Иван Полоник. Матерый
ИВАН ПОЛОНИК
Из сериала рассказов " ЖИЗНЬ - КАК ЕСТЬ"
МАТЁРЫЙ
(Памяти С. С. Кострова)
Полночь. Круглая медно-оранжевая Луна в небе словно катилась по тёмно-свинцовым облакам, иногда прячась за ними, то вновь появляясь на короткое время, освещая ночную тайгу своим тусклым светом. По времени наступил разбойничий час. Между серыми толстыми деревьями, а иногда частым молодняком, цепочкой, след в след, пробиралась стая волков в количестве семи голов. Впереди стаи шел вожак, иногда его сменяла серая и тощеватая на вид волчица. Между ними следовали молодые волки сеголетки которые, ещё не вели самостоятельной звериной жизни. Поэтому они неукоснительно выполняли все команды матёрого и серой волчицы. Команды подавались ими незаметно для человеческого глаза. Стая направлялась в сторону небольшой лесной деревни, откуда иногда доносился запах жилища, а главное запах животных.
Ветер, словно играя с хищниками, то приносил к стае этот сладковатый и опасный запах жизни, то вновь навевал на них пресноватой чистотой снега и запахом прелости тайги, разрезая и щекоча крылья их ноздрей. Волки продвигались по тайге уже около десяти ночей, почти без отдыха и полноценной еды, гонимые запахом человека и едким запахом техники, которая казалось, была разбросанная по всем укромным местам леса где многие годы, в летнюю пору, они жили и размножались. Эти металлические монстры, управляемые человеком, появлялись в любом месте и в любое время в тайге, урча, они крошили лес, вспахивая до болотной жижи большие участки леса, своей железной массой тяжести, сгоняя с этих мест всё живое. Что не успевало, из живности, уйти тут же погибало. На долгие годы мертвели такие участки тайги, усыхали постепенно когда-то нежные поросли подсада, лишившись защиты крон больших деревьев. Солнце иссушало быстро землю, которая переставала питать влагой подрастающий лес, вся в трещинах, словно в жаркой пустыне на причудливые рисунки.
На появляющемуся летом сухостое, быстро размножался короед, самый страшный враг леса. Он продолжал уничтожать лесные массивы после первичных человеческих бездумных действий, злобных действий, перекидываясь на вековые рядом растущие деревья и молодой подсад ... В таких местах тайга стояла безжизненная, страшная и если в грозу ударяла молния в сухое дерево, возникал пожар, который разрастался на многие километры, слизывая всё до почвы и сухостой, и растущие зелёные деревья. Всё живое уходило из таких мест. Это была не объявленная война человека природе и всему животному миру в тайге.
Матёрый, по своему звериному опыту знал - нужно уходить. Но для больших переходов стаи требовались силы, особенно молодняку, который ещё не втянулся в волчью жизнь. Молодые волки привык к обильной еде ежедневно, которую приносили им он и Серая. Такие переходы стаи были своеобразным испытанием для подрастающего поколения, которое вынужденные были втягиваться в жизнь волков, в жизнь своих пращуров. Так начинались их постижения азов всей жизни своих предков. Как бы ни были сильные звери, но пища всегда стояла во главе угла их жизни. В силу количества пищи самые хищные звери становились покорными и более терпеливыми к главному их врагу и эксплуататору - человеку, в зоопарках, цирках. Даже на свободе они были вынужденные действиями человека уходить от него в другие места.
И сейчас уже опытные и хитрые Матёрый и Серая вели свой выводок к жилю человека, самому непримиримому издревле своему врагу, чтобы пополнить свои силы притоком горячей крови. На это вынудили их человеческие неразумные действия в мире природы. С разорением лесных угодий, укромных мест и уходом из них мелкой живности, а так же кабанов, лосей, волки оставались без минимального пропитания в своей жизни. И словно мстя человеку за это, в период, когда ставал на ноги молодняк к глубокой осени, они подходили к редким на сегодня таёжным деревням и уничтожали дворняг, охотничьих собак. Иногда забирались в хлева, где стояли домашние животные. Этим, словно задавая ненасытному двуногому существу которое расчётливо, умышленно, уничтожает себе подобных и окружающих его животных, вопрос, - на каком параграфе Закона жизни на Земле оно посягнуло на их жизнь? Почему вынуждает их так жить? Тем более, на каком праве это злобное существо принялось регулировать их популяцию и не только их?.. Такие отношения сложились на сегодня между человеком и животным миром на Земле.
******
Лес прервался. Перед стаей волков лежала лесная дорога заросшая мелким ивняком у её обочины, ветки которых были покрытые пушистым снегом. Матёрый остановился и стал принюхиваться к обильным запахам, исходившим от человеческого жилья. В воздухе было множество разных запахов притягивающих к себе волков и отпугивающих, но самым главным запахом был запах животных. Он и притягивал к себе голодных хищников как магнитом. Скрадываясь по обочине грунтовой дороги, покрытой в четверть белым снегом, стая подошла к самой окраине деревни, где стоял почерневший хлев, с белевшей от снега крышей, к которому с одной стороны примыкал огороженный жердями летний выгон.
