Главная ночь Йоля наступила. Мороз крепчал, по заливу слался легкий туман, фиолетовое небо стало выше. Внезапно по нему пошел едва слышный гул, затем треск и возникли световые столбы, чуть колыхаясь и завораживая. Потом, заклубившись, превратились в висящий серпантин, от края и до края.
…Над заснеженными крышами Роскилле кверху поднимались столбы дыма, теперь праздник продолжался в усадьбах и домах жителей. Повсюду шли веселые застолья, где воздавали почести Одину и божественным матерям Норнам, а еще встречали стайки подростков и детей, заходивших пожелать достатка.
Они носили с собой украшенные лентами елки, зайдя в дома, пели песню урожая и осыпали хозяев злаками. Те же одаривали их подарками.
Йоль продолжался еще два дня, а на третий «Змей» отплывал на север. Потерь в команде не имелось, хождение по питейным лавкам и веселым домам обошлось несколькими без смертоубийства драками, все были веселы и довольны.
- До встречи весной, брат, - обнял на прощание Харольд Вестейна.
- До встречи, - похлопал тот датчанина по плечу и поднялся на борт драккара.
Обратный путь был вдвое трудней, навстречу от Груманта дули ледяные ветры и катили пенные валы, шли на веслах. Когда сумерки сгущались, останавливались на отдых в тех же укрытых от ненастья заливах, где, отдав якоря, подкрепляли силы, заворачивались в меха и засыпали.
На двенадцатые сутки полярной ночи «Змей» входил в свинцовые воды Меск - фьорда. Кругом громоздились обледенелые скалы, за ними голубым отсвечивали снега.
Оповещенные стражей, на пристани уже стояли встречающие. Весла последний раз поднялись и опустились, втянувшись в уключины, драккар, занял место рядом с другими.
Как всегда в подобных случаях на берег первыми сошли ярл с сыном и кормчий, за ними все остальные. Стоявший впереди Фроуд, поклонившись, сообщил, в горде все спокойно, Вестейн благосклонно кивнул. Затем подошел к Астрид с Хелли, расцеловал обоих, через расступившуюся толпу семья пошла к воротам. Сзади послышались радостные возгласы и смех, началась общая встреча.
В главном доме ярко горели очаги с длинными, в рост человека поленьями, под крышей плавал голубой дым. Сняв заиндевелый медвежий плащ ярл вручил Астрид подарок - янтарное ожерелье в золотой оправе, а Рюрик Хелле купленную у заморского торговца фарфоровую куклу. Та радостно прижала ее к себе, - нагнись! И звонко чмокнула в щеку.
После разгрузки драккара все команды собрались в главном доме за накрытыми столами, где Вестейн сообщил о походе. Ответом были восторженные крики и лязг взметнувшихся к потолку мечей.
Хотя Йоль знаменовал середину зимы и встречу восставшего из мрака Солнца, отступать она не желала. На гордом летели северные ветры, по ночам выла пурга, иногда в фьорд приносило из моря льдины. В непохожие дни все сидели у жарко пылавших очагов, женщины ткали из шерсти новые паруса, а мужчины вели неспешные разговоры.
Из них Рюрик многое узнал о прошлых походах и варяжских богах, в которых все больше верил. А еще подробности о Валгалле, объяснявшие, почему викинги презирают смерть.
Как уже ведал, это был заоблачный чертог мертвых, куда после смерти попадают павшие в битвах воины, чтобы продолжать геройские подвиги. Там, в гигантском зале, увешанном щитами и мечами, их ожидает сидящий на троне Один.
Воины, обитающие в Валгалле, зовутся эйнхерии. Каждый день с утра они облачаются в доспехи и сражаются насмерть, а после воскресают и садятся за общий стол пировать в окружении валькирий.
Едят мясо вепря Сехримнира, которого забивают каждый день, а на утро он воскресает. Пьют же избранники хмельной мёд, которым доится коза Хейдрун, стоящая в чертоге и жующая листья Мирового Древа Иггдрасиль. Валгаллу вместо огня освещает блеск мечей.
