Яковлевна (в девичестве Райценштайн), родилась в 1914 году в местечке Поласовка Саратовской области в многодетной семье. Когда матери Марты исполнилось 12 лет, умерла её мать (в девичестве Фогт). На руках деда, Якова Адамовича Райценштайна, осталось семеро детей. «Слава богу, что он был мельник, — со слезами в голосе рассказывает Марта Кун. — В доме всегда было достаточно хлеба, чтобы прокормить себя и детей, ещё и людям помогал. Но сам дедушка умер от голода в 1946 году. Бывает и такое».
В 1941 году Лидия Яковлевна училась в институте на четвёртом курсе химико-биологического факультета и преподавала немецкий язык высшему командному составу. Осенью была выслана из родных мест в Сибирь. Позже Лидия Яковлевна часто вспоминала о том, как однажды мужчин, немцев посёлка, арестовали, оторвав от семей, а их жён с детьми позже депортировали из Поволжья. Лидии Яковлевне запомнилось, как на вокзале мужчины в военной форме вырывали из рук матерей детей, женщин отталкивали в одну сторону, детей — в другую. Никто не понимал, что происходит, никто никому ничего не объяснял. Стариков и больных мужчин загружали в один поезд, а трудоспособных женщин — в другой. Никто не знал, что будет с детьми. Мужем Лидии Яковлевны тогда был саратовский немец по фамилии Леонгарт. Его арестовали раньше. В тот страшный день у неё на вокзале отняли троих детей, младшему из них было два годика, а её, беременную, запихнули вместе с женщинами в один из вагонов для скота. На одном из полустанков высадили, так как начались предродовые схватки. Ребёнок, родившийся тогда, умер. Её поездом отправили дальше. Через месяц, зимой, высадили в Иркутской области.
Так как Лидия Яковлевна была химиком-биологом, хоть и без диплома, там её вскоре назначили заведующей сливочного отделения на молочном заводе. Она старалась помогать людям чем могла: то сметаной, то маслом... Сразу нашлись «доброжелатели», которые донесли на неё. В результате её выслали на шахту в Кемеровскую область, в город Ленинск-Кузнецкий. В 1944 году она получила там сообщение о смерти мужа. Изнурительный труд по 16 часов в день, в течение нескольких лет, подорвал здоровье женщины, но она не сдавалась.
8 мая 1945 года работала в вечернюю смену под землёй. Когда смена вышла на поверхность, там не было обычной колючей проволоки и собак, которые охраняли до этого рабочих. Удивлённым людям сказали, что война закончилась. Они упали на колени, рыдая, благодарили Бога за случившееся. «Когда моя мама рассказывала об этом, — вспоминает Марта Кун, — она всегда плакала». Но жизнь продолжалась. Однажды в шахте случился обвал. Женщину спасли длинные волосы, собранные под шахтёрской каской в тугой узел. Вскоре она всё же попала в больницу. Пробыла там долго. Больше работать в шахте не смогла.
В течение долгих лет трудармии Лидия Яковлевна не переставала думать о детях. Теперь занялась их поисками вплотную. Случилось чудо — дети отыскались. В то время Лидия Яковлевна сама ещё находилась под спецкомендатурой. Нужно было трижды в день ходить отмечаться. У коменданта добилась разрешения на встречу с детьми. Часть пути женщина добиралась до их места проживания транспортом, оставшиеся 47 километров — пешком. Ноги в кровь разбила, но дошла, встретилась с двумя детьми, младший сын умер в двухлетнем возрасте.
Родители Марты Кун познакомились в 1944 году в Ленинск-Кузнецке. Отца выслали туда из Узбекистана. Он был доброй души человек, помогал Лидии Яковлевне как мог. Вскоре поженились. Появились совместные дети: Виктор — 1946 года рождения, Луиза — 1948-го, художник СССР, проживает в настоящее время в Германии, и Марта — 1950 года рождения. Родители Марты прожили вместе 32 года, до смерти отца. Жизнь прожить — не поле перейти. Многое предстояло им ещё пережить, пока дети выросли и продолжили свой самостоятельный жизненный путь.
Экскурс в прошлое Марты Кун
«С девяти лет я начала помогать родителям по хозяйству. В доме всегда был достаток. Жили в любви». В 1967 году семья переехала из Сибири в Казахстан, в город Джамбул. Там Марта сначала работала на химическом заводе, потом, в 18 лет, — арматурщицей-мотористкой на домостроительном комбинате. В 1969 году вышла замуж. Одна за другой родились две дочки (1970, 1973 годов), а в 1974 году Марта Кун поступила на вечернее отделение химико-механического техникума. Она умела немного печатать на машинке, приняли там же на работу секретарём. С мужем разошлась. Так случилось: не её человек оказался. Работала на полторы ставки. Воспитывала дочерей одна. Так ковался её характер.