Овечий запах полностью захватил весь волчий организм. Молодняк, нетерпеливо перебирая лапами, стремился добраться скорее к животным, но стоило только посмотреть Матёрому в их сторону, и те успокаивались. У самого начала единственной улицы их встретили лаем две крупные собаки. Эти четвероногие, похожие почти всем на их, волков, были самыми опасными для них тем, что ни обладали таким же слухом и чутьём как и они и всегда предупреждали двуногих существ о их появлении у жилищ. Матёрый ткнулся своим носом в нос Серой, и та сразу же бесстрашно направилась к краю улицы деревни, в ту же минуту он повёл молодняк к обочине дороги, к крайним домам, где они залегли в высокой сухой траве. Серая, войдя в деревню, увидела двух собак, которые с лаем неслись к ней. Возле остальных домов поднялся злобный лай разного вида дворняг.
Выждала несколько секунд она повернулась обратно и поджав под себя хвост, имитируя испуг, трусцой побежала к месту где залегла стая. С каждым прыжком увеличивала бег стараясь пронестись стрелой мимо залёгшей в высокой траве своих собратьев. В то время, когда собаки проскочили мимо залёгших у обочины дороги волков чувствуя своим обонянием запах от преследуемой ими волчицы, их исконного врага. Они пропустили грозящую им опасность у обочины. Убегающая волчица вдруг резко повернулась к преследующим её собакам и помчалась на них. Вся залёгшая у дороги стая, в доли секунды, набросилась на опешивших псов, казня их насмерть в одно мгновение за их оплошность. После чего два молодых волка, закинули туши собак на спины, устремляются обратно к лесу. Остальные волки направились лавиной к загону и преодолев небольшую изгородь прыгают на отару, которая как волна прилива моря бросается к противоположной стороне изгороди.
Рассеявшись по загону, волки начинают беспредел, выраженный в резне овец в замкнутом пространстве. Только хлопок двери в рядом стоящей у хлева избе и выстрелы из ружья был словно условный знак волкам - отступление... Хватая зарезанных ими овец забрасывая их туши на крепкие мышцы шеи, они преодолевают обратно изгородь и устремляются к околице деревни в тайгу. Вслед им звучат несколько выстрелов. Бежавший последним в стае сеголеток, роняет ещё тёплую добычу, падает наземь. Он некоторое время ползёт в сторону убегающей стаи, оставляя за собою кровавый след на снегу, потом замирает на месте навсегда.
****
Пенсионер, Сергей Семёнович Костров, уже засыпая на диване, услышал возле своего дома ночью лай своих собак, который нарастал с каждой минутой. Он дотянулся к выключателю и в его небольшом домике загорелся свет. Взглянул на часы, которые висели на стене, отметил - первый час. Будучи таёжным жителем и охотником, по лаю собак, определил -волки!.. Накинул на себя одежду, снял со стены ружьё, патронташ и фонарик, направился к двери. - Ты куда? - спросила его сонным голосом жена. Тот ничего не отвечая, вышел на крыльцо дома.
Лая собак уже не было слышно, а метров в сорока от дома, в ограде для овец, слышался шум хаотического передвижения животных. Волки в ограде!.. А где собаки?- мелькнули молнией мысли в его голове. Не сходя с места, где стоял, зарядил ружьё и произвёл два выстрела вверх, после чего перезаряжая двустволку на ходу, освещая себе путь закреплённым на голове фонариком, направился к ограде. Добежал старческой трусцой к месту, туда, где закрывал на ночь свою животину, увидел, на земле, внутри ограды, лежало несколько задушенных овец. Живые, сбились в одном из её углов плотной массой. А вся стая хищников убегала вон с добычей на спинах к лесу.
Не медля, старик выстрелил дуплетом, целясь в последнего хищника. Смертельно раненный волк сначала бросил овцу, потом сделал ещё несколько прыжков, замертво свалился набок на снег. Перезаряжая ружьё, он подошел к убитому им волку, возле которого метров в трёх лежала мёртвая овца. Собак не было слышно. К нему, с фонариком в руке и ружьём на плече, подошел сосед Степан Кафтанов, который работал в лесничестве и жил почти напротив его дома. Он толкнул сапогом убитого волка в загривок и, прокашлявшись, полусонно спросил, - …что Семёнович, набег?.. Тот, взмахнул рукою, ответил, - эка,.. прозевал я,.. рановато навалились они в этом году... Не успел перегнать овец с ограды в зимник... После чего оба осмотрели вокруг местность и не найдя собак понесли мёртвую овцу и волка к дому. Семёнович, смотря на Степана, попросил, - поможешь ошкурить овец?.. Чуть повременил, добавил, - …а собакам наверно хана... Степан кивнул головою в знак согласия, ответил, - пойду возьму нож и направился к своему дому освещая фонариком искрящийся белый снег на своём пути.