Когда же устанавливалась ясная погода, ярл вместе с сыном, прихватив викингов, на лошадях отправлялся в тундры, где устраивали облавную охоту на диких оленей. Найдя стадо, окружали, подъезжали ближе и метали в них стрелы с копьями. Набив сколько надо, свежевали и лакомились задымленной на кострах свежей печенью. Затем все вьючили на заводных коней и возвращались.
Спустя два месяца, зима начала отступать. Полярная ночь посветлела, у горизонта ненадолго появлялось белесое солнце, морозы спали. Началась подготовка к походу: все драккары вытащили на берег, где проконопатили и просмолили, а на захваченном у Индульфа, получившем новое имя «Касатка», заменили парус.
Потом, вновь спустив на воду, стали грузить в трюмы короба со стрелами, связки копий, ядра из обожженной глины для пращ, бочки с пресной водой и съестные припасы. Когда же начали таять снега и из теплых стран потянулись первые птичьи стаи, все четыре драккара отошли от причала. На них было две с половиной сотни викингов. Десять, во главе с Фроудом, Вестейн оставил для охраны горда и семей.
Ветры дули благоприятные и на пятые сутки в первый день месяца бога Тора, перед драккарами Вестейна открылся мыс Гренен. У его песчаного берега на якорях уже стояла флотилия викингов. Но, как оказалось, явились не все. Отсутствовали два ярла.
На борту флагманского корабля Рагнара носившего имя «Морской волк» собрались все остальные.
- Ждать никого не будем, - после взаимных приветствий заявил конунг, облаченный в вороненые доспехи и пурпурный, с горностаем плащ. - Отставшие пусть догоняют. Вслед за этим были определены порядок следования, скорость и сигналы на переходе, к небу унеслась короткая молитва Одину.
А чуть позже залив расцветился десятками парусов, драккары, следуя в фарватере друг за другом, вышли на морской простор. Там снова перестроились в одну линию в поле видимости соседей и увеличили ход. Вдоль черных бортов зашипели пенные струи, мыс и стаи чаек над ним стал удаляться.
В центре флотилии, рассекая волны, шли драккары Рагнара, по сторонам Вестейна с Харольдом, дальше Гуннара, Эрика Красноглазого, Айзвара, Скегги-Большой топор и остальных. Соленые брызги кропили дубленые лица викингов, порывы ветра трепали жесткие волосы.
К концу дня, на закате, растянувшуюся до горизонта флотилию догнали ходко идущие под парусами и веслами, три драккара. Это были отставшие ярлы Хакон и Фрей.
- Не иначе пьянствовали в Роскилле, - ухмыльнулся стоявший на руле «Змея» кормчий Рагвальд. Припозднившихся встретили улюлюканьем и свистом, их корабли заняли свободные промежутки, весла втянулись в уключины.
Погода благоприятствовала плаванию, под парусами шли всю звездную ночь, далекие берега исчезли. Сверялись по Большой медведице. Под утро на море пал туман, в нем запели петухи. Их специально брали в море для подобных случаев и отсчета времени суток, горластые птицы никогда не ошибались.
- Всем вставать! - заорал с кормы Рагвальд, на румах зашевелились укутанные в плащи викинги. Одни протирали глаза, зевали и отхаркивались, другие, развязав шнурки штанов, пускали упругие струи за борт. После утреннего туалета последовал завтрак - кусок солонины с ячменным сухарем, а к ним ковш пресной воды из бочки.
Затем проглянуло солнце, туман рассеялся и вместе с ним утих легкий бриз. Паруса тут же спустили, на румы уселась первая смена. Разобрав весла, вставила в уключины, под размеренный звон гонга, напрягая спины, погребла. Вторая, свободная, занялась кто чем: одни вновь завалились спать на палубе, другие оселками стали точить мечи, а третьи чистить песком кольчуги и брони. В сыром морском климате те быстро покрывались ржавчиной.