С 1979 года по 1982-й Марта трудилась уже в Госпромтехмонтаже. «Работала по-честному: днём — инженером по технике безопасности, вечером — техничкой, да ещё печатала на дому, если люди просили. Нужно было как-то выживать. С 1982-го три года работала сменным мастером на мебельной фабрике. Потом ушла в систему треста «Джамбулхимстрой», где проработала инженером с 1985-го по 1997 год, до отъезда в Германию.
В общей сложности прожила Марта Кун в Казахстане 30 лет. «Слава богу, что те времена прошли, — говорит она сегодня. — Я счастлива, что вернулась вместе с моими детьми на историческую родину. Я всегда мечтала об этом и о том, чтобы дети и внуки говорили на родном немецком языке и их не гнобили за это. Сегодня у меня пять внуков и три правнука. Моя мечта — видеть их всех счастливыми, и чтобы знали, что после ночи всегда будет день».
Переезд в Германию и интеграция в новую жизнь
Переезд на историческую родину семьи Марты Кун с семьёй дочери Татьяны состоялся в 1997 году. Чтобы получить приглашение на переезд, она поставила антраг (подала заявление) ещё в 1991 году. Его обработка потребовала полтора года, а потом ещё пять лет. Причиной, по-видимому, оказалось то, что на вопрос анкеты о родном языке женщина, не задумываясь, ответила: русский.
Запомнился Марте разговор со служащим ландратсамта в Раштатте (Rastatt) в 1995 году, когда она приехала в гости к дочери Агнессе, проживавшей в Германии с 1994 года. Коленки тряслись у Марты от волнения и страха, но она уверенно на немецком языке сказала ему: «Моя родина — Германия. В Джамбуле живу, а сюда приехала, чтобы доказать, что я — немка». Возможно, именно эти слова перетянули чашу весов, но прошло ещё почти два года, пока Марта получила разрешение на переезд в страну предков.
«Доехали мы на поезде до Бреста, — вспоминает Марта. — Там нас встретили родственники и перевезли на автобусе в лагерь города Раштатта в Баден-Вюртемберге. Здесь мы пробыли пять дней. Оттуда нас перенаправили в переселенческий лагерь посёлка Фризенхайм, где мы прожили десять месяцев. С 1 апреля 1998-го живём в Кипенхаймвайлере».
Интеграция в немецкую жизнь началась с обучения на шестимесячных курсах овладения немецким языком. Затем Марте предложили учиться на шестимесячных компьютерных курсах. «Я была раньше инженером по технике безопасности, — рассказывает она. — Но мечтать о такой специальности теперь не приходилось. Пыталась устроиться хоть куда, хоть с оплатой в один евро в час. Повезло. В 2001 году приняли в число работников на предприятие Neue Arbeit Lahr, где проработала один год. В этом же году — мне тогда был 51 — получила водительские права. Потом приобрела небольшую машину. Я понимала, что работаю почти бесплатно, но не могла сидеть дома сложа руки. Когда срок трудового договора закончился, начала искать новое место работы. Почти год была техничкой на почте городского аэропорта. Без работы ни дня не оставалась, но по профессии устроиться в Германии так и не смогла».
В 2009 году Марта случайно встретилась с социальным работником Андреасом Маем, которого знала раньше. В то время он подбирал людей для осуществления одного из проектов интеграции российских немцев в жизнь страны, в частности, в жизнь города Лар. Андреас Май предложил ей пройти собеседование. Марта, обладая организаторскими способностями и имея за плечами опыт работы с людьми в бывшем Советском Союзе, хорошо подготовилась: составила план работы с группой аусзидлеров, рассказала членам комиссии о том, чем могла бы заниматься с земляками в их свободное время. После собеседования её взяли на работу сроком на три года в бюргерхаус (гражданский центр) Кипенхаймвайлера — посёлка, где она жила и проживает сейчас.
Уже десять лет работает Марта Кун в бюргерцентре. За это время произошло много событий в жизни города, прошло много мероприятий, в которых приняли участие члены клуба. О нём знают не только жители Лара, но и за его пределами. «Фильм снят о нас, была и радиопередача, и в печати много откликов», — сообщила мне Марта Кун с гордостью.