К рассвету, разделав и убрав овечьи туши оба сели за стол, выпили по стопке водки, под неожиданно появившееся жаркое в доме, повели разговор о волках. Больше всего старик жалел уничтоженных хищниками своих охотничьих собак. В разговоре сошлись на одном; к девяти часам утра поднять в деревне мужиков-охотников и упросить главу лесничества предоставить им два снегохода, плюс к ним, Сергей Семёнович впряжёт свою Савраску в сани, куда положат окладной шнур, катушки верёвок с красными флажками и еду, благо свежина была.
По рассвету, собравшаяся бригада охотников, на "Буранах," проследили тропу волков. Окидывая несколько раз большие круги, через которые пролегала волчья тропа, наконец, после очередного круга, выхода следов стаи не обнаружили. А это значило, стая залегла на днёвку в густом молодняке ельника, вперемешку с пихтарником и можжевельником. Не подъезжая близко на технике к месту предполагаемой лёжки волчьей стаи, охотники принялись к окладу лесного участка, где по их мышлению и находилась стая волков, что подтверждало последнее кольцевание следов. Вход волков в молодняк был, выхода нет, значит, стая находится в этом месте на днёвке.
*****
После не совсем удачного нападения на овчарню в деревне, стая быстро уходила на Юг, потеряв одного сеголетка. Матёрий вёл стаю с волчицей дальше, словно понимая то, что за вторжение во владения человека последует наказание. В одном месте стая сделала отдых и принялась за добычу. После кровавого пиршества, молодняк играл между собою, взрывая белый снег порозовевшими от крови лапами, катаясь на нём. Иногда подходили к остаткам добычи и обгладывали бело-розовые кости животных. По восходу солнца Матёрий поднял стаю и повёл её вновь на Юг. Не спешно пройдя ещё несколько километров он выбрал место днёвки в густой чащобе, ближе к чистому пятну поляны, которая спускалась одной стороной в низину к небольшому ручью, за которым стоял стеною, краснея стволами толстый сосняк. Он стремился увести стаю на Юг, в места, где ещё не было снега, на котором предательски отпечатывался след стаи.
С тех пор, как он отстоял в жестокой схватке с соперниками Серую в брачный период, прошло много зим, когда он впервые стал во главе своего первого выводка. Матёрый ежеминутно чувствовал звериною ответственность за свой выводок и всегда любил чистую обзорность с места любой лёжки стаи, хотя бы с одной стороны, что давало возможность контролировать местность на всякий случай.
Наступил рассвет. Появились первые лучи солнца, которые принесли лёгкую оттепель поздней осени. Молодняк стаи лежал на снегу кучным серым пятном рядом с волчицей, очевидно привыкшие к ней ещё с маленького возраста. Матёрый, облюбовал себе место чуть в стороне от стаи. Он лежал мордой к ручью положил свою голову на передние лапы от которых исходил ещё лёгкий запах крови ночной добычи, не успевший смыться снегом в период перехода. Его чуть прикрытые глаза не означали сна, он бодрствовал, и в его звериной голове роились разные мысли.
Вспомнил мгновение когда ему было несколько месяцев и он со своими братьями и сёстрами уже вылезали из логова под тёплые лучи солнца, где поедали принесённую родителями кровавую добычу. В одно утро он почувствовал какую-то их тревогу, не успел сообразить суть, как тут же раздался с вершины недалеко стоящей сосны гром. Сидевший недалеко от них вожак-отец мгновенно упал набок, мать-волчица тревожно взвизгнула и схватила за загривок ближнего к ней детёныша зубами, это был он, бросилась в чащу. За неё, серым жгутом, скользнул весь выводок. В секунды раздался второй гром, мать упала и выронила его из пасти, и он кубарём покатился в низину, где и остался, недвижимо лежать, под кустом густой смородины.
Вокруг стоял запах крови, их крови, перемешанный с другим едким привкусом запахом которого он раньше не слышал, но после всего произошедшего там, этот запах, запомнил навсегда. Спустя секунды вновь гремел гром, слышался смертельный визг его братьев и он увидел двуногое существо с палкой. Оно, двигалось, медленно снося туши его семьи в одно место, где лежал вожак. Этот страшный день он запомнил навсегда, особенно запомнил проникающий запах смерти - это был запах сгоревшего пороха.
После захода солнца, осторожно выбрался из потайного места, куста смородины и только ночью, не зная что делать, стал продвигаться между высокими деревьями и густыми кустарниками. К утру его стал одолевать голод, что бы утолить его принялся ловить насекомых, лягушек. За несколько дней, всё- таки, ему удалось поймать несколько маленьких зайчат. Свежая кровь дала ему новые силы и понятие того, что только она может поддерживать его существование в этом жестоком мире. Так началась его самостоятельная жизнь полная всякой опасности.
К поздней осени он вырос и превратился в крепкого молодого самца. Только в связи с не полноценным питанием, линька произошла поздно, всё же он смог отстоять свою жизнь, право на существование в этом опасном лесу. Так вышло, что он не вышел за владения территории родителей в тайге и остался живым. По первому снегу встретился со стаей волков, которые окружили его и словно разглядывали одинокого сеголетка-самца. После чего приняли в свою стаю, что бывает очень редко. Стая не уничтожила его наверно только по тому, что сама находилась на его территории, а может быть по какой-то другой причине или законам животных.