Наведя блеск на своей, а заодно шлеме с прорезями для глаз, Рюрик протер доспех китовым жиром и убрал в ящик под рум. После чего занялся мечом с кинжалом, доведя оселком клинки до бритвенной остроты.
Их тоже протер, сунул меч в выложенные мехом ножны и повесил вместе с поясом на вбитый в борт крюк. Огляделся, пройдя узким проходом к мачте, полез верх по вантам и уселся на рей*.
Оттуда открылся необъятный морской простор с катящими по нему зелеными валами, по которому, черной стаей резво бежали драккары. Иногда из волн впереди выпрыгивали дельфины, словно указывая путь.
Перевел взгляд вниз, на ритмично раскачивавшихся гребцов, любуясь их работой: двадцать пар длинных весел стройно поднимаясь и опускаясь, давали кораблю нужный ход, острый форштевень с оскаленной химерной мордой, уверенно рассекал воду.
В таком ритме викинги могли грести сутками, меняясь на короткий отдых. Из рассказов кормчего Рюрик знал, на кораблях других народов - саксов, франков и ромеев, на веслах сидели рабы.
Бывало во время боя они отказывались выполнять команды, а то и учиняли бунт, что исключалось на драккарах. У викингов работать веслом считалось почетом, а если к нему допускался трэлл, он становился свободным.
Скользнув по снасти вниз, Рюрик, обмениваясь шутками с приятелями отправился на корму, где под выступом палубы, на овечьей шкуре, расположился отец, глядя вдаль прищуренными глазами.
- Что видел сверху? (перевел на сына).
- Только драккары и море, без конца и края.
На четвертое утро солнце на востоке не взошло, оттуда, клубясь, наползли тучи. Небо потемнело, в снастях завыл ветер, ослепительно блеснула молния. Вслед за ней последовали раскаты грома, сверху косо хлынул проливной дождь.
Паруса тут же опустили, из уключин выдвинулись весла, стали выгребать против волн, которые становились все выше. Шторм неистовствовал почти двое суток, а потом постепенно стих. На одном из драккаров сломало мачту, второй вместе с командой затонул.
К полудню одиннадцатого дня у горизонта на востоке показалась кромка суши. С «Морского волка» Рагнара вверх поднялись три облака дыма, флотилия изменила курс, на закате приблизились. Берега оказались высокими и обрывистыми, в них с грохотом ударял прибой, на белых скалах гнездились тысячи птиц, в воде ходили рыбьи косяки.
Отыскивая где пристать, по новому сигналу двинулись вдоль побережья.
Спустя час по левому борту открылся довольно большой залив, в дальнем конце которого на якоре стоял корабль. Судя по виду, купеческий. На одном из малых драккаров часто забил гонг, весла вспенили воду, помчался к чужеземцу. Когда флотилия, осторожно втянувшись внутрь, стала на якоря, там было все кончено.
Чуть позже на драккар Рагнара, где собрались ярлы, доставили пленника. Грузного, с испуганно бегающими глазами человека в колпаке и шерстяной тунике.
Немного знавший язык саксов конунг его лично допросил (тот оказался хозяином судна, купцом из Мерсии), а затем показал карту, - верно ли мы идем к Нортумбрии?
- Верно господин, - поклонился тот.- От этого залива еще два дня вдоль побережья на север, затем войдете в устье реки Узы и поднимитесь к ее столице Эофорвику
- Значит, туда есть водный путь?
- Да, но на твоем рисунке он не отмечен.
Рагнар сообщил эту новость ярлам, глаза у тех алчно заблестели. Нападение явно облегчалось.
Когда допрос закончился, все знали, город богат и многолюден, проживают в нем почти девять тысяч жителей, под охраной сильного гарнизона. Там же находится дворец короля Осберта откуда он управлял своими землями.
- Пойдешь с нами, - в завершение сказал конунг.
- А как же мое судно? Твои люди убили моих, все товары отняли.
- Но ведь ты жив (рассмеялся). Или приказать тебя вздернуть?
- Только не это, у меня дети! - рыдая, упал мерсиец на колени. - Я все сделаю, господин.