В первое время участниками клуба были только женщины. Там они объединились в группы по интересам: шитьё, вязание, приготовление пищи, обсуждение новостей из жизни, музыкальные и литературные вечера. Каждый из участников старался передать другим свои знания: показать, научить, вместе сделать. Состав участников клуба постоянно расширялся. «До пандемии коронавируса собиралось вместе 15-20 человек, — говорит Марта с гордостью. — Среди них Лида Мюльбергер, Фрида Роде, Ирина Андреева, Паулина Швиндт, Валентина Ленц, Амалия Вольф, Лора Райзвиг, Ирина Рутц, Валентина Плеханова, Наталья Золотухина и многие другие. На встречах мы обсуждали события, происходившие в стране, знакомились с интересными рубриками из местных газет, читали стихи, знакомили присутствующих с произведениями любимых авторов. Ну и, конечно, не обходилось без обсуждения личных ситуаций. Я старалась создать в клубе атмосферу доверия. Одиночество — это страшно, по себе знаю. В самом начале мы были чужими, а потом стали родными».
Члены клуба Марты стали постоянными участниками городских и поселковых праздников. Так, например, на ноябрьских Suppenfest (праздник супа), — предлагали населению блюда русской кухни. Все супы на этом празднике раздавались бесплатно. Кастрюли становились пустыми в первые же часы праздника. Женщин благодарили, просили рецепты. Марте запомнилось, как презентовали суп с лапшой и фрикадельками. Его разобрали быстро, хвалили, подходили за добавкой. Когда к столу подошли папа с малышом за добавкой, к сожалению, суп уже закончился. Мальчонка смотрел непонимающими глазами, в них можно было прочесть: «Ну как нет? Я же ещё хочу». Зато на следующий год эти двое подошли к столу первыми.
И ещё одна картина осталась в памяти Марты: пожилой мужчина подошёл к столу, взял в руки чашку супа, отошёл в сторонку, покушал. Долго смотрел на пустую чашку. Марта подумала тогда: «Может, хочет добавки, но воспитание не позволяет ещё раз подойти». Тогда она подошла к нему, предложила добавку. Он не отказался. Она налила ему полную чашку. До сих пор не может забыть благодарные глаза мужчины. «Мне доставляет моральное удовлетворение делать людям добро», — слышу от неё уже не в первый раз.
Через три года проект закрыли. Марте Кун предложили работать на общественных началах (ehrenamtlich). Согласилась. В течение семи лет продолжала работать с полной отдачей. «На городских днях культуры, — рассказывает она с гордостью, — успехом всегда пользовалось выступление хора с песнями на русском и немецком языках. Как всегда, мы готовили к празднику национальные блюда. Вместе отмечали Gartenfest. Прекрасно праздновали и Рождество в посёлке Кипенхаймвайлер. Украсили ёлку разнообразными игрушками. Пригласили гостей из Лара. Столы ломились от угощений, приготовленных нашими руками. Мы участвовали и в городском празднике на улице Канадаринг, где продавали изделия, которые сами вязали: пинетки, носочки, следочки… После таких праздников вырученные деньги отдавали в кассу общества «Бюргерактив Лар». Позже использовали их для организации путешествий по родному краю, посещению бассейнов, аттракционов в знаменитом Европа-парке. Весь край объездили. Социальные работники всегда нам помогали, всегда шли навстречу, откликаясь на наши предложения и просьбы».
Пандемия приостановила работу клуба. Но Марта и сейчас не может сидеть дома. Такая уж уродилась. Такой и в бывшем Советском Союзе была: неугомонная, боевая, умеющая постоять за себя и за других, ответственная и добросовестная. К сожалению, и эти качества не помогли женщине сохранить клубную крышу над головой.
Но она не растерялась. Любимым местом встречи земляков стала её дача, шребергартен. Она уже издалека поражает взгляды прохожих огромным количеством цветов: только ириса сто сортов, множество плодово-ягодных растений. Хозяйка щедро раздаривает богатство дачи односельчанам: «Люди проходят мимо, зову в гости, угощаю дарами природы, предлагаю с собой что-нибудь домой взять. Радуюсь, что добро людям делаю. И им хорошо, и у меня на душе светлее становится».
Туда и сейчас приходят жители посёлка отдохнуть, пообщаться, скинуть с себя груз семейных забот. Здесь дадут совет, поделятся опытом, вселят уверенность в правильность принимаемого решения. Уголком родины называют это место русскоязычные односельчане. Они здесь дома.
2021