Так началась его новая взрослая жизнь. Будучи уже крепким самцом он отстоял право на молодую волчицу, Серую которую любил своим звериным чувством. Перед вязкой Серая оказывала ему больше внимание, она ложилась к нему, облизывала его пасть, тыкалась носом, в его сильную грудь и пах. С тех пор, ежегодно к весне появлялись в их логове маленькие пушистые и пищащие комочки, и он приносил добычу к месту их жилища. Потом проходило лето, наступала зима, Матёрый водил стаю, учил волчьей жизни, выживанию в этом мире молодых волков.
Проходили годы. Достигнутые им звериные опыт и мудрость с малого возраста давали ему возможность на жизнь. За это время десятки раз ему приходилось встречаться с двуногими существами, которые уничтожили его стаю с родителями. Страха перед двуногими существами он не испытывал, всё же опасался их больше всех в тайге. Зачастую, при встрече с ними, он затаивался в несколько метров от них, выжидая пока они пройдут мимо. В любую минуту мог напасть на одиночку и умертвит в мгновение ока, но, что-то тормозило его такие действия. Он не знал, что это опасение передалось ему по крови от его предков. По этому, это табу он строго соблюдал и всегда уводил свою стаю дальше от этих существ.
И вот, сейчас, на лёжке, вдруг его чуткое обоняние уловило ели слышимый доносившийся запах двуногого существа и этот опасный для всех зверей запах пороха. В одно мгновение уже стоял на ногах, пропуская через свои ноздри, холодный воздух, отфильтровывая то, чего он опасался. Стая, как по команде, повторила все его действия. Серая, забеспокоилась, и переступила с ноги на ногу взглянула на него, как бы ожидая его решения как поступать дальше всей стаи. Матёрый уловил повторно запах человека и сильный запах животного, которые смешивались с запахом горелого пороха, все эти запахи исходил от начала чистого места на поляне. Не выдавая особой тревоги, он скрадываясь, двинулся ближе к поляне где была более широкая обзорность чистой местности. Стая осталась на месте.
Подкравшись неслышимо ближе к началу поляны, он увидел лошадь впряженную в сани, а возле них идущего человека который, разводя руками, разматывал скрипящий круг на котором был намотан шнур с красными лоскутками. По телу Матёрого прошла дрожь, отчего вздёрнулась шкура на загривке. Метнулся к стае и не останавливаясь повел её на запад, но в пару сотен метров, сквозь деревья, заметил тот же красный цвет лоскутов шевелящихся от дуновения ветерка. Пройдя, вдоль старого своего следа вся стая услышала говор людей и пугающий их запах. Метнувшись к месту днёвки и выйдя к начинающей чистой поляне, где трепетал красный пугающий цвет кусочков материи, от которой исходил запах человека, Матёрый увидел лошадь и человека которые удалялись от их места лёжки, а за ними вилась устрашающая цепь трепещущихся флажков.
В своей жизни, за двенадцать зим, ему дважды приходилось видеть этот пугающий красный трепещущий цвет и проскакивать между ним. Главное перебороть в себе подавляющую волю неизвестность, или пренебречь опасностью наделённую им предками. Невдалеке послышались крики и говор двуногих существ. Выбора не было, он, не раздумывая, сорвался с места и повёл большими скачками стаю на красные флажки. В то время, слева, раздались крики нескольких человек, которых он ранее не видел, но за то видел только цепочку красных флажков и знал - её нужно преодолеть - там, за ней,.. жизнь. Казалось, сплошная кровавая полоса стремительно приближалась к стае, к ней уже оставалось несколько прыжков, как вдруг раздался крик, - бей, уходят!..
Уже готовясь, сильным прыжком преодолеть ненавистную полосу, Матёрый ощутил удар в лопатку, словно острый укус соперника в январской драке за самку. После услышал гром, гром как в год, когда погибла вся его стая, и он остался один. Звук грома вырвал из его сильного звериного тела всю силу. Всё- таки, превозмогая боль, он в последний раз оттолкнулся от близкой и такой доброй к нему земли задними лапами, собравшись в одно целое, перемахнул флажки, перевернувшись несколько раз в воздухе, упал на снег. Жизнь быстро уходила из его тела, всё же он успел заметить как вся стая, словно паря в воздухе, пронеслась через красную полосу и над ним. Выстрелы гремели ей вслед, стая, которую вела Серая, подобно змее извиваясь на белом снегу, преодолела ручей и неслась к красноватой стенке спасительного сосняка. Уже мертвея, помутневшими глазами Матёрый увидел - стая спасаясь убегая всё дальше и дальше от этого рокового для него места.