- Ну, вот и отлично, - милостиво кивнул. - Проведем ночь здесь, а завтра отплываем.
Вскоре на берегу запылали костры из плавника, на которых впервые за все время варилась в котлах похлебка, а Рагнар с ярлами собрались в поставленной для них палатке. Захваченное мерсийское судно перевозило груз ячменного пива в бочках и две дюжины корзин овечьего сыра, весьма пригодившихся на ужин.
К полуночи весь лагерь спал, бодрствовала только стража с копьями, у бортов драккаров тихо шуршал прибой, с неба вниз мигали звезды.
Отплыли на рассвете, прорубив борта захваченного суда, выстроившись в кильватер, подняли паруса и последовали вдоль побережья на север. Оно было таким же скалистым и безлюдным, население жило в глубине страны.
Спустя двое суток, в полдень, флотилия подошла к широкому эстуарию*, катившему свои воды в море и до вечера поднималась вверх.
Затем пленник, показал вдававшуюся в реку косу, поросшую густым лесом, от нее до столицы был час пути. На ночь, бросив якоря, укрылись за ней, а с первыми солнечными лучами «Морской волк», подняв парус, вышел на фарватер*.
Химерную голову на носу убрали, подтверждая мирные намерения, а палубу уставили пустыми бочками и задернули запасным парусом. Под ним в полном вооружении лежала сотня викингов. Те, что гребли на румах, были без шлемов и доспехов, имея под рукой мечи и топоры.
Когда «Морской волк» отдалился, за ним прижимаясь к берегу, пошли на веслах остальные.
За очередным поворотом открылся Эофорвик, стоявший на невысоком каменистом плато, окруженный крепостными стенами с угловыми башнями, соломенными крышами домов и храмов за ними. Главные, уже открытые ворота с подъемным мостом выходили к речным причалам, у которых стояли купеческие суда, баржи, плоты и множество лодок. Здесь уже шла бойкая торговля.
На появившееся в заливе судно мало кто обратил внимание, а оно, спустив парус, на веслах скользило к причалам. Потом они втянулись (носом выползло на берег) и туда, прыгая через борт, с ревом кинулись две сотни разъяренных дьяволов.
Рубя на своем пути толпу, прорвались к воротам. Стоявшая у них стража принялась закрывать тяжелые створки - не успела, началась свалка.А вслед за первым драккаром, из-за поворота стали выплывать другие, и приставать к берегу. В воду с воплями сигали сотни викингов в броне и вливались в ворота. Над городом понеслись звуки набата, вверх поднялись клубы дыма.
Вслед за Вестейном и обнаженными по пояс берсерками, Рюрик со второй волной атакующих ворвался под своды ворот, где в лужах крови валялась порубленная стража, ринулись в мешанину улиц. На ту, по которой бежали, из бокового переулка вывалила толпа латников, ощетинившись копьями и мечами.
- Стена! - потряс топором Вестейн. Щиты сдвинулись внахлест, перешли на быстрый шаг. С грохотом столкнувшись, заработали мечами, из второго ряда в латников полетели копья и град ядер из пращей.
Перед лицом Рюрика возникло вражеское, до глаз заросшее бородой, щит уперся в щит, над головой пронесся клинок. В ответ резко ударил острием своего в горло, брызнул фонтан крови. Сбоку раздался торжествующий вой. Калле, свалив мечом латника, прорвал первый ряд. За ним проломив шипастой дубиной шлем противник, в брешь вломился Мунк с безумным взглядом.
Несколько минут слышались звон железа, хряск костей и тяжелое дыхание, остатки врагов бежали. Вслед, не размыкая строя, и добивая раненых, двинулись викинги. На соседних улицах и в переулках тоже шло сражение, постепенно откатываясь к центру.
Вступив еще в две стычки, отряд Вестейна добрался до него, перед глазами открылась заваленная трупами площадь и королевский дворец, в ворота которого дюжина нападавших размерено била тараном, а на стены, забрасывая абордажные крючья, лезли люди Рагнара. Защитники метали сверху копья с дротиками и стрелы.