*****
Заканчивая оклад, разматывая последние метры шнура, Сергей Семёнович услышал крики загонщиков и их первые выстрелы по стае. После чего он остановил Савраску, прекратил работу и стал наблюдать за происходящим на закрайке поляны. Увидел несущуюся стаю волков на красные флажки, которые он только что развесил не высоко над снегом по побегам молодняка берёз и разного вида кустарника, как опытный охотник понял, вожак в стае бывалый и до этого наверняка приходилось ему прыгать через окладной шнур. Взял из саней свою древнюю двустволку, он одновремённо стал смотреть и на место где были номера стрелков, к которым он не дошёл метров пятьдесят, там стояла тишина. Всё -таки, он надеялся увидеть волков у номеров стрелков, или какую-то другую лесную живность. Понял, что его надежды не оправдаются, стал только наблюдателем.
До уходящей стаи, для выстрела из дробового ружья, было далеко, и производить по ней выстрелы из своего ружья, бесполезно. Тем временем, вожак стаи волков достиг красных флажков и тут раздался выстрел со стороны крайнего загонщика, вожак, в последнем прыжке, перемахнул окладной шнур с флажками, кувырнувшись в воздухе, упал замертво, на белый снег, метров в трёх от них, на другой стороне. Вся стая, преодолевая в прыжках окладной шнур с флажками, минуя его, продолжила свой бег, подчиняясь волчьим законам, вот она уже преодолела ручей и устремилась к стенке спасительного сосняка.
Чисто, в морозном воздухе, прозвучал охотничий рог, оповещая конец охоты. С мест номеров выходили на поляну загонщики и стрелки. Сергей Семёнович понял - охота закончилась не совсем удачно...
*****
Не ожидая команды старшего группы охотников, Сергей Семёнович принялся собирать окладной шнур с красными флажками. Наматывая его обратно на металлический барабан, развернув Савраску обратно. Проходя мимо лежащего волка-вожака, он кинул короткий взгляд на него. То ли уже от старости, а может быть от понятия современной жизни в обществе, ему стало жалко вожака, который на его глазах ценой своей жизни спас своё поколение. Как человек,- подумал Сергей Семёнович о нём. Савраска, всхрапывая от волчьего запаха и свежей крови, попятилась в сторону от лежавшего на снегу мёртвого волка. Скрипнули оглобли. Семёнович прикрикнул на неё и натянул вожжи проворчал,- ну -ну, чего взбалмошилась, не впервые тебе возить их...
Коротким взглядом он всё-таки оценил волка. Крупный и сильный самец лежал головою в сторону убежавшей стаи. Он так и замер в свой смертный час с вытянутыми в беге лапами, словно всё стремился догнать свою стаю. Стать как прежде во главе и повести её дальше по такой опасной волчьей жизни. Передать молодым волкам всё то, что он накопил за свою жизнь в своём выживании в этом злобном мире...
Собрав окладной шнур, Семёнович взглянул на группу охотников, которые находились у убитого волка, здесь уже стояли и "Бураны". Погрузил зверя на сани, все направились к ближайшей деревне, которая находилась на пути к дому.
В деревне сделали остановку и все охотники зашли в местный буфет, чтобы "прилить" пусть и не большую но, удачу в охоте. Семёнович прихватил из саней жаркое, которое "подарили" ему сегодня волки своим ночным набегом и хлеб с солёными грибами. Уже пропустил стопку "Уржумки" в буфете, когда-то бывшей, как ему казалось, отменной водки, теперь отдававшей каким-то отвратительным запахом, подумал,- как на поминках... И тут же мелькнула в его голове хозяйственная мысль, - сволочи!.. И водку испоганили... Разбавили какой-то гадостью... На такую мысль, он, как ни кто сегодня имел право. Пусть и не запойно, но советской водки за свою жизнь перепробовал достаточно, однажды пришлось испробовать этого зелья и царского режима. Нашли её рабочие, когда проводили ремонт здания школы построенной ещё в годы царского правления в России, в которой он и работал директором.
Это произошло так: к концу рабочего дня, в период каникул, вошли к нему в кабинет трое рабочих его ровесников и внесли три бутылки водки с надписью царских времён, которую они нашли на чердаке в укромном месте. Они предложили ему вместе опробовать сие зелье, так сказать, принять за "воротник". Он не отказался, только попросил их спуститься к реке, которая протекала рядом со школой. Пить в здании школы он считал кощунством. Там и опробовали...
Да,.. времена, - подумал он, сидя сейчас за столом пережевывая вкусную баранину. Он не был заядлым охотником и брал из тайги всё только по необходимости, а в последнее время собирал в основном, так сказать, осенние лесные дары и почти не охотился. То ли сказывались годы, то ли с ними пришло другое понятие о таёжной живности и вообще о всём таком хрупком мире. И сейчас, перед его глазами, стояла картина бегущей волчьей стаи впереди с вожаком, который распластавшись в прыжках, вёл стаю по белому снегу, прокладывая ей путь на красные флажки, стремясь увести её от неминуемой гибели. И почему-то в его памяти всплыли слова И. Бунина из песни " Человек в телогрейке", - ... вот поднялось цевьё...