Бойцы Вестейна гремя доспехами, перешли на бег, собираясь присоединиться. Не успели. Очередным ударом железный наконечник проломил створку ворот (та с грохотом повалилась внутрь), сомкнув щиты, ринулись в темный проход.
Навстречу полетели копья, шары из пращ и стрелы, сшиблись. Замелькали мечи с дубинами и топорами, в ворота врывались все новые отряды, ряды оборонявшихся таяли.
Сломив последнее сопротивление, вбежали по ступеням во дворец, рубя всех встречных, начался грабеж. Такой же шел и в захваченной столице.
Победители, ломая двери, врывались в дома, хватая все наиболее ценное, убивая мужчин и насилуя вопящих женщин. Из разбитых складов и лавок тащили товары, катили бочонки с хмельным. Выбивая дно, черпали его шлемами и заливали в глотки, у растерзанных женщин вырывали младенцев, подбрасывая вверх, с хохотом ловили на копья.
В главном зале дворца, в королевском кресле восседал залитый кровью врагов Рагнар, по бокам стояли такие же, остывая от боя ярлы, перед ним на коленях в дорогих помятых доспехах угрюмый молодой сакс.
- Твое имя? - подался вперед конунг.
- Лорд Кутберт, племянник короля, - гордо поднял голову.
- Где сам король?
- Два дня назад вместе с частью войска убыл в Лидс. Когда вернется, он тебя повесит.
- Вот как? - сделал удивленные глаза и перевел сказанное ярлам (те расхохотались).
- И сколько же у него войска? - положил руки на золоченые подлокотники.
- Вся Нортумбрия, - скривил губы сакс.
- Теперь на одного меньше. Гуннар,- повернул к одному из ярлов голову.
- Тот молча спустился к пленнику, схватил за волосы и, вынув кинжал, перерезал глотку. Слизнув с клинка кровь, вернул в ножны.
- Убрать, - махнул рукой конунг и покосился на оконные витражи, за которыми плясали отблески пожара. - Огонь потушить, дома не жечь, остальное можно до утра, - приказал соратникам. - Вестейн с Рюриком останьтесь.
Обождав пока те удалились, сошел с трона в зал и пригласил названных в боковую дверь. За ней на каменных плитах подплывали кровью три убитых стража. Вниз вели ступени, заканчивающиеся второй, обитой железом и сорванной с петель. У нее стояла пара викингов Рагнара с мечами наголо - расступились.
Выдернув из стены факел, конунг шагнул в сводчатое помещение (остальные за ним) остановились. Все оно было заполнено разного размера обитыми медью сундуками.
- Откройте, - бросил викингам Рагнар. Под откинутыми крышками заблестели россыпи золотых и серебряных монет, таких же слитков и цепей с браслетами, а в самом малом искрились драгоценные камни и жемчуг.
- Ну как вам?
- Клянусь Тором, не ожидал - сглотнул слюну Вестейн, а Рюрик остолбенел. Подобного никогда не видел.
- И это только здесь,- хрипло рассмеялся конунг. - А сколько еще у горожан?
Пожары в городе меж тем потушили, но грабеж продолжался.
Ворвавшись в его главный храм, где прятались старики и женщины, викинги беспощадно убивали первых, а вторых лишали чести. Под высокие своды уносились отчаянные крики, мольбы и стенания.
Бледный худой монах с крестом в руке и черной сутане, призывал на головы варваров проклятья, его под гогот вздернули на перекладине. Топорами рубили серебряный иконостас, выковыривали кинжалами рубины из окладов, топтали ногами книги, пергаменты и свитки.
Далеко за полночь шабаш улегся, пресыщенные победители храпели кто где, и только на стенах маячили выставленные караулы. Не спал и Рагнар в роскошных покоях дворца, на что имелись причины.
Он беседовал с саксонским олдерменом* Харрисом, освобожденным вместе с другими преступниками из городской тюрьмы, где ждал казни за попытку свержения короля.