Его опытность, смелость, помогли стае, хотя сам он остался на этой белизне поляны, всё же, по ту сторону флажков. Как он стремился достичь этой черты!.. Семёнович, по своему складу характера, не был сентиментальным, всё же, какой-то червь точил его здесь, за столом. Сама злость на волков, за погибших несколько овец и двух собак, отступила в сторону. Его одолевал вопрос, - почему мы, люди, нарушаем безгранично закон природы, сгоняем всех зверей с мест их исконных обитаний, лишаем их кормовых баз, потом преследуем и убиваем их?..Ведь этот вид зверя пережил миллионы лет, как и человек и фауна от него не беднела. Кто дал нам право? Он, как охотник с пятидесяти летним стажем, твёрдо знал - сытый, по минимуму, волк, никогда не придёт к жилищу человека.
Так и не найдя ответа, на поставленные им же вопросы, молча сидел в этом тёплом помещении переваривая события сегодняшней ночи и дня. Конечно, он знал и то, что сегодня охота поднимает человека на убийства лесной живности из-за трофеев. Содранные шкуры с животных и вываренные черепа развешиваются в домах на стенах, шкуры раскатывают на пол, одним словом похоже на древность, когда на ограде древних стоянок людей висели на кольях черепа животных, а то и людей. Но это было в древности, а сейчас? ..Но наверно со временем у них на стенах будут висеть и человеческие скальпы, а вино будут вкушать из людских черепов. Знать не далеко мы ушли умишком от того времени. Ведь уже было такое когда-то… Смотришь, нет-нет и проснётся , забурлит та древняя кровь предков в жилах человека разумного сегодня. Чего говорить о животных? Войны не прекращаются на Планете ни на минуту. Уже на Руси мужиков не хватает, баб оплодотворяют на скорую руку... Эх!..
Посидел ещё немного с молодыми охотниками, которые обсуждали сегодняшнюю охоту горячась спиртным, он выпил стакан пива, поднялся из-за стола, произнёс в голос, - …спасибо за угощения,..ехать нужно. Кто со мною, поехали,..кобыла мёрзнет на улице, да и пока доедем... Охотники, посовещавшись, решили, что поедут позже по три человека на "Буранах", оставался один человек лишний, им был Кафтанов. Он и решил поехать вместе с Семёновичем на санях. Остальные, продолжили "поминки" в накуренном небольшом зале буфета где с магнитофона лилась хриплым голосом песня В. Высоцкого, - ...Идёт охота на волков-в-в...Идёт охота-а-а!.. Выйдя вместе с Кафтановым из буфета, Семёнович подошел к лошади, расправил сыромятные вожжи, кинул их конец в сани, подобрал по-хозяйски сено на снегу, которое не доела Савраска, бросил туда же. Разобрал вожжи сел в передок и взглянул на стоящего у саней Кафтанова произнёс, - садись Степан,.. волка передвинь на задок...
Через несколько минут они выехали на старый Московский тракт, Семёнович встряхнул вожжами, и Савраска перешла на трусцу. Через несколько вёрст въехали в деревню с названием Сапоговская. Деревня была давно опустевшая. Трухлявой чернотой и зеленоватым мхом были покрытые все немудреные её постройки. И как-то неприятно, даже страшновато, было ехать по её единственной улице состоящей из двух десятков покосившихся домов брошенных людьми то ли от горя, то ли от радости. Хотя Семёнович помнил то время, когда в ней жили люди, а их дети учились у него в школе, живя зимою в интернате рядом со школой. Страшновато было от того, что люди бросили свои дома, как после мора и ушли кто куда... И как там, в буфете, подумал, - времена...
Минуя заброшенную деревню, под скрип полозьев по снегу, занятый нерадостными своими мыслями, услышал слова Степана, - ты чего молчишь Семёнович? – Наверно деревню жалко?.. Он угадал его мысли. - Не горюй старик, скоро новые дома построим... Жизнь наша будет - от и до,.. - продолжил весело начатый разговор подвыпивший Степан.
Семёнович, не смотря на него, ответил, - смотри Степан, не потеряй своего отцовского дома... Такая судьба тысяч деревень в сегодняшней России. Ты смотрел по телевизору передачу с Михалковым, в которой была показана ясно судьба русских деревень? А ты говоришь - построим... И я тебе скажу так, деревенская судьба сегодня намного страшнее, чем была при помещиках. Тогда сам помещик был заинтересованный в том, что бы его рабы жили в ему принадлежащих деревнях, на его земле, потому, что он получал от них доход. А сегодня?.. Наворовали новоиспечённые помещики денег в государстве, захватили себе участки земли, понастроили в красивейших заповедных и памятных местах фанз, фазенд и мнят из себя поборцев за русские деревни. А на самом деле,.. ни хрена! Посмотри на самого М. , где он заработал деньги на все вместе взятые имения? Накопил за период потного труда? А остальные мракобесы?... И все они льют крокодильи слёзы заранее, наперёд готовят себе "соломку", что бы в случае чего сказать, - а я тогда говорил о судьбе русской деревни,.. помните? Вот и запись на пленке,..посмотрите... Страдальцы. О-хо-хо... А ты говоришь...