План раскрыли, земли с имуществом отобрали, а его присудили к отсечению головы. Теперь Харрис, желая отомстить, предложил Рагнару свои услуги. Ни много ни мало - помочь стать королем Нортумбрии.
- Столицу ты захватил, войско Этельреда разбил, зачем тебе возвращаться на холодный север? - вкрадчиво говорил сакс. Он знал язык викингов, мать у него была датчанка.
- У вашего короля так мало бойцов? - щурился конунг. - Мы убили чуть больше тысячи.
- В мирное время да. А на случай войны король собирает фирд* из воинов олдерменов. Но дают они их неохотно.
- Почему так?
- Этельред насаждает нового бога - Христа взамен наших старых. Мне и другим олдерменам это не по нраву.
- Менять богов нехорошо, - хмыкнул Рагнар. - И в чем будет твоя помощь?
- Я повстречаюсь с олдерменами и уговорю не приходить на помощь королю. Если не всех, то многих.
- Что хочешь взамен?
- Вернешь мои земли и сделаешь советником.
- Я над этим подумаю, - помолчал конунг. - Можешь быть свободным.
Низко кланяясь, тот упятился в дверь, конунг встал из кресла и подошел к открытому окну. У горизонта алела полоска зари, на реке темнели драккары, внизу покоренный город.
Для своего времени Рагнар Лодброк был необычным человеком. Обладая прозорливым умом, хитростью и отвагой он не хотел оставаться выборным конунгом, но давно мечтал стать единовластным правителем. На родине это было невозможно - мешали вековые традиции и буйные нравом ярлы.
Здесь же все было иначе, даже смена богов. В них он мало верил, что тщательно скрывал. Высшие силы всегда нужны, если их умело использовать.
Отойдя от окна, конунг прошел к королевскому с балдахином ложу, завернувшись в плащ, улегся и проспал до восхода солнца. С первыми его лучами вновь был на ногах и слушал доклад Вестейна.
Заместитель сообщил, что в городе спокойно, расставленные на улицах патрули обеспечивают порядок, а внизу собрались ярлы для раздела захваченных сокровищ.
- Идем, - выслушал Рагнар, и они в сопровождении охраны покинули покои.
На очищенном от трупов дворе стоял вынесенный из дворца королевский трон, перед ним на расстеленных коврах - вынесенные из сокровищницы сундуки с откинутыми крышками, ослепительно сияли на солнце груды прочих трофеев. Вокруг довольно переговаривались ярлы.
Пройдя вперед, конунг уселся в кресло и махнул рукой пяти выборным кормчим - началась дележка. Каждый ярл получал свою часть, которую их викинги, загрузив в кожаные мешки, уносили на драккары.
Там она подлежала разделу между предводителями и гребцами. Далее конунг пожелал осмотреть город, приказав соратникам после полудня собраться во дворце.
Через короткое время из его ворот на захваченных в конюшне лошадях выехала группа всадников: впереди Рагнар с олдерменом Харрисом, за ними Вестейн с Рюриком, позади охрана.
Городские улицы носили следы штурма, пожара и разграбления: тут и там дымились остатки домов, на земле валялись раздетые догола тела саксов, которые уже клевало воронье, и грызли бездомные собаки.
Эофорвик впечатлял. Он был втрое больше датской столицы, дома не только деревянные, но и каменные в два этажа, с колоннами, портиками и арками. Правда обветшалыми и крытыми соломой крышами. Обращали на себя внимание и крепостные стены в три роста человека, с двумя воротами и подъемными мостами.
Главные - южные, выходили к реке, вторые находились с севера. Часть стен и надвратные башни сложены из гранитных блоков, остальные деревянные из дубовых заостренных стволов.
Передняя выходила непосредственно к реке, имевшей в этом месте ширину три полета стрел. Левая боковая тоже к ней, остальные опоясывались земляным валом и заваленным мусором с нечистотами рвом.
- Каменные постройки возвели саксы? - спросил Рагнар у Харриса выступавшим проводником.