Подвыпивший Степан положил свою широкую ладонь на плече Семёновича, стараясь повернуть его лицом к себе и заглянуть в его глаза, произнёс, - а строительство в Сочи? Вон как развернулись! А ты говоришь... Все вы старпёры всегда недовольные,.. ворчите... Пенсию вам дают? Какого хрена вам ещё нужно? Семёнович дёрнул плечом, стремясь освободиться от тяжелой ладони Степана и едко разящего от него запаха перегара спиртного, выдохнул, - ты Степан, не путай праведное с грешным. Мы, в своё время, создавали всё на пустом месте, на развалинах революции, Гражданской войны и Великой отечественной. Понимаешь? И деньги народа не воровали секретари обкомов так, как сегодня воруют региональные правители. Да разве только они?.. Получили, точнее, своровали всю страну в мирное время, а что сделали? Чем порадовали народ? Сурогатом который вы пили сегодня в буфете... Развалом страны? Разбоем? Воровством? Убийствами? Может тем, что плюнули на национальный вопрос в стране, который и начал хвостать русских на их исконной земле?.. А о пенсиях,..лучше не говори, а то получается как в песне, - ... не сыпь мне соль на рану... Они что, правители, думают, что мы ничего совсем не понимаем? Не видим? Нет, Степан, мы, пенсионеры всё это на своей шкуре чувствуем. Но кому что скажешь, кому жалиться?.. Ты только подумай, продукты питания подорожали давно, я не говорю о материальной ценности, а они сообщают нам по экрану, - ... в феврале пенсии добавим... Эх!.. Ма... Он вздохнул и произнёс, - молод ещё ты судить Степан о том, чего не знаешь. И скажу тебе так, ты ещё поживёшь,.. увидишь, поймёшь. Но будет поздно. Он замолчал и дёргая вожжами перевёл Савраску опять на трусцу которая шла шагом, стремясь доехать домой завидки.
Ехали молча ещё некоторое время, теперь тему разговора возобновил Семёнович. Очевидно, ему хотелось всё-таки понять, что думает младшее поколение сегодня о творящимся в стране, в которой он живёт? То поколение, которое и он в какой-то мере воспитывал в школе, будучи директором. В этой глухомани, куда доходит информация происходящего на сегодня в стране долго, а порою и лживая, искаженная которую без водки не поймёшь. В такой информации народ находится как в густом тумане. Покажут по телевидению, что творится, но ни когда не скажут, чего хотят противостоящие силы? А вот итога - вовсе нет. При коммунистах, говорили куда идём? Чего хотим? А сейчас только в войнушки играем.
Он, прокашлявшись, продолжил, - вот ты говоришь о том, что стройка идёт в Сочи, а за чьи деньги? А я тебе отвечу, за деньги народа. А голодному народу плевать на эти стройки. Хватит, строили уже,..пятилетки, а итог? Смотри, пенсии у народа мизерные, зарплаты почти нулевые,.. по прожиточному минимуму, а кто будет отдыхать там после Олимпиады? Ведь всё перейдет в руки частника, а некоторые строения уже имеют хозяев. Простой народ, которого ободрали, не сможет там поправить своё здоровье, которое и нарушил он этим строительством. А при совках мы строили дома отдыха, пионерские лагеря, в которых отдыхали мы и наши дети... Вспомни Чорное море, Азовское море, Арабатская стрелка… Всё лето там отдыхали простые люди, а сейчас что и кто?..
На что Степан резко рассмеялся, юродствуя, - …наши-и дети-и... Да возьми ты только Артек, кто там отдыхал, тысяча детей рабочих, а остальное количество детей крупных комуняк и всяких зарубежных деятелей,..братьев-иностранцев?.. Так?.. Только не крути Семёнович, ответь справедливо. Ты работал учителем и директором школы, учил детей справедливости, вот и исполни своё кредо. Ну!.. Степан понимал то, что загнал старика в тупик по этому вопросу. Чего молчишь?.. Подгонял он его.
Старик не ответил. Потом, спустя несколько минут, произнёс, - может что-то и так, но скажу тебе одно, при совках сажали в тюрьмы многих за такое воровство, как сегодня. А сейчас? Те, кто продавал имущество обороны и ставил страну в безоружное положение перед врагом, до сих пор делают маникюры на собственных вилах или фазендах. Они, видишь-ка, не преступники, а мошенники. Потом, они ссылаются на какие-то законы Ельцина и пожалуй не будут судимые. А вот если неугоден человек правительству, то посадят его мгновенно, например, Навальный и Офицеров. Есть разница и в финансах между их противозаконными деяниями? Уловил? К примеру, вот ты, Степан, скажи правду по интернету и те, кому она не по нраву упрячут тебя мигом... А любое государство, как я понимаю, начинается с весов Фемиды. Как работает Фемида, такое и общество. А посмотри сегодня телевизор, там что изображают? Разная там рыбоохрана, мужики косая сажень в плечах с автоматами, тепловизорами, на лучших оборудованных лодках, катерах шастают по рекам, заливам, озёрам. Им бы впору сено косить бурёнкам, а они поймают на дырявой лодке мужиков деревенских и "дерут шкуры", а в лодке двадцать карасей... Твою мать!.. Пусть шастают по нашим морям, океанам, что там творится? Сейнерами нашу рыбу гонят в Китай, Японию и так далее...Эх!.. Молод ты ещё меня учить...
Степан вновь рассмеялся и произнёс, - ты вот старый, образованный, а разобраться в таких простых вопросах не можешь. Вы, старики,.. всему верите. Вот потому вас и крутят всякие МММ. Ты пойми Семёнович, этих Навальных могут готовить впредь вплоть на президентов. На всякий случай... Мученик,.. пострадавший... Ну, как Ельцина, помнишь?.. Нашли в канаве с мешком на голове... А на самом деле, пустышка... Ты что, не помнишь путь Ельцина? Вот так старик-учитель... И скажу я тебе одно, если бы вы учили нас хорошо в школе, ну,.. как акул, что бы мы сегодня подмётки на ходу отрывали, как некоторые национальности в бывшем СССР, то и жизнь может быть другая в нашем государстве была. А то ходили с барабанами и в трубы дули, вот и пробарабанили и продули...Ты посмотри что по телевизору говорят те старпёры, что при совках сидели в Кремле? -...Мы ненавидели Советскую власть... А стояли у руля государства... Так что, как видишь, ваша вина в сегодняшнем ,.. большая. Потому скажу, чья бы мычала, а твоя молчала. А ты ещё говоришь,- …садить в тюрьмы нужно. Что, мало ранее пересадили? Эх ты старик!..
Степан достал сигарету, прикурил и выпуская дым из носа запел, - "... я иду по полю, ищу свою долю...". Потом уверено произнёс, - а тех, кто сегодня ворует в стране, я имею в виду крупняк, президент прикрутит их... Закуёт в кандалы.
Семёнович, не оборачиваясь к нему, ответил, - дай бог Стёпа нашему телёнку волка съесть... Только ты впредь ощупай свои ноги и руки сегодня... Потому знай - есть кандалы видимые и не видимые, которые на много тяжелее видимых. Да что говорить с тобою и Семёнович махнул рукою в его сторону. Так они ехали и обсуждали сегодняшнюю свою жизнь и нововведённые порядки в стране, один старый, другой моложе. Почитай два поколения. В их словах, были одни противоречия друг к другу. Сергей Семёнович подумал, - наверно так всегда бывает между поколениями. Каждому кулику своё болото ближе и роднее...
Пред вечером они доехали домой, остальных охотников ещё не было, наверно "поминки" приняли широкий масштаб. Во всяком случае, по дороге домой, "Бураны" их не обгоняли. Остановил лошадь у двора Степана, Семёнович сказал,- возьми себе волка, оснимай шкуру. Тот сделал удивлённый вид, произнёс, - ты чего Семёнович, добыча твоя, вон какой урон нанесли волки твоему хозяйству? Старик взмахнул коротко кистью руки, ответил ему, - я им прощаю. Тот переступил с ноги на ногу, спросил,
-Как понять тебя? - удивлённо посмотрел на него Степан.
- Да так,.. понимай, как хочешь, только волка возьми себе, - вновь повторил старик. Потом, спохватившись добавил,- и того молодого волка, который у хлева лежит,.. не могу смотреть на них. Ты уж выручи старика, пожалуйста...
Степан потянул за лапу мёрзлого волка из саней, и волоча его по снегу направился к своему подворью, потом повернулся и проговорил старику вслед,- …сейчас за вторым волком приду. Семёнович повернул сани к хлеву стоящему возле овчарни. Выпряг Савраску и завёл в конюшню, кинул ей сена, а позже отнёс воды, сыпнул немного овса, вошел в дом. Жена, в его отсутствие, напекла стопку блинов. Увидела мужа на пороге, спросила, - ну, как успехи? Семёнович махнул рукою ответил,-... одного,.. вожака... Та произнесла беззлобно, - и погибели на их нет...
Поздней ночью, ворочаясь с боку на бок на печке, он вспоминал сегодняшнюю охоту. Не спалось. Стараясь не разбудить жену, вышел из дома, осмотрел овчарню, в которую перегнал, после вечерних блинов, овец из ограды. В хозяйстве было не привычно, отсутствовали собаки, ни кто не подбежал к нему, не поластился… Он, взошел обратно по ступеням на крыльцо дома, взглянул в небо на звёзды и вдруг услышал, в той стороне, где они днём тропили стаю, далёкий волчий вой. Звук был тоскливым, прямо рвущий душу и ему показалось, что он был похожий на плач бабы у гроба мужа. Слушая этот жуткий вой волчицы, так и не решил своего главного вопроса, вопроса всего народа России, а точнее всего мира, который мучил его со времени, когда он увидел битого волка на окраине поляны - КТО ВИНОВАТ?
Шадрино. Сентябрь.
2013г.