- Нет, римляне, - последовал ответ. - Когда-то они владели всем островом и построили много укреплений, дворцов и каменных дорог. А потом ушли. Почему, мне не ведомо.
- Ромеи,- пояснил конунг заместителю, а олдермен продолжал.
- Этот город может выдержать осаду любого войска и отсюда удобно управлять землями королевством (многозначительно взглянул на Рагнара.
- А куда дальше ведет река?
- Вглубь территории.
- Что еще имеется в королевстве?
- Другие города и бурги*, селения олдерменов с обширными землями, керлами* и рабами, а еще серебряные с медными рудники.
- Богатая страна, - качнул шлемом с конским хвостом конунг и пересказал все, что рассказал Харрис, Вестейну с Рюриком.
- Здесь следует задержаться, - алчно блеснул глазами заместитель. - Тем более, что мы захватили все купеческие суда. На них можно погрузить новую добычу. Рюрик молча внимал, учась мудрости у старших.
В назначенное время все ярлы собрались в главном зале дворца, рассевшись вдоль стен на резных скамьях. У многих на шеях висели золотые цепи, полученные из добычи, на пальцах и запястьях блестели дорогими камнями перстни и браслеты.
Рагнар в плаще из гардероба короля, отороченном горностаями и с драгоценной фибулой на плече, величаво уселся в кресло.
- Все ли довольны? - помолчав, обратился к залу.
- Довольны конунг! Ты привел нас к удаче! - откликнулись грубые голоса.
- Вы можете стать еще богаче. Предлагаю здесь остаться (обозрел соратников).
Одни стали перешептываться, другие открыли рты, наступила пауза.
С ближайшей скамьи встал ярл Скегги - Большой топор, участник многих сражений и походов.
- Что значит остаться Рагнар? Мы взяли что хотели, пора возвращаться.
- Как вы убедились, это богатая страна. Взяв столицу, можем захватить и ее, став в сотни раз богаче. Наши же земли скудны, в них только голые скалы и фьорды.
- Ты хочешь стать королем? - выкрикнул самый молодой из ярлов - Гест.
- Да. А вы будете новой знатью, с обширными владениями, скотом, и рабами.
- Мне предложение нравится, - поднялся со скамьи Харольд. - Почему нет?
В зале начался шум и споры, мнения разделились, самые горячие схватились за мечи. Наблюдавший за всем этим конунг, встав, призвал всех к спокойствию.
- Подумайте над моим предложением до следующего дня. Если придете к согласию, мы останемся. А пока займемся похоронами павших. Они смотрят на нас из Валгаллы.
Убитыми при штурме оказались двенадцать викингов и норманнский ярл Хакон, владетель Шиттен - фьорда. Ему пущенный из пращи свинцовый шар проломил череп. Все они теперь лежали в одном из дворцовых подвалов.
Ближе к вечеру рядом с пристанями был сооружен погребальный костер, наверху которого, на помосте вряд лежали погибшие. Остальные в бронях и кольчугах квадратом выстроили вокруг.
Возблагодарив богов за достойную смерть героев, Рагнар принял из рук оруженосца горящий смоляной факел.
Затем по его приказу берсерки закололи пятерых пленников в дар богам, и конунг поджег залитые жиром бревна. Пламя с гулом взвилось ввысь, запахло горелым мясом, ряды чуть отошли назад. Спустя время костер прогорел, оставив головешки и пепел, тяжелым шагом, отправились назад.
С заходом солнца во дворце состоялась тризна*. Дворцовые слуги и рабы накрыли в зале столы, за которыми расселись ярлы, подняв поминальные чаши. Такая же шла во дворе и у причалов. Друзья вспоминали подвиги убитых и желали им новых в заоблачных чертогах.
На следующее утро все ярлы кроме двух свейских, дали Рагнару согласие остаться. В этот же день, выгнав на улицы городских жителей, Вестейн приказал им очистить от гниющих трупов улицы, вывезти за стены и закопать.
А из северных ворот выехал небольшой конный отряд викингов во главе с Харрисом для склонения к измене саксонских олдерменов...